Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

– Ты бы никогда не оставил девушку одну, Ирридар. Я тебя хорошо изучил, и все, что ты наплел Кронвальду, это выдумка, признаю, гениальная, но выдумка. Кроме того, ты что, хочешь со мной поссориться? – перешел он на угрозы.

Ссориться из-за вина я не хотел, а старика распирало. Он даже готов был обмануть друга, лишь бы иметь у себя это вино.

– Хорошо, мастер, я готов поторговаться с бандитами даже ценой своей жизни и отдать вам бутылку.

– Две! – быстро произнес старик.

Я надул щеки, показывая свое возмущение, но на него это не произвело никакого впечатления.

– А что получу я?

– Мою благодарность, сынок.

– Договорились, мастер, я запомню. – Я залез в сумку и достал две бутылки. Передавая бутылки, невзначай обронил: – Будете должны.

Он схватил бутылки и только потом понял, что я сказал. Руки его затряслись. Мы совершили сделку, и, приняв вино, он ее подтвердил. Я нагло смотрел на старика. Мой взгляд ему ясно говорил: хочешь расторгнуть сделку – отдавай вино. Это была моя позиция, и тогда каждый останется при своих. Жадность пересилила осторожность, и дед молча кивнул, соглашаясь со мной.

– Как она? – наконец поинтересовался состоянием девушки Гронд, садясь на мягкий стул. Причем я заметил, когда старика на проходной не было, не было и этого стула. Еще мне показалось странным, что ни его, ни ректора не волновало здоровье девушки, что она пережила, каково ей сейчас. Для них важно, чтобы она просто была, интриганы.

– Она держится, – ответил я, – но ей нужно отдохнуть. Льерину, мастер, поили зельем, так что она все время была не в себе.

– Кто ее похитил, узнал?

– Всех нет, но про одних рассказать могу. Только вы не поверите.

– Ты расскажи, сынок, а я уже сам решу, верить тебе или нет, – небрежно отмахнулся Гронд. – Не забудь рассказать, как узнал про похитителей.

У меня зачесался нос. Интересное дело, подумал я, рассеянно потерев нос. Что происходит? Он как будто знает, кто участвовал в похищении, и хочет выяснить, что известно мне. Оба совсем не удивились тому, что я нашел девушку. Старый хрыч устроил целое представление. Чего он добивается?

Твою дивизию! До меня дошло. Вангор ведет свою игру, и Тора в ней лишь разменная фигура. Интересно, кого они хотят поддержать? И тут же сам себе ответил: а тут и гадать не надо. Кто предложит королевству больше выгод, того они и поддержат. Судьба девушки их вообще не интересует. А судьба у нее в лучшем случае стать марионеткой, в худшем – исчезнуть навсегда.

– Ты чего молчишь? – прервал он мои размышления. Гронд кинул на меня беглый взгляд и отвернулся к окну.

– Это орден Искореняющих, – не стал скрывать я. – Как узнал? Это мое дело, мастер.

Старик нисколько не удивился. Только кивнул.

– Ты, нехеец, не дурак, поэтому держи язык за зубами. Все, свободен. – Он потерял ко мне всякий интерес. Вот и совершай подвиги для системы, которую олицетворял Гронд. Вся его благодарность: держи язык за зубами – и свободен.

Планета Сивилла. Провинция Азанар. Степь

Следующие два дня были заполнены сплошными хлопотами. Я перетаскивал партиями своих новых подданных, которых получил за обещание купить баронство Граппу. Переправлял по два десятка разумных в Брисвиль, а там оставлял под охраной псов на пустыре за городом. Они сами меня нашли. Стоило мне появиться в городе, и парочка швердов начинала крутиться рядом. Они ждали ментального общения и буквально впадали в экстаз, когда я начинал транслировать им свои мысли. Почему я перевозил новых подданных десятками? Чтобы не привлекать к себе внимания, ведь такие караваны курсировали тут сотнями. Собрав всех вместе, растерянных и не понимающих, куда и зачем я их веду, с помощью камня скравов переправил их к замку. Они только видели, что бывший раб теперь их новый хозяин. Бурвидуса я предупредил, что отрежу ему язык, если он где-то проболтается о том, что видел. Или расскажет, какое дал мне прозвище. За остальных я не беспокоился. Такой болтливый был он один. Вечно неунывающий маленький дворф.

