Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

– Расскажи подробнее, что произошло у сивучей, – мягко попросил хан. Не приказал, не потребовал, а именно попросил. С чуть-чуть заметными нотками просьбы в голосе.

– Так рассказывать нечего. У шамана Сарги Улу советник – лесной эльфар, вот он и подговаривал его и еще пятерых шаманов сменить хана. Убить непокорных вождей и иметь в совете большинство. Но они не пришли к единодушию. Шаман сивучей хотел видеть на месте великого хана своего вождя, а остальные опасались, что тогда орками будут править лесные эльфары, и лучше поставить дурачка Барама Обаку. Типа тогда они, шаманы, как более достойные будут править.

Я посмотрел на спокойного шамана, но тот и бровью не повел, оставшись сидеть и дальше с непроницаемым лицом.

– Интересно. И как ты все это узнал? – спросил хан, приподнявшись на подушках. Впервые за весь наш разговор его оставила невозмутимость. – Присутствовал на этом совете?

– Почти. Лежал в шатре вождя и ждал, когда мне отрубят ноги и руки. Пришлось слушать.

Я говорил о том, что слышал сам и видел. Даже если бы они могли отличить ложь от правды, то все равно не смогли бы меня уличить. Все, что я говорил о сговоре, было чистейшей правдой.

– Вроде руки и ноги у тебя на месте, – прервал свое молчание шаман.

– На месте. – Я ответил коротко, не собираясь отвечать, как так получилось.

– А почему? – это был вопрос Быр Карама.

– Я их заново отрастил.

Даже хан поморщился:

– Не хочешь говорить, не говори.

Для него это было сейчас не важно, он прокручивал в голове полученную информацию и делал свои выводы.

– Как сюда добрался? – спросил он.

– Со свидетелями.

Я отвечал односложно, заставляя вытаскивать из меня ответы клещами.

– Это они тебя спасли? – свою версию выдвинул правая рука.

Не отвечая на вопрос, я просто пожал плечами и промолчал, понимай как хочешь. Он и понял по-своему, крякнув:

– Понятно.

– Ну раз понятно, то у меня вопрос как у советника по праву левой руки. Вы врага искать будете или нет? – Я смотрел на ошарашенные моим вопросом лица орков. – У вас окопался здесь лесной эльфар, он ходит под личиной орка и имеет доступ к хану и его еде.

– Ты его опознаешь? – живо сообразил хан.

Я уважительно на него посмотрел: не зря он занимает свое место.

– А как же! – внушительно ответил я. – В конце концов, должность советника обязывает находить врагов, а правая рука пусть его обезвреживает. Теперь ты, мураза, не калека однорукий, а как все, с правой и левой рукой. – Я засмеялся своей шутке под оторопелыми взглядами первых владык орков.

– Я тебе тоже руки и ноги отрубил бы на месте сивучей, – ответил хан, быстрее всех пришедший в себя. – Ты просто несносный и до крайности наглый шарныга. – Он со смехом смотрел на меня. – Не пойму я одной, вернее, двух вещей: зачем тебя в посольство определили и почему ты еще до сих пор жив?

Демон черт-те где

Ступени – гладкие, как будто обработанные заботливой и умелой рукой каменотеса – уходили вверх и тонули в темноте. В этом лабиринте, бессмысленном и малопонятном для Прокса, среди скал тянулась череда плохо освещенных тропинок и прячущихся в темноте каменных лестниц, уходящих то вверх, то вниз. Чего хотел добиться Рок от соискателей его милости – Алеш сколько ни думал, так и не понял. Потом он отбросил всякие мысли о замыслах божественных братьев и сосредоточился на подъеме. Надо просто идти и наконец выбраться из лабиринта. Только бы побыстрее.

