Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

– А что, другие гномы тут не появляются? И вода, и грибы, и мясо – не жизнь, а прямо рай.

– Они опасаются. Как только их приходит много, появляются исчадия и сжирают их.

– А как же вы живете и не боитесь?

– Боимся! Но мы научились прятаться, сделаем норку из камней и сидим в ней. Исчадия глупые, порыщут и уходят, – ответил гном, и вроде бы все толково и понятно объяснил, но чувствовалось, что он что-то недоговаривал.

– Понятно. От нас чего хотите? – Я смотрел на командира беглецов.

– Может, оружие какое дадите, а то мы камнями отбиваемся, или руну боевую, а мы вам дорогу вниз покажем и расскажем, как от исчадий отбиваться.

«Гномы тут уже месяц, выжили и приспособились. Знают дорогу и повадки тварей, – размышлял я, – почему же не помочь им?»

– Хорошо, я дам вам арбалеты дзирдов, два, – сказал я (прихватил на всякий случай), – дам руны, тоже две, огненные. И пять боевых кирок, другого оружия нет, – ответил я. – А вы разберите стену, чтобы быки могли пройти.

– Все сделаем, – заулыбался в бороду главарь. Чувствовалось, что он у своих непререкаемый авторитет. – Только разбирать будем позже, сейчас идти опасно. Исчадия, когда снаружи день, спят, а ночью выходят на охоту. Надо подождать утра, и тогда пойдем, – сообщил он.

– Ну хорошо, подождем утра. – Я не стал оспаривать мнение опытного гнома. – Располагаемся на ночлег, – обернулся я к своим.

Вместе с нами остались гномы. А мне пришлось выделить им пайки, и они их сожрали в один момент вместе с бумагой, в которую были завернуты сухари.

Выставив часового, мы улеглись спать. Рядом со мной пристроилась Чернушка, повозилась без всякого смущения и сказала:

– Я им не верю.

– Почему? – Мне было интересно, на чем она основывает свое недоверие. У меня просто гудела интуиция, что здесь спрятан какой-то подвох, но ясного понимания угрозы не было.

– Не верю, и все, – отрезала она. – Я не буду спать. – Видно, в прошлой жизни гресса была решительной и прямой, за что и поплатилась ссылкой на границу.

– Как знаешь, – зевнул я, очень захотелось спать. Я еще позевал и отрубился.

Мне снилась бабушка, он пекла мои любимые пироги и приговаривала: «Ешь, внучек, и расти большим и крепким». Я протянул руку за пирожком, но тут бабушка рассердилась и ударила меня по рукам: «Ты их не мыл. Иди мой. Потом ешь». Я, счастливый от того, что снова с бабушкой, сходил помыл руки и снова потянулся за пирожком. Но бабушка всплеснула руками и закричала на меня: «Да проснись ты наконец!» – и стала бить меня по лицу полотенцем. От неожиданности я дернулся, подался назад и проснулся.

Наяву меня хлестала по щекам миниатюрная девушка. Она била меня, трясла за грудь и в страхе кричала:

– Проснись, Ирридар, да проснись же! Беда! Вас сейчас сожрут!

– Кто сожрет? – Я попытался остановить ее руки и окончательно скинул дрему. Рядом со мной раздавалось довольное чавканье. Я приподнял голову и увидел десяток чудовищ, напоминающих ящериц в костяных пластинах. Они сидели по кругу и ели что-то черное, довольно урча. Я мгновенно перешел в боевой режим. Пошла оценка обстановки:

– все спят как убитые, и гресса тоже;

– твари разорвали и доедали Пятницу, голова которого валялась посередине;

– нас всех усыпили, да так ловко, что я ничего не заметил, и если бы не Шиза, то мы все отправились бы прямиком в желудок этих чудовищ.

Гномов нигде видно не было. Куда они подевались? Неужели удрали? Или они сами привели этих рептилоидов сюда?

Шиза! Она уже не ребенок, а барышня, вспомнил я образ девушки, бьющей меня по щекам. Вот и снова свиделись, как она и говорила, во сне. Я оглядел замерших людоедов, выхватил меч и поочередно срубил голову каждому, потом вернулся в нормальное состояние.

