Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

– Поддай энергии быку, – попросил я, – иначе не успеем отделить эту заразу, она обратно вернется.

Лиан создал канал с духом быка, и его аура порозовела.

– Пора, – подсказал он мне, и я, выдернув дух животного из демоницы, отпустил его.

Дух лорха мелькнул и исчез. Я облегченно вздохнул, как хирург, у которого получилось заштопать сложную рану.

Аура демоницы налилась краснотой и тут же преобразовалась в небесно-голубую – человеческую. Рабэ снова свободно задышала.

Ей снился странный сон. Дракон и девушка сидели и разговаривали. Она никогда не видела драконов, но почему-то знала, что это именно дракон, и никто другой. Они говорили про нее.

– Кибуцьера этому экспериментатору я не дам, обойдется быком. И вообще, за ним нужен глаз да глаз, я в прошлый раз чуть не лопнул от энергии. Он хватает что увидит, а потом думает. Хорошо, что не дурак и думает быстро. Но почему сначала не подумать?

Девушка погладила дракона по крыльям и успокоила его:

– Он живет не умом, вернее, не совсем умом, часто он действует по озарению и никогда еще не ошибался. Я вот не понимаю, почему он вцепился в нее. – Она кивнула в сторону Мардаибы.

Демоница оглянулась и увидела, что находится в каком-то саду. Она сидит на скамье, и ее и эту странную парочку разделяет дорожка, посыпанная красным песком. За ее спиной никого не было.

– Вот и я предлагал ему отрубить ей голову. – Дракон пожевал мощными челюстями. – А он мне выбор дал: или жри эту гадость, или… – Он замолчал. Потом воровато огляделся и прошептал: – Я его начинаю бояться. Ты знаешь, что этот непоседа в следующий раз придумает?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Вот и я не знаю, – вздохнул дракон.

Они помолчали.

– Но с ним бывает весело, – проговорил дракон и раскатисто засмеялся. – Это же надо такое сказать: моя смерть в яйце! – И он снова захохотал.

Но девушка его смех не поддержала.

– А ты уверен, что это шутка?

Дракон озадаченно посмотрел на нее и спросил:

– Как это?

Мардаиба странным образом понимала, что говорят о ее новом хозяине, и, внимательно прислушиваясь, затаилась.

А девушка, понизив голос до шепота, сказала:

– Мальчик из такого мира, где бродят живые растения. У них зимой раз в год в сакральный день оживает мороз и становится дедом, он оживляет вьюгу и зовет ее Снегурочкой. Потом они до вечера разносят детям подарки и уже под вечер оба возвращаются на рогах.

– Демоны, что ли? – так же шепотом спросил дракон и покосился горящим огнем глазом на Мардаибу. Та даже перестала дышать.

– Не знаю. Только в этот день они солят рыбу, надевают на нее шубу и едят с морковкой. Во как! – закончила девушка.

– Ну рыбу и шубу, положим, я тоже могу слопать, да хоть сейчас. Ничего в этом странного нет. Но как мороз может ходить на рогах? – Дракон присмотрелся к демонице. – Это же неудобно, вниз головой. – Неожиданно он всполошился: – Ладно, я пойду, малыш меня зовет.

Дальше Мардаиба вдруг увидела себя рогатой коровой, она стояла в стойле. От испуга демоница попыталась закричать, но смогла только произнести протяжное:

– Му-у-у.

Подошел хозяин и похлопал ее по шее.

– Щас мы тебя полечим, коровка, – сказал он, – если не убьем, то вылечим.

Ей стало очень страшно, и она снова попыталась замычать, но не смогла. Хозяин достал большие щипцы. Щелкнул ими и ухватил ее за вымя. Боль накрыла Мардаибу от кончиков копыт до самых рогов, но она не могла мычать и плакать, ее тело ей не подчинялось, она могла только просить эту боль, чтобы та наконец оставила ее.

Потом хозяин взял факел и поднес к ране на вымени.

– Поддай жарку! – сказал он, и она, не в силах выносить боль, провалилась в беспамятство.