– Возьми меня в слуги, – сразу предложил он.

Я поглядел на него с интересом. Умеет выживать в любой обстановке. Неглупый. И ответил:

– Я подумаю.

Лия успела подготовить место и даже разбила вновь прибывших на группы. Людей сразу отвела в отдельный барак. Дворфов забрала в замок. Для орков пригнала стада лошадей и коров. Черридар обеспечил охрану и порядок. Моего вмешательства не требовалось. Единственное, что меня доставало, это гром фанфар при моем приближении к замку. А когда я первый раз заглянул к себе в замок, то меня встречали нарядные девушки с караваем хлеба и солонкой на нем. Сначала я очень удивился: чего это они? И Шиза мне ядовитым, противным голоском напомнила:

– Ты сам, дорогой, просил устроить тебе как барону пышную встречу.

Пришлось вспомнить, что наговорил всем, устраивая разнос, и я вынужден был признать, что перемудрил. Теперь придется какое-то время потерпеть. Будет хуже, если отменю. Подумают, что у меня семь пятниц на неделе и ветер в голове.

С Торой я виделся мельком и передал ей, что находиться она будет в замке до конца каникул. Девушка окинула меня странным взглядом, но, соглашаясь, только молча кивнула. На ней было новое нарядное платье, волосы заплетены в косу. Понимая, что мне ей больше нечего сказать, я улыбнулся и убыл из замка. Оставаться ночевать я не стал. Начнутся расспросы, где был, откуда все эти разумные, что дальше будет с эльфаркой, и все в таком духе. Я хотел переждать, чтобы новизна впечатлений и неудовлетворенное любопытство у моих девушек пошли на убыль. Короче, я сбежал.

Нельзя сказать, что судьба снежной принцессы меня не волновала. Девушка попала в круговорот интриг разных влиятельных групп, каждая из которых преследовала только свои интересы. Одним она мешала как символ старых порядков. Другим, наоборот, была нужна в качестве… Да в общем все равно в каком качестве. Главное, что ее не воспринимали как правительницу. Но пока она в замке, ей ничто не угрожает. А вот потом… Додумывать, что будет потом, я не стал. Всему свое время. Когда потом наступит, тогда и буду думать.

Алеш Грапп остался в Инферно. У него там масса каких-то дел. Он показался мне очень странным. Внутренняя сила, которую он пытался безуспешно от меня скрыть, настораживала. Уж слишком она контрастировала с его обычным непримечательным видом. Это даже была не просто сила, это было сродни могуществу. Кроме того, я понял, что в Инферно он находится в своей стихии. Также смею предположить, что и мир Сивиллы будет для него родным. Все это мне показалось действительно необычным до странности. Нет, я его не боялся. Он не вызывал у меня страха или тревоги. Просто мы были, как бы это правильно выразиться, каждый сам по себе. Он себе на уме, я тоже. Мы не мешали друг другу, но могли сотрудничать и дополнять возможности каждого из нас, таким образом усиливая и увеличивая шанс выжить. Это понял я и понял он. Короче, он остался там, где я его встретил. Ну а меня обостренные чувства гнали дальше. К оркам.

Орочья степь встретила меня теплом, свежим ветром и горьковатым запахом трав. Безбрежное море разнотравья и серебряного ковыля радовало мой взор. Я любил бескрайние просторы и здесь ощущал, как нарастает внутренняя свобода. Желание вскочить на коня и с гиком нестись в галоп, пока конь не устанет. Затем упасть на траву и смотреть на голубое небо с медленно плывущими облаками.

Наверное, подобные чувства испытывали и орки, свободолюбивые дети степи, вскормленные молоком и мясом лорхов, никогда не знавшие запретов оседлых жителей, не знавшие других законов, кроме традиций племен. С ними легко и в то же время трудно. В большинстве своем они просты и бесхитростны. Непосредственны как дети. Могут поверить в чудо, увидев фокус. А могут подняться и сокрушающей волной пройти по континенту, сея смерть и ужас, чтобы просто показать свою удаль и разогнать застоявшуюся кровь. Причем подняться тысячи всадников могут в один момент, а к ним станут примыкать отряды из разных племен, пока те, кто решил отправиться в набег, двигаются по степи. Грозная сила.

