Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 239 (всего у книги 335 страниц)

ГЛАВА 5

Неизвестно где

Я не боялся не соблюсти условия договора. У меня было внутреннее ощущение, что всегда могу попасть в зал со статуей. Именно она поставила меня хранителем степи.

– Ну! – поторопила меня Беота. В ее взгляде сквозило нетерпение. – Не заставляй девушку долго ждать.

Я пожелал оказаться вместе с ней в зале, где стояла статуя, способная оживать и говорить. Но вместо этого открылось еще одно окно, и в нем я увидел старичка, что давал мне совет, и ту самую статую молодого человека.

– Вот тот, кто поставил меня сюда, – показав рукой, произнес я.

– Ридас, старый пройдоха! – злобно прошипела Беота. – Просидел тысячи лет у ворот, успел состариться и тут же начал плести интриги! – Она пристально смотрела на старичка, стараясь испепелить его взглядом, хотя я показывал на статую. – Готовит себе место. Не ожидала от него такой прыти. Старая хитрая лиса. – Она покачала головой. – Надо же, сам остановился у места судьи, а тебя отправил на свою гору!

Окно схлопнулось.

Беота перевела затуманенный взгляд на меня.

– Послушай, малыш, – начала она вкрадчиво несколько хриплым голосом, выдающим ее волнение. – Рок вызвал огненных интурий. Опасные твари. Это такие энергетические паразиты, состоящие из магического огня. Они вселяются в ауру существа и в конце концов пожирают жизненную энергию, а без нее существо быстро умирает, и интурии возвращаются в свой мир. Они плодятся у энергетических линий, и я видела, как брат подсадил их на некоторых орков. Если ты подцепил такую заразу, то сразу отдай мне свой удел. Ты не жилец.

– Ничего, – внешне спокойно ответил я, хотя внутри меня все похолодело.

По спине побежала струйка пота, и я, признаться, струсил. А как можно оставаться спокойным и не испугаться, когда тебе, почти бессмертному, отмерили небольшой кусочек времени жизни. Как больному раком. Мол, вы еще поживете, но недолго и в муках.

– Я еще поживу, – выдавил я из себя. – Значит, способа от него избавиться вы не знаете?

– Его просто нет, – безразлично ответила Беота. Она потеряла ко мне всякий интерес. – Прощай. Мы выполнили условия договора и друг другу ничего не должны.

Я остался один и, если честно, не понимал, что мне делать. Глянул на красный шарик и помертвел. Он увеличился в размерах. Несильно, но я сумел заметить его рост. Сам того не ожидая, я спонтанно захотел попасть в зал со статуей и мгновенно оказался там. Помня, что меня отсюда всегда выпроваживали, быстро начал говорить без предисловий:

– Уважаемый судья! Меня заразили, и я умираю. Если я хранитель, то должен знать, как избавиться от паразитов… Все знают, а я не знаю. Вот…

– Какой деятельный молодой человек! – тихо засмеялся старичок. – Вам несказанно повезло. В отличие от других хранителей, вы можете находиться в зале суда, так как не прошли путь хранителя. Те, кто прошел свой путь и ступил на стезю служения, сюда попасть уже не могут. А причина того, что вы не обладаете знаниями хранителя, в том, что вы не прошли тот самый путь хранителя и не получили браслет. Вам стоит попросить судью пройти этот путь.

– Вы так думаете? – спросил я.

– Конечно, – уверенно произнес старичок, – пройдя путь познания, вы обретете знания и мудрость, заложенные Творцом. Но…

– Я так и знал, что есть подвох, – хмуро отозвался я. – Всегда следом за хорошим началом идет это злосчастное «но».

– Но мудрость и знания не лежат на поверхности, их надо искать как самое дорогое. Тогда вы, юноша, обретете и знания, и мудрость.

– Что-то подобное я уже слышал от бабушки, – произнес я, силясь вспомнить, что она говорила про притчи царя-любовника Соломона.

Меня тогда больше интересовало, зачем ему было нужно столько жен. Иногда дед, который умер, когда мне было двенадцать лет, ворчал и ругался почем зря на бабушку, что прятала от него самогон. Мол, знал бы, что такая вредная, не женился бы.

«И это одна! – думал я, глядя на раздухарившегося деда. – А там их больше, чем дней в году. И каждая не дает царю пить самогонку».