Утром она проснулась раньше хозяина. Юноша еще спал, и одеяло сползло с него. Спал он полностью раздетый, без нижнего белья, положив руки под голову. Густые темные волосы разметались по подушке. Его широкая грудь мерно вздымалась при каждом вдохе. Сон юноши был крепкий и спокойный. Рабэ быстро оделась. Аккуратно заправила кровать и села на краешек стула ждать пробуждения хозяина. Она вспомнила странный сон, но как-то смутно, обрывками: большая ящерица, вернее, дракон… слова о чьей-то смерти в яйце… селедка, которую почему-то одевали в шубу. Все остальное смазывалось образом коровы и терялось в памяти.

Неожиданно воспоминания прошедшего дня хлынули в нее и захлестнули горьким чувством: она стала рабой хумана. Связи с прежним господином Мардаиба не ощущала, как ни старалась она воззвать к нему, повелитель не отвечал. Он покинул меня, проглотив комок в горле, подумала демоница, ее накрывали теперь совсем другие чувства, непонятные, с которыми она была бессильна бороться. Она должна быть преданной новому хозяину и служить ему. При этом разум отказывался в это верить, и у нее стали проявляться признаки истерики. Но долго предаваться скорби Рабэ по своей природе не могла. Чтобы как-то справиться с раздвоенностью, она стала вспоминать свой сон.

Интересно, что это за смерть и в каком яйце? Несмотря на то что Мардаиба была в человеческом теле, ее натура и все ее существо оставались неизменными – демоническими. Подумав, что это может быть сон провидческий и послан прежним господином для того, чтобы она смогла освободиться, Мардаиба осторожно встала и на цыпочках, чтобы не создавать шума, приблизилась к спящему, немного поколебалась, а потом потянула одеяло. Хозяин завозился, и Рабэ быстро отдернула руку. Сердце ее бешено застучало в груди, и она испугалась, что новый хозяин услышит этот стук. Но любопытство и желание обрести свободу взяло верх, и она снова потянула одеяло в сторону. Даже наклонилась, чтобы получше рассмотреть, что же у него там такое, сделанное из стали.

Она боялась хозяина, боялась так, как никогда и никого не боялась. Она верила, что он выполнит свое обещание и прикует ее у нужника. Поэтому ее нервы были натянуты как струна, но жилка авантюризма, что есть в каждом демоне, не давала ей отступить. Ей казалось, что она увидит там что-то важное, что ей поможет выйти из этого рабства, и это придавало ей смелости. Она действовала так медленно и осторожно и была так сосредоточенна, что даже вспотела. И когда казалось, что вот сейчас она увидит это и поймет что-то важное, как гром среди ясного неба прозвучало:

– Ам!

Ее накрыл ужас. Демоница упала на пол и истошно закричала. Она даже вернулась в свое истинное обличье демона и, сидя на полу, упираясь ногами и отталкиваясь от деревянных половиц, поползла прочь, к двери.

– И что ты там хотела увидеть? – смеясь, спросил парень.

Мардаиба не смогла ответить неправду и тихо прошептала:

– Смерть в яйце.

Новая коляска Борта не тряслась и не скрипела на каждой кочке. Пара коней весело тянула упряжку, и мы довольно быстро ехали по торговому тракту. Сзади находился сундук с посудой, а передо мной сидела бледная Рабэ. Я же мрачно размышлял о том, как быстро порой и самым непостижимым образом слухи распространяются по вселенной. Глядя на однообразный пейзаж – дорога, снегом занесенные поля, – я барабанил пальцами по подлокотнику мягкого сиденья и вспоминал сегодняшнее утро.

На крик демоницы примчался Борт, его не смогла остановить запертая дверь, от мощного удара она распахнулась, слетела с петель и врезала Мардаибе по рогам. Оглушенная, она упала под тяжестью двери. Борт наступил на упавшую дверь и, дико вращая глазами, огляделся.

– С вами все в порядке, босс? – спросил он, играя своим молотом.

– Со мной, Кувалда, все в порядке, но вот с тем, кто лежит под дверью, которую ты выбил, наверное, нет.