Я не до конца понимал механизм действия имплантатов восприятия. Расширенное восприятие позволяло мне иметь расслоенное сознание. Ускоренное восприятие (еще я называл его выходом на ускорение) переводило в боевой режим, и я оказывался в пространстве с другим течением времени. Я жил и двигался как обычно, но мир вокруг меня замирал, будто жизнь остановила свой неумолимый бег и само время замедлилось в сотни раз. И только резкое падение запасов энергии говорило о том, что мир не уснул, а сел неспешно обедать, пожирая энероны.

Я осмотрелся. Все спали, погруженные в сновидения, навеянные магическим дурманом, а тела монстров обретали свой первоначальный вид – пропавших гномов.

– Дела-а-а! – протянул я, рассматривая происходящие метаморфозы. Кто же это или что же? Мне было о чем подумать. Теперь понятно, почему сюда никто не ходил. Местные знали об опасности, подстерегавшей неосторожных беглецов. Я зашел за стену, осветив пространство большим светляком, и увидел валявшиеся повсюду обглоданные кости и черепа. И что было раньше сюда не заглянуть?

– Спасибо, девочка, ты в очередной раз спасла всех нас, – поблагодарил я Шизу. – Может, ты знаешь, как им удалось нас одурманить?

– С помощью запаха. У них есть железы, выделяющие запах, он не вреден и не воспринимается как угроза, действует медленно. Жертва ничего не ощущает и спокойно засыпает. Не просыпается, даже когда ее едят, и продолжает видеть приятные сны. Думаю, это одна из разновидности исчадий. Предполагаю, что это не монстры из преисподней, а сами гномы, претерпевшие изменения и ставшие такими. Там внизу есть что-то, что их меняет. Не зря оттуда ушли дворфы. Будь вдвойне осторожен. Там друзей и нейтралов быть не может, – сообщила она.

– И сколько продлится их сон, как думаешь?

– Пока выделяется запах, они будут спать. Когда он исчезнет, вместе с ним исчезнет воздействие на спящих.

Я подошел к телам исчадий и стал их перетаскивать за стену. Потом сел ждать, когда мои спутники проснутся.

Демон черт-те где

Вот он и решился. Алеш стоял перед ничем не примечательным входом в пещеру. У подножия горы, поросший кустами, чернел зев. Здесь начинался путь скрава, и только пройдя подземный лабиринт, можно было выйти из этого замкнутого мира, куда закинул его предатель Жаркоб.

Позади него стояли девочка-эльфарка и старуха. Она уговорила Прокса взять ее с собой. «Я не буду обузой, – сказала она, – все-таки я дриада, хоть и проклятая. Надоело жрать человеческую мертвечину. А сдохнуть я не боюсь, зато девочку, если надо, прикрою». Он поглядел на белоснежку. Перед отбытием он внедрил ей жаргонит. Девочка стояла спокойно, держа за руку старуху. Алеш последний раз окинул взглядом округу. Высоко над горой курился дым из преисподней, куда он собирался войти. Провожатых не было. Только чахлые деревья шевелили сероватой листвой под порывами ветра, словно гнали его – «ну что встал, иди уже». И он шагнул, взяв крепко за руки девочку и старуху.

Они прошли два шага и обернулись: выхода не было. За их спинами высилась стена земли, но вперед вела узкая дорожка, будто натоптанная редкими прохожими, на стенах светился лишайник, разгоняя сумрак подземелья.

– Идем медленно, – сказал Алеш, – по моей команде все замирают. Я иду первым, за мной Аврелия, последней идешь ты. – Прокс посмотрел на старуху. Он так и не узнал ее имени, для всех и для него она была просто старуха, вредная и сварливая.

Прокс развернулся, несколько раз глубоко вздохнул, отбросил все сомнения и пошел вперед. Путь был извилистый, тропинка петляла в поворотах, то налево, то направо, но пейзаж неширокого прохода не менялся: все та же замысловато закрученная каменистая дорожка, ведущая вглубь, одинаковые стены, обвешанные светящимся лишайником, и никаких врагов, неожиданностей и преград. Они шли уже шесть часов, то спускаясь вниз, то преодолевая подъемы, и отдыхали каждые два часа. На очередном привале к нему подошла старуха.

