Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Кэмерон Джонстон

Соавторы: Роб Харт,Тесса Греттон,Шелли Паркер-Чан,Кристофер Браун,Шеннон Чакраборти,Ярослав Калфарж,Кристофер Каргилл,Тэмсин Мьюир,Ли Фонда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 286 (всего у книги 341 страниц)

Нари отпрянула.

– Ни за что.

Она знала о кровопролитном прошлом Дары, но Али наверняка преувеличивал.

– Это была война – война, развязанная твоим народом. А Дара только защищал свое племя.

– Это он тебе рассказал? – Али втянул носом воздух. – Защищал… Нари, ты знаешь, за что его называют Бичом?

Липкий холодок прошел у нее по позвоночнику, но она отмахнулась от этого чувства.

– Не знаю. Но позволю напомнить, что это ты недавно ночью явился ко мне весь в чужой крови, – заметила она. – Так что Дара не единственный, у кого от меня секреты.

Али резко остановился.

– Ты права, – с решительным лицом он повернулся к ней. – На мне была кровь шафитского ассасина. Он был членом политической группировки «Танзим». Они выступают, и временами слишком агрессивно, за права шафитов и признаны преступниками и врагами государства. Я был их главным спонсором. Мой отец узнал обо всем и в качестве наказания велел мне завоевать твое расположение и убедить тебя выйти замуж за моего брата. – Он поднял темные брови; на лбу у него запеклась кровь. – Вот. Теперь ты все знаешь.

Нари поморгала, переваривая информацию. Она догадывалась, что у Али были свои цели, так же как и у нее, но все равно было обидно услышать это вот так, без обиняков.

– А интерес к моей родине и к изучению арабского… полагаю, тоже был фальшивым?

– Нет. Клянусь, не был. Несмотря на то, как началась наша дружба и что я сначала думал о твоей семье… – Али стало неловко. – Это были темные для меня месяцы. Время, проведенное с тобой… было светом.

Нари отвернулась. На его искренность было просто невыносимо смотреть. Ее взгляд упал на его окровавленные запястья, все еще скованные железом. «Он выживет, – дала она себе клятвенное обещание. – Несмотря ни на что».

Даже если для этого придется сбежать с Дарой.

Они пошли дальше. Время от времени Али метал в спину Даре недружелюбные взгляды.

– Думаю, сейчас твоя очередь.

– В каком смысле?

– Не слишком ли ты ловко вскрываешь замки и ведешь переговоры для обычной служанки?

Она поддела носком землю, разбрасывая вокруг мелкие камешки.

– Не думаю, что я по-прежнему буду казаться тебе светом, если расскажу тебе о своем прошлом.

– Нари, – позвал Дара, прерывая их тихую беседу.

Пещера закончилась. Нари подошла к Даре, который остановился на краю невысокого каменистого рифа, под которым протянулось узкое песчаное побережье, окружившее тихую лагуну. В отдалении она видела полоску неба, усыпанную звездами. Вся лагуна как-то странно светилась. Вода была медно-голубого оттенка и мерцала, как под лучами тропического солнца.

Дара вывел ее на берег, вручил ей свой нож и притащил Али.

– Мне будет нужна твоя кровь, – сказал он извиняющимся тоном. – Самую капельку, на лезвие.

Нари провела ножом по ладони, успев пустить только несколько капель, пока рана снова не затянулась. Дара забрал у нее нож и полушепотом произнес над ним молитву. Алая кровь закапала с ножа и вспыхнула ярким пламенем. Лагуна стала съеживаться, из глубины послышался громкий чавкающий звук, с которым вода покидала берега, и в центре проступило сооружение из металла. На глазах у Нари изящное медное судно вырвалось из-под поверхности, и струи воды покатились с его блестящего носа. Лодка была небольшой, рассчитанной не больше чем на дюжину пассажиров. Парусов не было, но судно с изогнутой острой кормой производило впечатление быстроходного.

Нари шагнула вперед, завороженная такой красотой.

– Она всегда тут была?

Дара кивнул.

– Еще до падения города. Осада Кахтани была такой суровой, что никто не успел сбежать. – Он толкнул Али в мелкие воды. – Подымайся на борт, пескоплав.

Нари хотела идти за ним, но Дара поймал ее за руку.