Шли они долго, словно поднимались из самых глубин планеты. Ни странностей, ни опасностей на пути не встречалось. Здесь всегда было так. Эту закономерность Прокс уже понял. Спокойные участки являлись обманчивыми, на них могло быть наложено наваждение, заставляя путников брести по кругу или проходить мимо спрятанного прохода. Поэтому он использовал заклинание рассеивания, чтобы вовремя заметить очередное спрятанное ответвление. Но пока их окружали только тьма и молчаливый монолит скалы. Здесь не было слышно даже стука подошв о камень, который обязательно должен был звонко раздаваться по этой длинной и, как ему даже показалось, бесконечной лестнице. Но зато было время подумать о своей судьбе. Кто он в этом мире и что он делает, для чего он родился и для чего живет? Странные, непривычные мысли стали посещать его. Ведь раньше их не было. Для него его жизнь была проста и понятна. Долг и цель, которую нужно достичь любой ценой. А если цена слишком высока?

Раньше и эти вопросы перед ним не возникали. Кто были те люди, что прежде длинной чередой стояли с ним плечом к плечу? Только инструмент. Инструмент, с помощью которого он решал свои задачи. Сломался инструмент, взял новый. А инструмент не имеет ни души, ни своих желаний, его просто используют. И он сам был таким инструментом в чужих руках. Бездушным, пустым, но надежным. Раньше для него это было нормой – так устроена жизнь. Теперь что-то переменилось, в том числе в нем самом. Он сломался как инструмент, внутри стали просыпаться странные, доселе неизвестные ему чувства. Алеш ощутил привязанность, желание защитить, оградить от опасностей и, если надо, умереть, но не дать беде подобраться к близкому ему существу. Он поднимался, а эти мысли наполняли его, искали ответа внутри него самого и наконец отыскали глубоко спрятанное, можно сказать, зарытое чувство, способное дать ему ответ на многие вопросы, и он с удивлением ощутил это новое для него состояние, и оно придавало ему силы и надежду, но названия ему он не знал. А если бы решился кому-нибудь рассказать, то с удивлением узнал бы, что оно называется… любовью.

Впереди показался просвет, значит, лестница скоро закончится. Свет становился все ярче, и уже были видны последние гладкие ступени и большая площадка, на которую падал свет, идущий из нового коридора. На площадке лежал раздробленный скелет, словно кости пропустили через большую молотилку.

Аврелия посмотрела на останки и тихо произнесла:

– Это погонщик. Его загрызли кикиморы. Дальше выход из подземелья, но Курама привел сюда своих тварей. А они съели своего погонщика.

Прокс осторожно выглянул в коридор. Вверху висели магические светильники, в стенах было проделано множество круглых отверстий. Сам коридор имел в длину метров десять, но Алеш чувствовал, что пройти его будет непросто. Сильное чувство опасности похолодило спину и мурашками рассыпалось по всему телу. Он почувствовал слабость в ногах и обреченность, к нему пришли мысли о бесполезности дальнейшего пути. Руки стали опускаться, невольно подрагивая.

– Ментальная атака. Отразить, развеять?

– Отразить! – Пелена спала, и Алеш ощутил свободу в теле. В коридоре показались небольшие, похожие на помесь собаки и кошки животные, худые, с выпирающими ребрами и облезлой шкурой, торчащей клоками. В широко разинутых пастях были видны многочисленные мелкие зубы. Они вылезали из нор, прорытых в скале, и абсолютно беззвучно собирались в стаю.

– Назад! – приказал девочке и старухе Прокс. Сам же достал нож и выступил вперед.

Он не мог дать этим тварям прорваться за его спину, потому что там остались стоять те, кто стал ему дорог, там стояло его новое будущее, и за него он готов был рвать этих тварей не только ножом или руками. И он будет их рвать и грызть зубами.