Я смотрел на ноги Рабэ, торчащие из-под двери, и они слабо шевелились. Борт поднял створку и обалдело замер. Вслед за дверью потянулась голова демоницы, ее рога глубоко вошли в деревянное полотно. Глаза были прикрыты, а дышит она или не дышит, мне не было видно. Борт резким движением выдернул дверь и отбросил створку в сторону. Поднял молот и размахнулся.

– Стой! – приказал я и добавил властности в голос.

Кувалда замер с занесенным молотом.

– Что? – спросил он.

Больше скрывать не было смысла, и я ответил:

– Вот, поймал демоницу и сделал ее служанкой, поэтому убивать ее не надо.

– Ваша милость, вас могут сжечь на костре Искореняющие, – тихо проговорил здоровяк, опуская свой страшный молот.

– А ты никому не говори.

– Я-то не скажу, но и вы, босс, будьте поосторожнее.

– Постараюсь, Борт, – с небольшим сомнением в голосе ответил я.

Подошел к лежащей Мардаибе и запустил малое исцеление, потом влил ей в рот несколько капель эликсира. Вскоре она пришла в себя и на глазах изумленного Борта превратилась в человеческую девушку. Эликсир подействовал на нее благотворно. Она поднялась и уселась на стул.

– Выйди, Борт, нам с дамой надо поговорить, – приказал я, и Кувалда охотно покинул комнату.

Я смотрел на Рабэ и прокручивал в уме варианты того, как надо поступить с демоницей. Самым разумным было ее убить. Вытянуть энергию жизни и забыть о ней навсегда, но что-то мне не давало поступить именно так.

– Давай по порядку, – не приняв никакого решения, сказал я. В общем-то убить ее я могу в любой момент. Пусть только даст повод. О чем я ей и поведал.

Девушка сжалась в комок и затравленно посмотрела на меня.

– Господин, я буду послушна.

– Поверить демону – это отрубить себе руку. Так что считай, что я тебе не поверил и предупредил. Что ты делала среди эльфаров?

– Мой господин направил меня к лесным эльфарам в их священную рощу. – Рабэ замолчала, с удивлением понимая, что она говорит запретное и при этом ее не настигла кара повелителя. – Он заключил союз с домом Колючей Розы, вот вместе с их воинами и иномирцем мы ждали невесту орков, – уже свободнее и без запинки продолжила она.

– Зачем?

– В рощу прорвался отряд орков, и один из шаманов показал на допросе, что их отправила туда орчанка. Нам нужно было ее захватить и доставить в службу безопасности гвардии князя.

– Кирсану-ола? – переспросил я.

– Нет, гвардейцам.

– Понятно. Как ты маскировалась у эльфаров? И почему тебя не вычислили жрецы?

– Под дриаду маскировалась. А роща видит только ауру и реагирует на нее, мы же, демоны изменений, можем менять и ауры.

– Зачем вас только Творец сотворил такими? – Это были размышления вслух, но Рабэ ответила и на этот вопрос:

– Мир постоянно находится в движении, меняется, развивается, мы перестраиваем под него основу, чтобы эти изменения воплотились. Такова воля Творца.

– Ну и сидели бы там в преисподней, делали свое дело. Чего сюда полезли?

– Из века в век одно и то же, – с горечью произнесла она. – Мы этот мир держим в равновесии, создаем условия для его развития, и что в итоге? Находимся в забвении. Мы, кто не дает миру разрушиться, кто хранит его сердце, ничего не имеет. Это несправедливо. Мы должны править, – заявила она. – Все должны знать, что только благодаря нам остальные существа живут, и благоговеть перед нами!

– Это Курама сказал? – Я с легкой усмешкой посмотрел на разгоряченную Рабэ.

– Да! – твердо заявила она.

– И что, кто-то уже получил свою награду? Рабов, власть и сытую жизнь?

– Мы только в начале нашей священной борьбы, – парировала она. – Ты тоже можешь присоединиться к нам. И награда твоя будет велика.

Я рассмеялся.