– Я отпущу его, – тихо произнес он на дивастийском. – Я обещаю. На другом берегу озера нас будет ждать все необходимое: ковер, провизия, оружие. Я высажу его на берегу целым и невредимым, и мы улетим.

От этих слов чувство, что ее предали, только усугубилось.

– Приятно знать, что мы будем сыты, когда нас убьют ифриты.

Она хотела отстраниться от него, но Дара крепко держал ее.

– Нас не убьют ифриты, Нари, – успокоил он. – Сейчас все будет по-другому. Ты будешь в безопасности.

Нари нахмурилась.

– Что это вообще значит?

Вдали раздались крики, за ними последовала неразборчивая команда. Голоса были далеко, их обладатели еще даже не попали в поле зрения, но Нари знала, как быстро передвигаются джинны.

Дара отпустил ее руку.

– Я расскажу, когда мы покинем город. Я расскажу все, что ты хочешь знать. Давно стоило это сделать. – Он коснулся ее щеки. – Мы все преодолеем.

В этом я уже не уверена. Но она не сопротивлялась, когда он помог ей взобраться на борт. Дара достал медный шест, который лежал посередине вдоль палубы. Он уперся им в песчаный берег, и они отчалили.

Лодка, шипя, скользнула сквозь каменную стену грота. Но когда Нари обернулась, склон был гладок и цел. Вдали она увидела доки, где копошились мелкие фигурки с мерцающими факелами и блестящими саблями.

Али посмотрел на солдат, пока лодка мчала по неподвижным водам по направлению к темным горам.

Нари подвинулась ближе к нему.

– Эта ваша договоренность с отцом… думаешь, он тебя сильно накажет, если я уеду?

Али потупил взгляд.

– Это неважно.

Она заметила, как он щупает костяшки пальцев – в молитве, в раздумьях или просто в нервном жесте. Он выглядел таким несчастным.

Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела их обдумать.

– Пойдем с нами.

Али остолбенел.

Нари по наивности продолжала настаивать тихим голосом:

– Ты можешь сбежать от всех последствий. Пересечем вместе Гозан, и отправляйся путешествовать по миру людей, которым ты так очарован. Езжай молиться в Мекку, учиться у ученых из Тимбукту… – Она сглотнула и с грустью продолжила: – В Каире живет мой старый друг. Он бы не отказался от нового делового партнера.

Али неотрывно продолжал смотреть на свои руки.

– Ты ведь сейчас не шутишь? – спросил он странным отсутствующим голосом.

– Нет.

Он на секунду зажмурился.

– Ох, Нари… мне так жаль.

Он повернулся к ней, и она прочитала раскаяние в каждой линии на его лице.

Нари попятилась.

– Нет, – прошептала она. – Что ты…

Воздух вокруг нее зарябил, и слова застряли у нее в горле. Она вцепилась в борт лодки и задержала дыхание под удушливым объятием озерной завесы. Как и в предыдущий раз, все закончилось мгновенно, и мир снова привел себя в порядок. Темные горы, звездное небо…

Дюжина военных кораблей с армией солдат.

Они чуть не врезались в первый корабль, массивную деревянную трирему, грузно державшуюся на воде. Маленькая медная лодочка промчалась мимо нескольких весел, ломая их на своем пути, но солдаты были к этому готовы. Палубу заполнили лучники с натянутыми луками, другие солдаты забрасывали в воду цепи с острыми якорями, пытаясь зацепить их судно. Один из лучников выпустил огненную стрелу высоко в небо. Это был сигнал.

Али неуклюже поднялся на ноги.

– Мои предки обнаружили лодку вскоре после восстания, – рассказал он. – Никто не мог поднять ее на воду, и так ее и оставили. И скрывать объекты по ту сторону завесы мы научились уже много веков назад. Прости меня, Нари, – добавил он тише. – Мне правда очень жаль.

Дара зарычал. Он стоял на другом конце лодки, но в мгновение ока заправил в лук стрелу и прицелился Али в горло. Нари не понимала, что он творит. Они были в абсолютном меньшинстве.

– Афшин! – вперед военного корабля вышел Джамшид. – Не будь дураком. Опусти оружие.

Дара не шевельнулся, и солдаты рассредоточились, собираясь брать лодку на абордаж. Нари подняла руки.

