Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 309 (всего у книги 335 страниц)

– Полкруга, мастер.

Старики снова переглянулись.

– Может, ты его оставишь здесь? – предложил мессир.

– Не могу, это был приказ, написанный графом тан Кране, и печать короля на нем. Я лишь передал его студенту.

– Я тебя понял, – кивнул мессир и обратился ко мне: – Граф, вы можете возвращаться в лес, мы постараемся вас оттуда вытащить…

– Не надо, мессиры, мне там понравилось, – замахал я руками. – И кроме того, я еще не все там сделал…

– Мы как раз этого и опасаемся, граф. Уж очень вы деятельный… – вздохнул мессир Кронвальд, – идите, граф, идите. Я, когда вас вижу, старею на несколько лет…

Я пожал плечами и встал.

– Честь имею, господа! – Щелкнул каблуками и ушел.

Кронвальд с прищуром посмотрел на Гронда.

– Чего? – заметив необычный взгляд друга, спросил тот.

– А правду говорят, что ты сидел за одним столом с королем и королевой?..

– Сидел, и что?..

– И что ты такое сделал, что удостоился такой великой чести? Зад ему вылизал?..

– Не довелось… пришел рассказать о предательстве Искореняющих, а Его Величество был в хорошем расположении духа и даже высмеял меня. Сказал, что боги накрыли его своим плащом благодати и поведали ему это раньше меня. И точно повторил то, что рассказал мне нехеец.

– Хм… опять граф проявил себя, – вслух проговорил Кронвальд. – И снова видение у королевы?.. Хм…

– Что ты кашляешь?

– Вот думаю, что наш граф скоро может стать начальником тайной стражи.

– Почему ты так решил? – с интересом разглядывая архимага, спросил Гронд.

– А ты веришь в совпадения? – ответил, смеясь в бороду, мессир.

– А ты думаешь, что он стал ее любовником?

– Ну ты и спросил, – осуждающе покачал головой мессир и огляделся. – Я ничего не думаю, – тихо прошептал он. – Я уверен… Если это так, то скоро он будет в столице и станет одним из вершителей политики королевства…

– Крон, ты в своих домыслах зашел слишком далеко. Нехеец имеет невесту и свору вассалок, которые его удовлетворяют. Зачем ему старуха? Она ему в матери годится, и наш студент никогда не приживется в столице. Он тут всех поубивает.

– Спорим? – не отступал мессир.

– На что?

– На две бутылки «Золотой лозы».

– Идет. Сколько будем ждать?

– А сразу после того как случится восстание Искореняющих, это и произойдет. Ты же сюда нехейца вызовешь спасать Ее Величество. Я тебя знаю.

– Договорились. Кто пойдет к королю с докладом?

– Оба. Я ректор академии, ты начальник стражи.

Я вернулся в лес, но перед этим заночевал в своем замке с Чернушкой, чем ее сильно обрадовал. Но помня, что случилось с Гангой, я перенес ее спящую на корабль-базу и уложил в медкапсулу. Программы и нейросети были в наличии. Пусть полежит денька три.

Утром в дверь моих апартаментов в казармах нещадно стучали. Я открыл дверь и увидел сильно расстроенного мессира Штольца.

– Вам чего? – спросил я его.

– Господин граф, там уже двенадцать вызовов на дуэли, и все с утра.

– Где?

– На площади у городской ратуши. Мне вас будет не хватать… только…

– Стоп, стоп! Мессир, вы что, меня хороните?

– Да… Ой… То есть нет, но…

– Я вас понял, уже иду к ратуше, а вы тут командуйте. Как общая дисциплина? Драки, убийства среди студентов были?

– Убийства-а-а?.. Нет. Ни драк, ни убийств… А что, должны быть?..

Я посмотрел на мага-артефактора. И откуда он такой взялся «зашуганный»? И ведь в столичной магистратуре учится, станет магистром… Ну да бог с ним.

– Ну и хорошо, – одобрительно похлопал я мага по плечу. – Не допускайте этого, мессир, не давайте спуска благородным. – И оставив растерянного мага обдумывать мои слова, пошел вон.