В лагере свидетелей Худжгарха царил порядок. Разъезды разведчиков выдвинулись на полдня пути от лагеря. Вокруг ставки вождя расположились небольшие верховые группы постов охраны. Я не стал проходить сквозь них, а, уйдя в «скрыт», сразу прыгнул телепортом в шатер к Грызу.

В шатре шел военный совет. Собралось две дюжины седых орков. Они пили гайрат, ели мясо и сурово молчали. Я пристроился сбоку и решил послушать, о чем будут вести разговор мои аксакалы. Эту традицию орков сперва плотно поесть, а потом обсуждать важные дела я знал. Долго будут мусолить какую-то тему, рядить, кто будет главным, в гневе вставать и уходить и снова возвращаться. А в какой-то момент все это им надоест, и они могут оседлать лорхов и отправиться в набег. Или просто разойтись по стойбищам. Вот такие интересные орки. Ну это если собираются вожди. А в этом шатре вождь был один. Он обгрызал здоровенную кость и поглядывал на остальных. Первым закончить трапезу хозяину шатра не позволяли принятые у орков правила гостеприимства. Гости могут посчитать, что хозяин жадный, и они уйдут обиженные, опозорив его перед другими орками. Это все мне рассказывала Ганга, когда мы возвращались из степи.

Грыз глодал кость, высасывая из нее мозг. Я ждал. Старики насытились, вытерли жирные руки о кожаные портки и принялись за гайрат. Я стал задремывать. Женщины убрали миски и понесли их к выходу из шатра. Одна споткнулась о мою ногу и чуть не упала. В смятении посерела под взглядом мужа и поспешила уйти. Теперь будут говорить, понял я.

– Есть новости, – начал Грыз. – Наши разведчики донесли, что три племени отправили послов к великому хану. Хотят пойти войной на свидетелей Худжгарха. Стало быть, на нас.

Обсуждали орки всегда долго, но говорили кратко. Вот и Грыз высказался и замолчал.

– Какие племена? – спросил один из дедов. – Уже известно?

– Да, известно. Техколо, чибар и чахоя.

Все покивали головами, как будто что-то знали.

– Может, еще кто хочет к ним присоединиться? – спросил другой аксакал. Ни тревоги, ни паники никто из них не выказывал.

– Пока это неизвестно, – отозвался Грыз. – Великий хан в эти дела вмешиваться не станет. Он все отдаст на волю Отца.

Все снова закивали, соглашаясь с его словами.

– С Худжгархом уже говорил? – спросил первый дед и кинжалом поковырялся в зубах.

Они обсуждали начинающийся поход против них, словно сами собирались на рыбалку и разговор шел о снастях: леску взял? А удочку? Червяков не забыл? Спокойно, даже лениво.

– Нет. Чтобы вызвать духа мщения, нужно два дня возносить молитвы. Сами знаете.

И деды опять закивали.

– Ну тогда мы пойдем собирать всех на молитву. – Молчавший до этого старый воин хлопнул ручищами по бедрам и легко, как юноша, поднялся. За ним поднялись остальные.

– Идите, – проводил их Грыз.

Вот и весь военный совет Как в Филях у Кутузова. Кратко и по существу. А главное, неужели они так уверены, что придет дух мщения и снова поведет их к победе? Я задумался. Что будут увеличивать благодать, это хорошо. Но теперь мне в образе Худжгарха среди них появляться нельзя, а побеждать надо. Видимо, Рок, проиграв битву за души этих орков, принял кардинальное решение – свидетелей просто уничтожить. Что может быть проще: пошли к племенам проповедников, надели их даром показывать простые чудеса и натравливать одних орков на других. М-да. Времени мне на раскачку не дают. Надо срочно готовить своих проповедников и отправлять их читать проповеди племенам. Иначе вся жизнь превратится в междоусобную войну. И надо повидать деда Ганги, поговорить с ним.