– Зейди! – послышался крик с корабля, когда Мунтадир протиснулся через шеренгу солдат.

Он увидел своего брата в крови, скованного железом, с направленной на него стрелой. Его красивое лицо перекосило от ненависти, и он бросился вперед.

– Ах ты, подонок!

Джамшид перехватил его.

– Мунтадир, не надо!

Дара удивленно посмотрел на Мунтадира.

– А ты что забыл на борту военного корабля? Или здесь бочки с вином вместо балласта?

Мунтадир свирепо зашипел:

– Подожди, пока приедет отец. Посмотрим, как храбро ты тогда запоешь.

Дара засмеялся.

– Вот мой папочка вам покажет. Девиз всех гезирийских героев.

Мунтадир сверкнул глазами. Он оглянулся, прикидывая, далеко ли остальные корабли, и потом сердито ткнул пальцем в лучников.

– Почему вы целитесь в него? Цельтесь в девчонку! Вот увидите, как быстро великий Бич сложит оружие.

Дара перестал улыбаться.

– Только попробуй, и я перебью вас всех до последнего.

Али заслонил Нари собой.

– Она так же невинна, как и я, Диру.

Нари заметила, что и он бросил взгляд на другие корабли и пришел к тому же выводу, что и его брат.

И она все поняла. Ну конечно, они хотели дождаться появления Гасана. Дара был абсолютно беззащитен перед действием Сулеймановой печати. Если они смогут протянуть время до прибытия короля, Дара обречен.

Он сам выкопал себе яму. Нари понимала это. Но у нее перед глазами всплыло их путешествие, постоянно гнетущая его тоска, его скорбь, с которой он говорил о трагической судьбе своей семьи, кровавые воспоминания о рабстве. Он всю свою жизнь сражался за Дэвов против Кахтани. Может, и неудивительно, что он так рвался спасти ее от того, что должно было казаться ему чудовищно незавидной судьбой.

И даже одна мысль о том, как его, закованного в железо, выволокут перед королем и казнят на глазах у толпы зевак…

Нет. Никогда. Она повернулась, чувствуя, как разливается тепло в груди.

– Отпусти его, – взмолилась она. – Пожалуйста. Дайте ему уйти, а я останусь. Я выйду за твоего брата. Я сделаю все, что скажет твоя семья.

Али помедлил.

– Нари…

– Пожалуйста. – Она взяла его за руку, усилием воли прогоняя неуверенность из его взгляда. Она не могла позволить Даре умереть. От одной только мысли у нее разбивалось сердце. – Я заклинаю тебя. Мне больше ничего не надо, – добавила она, и в этот момент это действительно было ее единственным желанием. – Я желаю только того, чтобы он жил.

На мгновение лодку охватила странная неподвижность. В воздухе стало нестерпимо жарко, как бывает перед надвигающимся муссоном.

Дара сдавленно вскрикнул. Нари обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он покачнулся на ногах. Лук ослаб в его хватке, пока он отчаянно глотал воздух.

Она в ужасе бросилась к нему. Но кольцо Дары вдруг ослепительно засверкало, и Али схватил ее за руку.

Когда Дара поднял голову, Нари захотелось кричать. Хотя его взгляд был сосредоточен только на ней, его яркие глаза ее не узнавали. И она ничего не узнавала в его лице: его выражение было еще более безумным, чем тогда в Иераполе. У него был загнанный и несчастный вид.

Он круто развернулся на солдат. Он ощерился, и его лук удвоился в размерах. Колчан тоже стал больше, и его наполнили самые разнообразные стрелы, которые будто состязались друг с другом в изощренности. Стрела, натянувшая сейчас его тетиву, оканчивалась наконечником из железа в виде полумесяца, а из древка торчали колючки.

Нари похолодела. Она вспомнила свои последние слова. И намерение, вложенное в них. Не могла же она в самом деле… или могла?

– Дара, стой! Не делай этого!

– Стреляйте! – закричал Мунтадир.

Али повалил ее на палубу. Они с размаху упали вниз, но стрелы не засвистели у них над головами. Она подняла голову.

Стрелы солдат застыли в полете.

Нари начинала подозревать, что король Гасан приплывет слишком поздно.