– Хуман, раскрой глаза. – Она стояла над ним, уперев руки в бока, и насмешливо смотрела на сидящего Прокса сверху вниз.

– Ты о чем? – Он посмотрел на старую эльфарку.

– О том, что мы уже здесь отдыхали, – ответила она. – Вон пирамидка из камней, которую я сложила в прошлый раз. Мне уже тогда показалось, что мы ходим по кругу, и я решила отметить место отдыха.

Прокс растерянно оглянулся:

– Как же так? Значит, есть другой путь, но мы его не видим! – Он попытался включить магическое зрение, но увидел только всполохи энергии, которые слепили его и вызывали боль в голове. – Нас что-то водит по кругу, – сказал он.

– Какое верное замечание, – насмешливо покачала головой старуха. – И как же ты собирался пройти этот путь, двигаясь по кругу? Думай, хуман! – неожиданно твердо приказала она.

– «Думай, хуман», – ворчливо передразнил он ее. – Мы не замечаем другого пути почему? Ментального воздействия я не чувствую, значит, это что-то другое, – размышлял он вслух.

– Иллюзия, – тихо сказала девочка.

– Что? – переспросил Алеш и непонимающе посмотрел на Аврелию.

– На другой проход наложена иллюзия, поэтому мы его не видим. Надо применить заклинание развеивания. – Эльфарка положила свою маленькую ладошку на его руку, и от этого прикосновения ему стало стыдно. Как он, умудренный, прошедший множество передряг, не догадался до такой простой вещи.

– Пошли, – решительно сказал он. – Раз работает иллюзия, значит, работает и другая магия.

Через каждые десять шагов Прокс запускал «развеивание», осматривался и шел дальше. Буквально на сотом шаге в стене открылся проход.

– Вот он, – облегченно выдохнул Алеш; он боялся признаться, что не до конца поверил в иллюзию. – Молодец! – Он нагнулся и поцеловал девочку, потом посмотрел на старуху и добавил: – Ты тоже молодец.

Старуха улыбнулась, показав половину зубов, и со смехом сказала;

– Мне поцелуя, конечно, не дождаться!

Проход, который они обнаружили, был шире прежнего, освещен хуже и уводил круто вниз. Шли они долго, не находя места для привала, и наконец вышли в пещеру, которую пересекала подземная река, над ней был перекинут подвесной мост. На другой стороне раскинулась уютная полянка с зелеными кустиками, призывно манящая к себе. «Вот там и отдохнем», – вслух сказал Алеш и показал рукой в сторону моста. Он сделал шаг и остановился, что-то держало его сзади. Демон оглянулся и ахнул. Ни девочки, ни старухи рядом не было! За ним стояли две большие крысы и грозно рычали. Одна была белая, другая темная, почти черная.

– Пошли вон, твари! – замахнулся он рукой, но в этот момент черная крыса кинулась ему в ноги, а белая ухватилась за руку и больно укусила.

– А чтоб тебя! – Прокс постарался стряхнуть крысу с руки, и вместе с болью с него спала пелена.

На нем повисла Аврелия и зубами впилась ему в руку, а в ноги вцепилась сухими крючковатыми пальцами старуха. Он растерянно посмотрел вперед и снова обмер: вместо реки с журчащей водой протекала огненная лава, и он чуть было сам в нее не прыгнул. Он стоял в двух шагах от края неглубокой пропасти, а из лавы периодически поднимались и опускались островки, по которым с должной сноровкой можно было перебраться на другой берег.