Я понял замысел гильдии магов. Отправить сюда тех, кого не жалко. Вот Штольца им не жалко. Крохобор, но скоро станет магистром. Вроде и статус есть. А студенты? Их слегка прижмут, и они будут как шелковые. И помощь от королевства есть, и потери лица нет. Только вот незадача вышла, я прибыл в лес…

К ратуше я добрался по улицам, а не по мостикам. Меня никто не задевал, хотя прохожих было много. Я вот еще о чем подумал: «А где они все трудятся?» У эльфаров не было ферм, не было заводов, рудников. Чем тут занимаются горожане и на что живут? Это для меня до сих пор оставалось секретом…

У ратуши собралась толпа зевак. Стражники окружили пятачок, внутри которого стояли двенадцать эльфаров. И все, так на глаз, лет тридцати. По их расслабленным стойкам, подтянутым фигурам я понял, что это отменные бойцы.

Меня пропустили внутрь пятачка, и ко мне подошел эльфар в красивом хорошо скроенном камзоле из зеленого бархата.

– Господин граф, – обратился он ко мне. – Вы подтверждаете свои слова быть защитником магов Вангора, которых вызвали на дуэль?

– Подтверждаю, лер. Я готов. Кто первый?

– Я сейчас объявлю, господин граф. У меня только еще один вопрос, кто будет защищать студентов, когда вас убьют?

Я улыбнулся.

– Они сами себя будут защищать, лер. У меня тоже есть вопрос к вам. Будут ли семьи убитых эльфаров мне мстить?

– Я не готов ответить на этот вопрос, граф… – Эльфар скорчил неприятную рожу.

– Тогда просветите меня по этому вопросу. Может ли семья убитого эльфара на дуэли мстить тому, кто оказался победителем?

– Для лесных эльфаров это неприемлемо, но не распространяется на другие народы.

– Я вас понял, лер, – совершенно невозмутимо ответил я. – В таком случае объявите всем главам семей тех эльфаров, что участвуют в поединках, что если они во всеуслышание не откажутся от мести, то я буду убивать всех мужчин этой семьи. Так сказать, чтобы предотвратить с их стороны месть.

– Вы это серьезно?

– Вполне, лер. Я вызову всех их на поединок и убью…

Лер посмотрел на меня долгим взглядом и, ничего не говоря, ушел. Что уж он говорил эльфарам, я не знал, но видел, какие взгляды они бросали на меня.

Лер оказался судьей и распорядителем дуэли. У них даже должность такая была в совете глав родов города. Он ничего мне не сказал, а начал объявлять:

– Лер Пиркас по из дома Тенистой аллеи против графа Тох Рангора. – Он сократил мое имя, но я не был против.

– Прошу господ в центр. Вы не хотите примириться? – спросил он нас. Эльфар бросил, как плюнул, свое презрительное:

– Нет.

Я ответил, что не против того, чтобы примириться. Но эльфар уже сказал свое слово, и по толпе пробежал гул неодобрения моим словам, и послышались оскорбительные выкрики:

– Струсил! Он струсил!.. Хуман испугался!..

Но я не обращал на эти выкрики внимания. Я сказал, что хочу мира, а не войны, это будет известно в Вангоре и никто меня не обвинит в преднамеренных убийствах.

– Сожалею, господин граф, но примирение невозможно, – объявил распорядитель и произнес: – Приготовиться к бою. Бой на дуэльных мечах. Получите их у моего помощника.

Я подошел и взял из длинного футляра меч, красивый, тонкий, как рапира, и отошел в центр обозначенного для дуэли круга. Туда же подошел мой противник и встал в стойку. Согнул ноги и выставил меч перед собой. Я стойку принимать не стал, а стоял с опущенным острием вниз клинком.

Распорядитель бросил платок, и, когда он коснулся камней площади, эльфар стремительно бросился на меня. Его меч молнией устремился к моей груди. Выпад был хорош и если бы не мои рефлексы, то обязательно достиг бы цели. Но я лишь повернулся совсем чуть-чуть, пропуская его меч мимо. Кистью немного подправил движение его меча и воткнул свой меч ему прямо в радостно открытый от предвкушения победы рот. Острие вышло из затылка, и я резким рывком выдернул меч. Эльфар умер мгновенно и, наверное, так и не понял, что проиграл. От моего рывка он упал лицом вниз, и из его головы стала вытекать кровь. Площадь притихла. Все с немым изумлением смотрели на тело поверженного, и до эльфаров с трудом доходила истина. Их боец убит.