Дара щелкнул пальцами, и стрелы резко полетели в обратном направлении, где пронзили своих собственных лучников. Стрелы Дары полетели следом. Его руки так быстро мелькали между луком и колчаном, что глаза Нари не могли уследить за его движениями. Когда все лучники попадали под его натиском, Дара выхватил зульфикар Али.

Его горящие глаза вперились в Мунтадира. В его безумном взгляде просквозило узнавание.

– Зейди аль-Кахтани, – воскликнул он и сплюнул. – Предатель. Я так долго ждал, когда заставлю тебя поплатиться за все, что ты сделал с моим народом.

Как только Дара сделал это безумное заявление, он перепрыгнул на корабль. Деревянные перила загорелись от одного его прикосновения, и он скрылся в облаке густого черного дыма. Послышались крики.

– Освободи меня, – взмолился Али, кладя руки ей на колени. – Пожалуйста!

– Я не знаю как!

Тело офицера Агниванши, лишенное головы, шмякнулось возле них, и Нари взвизгнула. Али неуклюже поднялся на ноги.

Она перехватила его.

– С ума сошел? Что ты можешь в таком состоянии? – спросила она, указывая на скованные запястья.

Он высвободился из ее рук.

– Там мой брат!

– Али!

Но принц уже пропал, растворившись в том же облаке дыма, что и Дара.

Она отшатнулась. Что, черт возьми, только что произошло с Дарой? Нари провела рядом с ним много недель – наверняка она не раз высказывала свои желания вслух, и не происходило… того, что она натворила сейчас.

Он убьет всех до единого на корабле. Гасан обнаружит, что его сыновья мертвы, и будет гнаться за ними до самого края света, повесит их на площади, и племена их начнут войну, которая не закончится много веков.

Она не могла этого допустить.

– Боже, сохрани меня, – прошептала она и сделала то, что противоречило всем ее инстинктам.

Она побежала навстречу опасности.

Нари залезла на борт корабля, карабкаясь по поломанным веслам и якорным цепям, поглядывая на заколдованную воду, плескавшуюся под ногами. Она не забыла слова Дары о том, как озеро пожирает плоть джиннов.

Но бойня на триреме заставила ее выбросить смертельное озеро из головы. Огонь расползался по деревянной палубе и тянулся по мачте к черному парусу. Павшие лучники лежали стройным рядом там же, где их скосили дюжины стрел. Один звал маму, схватившись за изодранный живот. Нари замешкалась, но решила, что не может терять ни минуты. Она пробралась между телами, кашляя и отмахиваясь от дыма, и споткнулась о груду кровавой материи.

Она услышала крики с другого конца палубы и увидела бегущего туда Али. На секунду дым рассеялся, и она увидела его.

Тут ей стало ясно как день, почему имя Дары уже больше тысячи лет вселяет в джиннов такой ужас. Его лук висел за спиной. В одной руке он держал зульфикар Али, в другой – украденный ханджар и с их помощью методично избавлялся от последних солдат, державших оборону вокруг Мунтадира. Это были движения не мужчины, а некого разбушевавшегося бога войны из давно минувшей эпохи, в которой он был рожден. Даже его тело светилось изнутри, как будто огонь полыхал у него прямо под кожей.

«Как ифрит», – с ужасом поняла Нари, уже даже не зная, кто и что Дара такое на самом деле. Он воткнул зульфикар в горло последнего стражника, отделявшего его от Мунтадира, и выдернул окровавленное лезвие.

Но эмир ничего не замечал. Мунтадир сидел на омытой кровью палубе, обхватив руками пронзенное стрелами тело солдата.

– Джамшид! – кричал он, хватаясь за его лицо. – Нет! Боже, нет… прошу тебя, открой глаза!

Дара занес зульфикар. Нари остановилась и хотела закричать.

Но Али бросился на Афшина.

Она даже не обратила внимания на принца, слишком пораженная чудовищным образом Дары, взявшего на себя обязанности смерти. Но вот он уже был здесь и, пользуясь своим высоким ростом как преимуществом, вскочил Даре на спину и обхватил скованными запястьями шею Афшина. Он подтянул ноги, и Дара пошатнулся под навалившимся на него весом. Тогда Али выбил зульфикар у него из рук.

– Мунтадир! – закричал он и добавил что-то непонятное по-гезирийски.