Я снял невидимость и уселся на место гостей. Грыз спокойно посмотрел на меня. Как будто я отсюда и не уходил.

– Есть будешь? – спросил он.

Я отрицательно покачал головой.

– Есть новости, – ответил я на его манер. – В образе духа мщения я не могу больше присутствовать на поле боя. У меня появился противник гораздо более сильный, чем я. И ваш Отец запрещает нам в божественной форме участвовать в битвах.

– Это правильно, – согласился Грыз. – Дети степи сами должны решать свои вопросы. Ты и так нам помог. У меня под седлом теперь больше двух тысяч в трех лагерях. К нам присоединилось одно из племен, на землях которого мы нашли пристанище. Я думаю, мы справимся сами.

– Не справитесь! – не согласился я. – Мой и ваш враг хитер и будет поддерживать племена, выступившие против свидетелей. Я тоже буду с вами, но в человеческом обличье. – Я помолчал, давая время Грызу обдумать мои слова.

– Хорошо, повелитель, – согласился он. – Меня это радует. У тебя уже есть план?

– Только наметки. Мне нужно знать пути движения племен. Отправляй разведку. Самое лучшее решение – разбить их по частям. Кроме того, нужно подобрать десять пар стариков, умеющих рассказывать истории. Я сделаю, вернее, Худжгарх сделает их своими пророками, наделю силой и отправлю проповедовать среди племен.

Грыз внимательно слушал, наклонив голову, и что-то в уме прикидывал.

– Хорошо, все это я организую. Еще что-то нужно?

– Пока только это. Готовь войско к боям с превосходящими силами. Учить тебя не надо, ты и так знаешь новые принципы ведения войны. Ложное отступление и атака из засады. Я подготовлю амулеты для десятников и сотников. Подготовь группу из самых старых орков, они будут сражаться магией. Три отряда по пятьдесят воинов хватит. Через седмицу я появлюсь вновь.

Орк только кивнул. Ему было все понятно. Задачи поставлены, осталось их распределить и выполнить. А остальное в руках Отца. Ни сомнений, ни страха в душе Грыза я не заметил. Только холодная расчетливость и желание действовать.

Общая картина мне была ясна. Предстоит война, и в ней нужно победить, но победить так, чтобы потери моих свидетелей были минимальны. Кроме того, нужно подумать о том, как поступить после победы. Мы находились на землях, еще недавно принадлежащих сивучам. Теперь их остатки ушли и соединились с остатками племени муйага. Часть, небольшая, надо признаться, присоединилась к свидетелям. Ближайшие к нам племена трох, чахоя, шкариназ. Племена не самые крупные и запятнавшие себя связями с лесными эльфарами и демонами. Сейчас они как бы изгои, к тому же они участвовали в штурме ставки великого хана. Вот к ним и нужно отправлять пророков в первую очередь. Они обижены, их юноши не примут участие в походе, и на этом нужно будет сыграть.

Помочь им восстановить свою гордость и силу. Как это сделать, еще предстоит продумать. Сейчас главное разделить племена, решившие идти на войну против моего воинства. Не дать им договориться. Применить принцип разделяй и властвуй. Сейчас будет самое то.

В золотом шатре великого хана собрались трое вождей со своими верховными шаманами. Сам великий хан, его правая рука и верховный шаман орков. Старый шаман сидел полузакрыв глаза и как будто дремал, не встревая в разговор и не проявляя интереса к тому, что говорили гости. А разговор шел нервный, на грани непочтительности. Гости не просили, а выдвигали требования. Но все же палку не перегибали.

От имени всех гостей говорили вождь и шаман племени чибар, в недалеком прошлом ничем не примечательного.

– Великий хан избран советом вождей и должен следить за соблюдением традиций нашего народа, – со скрытым упреком в голосе говорил некрупный по оркским меркам, но очень подвижный и, видимо, весьма ловкий мураза Дуда Анж. Остальные важно кивали головами. Дескать, да, это так. – Но мы видим, что в степи зародилась никому не подконтрольная сила – свидетели Худжгарха. Они уничтожают наших братьев, сгоняют племена с их земель. К ним стекается всякий сброд, отринувший свои роды. А великий хан молчит. Почему? – Он уставился на верховного правителя злыми глазками.

