Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 249 (всего у книги 335 страниц)

Я был застигнут врасплох. Что сказать Лие?.. Почему я здесь?.. Не зная, как поступить, и смущаясь, словно подглядывал за чужой жизнью, я ничего лучшего не придумал, как быстро юркнуть под кровать и там замереть. Под руку мне попался самострел.

Открылась дверь, и дворфа вошла комнату. Беззаботно напевая, она подошла к шкафу и остановилась напротив него. Я лежал ни жив ни мертв, разглядывая подол платья и проклиная себя за нерешительность и глупость. Если она заглянет под кровать, то что я ей скажу?..

То, что я мог воспользоваться телепортом, на тот момент вылетело у меня из головы. Лианора сбросила платье и, показав мне стройные лодыжки, надела новое. Подняла сброшенное платье. При этом я видел копну волос и молился, чтобы она не посмотрела направо.

Подобрав платье, она, стуча каблучками, ушла, а я вздохнул с облегчением. Вытолкнул из-под кровати самострел и заметил под ним размазанное темное пятно, такое же, как и на стене. Потрогал пальцами и растер между ними сухие красные крошки. Когда я вылез, то поставил самострел на место. Закрыл шкаф и сразу телепортировался в свой кабинет.

Там за моим столом как у себя дома расположилась Чернушка. Она чертила какие-то диаграммы на листах и что-то под нос сама себе бубнила. Увидев меня, вздрогнула и слабо улыбнулась:

– Ты так неожиданно, пупсик. Не возражаешь, если я тут поработаю? А то Жюль и Лия громко разговаривают и мешают.

– Сиди-сиди, – замахал я рукой. – Только давай… без пупсика.

– Хорошо… друг.

Я почесал затылок. Пора определяться.

– Ну… – начал я осторожно. – В конечном итоге, Чернушка, мы оба знаем, что ты станешь моей второй женой. Поэтому к чему такие условности? Зови меня просто – дорогой.

– Хорошо, просто дорогой.

– Нет, не «просто дорогой», а просто «дорогой», и все, – поправил я.

Чернушка приподняла брови, странно посмотрела на меня.

– Как скажешь, не просто дорогой, а просто дорогой, и все.

Я в бессилии уселся на стул. Посмотрел в ее ясные глаза. Понимая, что я сам загнал себя в ловушку слов, махнул рукой.

– Зови как хочешь.

– Хорошо, пупсик.

Душа у меня заметалась, как пойманный дикий тигр в клетке. Кем я только не был. Дух, студент, шарныга, скорпион, голая задница, теперь еще и пупсик.

– Можно звать меня Ирри, – осторожно предложил я.

– Хорошо, Ирри.

Я с облегчением вздохнул. Встал и, подойдя к чернокожей красавице, обнял ее. Ее ноздри затрепетали. Она напряглась и уперлась мне руками в грудь. Я, не понимая, отстранился.

– Ты спал с Гангой? – не столько спрашивая, сколько утверждая, произнесла она. – У нее будет ребенок… – Я удивленно на нее посмотрел.

– Почему ты так решила?

– Запах… на тебе ее запах… и запах ребенка.

Я, недоумевая, понюхал свои подмышки. Не пахнут. Конечно, с тех пор, как мы имели близость, я не принимал душ, но все же…

– Но как?.. – удивленно пожал я плечами.

Как она могла что-то учуять?

Чернушка встала и обняла меня. Прижалась к груди, и я почувствовал ее упругие полушария.

– Я так рада! – прошептала она и тут же отстранилась. Глазки ее сияли, как может сиять черная дыра в космосе. – Значит, мы сыграем сразу две свадьбы. И ты женишься на нас обеих сразу. Я тоже хочу от тебя ребенка… Сегодня.

– Подожди, подожди… – Я отошел от нее на шаг и, обескураженный, сел на стул. – Это, понимаешь… Такое дело… Дело такое… Значит… Да-а… Значимое, значит, и, я бы сказал, ответственное… Вот. Очень ответственное. К нему надо подготовиться… Вот… Хорошо подготовиться. Понимаешь?