Я же громко произнес:

– Отказывается ли семья убитого от мести? Ели нет, то я вызываю всех мужчин этой семьи на поединок чести…

Ответом мне было молчание. Они еще не осознали всего случившегося, а я уже вызывал следующего на поединок.

– Лер распорядитель, зовите следующего бойца.

После небольшой заминки вышел поджарый и невысокий эльфар, но казалось, он был свит из жил. Он окинул меня оценивающим взглядом и поднял выроненный меч. А тело унесли слуги дома убитого эльфара.

Распорядитель уже не таким хорошо поставленным голосом, как первый раз, назвал следующего кандидата на смерть. Я сбил маленько с него спесь.

– Лер Крамо по из дома Тенистой аллеи против графа Тох Рангора. Господа, вы не хотите примириться? – задал он ритуальную фразу.

Я же подумал, еще один эльфар из этого дома, уже хорошо. Меньше придется убивать.

Поджарый еще раз окинул меня оценивающим взглядом и процедил:

– Нет.

Я же ответил, что готов примириться. И это было отвергнуто распорядителем.

– Сожалею, господин граф, но примирение невозможно.

Он отошел, оставив нас одних, и бросил платок. Я, как и в прошлый раз, стоял расслабленный, и меч мой острием смотрел в камни площади. Эльфар, помня, как попался его родственник, не торопился нападать, он пошел вокруг меня, я не поворачивался за ним, и он попался. Думая, что я пижоню, сделал длинный выпад сбоку в шею, но я вновь слегка отклонился, пропустил клинок и сбоку. И снизу нанес удар под подбородок одновременно с ним. Он не мог ни отклониться, ни отбить удар. Острие моего меча прошло в голову и вылезло из темечка. Он стоял удерживаемый моим клинком. Я подержал его и резко вырвал из раны меч. Эльфар упал как подкошенный. Его ноги не держали мертвое тело. Этот тоже умер, не осознав, что произошло. С моего клинка стекала кровь, и я ее не вытирал. Это был психологический прием. Все присутствующие в полном молчании переводили взгляд с лежащего без движения тела на окровавленный меч. Я стал в ту же позу и молчал.

А что тут скажешь, у эльфаров случился разрыв шаблонов. Из властителей вселенной они превратились в жалких ушастых ничтожеств. И это было видно по страху в их немного раскосых глазах. А еще по толпе прошло шевеление ушами.

Когда унесли тело, распорядитель с большим трудом назвал следующего участника дуэли.

– Лер Вирнар нур из дома Звенящего ручья против графа Тох Рангора. Господа, вы не хотите примириться?

Эльфар немного замялся, но ответил отказом.

– Нет, – твердо произнес он и посмотрел на меня с ненавистью. А ненависть – плохой помощник в любом деле. Это все знают.

Я, как обычно, ответил, что готов к примирению. И вновь распорядитель мне в этом отказал.

Этот эльфар решил не подходить близко и первым не нападать. Он попытался зайти со спины, но я его спросил:

– Хочешь победить меня ударом в спину? Попробуй. – Это был открытый вызов и обвинение эльфара в трусости. Он вернулся и встал напротив меня. Но нападать не спешил. Я не стал ждать и сделал шаг к нему. Навстречу мне устремилось жало клинка. Противник надеялся на свою природную быстроту реакции. Но я вновь отклонился ровно настолько, чтобы уйти с линии атаки, и атаковал одновременно с ним. Он пал убитый в глаз, и следом в меня прилетела стрела. Стреляли в спину. Шиза заметила стрелу первой, и Лиан увел меня в сторону. Стрела прошелестела мимо и вонзилась убитому в лицо. А он лежал, раскинув руки на вымощенной камнями площади. Выражение его лица было удивленным, как у ребенка, которому показали фокус и не рассказали, как его сделали.

– У местного лесного народа напрочь отсутствует честь. Я так понимаю, этот выстрел в меня, – громко заявил я. – Что же, я сообщу об этом Великому князю леса, пусть позор ляжет на жителей этого города, а не на весь народ.

