Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

Инферно. Нижний слой

Алеш бережно положил тело Листи на широкую кровать, застеленную выцветшим ковром. Он в свое время постарался привести это место в порядок. Выделенные ему сенгурки отгородили тяжелыми занавесками альков, украсили сохранившимися коврами полы, развесили оружие по стенам, а под высоким сводом прикрепили магический светильник. Сенгуры откуда-то притащили хорошо сохранившуюся кровать, чтобы их Мать ни в чем не нуждалась. Теперь это все осталось в прошлом.

Он аккуратно накрыл Листи по грудь шелковым покрывалом, украшенным драгоценными камнями и золотым шитьем, долго смотрел на спокойное, отрешенное лицо женщины. Кем она была для него? Он и сам не мог разобраться, но все его существо наполнилось ощущением потери. Он вынужден был признать, что страдал из-за смерти Листика – такое прозвище он дал ей после преображения. А теперь она ушла? Она ушла из его жизни. Ушла из жизни своего народа, которому обещала возрождение. Погибла по нелепой случайности.

Еще седмицу назад ему казалось, что все их связывавшее разорвалось, растаяло, не оставив следа. И так бы случилось, если бы он не стал меняться сам. Так кем же Листи была для него? Другом, любовницей?

У Прокса не было ответа на этот вопрос. Она подарила ему свою жизнь и погибла, сражаясь за него. Теплое чувство, перемешанное с горечью утраты, переполнило его. В его окаменевшей, забывшей, что такое сочувствие, душе что-то затрещало, ломая корку равнодушия, срывая цепи капканов с обнажившихся нервов. И с грохотом, оглушившим Алеша на короткое время, разлетелось, оставив его наедине с воспоминаниями. Они вернулись из небытия, из каких-то глубин сознания, о которых он не ведал сам.

Детство. Он помнил слезы матери, у которой его отбирали. Он помнил ее руки, мягкие, теплые. Руки, которые пытались его защитить, руки, в объятиях которых он чувствовал себя безопасно. Он помнил свой плач и объявший его страх. Боль в капсуле лаборатории. Полигоны и инструкторы. Словно не живые, не имеющие эмоций воспитатели-метаморфы. Не знающие жалости, равнодушные к его плачу, к страданию ребенка. Первая казнь провинившегося товарища, укравшего пайку у соседа, и вечный голод, который необходимо было смирять. Вот его детство. Он стал таким же, как все, кто выжил и вышел из стен интерната. Забывший родство жестокий исполнитель чужой воли. Как те бездушные воспитатели, как его товарищи по школе. Надежный, исполнительный, умелый винтик в махине АДа. Но что-то все-таки его отличало от остальных, и первым это заметил Блюм. Он открыто, без боязни предложил ему сотрудничество, и Алеш сразу согласился. Он ни разу не пожалел об этом. Вейс был с ним честен, вытаскивал его из самых сложных передряг и не требовал благодарности. Как и Листи. А он? Он не простил ей то, что повсеместно делал сам.

Шум за спиной вывел его из задумчивости. Он обернулся и увидел сгрудившихся у входа в тронный зал солдат. Они смотрели на него из-под забрал бронекостюмов. Что выражали их взгляды, он не видел, но прекрасно знал. Их снаряжение и оружие вышло из строя. Скоро скафандры превратятся в гробы, и они навсегда окажутся запертыми в них. Высокие технологии не выдерживали испытания магией.

– Если вы не хотите умереть, снимайте броню, – устало сказал Прокс. Он не испытывал вражды к этим людям, прилетевшим за ним. Он не хотел лишних смертей. – Ваша война закончена, и единственный, кто может вам помочь, это я. – Он отвернулся от пришельцев и вновь посмотрел на Листи. Вот так оставлять ее одну, в пустом зале, куда обязательно придут крысаны, он не хотел. Алеш думал, какое погребение устроить для Матери всех сенгуров, и то, что будут делать дальше лжедесантники, его мало волновало. Послушаются – он подумает, как с ними поступить, нет – умрут, как умерли все остальные, кто себя считал способным противостоять этому миру.