Алеш вытер ладонью мгновенно вспотевший лоб и почувствовал, как дрожат у него колени. Он опустился на пол и страшно захотел закурить. Оперативный сотрудник не имел права на вредные привычки, которые могли бы ему помешать в работе или выдать его. Но сейчас ему было наплевать на правила. Он только чудом и благодаря спутницам не пропал. Алеш пошарил в кармане элегантного костюма, вытащил пачку сигарет, вытряхнул одну и попытался сунуть ее в рот. Но рука почему-то шла тяжело, и на ней висела большая гиря. «Что за черт?» – удивился он. Прокс сидел в полумраке уютного кафе, играла музыка, было спокойно и хорошо. Он хотел закурить и сладко-сладко затянуться, но на руках висели гири. Одна из них открыла рот, полный железных зубов, и объятый ужасом Алеш увидел, что он тряс рукой, на которой повисла снежная маленькая эльфарка, и пытался сунуть в рот десантный нож. «Что за чертовщина? – удивленно подумал Прокс. – Откуда исходит ментальный сигнал?» Нейросеть показала направление на потолок.

Там наверху висел и слабо колыхался пузырь. Демон на четвереньках отполз от опасного места, достал бластер и безжалостно сжег тварь, атаковавшую его разум. Она смогла проникнуть сквозь все барьеры, покопаться в его памяти и, выудив оттуда приятные воспоминания, внушить ему стойкие образы. Его нейросеть не справилась с ней, но хотя бы смогла определить направление угрозы. «Тварюга!» – выругался Прокс.

– Алеш, не пугай нас с бабушкой так больше, – серьезно выговорила ему девочка и прижалась к его руке.

Он обнял обеих и притянул к себе.

– Ничего, родные, ничего. Мы прорвемся. Обязательно прорвемся, – проговорил он.

Из потока лавы всплывали островки, и это был единственный путь на другую сторону. Его нейросеть отсчитывала промежутки, чтобы определить оптимальный маршрут. Только места на островках хватало для одного, а их было трое. Просидев полчаса, Прокс решительно поднялся.

– Я буду вас переносить по одной, – сказал он. – Сначала Аврелию, потом тебя. – Он посмотрел на скривившуюся от недоверия старуху и, успокаивая, погладил ее по плечу. – У тебя имя есть? – спросил он.

Та снова показала полупустой рот в улыбке:

– Зови, как прежде, – Старуха. Неужели и меня мужчина будет носить на руках? – и громко засмеялась.

– Ничего, родные, прорвемся, – повторил он, поднял девочку и смело прыгнул на первый появившийся островок. Вслух отсчитал до восьми и прыгнул в сторону. Островка еще не было, но он знал, что в следующий миг тот появится, простоит одну риску и исчезнет. За это время он должен будет перепрыгнуть дальше. За его прыжком наблюдала старуха, которая не смогла сдержать крика, увидев прыжок Прокса в горящую пасть лавы. Но тот приземлился на внезапно появившийся остров и тут же прыгнул с него на другой. Скафандр хумана дымился, а девочку укрывало ледяное облако, и от них обоих поднимался густой пар. Лесная эльфарка видела, как ловко и уверенно хуман преодолевает кипящую лаву, и в беспокойстве теребила край порванного старого платья. Но когда он оставил девочку и стал возвращаться, она успокоилась. Забралась к нему на руки, вздохнула и крепко обняла за шею.

Переправившись, Прокс поставил эльфарку на землю, а сам сел. Ее платье почти сгорело, лицо и руки были в волдырях.

– Отдохнем, подлечимся и двинемся дальше, – сказал он. Приложил аптечку к телу старухи и закрыл глаза. Эти переходы дались ему нелегко. Его сердце каждый раз сжималось от страха, когда он совершал очередной прыжок.

– Отдохни, родной, мы прорвемся. – Девочка с нежностью погладила Алеша по плечу.

Через час они тронулись дальше, вошли в сумрак нового прохода и стали подниматься. Едва заметная дорожка плавно извивалась, как бы закручиваясь вокруг горы, и постоянно вела вверх. Алеш подумал, что, может быть, это будет конец пути и испытания уже закончились, такая слабая надежда придавала ему силы, ведь они поднимались из глубины преисподней. Так казалось ему, пока они не остановились перед двумя небольшими дверями. На каждой была надпись. На левой он прочитал: «Зайди сюда, принеси в жертву спутника, и тебе Курама откроет проход на волю».

На правой было написано: «Продолжи путь, если ты смел».

