Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Кэмерон Джонстон

Соавторы: Роб Харт,Тесса Греттон,Шелли Паркер-Чан,Кристофер Браун,Шеннон Чакраборти,Ярослав Калфарж,Кристофер Каргилл,Тэмсин Мьюир,Ли Фонда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 154 (всего у книги 341 страниц)

После ее слов установилась такая леденящая тишина, что нарастающая паника взорвалась гневом.

– Почему вы всегда так жестоки? – спросила она резким шепотом. – Каждую неделю я встаю перед вами на колени. Если вы существуете, помогите нам! Наша семья не всегда придерживается Божественных добродетелей, но кто на это способен? Кто был бы на это способен, оказавшись на нашем месте? Молю вас, не наказывайте Вен и Андена за то, что совершили я или мой брат. – Шаэ почувствовала, как ее сложенные на бедрах руки дрожат. – Молю вас своей честью, своей жизнью, своим нефритом.

Анден не сразу услышал шум. А когда услышал, то не понял, что это шуршание шин и хлопанье дверей машины. Но он ясно расслышал слова Карсона Сантера:

– Блин, они здесь.

А потом так же четко Анден услышал резкий приказ Римса:

– К двери!

Удавка на шее Андена вдруг ослабла, и он рухнул на живот, горло и грудь болели так, словно легкие опалили огнем.

Потом раздались новые звуки – стрельба и крики, топот ног, снова выстрелы, отдавшиеся эхом в тесном пространстве. Анден понятия не имел, что происходит и сколько здесь человек. Потом чуть дальше, перед фасадом магазина, что-то грохнуло. Из-за белого полиэтилена на лице, по-прежнему его душившего, Анден не видел ничего, кроме мелькания теней. Он находился на грани обморока, сознание ускользало, как горячее масло.

Его грубо схватили чьи-то руки, с лица сорвали пакет. Воздух хлынул в нос и рот Андена, и он жадно стал хватать его, моргая и давясь. Перед ним опустился на колени Шун Тодоро с пепельно-белым от ужаса лицом. В руке у него был пистолет, но Тод отложил его и принялся вытаскивать изо рта Андена кляп. Анден закашлялся и сплюнул, уголки губ горели. Кто-то другой – Сэмми – разрезал веревки на руках Андена, его усадили, не давая снова упасть. В гараже стояли еще три Зеленые кости, которых Анден знал по залу для поединков.

– Телефонный звонок оборвался… Мы думали, что уже опоздали, – сказал Тод.

– Мы опоздали, – сказал Сэмми, поворачиваясь к Дауку Лосуну, стоявшему на коленях возле тела Рона Торо.

Колосс Южного капкана раскачивался взад-вперед, по его лицу катились слезы.

Анден вскочил, пошатнулся и поковылял к Вен, неподвижно лежащей на бетоне. Он сорвал с ее головы пакет и прислонил ухо к ее груди, молясь всем богам, чтобы услышать сердцебиение. Когда-то он обучался приемам первой помощи и теперь силился вспомнить, что делать, когда человек не дышит. Он запрокинул голову Вен и открыл ей рот, прижался к нему своим и дважды с силой выдохнул. Потом надавил на грудь. Сколько прошло времени? Не больше нескольких минут… наверное… Анден продолжил искусственное дыхание.

– Пожалуйста, – молился он богам, – пожалуйста.

Вен не шевелилась.

Сэмми склонился над Анденом и положил руку ему на плечо.

– Она умерла, – сказал он.

Анден застыл. И тут в отчаянном озарении и с безумным блеском в глазах повернулся и прыгнул к вещмешку, все еще лежащему на полу, слишком далеко от Рона Торо, когда тот в нем нуждался. Анден схватил черные перчатки Рона и поспешил обратно к Вен. Прежде чем кто-либо успел спросить, что он делает, он надел перчатки с вшитым в подкладку нефритом.

Резкая боль в сломанных пальцах пронзила всю руку, и Анден застонал, стиснул запястье и свернулся калачиком, с нетерпением готовясь к более сильной боли. Он так давно не надевал нефрит, что ожидал, как его накроет нефритовый прилив, словно удар кувалдой. Он распрямился, вытянув руки и балансируя на цыпочках, будто с оптимизмом рассчитывал поймать брошенный в него булыжник.