Я повернулся на триста шестьдесят градусов и оглядел молчаливые испуганные лица эльфаров. Они все понимали, что это великий позор. Попытка убийства на священной дуэли наказывается страшной мучительной казнью. Если бы меня убили, то дело можно было бы замять. Я хуман, а не эльфар. Все бы только вздохнули с облегчением. Ворон ворону глаз не выклюет. Но покушение было неудачным. Я жив, и я могу все рассказать князю. А тот примет меры, и еще какие… Напасть на меня здесь и разорвать на куски ненавистного хумана, что сбил с них спесь и подсадил в сердца страх, как им хотелось бы, не получится. Это станет достоянием тайной страже, а те донесут до Кирсана. Все, круг замкнулся.

Неожиданно в толпе послышался крик. Я оглянулся и увидел, что через толпу вели незадачливого стрелка. Все-таки стражники видели, кто стрелял, но не помешали ему. А вот поймать – поймали. Правда, только затем, чтобы другие поняли, что дело надо доводить до конца. Несчастного стрелка подвели к распорядителю. А тот обратился ко мне:

– Господин граф, это тот, кто в вас стрелял. Он ваш…

«Ну что же! – мысленно усмехнулся я. – Еще одно испытание приготовили мне эльфары, но я их удивлю. Вы хотите просто расправиться с неудачником моими руками, но не выйдет, ушастые господа. Я не кровожаден…»

Вышел в ускоренный режим и вколол инъекцию правды в руку эльфара. Очень удобное средство: и магия «не светится», и дело делается. Вышел из боевого режима уже на своем месте.

– Как тебя зовут, эльфар? – спросил я. И подошел к нему ближе. С этих лесных зазнаек станется и его убить.

– Я лер Рамсир по из дома Лилового тумана, – проговорил он. – Я охотник. – Его глаза были пусты, и я оказался прав: в него полетела стрела, которую я отбил мечом.

Покачал осуждающе головой и спросил:

– Кто тебе дал приказ убить меня?

В него полетели сразу три стрелы, и они были отбиты. По правилам поединков в такой ситуации место дуэли должно сразу накрыться куполом щита, но этого не делали. Я накрыл его и себя. И спросил распорядителя:

– Вы хотите, чтобы его убили? И никто бы не узнал, кто дал команду убить меня?

Еще несколько стрел упали отраженные щитом. Я продолжил:

– Все, что тут происходит, записывается на артефакт, лер распорядитель. – Тот заюлил глазами и закричал:

– На сегодня дуэли прекращены…

– Не получится! – перекрыл его крик я. И уже тише добавил: – Я против этого, и у меня есть такое право.

Казалось, он хотел меня испепелить, но я смотрел на стрелка и повторил свой вопрос:

– Кто тебе дал приказ убить меня?

– Лер Вариман по глава, дома Лилового тумана.

– Все слышали? – спросил я. – Забирайте своего ничтожного соотечественника и поступайте с ним по своим законам. Главу дома Лилового тумана объявляю своим врагом. Кто там следующий на поединок. – Я перекрикивал начавшийся шум и гам.

Стрелка увела стража. Думаю, он погибнет при попытке бегства. Ко мне подошел распорядитель.

– Граф… – начал он тихо.

– Для вас, лер, я господин граф, – оборвал его я.

– Господин граф, не нагнетайте ситуацию, отступитесь…

– Ни за что. Пусть все, кто вызвал моих студентов на поединок, извинятся передо мной.

– Они принесут извинения в частном порядке.

– Нет, пусть свой порядок засунут в задницу. Прилюдно.

Эльфар уставился на меня в упор. Помолчав, стал угрожать:

– Вы сокращаете себе жизнь, граф.

– Да что вы такое говорите врагу леса! – рассмеялся я ему в лицо. – Вызывайте следующего поединщика.

– Я переговорю с ними, – ответил он и отошел.

Эльфары попали в трудную ситуацию. Быть убитыми они не хотели, а прилюдно извиниться перед человеком – это было потерей лица. Они хотели сделать это по-тихому, приватно, но я не дал им такой возможности.

Посовещавшись с несколькими немолодыми эльфарами, распорядитель подошел ко мне.

– Господин граф, глава дома Лилового тумана говорит, что он не давал команды этому охотнику вас убивать, это его личное решение, и глава Дома скорбит о случившемся. За своего родственника он хочет дать откуп…

Глава 10

Где-то в другом мире.

Закрытый сектор. Снежные горы.

Космос закрытого сектора. Королевство Вангор.