– Знаю и понимаю, Ирри. Но мы оба понимаем, что я стану твоей второй женой. Поэтому к чему условности? Я тоже хочу от тебя ребенка, как и сестра, не дожидаясь обряда. Ни о чем не беспокойся. Мы с Лианорой все устроим. Я заменю на торжестве Гангу, раз ее тут нет. У вас, людей-аристократов, так и делают. Вместо жениха к невесте приезжает его друг, играют свадьбу, и невесту, ставшую женой, увозят к мужу. Я выучила ваши обычаи. А вы сыграете вторую свадьбу без меня в степи у ее народа.

«Да что же за день такой сегодня! – мысленно посетовал я. – Лия хочет убить Чернушку. А Чернушка хочет ребенка и свадьбу».

– Хорошо, – решился я и хлопнул ладонями себя по коленям. – Разберусь с делами, приеду, и мы устроим все так, как ты сказала.

Чернушка печально покачала головой.

– Нет, Ирри…

– Почему нет?

– Потому что у тебя дела никогда не заканчиваются. Мы это сделаем до твоего отъезда, или ты пообещаешь словом дворянина возлечь со мной сегодня.

Я был зажат со всех сторон. Портить ей настроение я не хотел. Мне было ее откровенно жалко. Чернушка была привязана ко мне ритуалом крепче, чем душа к телу. Слабо улыбнувшись, промямлил:

– Хорошо, я сегодня с тобой возлягу. Приходи ко мне в комнату и жди меня там. – Собравшись уходить, вспомнил про ее чертежи и, чтобы увести в сторону разговор, спросил: – Это у тебя что? – Я поднял лист и пытался разобраться в схемах. Похоже на электрические сети.

– Это новая магическая защита замка. После той ночи, когда пропала служанка и были обнаружены следы крови, я подумала, что это дела демонов. И вот, перерабатываю защиту.

– И как она будет работать?

– Как только в замке появится существо инферно, его приложит молнией и парализует.

– Э… Постой, – всполошился я. – На демонов охотиться не надо.

– Почему?

– Потому что… Потому что… Их тут нет и не будет.

– Ирри, ты себя видел со стороны?

– А в чем дело?

– А дело в том, что ты врешь. Я могу отличить ложь от правды. Это врожденное качество.

– Я вру? Ну да, вру… Не хотел говорить, но… Понимаешь… У меня в замке живет ручной демон.

– Рабе, что ли?

«Ну Ганга… болтушка!» – мысленно подумал я и скривился, как от зубной боли.

– Ирри. – Чернушка правильно поняла мои затруднения. – Между нами… между мной и сестрой нет тайн. Но Рабе сейчас нет в замке… Или есть?

– Есть.

– Служанка – это ее проделки?

– Да.

– Хм. Тебе видней, Ирри. Но я поработаю над защитой все-таки. Не против демонов, так против белых дзирдов и лесных их братьев.

– Работай, – согласился я и, поцеловав в щеку будущую жену, напевая песню про султана и трех жен, направился к выходу.

– Ирри, ты хочешь иметь трех жен? – В голосе Чернушки прозвучала ревность. Я обернулся.

– Ой, нет. Чернушка. Столько бед и забот…

– Так ты не будешь брать в жены белую дзирду?

– Нет, не буду. Даже если бы и захотел – не получится. Она будущая княгиня и выйдет замуж за того, на кого ей укажет совет домов.

– Вот и хорошо. Поскорее бы она стала княгиней, – отозвалась Чернушка и вновь уткнулась в свои записи.

Я согласно покачал головой. Да уж, поскорей бы. Живу как на вулкане. В Снежном княжестве зреет заговор, это я чувствовал кожей, и Тора многим мешает. Заговорщики ни перед чем не остановятся, и ведет их воля Рока. Ох уж этот дядька Рок, возомнивший себя богом! Сколько от него проблем.

Но сейчас нужно избавиться от тела служанки, иначе вскоре весь замок провоняет из-за разлагающегося трупа. Кроме того, девушку жалко. Не успела пожить и оказалась, на свою беду, не в том месте и не в то время. Заберу-ка я ее к себе на гору, пусть будет там моей служанкой.

Подумано – сделано. Я спустился в подвал и поднял бездыханное тело. Перенес его в лес и положил у дороги. Кто-нибудь поедет мимо и обнаружит девушку. Ее душу словом власти затащил в кибуц моей многослойной души.

Теперь осталось дождаться ночи. Кроме того, я подумал: «А почему я скрываю проблему одержимости Лии от Чернушки? В конце концов, одна голова хорошо, а две – лучше». Поэтому с наступлением темноты постучался в комнату дзирды.