– Видишь ли, в чем дело, вы только в начале своего пути, и я думаю, что не доживу до награды. Ваша суета займет несколько тысяч лет, потом Рок вам все поломает, загонит обратно в преисподнюю. Ваш хозяин уже однажды обжегся на желании получить безграничную власть. Ты сама говорила, что в мире царит равновесие. А вы с Курамой его нарушаете. Так что вы либо мир разрушите, либо сами погибнете.

Рабэ замолчала, не вступая в споры.

– Теперь расскажи мне, какую смерть и в каком яйце ты искала у меня под одеялом?

Демоница замялась, не зная, как объяснить хозяину свой поступок. С чего ей начать свой рассказ?

– Я видела сон. В нем дракон говорил о чьей-то смерти, которая находится в яйце. Ты спал, а я подумала, что этот сон вещий и надо искать это яйцо и найти в нем смерть. Это поможет мне избавиться от рабства.

Я замер как изваяние. Эта чертовка может видеть такие сны! Кто их посылает? Неужели это последствия кровной связи? Я смотрел на Рабэ не мигая, взглядом удава, который приготовился к прыжку. Но потом меня вдруг отпустило, и я расслабился. Что ж, вполне может быть, что моя кровь, попавшая в ее раны, как-то особо влияет на нее. Но спросил о другом:

– Ну я понимаю, что ты искала смерть, наверное, умереть хотела, а не сидеть у нужника. – Услышав эти слова, демоница даже отпрянула, ее человеческое лицо исказилось от страха. – Но почему у меня под одеялом? Я не курица, чтобы яйца нести.

– Ваша милость сказали, что у вас в чреслах сталь, вот я и заглянула… на всякий случай.

– И что? Нашла? – Меня от всей этой несуразной ситуации вдруг стал распирать смех.

Рабэ отвернулась и сказала в сторону:

– Ты меня обманул. Там не сталь.

Инферно. Нижний слой

Курама сидел угрюмый и погруженный в свои мысли, без всякого интереса он вполуха слушал доклад демона-распорядителя. Его занимало совсем другое, не состояние домена, а то, как вновь обрести былое могущество. Курама устал ждать. Тысячелетнее затворничество в глубинах преисподней сделало его злобным и вспыльчивым. Его раздражало старческое брюзжание, его раздражала необходимость сидеть в этом захолустном замке, поэтому он, не вникая в то, что говорил распорядитель, искал способы возвращения утраченной силы и власти. Сейчас он был как все князья Инферно, ничтожные прислужники, возомнившие себя властителями. Это его злило больше всего. Курама и без доклада этого глупца знал, что происходит в домене. Рабы закончились, деньги в казне тоже, а демоны разбегаются, все это его мало волновало, главное – это возродиться в былом величии.

Старик, что служил еще отцу прежнего князя, зачитывал длинный и нудный доклад об остатках денег, о настроении демонов, о разрухе в поселениях и повальном дезертирстве в войсках. Он старался донести до господина мысль, что они на грани банкротства и краха. В его понимании утешительного не просто было мало. Надвигалась трагедия. Казна пуста. Две пограничные заставы снялись и в полном составе ушли к грозному сопернику Цу Кенброку. Испугались, что их принесут в жертву. Вот уже две недели Курама казнил и бросал на жертвенник демонов, обвиняя их в предательстве. Так больше продолжаться не могло, и распорядитель подходил к этому тезису осторожно и издалека, опасаясь гнева своего господина.

«Проклятье! – подумал князь. – Как надоело это ожидание. Идут годы, летят столетия, а он вынужден терпеть и ждать. Вокруг тупицы и идиоты, мнящие себя владыками. Среди них не нашлось ни одного достойного, который бы смог взять всю власть в Инферно в свои руки. Они просто поделили его удел и постарались забыть про своего истинного господина, хотя сменилось всего два поколения с момента, как он исчез. Эти неблагодарные твари грызутся между собой…» Додумать свою мысль он не успел. Волной накатила слабость, и он вдруг почувствовал отток силы. Правда, скоротечный, он длился всего мгновение, но запас энергии просел. Все, что он собирал по крохам, по крупицам в течение последних дней, пропало. Как ухнуло в пропасть. Какая-то тварь обратилась к нему с молитвой и получила поддержку. Проклятый закон взаимообретения. Если получаешь верующего, должен делиться с ним силой, отвечая на искренние молитвы. Чтоб они сдохли, эти последователи! Как не вовремя! Если так пойдет дальше, он никогда не обретет свою утраченную славу.