– Ваша бабушка была мудрой, – прервав мои мысли, ответил старичок.

– И что мне делать, чтобы очутиться на этом пути мудрости? – спросил я.

– Ничего особенного. Просто пожелайте его пройти.

– А вы уже его прошли? – спросил я.

Старичок важно кивнул.

– Прошел.

– Вот и замечательно, – обрадовался я. – Может, поделитесь со мной мудростью, обретенной в пути?

– Не могу. – Старичок улыбнулся и развел руками. – Даже если бы хотел.

– Почему?

– У каждого – свой путь и своя мудрость.

– Создатель один, а мудрость у каждого своя? – не поверил я. – Так не бывает. И вообще, почему, если вы прошли путь, то стоите здесь уже целую вечность. Работать не хотите?

Старичок громко рассмеялся, и его плечи заходили ходуном. Даже статуя обрела живые черты лица и улыбнулась.

– Это в большом мире прошли годы, – отсмеявшись, произнес он. – А здесь только мгновения. И годы, проведенные здесь, – это мгновения для мира, из которого вы пришли.

Я промолчал, посмотрел исподлобья на статую судьи, подумал: «Важный дядька». И статуя вновь слегка улыбнулась.

– Хочу пройти путь храните… – сделав глубокий вдох, произнес я и еще не закончил говорить, как очутился пред высокими воротами.

– Когда же это закончится? – раздраженно проговорил я вслух. – Мотаюсь по вселенной туда-сюда!

С глубоким вздохом сожаления посмотрел на створки ворот и постучался. Ответом мне была тишина.

– Да пошло оно все… – в сердцах буркнул я и демонстративно ногой открыл ворота. – Царь я или не царь! То есть хранитель, – поправился я.

Створка без скрипа, легко отворилась, и передо мной открылась дорога, ведущая, казалось, в никуда. Пространство слева и справа от дороги терялось в маревой дымке, словно там было жарко, как в пустыне. Я вошел и остановился. Стал размышлять: «И где искать мудрость? Книжку по дороге найду? А может, и не идти по дороге?» И неожиданно для себя свернул направо. Как там у Бармалея? Вот и я, как нормальные герои, прямо не хожу.

Нежная зеленая травка доходила до щиколоток, и я брел, приминая ее, бездумно, не спеша, куда глаза глядят. Хотелось прилечь и так лежать обласканным шелковыми стебельками. Но все здесь казалось мне каким-то ненастоящим. Трава есть, но нет деревьев и кустов, нет птиц, летающих над головой. Словно не жизнь, а декорации.

Край размытой дымки отступал, и вскоре я вышел к берегу реки. На другой стороне стояла усадьба с хозяйственными постройками. На луговом склоне паслись коровки. Из печной трубы шел дымок. Через реку был перекинут изящный мост. Прошагав через реку по мосту, я вышел к палисаднику и был встречен ленивым тявканьем маленькой собачки. Она пару раз огласила окрестности лаем, а потом скрылась в конуре.

На лай вышла молодая девушка в простой одежде. Белая блузка, синяя юбка до колен и красный расшитый передник. Она вытерла руки передником и, приложив руку козырьком, стала смотреть в мою сторону.

– День добрый, хозяюшка, – поздоровался я.

– Добрый, добрый.

Девушка был красива необъяснимой притягательной красотой и женственностью. С полными бедрами, узкой талией и высокой налитой грудью. Белая блузка была натянута, очерчивая крупные соски. Девушка не была изящной и стройной, как модель, но манила к себе естественностью, жаром молодого пылкого тела и ароматом сладковатого пота, что кружил голову и уносил мысли далеко, далеко…

«Секс-бомба», – подумал я, и девушка, словно угадав мои мысли, улыбнулась.

– Вы что-то ищете? – спросила она.

А мне, во все глаза глядящему на красавицу с черными косами, захотелось сказать, что уже нашел. Но вместо этого вдруг очутился рядом с Шизой, и та со всего маху врезала мне по голове палкой. Я охнул и пришел в себя. Потер ушибленное темечко и, ругая Шизу, ответил:

– В общем-то да, ищу. Отправили меня сюда искать мудрости и знаний. Не подскажете, где все это можно найти?

– Знаю, – спокойно ответила девушка. – Идите за мной.