Кикиморы в нерешительности застыли. Но за их спинами появилась еще одна, самая крупная. Она выгнула спину, не издала ни единого звука, но Алеш почувствовал сигнал к началу атаки и встретил несущуюся стаю выстрелами из станера, закрепленного на левой руке. Зарядов осталось немного, но он расходовал их без всякой жалости, щедро осыпая монстров разрядами. К нему прорвались только три, но и этого хватило с головой. Они действовали слаженно, одна бросилась в ноги, другая нацелилась на горло, а самая ближайшая вцепилась в руку с ножом. Она сжала пасть, и прочный рычаг сервопривода, сделанный из графона, материала в десятки раз прочнее стали, треснул. Перехватив нож в левую руку, он ударил тварь по глазам. Половина головы отлетела. Ударил еще раз и перерубил шею. На руке повисла только челюсть, не желая разжать хватку. Обратным движением он встретил в полете вторую тварь, пытавшуюся ухватить его за горло, и, помня о могучих челюстях, сразу полоснул по ее шее. Туловище отбросил ногой, а отделившуюся голову отбил кулаком далеко в сторону. Третья порвалась к ногам и прокусила скафандр, вцепившись в ногу. Тут же заработала аптечка. Он не успел еще что-то сделать, как в морду кикиморы что-то прилетело, да так сильно, что размозжило ей голову. Стряхнув тварь с ноги, Алеш двинулся к обездвиженным маленьким тварям, плотной грудой лежащим на полу коридора. Главная выступила вперед, встала на самом верху этой кучи и атаковала ментально.

Нейросеть самостоятельно, без команды, отразила атаку, и тварь застыла, широко раскрыв большие красные глазищи.

В последнюю пещеру они вышли через полчаса, все это время Алеш потратил на то, чтобы прикончить всех тварей.

Пещера была невысокая, но довольно большая. Складывалось впечатление, что это была настоящая природная каверна со сталактитами, которые почему-то светились, освещая неровным рассеянным светом пещеру. Алеш огляделся. На земляном полу без единого пучка растительности лежали в разных позах скелеты, даже не скелеты – мумии, хорошо сохранившиеся и представлявшие собой останки несостоявшихся героев.

Путешественники остановились в нерешительности и огляделись. Прокс обошел пещеру по кругу, применяя заклинание развеивания, но прохода не обнаружил. Подойдя к тому месту, откуда начал свой обход, он молча постоял, потом посмотрел на замерших спутниц, ждущих от него чуда, и в его глазах вспыхнула ярость. От понимания предательства, что их просто заманили, дали пустую надежду и оставили умирать вместе с остальными, гнев затопил его душу. «Сука ты, Рок!» – просипел он, так как говорить не мог, спазм сжал его горло, и большой твердый комок заполнил его. Он размахнулся и врезал по стене пещеры кулаком, вложив в удар все свои силы, и в нем излил бьющую из него ненависть, готовую разорвать его самого. Но сопротивления кулак не встретил, и Прокс, потеряв равновесие, повалился вперед. Он кубарем покатился под горку и оказался у чьих-то ног, одетых в космическую броню. А следом услышал отрывистую команду: «На колени! Руки за голову!»

Ставка

Я смотрел на улыбающегося хана, размышляя, какой дать ему ответ, но за меня ответил шаман:

– Для чего его определили в посольство, понятно. От него хотели таким образом избавиться, чтобы не марать свои руки. А живой он, потому что дурень и смерть боится заразиться от него этой дурью. Нам тоже не мешало бы держаться от него подальше. Дать ему награду и выгнать прочь, запретив появляться здесь. Сивучи уже отравились его ядом, потому и не убили его сразу.

Я скривился, как будто мне в рот насильно сунули лимон и заставили жевать. Великий хан и правая рука задумались.

– В твоих словах есть смысл, – наконец промолвил владыка степи. – Но он показал себя полезным, и я не чувствую, что поглупел, поэтому пусть пока останется, – и посмотрел на скептически усмехнувшегося шамана. Вся его худая сморщенная морда говорила: «И ты утверждаешь после этого, что не заразился?»

Хан сделал вид, что не заметил его насмешки.

– Это можно расценить и по-другому, – осторожно начал я. – Отец орков благоволит к нынешнему правителю степи и посылает ему помощь в моем, так сказать, лице. Если исходить из теории предопределенности событий, то это самый верный ответ на вопрос хана. А в тебе, шаман, говорит излишняя осторожность и желание защитить своих братьев.