Хуже всего в его положении то, что место силы временно для него закрыто. Братец Рок постарался, отправил золотого скрава. Чистоплюй старый. Где только выискал такого праведника. При воспоминании о своем поражении Курама рассвирепел и уставился горящим взором на старика-демона. Ему нужно было на ком-то сорвать раздражение.

– Мне нужны жертвы! – криком перебил распорядителя князь. – Что ты мне зачитываешь всякую ерунду! Ты кто? Распорядитель или рвань подзаборная? Нет денег – найди! Не справляешься – пойдешь на жертвенник. Посмотри, сколько разрушенных городов вокруг, и в них прячется всякая босота. Отправь войска и налови разный сброд. Все время за вас думать надо! – Князь в ярости ударил кулаком по подлокотнику трона.

Распорядитель стоял ни жив ни мертв. Князь был очень зол, а в таком состоянии он оплошностей не прощал. Он сильно изменился с тех пор, как почернел. Часто впадал в ярость и в гневе убивал всех, кто попадался ему под горячую руку. Он не терпел противоречий и, по мнению распорядителя, губил домен, созданный его прадедом. Князь делал только то, что хотел. Рабов принес в жертву, казну потратил на тех же рабов и сотнями резал на жертвеннике, восхваляя Кураму. Цены на невольничьем рынке из-за повышенного спроса на рабов подскочили. Демоны поодиночке и отрядами покидают их. Домен ослаб и становится лакомой добычей для других князей. Не пора ли и ему сбежать с остатками казны? Но додумать свою мысль распорядитель не успел. Князь неожиданно вздрогнул. Задрал голову к потолку и замычал, по залу разнеслось могучее:

– Му-у!

Затем он сорвался с места и на четвереньках устремился к распорядителю. Распорядитель, не понимающий, что происходит, просто стоял и смотрел. Он не успел что-либо предпринять, ни отойти в сторону, ни защититься. Он был поражен метаморфозой, происшедшей с князем, и остолбенел. Несущийся на него вскачь князь боднул демона, пробил рогами его тело насквозь и высоко подбросил к своду тронного зала. Остатками угасающего сознания старик успел ухватить только одну мысль: не успел.

Князь еще несколько раз боднул упавшего демона, победно промычал:

– Му-у! – и выскочил в коридор.

Стражи у дверей удивленно смотрели на проскакавшего мимо них властителя. А князь, радостно замычав, развернулся и набросился на них. Его мощные рога прошивали доспехи как бумагу. Не ожидавшие нападения стражники были растерзаны в одно мгновение, а князь устремился дальше. Его громкое мычание эхом отзывалось в стенах замка, наполняя жутким страхом души его обитателей. Он скакал по коридорам, и от него убегали все, кто попадался на его пути. После себя он оставлял только растерзанные тела и кровавые следы на полу и стенах. В замке воцарились ужас и переполох.

Безумие прошло так же внезапно, как и пришло. С глаз Курамы сошел кровавый туман, он поднялся с колен и удивленно огляделся. Везде были следы разрушения и трупы демонов. Рядом лежала раненая повелительница хаоса, она с ужасом смотрела на господина, не в силах пошевелиться. Князь обратил на нее свой взор, несколько секунд изучающе смотрел и поднял, ухватив мощной рукой за шею.

– Произнеси: «Курама, прими эту жертву», – приказал он, и демонесса не могла ослушаться.

– Курама, прими эту жертву, – еле слышно пролепетала она. Сила, покинувшая князя, снова наполнила его. Он выпустил задыхающуюся повелительницу и захохотал.

– Великий! – В покои вбежал и распростерся на полу лицом вниз демон-распорядитель.

Цу Кенброк посмотрел на лежащего старого демона и, понимая, что что-то чрезвычайное заставило старика подвергать свою жизнь опасности, чтобы вот так, без дозволения, вломиться к нему в спальню, решил выслушать и не убивать того.