Анден вдохнул, выдохнул, и во второй раз в жизни его охватило чувство полноты существования, закружив в водовороте энергии. Нефрита было не так много, как в финальном сражении простив Гонта Аша, но достаточно для того, чтобы череп как будто развалился на части. Анден откинул голову назад и открыл рот, хватая воздух, но не съежился под этой атакой – несмотря ни на что, он не забывал о времени. Он не мог ждать ни секунды, пока совладает с нефритовым приливом, не мог позволить ни мгновения задержки.

У него был только один шанс, только один миг.

Собрав все силы, он направил нефритовую энергию с еще не забытым мастерством. Подчинил ее своей воле, послал в единственную цель. Его глаза были закрыты, однако он Чуял присутствие людей вокруг, их дыхание, пульс, жизнь – но не обращал на них внимания. Он сосредоточился лишь на одном существе, лежащим перед ним, чье тело было еще живо всего несколько минут назад. Теперь Анден ясно видел, что энергия, еще недавно пульсировавшая в этом теле, ослабевает и быстро покидает его.

Анден приставил кулаки к груди Вен и Сконцентрировался. Энергия вливалась в сердце и легкие Вен. Анден держал ее так, будто пытается трясущимися руками нацелить копье для броска. Собрав всю нефритовую энергию, он надавил кулаком.

Сердце Вен затрепетало. Содрогнулось в конвульсиях и забилось. Один раз. Два. И продолжало биться, качая кровь по сосудам и органам, в мозг. Андена трясло от немыслимых усилий, пот лился по лицу, но Анден не отпускал руку. Легкие Вен сократились. Она резко и глубоко вдохнула, выгнув спину. Ее глаза открылись.

Анден выпустил ее, отвернулся, и его вырвало. Руки слишком сильно тряслись, чтобы он мог снять перчатки, он стянул их зубами и бросил на пол. Вен уставилась на него с потрясением и болью, а потом из ее глаз хлынули слезы.

Нефритовая энергия отхлынула от Андена, тело налилось такой тяжестью, что его как будто потянуло к центру земли. Он был совершенно истощен и пуст, словно бежал много дней или бродил по пустыне. Он прижал к себе Вен и зарыдал, она обняла его, и они вместе рухнули на пол гаража, лишь смутно осознавая присутствие Даука Лосуна и других Зеленых костей Южного капкана, стоящих вокруг и молча глядящих на них в изумлении.

Глава 61. Пересекая черту

Как только зазвонил телефон, Шаэ мигом вскочила с пола и схватила трубку.

Поначалу, услышав голос Андена, слегка приглушенный расстоянием, она с облегчением села на кровать, но у него был такой странный тон, что Шаэ снова встревожилась.

– Шаэ-цзен, – сказал он, – прости, что не позвонил вовремя. Все сделано, как мы и планировали, но после мы попали в засаду, и… Бригады… – Анден запнулся. – Рон Торо погиб.

– А вы с Вен цены? – спросила Шаэ.

Последовала пауза. Анден тяжело дышал.

– Я пока не уверен, – сказал он так тихо, что она едва расслышала, хотя и крепко прижимала трубку к уху. – Если я дам тебе номер, ты сможешь мне перезвонить? Я звоню с платного таксофона в больнице, и у меня кончаются монеты, наверное, разговор скоро прервется.

Когда Шаэ перезвонила, он рассказал о случившемся, постоянно запинаясь – судя по всему, Анден до сих пор не мог отойти от шока и с трудом сдерживал эмоции.

– Как мы скажем Хило? – всхлипнул он.

Шаэ попросила его не беспокоиться об этом, она сама разберется, и велела перезвонить через пару часов, когда он благополучно доберется домой.

Когда Шаэ положила трубку, у нее закружилась голова. Лишь через несколько минут она пришла в себя и сделала еще один междугородний звонок – Хами Тумашону домой. Она застала его как раз перед тем, как он собирался ложиться в постель, и велела немедленно ехать в больницу и воспользоваться всеми возможностями отделения Шелеста в Порт-Масси при необходимости.

Шаэ оделась и пересекла двор по направлению к главному дому. Кьянла сидела за кухонным столом, пытаясь накормить Цзаю кашей. Сидящая на высоком стуле малышка молотила в воздухе кулачками и отбросила ложку на пол.

– Где Хило? – спросила Шаэ.

В ответ на встревоженный тон Шаэ экономка подняла брови.