«Идите за мной? – мысленно повторил я. – Вот так все просто?»

И, осторожно оглядываясь, двинулся следом. А девушка, продолжая идти, ответила на мои мысли:

– Тому, кто ищет знания и мудрость, они достаются просто.

Мы зашли в дом, и меня встретила приятная прохлада. В комнате – стол, шкаф, комод, голубые занавесочки на окнах, цветы в горшках. Вот и все убранство. За столом сидели трое парней, которые странно, даже враждебно на меня посмотрели.

Я же еще раз осматривал светелку. Странный для этого места паркетный пол. Круглый стол и стулья с резными спинками. Три парня. Братья, что ли?

Сидящие парни переглянулись и самый высокий, со светлыми кудрями ревниво спросил:

– Марта, это кто?

– Еще один соискатель, – равнодушно ответила девушка, обернулась ко мне и, улыбнувшись, произнесла: – Вы садитесь, я сейчас.

Я сел на краешек табурета и улыбнулся парням.

– Здрасте, добры молодцы, – поздоровался я.

– Марта моя! – неожиданно проговорил высокий блондин.

– Нет, моя! – отозвался тот, что сидел справа, покоренастей, с черными волосами до плеч.

– Почему твоя? Она моя! – резко повернулся к говорившему третий паренек, тонкий, как тростинка, и красивый, как девушка.

Высокий схватил нож со стола и замахнулся на коренастого. Я еле успел перехватить его руку и вывернуть. Отобрал нож и назидательно проговорил:

– Нож не игрушка, им не балуются. Вы чего не поделили? Девушку?

Все трое посмотрели на меня и одновременно кивнули.

«Заколдованные, что ли?» – подумал я.

– А ее саму спрашивали, кто ей больше нравится?

Трое, как заведенные, отрицательно покачали головой.

– Ну так спросите, – засмеялся я. – Кто ей больше понравится, тот с ней и останется.

– Я не буду спрашивать, – замялся высокий блондин.

Остальные двое согласно закивали головой:

– Мы тоже не будем.

– Хотите я спрошу? – ответил я, с недоумением оглядывая эту странную троицу.

Все трое синхронно согласно кивнули головой.

Вошла девушка с блюдом, на котором лежали пироги, и поставила его на стол. Я с удивлением смотрел на угощение – на румяные пироги, исходящие жаром.

– И в каком из них мудрость, а в каком – знания? – пошутил я.

– Мудрость сама находит дорогу к разумным, – ответила Марта.

– Это если разумный, – невесело усмехнулся я, но к пирогам не притронулся. – А если нет?

Девушка серьезно посмотрела на меня, но промолчала. Молчание затягивалось и становилось тягостным. От меня все чего-то ждали.

Чтобы хоть как-то разорвать этот круг молчания, я обратился к девушке:

– Марта, тут парни не могут поделить… э-э-э… – чуть было не сказал «тебя», – не могут определить, кто тебе нравится.

– Мне нравишься ты, – совершенно спокойно ответила та. – Оставайся со мной.

– Я? – Моему удивлению не было границ. – Почему я?

– Потому что ты не такой, как они.

– Я не могу, Марта. У меня есть невеста и много дел, еще не сделанных.

– Тогда забирай этих, – она кивнула на троих парней, – и уходите.

И такая властность прозвучала в ее голосе, что мы не смогли ослушаться! Я встал с тяжелым сердцем, словно терял самое дорогое в жизни. Так, будто совершал непоправимое и потом буду сожалеть об этом до конца своих дней. Ноги мои налились свинцом. Все внутри меня кричало: «Останься! Это твое счастье! Ты здесь недоступен никому и вечно будешь жить в любви и ласке, не испытывая проблем, горестей и печали. Вот оно, счастье! Ты искал его всю свою жизнь».

Я остановился и увидел Шизу, прижавшую платочек к губам и со слезами смотревшую на меня. Она молчала, и только слезы маленькими бусинками текли по ее щекам, падая на песок. Я разрывался на части. В моих чувствах царила буря. Боль душевная, непереносимая оплела их своими щупальцами и сдавливала меня, словно питон. Я застонал и увидел Гангу, стоявшую рядом с Чернушкой. Моя невеста прошептала: «Ты нас предаешь?» Я не услышал слов, а прочитал это по губам.