Хан спокойно выдержал взгляд, неспешно отпил гайрат из чашки, аккуратно поставил ее на маленький, изысканно сделанный приставной столик. Так же неспешно вытер губы расшитым полотенцем.

– Не пойму я, Дуда, о чем ты говоришь, – медленно, как будто обдумывал каждое слово, ответил хан.

Владыка степи был искушенным правителем и не собирался подстраиваться под гостей. Но он был осторожен. Ему донесли, что шаманы этого племени вдруг стали очень сильны, они показывали чудеса, которые никто повторить не мог. Не могли противостоять и их магической новообретенной силе. А сами шаманы утверждали, что это дар Отца всех орков. В степи происходили события, неподвластные его уму, и он в первую очередь старался разобраться в их подоплеке. Кроме того, он знал, когда надо показать свою гордость, а когда смириться перед обстоятельствами. Свидетели не угрожали ни ему, ни его положению среди орков. А вот новая сила, появившаяся в степи, вызывала у него обоснованные опасения. Дуда Анж рвался в великие ханы и, имея такую поддержку, как его шаман, мог добиться своего.

– Как это о чем? – недовольно ответил вождь. – О том, что в степи появились самозванцы, говорящие от имени Отца. Они поверили в ложного бога и призывают других отвернуться от нашего Отца. От его имени они убивают наших братьев, сгоняют с земель племена. Вот о чем я говорю!

– Уважаемый мураза, ты не хуже моего знаешь, что здесь многие видели духа мщения. Он сражался на этом холме против восставших племен. И наказал их. Он показал свою силу, и мы ее видели. Если бы не было на то воли Отца, мы не смогли бы победить. Разве не так?

– Нет, не так! – вступил в разговор шаман. – Это все ложные чудеса чужого бога, который хочет занять место Отца. – Глаза шамана горели яростным фанатичным огнем.

Этот пойдет на что угодно, подумал хан.

– Не буду спорить, – все так же невозмутимо продолжил хан. – Мы многого сейчас не понимаем, но Отца никому заменить не удастся, в этом я уверен. А Худжгарх не претендует на место нашего Отца. Свидетели говорят, что он его посланник, и в это многие верят. Они верят, что через него Отец говорит со своими детьми.

– Отцу не нужны посредники, он сам говорит с орками, – презрительно скривившись, сказал шаман. – Он наделяет тех, кто ему верен, своей силой. – Худой как засохшая ветвь шаман гордо распрямился.

– Ну да, ну да, – охотно согласился хан. – Это мы знаем. Наслышаны, как некоторые шаманы, утверждающие, что говорят от имени Отца, пришли в лагерь свидетелей и не смогли разжечь костер без магии. Затем напали на вождя свидетелей Худжгарха, который их посрамил. На месте гибели клятвопреступников теперь стоит камень завета. Поэтому ты, шаман, мне здесь про силу не говори. – Хан развернул плечи, показывая всем, кто хозяин степи, и с усмешкой произнес: – Если считаешь себя способным пересилить Грыза, иди и померяйся с ним силой.

Шаманы от сдерживаемой злобы зашипели, хан ударил в самое больное место.

Служители, которых они отправили в лагерь к свидетелям, позорно погибли, и об этом уже знает почти вся степь.

– Мы сделаем по-другому, великий хан, – вновь вступил в разговор мураза Дуда Анж. – Как завещали нам предки. Мы сразимся с ними в честном бою и посмотрим, кому Отец отдаст победу.

Великий хан помолчал, обдумывая слова вождя.

– Ты хочешь затеять братоубийство, мураза? – после недолгого молчания спросил он.

– Нет! – резко ответил тот. – Это очищение от скверны. – Он высокомерно посмотрел на владыку степи. – Если великий хан не делает то, что должен, это сделаем мы.

– Дуда! Ты будешь учить меня, что я должен делать? – Хан показал могучие клыки. Он знал, что здесь, в ставке, ему ничто не угрожает. Какими бы сильными шаманы ни казались, напасть на избранника народа они не посмеют. Но и сносить откровенное оскорбление он не стал. – Не зарывайся, мураза, а то проверить, за кем стоит Отец, могут и все племена степи. Хочешь, чтобы я поднял их в священный поход?