– Снять защиту! – услышал он приказ, прозвучавший в тишине неестественно громко. И это для Алеша стало толчком. Он понял: Листи надо отнести к ее народу. Сенгуры должны иметь будущее ради памяти о своей первой Матери. Ради той жертвы, которую Листи принесла, чтобы он, Алеш, мог жить.

– Сержанты есть? – спросил Алеш.

Вперед вышел мужчина лет тридцати.

– Капрал Оринг Шантарье, сэр.

Прокс невесело усмехнулся. Скорее утверждая, чем спрашивая произнес:

– Пальдонийцы.

Он понял это по фамилии капрала. На Пальдонии фамилии жителям давали по местности или по району города, в котором они родились. И в одной деревне могла быть сотня Шантарье и еще сотня Совирьен. И если спрашивали, это какой Шантарье, то, например, отвечали: тот, у которого дом угловой и трое сыновей. Местным все было понятно, а приезжих в Пальдоне не было. А для государства у каждого был свой персональный идентификационный код.

– И что вас сюда занесло, капрал, в нарушение закона? – недоуменно покачал головой Алеш. Он думал, что за ним прибыл отряд оперативников главка, а тут вон что, оказывается. Солдаты Автократии собственной персоной. – Вы должны понимать, что стали международными преступниками. Завтра при облете пустыни спутник просканирует окрестности, определит несанкционированное вмешательство и вас всех уничтожит.

– Сэр, мы только выполняли приказ своего командования, – твердо ответил капрал. – И если нам предстоит умереть, мы умрем с честью.

– Да, с честью, – повторил за ним Прокс. – Умереть это самое простое, что может сделать человек. Жить, капрал, значительно труднее. Ваши товарищи уже погибли. Корабль и экипаж тоже уничтожен этой планетой. Здесь повсюду смерть.

Капрал замялся.

– Ну… может, существуют возможности избежать этого? – Он и все остальные с какой-то детской надеждой смотрели на Прокса.

Умирать им не хотелось, несмотря на высокопарные слова, и Алеш это отчетливо понял.

– Я тоже не сторонник ненужных смертей, капрал. Человек рожден, чтобы жить и исполнить свое предназначение. – Он немного постоял в раздумье. – Прикажите своим людям взять кровать и осторожно понести ее.

Капрал кивнул и взмахом руки послал отделение выполнять распоряжение незнакомца. Хотя кто это был, он догадывался.

Капрал вел своих людей по единственному свободному коридору. Дрон остался далеко позади, уснувший мертвой грудой металла. Их ружья годились разве что как дубины, и каждый последующий шаг давался все труднее и труднее. Ужасная планета, такая беззащитная на первый взгляд, захватила их в свои смертельные объятия. Сжала тисками, перемалывая одного за другим, и не отпускала. Отделение медленно и обреченно брело на тусклый огонек света в конце бесконечного подземного тоннеля. Коммуникатор пискнул затухающим криком: «Мы гибнем!» – и погас. Корабля, на котором они могли бы улететь обратно, тоже не стало. У них не осталось надежды вернуться. Они шли дальше, еле передвигая ноги, на свет огонька, как ночные мотыльки, бездумно и обреченно.

Они вошли в большой освещенный зал с коврами и оружием по стенам. В глубине, к ним спиной, склонив голову, стоял одинокий человек в древних доспехах. Он смотрел на женщину, укрытую покрывалом, и видно было, как ссутулилась его спина. Бойцы сгрудились и зашептали:

– Капрал, это тот, за кем мы прибыли?

– Не знаю, парни. Нам уже все равно.

Человек обернулся. Равнодушно посмотрел на них, без угрозы или тени страха. Затем устало сказал:

– Если вы не хотите умереть, снимайте броню.

И они безропотно подчинились.

Листи проносили мимо замерших Прокса и капрала.

– Кто это? – не удержался от вопроса Шантарье. – Красивая.