Зульфикар приземлился в паре шагов от ног эмира. Мунтадир не обращал внимания. Он как будто не слышал крика своего брата. Нари опрометью бросилась бежать, перескакивая на бегу через трупы.

Дара испустил раздраженный рев, пытаясь стряхнуть принца. Али приподнял руки, уперев железные кандалы Афшину в горло. Дара захрипел, но ухитрился ударить принца в живот и с силой вжать его в корабельную мачту.

Али все равно не отпускал.

– Ахи!

Мунтадир вздрогнул и повернулся на крик. Через мгновение он бросился за зульфикаром – в то же время, когда Даре наконец удалось перебросить Али через плечо. Он схватился за лук.

Младший принц со всей силы шмякнулся о скользкую палубу и откатился к самому борту. Он поднялся на ноги.

– Мунта…

Дара прострелил ему горло.

27
Нари

Нари закричала и бросилась к Али, когда вторая стрела пронзила ему грудь. Принц пошатнулся, отшагнул назад, задел пяткой за борт корабля и потерял равновесие.

– Али!

Мунтадир бросился к брату, но все произошло слишком быстро. Али упал в озеро с едва слышным всплеском. Послышался гулкий звук, как будто булыжник пошел ко дну в тихом пруду, и стало тихо.

Нари подбежала к перилам, но Али уже не было видно. Только круги на темной воде напоминали о его присутствии. Мунтадир упал на колени и завыл.

У Нари в глазах набухли слезы. Она развернулась и набросилась на Дару.

– Спаси его! – плакала она. – Я желаю, чтобы ты его вернул!

Дара зашатался под натиском ее команды, но Али не появился. Только Дара моргнул, и яркий блеск ушел из его глаз. Растерянным взглядом он обвел кровавую палубу. Нетвердо стоя на ногах, он уронил лук.

– Нари, я…

Мунтадир вскочил на ноги и схватил зульфикар.

– Я убью тебя!

Пламя спиралью взметнулось по сабле, и он побежал на Афшина.

С помощью ханджара Дара отбивался от Мунтадира легко, как от назойливой мошки. Он заблокировал очередной выпад Мунтадира и запросто увернулся от третьего, ударив эмира локтем в лицо. Мунтадир вскрикнул. Черная кровь фонтаном брызнула у него из носа. Даже не разбираясь в фехтовании, Нари видела, как неуклюжи его движения в сравнении со смертоносной скоростью Афшина. Две сабли снова лязгнули друг о друга, и Дара оттолкнул Мунтадира.

Он сделал шаг назад.

– Хватит, аль-Кахтани. Зачем твоему отцу терять сегодня обоих сыновей?

Похоже, Мунтадир не желал пощады от Дары или был не в состоянии рассуждать здраво.

– Пошел ты! – крикнул он, захлебываясь рыданиями, истерично размахивая зульфикаром, пока кровь капала ему на лицо. Дара стал обороняться. – Пошел ты и все твои Нахиды-кровосмесители. Чтоб вы все горели в аду!

Нари не могла осуждать за его горе. Она сама стояла остолбенев у борта корабля, глядя на неподвижную воду с камнем на сердце. Был ли Али уже мертв? Или прямо сейчас, в эту минуту, его рвали на части и черная вода заглушала его крики?

Из трюмов высыпали еще солдаты. Некоторые из них были вооружены сломанными веслами, как дубинками. Завидев эту картину, Нари стряхнула с себя траурное оцепенение и встала с палубы на дрожащих ногах.

– Дара…

Он посмотрел на солдат и выбросил вверх левую руку. Корабль треснул, и стена из поломанных деревяшек выросла вдвое выше ее головы, отделяя их от солдат.

Мунтадир взмахнул зульфикаром, но Афшин был готов к атаке. Он всадил лезвие ханджара в расщелину на острие сабли и выкрутил его у Мунтадира из рук. Зульфикар с лязгом покатился по палубе, и Дара пнул эмира ногой в грудь, уложив его на лопатки.

– Я сохраняю тебе жизнь, – процедил он. – Возьми же ее, идиот.

Он повернулся и ушел, двигаясь в ее сторону.