Мураза напрягся и поглядел на шамана, тот еле заметно отрицательно покачал головой.

– Нет, великий хан. – Дуда сидя поклонился. – Мы лишь хотели услышать твое слово и сообщить о наших планах, – смиренно ответил он.

– Я тебя услышал, мураза Дуда Анж, – отозвался хан. – Приходи через два круга, я сообщу свое слово. – Он прикрыл глаза, давая понять, что аудиенция окончена.

После ухода гостей оживился верховный шаман. Его взгляд стал острым, как отточенный кинжал, а нарочитая показная немощь исчезла, едва затихли шаги ушедших.

– Что скажете? – обратился хан к соратникам.

Правая рука скривился:

– Что тут говорить, пусть идут и воюют с воинством стариков. Глядишь, дурней в степи поубавится. Мне тоже не особенно нравятся отряды, ушедшие из родов. Что от них ждать? Кто мне скажет?

Шаман в ответ на слова Быр Карама только хмыкнул.

– Ты считаешь, что Дуда, победив свидетелей, умерит свои аппетиты? Не надейся. Он тут же соберет совет вождей и постарается стать великим ханом. За ним будет сила и образ орка, с которым говорит Отец. От этого отмахнуться не удастся.

– Мы ему не позволим, – огрызнулся Быр Карам.

– А что ты противопоставишь его растущему влиянию? Уже сейчас за ним пойдут несколько племен. А после победы и подавно, – ответил скрипучим голосом верховный шаман. – Свидетели многим муразам мешают как соринка в глазу. Они умаляют их власть. Понимаешь? – Он помолчал. Сделал глоток гайрата и продолжил: – Духи предков говорят, что Худжгарх обрел град на горе.

Оба собеседника недоуменно посмотрели на старика.

– И что это значит? – осторожно спросил Быр Карам.

– Это значит, что Худжгарха в войне с Роком поддержал Отец. Это значит, что мы должны неявно помогать его свидетелям.

– Что ты предлагаешь? – спросил хан.

Такой поворот событий его явно удивил. Это простые орки не знали, кто их Творец. Но они, облеченные тайными знаниями, хорошо понимали, что Рок – это хранитель мира, а не Отец. Раз Творец возвысил Худжгарха, значит, Рок ему в чем-то не угодил. Но и сам Рок не хотел отдавать власть, которую имел на протяжении тысячелетий. И становиться на его пути было бы большой глупостью.

– Надо связаться с Грызом, – ответил старый шаман. – Передать ему сведения по количеству войск племен, какой дорогой они пойдут. Тайно собрать тех, кто захочет повоевать, и усилить войско Худжгарха. Сейчас много стариков застоялось. Выявлять тех, кто в ставке поддерживает этих троих, – он кивнул в сторону выхода из шатра, – и по-тихому убирать.

Шаман замолчал. Все ждали решения верховного вождя орков. Как всегда, хан стал выражать свои мысли вслух:

– Худжгарх ясно показал нам, что он на моей стороне. Значит, и Отец тоже. Грыз не метит в муразы, он походный вождь и слушает повелений духа мщения. Ему нет дела до интриг вождей. Но он меч, карающий отступников, и уже много раз доказал это. Ссориться с ним или с Роком нам не с руки. У богов свои сражения. Ты, Быр, снабдишь Грыза всей необходимой информацией, но воинов посылать мы не будем. Опасно это.

Он вновь прикрыл глаза. Совет был окончен. Шаман и правая рука поднялись и вышли.

На подходе к своему шатру верховный шаман насторожился. Вроде все было спокойно. У шатра дежурили ученики, но ощущение чужого присутствия не покидало его. Он подготовил духов для атаки и осторожно вошел в шатер. Огляделся и в сердцах сплюнул.

– Опять ты! – недовольно пробурчал он и развеял заклятие. – Чего на этот раз приперся?

– Дедушка, мы же родственники! – воскликнул нежданный гость. – Вот пришел проведать вас и передать привет от внучки. А вы как-то не рады.