– Это повелительница одного местного народа, капрал. Мать всех сенгуров. Она уничтожила ваш корабль на орбите и погибла сама. – Алеш удостоверился, что кровать по дороге не развалится, и открыл портал в разрушенный город. Перед пальдонийцами развернулось марево, и они оторопело замерли. – Идите в портал, я следом, – приказал Прокс. – И ничего не бойтесь, я контролирую процесс.

Сначала сквозь непрозрачную багровую пелену, закрыв глаза, шагнул капрал. Его сердце бешено стучало. Но он доверился этому чужаку и повел за собой свое отделение. За ним, осторожно неся кровать, прошли бойцы. Прокс оглядел пустой зал и свистнул. Из щелей вылезли двое «колпаков».

– Берите сундук! – Он показал на огромный сундук с амулетами и со словами: – Прощай, пустыня! – шагнул в портал.

Древние, полуразрушенные города нижнего слоя Инферно были построены по единому плану. Толстые стены, не поврежденные временем и войной, окружали пространство в десять гектаров. Четверо отсутствующих ворот открывали проход в это царство камней и развалин. В центре города на большом холме (причем сам холм был искусственного происхождения) когда-то стоял то ли замок, то ли крепость. Строение было почти полностью разрушено. Здесь шли самые жаркие бои. Камни, из которых был сложен замок, местами оплавились, местами рассыпались в труху. К замку вело восемь дорог, расходившихся прямыми лучами к кольцевой дороге, опоясывавшей город в двухстах метрах от городской стены. Видно было, что ближайшее пространство между лучами дорог когда-то было парком. А теперь это все заросло кривыми низкорослыми деревьями и кустарником и превратилось в непроходимые чащобы. Заселилось разной живностью и дичью. Местные демоны, облюбовавшие эти развалины, охотились на них или порой сами становились добычей.

Прокс с центральной площади замка, где собрались сенгуры, осматривал свой город. Мой город, мои владения, нерадостно усмехнулся он. В окружении молчаливых сенгуров стояла кровать, принесенная иномирцами, и на ней покоилась их Великая мать. Скорбь охватила сердца мутантов. Листи была сбывшимся пророчеством, символом их возрождения, и никто из них не мог помыслить, что она умрет.

Молчание затягивалось. Прокс усилил голос и начал говорить:

– Сенгуры! Великая мать хотела возрождения вашего народа. Это она выбрала для вас новую родину. Я лишь подготовил место. Этот город я дарю вам. – Он помолчал. – Вы выберете новую Великую мать, которая поведет вас по пути славы. И когда Творец призовет ее к себе, у вас будет другая Мать. Помните это и не скорбите. Сенгуры! У вас началась новая жизнь, и ваши прежние враги станут вашими союзниками. Я говорю о крысанах. – Он переждал ропот, поднявшийся среди собравшихся, и, усилив еще больше голос, продолжил: – Ваши предки столетиями жили вместе с крысанами и делили с ними город. Вы должны вернуться к образу жизни своих предков. Это и есть возрождение. Здесь хватит места для всех. А когда вы размножитесь, то заселите следующий пустующий город и начнете наполнять эти земли. Я, повелитель сенгуров и народа крысанов, все сказал.

Неожиданно Прокс почувствовал прилив необъяснимого могущества, наполнившего его. За его спиной, пробив броню кирасы, распрямились крылья, и, сам того не ожидая от себя, он взмахнул ими и взлетел. Завис над площадью, создал яркое пламя между рук и замер.

– Крылья! У него золотые крылья! – слышались изумленные крики со всех сторон.

Рован, стоявший с открытым ртом, грохнулся на колени и заорал в религиозном экстазе:

– Властитель, мы повинуемся твоей воле!

За ним упали на колени остальные.

«Что это сейчас произошло? – испытывая некоторую долю страха, подумал Прокс. – Откуда крылья и ощущение могущества?» И подсказка пришла из глубины его скравского сознания: мир его признал властителем нового домена. Он вытянул руки, и струя пламени устремилась к кровати, на которой лежала Листи. Огонь жадно охватил и почти мгновенно испепелил и женщину, и кровать. Затем легкий ветерок подхватил прах. Поднял над головами коленопреклоненных сенгуров и понес темное облачко над городом, рассыпая пепел по улицам и площадям.