– Видишь, как мудрено изъясняется моя левая рука, – вновь засмеялся хан, – а ты говоришь дурень. Может, наоборот, к нам придет просветление. – И он заржал в полный голос. Потом сделался серьезным, и уже это был настоящий правитель, властный, решительный и непререкаемый.

– Карам, окружить ставку несколькими кольцами воинов. Никого не выпускать! Всех от малого до гаржика собрать на площади! Мыс левой рукой будем ждать твоего сигнала.

Правая рука поднялся и вышел.

– Расскажи теперь, как ты стал Гремучей Змеей? – Голос хана звучал сухо и не давал повода даже помыслить отшутиться.

– Я пососал грудь шаманки Леней из этого рода. Потом прошел испытание, избив ее братьев. Вот и все.

– Она что, сама подставила тебе свою грудь? – Невозмутимость верховного шамана дала трещину. Он с огромным удивлением смотрел на меня, силясь понять мотивы девушки.

– Нет, не сама, она, как вы знаете, не только шаманка, но еще и дева-воительница, определенная в небесные невесты, и в знак своего положения ходит с открытой правой грудью. Вот я на нее и наткнулся ртом. Случайно. И пососал. Тоже случайно.

– Все равно он дурень, – остался при своем мнении шаман. – У нормальных разумных столько случайностей не бывает. Случайно натолкнулся на грудь, случайно пососал, случайно стал Гремучей Змеей, случайно остался жив и случайно со свидетелями попал в ставку, да и сюда в шатер попал случайно. Он просто забавляет Отца, и все. Ты будь осторожнее с ним, Тарпам. – Он впервые назвал хана по имени. До этого я не знал, как его зовут, все звали его только великий хан, и никак больше.

– Я уверен, что это заразно, – продолжил шаман. – Если моя внучка и лучшая ученица не убила его, а еще и приняла в род, то она заразилась от него. – Дед демонстративно отсел подальше.

Великий хан, не отвечая, просидел молча до тех пор, пока не пришел Быр Карам.

– Все собраны, что дальше? – доложил он.

– Пусть наш молодой лекарь посмотрит на них и попробует выявить шпиона. А ты будь готов его схватить.

– Он не сможет этого сделать, – влез я со своим мнением.

– Почему? – Все посмотрели на меня, а вопрос задал сам хан.

– Потому что шпион – сильный маг, он уничтожит всех стоящих рядом, и стражу в том числе, потом скроется.

Карам презрительно скривился:

– Нам маги не страшны, хуман, иди показывай врага.

– Как знаете. – Я не стал возражать, да и зачем? Эти ребята не поймут слов, пока рылом в собственное дерьмо не окунутся.

На площади столпились десятки орков и орчанок. В магическом зрении сразу выделился эльфар, стоящий за их спинами и старающийся не высовываться. Я применил заклинание развеивания и стал ждать, что будет дальше. Некоторое время стояла тишина, а потом раздались удивленные возгласы. Стража с опозданием рванулась к эльфару. Но тот применил свиток массового телепорта и скрылся в нем, прихватив с собой ближайших орков. Я не вмешивался по нескольким причинам, первую я уже описал, а вторая состояла в том, что мне не было необходимости делать всю работу за них. Быр Карам из зеленого стал почти серым, он стоял злой и с яростью махал топором, разрубая им воздух. Своего мнения по поводу операции захвата вражеского агента я не озвучивал. Постоял, посмотрел, как бесится правая рука, и пошел обратно к хану. Дорогу мне загородили воины личной стражи. Два орка, презрительно прищурившись, встали на моем пути.

Они преградили путь мне, левой руке самого великого хана! Зная их национальные черты, я долго раздумывать не стал, а смел помеху двумя сильными ударами по мордам прямо в нос каждому, с левой руки правого, с правой – левого, и спокойно прошел в шатер. Не рассказывая о результатах поимки врага, сел по левую руку хана и стал укреплять свое положение, так как ожидал, что сейчас следом за мной ворвется стража.

– Покажите язык, больной, – потребовал я голосом строгим и не терпящим возражений.

Хан послушно высунул язык и сам, без приказа с моей стороны, замычал:

– А-а-а.