– Предаю? Нет, я не предатель. Я… Не…

Я сделал немыслимое усилие, словно поднял тонну, и шагнул вперед. Потом еще, и почувствовал, что стало легче. Преодолевая навалившуюся тяжесть, медленно, не оборачиваясь, побрел прочь из комнаты. Я слышал, как следом поплелись остальные. Я боялся оглянуться, чтобы не утонуть в глазах красавицы и не совершить непоправимое.

– Пой, Виктор, – услышал я тихий шепот и хрипло запел песню о жене в далеком краю.

Я пел только одну строчку, что пришла на память, и меня отпускало. Идти становилось все легче и легче. И я вышел из комнаты на крыльцо. Вытер пот, льющийся со лба, и облегченно вздохнул.

Когда я вышел из усадьбы, спустился с высокого крыльца и оглянулся, то ее уже не было. Не было сараев, коров и собаки с будкой. Не было колдуньи. Только одно марево на границе видимости.

– М-да, – поджал я губы. – Лучше идти по дороге. Есть дорога, надо по ней и идти, а всякие повороты в сторону приводят к таким вот непредвиденным трудностям.

– Эй, чужак! – услышал я грубый окрик и обернулся.

Ко мне шли трое парней во главе с высоким блондином. Он уверенно шагал по дороге. Не просто парень, а этакий хозяин мира, уверенный, что ему все можно и за это ему ничего не будет. Об этом говорило и наглое выражение его лица.

– Кто ты? – спросил он.

– Не важно, – ответил я. – Чего ты хотел?

– Мы тебя не знаем. Я Торн, это Велес, – показал он рукой на коренастого. – А это Бортоломей, – указал он на красавчика.

– Ты брат Ридаса? – спросил я.

Тот засмущался и, потупив взгляд, ответил:

– Да. Мы все тут братья – дети Творца. – И, подняв голову, с любопытством спросил: – Ты видел Ридаса на входе?

– Видел, но не на входе, а в зале суда.

– Ты – вновь созданный? – настойчиво продолжал интересоваться белокурый.

– Послушай, Торн. Я не знаю, кто вы, но идите своей дорогой.

– Дорога, незнакомец, тут одна, и по ней нам нужно идти, чтобы пройти путь хранителя, – отозвался коренастый брюнет. – Предлагаю идти вместе. Так спокойнее и безопаснее. Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Я же вижу, что ты чужак и многого не понимаешь.

– Да, идем вместе, – закивал Бортоломей. – И спасибо, что вывел нас из этого наваждения.

Оба брата зыркнули на красавчика, но промолчали. Я неохотно оглядел их и согласно кивнул:

– Не возражаю, пошли вместе.

Мы шли до вечера и дошли до колодца. Пить хотелось сильно, но у меня исчезла моя сумка с припасами. Я нагнулся над колодцем, чтобы посмотреть, есть там ведро или нет, и нашел его. И не только его. Там плавал брюхом кверху покойник.

– Тьфу ты! – сплюнул я, – как не повезло.

И покойник неожиданно засмеялся:

– Зачем плюешься, незнакомец? Лучше помоги выбраться.

Его слова гулко звучали в трубе каменного колодца.

– Так ты живой! – удивился я. – Вылезай, чего ты там плаваешь. Только воду портишь. Ты там не мочился, случаем?

– Я бы с радостью, – ответил «покойник», – да не могу. Помоги мне.

Вниз следом за мной заглянули три головы и громко рассмеялись:

– Авангур, ты все плаваешь? Не надоело?

– Еще как надоело. А вы откуда здесь? Вы же ушли и пропали.

– Ну, не совсем пропали, как видишь, объявились, – рассмеялся Торн.

– Вы мне не поможете?.. – упавшим голосом спросил Авангур.

– Нет, братец, – рассмеялся Велес, – тут каждый за себя. Поплавай еще тысячу лет.

– Ребята, ему надо помочь, – не согласился я, и в ту же секунду мои ноги взметнулись вверх, а я полетел вниз. Пролетел сквозь «утопленника» и погрузился в воду до дна. Там лежало тело.

Я вынырнул и посмотрел вверх на довольных, смеющихся парней.

– Зачем вы это сделали? – спросил я. Надо мной закружил «утопленник». Вернее, его дух.