– Говори, – милостиво разрешил он, гадая, какие такие важные события произошли на ночь глядя, не война же. Иначе бы он знал о передвижениях войск вблизи своих границ.

Взволнованный царедворец поднялся и, подползя к нему на коленях, горячо зашептал:

– Великий, к нам прибыла стража дворца вашего врага почти в полном составе. Ваш враг помутился рассудком, бегает по дворцу на четвереньках, мычит и бодается. Из замка бегут демоны-прислужники. А вся стража просит вас принять вассальную присягу!

Князь ненадолго задумался. Что-то странное происходит у соседа в последнее время. То многочисленные жертвы, которые он стал приносить мифическому Кураме, то вот теперь бодание. С другой стороны, шпионы докладывают, что синька почернел, а это плохо. С таким справиться будет сложно. Что бы это могло быть? Ловушка? Чтобы заставить его, Цу Кенброка, выступить войной? Или в самом деле удобный момент для нападения, который он так долго ждал? Князь обратил свой взор на старого слугу, который прошел с ним все войны и стал распорядителем. Демон был не только предан, он был умен, и Цу Кенброк не напрасно вознес его на такую высоту.

– Ты сам что об этом всем думаешь, Рапшанар? – Князь выказал благоволение, назвав демона по имени.

– Великий, мы опросили многих воинов, они все говорят одно и то же. Одного я пытал, но он и под пытками говорил то же самое. Это не ловушка, мой господин. Это удача. Замок врага не прикрыт, все войска на границе. Надо нападать, и быстро, без промедления, мой господин. – Демон снова распростерся на полу.

Скорее всего, старик прав, размышлял князь, и упустить такой шанс стать полноценным владыкой домена ни в коем случае нельзя, это сразу поменяет расклад сил в будущей войне, и у него появятся союзники. Удачливых правителей уважают. Настроение Цу Кенброка стало стремительно подниматься.

– Прибывших отправь на границу, самую дальнюю, – принял решение Цу Кенброк. – Собирай на площади всю мою дворцовую гвардию. В замке оставить только сенгуров. – Он задумчиво помолчал. Но потом все же пояснил свое решение, понимая, что старый все сделает правильно, если будет знать кое-какие мысли господина. – Я им пока не доверяю. И оставь два десятка ветеранов для пригляда. Пойдем телепортом прямо к замковой горе этого помешанного.

– Слушаюсь, мой господин. – Демон-распорядитель на коленях покинул спальные покои.

– Ты тоже иди, – приказал князь лежащей на кровати демонессе, которая была полностью обнажена и, не стесняясь влетевшего внезапно распорядителя, даже не сочла нужным прикрыться. Князь посмотрел ей вслед и поморщился от вида ее хвоста. «С кем приходится спать», – брезгливо подумал он и, не повышая голоса, сказал ей вслед: – Ты тоже останешься, присмотри за сенгурами.

Листи прислушалась. На площади, куда она должна была выйти, стоял гул множества голосов. Звучали команды, и владыки принимали доклады командиров, которые строили и пересчитывали своих воинов. Она затаилась за высокими дверями внутренней тюрьмы, стараясь понять, что происходит снаружи. Войска куда-то срочно собираются, екнуло и сжалось у нее сердце.

– Брось меня, подруга, и уходи к развалинам города, там Алеш со своими воинами и сестры, – тихо проговорила Лерея у нее за спиной.

– Помолчи и не трать силы, мы уйдем вместе. Только немного подождем. – Листи снова прислушалась. – Там во дворе замка что-то происходит. Дворцовая стража куда-то собирается.

Через некоторое время шум стал смолкать, и наконец наступила тишина. Листи, подождав еще немного, приоткрыла дверь. В образовавшуюся щель был виден большой кусок внутреннего замкового двора, и он был пуст, ни обычных патрулей, ни одиночных демонов. Замок казался вымершим. Осторожно высунув голову, Листи осмотрелась более внимательно. Нет, она не ошиблась: и двор и замок, казалось, опустели. Она вышла и вдоль стены потащила Лерею к арке на противоположной стороне. До самого выхода из обширного двора ей никто не попался. Она вздохнула спокойнее, видимо, удача была сегодня на ее стороне. Весь ее план был авантюрным с самого начала, и навряд ли они выбрались бы из дворца, если бы не произошли какие-то чрезвычайные события и войска не покинули замок. Ей оставалось пройти по широкому, но недлинному полукругу прохода до внешних ворот, когда с портика спрыгнула демонесса и преградила ей дорогу.