– Кто там? – раздался мелодичный голосок.

– Это я, Ирридар.

– Входи.

Я вошел и замер на пороге, позабыв прикрыть за собой дверь. В замке комнаты были небольшие, эта – всего метров четырнадцать. Квадратных, конечно.

У зеркала стояла полуобнаженная Чернушка и намазывала себя благовониями. Она была в белых трусиках, без лифа, и, повернувшись ко мне, выставила свои стоявшие, словно египетские пирамиды, два крепеньких полушария не больше второго размера.

– Ты пришел сам? – Ее лицо осветила довольная улыбка.

Я же стоял столбом, пялясь на ее плоский живот, и все мысли улетели за границу инфосферы планеты. Голова стала пустой от мыслей, как футбольный мяч.

– Что? – переспросил я, силясь поднять глаза и посмотреть ей в лицо. – Шиза… – Я с трудом сглотнул. – Быстро приведи меня в чувство. Я понял, что ты задумала… – Мысли приходили и исчезали, а я боролся с наваждением красивого женского тела и гормональным всплеском. – Нет, Чернушка, это будет потом… Ближе к ночи.

Я услышал, как Шиза хрипло рассмеялась, и в тот же миг обрел уверенность и способность мыслить. Чертовка, она хотела подменить Чернушку и сделать то же, что и с Эрной.

– Ты уже пришел ко мне на ночь и не стал ждать у себя? – улыбалась Чернушка, ни капли не стесняясь своей наготы.

– Нет, наша близость пока откладывается.

Теперь лицо моей дзирды напоминало приближающуюся грозовую тучу. Она повернулась ко мне полностью и уперла руки в бока, опасно прищурившись.

Стараясь предотвратить раскаты грома и вспышки молний, я поднял руку.

– Подожди, есть важный разговор. Все остальное – потом.

Видимо, на моем лице отразилась озабоченность. Чернушка успокоилась и вновь смотрела на меня чистым, незамутненным гневом взглядом.

– Ночью я буду следить за Лией. – Я порадовался и удивился ее выдержке. Ни одной эмоции не отразилось на ее красивом лице. – Уже две ночи подряд, – продолжил я, – она во сне пыталась тебя убить, и, если бы не мой демон, ты была бы застрелена из арбалета.

Теперь Чернушка дернулась как от удара плетью.

– Но… но зачем?

– Вот это я и пытаюсь узнать. Есть предположение, что ею кто-то управляет. – Я прошел к столу и сел на стул. – Сейчас ты оденешься и спрячешься у меня, а я здесь сооружу муляж. Укрою его одеялом и буду ждать, что произойдет.

Дзирда ненадолго задумалась.

– Лианора отверженная, – наконец произнесла она, рассуждая вслух. – Над ней провели обряд… подчинения… Я думаю, он схож с тем, что проводили у нас над провинившимися сестрами. Они становились бездушными рабынями Беоты, и та их использовала… в общем, использовала против гномов. Души сестер были в руке нашей богини… Это примерно то, что ты сделал со мной. Мне жаль, Ирри… но она обречена. – В глазах девушки появились крупные слезы и потекли по ее щекам.

– Ты думаешь? – сознавая ее правоту, но не желая в это верить, переспросил я.

Внутри меня нарастала горечь и отравляла мою душу. Кто-то использует дорогое мне существо против меня, стараясь ударить побольнее.

Дворфы никогда не будут посвящать своего соплеменника лесным эльфарам. Тогда кому они ее посвятили и отдали? Я знаю лишь одного… того, кому можно отдать душу… Да, это он. Бог этого мира, хитрый Рок. Я сидел понуро, задумавшись, пытаясь найти выход. Но как его искать, если нет опоры? Нет понимания, с чего начать… и куда идти…

– А если обратиться к Бурвидусу? – помогла мне Шиза. – Он что-то должен знать про этот ритуал.

– Хм… А что, это единственная наша зацепка, – согласился я.

Я повернулся к смирно стоявшей Чернушке.

– Иди ко мне в комнату, – сказал я. – А я постараюсь кое-что узнать.

Ее невозмутимости мог позавидовать сфинкс пустыни. Слезы моментально исчезли, она надела на голое тело плащ и выплыла, словно лебедушка, из комнаты.

– Бурвидус, значит, – вслух проговорил я, задумчиво выбивая дробь пальцами по крышке стола.