– Принеси в жертву меня! – услышал он голос старухи за своей спиной. Медленно обернулся и задумчиво ответил:

– Еще два трика назад я это бы сделал, не задумываясь. А теперь нет, не буду. Пошли!

Он решительно открыл правую дверь и шагнул в неизвестность.

Нехеец черт-те где

Мы стояли у проема огромных бронзовых ворот, одна створка которых валялась на каменном полу, другая, повиснув на одной петле, была широка распахнута. Вот он, Мертвый город. Город мастеров прошлого, город, который в спешке покинули дворфы. Мы дошли до него за полдня.

Когда все проснулись, то в немом ужасе уставились на меня и на растерзанное тело Пятницы.

– За что ты его так, Худжгарх? – спросил подошедший Грыз. Как самый старший из орков и фаталист по складу души, он принял меня как неизбежное зло, которому надо служить, раз такова воля Отца. Но и он не мог понять, за что так сурово наказана их игрушка.

– Это не я. Его так разделали исчадия, которые притворялись гномами. Сходи посмотри за камнями, – показал я ему головой. – Они усыпляли неосторожную жертву и поедали ее. На месте дзирда мог оказаться один из нас. Он просто лежал с краю, ближе к ним.

– Я им сразу не поверила, – сказала Чернушка, – и не хотела спать! – Она заморгала глазами, понимая, что сказала глупость, так как уснула вместе со всеми.

– Грыз, – обратился я к гаржику, – идите освободите проход для быков, заодно и посмотрите.

Орки ушли, быстро разобрали часть баррикады и вернулись подавленные. Я нацепил на куртку девушки амулет, который уже не пригодится неудачливому Пятнице, похлопал ее как друга по плечу и улыбнулся: «Ничего, подруга, прорвемся». Правда, улыбка у меня вышла кислой, натянутой, мне было трудно избавиться от гадостного впечатления, которое на меня произвела смерть дзирда.

Спускались мы осторожно. Как только я замечал красные точки на сканере, переходил в боевой режим и уничтожал все живое, что попадалось под руку. Я уже понял, что никаких беглецов из разгромленного поселка тут не будет, все они закончили свой путь к свободе в животах исчадий. Но сами исчадия ничем не отличались от гномов. Только в момент опасности у них менялось тело, на нем вырастали пластины, руки превращались в лапы с длинными когтями.

Встречались тут исчадия разные – и на четырех лапах, и прямоходящие, как рептилоиды. Были они очень подвижны, сильны и быстры, но им все равно не хватало скорости противостоять мне в боевом режиме. Какие катаклизмы или мутации смогли создать этих чудовищ и почему они не переходили границу камней, я, сколько ни думал, понять не мог. Возможно, ответ был внизу, в этом забытом всеми богами месте.

Город, словно живой, встречал нас настороженной тишиной, эманациями злобы, отвергая и желая прогнать прочь. Сквозь беззубую пасть хищно распахнутых ворот пробивался свет древних светильников, повсюду валялись обломки костей, части скелетов, лишь отдаленно напоминающих человеческие. А там в глубине, на забытых улицах и площадях, собирались многочисленные стаи омерзительных до дрожи тварей. И вот туда мы должны пройти, чтобы постараться выбраться из западни.

– Входим и, не останавливаясь, следуем за мной, – приказал я. – В стычки не встревать, держать общую защиту. Чернушка, ты рядом со мной, действуешь только по моей команде. – Я внимательно, но быстро окинул взглядом напряженные лица орков и грессы.

«Все, стоять больше нельзя, твари собираются со всех уголков города, как будто у них есть единая система оповещения, а дальше навалятся скопом и просто задавят массой, – подумал я. – Наше спасение в скорости и напоре».

Отбросив прочь всякие сомнения, я решительно направился в проем ворот. Шел я быстро, сверяясь по карте. Сейчас надо направо, пройти квартал до большого здания, от него еще раз направо.