Курама с трудом добрался до своего замка. У него были раздроблены ноги, крылья висели жалкими лохмотьями. А хуже всего то, что у него были обломаны рога. Именно ими он черпал энергию хаоса для своего восстановления. А их-то у него не было. Он лежал в своей спальне одинокий и брошенный всеми. Распорядитель, которого он назначил, погиб, а нового Курама назначить не удосужился. Теперь к нему боялись заходить. Он сам не хотел, чтобы демоны видели его состояние. И проклинал жестокую судьбу, своего брата Рока, который подло подстерег его у новой горы неизвестного союзника, сбил его в полете, а потом лишил рогов. Такого предательства от Рока Курама не ожидал. Если бы он мог, он бы умер, чтобы прекратить страдания. Но смерть ему не грозила еще долгие сотни лет, пока его имя не будет предано забвению. Тогда он растворится в эфире и возродится вновь, только если его вспомнят.

Но как же Рок посмел нарушить законы мироздания, установленные Отцом? Он не смел нападать на него лично, а только на его последователей. Совсем уже с катушек съехал братец, подумал Курама. Для восстановления тела ему нужны были рога. А для восстановления рогов ему нужна была энергия. Ему нужны были новые жертвы.

– Эй! – не выдержав, закричал Курама. – Там есть кто-нибудь?

Дверь в спальню приоткрылась.

– Вы что-то хотели, властитель? – еле слышно, почти шепотом, прозвучал вопрос.

– Ты кто? – Курама был раздражен. Когда ему нужны помощники, их вечно нет рядом. – Позови распорядителя! – сдерживая себя, чтобы не замычать, приказал он. Часто в последнее время он, гневаясь, начинал мычать. Способность говорить покидала его, и беспросветный гнев застилал его разум. Он становился необузданным. Бросался на четвереньки и, мыча, носился по залам, разгоняя придворных и стражу. Курама огромным усилием воли пытался сдержаться на этот раз.

– Я уборщик, властитель. А ваш распорядитель погибла.

– Уборщик? Какой, к демонам, уборщик! Теперь ты мой распорядитель. Поставь охрану у дверей спальни и начни приносить жертвы Кураме. Ты понял меня?

Демон за дверью мгновенно вырос и обрел власть.

– Сейчас все будет сделано, мой господин. Сию минуту. Не извольте беспокоиться. – Он прикрыл дверь и заорал на весь замок: – Владыка правой руки, ко мне!

Курама несколько успокоился. Теперь дело пойдет на лад. От вернувшейся к нему надежды на скорое выздоровление муки боли стали не так мучительны. Он прикрыл глаза и попытался отвлечься, размышляя над поступком Рока. Тот совершил нечто невообразимое. Пусть он, Курама, сейчас страдает, но сам Рок жестоко поплатится за свое нападение. Курама не провоцировал брата и не совершал против него открытой агрессии. На его стороне закон, и Кураме надо суметь этим воспользоваться. Все не так плохо, решил он.

Почти задремав, он ощутил сильный отток энергии. Он как будто сдулся. Открыв в беспокойстве глаза, посмотрел на свои руки.

– Не-э-эт! – закричал он в отчаянии. – Этого не может быть!

Его руки были синие. Он задергался, не в силах поверить в случившееся. Хотел заорать проклятие, только не смог. Его голосовые связки ему не подчинялись. Он стал заикаться:

– Пр… тор… к-к… – И наконец не выдержав, жалобно замычал: – Му-у!

Старый демон Терезмей получил свою должность по наследству. Его мать была уборщицей, до нее его бабка. А так как дочерей у матери Терезмея не было, она пристроила на свое место сына. Всю жизнь он гнул спину, стараясь не попадаться на глаза владыкам. Его пинали, унижали, над ним насмехались, и вот настал его звездный час. Теперь он волей властителя облечен силой и властью.

Теперь он звался значительно Терез Мей. В зал ожидания неспешно вошел владыка Тиль Рекс. Он огляделся и, заметив бывшего уборщика в ауре власти распорядителя, скривился. Опять властитель чудит. Теперь вот этого недостойного назначил распорядителем. В большом зале кроме них не было больше никого.