– Ты тоже попался, – произнес он. – Эти парни скинули меня сюда и удрали. А сделали они это потому, что соискателей много, а служений мало. Каждый хочет стать богом.

– Все верно, Авангур, – ответил брюнет. И вновь засмеялись трое наверху.

– А как мы воды достанем? – прервав смех, спросил Бортоломей. Троица молча уставилась на нас.

– Эй! – неуверенно крикнул Торн. – Незнакомец.

– Пошел к чертям! – огрызнулся я.

– Ты это… не сердись, – ответил на мою ругань Торн. – Мы сделали все верно. Ты бы тоже так поступил на нашем месте.

– Идиоты! – всплеснул руками дух. – Сначала скинули в колодец, а потом хотят, чтобы им помогли достать воды. Ты видел больших дураков, чем эти?

– Не видел, – ответил я. – Ты чего за грань не уходишь?

– А зачем? Если ты достанешь мое тело, я оживу.

– В самом деле? Оживешь?

– Это непростой колодец. Отсюда Творец черпал силы для создания мира.

– И постараешься утопить меня? – усмехнулся невесело я.

– Зачем мне тебя топить? Да и слаб я, чтобы нападать, а вот с братьями бы посчитался.

Три головы исчезли из дыры колодца.

«А почему нет?» – подумал я и, нырнув, дотянулся до тела. Поднял его над водой. Дух стремительно влетел в тело, и оно открыло глаза.

– Уф! – вздохнул утопленник и улыбнулся.

Я отпустил его, и он с воплем стал колошматить по воде руками.

– Держи! Тону!!!

Пришлось ухватить его за шиворот и приподнять над водой.

– Ты что, плавать не умеешь? – спросил я.

– Не… Уп… Тьфу! Умею. То есть… Тьфу, не умею.

Его вырвало, и изо рта полилась вода. Отплевавшись, он вытер рот рукой.

– Как мне опротивела эта вода, кто бы знал. И тонуть дважды – это уже перебор.

– Тебя что, два раза поймали на одну и ту же уловку? – спросил я.

– Нет, подловили только первый раз. Второй раз я хотел опередить такого же человека, как и ты, но после того, как скинул его с обрыва, мгновенно очутился здесь и стал тонуть… Вот… – Авангур задумался. – Где теперь Алеш? – произнес он. – Выжил или ушел в забвение, пока его не найдут?

Я усмехнулся.

– Знаю я этого Алеша. Жив он и здоров, стал хранителем.

– Вот как. А я снова утоп. Странно все это. Ну да ладно. Что делать будем?

– Вылезать. Сейчас я привяжу тебя к себе веревкой, и полезем наверх.

– Как? В колодце, да и наверху, магия не действует, все только своими силами нужно делать. – Авангур со злостью постучал по гладким каменным стенам. – И не разломать! – проворчал он.

– Ну, вот и будем, значит, этой самой силой.

Пока привязывал Авангура к себе, приходилось отпускать его, и он пару раз тонул. Судорожно хватался за мои штаны, выныривал и орал, что убьет меня, дай только ему выбраться. Чтобы он не орал, надел ему на голову ведро. «Утопленник» сразу замолчал, ухватился руками за мою рубаху и крепко ее держал.

Мне понадобилось проявить некоторое упорство, чтобы преобразовать руки в когти. Действительно, магическому преобразованию мешали какие-то невидимые силы. Руки то становились черными, то снова превращались в обычные человеческие. Я заподозрил в этом проделки Лиана и просто сказал ему, что утону вместе с ним. Но тот перекрестился и ответил:

– Вот те крест, зуб даю, не я это. Мешает что-то.

Я посмотрел на него и неожиданно подумал: «А, может быть, мне все это кажется? На самом деле лежу я сейчас в госпитале с тяжелым ранением в коме, и вся эта ерунда мне только снится?»

Думать в этом направлении я дальше не стал, но упорно не оставлял попыток вылезти. На третий раз я справился и, втыкая когти в камень, полез наверх. Магия не работала, но Лиан-то во мне был.

Два раза мы срывались на половине пути, и мне приходилось успокаивать Авангура. Тот орал из-под ведра, брыкался и пытался сесть на меня верхом. Успокаивал я его так: бил кулаком по ведру и отправлял моего нового знакомца в беспамятство.