Затем решительно поднялся и направился к себе в кабинет. По дороге стражнику, стоящему в карауле у лестницы, ведущей вниз, приказал привести ко мне Бурвидуса. Вскоре пожаловал и дворф. Недоуменно огляделся, почесался и застыл у двери, не забыв поклониться.

– Садись, Бурвидус, – указал я глазами на ближайший ко мне стул у стола.

Я долго изучающе смотрел на дворфа, а он, не смея прервать молчание, весь извозился. Ему хотелось чесаться под моим взглядом, но и этого он не смел, дабы своими неуместными действиями не оскорбить «вельможного пана».

– Бурвидус, я пригласил тебя для очень серьезного разговора. Речь пойдет о твоей невесте и моей управительнице Лие, – так я начал подготавливать его к откровенному разговору.

Коренастый дворф даже почернел лицом. Он широко раскрыл глаза и уставился на меня.

– Ты знаешь, что она отверженная?

Бурвидус немного пришел в себя и слабо улыбнулся.

– Знаю, ваша милость. Как не знать? Про это знают все…

Я прервал его, подняв руку. Бурвидус мог говорить о пустяках часами. Болтливость была одной из черт его характера.

– По вашим законам, ни один дворф не может принять ее в семью или взять в жены. Я правильно говорю?

– Все верно, милорд, так и есть.

– А почему ты тогда согласился взять Лию в жены?

– На это, милорд, у меня было две причины, – совершенно спокойно отозвался Бурвидус.

– Ну-ка, ну-ка? – подтолкнул его я к откровенности.

– А тут нечего скрывать, милорд… Первая причина – это та, что я ее полюбил. Как увидел мою голубку, так и влюбился, просто без памяти… Вот.

Его лицо с крупным носом, обрамленное густой русой бородой, словно вырубленное из скалы парой ударов зубилом, расплылось в мечтательной улыбке.

– А вторая такая, значит… Если бы я не сделал тогда ей предложение, она бы меня пристрелила из своего ужасного арбалета. Во-от. – Он посмотрел в мои неверящие глаза. – О! Вы не знаете, на что способна моя пташка! – Бурвидуса прорвало, и я, не перебивая, слушал. – Она долго не разговаривает. Вот и с конюхом прежнего лорда беда случилась. Люди говорили… – Он пригнулся ко мне и почти шепотом стал передавать слухи: – Когда он плюнул в ее сторону и думал, что она этого не видит, то моя птичка просто пристрелила этого дуралея. Раз – и в самое сердце. – Он поднял палец вверх и потряс им. – Вот ведь как.

– Бурвидус, я рад, что тебя не останавливает запрет твоего народа, и хочу помочь Лианоре…

– Ну, к своим мы уже не вернемся… нам и здесь хорошо… Э-э-э… Вот как? А чем вы можете ей помочь?

– Расскажи мне о ритуале отвержения, – как можно миролюбивее попросил я.

– О чем? – Глаза Бурвидуса стали жить отдельной жизнью. Они выпучились и начали потихоньку выползать из глазниц. Затем он быстро-быстро заморгал. – Вы шутите? – спросил он.

– Нет, не шучу. У нас появилась проблема, Бурвидус. И Лия стала опасной для всех.

– Нет… – отмахнулся он. – Нет… этого не может быть…

– К сожалению, это так.

– Нет, она не может быть опасной для вас… ваша милость. И потом, это секрет моего народа. Я не могу нарушать его законы.

– Ты один уже нарушил, Бурвидус. Решил жениться на отверженной и назад возвращаться не собираешься. Какое тебе дело до традиций тех, с кем ты порвал?

– Я?.. Порвал?.. Ну да, порвал. Но… Понимаете… Ритуал отвержения – это нечто совсем иное, чем уйти и не возвращаться к своему народу. Если я расскажу про это таинство, меня настигнет проклятие моих предков.

– И что тогда случится? – невесело усмехнулся я. Ох уж эти суеверия!

– Что? Я… Я… э-э-э… не знаю точно… Но что-то страшное.

– Ладно, Бурвидус, я расскажу тебе, что ночью делает Лианора. Она встает в полночь, берет арбалет и с закрытыми глазами идет к комнате госпожи Чернушки. Ее ведет тот, кому ваш народ ее передал.