– А чему мне радоваться, хуман? Когда ты появляешься, то все вокруг идет кувырком. – Он с опаской посмотрел на змейку, лежащую на руке нехейца. Та только что сожрала жабу и теперь сонно ее переваривала. – Говори, что тебе надо, пройдоха, и убирайся, – грубо, но без злости проворчал шаман и уселся подальше от опасной змеи. – Я вот никак не пойму, почему она тебя не кусает?

– Так мы с ней одной крови, дедушка. Вот и не кусает. Чувствует, моя красавица. – Гость погладил змею и убрал в сумку. – И вообще, я желанный гость у великого хана. У меня камлет есть, вот. – Он достал и показал золотую пластину. – А вы мне как чужому: «убирайся».

Старик не ответил, лишь скривился.

– Ганга стала моей невестой и может стать графиней, – продолжал гость. – Она стала еще краше и умнее. Но это понятно, с кем поведешься, от того и наберешься…

Шаман приподнял бровь, но промолчал.

– …Но это так, частности, я по делу.

Теперь шаман немного оживился.

– Меня послал Грыз, – произнес гость. – Он хочет получать информацию о племенах, замышляющих худое против свидетелей.

– А ты здесь при чем? – Старик был явно удивлен и не мог скрыть этого под обычной маской невозмутимости.

– Я долг отдаю. Меня свидетели спасли, вот и отрабатываю, – простодушно ответил гость.

Старик не выдержал:

– Странно, что тебе доверили передать это сообщение.

– Почему странно? – в свою очередь удивился гость. – Я для них свой и тоже верю в Худжгарха. Я видел его в бою, забыли, что ли, дедушка?

– Я тебе не дедушка, разрушитель, – огрызнулся старик. – Моя внучка тебе еще не жена.

– Так это только дело времени, – отмахнулся гость. – Она сейчас проходит курс молодой жены. Как экзамен сдаст, так свадьбу и сыграем. Обещаю, что будем праздновать здесь, – широко улыбнулся хуман. – Потом детки пойдут, вам в радость. Не всю же жизнь вы будете хана дурить. Сменится владыка в степи, и вас выгонят. Тут я вас и заберу к себе, будете в почете и уважении внучков нянчить. Так что цените.

Старик на мгновение потерял самообладание.

– Ну ты и наглец, хуман! Это почему ты решил, что я хана дурю? И почему ты считаешь, что великим ханом станет кто-то другой?

– А зачем вы хану гадости про меня говорите? – в ответ спросил гость. – Он может принять неверное решение, и на его место выберут другого муразу. Кроме того, дедушка, – продолжал набиваться в родню нехеец, – не советую идти против духа мщения. Вы тоже можете поверить в Худжгарха. Получите от него силу и власть. Я видел Грыза в деле. Впечатляет.

– Повременю. – Старик остался непреклонен. – Еще есть что сказать?

– Есть, – не смутившись отказом, кивнул гость. – Тут такое дело вырисовывается. Дошли до меня верные сведения, что, когда молодые волчата нападут на лес и завязнут там, лигирийцы попытаются захватить Вангор. Они готовят большую армию и на судах ее будут переправлять к границе с Вангором якобы для защиты от вас, орков. На самом деле они их пропустят и встретят по выходе из леса. А перед этим постараются захватить половину королевства. Я вот что подумал… Мне самому предложить великому хану воспользоваться моментом и напасть на империю, оставшуюся без войск, или расскажете ему вы, дедушка?

Старый шаман замер. То, что рассказывал ему молодой хуман, было настолько важно, что старый шаман потерял всякую сдержанность. Еще бы, у орков было два самых важных занятия в жизни – сражаться и грабить. А тут появляется такой шанс пограбить беззащитные провинции богатой империи. Если великий хан объявит об этом муразам, то его авторитет вознесется до небес.

Ай да хуман! Вот так подарок привез, вот так подарок! – быстро прокрутил в мозгах старик. Но он все еще не мог до конца поверить его словам.

– Откуда знаешь? – Старик впился глазами в человека.

– Мне сказал Грыз. А ему Худжгарх. – Человек широко улыбался, но когда шаман посмотрел ему в глаза, то по спине у старика побежали мурашки.