Вечный лес

– Господин граф, глава дома Лилового тумана говорит, что он не давал команды этому охотнику вас убивать, это его личное решение, и глава Дома скорбит о случившемся. За своего родственника он хочет дать откуп… и приносит свои искренние извинения.

– Я почему-то не слышу этих извинений, лер. У главы дома Лилового тумана отсох язык сказать это лично мне? – спросил с легкой насмешкой я. – Стреляли в меня прилюдно, пусть прилюдно отвечает за своего родственника. И за тех, кто еще стрелял в меня, после того как сюда привели стрелка. Где те, кто стрелял?

Лер в зеленом камзоле позеленел от злобы, но сдержался.

– Я передам ваши слова главе Дома… – Он отошел и вновь стал шептаться с эльфарами.

Наконец они до чего-то договорились, и ко мне вышел один из тех, кто разговаривал с распорядителем.

– Господин граф, – с огромным трудом проговорил немолодой эльфар, – я лер Вариман по, глава дома Лилового тумана. Я приношу вам свои извинения за действия моего родича и готов дать отступные. – Он даже слегка поклонился.

– Хорошо, лер Вариман по, я принимаю ваши извинения. Это я делаю из союзнического долга и доброй воли и желания не обострять отношения с народом Вечного леса. В качестве отступных требую жизнь этого стрелка. Он будет моим слугой и выходит из вашего Дома. Ваша месть на него не распространяется. Те, кто стрелял в меня после него, меня не интересуют, разбирайтесь с ними сами.

По тому, как на меня смотрел лер Вариман, я понял, что он близок к инсульту. Я унизил его так, как никогда не унижали. Забрать из Дома и пощадить эльфара-преступника – это было для него слишком неожиданно. Но… он уже сказал свое слово об отступных, и я был в своем праве. Я чувствовал, как по площади разливается ненависть и страх. Они, словно невидимый сырой туман, накрывали зрителей и участников дуэли.

Установилась такая звенящая тишина, что казалось, она тонко-тонко вибрирует, как струна, и она готова вот-вот порваться. Все ждали ответа главы Дома. И он как-то сдулся.

– Хорошо. Он ваш, – ответил эльфар, и по площади прошелестел недовольный вздох.

– Тогда я требую доставить его сюда живым, – ответил я.

Лер Вариман молча кивнул и отошел.

Меня сопровождали, следуя в отдалении, мои вассалы Штоф и Эрна. Я кивнул им.

– Возьмите под защиту стрелка, – и те лишь прикрыли глаза, показывая, что меня поняли.

– Ну кто там следующий? – спросил я распорядителя. Тот хмуро ответил мне неприязненным взглядом и проговорил:

– Лер Симкар нур из дома Лесного пруда против графа Тох Рангора. Господа, вы не хотите примириться?

– В качестве доброй воли, – презрительно глядя на меня, проговорил эльфар, – я отказываюсь от своих претензий к магам Вангора…

Все ждали, что скажу я. Я и ответил.

– Если лер Симкар нур из дома Лесного пруда принесет извинения мне за оскорбление чести мага Вангора, я тоже готов в качестве доброй воли примириться. Я не кровожадный.

Эльфар попал в трудное положение. Или участвовать в поединке с неизвестным исходом, или признать, что он сознательно оскорблял учеников академии.

Он не прошел испытание доброй воли. Его спесь была неизмеримо выше здравомыслия, и он умер мучительнее остальных. Я распорол ему живот, и его кишки выпали на камни. Он упал на колени и стал загребать их руками, но тщетно, они тоже были разрезаны, и ему уже ничего не могло помочь.

А дальше эльфары сломались. Они поняли, что их ждет неминуемая смерть, а умирать они не хотели… Одно дело – убивать слабо подготовленных хуманов, другое дело – умирать самому… Я их понимал. В их душах. Вернее, в их маленьких душонках затаилась змея большого страха, и она поедала их изнутри. У них под ногами пошатнулось их миропонимание, что они самые достойные и великие, как их лес… Я вырвал их из комфортной среды безопасности, обнажил их истинное трусливое нутро и стал ненавидим всеми ими. Не простят они мне это, не простят…

Оставшиеся принесли извинения моим студентам, и ко мне подвели незадачливого стрелка в цепях.