Впереди выскочила стая четвероногих. Радостно завыв, они устремились на нас. Не выходя в боевой режим, послал два усиленных торнадо и по образовавшемуся проходу стремительно побежал вперед. За моей спиной, громко мыча от охватившего их страха, тяжело стуча копытами по каменной мостовой, бежали быки. Оборачиваться и проверять, все ли на месте, времени не было. Вот и здание – большое, но приземистое, со слепыми глазницами пустых окон, с какими-то барельефами на стенах. Рассматривать некогда, обогнуть его и повернуть направо. Навстречу высыпала большая толпа тварей, частично успевших преобразиться, частично нет, и они с воем и уханьем кинулись к нам. Торнадо не поможет! Режу вену и бросаю пригоршню крови в сторону исчадий. Тут же ставлю купол Шизы.

«Багровый восход» ярким шаром солнца вспыхнул на мгновение далеко впереди. В его вспышке испарились ближайшие монстры, а остальных, кто рвался к нам, разметало по округе. Порыв горячего воздуха врезался в щит и, обтекая его, устремился нам за спину, уничтожая преследователей.

– Вперед! – скомандовал я, снимая щит.

– Стой, Худжгарх! Мы ослепли! – прокричал мне в спину орк.

– Твою дивизию! – Я понял, какую ошибку совершил. Мне надо было всех предупредить, чтобы закрыли глаза, а теперь мы теряли такое драгоценное время из-за моей оплошности.

– Быки не хотят идти, Худжгарх! – почти простонал Грыз.

– Бросайте их! Дальше идем пешком! – приказал я.

На сканере уже не было пустого места, все затопила половодьем разлившаяся краснота, только с тыла оставалось еще пустое пространство. Исчадия, контуженные взрывом, на несколько долгих мгновений остановились.

– Назад! – закричал я. – Поворачивайте назад! Будем обходить тварей, – и пролетел пулей мимо орков, схватил замершую грессу за руку, потащил обратно.

Но ни влево, ни вправо нам уйти не дали. Из всех щелей, подворотен и домов вылезали мерзкие чудовища и, яростно рыча, на всем ходу устремлялись к нам. У нас оставался один относительно свободный проход – к выходу из города. Туда, откуда мы и пришли. Отбиваясь от наползающих тварей, прочищая себе проход вперед, мы медленно, но неуклонно приближались к воротам. Ни о чем другом я думать не мог. Мне нужны спасительные ворота, узкий участок фронта, где можно держать оборону и подумать, что делать дальше. Запасы энергии у амулетов орков скоро придут к концу, и тогда мы будем открыты для нападения с флангов, а выстоять в рукопашной схватке против бесчисленных полчищ мы не сможем. Поэтому вперед и только вперед.

Я сделал последний рывок и, пропустив отряд мимо себя, не жалея крови, запустил «кровавый туман».

Большое вязкое облако, распространяясь клубами, охватило улицу, окрестные дома и прилегающие переулки. Твари врубились в него, как в кисель, и заметно замедлили свое движение. Толпа уплотнялась, и исчадий становилось все больше и больше.

– Закрыть глаза! – крикнул я своим. – Нате, гады, получите! – выплеснул в дикую орду чудищ две пригоршни крови и активировал «багровый восход».

Того, что вместе с кровью из вен полыхнет «кровавый туман», я не предполагал. Но именно это и случилось. Полыхнуло так, что затрясся сам город. Косо висевшая створка ворот улетела прочь и ладно хоть не прибила кого-нибудь из наших. Нас тоже подхватил порыв и оттащил метров на пятьдесят от входа. Несмотря на защиту, мы все попадали, контуженные. В голове гудело, из носа текла кровь, орки и гресса лежали без сознания. Что творилось в городе, я не видел, мой взрыв потушил все ближайшие огни. Но возникла еще одна проблема. Я задыхался. Вспышка выжгла запасы кислорода, и дышать практически было нечем. Еще один такой взрыв, и мы тут задохнемся вместе с исчадиями на радость его величеству – и город свободен, и человека нет.

Собрав кровь, сочившуюся из носа, я активировал лечение. Потом устало уселся на пол. Пат! Твари затаились в городе, я не могу пробиться сквозь них.

Рядом опустилась чумазая Чернушка.