В это время в шатер ворвались стражники. Морды клыкастых бойцов выражали крайнюю степень воинственности, но, увидев меня сидящим спокойно у постели хана, растерялись, затоптались на месте и что-то нечленораздельно замычали.

– У вас всегда так, любой может войти к хану и трясти топором? – с деланым удивлением спросил я.

Шаман снова поморщился и небрежной отмашкой руки выгнал стражу.

– Нашли шпиона? – поинтересовался хан.

Я в это время с ложечки пытался дать выпить ему микстуру. Убрал руку и ответил кратко:

– Нашли, выпейте лекарство.

Он проглотил, облизнулся и, довольно засопев, спросил снова:

– И как он?

– Нормально, прихватил с собой твоих поваров, несколько девок и сбежал.

– Сбежал? А где Карам?

– Воздух рубит топором, – пожал я недоуменно плечами, типа, что за странное занятие у правой руки.

Шаман только крякнул.

После моих слов зашел неуспокоившийся Быр Карам. Он продолжал вымещать свою злость, махая топором, как бы ведя бой с тенью.

– Удрал! – сообщил он уже известную новость и посмотрел на меня. Если он ожидал, что я начну над ним смеяться, то он глубоко ошибался. Мне заранее было известно, чем закончится его затея, и по большому счету было все равно.

Я не собирался убивать каждого встречного эльфара из Леса. Жизни не хватит.

– Иди отдохни, лекарь, – сказал хан. – Завтра посольство ваше встречаем, будешь рядом со мной сидеть. – И, увидев, как скривилась моя рожа, спокойно заметил: – Ты сам выбрал это место.

С чувством непонятного томления я вышел.

Мне выделили отдельный роскошный шатер, к нему приставили охрану, но не для того, чтобы сторожить, а для статуса. О том, что я теперь стал левой рукой их главного вождя, знали все.

Лежа на мягких подушках, я пребывал в размышлениях, чем мне может аукнуться такой взлет карьеры по возвращении в Вангор. Графа я не боялся, но за ним стояли гораздо более влиятельные особы, наделенные большими полномочиями и властью. Вот тем это может очень не понравиться. Рядом сидела молодая орчанка и чесала мне спину. Ее прислали скрасить мне ночь, но я нашел ей другое, более приятное применение. В итоге мы оба остались довольны, она – что ее не тронул мерзкий хуман, бледный и противный, как пиявка. Я – что не надо ублажать зеленую лягушку с клыками.

Так ничего и не придумав, я стал засыпать. Надо кстати сказать, что планирование и долгая подготовка с хорошим анализом ситуации и расчетами возможных вариантов не были моей сильной стороной. Как я ни планировал, как ни пытался просчитывать свои шаги, в конечном счете поступал по ситуации. Принимая решения на ходу сообразно возникшей обстановке. Шахматы не были моей любимой игрой. Вот «храп», «тысяча»[50]50
  «Храп» и «тысяча» – карточные игры.


[Закрыть] или домино – другое дело.

Орчанка отчаянно зевала, показывая клыки, которым позавидовал бы наш нехейский барс, и ногтями расчесывала мне спину, пытаясь, наверное, прочесать до сердца и вырвать его, чтобы освободиться и лечь спать.

– Спать иди, – отмахнулся от нее я. Но та поняла по-своему. Свернулась калачиком и тут же захрапела в моих ногах. Вот же незадача! Я стал ворочаться, поджимая ноги под себя, хотелось их вытянуть, но там уже лежала орчанка, и мне было неудобно. В конце концов я плюнул и водрузил свои ноги на нее. Теперь стало хорошо, и я провалился в дремоту.

Вроде спал и не спал, но видел ту же комнату с демоном и эльфаром. Эльфар достал из папки лист и прочитал: «Темная эльфарка с Беотийского континента, очень опасна». И снова демон почувствовал мой взгляд и, резко повернувшись, задернул штору. Я проснулся от того, что что-то мешает спать. Привык к темноте и увидел, что рядом сидит орчанка с кувшином в руках, а по моей груди ползет небольшая змея, периодически покусывая меня, но не в силах прокусить кожу. Я взял змейку в руку и засунул ее в пространственный карман – пригодится. Девушка дернулась и бросилась на меня с ножом. Но долетела уже обездвиженной. Не церемонясь, я двинул ей кулаком в мордочку и отправил в недолгое забвение.