– Нет… – отчаянно замотал головой дворф.

– Ты сам все увидишь, Бурвидус, сегодня ночью, – вздохнул я, понимая, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. – А пока посидишь под стражей.

Я дернул шелковый плетеный шнур. Прозвенел тревожным звоном колокольчик, и в кабинет вошли два стражника.

– Дворфа под стражу, – приказал я. – Обращаться вежливо, кормить из господской кухни. По первому приказу доставить сюда.

Осталось дождаться ночи.

В полночь мы с Бурвидусом стояли за статуей старика. Дворф переминался и пытался меня разговорить, но я просто показал ему кулак, и он прижал широкую, как лопата, ладонь ко рту.

Не успели мы устроиться, как показалась Чернушка в плаще и поспешила в нашу нишу. Ни слова не говоря, стала протискиваться между мной и статуей.

– Ты что тут делаешь? – прошипел я. – Иди в мою комнату.

– Я там весь вечер провела… Пусти… А тебя все нет и нет…

– Я занят…

– Ты всегда занят… Пусти же!

Но договорить мы не успели: в коридоре раздались легкие шаги, и из-за поворота показалась Лианора. Она шла с закрытыми глазами, держа в руках свой убийственный самострел. Проплыла мимо нас, и тут Бурвидус не выдержал и вскрикнул:

– Лия!

Девушка остановилась. Медленно, не открывая глаз, повернулась в нашу сторону. В ее лице появилось что-то хищное, и Чернушка тихо ойкнула. Мгновением позже раздался выстрел из арбалета, и, если бы не защита Шизы, Бурвидус был бы убит своей невестой. Она выстрелила очень быстро и метко. Вспышка щита Шизы… Бурвидус резко отклоняется назад и ударяется затылком о стену. Ругается…

Дальше уже я не стал терять времени, вышел в ускоренный режим, перехватил Рабе, несущуюся к дворфе на всех парах, и буквально закинул ее в комнату Чернушки. Вернулся, вытащил немного жизненной энергии из Лианоры, и она упала мне на руки.

Я отнес дворфу в ее комнату и положил на постель. Самострел убрал в шкаф и вышел. У дверей стояли хмурая Чернушка и ошарашенный Бурвидус.

– Идем! – приказал я им обоим и первым направился в свой кабинет. – Ну что, убедился? – спокойно спросил я обескураженного дворфа. Тот только жалобно заморгал. – Будешь рассказывать о ритуале? И знаешь… мне трудно это говорить, но не ставь меня перед выбором: или мы, или твоя невеста. Ею управляет враг, и с нее надо снять это ваше… мм… заклятие.

Дворф весь сжался и стал еще меньше.

– Я мало что знаю… Правда! – заметив мой взгляд из-под приподнятой брови, поспешил добавить он. – Ритуал проводят наши старейшины… Но что знаю, расскажу, – сдался дворф.

Бурвидус сильно вспотел, и капли пота катились по его лбу. Он постоянно вытирал его тыльной стороной широкой ладони.

– Когда народ отвергает кого-то, это или преступник, убивший своего сородича, или дворф, продавший душу демонам. Тогда его судят, и если нет смягчающих обстоятельств, то привязывают душу такого… дворфа к животному. Ловят дикого козла и проводят ритуал привязки. Если есть смягчающие обстоятельства, то казнят. М-да… с Лианорой поступили мягче и в то же время сурово. Ее предали в руки богу и продали смиртам. Видимо, отец хорошо заплатил старейшинам. Вот, собственно, и все, что я знаю.

– Да, негусто, – согласился я. – А какому богу ее предали?

– Неназываемому.

Я с удивлением уставился на дворфа.

– Это еще что за бог такой?

– Бог, он и есть бог, – ответил Бурвидус. – Зачем ему имя? – Он отвел в сторону глаза.

– Бурвидус, хватит врать, – не выдержал я. – Если не хочешь говорить, так и скажи.

– Нельзя взять и просто так назвать имя бога, – отозвался смущенный дворф, – это наказуемо. Его можно называть по имени, только когда призываешь его.

– Ну, теперь понятно, – кивнул я. – Только это не приблизило нас к разгадке тайны Лианоры. Вы сами все видели, понимаете, что ею управляли во сне. Предположения, мысли какие, если есть, – выкладывайте.