– Друг, ты сумасшедший. Ты еще более сумасшедший, чем наша богиня. Я еще не видела, чтобы столько раз применяли магию крови. – Она рукавом вытерла мне лицо. – Еще один раз применишь эту магию – сгоришь, твоя кровь воспламенится, и ты станешь долго горящим факелом.

Я заглянул внутрь себя и поверил ей, в моей крови бурлила настоящим циклоном энергия. А Лиан не мог пожрать ее и захлебывался. Нужен был срочный сброс. Я быстро высыпал все заготовки, обручи и стал их заполнять. Потом заполнил амулеты орков и только тогда почувствовал облегчение Лиана.

Я был вооружен и в то же время безоружен. Использовать против полчищ тварей слабые заклинания неэффективно, а магию крови я применять не могу.

– Вставайте. Пока твари очухаются, мы попробуем прорваться! – сказал я и поднялся первым, подал руку девушке, помогая ей встать. – Идем в том же порядке. Вперед!

– Сумасшествие! – услышал я голос Шизы, но отмахнулся от нее: некогда!

Снова большой дом и поворот направо. Редкие твари уходили с дороги, но сканер показывал скопление их по флангам. Мне даже показалось, что они выполняют чьи-то команды, уж больно слаженно они действовали, отсекая нас от других улии и давая возможность пройти в центр. Но забивать голову анализом не было времени, я спешил к порталу. Поворот налево и два квартала по прямой. «Быстрее, не отставайте!» – крикнул я оркам, они, тяжело дыша, шумно топали сзади. Впереди них легко двигались Фома и Чернушка.

Вот и площадь! Ё-мое! Мы выскочили прямо на скопление исчадий, их были сотни, а позади них стоял гигантский павиан с палкой. Я резко затормозил. Точно павиан, только метров двух вышиной. Он махнул своей палкой и что-то пролаял, и вся эта дико воющая орда кинулась на нас.

– У-у-у! – гневно проукал я и поднял в бессилии кулак, и в тот же миг в нем оказался свиток. Сработало расслоенное сознание, приняв решение за меня. Свитки эльфаров!

– Получите армагеддон! – зло оскалился я и активировал свиток. Но вместо этого передо мной открылось окно портала, и вся эта визжащая, орущая толпа понеслась прямо туда. Она безостановочно вливалась в портал и исчезала, а я стоял и не мог поверить своим глазам. Что я только что сделал? Твари закончились, окно схлопнулось, и я бросил использованный лист на пол.

Павиан тоже стоял ошарашенный мгновенно изменившимися обстоятельствами. Теперь он был в меньшинстве. Он хрюкнул, повернулся голым задом и решил удрать.

– Куда, обезьяна! – заорал я. Мне требовалось выместить злость на этом предке расистов-дарвинистов, и я, засвистев как Соловей-разбойник, бросился за ним. Но ему в спину прилетела сосулька, оторвала голову, и он, по инерции пробежав пару шагов, неуклюже завалился.

Облом! Я обиженно развернулся, на меня смотрела торжествующая гресса.

– Я попала, друг! – радостно сообщила она мне новость. Подошла скользящей походкой и спросила: – А куда ты оправил исчадия? И почему не делал этого раньше?

Я шмыгнул носом и высморкался. Вопросы у нее были, но их точно так же себе мог задать и я.

– Потом объясню, – ушел я от немедленного ответа. – Это был последний шанс, и он сработал, – дополнил я. – Теперь к порталу! Здесь этих тварей тысячи. Что они только жрут? – подумал я вслух.

– Они едят друг друга, – стала рассказывать мне в спину гресса, неотступно следуя за мной по пятам. – Это древнее колдовство врага нашей богини Беоты, ее брата Курамы. Он создал их из дворфов и гномов – тех, кто начал ему поклоняться. А Беота закрыла их здесь своей печатью. Отсюда нет выхода.

Я споткнулся и чуть не упал: как нет? А как же ушедшие Дворфы?

Не останавливаясь, я упорно продвигался к центру большой площади. Туда, где должен находиться портал. Я не хотел верить грессе. Этого не может быть, потому что не может быть никогда.

– Богиня позволила уйти дворфам и разбила портал. Так нам рассказывали в академии, – не отставая от меня, говорила Чернушка.