Все же мы вылезли из колодца. Отдуваясь, я уселся на землю, а Авангур заплясал.

– О, Творец, как же жить хорошо! – прокричал он. А я, вспомнив крылатую фразу из кино, глубокомысленно выдал продолжение.

Авангур замолчал и, хлопая глазами, уставился на меня.

– А ведь точно подмечено, брат, – сказал он. – Какая мудрость скрыта в твоих словах! Мы все стремимся к лучшей доле.

Он постоял, уткнувшись взглядом в землю.

– Знаешь что? – произнес он после молчания. – У меня есть идея. Пошли вместе.

– Не возражаю, – ответил я и, подняв ведро, стал его опускать в колодец. Зачерпнул воды и вытащил.

Авангур при виде воды передернулся и отвернулся.

– Зачем она тебе? – спросил он.

И тут мне стало смешно. И правда! Зачем мне вода из источника, откуда Творец черпал силу? Я нашел нечто столь выдающееся, что не знал, как это оценить. А он говорит: «Зачем тебе эта вода?»

– Это символ власти, – ответил я. Пить я не хотел, напился, пока плавал. Подхватил ведро и приказал: – Идем!

Именно приказал. Тот, кто обладает водой, имеет власть, это я понял мгновенно. И Авангур притих. Сгорбился и поплелся следом.

Через час пути нам встретились трое негодяев. Они стояли и смотрели на черный зев пещеры.

– Вот они, дурни! – усмехнулся Авангур. – Думали проскочить Матушку Шелкопряда. – Он покачал головой и закатил глаза.

Троица как ни в чем не бывало посмотрела на нас, на мое ведро и подошла к нам.

– Дайте попить, – пробасил брюнет Велес.

– Щас, – спокойно ответил я.

Поставил ведро и с размаху залепил в челюсть блондину, потом в живот ногой брюнету. Мелкого схватил за ухо и потянул вверх.

– Ой, ой, ой! Дяденька, отпусти! – заверещал он, ухватившись за мою руку.

Я обернулся к изумленно замершему Авангуру:

– Ты со мной?

И тот опомнился. Кивнул и врезал красавчику по его красивой морде, разбив нос в кровь. Этого ему показалось мало, и он ударил ногой между ног. Я отпустил покровителя искусств, а Авангур дал волю своим чувствам. Он с наслаждением пинал братьев, бегая от одного к другому. Наконец, устав, он потянулся к ведру.

– Стоять! – приказал я.

– Чего стоять? – не понял он. – Я пить хочу.

Я усмехнулся. Глядя на это братство лодырей и подлецов, я осознал простую мысль – их можно использовать. Я вытащу их в мир Сивиллы и сделаю головной болью для Рока, а может, и для Беоты.

– Не возражаю, – ответил я. – Но за услугу.

– Какую? – Авангур насторожился.

– Ты, когда мы выйдем отсюда, станешь моим союзником. У тебя какой дар?

– У меня? Я покровитель пророков.

– Вот и хорошо. У меня есть свои пророки, и ты будешь давать им силу и осуществлять их пророчества, а пророков моих врагов проклянешь.

– А кто твои враги? – осторожно спросил Авангур.

– Ты его знаешь, это Рок.

– Ха! – воскликнул Авангур. – С радостью. Только ты возьми меня под свою защиту.

– Хорошо, пусть будет так, – ответил я. – Договор?

– Договор, – ответил Авангур и с вопросом в глазах посмотрел на меня, потом на ведро.

– Пей, – разрешил я.

Затем я за шиворот поднял троих избитых и ошалевших от такого обращения соискателей и построил их в одну шеренгу. Оглядывая их, я засмеялся:

– Красавцы!

Губы у них были разбиты, на лицах разлились лиловые синяки. Из щелок, что остались на месте глаз, на меня смотрели со страхом и ненавистью три загнанных в угол крысеныша.

– Значит так, господа бездари, тунеядцы и рабы своих страстей. С этой минуты вы переходите в мое полное подчинение и выполняете все мои приказы. Вам все понятно?

– Да кто ты такой?! – На меня бросился брюнет, самый крепкий из всей троицы и, по-видимому, самый тупой.