– Что тебе нужно, повелитель швабры и тряпок? – Тиль Рекс не собирался гнуть спину перед этим нищебродом. Всем своим видом он выражал пренебрежение к этому старику со стертыми рогами, кривыми ногами и отвислым животом.

Терез Мей усмехнулся. Он видел пренебрежение владыки правой руки, но только приказал:

– Позови начальника стражи и трех повелительниц хаоса.

Вид его, может быть, был жалок, но властность в голосе старика непреодолимо потащила Рекса из зала. Сплюнув себе под ноги от досады, он вынужден был уйти. Вскоре он вернулся с демоном в тяжелой броне и тремя демонессами. Владыка предвидел развлечение и решил досмотреть то, что будет, до конца.

Увидев всех вошедших, распорядитель удовлетворенно кивнул.

– Май Пом, – обратился он к начальнику стражи дворца. – Теперь ты владыка правой руки.

Демон вздрогнул и стал гораздо больше, чем был до этого. Он немного пришел в себя и поклонился.

– Благодарю тебя, высочайший. – Он разогнулся и с усмешкой уставился на ставшего простым демоном Тильрекса.

– А как же я? – растерянно произнес разжалованный владыка. Он оглянулся к демонессам, ища у них поддержку, но те равнодушно посмотрели на неудачника и отвернулись.

– А ты, жалкий Тильрекс… на колени! – властно крикнул старик, и демон, не смея противиться воле распорядителя, тут же рухнул на колени.

– Ползи к сьюрам, – властно приказал бывший уборщик.

Он внутренне ликовал. Свершилось то, о чем он мечтал всю свою жизнь: подняться из грязи и занять подобающее положение. Но так высоко его мечты не взлетали. Всю жизнь сгибая спину, он хорошо научился владеть собой и никогда не выказывал ни радости, ни ненависти. Так было и сейчас.

– Сьюры, возьмите изменника, – небрежно махнул он рукой, – и пытайте его две седмицы. А потом из его шкуры сделаете себе одежду.

Три демонессы с жадностью подхватили под руки несчастного и потащили его из зала.

– Его жена и дети тоже ваши! – крикнул им вслед Терез Мей. Затем повернулся к посеревшему Май Пому. – Владыка, собери всех трусов, что бежали с поля боя под городом древних, и казни всех во славу Курамы.

Владыка демонов вновь с достоинством поклонился и направился на выход.

– Казнь устрой в этом зале, – совершенно спокойно, как будто речь шла о приеме гостей, напутствовал распорядитель демона. – Нашему господину понравится.

Владыка ушел, а через дверь послышалось жалобное:

– Му-у.

Пожав плечами, Терез Мей пошел совершать обход замка. У господина свои причуды. Он, бывший незаметный уборщик, лучше других знал его.

По дороге его нагнал посыльный.

– Высочайший! – Он упал ниц. Слух о расправе над правой рукой с быстротой молнии облетел замок. Новый распорядитель показал свой крутой нрав, и простые демоны не собирались искушать судьбу.

– Говори, – разрешил Мей.

– К замку пришло пять людов из долины. Они хотят встретиться с господином.

Будучи сам слугой, распорядитель не собирался вымещать раздражение на таких же бесправных, каким был он сам еще утром. Заходить без вызова к властителю было чревато. Но Терез Мей был не просто распорядителем, он сумел изучить изменившегося хозяина и знал то, чего не знали другие. Это был новый хозяин, пожравший прежнего, и характер у него был злобный, но предсказуемый. Кроме того, он плевать хотел на соблюдение субординации. Старый демон повернул обратно. Подойдя к двери спальни, он прислушался. Хозяин тихо поскуливал. Мей поскребся и, не дожидаясь разрешения, приоткрыл дверь. Он не падал ниц и не заходил. Он тихо позвал:

– Хозяин, там человеки из долины пришли. Что прикажете?