– Снимите цепи! – распорядился я и, забрав молчавшего все время лесного эльфара, пошел обратно в казармы. Перед нами расступались и провожали такими взглядами, от которых можно было вспыхнуть и сгореть, но я был несгораем, как сейф.

– Ваше Высочество! – к Кирсан-ола заглянул его новый секретарь. – В казармы стражи ворвались через портал воины. Там начался бой, и, непонятно кто кого атакует…

– Поднять по тревоге пятерки рейдеров и резервный отряд чигуан, всех направить к казармам стражи. Столичному гарнизону окружить дворец. Ко мне моих телохранителей и начальников служб. Срочно!.. Выясните наконец, кто напал…

Кирсан поднялся. Он был сильно взволнован, но не хотел этого показывать. Проглядеть нападение в столице на казармы тайной стражи – это большая проблема. Князь за такое может наказать, хотя и брат. Он в последнее время недоволен его работой. А у него что-то не ладится… Казнил уже десяток приближенных, но ни на лаг не приблизился к раскрытию загадки, кто же помог снежным эльфарам уйти из леса?..

А между тем шум в дворцовых казармах нарастал. Там уже вовсю применяли магию. К казармам спешили отряды воинов и начинали их блокировать. Но как неожиданно начался шум, он так же неожиданно и смолк.

– Что там? – спросил Кирсан подоспевшего вновь назначенного начальника второго отделения тайной стражи.

– Ваше Высочество, разбираемся. Сюда телепортом переправили несколько отрядов полка из Листа Ордая. Бойцы полка уже сложили оружие и сдаются.

– Из Листа Ордая? – воскликнул Кирсан-ола. – Как они смогли сюда попасть? Это бунт?

– Разбираемся, Ваше Высочество. Разрешите идти?

– Иди и все хорошо узнай… У нас большие потери?

– Сейчас это выясняем, Ваше Высочество.

«Что за ерунда происходит? – подумал начальник тайной стражи леса. – Неужели несколько отрядов воинов из Ордая думали перебить охрану дворца? Да и зачем? Наместник весьма лояльный к Великому чиновник, а командующий из дома его жены. Это сумасшествие какое-то». Не выдержав, он под охраной десяти телохранителей направился в казармы. Там царил беспорядок и разгром. На полу лежали тела убитых воинов стражи дворца и Ордая. Было их немного, но разгром, учиненный нападавшими, был чудовищен. Двухъярусные кровати переломаны. Столы, стулья валялись кучками, и не было ни одного целого. Его встретил перевязанный командир охранного полка.

– Ваше Высочество, – доложил он. – Атака неприятеля отбита. У меня трое убитых, двенадцать раненых бойцов. У неприятеля убито двое и тридцать четыре ранены. Проводим допросы командиров. Здесь командир полка из Ордая, он ранен, но может говорить…

– Приведите его сюда! – распорядился Кирсан-ола и огляделся. – И стул принесите. – Он сел среди разрухи и обломков, еще раз оглядел место боя и поморщился.

Привели раненого и связанного командира полка из западного города Лист Ордая. Он увидел Кирсан-ола и вытянулся в струнку.

Кирсан вспомнил, что того зовут лер Ларинсан по.

– Ларинсан, – обратился он к вояке, – что вы такое натворили? Я поверить не могу, что вы напали на столичный гарнизон… У вас какие были цели?

Эльфар упал на колени.

– Ваше Высочество, я выполнял приказ командующего Запада… Мы должны были захватить казармы, где расположились маги Вангора… В Листе Ордая…

Кирсан-ола, не веря услышанному, смотрел на эльфара. Помолчал, обдумывая его слова, и, не придя ни к какому решению, спросил:

– Зачем?

– Они выгнали наших стражников, повесили над казармами флаг Вангора, Ваше Высочество.

– И… что? Я не понимаю. – Кирсан-ола еще более недоуменно воззрился на пленного. – Зачем нужно было брать штурмом казармы? Вы спросили наших союзников, по какой причине они выгнали нашу стражу?

– Э-э-э… нет, Ваше Высочество. Не спросил. У меня был приказ проучить вангорских наглецов, арестовать их главного, графа Тох Рангора, и повесить флаг княжества на казармах.

– Кто у них был главный? – переспросил Кирсан-ола, вспоминая, что хорошо знает это ненавистное имя.