Авангур ловко подставил ему подножку, и он, падая, напоролся на мой кулак. Раздался хруст, и упавший Велес, замычав, выплюнул несколько зубов. Я поднял его за шиворот и встряхнул.

– Не будешь слушаться, я оторву тебе руки и ноги и брошу здесь умирать.

– Здесь нет смерти, – прошепелявил брюнет, – я не умру.

– Зато будешь лежать здесь вечно, и никто не придет тебе на помощь. Хорошая перспектива для такого дурня, как ты.

Черноволосый Велес сник.

– Чего ты хочешь? – вновь прошепелявил он.

– Я хочу вывести вас отсюда, чтобы вы могли выполнять свое призвание. Но при одном условии.

– Каком? – спросил тут же Торн.

Он удивленно, словно увидел чудо, уставился на меня. Да и остальные – тоже. Глядя на их ошарашенные морды, я четко осознал простую истину. Для них это мое заявление не просто непонятно, а сродни тому, чего в жизни никогда не было и быть не могло. Но оно вдруг свершилось. Мне оставалось только внутренне самому изумиться их миропредставлению, но я ответил:

– Вы никогда не будете враждовать со мной. Ни при каких обстоятельствах. Устраивает?

– Вполне, – за всех ответил Торн.

Я отпустил драчуна и показал на ведро:

– Пейте.

Трое бедолаг с жадностью набросились на воду. Вскоре они были вполне обычными парнями без следов побоев.

– Авангур над вами старший…

Увидев, как они сморщились, словно высушенный лист табака, усмехнулся и добавил:

– Пока мы выходим из этого места. Потом будете сами по себе. Кто ослушается, скормлю Матушке Шелкопряду.

По их виду я понял, что хлопцы прониклись. Хотя кто эта Матушка, я представления не имел.

Дорога, по которой мы шли, была не совсем пустынна. На ней сидели мумии в позах Будды, застывшие и высушенные. Своими пожелтевшими глазами они не мигая смотрели в вечность, и бог его знает, что им виделось там, в их будущем. А может, они уснули и видели сны? Но я точно знал, что они живы.

Я подходил к каждой мумии и смачивал губы «живой водой». Каждого спрашивал, хочет ли он исполнять свое призвание и стать покровителем в мире живых, и, получив утвердительный ответ, вел переговоры дальше. Через час у меня была команда из девяти соискателей. Каждый, воспрянув к жизни, пытался стать первым и тут же получал от всех взбучку. Причем я в воспитании «детей божьих» уже не участвовал. Это с удовольствием делали Авангур с компанией. Особенно досталось парню по имени Рохля.

Стоило мне разорвать в области его лица паутину и смочить ему губы, как он уставился на меня и заорал:

– Ты, смерд, быстро развяжи меня…

Я посмотрел на Авангура и спросил:

– Как его зовут?

– Рохля, покровитель гномов, – усмехаясь, ответил тот.

– Научите этого дурня вежливости. Покажите ему, кто тут главный.

Толпа родных братьев сгрудилась над бедным грубияном и забила его почти до смерти. Пришлось кусок мяса, в который превратился Рохля, отпаивать «живой водой».

– Еще хочешь? – спросил я его, и тот кивнул:

– Хочу.

Не успел он произнести это слово, как моя бригада костоломов вновь принялась лупить орущего соискателя. Я пожал плечами. Что тут поделаешь? Я-то спрашивал про воду.

«Воскресив» незадачливого братца соискателей, я вновь спросил:

– Еще хочешь?

И тот с ужасом в глазах стал отрицательно качать головой.

– Виктор! – это проявилась Шиза. – Ты представляешь, что произойдет в мире, когда ты выпустишь эту банду на свободу?

– Понятия не имею, – спокойно ответил я. – А должен?

– Ты что, не понимаешь? Те, кто остался здесь, не готовы к служению. Они… Они… Ужасны. Они… Они… У меня нет слов…

– Ну, согласен, не красавцы, и что с того? Готовы, не готовы… Какая мне разница. Я тоже не готов, и меня не спрашивали, хочу я или нет. Назначили – и все.

– Но ты посмотри, – возмущенно закричала Шиза. – Они же… Ну просто сволочи… Что станет с миром?

– А что с ним станет? Был один бог, станет десять. Они у Рока и, может быть, у Беоты будут красть паству. Те начнут слабеть, и им станет не до меня. По-моему, хорошая идея. Потом, зачем парням гнить без дела, смотри какие они деятельные.