– К демонам всяких человеков. Гони прочь, – простонал властитель. – Ох! Нет! Постой. Замани их сюда и казни во славу Курамы. – Обостренным слухом бывший уборщик услышал затухающие слова своего повелителя: – Зачем добру пропадать?

Новый распорядитель хорошо понимал, что его ответ господину не нужен, он поплотнее прикрыл двери и пошел к воротам замка. По пути он мельком взглянул на двух воинов, стоявших на страже покоев князя, и приказал:

– Начальника стражи ко мне!

– Э-э-э… высочайший, ты не назначил начальника стражи, – ответил один из воинов.

– И в самом деле. – Терез Мей остановился. – Это я забыл сделать.

Он увидел в углу сгорбленного второго уборщика, что был его товарищем по несчастливой судьбе. Тот, стоя на коленях, драил угол. Терез Мей весело заулыбался от неожиданно пришедшей ему в голову мысли.

– Порош! – зычно крикнул распорядитель.

Уборщик вздрогнул и, вжав голову в плечи, быстро обернулся. Увидел Мея, согнулся в поклоне и, семеня больными ногами, поспешил на зов.

– Бросай свои тряпки. Теперь ты начальник стражи князя. – Старый демон с удовольствием посмотрел на изменившегося товарища по рабскому труду. – Не забудь назначить вместо себя уборщиков и следуй за мной.

Новый начальник стражи хищно улыбнулся, повернулся к стражникам и стал оглядывать посеревших воинов.

– Вы двое, взяли тряпки и принялись за работу.

Распорядитель не мешал ему. Он только предупредил:

– Не забудь поставить охрану, Порош Пет. Еще позови повелительницу хаоса и выходи к главным воротам.

Отдав все необходимые распоряжения, Терез Мей направился на выход.

Сивилла. Королевство Вангор

Советник пребывал в мрачном настроении. Он начал отчетливо осознавать, что, приступая к работе в закрытом секторе, не в полной мере оценил сложности ситуации. Ему казалось, что стоит немного перестроить работу, выделить главное звено в цепи проблем, заставить исполнителей быть более проворными, и система заработает. Но чем дольше он пребывал на планете, тем больше она приносила ему сюрпризов. Дело уже дошло до того, что их практически заперли на Сивилле. Караваны уже не могли свободно, как раньше, уходить в нейтральный мир и следовать дальше в Инферно. Братство оказалось серьезной силой. Выискивая их агентов и уничтожая, они продолжали вести наблюдение за орденом, а попытка вовлечь в противостояние на своей стороне королевскую спецслужбу не увенчалась успехом. Граф тан Кране вежливо выслушал посланников ордена и развел руками.

– К сожалению, господа, это не в моей компетенции. Вот если демонопоклонники будут угрожать безопасности его величества, тогда мы подключимся. Так что сожалею и еще раз сожалею.

Советник невесело усмехнулся. Дикари тоже умеют плести интриги.

На подкуп начальника службы безопасности орден пойти не решился. Но, задействовав связи в высшем обществе, повел информационную атаку на графа с целью его дискредитации. Эффект оказался совсем другой, чем ожидалось. Многие противники тан Кране стали гибнуть. Кто на дуэли, кто просто выпал из окна. И волна критики графа моментально стихла. Испарилась словно роса на солнце. Словно ее и не было. Это вызвало досаду у Советника.

Да что там на планете, вздохнул Советник. Он вынужден был признать, что они жили на осадном положении в своем ордене. Ни жестокость нового магистра ордена, ни многочисленные казни демонопоклонников и показательная жестокость к нерадивым не дали ожидаемого результата.

Хорошо налаженная цепочка поставок материалов и людских ресурсов была разорвана. Они не могли больше безопасно проходить нейтральный Брисвиль, и требовалось прокладывать новые пути проникновения в Инферно. А это время, которого у него не было. Дело усложнялось тем, что вместо князя Цу Кенброка в домене властвовал его соперник. Чтоб им пропасть, этим демонам. Их база на его землях оказалась в осаде. Туда не могли прибывать караваны, и оттуда не шли нужные им ресурсы.