– Шиза, ты чего не разбудила меня? Тут нападение было на мою тушку со змеями и ножом.

– Лиан сказал, что беспокоиться нечего, тебе нужно выспаться и отдохнуть, – ответила она совершенно беззаботно.

Вот оно как, эти двое уже сговорились, создали себе внутри меня государство с подданными, садами и со всеми другими делами и уже сами решают без меня, чего мне надо, а чего нет.

Но додумать я не успел: издалека раздались звуки рогов и тревожно забили барабаны. В ставке начались шум и суета. Я осторожно выглянул – моей охраны не было. Ярко горели костры, и в их свете было видно, как метались воины и устремлялись куда-то вниз с вершины холма. Меня выбросило в ускоренное восприятие. Со стороны реки поднимались массы орков, еще больше их переправлялось с помощью быков и толпилось на противоположном берегу.

Воины великого хана уже вовсю сражались с теми, кто переправился, и пытались их скинуть обратно в воду, но защитников холма было гораздо меньше, и, когда прибудет новое подкрепление со стороны нападавших, они вынуждены будут отступить.

Лесные братья за дело взялись основательно и привели в действие резервный вариант. Нападавших не более тысячи. Но за ними фактор неожиданности и наш недостаток времени. Пусть остальные племена их разобьют дней через пять, пока подтянутся к ставке, но хану это не поможет. Отступать он не будет и не ударится в бегство, а примет смерть геройскую, но глупую на этой самой вершине, подумал я. Еще подумал, что я вовремя сюда пожаловал. Надо помогать. Иначе дело обернется совсем плохо. Уверен, что среди нападавших есть эльфарские маги и их бойцы, и их обязательно задействуют, чтобы уже окончательно решить вопрос с непокорным ханом.

Еще раз осмотрев поле битвы, увидел, как одна небольшая группа нападавших уверенно пробивается наверх. Они мощно и слаженно действуют в группе, в отличие от «лыцарей степи», бьющихся каждый за себя. Дождавшись, когда они проломятся сквозь защитников и устремятся вверх, создал пять торнадо и запустил их один за другим. Как залп «катюши».

Созданный мной ураган, поднимая тучи пыли, комья земли и травы, могучим сокрушающим потоком устремился навстречу нападавшим, захлестнул их и скрыл в огромном черном облаке, поднявшемся метров на семь-восемь ввысь. Не останавливаясь, он краем задел защитников, пронесся дальше, врезался в наступающую толпу и улетел в реку. Закружил водоворотом, засасывая плывущих орков, и двинулся дальше, заглушая испуганные вопли степняков и мычание, переходящее в рев, быков. Там, где он прошел, было пусто, образовалась широкая просека среди сражающихся. Видно было, что порыв нападавших ослаб и они стали пятиться к воде. Но лесные эльфары были готовы и к такому повороту событий, потому что сразу заработало несколько гасителей магии. Но перед этим раскрылся портал, и из него выскочил десяток деревянных человечков и столько же орков. Они набросились на личную стражу хана, смяли ее и устремились к его шатру.

Что-то подобное я предполагал и, как запасливый хомяк, заранее нацедил своей крови в маленькие фиалы. Кинул один из них под ноги нападавшим и активировал свое новое оружие, неподвластное гасителям магии – «багровый туман». Применять «багровый восход» не стал, достанется всем, в том числе и страже, и правой руке, и шаману, стоявшим последним рубежом обороны у шатра вождя. Я вышел из ускорения.