– Конечно… беги, трус! – бросил ему в спину Мунтадир. – Это у тебя всегда получалось лучше всего, да? Беги, и пусть твои соплеменники расплачиваются за твои действия!

Дара замедлил шаг.

Нари наблюдала за тем, как убитый горем Мунтадир обвел взглядом палубу, остановившись на теле Джамшида с торчавшими из него стрелами и на том месте, где был застрелен его брат. Его лицо исказила гримаса чистой агонии, злобы, необузданной и бессмысленной.

Он встал.

– Али ведь рассказывал мне, знаешь ли, что случилось с твоим народом, когда пал Дэвабад. Что случилось, когда Тохаристанцы вломились в сектор Дэвов в поисках тебя, жаждя возмездия, а нашли только твою семью. – Мунтадира перекосило от ненависти. – Где же ты был, Афшин, когда они звали тебя на помощь? Где ты был, когда они вырезали имена погибших Кви-Цзы на теле твоей сестры? А ведь она была еще совсем ребенком. А у этих Тохаристанцев… такие длинные имена, – добавил он жестоко. – Наверное, они успели записать только парочку, прежде…

Дара закричал. За долю секунды он подлетел к Мунтадиру и ударил его по лицу с такой силой, что у эмира изо рта вылетел кровавый зуб. В другой руке у него дымился ханджар, но когда он занес руку, кинжал начал трансформироваться. Лезвие потускнело и расщепилось на дюжину кожаных лент с железными шипами.

Плеть.

– Хочешь видеть во мне Бича? – завопил Дара, ударив ею Мунтадира. Эмир вскрикнул и вскинул руки, защищая лицо. – Это доставит удовольствие вашему грязному народу? Вы так хотите снова превратить меня в чудовище?

Нари в ужасе разинула рот. Ты знаешь, за что его называют Бичом? – услышала она вопрос мертвого принца.

Дара снова обрушил плеть, распоров кожу на руках Мунтадира. Нари хотелось сбежать. Это был не тот Дара, которого она знала. Не тот, кто учил ее ездить верхом и спал с ней бок о бок.

Но она не сбежала. Повинуясь необъяснимому порыву, она вскочила на ноги и вцепилась Даре в запястье, когда он снова замахнулся плетью. Он повернулся к ней, совершенно обезумевший от горя.

Сердце рвалось у нее из груди.

– Прекрати, Дара. Достаточно.

Он сглотнул. Его рука дрожала под ее ладонью.

– «Недостаточно». Ничего никогда «недостаточно». Они уничтожают все. Они убили моих родных, моих предводителей. Они изничтожили мое племя, – его голос надрывно дрожал. – И после всего этого… после взятия Дэвабада, после того как превратили меня в чудовище, они хотят забрать тебя. – Он задохнулся, проговорив последнее слово, и замахнулся плетью. – Я буду пороть его до тех пор, пока от него не останется один прах.

Она крепче стиснула его запястье и встала между ним и Мунтадиром.

– Меня никто не забрал. Я здесь.

Он весь поник и склонил голову.

– Нет, забрали. Ты не простишь мне мальчишку.

– Я… – Нари замолчала, глядя туда, где упал в воду Али. У нее внутри все переворачивалось, но она плотно стиснула зубы. – Это теперь неважно, – сказала она, ненавидя себя за эти слова. Она кивнула на приближающиеся корабли. – Ты успеешь добраться до берега, пока они нас не настигли?

– Я тебя не оставлю.

Она не выпускала его руку, сжавшую плеть.

– Я тебе и не предлагаю.

Дара посмотрел на нее, и их взгляды встретились. Она забрала у него плеть.

– Только ты должен остановить это. Пусть этого будет достаточно.

Он сделал глубокий вдох, а Мунтадир застонал и свернулся в клубок. Ненависть вернулась в лицо Дары.

– Нет. – Нари обхватила ладонями его лицо и заставила посмотреть ей прямо в глаза. – Пойдем со мной. Уедем, будем странствовать по свету.

Было очевидно, что между ними ничего уже не будет, как прежде. Но Нари готова была сказать что угодно, лишь бы он прекратил.

Дара кивнул. Его яркие глаза были мокры от слез. Она зашвырнула плеть в озеро и взяла его за руку. Она повела его прочь, как вдруг Мунтадир начал заикаться позади них и пролепетал, со странной смесью надежды и страха в голосе:

– З-зейди?