– Далеко собралась, подруга? – спросила она. – Неужели ты думала, что сможешь вот так просто уйти отсюда, убив эту дуреху и зазнайку Жардину? – Повелительница, уперев руки в боки, громко рассмеялась. – Ты довольно ловкая и смелая, но глупая. – Демонесса хаоса была довольна. – Сначала ты, потом Жардина стояли передо мной, но теперь путь к господину открыт. Я видела, как ты ее убила, – похвасталась она.

– Почему же не донесла князю? – Листи понимала, что шансов справиться с повелительницей у нее нет, но старалась судорожно что-то придумать, поэтому тянула время, задавая вопросы.

Демонесса лучилась удовольствием, она стала первой в очереди на благосклонность господина и могла себе позволить немного поразвлечься. Жертва никуда не денется, и скоро она насладится ее муками. Но пока почему бы не поговорить. Ведь это ее триумф.

– А зачем? Когда князь вернется с битвы, я подарю ему сведения, где сейчас иномирянин. И эти сведения мне дашь ты. Я не буду сохранять жизнь твоему ребенку, как эта дурочка. Ведь князь меня об этом не предупреждал. – Она почти мурлыкала от предвкушения.

Листи положила Лерею на плиты двора.

– Прости, сестра, – прошептала она. Выпрямилась и смело посмотрела в глаза демонессе. – Я не боюсь смерти, хвостатая. Жизнь научила меня терпеть и сражаться. Живой ты меня не возьмешь.

Она выдернула из волос заколку и приставила к своему горлу. Демонесса нахмурилась и с опаской посмотрела на оружие в руках сенгурки.

– Ну, где же радость на твоем лице, повелительница? – засмеялась Листи. – Ты все так хорошо просчитала, не учла только одного, что я не сдамся. Я не могу тебя победить, но я могу с честью умер…

Но договорить она не успела. За спиной демонессы появилась последняя оставшаяся тень – Корна и следом за ней горбатая сенгурка, они одновременно нанесли удары, горбунья отрубила хвост с шипом, Корна ударила в шею кинжалом. Демонесса отпрянула в сторону Листи, и кинжал просвистел мимо. С выражением боли и ярости на лице она, забыв про бывшую княгиню, с визгом повернулась, быстро подняла хлыст, и в этот момент Листи воткнула ей шип в спину. Повелительница, не издав ни звука, опустилась на колени. Листи толкнула ее ногой и произнесла напутствие:

– Встретимся в преисподней, бесхвостая.

– Надо уходить, Мать, – сказала Корна. – Наши захватили замок, перебив оставшуюся стражу. Но скоро может вернуться Цу Кенброк, и тогда нам не поздоровится. Шреза, бери Лерею, и пошли.

Вскоре отряд сенгуров в полном составе покинул замок и направился к развалинам.

Войска Цу Кенброка волнами выплескивались из портала и строились в боевой порядок у склона замковой горы.

В замке противника загудели тревожно трубы. Но их звук был едва слышен, и князь усмехнулся – сигналили от силы пять-шесть трубачей. Действительно, войск в замке осталось мало. Повелители демонов с помощью демонесс рассредоточивали отряды со стороны пологого подножия. На самих стенах видны были жидкие цепочки защитников.

Цу Кенброк стоял позади войска, в окружении трех повелительниц хаоса и телохранителей.

– Проверьте астрал, – приказал он, – я не хочу, чтобы оттуда перебили моих солдат.