Мы подошли к большой белой плите, расколотой на три части, и куски эти были раскиданы далеко друг от друга. Я смотрел помутневшим взором на крушение своих надежд и силился найти выход.

– И почему ты не сказала этого раньше? – тихо прошептал я, повернувшись к ней.

Как ни старался, но своего разочарования я спрятать не мог. Это было крушением всех моих надежд, я все поставил на этот портал и понимал: обратно нас не выпустят. Даже если я сломаю ворота, то далеко не пройду ни я, ни мои спутники. Нас задавят числом. Конечно, у меня был шанс проскользнуть незаметно под «скрытом». Но тогда орки и дзирда останутся здесь одни. И это был путь не для меня, не для моих боевых товарищей из прошлой жизни. Не для советского офицера, каким я продолжал считать себя и здесь. Мы или уйдем вместе, или вместе останемся тут.

– Выход всегда есть! – твердо сказал я. – Его только надо найти. Надежда умирает после человека, запомни, Чернушка. Пока разумный живет, у него не отнять надежду. И я ее не отдам твоей богине. А ну разошлись из центра! – прикрикнул я на толпившихся среди обломков орков. Подошел к большому куску белого мрамора, напрягся и стал сдвигать его на прежнее место.

Орки тут же бросились помогать. За ним метнулась Чернушка. Скоро мы сложили вместе разрозненные куски. Пред нами лежал собранный портал с широкими шелями, в которые можно просунуть руку. Осмотрев площадку, я перевел взгляд на девушку.

– Мне нужна будет твоя кровь. Свою пока использовать не могу.

То, что я собирался сделать, не было описано нигде, ни в одной книжке по магии. Но я давно уже попирал все правила, по которым строилась магия в этом мире, и устанавливал свои. Если до меня этого никто не делал, это не значило, что этого сделать нельзя. Можно! Нужно только принимать во внимание и учитывать логику магической энергетики.

– Я сейчас буду восстанавливать портал. А ты своей кровью усилишь заклинание. Нужно действовать очень синхронно, мгновение в мгновение. Поэтому я введу тебя в транс и буду тобой руководить.

Девушка согласно кивнула головой и достала кинжал.

– У нас получится! – уверенно сказал я. Положил руки ей на голову, и Чернушка замерла. Я стал создавать заклинание восстановления. Я делал то, что другим магам показалось бы самой большой глупостью. Я растягивал магические плетения и насыщал их энергией. Они из нитей превращались в веревки, переливаясь радугой в магическом зрении. Работал я не спеша, медленно увеличивая размер нитей и так же медленно переплетая их. Если видел, что они готовы порваться, останавливался и добавлял энергии; если они переполнялись и вот-вот готовы были взорваться, я увеличивал размер. Сантиметр за сантиметром, весь покрытый потом, я создавал доселе неведомое заклинание большой мощности первого уровня.

За моей спиной послышались крики, звон оружия и уханье от применения магии. Это орки отбивались от наползающих тварей, давая мне возможность творить. Спешить нельзя, надо терпеть, и я осторожно скручивал пальцами канаты из силовых линий.

– Нас скоро сомнут! – услышал я возглас Грыза. Но отвлекаться не мог, еще немного, вот так. Мне в спину уперлась чья-то спина, орков теснили, и они уже были на плите.

Готово!

Со всех сторон слышался лай, вой и визги, кхеканье орков, беспрерывно работающих топорами. Я запустил плетение в камень и одновременно дал команду: «Кровь!»

Гресса быстро резанула запястье, и я увидел, как брызги крови смешались с плетением и проникли внутрь, а в следующее мгновение камень приобрел целостность.

«Переход!» – дал я мысленную команду.

Темнота и снова свет. Мы перенеслись! Перенеслись и исчадия, атаковавшие нас. Но вот куда? Вокруг нас был большой зал, украшенный статуями женщин, на стенах висели магические светильники. Больше ничего я рассмотреть не успел. В зал ворвались фурии и с криком набросились на окруживших нас исчадий. Чернушка прижалась ко мне и дрожала всем телом.

– Мы где? – спросил я вслух самого себя.