Соискатели в это время пинали друг друга, стараясь встать сразу за Авангуром. Победила троица – Торн, Велес и красавчик Бортоломей. Ноющего о несправедливости Рохлю пинками отправили в конец. Короче, выстроились по ранжиру, а ранжир получился не по уму или росту, а по силе. Смотрели они на меня с подобострастием, не оспаривая несомненного лидерства. Здесь не было их паствы. Здесь не было их возможностей, дарованных благодатью верующих. Здесь был только ужас для них в моем лице. А во мне проснулся командирский зуд. Не каждый день выпадает счастье командовать будущими богами.

Шли они, болтая, не в ногу, словно ополчение Минина и Пожарского. А когда бойцы ходят в ногу, тогда у них начинают проявляться зачатки взаимодействия. Чтобы этой бандой управлять, мне нужно было проявить те принципы управления, что впитались в плоть и кровь любого командира советской школы. Это неосведомленный человек может подумать, что командиров учили лишь командовать: «Раз, два. Раз, два. Упал, отжался». Да, и это тоже, но нет. Нас учили методике управления и целеполаганию. Главное – поставить задачу и добиться результата. А для этого нужно уметь правильно определить цели. А цели должны быть логичными и понятными для подчиненных. Достижимыми по времени и привлекаемым средствам. И быть конкретными.

Моя цель была вытащить этих «сынов божьих» в мир и сделать их если не союзниками, то хотя бы не противниками. А для этого они меня должны запомнить как самый страшный ужас в их жизни. Мотивация у них была – покинуть это место, где они застряли на тысячелетия. Мне не нужна была их благодарность, эти создания не знали, что это такое. Но они должны были запомнить, что связываться со мной подобно смерти.

– Стой! – скомандовал я. – Непорядок. Выстроились в колонну по двое! Кто не успеет, получит в морду.

С этими «сынами божьими» я не церемонился. Чем тверже кулак, попадающий в глаз, тем больше почтения и благоговения каждый из них начинал испытывать.

– Считаю до пяти. Раз, два…

После счета «пять» трое неудачников валялись на земле, а остальные даже не дышали.

– Непорядок. Повторим. Разойдись.

Теперь уже на земле валялись все, кроме Авангура. Этого командира я бить не стал, все-таки мой союзник.

– Авангур, поднимай отделение! Хватит им валяться и отдыхать.

Разбитые морды и заплывшие глаза сделали соискателей похожими на банду, потерпевшую поражение от соперничающей банды рэкетиров.

Авангур учился быстрее всех. Он стал как хороший сержант в армии прусского короля Фридриха Великого. Понял, чего я хочу, и, подобрав тяжелый сук, стал им вбивать науку в моих новобранцев. На пятый раз отделение построилось быстро. А еще, полежав раза четыре на земле, научилось ходить в ногу. Все, кроме Рохли, но это уже не лечилось. Он понуро тащил мое ведро, став на время путешествия денщиком. Вода там почти закончилась, и я послал его за новой порцией. Строго сказал, что если к вечеру не принесет или принесет неполное, то я найду его и сниму шкуру с живого. Мне все сразу поверили.

Перед строем я произнес великую фразу Суворова, снабдив ее своим комментарием:

– Вы все сейчас ни к чему не годные скоты. Вы просто животные. Даже хуже. Вы дерьмо под ногами смертных. Вы ничего не умеете и ничего не знаете. Но я из вас сделаю если не отличных, то очень хороших хранителей. Поэтому запомните. Главный принцип жизни: «Перед тем как повелевать, научись подчиняться». Запомнили?

Маленькая орда будущих богов вразнобой закивала головами.

– Нужно отвечать: «Так точно, господин Худжгарх!» Повторите.

Раздалось жалкое разноголосое блеяние баранов, и дубина Авангура замелькала среди моих новобранцев.

– Вот, я же говорил, что вы животные, – сурово произнес я. – Так блеют только бараны. Авангур, потренируй бойцов.

Я уселся на травке и стал смотреть на учебу. Вскоре я понял одну непреложную истину – нецензурная брань и дубина действуют гораздо лучше, чем просто нецензурная брань. У моих бойцов стало получаться все лучше и лучше.