Советник встал из-за стола и стал расхаживать по кабинету. Так ему лучше думалось и вошло в привычку. Он остановился у узкого, словно бойница, окна и задумчиво уставился в него.

С высоты башни ему хорошо были видны окрестности столицы. Площадь перед цитаделью. Ухоженные домики богатых горожан. Прохожие, спешащие по своим делам. Обширный внутренний двор, сейчас пустой. Сам орден казался ему вымершим. Все разбежались, попрятались и делают вид, что заняты работой. Он вздохнул. Магистр, видимо, перестарался в своей жестокости. Результата как не было, так и нет. Не было и ответа на вопрос, что делать. Как переломить неблагоприятную ситуацию? Он устало потер лицо. Веймар в чем-то был прав. Советник неохотно согласился с мнением бывшего магистра. Здесь не подходят методы, которые они практикуют в открытом мире.

Сколько проблем! Сколько нерешенных задач, что стоят перед ними! Им брошен вызов, а он, самый крупный специалист по кризисам, впервые не знает, что делать. Ордену противостоят повсюду. Скрытно и явно. Сторонников из числа знати, завербованных орденом, просто убивают на дуэлях. И кто? Какой-то мальчишка. Гильдия убийц, нанятая его людьми, понесла потери и отказалась от заказа. Конкуренты, которые должны были занять место несговорчивой гильдии, были вырезаны в одну ночь. Вся их структура криминального мира, который они подмяли под себя, рушилась, а те, кто остался жив, поспешили забиться в норы и спрятаться.

– Идиоты! – не выдержал Советник. – Кругом одни идиоты. И Веймар тоже идиот! Пришел без предложений к новому владыке, и какой результат? Всех, кроме него, казнили. Идиот! – повторил он. – Как можно было идти на прием к властителю домена, не подготовив предложения, выгодные для него?

Но идиот удачливый, вынужден был признать Советник. Сколько раз был на краю гибели и выжил.

– Демон их побери! – пробормотал Советник. – Не хватало еще, как самый никчемный руководитель, валить все на подчиненных.

В дверь чуть слышно постучали.

– Войдите! – разрешил Советник и, чтобы скрыть гримасу раздражения, отвернулся к окну.

В кабинет вошел его помощник и телохранитель в одном лице.

– Герр Советник, у нас проблема, – тихо произнес вошедший.

Тоже мне новости! – невесело подумал Советник. У нас проблемы со всех сторон. Справившись с накатившим раздражением, отвернулся от окна и посмотрел своим обычным невыразительным взглядом на вошедшего.

– Слушаю, Шульц.

– Отравлен магистр ордена. Док говорит, что тот до утра не доживет. Наши противоядия на него не действуют. Какая-то местная магическая дрянь.

В серых холодных глазах Советника промелькнул интерес.

– Какие результаты дали первоначальные следственные действия? Подожди, не говори, – поспешил добавить он. С грустной насмешкой в голосе, что случалось с ним нечасто, продолжил: – Дай угадаю. Вы ничего не нашли! Так?

Шульц согласно кивнул.

– Ну это было ясно сразу, тот, кто решил пойти на это, предусмотрел все. Добыл зелье. Сумел незаметно подсыпать в еду или питье и все свалил на поваров. Все как учили в нашей школе. Круг подозреваемых обширен, все члены ордена. Что предлагаешь?

– Тут только один вариант: вернуть Веймара и жестоко казнить нескольких подозреваемых, выбранных случайным образом. Чтобы отравители знали, все равно возмездие их настигнет. А если не их, то их товарищей. Тогда они будут рьяно следить друг за другом.

– И что это нам даст, Шульц?

– Мы на общем построении объявим, что за убийство магистра выберем случайных троих наших братьев и казним. При повторении подобного казним уже шестерых. Они должны будут испугаться, босс.

– Обязательно испугаются, Шульц, и тогда уже отравлены будем мы с тобой. Орден дает нам понять, что наши методы здесь неприемлемы. Мы здесь гости. Вот что значит это отравление, Шульц. Даже если мы поменяем весь состав ордена, это нам ничем не поможет. Новые люди будут входить в курс дела год или два. Тогда нас просто казнит Фрау за срыв задания. Мы не можем прижать местных и не можем вернуться, не сделав свою работу.