Нари обернулась. Она ахнула, а Дара выставил перед ней руку, защищая ее, в тот же момент, когда робкая надежда в ее сердце умерла.

Потому что то, что вылезло сейчас на борт корабля, было никак не Ализейдом аль-Кахтани.

Младший принц ступил под свет огней и покачнулся, как будто впервые чувствовал под ногами сушу. Он поморгал, медленно, как рептилия, и Нари обратила внимание, что его глаза стали абсолютно черными, и даже белки пропали под маслянистой черной поволокой. Его лицо посерело, а синие губы беззвучно шевелились.

Али шагнул вперед и механически осмотрел судно. Его одежда была изорвана в клочья. Вода лилась из тела как из решета. Она текла из глаз, ушей, рта, журчала под кожей и просачивалась сквозь подушечки пальцев. Он сделал еще один нетвердый шаг в их сторону, свет упал на него ярче, и Нари увидела, что его туловище сплошь покрыто озерным мусором. Стрелы пропали, как и железные оковы, и на их месте появились водоросли, и бестелесные щупальца плотно обхватили его конечности. Ракушки, блестящие чешуйки и бритвенно-острые зубы облепили кожу.

Мунтадир медленно поднялся. Кровь отлила у него от лица.

– О Боже, Ализейд…

Он шагнул ему навстречу.

– Не советую, пескоплав.

Дара и сам был белее мела. Он толкнул Нари себе на спину и потянулся за луком.

Услышав голос Дары, Али дернулся и насторожился. Он принюхался к воздуху и тогда повернулся в их сторону. У его ног натекла лужа воды. Все это время он что-то бормотал себе под нос, но только когда он начал приближаться, Нари разобрала отдельные слова, нашептанные на языке, подобных которому ей никогда не доводилось слышать. На плавном языке, который струился, скользил и вытекал у него из губ.

Убей дэва.

Но конечно, он не говорил этих слов, а скорее издавал звук, который Нари ни за что не смогла бы воспроизвести, исполненный вражды и такого… противостояния в каждом слоге. Как будто эта посторонняя сущность, этот дэв не имел права на существование, не имел права марать воды этого мира своим дымом, огнем и пламенными смертями.

Из-под полы мокрого кафтана Али извлек гигантский скимитар. Его лезвие было зеленым и рябым от ржавчины, как будто озеро проглотило его много столетий тому назад. В свете огня Нари увидела кровавый символ, небрежно вырезанный на левой скуле Али.

– Беги! – закричал Дара.

Он выстрелил в Али, но стрела растворилась, столкнувшись с ним. Дара схватил зульфикар и бросился на принца.

Клеймо ярко полыхнуло на щеке Али. Воздух сотрясла ударная волна, и весь корабль содрогнулся. Нари отлетела в груду деревянных ящиков. Острый фрагмент деревяшки впился ей в плечо. Она села, но порез продолжал жгуче болеть. Ее окатила волна слабости и дурноты.

Силы пропали. В этот момент она поняла, что было вырезано на щеке Али.

Печать Сулеймана.

Дара.

– Нет!

Нари кое-как поднялась на ноги. В центре палубы Дара рухнул на колени – точно так же, как в тот раз, когда Гасан использовал печать, чтобы продемонстрировать всем ее облик. Он поднял глаза на это существо, которое недавно было Али. Тот навис над ним и занес у него над головой ржавый клинок. Дара попытался отбиваться зульфикаром, но даже Нари видела, как тяжело давалось ему каждое движение.

Али выбил зульфикар у него из рук с такой силой, что лезвие улетело в воду, и снова занес скимитар. Сабля приблизилась к шее Дары, и Нари закричала. Али помедлил. Она затаила дыхание.

Он сменил направление удара и одним резким движением полоснул Даре по запястью, отрубив ему целиком левую кисть.

Разъединив его с кольцом.

Дара упал беззвучно. Ей показалось, что он успел бросить взгляд за спину Али, чтобы посмотреть на нее в последний раз, но она не была уверена. Его лицо было сложно разглядеть: он стал тусклым, как дым, и какая-то женщина закричала ей в ухо.

А потом Дара неподвижно застыл – и рассыпался горкой пепла прямо у нее на глазах.