Но ни Чернушка, ни Бурвидус помочь мне не смогли. Дворф просто насупился и молчал, а дзирда на мой вопросительный взгляд ответила:

– Я не была жрицей, не смотри на меня так. Я простой командир пограничных войск.

– А ты, Шиза, что скажешь? – как к последней надежде обратился я.

– Что скажу? А давай спросим у хранителей. Если Беота знает этот ритуал, то, может, и они – тоже.

– Молодец, – ответил я. – Мне тоже пришла такая мысль в голову.

– Что-то я этой мысли в твоей голове не видела.

– Смотри лучше, – огрызнулся я.

Немного подумав, отдал распоряжения:

– Значит, так. Ты, Бурвидус, отправишься опять под стражу. И не смотри на меня, как теленок на мамку. Ты болтун, каких свет не видывал, а мы должны держать это дело в тайне. Ты, Чернушка, ночью будешь спать у меня. А я на время отлучусь… – Заметив взгляд дзирды, попытался отвертеться: – Сама видишь, не до того. От слова своего не отступаюсь. Как обещал, так и сделаю. А сейчас мне надо отлучиться и кое-что разузнать про этот ритуал.

– Но Лия спит, – не отступала Чернушка, – и до утра еще много времени. А днем она нормальная. Вот днем и убудешь по делам.

– Ладно, как скажешь, – не стал спорить я.

Мне показалось, что в лице Чернушки промелькнули черты Шизы и ее довольная улыбка.

Утром, пока моя черная невеста, разбросав руки по постели и улыбаясь во сне, сладко посапывала, я осторожно отодвинулся, встал, собрал вещи и, не одеваясь, чтобы ее не разбудить, телепортировался в Град на Горе.

Встав у парапета, стал быстро одеваться, поглядывая по сторонам. Конечно же управленческий аппарат в лице моего спецназа из троих оболтусов, ничего не замечая, играл в карты. К ним присоединился Авангур. Мне оставалось только покачать головой. Авангур был голым, не считая набедренной повязки. А груда его вещей лежала возле Мастера.

– Дайте отыграться! – вопил покровитель пророков.

– А что у тебя есть? – смеялся Магистр. – Твоя повязка нам не нужна.

– Вот! – Красный от возмущения Авангур стянул с руки браслет. – Мой браслет против всей одежды.

Я решил досмотреть, чем все это закончится. Над бедным Авангуром склонился Рострум. Его змеи лезли хранителю в карты, и тот отмахивался от них, как от надоедливых мух.

– Еще бери! – советовал Рострум.

– Да отстань ты!

– Бери, говорю! – горячо шептал Вальгум. – Точно тебе говорю.

– Берешь? – спросил Мастер.

Авангур глянул на Рострума и махнул рукой:

– Беру.

Мастер послюнявил пальцы и сдал Авангуру карту. Тот ее осторожно поднял и вдруг со злостью запустил в лицо Рострума. Вскочил и схватил моего управляющего за уши. Рострум взвизгнул и заголосил:

– Ухи! Ухи!

Между ними завязалась борьба, а я силился вспомнить, где это уже слышал. Наконец змеи Рострума обвились вокруг шеи неудачливого хранителя, и тот захрипел.

– О мой бог! – закатил я глаза.

У всех подданные как подданные. Пребывают в благолепии от своего повелителя. А у меня – ходячее бедствие. За что мне это? Чем я провинился перед судьбой? Как вообще стоит и строится моя гора? Эти разряженные клоуны только в карты играют… Почему меня еще не разорили? Не выгнали?.. В голову пришла земная поговорка, которая мне не очень понравилась: «Каков поп, таков и приход».

Понимая, что других управленцев у меня нет, устало посмотрел на это сборище: «А может, просто смириться с их чудачествами? Таких абсолютно „безбашенных“ управляющих ни у кого нет. И, кроме того, смогли же они без меня отбить нападение Рока. Все равно я не управляю процессами на этой горе, так пусть же все идет, как идет…»

– Эй! – крикнул я. – Хватит драться.

Все мгновенно посмотрели в мою сторону. Два неразлучных друга тут же затянули свой нудный псалом:

– Славься…

Им стал вторить с зажатыми ушами Рострум. Авангур от досады сплюнул и отпустил Рострума.

Сирена из бассейна трубно и до ужаса противно заголосила, возвещая о моем прибытии, и весь город стал петь осанну. Я же обреченно стал ждать конца торжественной встречи. А что поделать, эти духи уже никого не видели и не слышали. Допев песнь-приветствие, троица подбежала ко мне.