– Он очень опасен, хотя притворяется простачком, – нашептали ему в уши духи предков и покинули шамана.

Старик на мгновение ощутил возникшую пустоту и растерялся. Неужели духи его боятся? – с тревогой подумал он. И куда заведет путь, по которому этот юноша предлагает пойти оркам?

Он не выдержал и прикрыл глаза. Неожиданно перед его мысленным взором замелькали картинки, сменяя одна другую. Горящая степь. Дымы пожарищ на местах стойбищ. Горы трупов лорхов и орков и стаи падальщиков. Видения степи сменились морем, и по нему плыли сотни кораблей. А на носу каждого корабля стоял мертвец в мантии. Шаман вздрогнул и открыл глаза.

Неужели это все из-за него? – не мог поверить старик. Он с кряхтением поднялся и подошел к сундуку, открыл его и долго что-то там искал. Наконец удовлетворенно невнятно буркнул и вытащил золотой медальон на золотой цепочке. Протянул гостю.

– Вот, передай внучке. Это медальон ее матери.

Человек бережно взял украшение.

– Хорошо, дедушка, я передам его Ганге. Думаю, она будет рада. На словах что передать?

Шаман отрицательно покачал головой. Он был в смятении и пытался справиться с накатившим страхом. Хуман идет впереди Худжгарха! – пришло к нему понимание. Вот в чем дело! Он посланник самой госпожи смерти.

Шаман справился с волнением:

– Ступай, Тох Рангор. Мне нужно подумать. Твои слова я передам великому хану.

Человек поднялся с подушки.

– Тогда желаю здравствовать, дедушка. Я пошел. – Он раздвинул шкуры лорха, закрывающие вход, и вышел.

Только когда жених внучки покинул шатер, верховный шаман вспомнил, что так и не спросил, как тот оказался в его шатре.

– Ригрым! – позвал он старшего ученика и, когда тот заглянул в шатер, спросил: – Как хуман оказался в моем шатре?

Ученик удивленно захлопал глазами. Оглядел шатер и вежливо спросил:

– Какой хуман, учитель?

– Тот, который вышел сейчас из шатра.

– Э-э-э… учитель… никто из шатра не выходил.

Старик видел, что ученик не врал, и был сильно обескуражен.

– Ладно, ступай! – махнул он рукой.

Неужели хуман привиделся ему? Он незаметно задремал и видел сон… Старый шаман подошел к сундуку и порылся в нем. Нет, не привиделось. Медальона не было.

Оркское племя шкариназ откочевало на север. Этой весной вся степь пришла в движение. Отряды свидетелей Худжгарха разбили два больших племени, и соседи прибирали к рукам их угодья. Досталось и шкариназ. Их теснили со всех сторон. Скот угоняли, мелкие кочевья вырезали полностью. В таких условиях мураза Сарыж Саган принял решение покинуть свои исконные места и уйти далеко на север. Занять часть пастбищ сивучей и уже там дать отпор любому налетчику. Их соседями стало небольшое племя, принявшее покровительство Худжгарха. Вело оно себя мирно и на земли шкариназ не претендовало. Жизнь начала налаживаться, но тут прибыли посланники Отца. Шаманы племени чахоя стали проповедовать и показывать силу. Сарыж Саган терпел их высокомерие и не мог запретить им ходить по стойбищам. Молодые орки хотели вернуть славу племени и снять с себя позор отвержения. Они ходили за миссионерами разинув рты. А старики и бывалые воины, видевшие Худжгарха в деле, держали нейтралитет. Племя стало разделяться, и это грозило еще большей бедой, чем немилость великого хана. Затем проповедники ушли и, как рассказывали очевидцы, погибли в поединке с одним орком, вождем свидетелей. Тот победил их одним лишь словом, а на месте гибели, как теперь считали, лжепророков появился камень с пылающей надписью. Сам Сарыж Саган этого не видел, но ученики его верховного шамана ходили и видели этот камень. Мураза был неглуп и понимал, что в степи схлестнулись какие-то силы и они ищут своих сторонников. Но вот чью сторону принять, мураза не мог решить.