Ну а теперь поиграем. Чувство восторга и упоения от предстоящего охватило меня. Нехеец взял управление моими действиями в свои руки, а Глухов ушел на место зрителя и не мешал. Два простых меча оказались в моих руках, несколько взмахов, и они запели песню – смертельную песню боя, полную восхитительной радости от предвкушения схватки. В два прыжка я оказался рядом с эльфарами и врубился им в спину. Те, неожиданно увязнув, остановились в растерянности. Я понимал, что бить по телам этих солдат бесполезно, тут или голову сносить надо, или выпивать из них энергию. Я рубил по шеям и головам наискось. Когда они поняли, что появился еще один противник, шесть из десяти бойцов были уничтожены, и Лиан, щедро одаривший меня силой, жадно тащил из них жизнь.

Среди оставшихся в живых был один в серой хламиде, притворявшийся жрецом, на самом деле я был уверен, что это чертяка, на них у меня было чутье. Я радостно ощерился, видя, как он суетливо заметался, не зная, что ему делать. Уйти бес не мог, работал гаситель, а его отряд зажали с двух сторон. Впереди личная стража, вырезающая пришедших с ним орков, позади я. Он решил, что я менее опасен, и, проскользнув мимо сражающихся, направился ко мне.

– Вот это правильно, – вслух произнес я и встретил подбежавшего демона простым ударом по башке навершием меча. Уже хорошо зная, что лбы у них крепче дуба, силушки не пожалел. Серый упал как подкошенный у моих ног. Недолго думая я нацепил на него ошейник раба и набросился на остальных четверых бойцов. Те успешно справились с орками из числа стражи и насели на Быр Карама. Шаман поддерживал его защиту, и поэтому орк еще держался. Мне понадобилось всего четыре взмаха, и безголовые тела сложились. Именно сложились, они опустились на корточки и плотно прижали безголовое тело к коленям и так замерли. Подозревая здесь какой-то подвох, забрал всю их энергию. Напротив стоял Быр Карам. Видно было, что он сильно устал и выложился полностью. Грудь его ходила ходуном, а пот ручьями стекал по лицу.

– Спасибо, человек! – прохрипел он. – Скажу тебе, я верю твоим словам. Ты посланник Отца, – и бросил взгляд на шамана.

Тому тоже эта маленькая битва далась нелегко. Он не выдержал и отвел глаза.

– Верховный, я хочу вернуть вам подарок, – сказал я и вытащил змейку. Увидев ее в моих руках, шаман и правая рука отскочили подальше.

– Что это значит? – угрюмо спросил Карам. Он с большим страхом смотрел на змею, которая, послушная моей воле, спокойно лежала на моей ладони.

– А это верховный подослал ко мне орчанку с этой змейкой, чтобы я больше никогда не проснулся. Но мы с ней одной крови, и она меня не тронула. – На самом деле я применил заклинание подчинения, усиленное кровью, и оно на змее сработало. Та не видела во мне опасности, как не видела в камне или деревяшке, и продолжала спокойно лежать, согревшись на ладони, ей было комфортно и тепло.

Шаман посмотрел на Быр Карама и ответил не мне, ему:

– Я видел в нем опасность всему, что мы делали. Он разрушитель. Но согласен, он посланник Отца. – Потом воззрился на меня. – Нехеец, я дам откуп. Моя внучка Ленея – твоя.

У меня глаза стали, как у лемура или даже больше. Такого поворота дела я не предвидел, и меньше всего мне хотелось принять это откуп. Я представил, что привез ее к Овору, и мне стало очень страшно.

– Это действительно ханский подарок, – просчитав до десяти, ответил я. – Но я не могу его принять, так как уважаю Ленею. Не надо, верховный, откупа, ты делал свое дело не со зла, а руководствовался благой целью. Я не в обиде, – и убрал пресмыкающееся создание. – С тебя пара лягушек для моей змейки.

Шаман согласно кивнул головой.

– Еще не все закончилось, враги наступают, а нам надо продержаться до утра, до тех пор, как прибудет тысяча хана, – успокоившись, сказал Карам. Он сорвался с места и направился к подножию холма. А там к нападавшим подошло подкрепление, новые волны орков устремились к реке.

– Я пойду пленника отведу, – сказал я шаману, подхватил тело, лежащее без сознания, и оттащил в палатку. Там нацепил на пленника еще наручники, блокирующие магию, и хорошенько связал его.