– Мастер, отдайте вещи и браслет нашему гостю, которые вы выиграли жульническим способом, – приказал я.

– Как – отдать? – возмутился Мастер. – Я не жульничал. Карточный долг – это святое… Как… Как наша гора.

– Не жульничал, значит, – поджал я губы. – А сыграй со мной.

– С вами?.. А на что?

– Если ты выиграешь, то можешь делать здесь все, что захочешь. Проиграешь ты, Авангур заберет свои вещи, и вы все трое будете строить мой город, а не играть в карты.

– Идет! – живо согласился Мастер.

Он думал, что меня так же просто провести, как Рохлю и Авангура. Брал для своих обманов мою благодать, и меня же хотел надурить. Простак!

– Кто будет раздавать? – спросил Мастер, суетливо тасуя колоду карт.

– Колода твоя, ты и раздавай.

Мастер быстро раздал по две карты, а я вышел в ускоренный режим и отрезал его от притока магической энергии. Поднял его карты. Ну конечно, там были туз и десятка. А что у меня? А у меня – две десятки. Подстраховался, негодник. Я поменял его туза на свою десятку и вышел в нормальный режим.

Довольный Мастер, глядя на меня свысока и широко ухмыляясь, спросил:

– Еще, владыка, брать будете?

– Нет. Себе бери.

– А смотреть? Вы даже не смотрели карты! – удивился Мастер.

За моей спиной стоял Рострум, и его змеи кружились над моими картами. Я накрыл их ладонью. Авангур скромно сидел в стороне: решался вопрос его служения. Мастер отложил колоду и поднял карты…

Это надо было видеть! Словами выражение лица жулика не описать. В нем была вся гамма чувств – от удивления до обиды и возмущения. Я наслаждался его реакцией. Сначала это было недоумение, потом – огромное удивление. Он положил карты и вновь поднял их. Побледнел, и руки его затряслись. Он что-то бормотал, перебирал карты, но две десятки не исчезали.

– Вскрываюсь, – произнес я и выложил туза с десяткой.

Мастер с воплем выронил карты.

– Мне подменили карты! – обратился он к Роструму и Мессиру. – Я точно помню, что сдал себе туза и десятку!..

Наконец осознав, что сам себя выдал, он сдулся, как воздушный шарик.

Авангур с радостным воплем вскочил со своего места и заплясал. Я понимал его радость. Что бы он делал без своего браслета? Ходил бы побирался, как казанская сирота, а потом бы развеялся в эфире. Какие азартные ребята эти хранители, однако. И тут я вспомнил про девушку, убитую Рабе, и приказал ей выйти из меня. Рядом появилась девушка, она удивленно заморгала, потом увидела меня и присела в книксене.

– Рада вам служить, владыка, – мелодичным, приятным голосом произнесла она.

– Тебя как зовут, красавица?

– Мата.

– Мата, будешь управляющей моего дворца. А, кстати, где мой дворец? – спросил я Рострума.

Тот отвел глаза и стал сосредоточенно ковыряться в носу.

– У вас нет дворца, владыка, – вылез вперед Мессир.

– Как нет? А чьи там купола? – показал я пальцем на сверкающие золотом купола высоких палат.

– Это дворец Рострума, владыка. – За спиной Мессира нарисовался Мастер. Рострум стал бочком отходить в сторону.

– Ясно, – усмехнулся я.

– Рострум сказал, – стал ябедничать Мессир, – что вы тут бываете редко, долго не задерживаетесь и вам дворец не нужен. Вот.

– Ясно, – повторил я. – Я забираю этот дворец себе. Мата, ты будешь управлять дворцом. Помнишь, как это делала Лия?

– Конечно, владыка. – Девушка, ухватив изящными пальчиками края платья, вновь сделала книксен, затем мгновенно преобразилась. – Вы, трое! – Она обратилась к моей троице. – Живо за мной, будем проводить ревизию дворца.

Рострум хотел возмутиться:

– Ты кто такая?..

Но, увидев мгновенно очутившийся в руках девушки арбалет и поймав ее жесткий непреклонный взгляд, спрятался за спину Мастера.

– Объяснять надо? – сурово спросила Мата, и все трое отрицательно закачали головами. – Тогда вперед, и шевелим ногами.