– Он называет себя врагом леса, Ваше Высочество. Некто граф Тох Рангор.

Кирсан понял, о ком тот говорит, и покивал головой.

– А почему вы оказались здесь, лер?

– Не знаю, Ваше Высочество, нас закружило и втянуло в портал, видимо, колдовство вангорских магов. Но я вижу, что тут не весь мой полк…

Кирсан устало потер лицо. Ему сразу стала ясна подоплека всех событий. Вангор хоть и был союзником Вечного леса, но союзником поневоле, из страха перед Лигурийской империей. Король Вангора показывал им, что он не потерпит умаление его чести и небрежное обращение с его подданными, и показал, что может направить сюда в столицу всю свою армию! От этого откровения у Кирсан-ола страшно заломили зубы. Их безопасность, о которой он печется дни и ночи, под большой угрозой. А направление врага леса старшим среди вангорских магов – это открытый издевательский вызов. Обо всем этом стоило хорошо подумать и принять меры.

Он поднялся со своего стула.

– Тщательно допросить и казнить как предателя! – приказал он. – Полк Ордая расформировать, офицеров понизить до рядовых бойцов и весь личный состав распределить десятками по другим гарнизонам… вдали от столицы. Вызвать сюда командующего Запада и наместника.

Он ушел тяжелой, усталой поступью, оставив замершего с открытым ртом командира полка Ордая.

Шавга-ил пришел в себя и тупо огляделся. Он находился в темноте и, подняв голову, увидел кусочек темного неба с несколькими звездочками.

«Я что, в яме?» – удивился он и зашевелился. Затем крикнул:

– Эй!

Рядом кто-то был еще, и он сильно лягнул эльфара ногой.

– Уймись, ушастый, спать мешаешь, – с акцентом на общем языке произнес невидимый в темноте разумный.

– А где мы? – сжавшись в комочек, спросил Шавга-ил и получил тычок с другой стороны.

– В яме, придурок, спи.

Эльфар принял это предложение за разумное и постарался уснуть. Он повозился и задремал. Проснулся он оттого, что его поливали водой. Он открыл глаза и понял, что это не вода. На него мочился полуголый, загорелый до черноты худой хуман.

Возмущенный эльфар хотел вскочить, но его тело от неудобной скрюченной позы затекло. Он лишь смог прикрыться руками и с возмущением закричать:

– Хуман? Ты что делаешь?

– О! Смотри, лисичка заговорила, – раздался рядом грубый смех, а худой справил нужду и натянул штаны. Отвернулся и ушел на свое место.

Шавга-ил огляделся. В свете, попадающем из отверстия над головой, он увидел двоих полуголых грязных хуманов. Тот, что мочился на него, сел в своем углу и закрыл глаза. Второй смеялся щербатым ртом.

Эльфар почувствовал отвратительную вонь, которую не ощущал до этого, посмотрел себе под ноги и понял, что сидит на испражнениях. Он приподнялся и отполз от зловонной кучи. Как только что понял, он умудрился сесть на отхожее месте, где справляли естественные надобности несчастные, попавшие в яму. Эльфар брезгливо отряхнулся и растер мочу по лицу, вытирая ее рукавом рубахи.

Тот, что смеялся, продолжил говорить:

– А ты смотри, Лемир, лисичка-то красива, кожа белая да чистая. А у меня бабы давно не было… – Он внимательнее оглядел эльфара и, к ужасу последнего, спросил товарища: – Лемир, ты его будешь иметь?

Тот, кого назвали Лемиром, открыл глаза и посмотрел на эльфара.

– Нет, Шавран, я животных не трахую. Мне вера моя не позволяет. Ты уж сам как-нибудь, если хочешь…

Он вновь закрыл глаза.

Второй скривился.

– Да стремно как-то одному, Лемир. Ты же лисичку обоссал. Эх, жаль! Какая баба пропадает… – вздохнул он.

– Я не баба, – отозвался молчавший все это время эльфар. – Я мужчина.

Шавран громко рассмеялся.

– Какой ты мужчина, лисичка, у тебя вон кожа белая, как у фейри в гаремах эмира, а ушки лисьи. Может, скажешь еще, что у тебя и яйца есть?

– Есть! – решительно заявил Шавга-ил.

– Да ну! Врешь, поди!..