За это время атакующие широким полукольцом охватили холм и, преодолевая упорное сопротивление защитников, перемалывая их в бесконечных схватках, поднимались наверх. Я видел, что еще немного, и жидкая цепь обороняющихся будет прорвана во многих местах. И тогда врага не остановить. Нападавшие вырвутся на свободное пространство, и не только хан, но и все, кого найдут озлобленные орки, будут убиты. Пришло время Худжгарха.

Быр Карам, закусив губу, видел, что им приходит конец, несмотря на помощь хумана. Врагов слишком много, и скоро их будет уже не сдержать. То там, то тут одиночные воины напавших племен прорывали оборону, и в места прорыва устремлялись новые и новые бойцы, а латать дыры уже было нечем. И когда казалось, что спасения нет, из-за шатра великого хана выплыло облако высотой лагов в пять. Оно подплыло к сражающимся и загрохотало: «Худжгарх!» И тут же ему ответили из разных мест сотни голосов. Поддержав этот клич и оставляя ряды наступавших, к облаку потянулись воины, они становились перед ним и поворачивались к нападавшим лицом. Их становилось все больше и больше, и они не переставая кричали свой клич радостно и с неописуемым восторгом.

Тот, в кого они верили, пришел. Не вымысел, не сказания бабок и выживших из ума стариков. А вот он, как его и описывали: многоголовый и многорукий. Махнул руками, и в стане тех, кто не верил в него, взорвалось светило. Ярчайшей вспышкой осветило округу, испепелив много воинов. И с грохотом обрушилась на них неведомая сила, таща их в середину и давя и разрывая на куски. И так это зрелище было ужасно, что сердца всех орков дрогнули, и оставшиеся в живых встали на колени, склонив головы в покорности.

Быр Карам тоже встал на колени, в благоговении склонил голову. А столб тьмы постоял и исчез, как будто и не было его. Кто-то стал дергать его за рукав. Рядом стоял на коленях хуман и шептал ему: «Все, как свидетели говорили. Видишь, не врали».

Скрав

– Седьмой, тут прямо из стены чудо выскочило в древнем скафандре.

Прокс поднял голову и удивленно посмотрел на двух бойцов, держащих его на прицеле тактических плазмометов. На их боевых скафандрах отлично был виден символ космопехоты Сил Специальных Операций – лунный кот, черный хищник, выгнувший спину и с торчащим хвостом на фоне желтой луны. Хорошо зная, что эти ребята обычно стреляют по всему, что движется, а потом спрашивают: «Ты кто?» – Алеш поднял руки за голову и проговорил:

– Агент АДа. Позывной «Демон». Вы должны знать обо мне.

К ним подошел третий, с нашивками ротного. Посмотрел на покорно стоящего на коленях Алеша и протянул руку, помогая подняться.

– Заместитель командиры роты Бета ССО, ди листер (капитан) Мерц Кури. – Он осмотрел Прокса и добавил: – Вижу, вам здорово досталось. Медицинская помощь нужна?

– Нет, ди листер, спасибо, мне нужно вернуться. Там, – он показал на скалу, – мои друзья, я схожу за ними и вернусь.

Ротный с сомнением посмотрел на отвесную скалу, круто уходящую ввысь, на Прокса и только пожал плечами. Но когда агент АДа исчез в ее толще, у него вырвался изумленный возглас. Он подошел и потрогал камень, нагретый лучами местной звезды. Везде под рукой ощущалась только твердая поверхность.

– Эти АДовцы просто звери! – в восхищении проговорил он. – Живем, ребята! – и весело подмигнул бойцам.

Прокс свободно прошел сквозь толщу камня и оказался снова в пещере. У самой стены стояли старуха и девочка. Увидев Алеша, они с визгом бросились ему на шею. Обхватили и повисли, не желая отпускать. Растроганный Прокс гладил их по головам и приговаривал:

– Все хорошо, мы дошли, дошли.

– Дошли! – услышал он чей-то голос, повторивший за ним это слово.