Он полюбовался, как четко развертываются отряды. Впереди шли закованные в броню, с большими прямоугольными щитами тяжелые пехотинцы-гвардейцы. Они образовали четыре центурии, за ними катили осадные машины. А следом небольшими группами шли маги, которых возглавляли повелительницы хаоса. Выйти из портала ближе к замку было невозможно, так как замок был укрыт защитой. Цу Кенброк использовал свой козырь, который приберегал много лет, – купленный дорогой ценой портал с точками привязки к горе, на которой стоял замок соперника. И вот теперь наступил момент истины. Его, Цу Кенброка, момент торжества. Враг будет повержен, и домен объединится. Он раздавит всякое сопротивление показательно жестоко, но в меру. Зачем истреблять воинов, которые с радостью послужат победителю, добавляя ему силы и укрепляя власть.

В этот момент одна из демонесс, ушедшая в астрал, вскрикнула, вернувшись обратно, и стала слепо ползать по земле у ног князя, остальные оставались лежать без движения.

– Поднимите ее, – приказал он телохранителям, – и приведите побыстрее в чувство, пусть расскажет, что там происходит у врага.

Два крупных демона подняли повелительницу и ошеломленно уставились на ее лицо. У демонессы были вырваны глаза, и из пустых глазниц текла кровь, неотличимая от цвета кожи.

– Господин, тут что-то странное! – позвал князя воин.

Цу Кенброк посмотрел на повелительницу и, приблизившись к ней, внимательно всмотрелся в ее лицо. Демонесса молча, захлебываясь и глотая, сильно дрожала и вдруг выплюнула большой сгусток крови, который попал в лицо князя, и после этого дико заорала:

– А-а-а! – Во рту у нее торчал обрывок вырванного языка.

Князь отшатнулся и машинально вытер залитое кровью лицо.

– Что с ней? – спросил он, оглядывая своих телохранителей.

Но те только пожали плечами. Цу Кенброка накрывало бешенство, соперник, которого он считал уже поверженным, демонстративно показал ему свои возможности. Отерев лицо, князь, свирепея, громко приказал:

– Проверьте, что с остальными!

Два других телохранителя кинулись к лежащим на земле телам. Они стали трясти демонесс, стараясь вернуть их из астрала, но те лежали безучастно, как будто просто телесные оболочки, лишенные души. Один из демонов наклонился к груди повелительницы и радостно поднял голову.

– Дышит! – сообщил он.

Повелительница хаоса открыла глаза и некоторое время смотрела прямо перед собой. Это увидел князь:

– Она пришла в себя, помогите ей встать!

Воин снова наклонился над демонессой, просунул руку под спину и попытался приподнять ее. Но та неожиданно резко выбросила руку и вырвала ему горло.

– Во славу Курамы, – прохрипела она, и «волна смерти», самое сильное заклинание из арсенала повелительниц хаоса, накрыла небольшую площадку, на которой стоял князь и облеченные его особым доверием телохранители. И понеслась дальше, поглощая на своем пути отряды и высасывая из них жизнь. На создание этого заклинания демонесса отдавала свою жизнь.

– Курама, прими эту жертву, – прошептала она и рассыпалась в прах.

У Цу Кенброка потемнело в глазах, его сила упала вдвое, и он стал синеть. Телохранители, стоявшие рядом, попадали замертво. Несколько минут Цу Кенброк приходил в себя, потом оглядел место, где он стоял: вокруг были трупы и прах. Он в смятении перевел взгляд на свое войско. Волна прошла наискось сквозь ряды нападающих, уничтожив один отряд магов, расчет осадной машины и почти половину центурии, крайней слева.

Ярость, охватившая его, не давала ему сказать слово или отдать приказ. Он разевал рот, и только. Помутневшими глазами князь бессмысленно шарил по праху на земле у своих ног, наткнулся взглядом на рог и уставился на него. Потом понял, что нужно делать, поднял рог и протрубил атаку.

Тревожный сигнал рога Курама услышал спустя несколько часов после бойни, которую он устроил. О том, что дворцовая стража почти вся покинула его и ушла к сопернику, ему не докладывали. Распорядитель был мертв, а остальные не брали на себя смелость сообщить об этом князю. Курама вышел из покоев и увидел пробегающую мимо в страхе одну из оставшихся повелительниц. Он рыкнул, и она остановилась, медленно и опасливо опуская ногу, которую подняла во время бега.