– Не вру, есть, – ответил эльфар.

– А если не врешь, то покажи.

Шавга-ил замер, но тут же отверг это предложение, унижающее его достоинство.

– Ничего я не буду показывать, – ответил он.

– Ага! – обрадовался Шавран. – Значит, все-таки баба! А ну, лисичка, снимай штаны. – Он приподнялся.

– Не подходи! – почти завизжал снежный эльфар, и тут у него проявилась его родовая гордость. Он встал. А когда к нему подошел вихляющей походкой Шавран, с силой ударил того по лицу. Снежный эльфар лишь немного уступал в силе оркам и был гораздо сильнее человека.

Удар свалил человека в кучу с дерьмом. Дремавший Лемир приоткрыл глаза, равнодушно посмотрел на валяющегося без сознания товарища и снова прикрыл глаза.

– Если ты, лисица, его убил, тебе не поздоровится. Мы все жертвы дейвам, и нас мало.

Но Шавран зашевелился и открыл глаза.

– Это где я? – спросил он вслух. – Это кто это меня так?

Ему никто не ответил, а сверху сбросили веревочную лестницу, и раздался зычный голос.

– Эй там, в дерьме, вылазь!

Эльфар не заставил себя долго ждать и первым полез наверх. Когда он выбрался из ямы, то его толкнули ногой в зад. Эльфар упал на четвереньки.

– Фу, вонючее животное! – раздался рядом брезгливый окрик воина. – Иди в реке помойся, урод. Что ни говори, а животное всегда останется животным. Даже если его научили говорить… Следующий, вылазь…

Шавга-ил мылся у берега, не снимая одежды. Он был почти счастлив, оттого что смог смыть с себя вонь испражнений. Вместе с ним мылись и два хумана. Шавран улучил момент и врезал эльфару ногой под зад. Тот упал в воду с головой, но тут же вынырнул. Ухватил хумана за шею и стал душить. Удар плетью заставил его взвизгнуть и отпустить человека.

– Ты, зверь, руки не распускай, а то поотрубаю, – проговорил тот же воин, что отправил его мыться.

После помывки их представили седому старику. Тот сидел на ковре и подушках под навесом и пил что-то из плоской чашки.

– Этого, саи, – воин указал плетью на эльфара, – можно продать в гарем эмиру.

– Глупости, – отмахнулся старик, – эмир любит мальчиков, а не зверей.

– Но это умный зверь, красивый, – не сдавался воин, – и белокожий, как девушка. Если его кастрировать, он и петь будет как девушка…

Шавга-ил от слов воина даже вздрогнул.

– Я и так умею петь, не надо меня кастрировать, – еле слышно проблеял он.

– Ты умеешь говорить? – удивился старик. – Ну-ка спой мне что-нибудь… – И эльфар запел. Он спел песню о любви пастушки и сына главы Дома и замолчал.

Старик скривился.

– У эмира есть птицы попугаи, они тоже запоминают речь человека и могут петь. Это тоже попугай, только без крыльев. Где ты его нашел?

– В пустыне у одинокого колодца Учкурак.

– Он там был один?

– Их было трое, но двое куда-то ушли, и мы схватили этого попугая, саи.

– Ладно, – махнул рукой старик и благосклонно проговорил: – Я принимаю его как жертву дейвам, показывай других…

Старик поглядел на эльфара и задумчиво проговорил:

– Может, ему уши обрезать, чтобы на человека был похож? А?..

– Не стоит, саи, – вежливо и с почтением ответил стоящий рядом невысокий худощавый человек с козлиными рогами на голове. – Дейвы могут признать его недостойной жертвой… урезанной. Пусть лучше входит в их обитель с песнями.

– Дело говоришь, Махруддим, – удовлетворенно согласился старик.

Эльфар стоял рядом со связанными руками, на ногах деревянные колодки. Его обсуждали, как обсуждают вещь, которую хотят купить или продать. Он чувствовал себя беспомощным и обреченно смотрел себе под ноги. Впервые в жизни он чувствовал на себе презрение других разумных, и его сильно угнетало то, что его считали животным. Он поймал себя на мысли, что сам часто принимал хуманов и дворфов за животных, и это было в его мире в порядке вещей. Теперь роли поменялись, и он от омерзения передернул плечами. Его жест никто не заметил.