Троица под конвоем новой управительницы пошла понуро прочь. Я уселся на краю фонтана и подождал, пока Авангур оденется и подойдет ко мне.

– Авангур, ты понимаешь, что остался мне должен? – Я сразу, можно сказать, взял быка за рога.

Хранитель молча кивнул и внимательно на меня посмотрел.

– Тебе что-то нужно! – утверждая, произнес он.

– Ну, наверное, ты уже понял, что я знаю не все, что знаете вы, хранители, созданные Творцом, – начал я издалека.

– Это сразу видно, – кивнул он. – Тебе нужна информация?

– Нужна, Авангур. Но чтобы ты расплатился со мной, одной информации будет мало.

– Понимаю. Чего ты хочешь?

– Ты знаешь расклад сил среди хранителей?

Авангур задумчиво почесал ухо.

– Главный здесь Рок, потом идет Беота, теперь появился ты, и вы делите планету. Ловкач Курама завладел Инферно… Не представляю, как ему это удалось. Но скоро его там потеснят. На нейтральный мир ушел Ридас, старый привратник. Сейчас братья начнут рвать вотчину Рока и Беоты на кусочки. Конечно, это дело не одного столетия, но у тебя в перспективе положение лучше, чем у них. У тебя есть союзники и нейтральные хранители… Но ты хотел спросить о другом… Ведь так?

– Все верно. У меня внизу, в графстве… есть отверженная дворфа. Она передана соплеменниками в рабство Року. И сейчас она ночами пытается убить близких мне людей.

– А в чем проблема? Убей ее, и все, – равнодушно отозвался Авангур. – Тут уже ничего нельзя изменить.

Я не стал говорить ему, что не могу так поступить и что отвечаю за нее перед самим собой, перед своей совестью. Что это неправильно – убивать ту, которую принял. Это предательство.

– Я не хочу ее убивать, – хмуро ответил я. – Хочу освободить от заклятия, связывающего ее с Роком.

– Это невозможно. – Мой визави пожал плечами. – Ты не знаешь механизма связи духа раба и господина, я так понимаю. Ну так я тебе расскажу. Тело разумного существа – это вместилище духа, который это тело оживляет. Дух живет в сердце и заставляет его биться, гоняя кровь по телу. В крови находится душа. Это память, чувства и так далее. Она собирает всю информацию, доступную для разумного, а переносит эту информацию кровь. Дух раба связан с господином неразрывной связью. Как только ты захочешь эту связь порвать, то раб тут же умрет. Так что, мой друг, прости, но твоя дворфа обречена. Она не может не выполнить приказ господина. Сожалею, но… – Авангур развел руками. – Все так и есть.

– И что, нет никакого выхода? – недоверчиво переспросил я.

– Ну я, по крайней мере, не знаю. И еще… Ты очень… Так скажем, человечный, что ли. Ты дела смертных принимаешь близко к сердцу. Хранители должны быть выше страстей и чувств смертных. Смертные рождаются, умирают, болеют, враждуют и убивают друг друга. Они несовершенны, и потому мы должны следить за равновесием в системе…

– Я это уже слышал, Авангур, – отмахнулся я. – Давай не обо мне. Может, есть какой способ обойти это заклятие? И девушка выживет, и Року нос утрем.

Авангур пристально посмотрел на меня, покачал головой и предложил:

– Если у тебя есть идеи, то предлагай, а я, если увижу, что идея абсурдна, скажу, что это глупость.

– Ну хорошо, давай попробуем, – с тяжелым сердцем согласился я и ляпнул первое, что пришло в голову: – А если подселить девушке другого духа и завязать заклятие на него? Это глупость?

Авангур заморгал и посмотрел на меня, как на чудо чудное.

– Нет, не скажу, что это глупость. Интересный ход, может сработать. Только надо найти духа, согласного уйти за грань после того, как откажется выполнять приказ господина. А подсадить духа мы сможем здесь. Только кто же согласится? Они тут вторую жизнь обрели…

– Я пойду, – раздался голос у нас за спиной. Мы обернулись. Из воды на нас грустно смотрела крула. – Устала я быть тут одна, к сестрам хочу. Меня подселите.

– Точно согласна? – спросил я.

– Да.

– Ну вот, – улыбнулся Авангур, – теперь дело за малым. Тащи сюда свою дворфу.