Оба замолчали, обдумывая ситуацию.

В дверь вновь постучали.

– Войдите! – разрешил Советник.

В кабинет осторожно заглянул, а затем как-то боком вошел шифровальщик группы связи. Советник знал, что он внушает страх братьям и те стараются его избегать. Здесь корпоративная дисциплина работала иначе, чем дома. Своими были старожилы, а они были гости, которые побудут и уедут, оставив после себя казненных братьев и ненависть. А в этих условиях их ненависть опасна для него. Советник это очень хорошо понимал. Иначе бы дурака магистра не отравили свои. Надо гнуть, но не стараться сломать, подумал Советник.

Связист вошел, тщательно прикрыл за собой дверь.

– Примите шифрограмму, герр Советник, – проговорил он и замер на пару секунд.

Завис и Советник, принимая файлы. Он так простоял несколько дольше.

– Готово, – выйдя из оцепенения, сказал он шифровальщику. – Можете идти. – Подождав, когда за братом Искореняющим закроется дверь, посмотрел на Шульца. – Новый князь казнил пришедшую к нему делегацию. На базе больше не осталось руководителей, только техники, – сообщил он новость. – Собирай совет, Шульц.

Охранник вышел, а Советник задумался. Единственный, кто выжил, это Веймар, и то только потому, что он здесь. Везунчик.

Орден бурлил. Новость об отравлении магистра разнеслась по замку быстрее цунами. Братья собирались кучками, шептались, расходились и снова собирались. Было видно, что под мантиями у многих надеты кольчуги. Амулеты были у всех. Через час все братья собрались в обеденном зале. Пришли даже часовые. Такое оживление в стенах цитадели было впервые.

К собравшимся вышел Советник. Он оглядел взволнованные лица и во взглядах многих увидел свою смерть. Значит, он правильно оценил реакцию братьев. Он прошел к центру зала и дождался, когда смолкнет неразборчивый гвалт. Постепенно все разговоры замолкли, и Советник смог говорить.

– Братья! – обратился он к собравшимся. – Хочу всем сообщить, что расследование отравления магистра проводиться не будет. Вернее, оно уже проведено. Магистр признан виновным в превышении полномочий и нарушении слаженной работы ордена. За что понес заслуженное наказание. Магистром назначается вновь герр Веймар. Расходитесь и занимайтесь каждый своим делом. Времена наступили трудные, и требуется полная отдача от каждого.

В зале снова воцарился гвалт, но уже радостный и возбужденный.

Рядовые члены ордена Искореняющих потянулись к выходу. Рядом с Советником оказался Веймар. Он тоже смотрел в спину уходящим, но взгляд его был мрачен.

– Вот так просто оставите без внимания убийство магистра? – спросил он.

– А почему нет?

– Потому, что, оставшись без наказания, завтра кто-то вздумает отравить меня или вас, герр Советник. Они почувствовали слабость нашего руководства.

Советник по-новому взглянул на Веймара. Тот неожиданно дал понять, что разделяет с ним ответственность за происходящее, и этим заявил о своей преданности ему, Советнику, в тяжелый момент. Это дорогого стоит.

– Мы уберем их всех, но постепенно, герр Веймар. Я так понимаю, у вас есть предложения. – Он ободряюще посмотрел на магистра.

Тот кивнул.

– Тогда прошу пройти со мной на совет.

В овальном кабинете их уже ждали аналитики, прибывшие вместе Советником. Усевшись на свое место и подождав, когда это сделает Веймар, Советник начал совещание.

– Господа, ситуация вокруг ордена сложилась архисложная. Чтобы решить поток проблем, нам нужно время, а его как раз и нет. Сегодня поступило сообщение, что все руководители базы, прибывшие с предложением к князю Инферно, были убиты. На базе остались только техники. Магам для поддержания барьера нужны жаргониты. А мы не можем наладить поставки не только камней, но и материал для отправки в наши лаборатории. Господин Веймар, доложите о ситуации в Инферно.