– Думаю, Колосс в зале для тренировок. Что-то случилось, Шаэ-цзен? Ты не пойдешь сегодня в офис?

Перед входом в зал для тренировок Шаэ задержалась, прислонившись лбом к двери. Она боялась еще сильнее, чем в хижине Дору, еще больше, чем стоя перед Айт Мадаши и понимая, что может умереть. Она Чуяла ауру брата и присутствие племянника и медлила, не желая сделать первый шаг и все испортить.

Она раздвинула дверь. Хило и Нико сидели на полу и играли в «Слепого шахтера», эта игра с детства знакома каждой Зеленой кости, и Шаэ сразу ее узнала. На полу была расстелена ткань, закрывавшая множество камешков, и среди них один нефритовый. Нико ощупывал ткань и камни под ней. Он хлопнул по одному камню, Хило отдернул ткань и заулыбался.

– Еще одно очко!

Это была дурацкая и простая игра, чтобы скоротать время, но помимо этого приучала детей к нефриту и физическим эффектам камней. К какому камню приятно прикоснуться, от какого ты почувствуешь тепло и легкую щекотку?

Нико поднял голову и спросил:

– Хочешь поиграть, тетя Шаэ?

– Нет, Нико-се, не сейчас, – ответила Шаэ. – Мне нужно поговорить с твоим дядей.

Хило сгреб камни вместе с единственным нефритом, высыпал их в полотняный мешочек на завязках и сунул в ящик.

– Пойди поиграй во дворе, – велел он Нико. – Потом я разрешу вам с братом посмотреть телевизор.

Мальчик выбежал из зала, и Хило повернулся к Шелесту.

– Как Рю? – спросила Шаэ.

– Еще спит. Вчера мы вернулись домой уже после полуночи.

Шаэ это уже знала, потому что в то время не спала и видела фары «Княгини» на подъездной дорожке.

– Он сонный после наркоза, и у него болит горло, но он здоров.

Хило как будто хотел еще что-то добавить, но вместо этого прищурился и наклонил голову в сторону. Шаэ знала, что он точно Почуял ее перекатывающуюся от напряжения ауру.

– В чем дело, Шаэ? – спросил он.

– Запуньо мертв, – ответила она. – После нашего с тобой вчерашнего разговора мне позвонила Вен из Адамонта. Мы решили действовать по плану, потому что другого шанса может и не представиться. Вен пронесла в номер нефрит. Она, Анден и Рон Торо убили Запуньо и его охранников… А потом попали в засаду. Анден и Вен живы, но они в больнице.

Позже Шаэ не могла вспомнить, что еще ему сказала, даже не помнила, говорила ли она спокойно или запиналась. В память врезался только контраст: как лицо Хило окаменело, словно его мышцы застыли, а его аура полыхнула жаром и стала перекатываться, пузыриться и дымить, словно Хило превратился в статую, хотя Чутьем Шаэ воспринимала его как костер.

Удивительно, но она припомнила, что много лет получала тайное удовольствие, когда злила брата. В детстве и даже в юности она вечно провоцировала его и внутренне улыбалась, когда он выходил из себя. Сейчас она стыдилась своих поступков, всех тех случаев.

Она продолжала говорить, словно голые факты могут сделать реальность менее болезненной.

– Анден в шоковом состоянии, но он поправится. Насчет Вен врачи пока не уверены. Зависит от того, сколько времени ее мозг оставался без кислорода. Эспенские доктора ее исследуют, и как только она вернется в Жанлун…

Хило в одно мгновение пересек расстояние между ними и ударил Шаэ по лицу. Она инстинктивно прикрылась Броней, но Сила удара все равно сшибла ее с ног. Шаэ приложила ладонь к щеке, зажмурившись от боли. В голове зашумело как будто эхом от гонга. Она скорее Почуяла, чем увидела, что Хило снова ее ударит, в его глазах горела ярость, и Шаэ машинально бросила волну Отражения, так что Хило покачнулся.

Шаэ встала на ноги. Она с трудом могла говорить – лицо онемело и ныло. И все же она попыталась.

– Хило…

Но брат с ревом набросился на Шаэ. Он осыпал ее прикрытые Броней руки градом бешеных ударов, так что Шаэ задрожала всем телом, нефритовые ауры схлестнулись, взрываясь, вспыхивая и сплетаясь, как спутанные искрящиеся провода.

– Как ты могла? – прошептал Хило, а может, выкрикнул – Шаэ точно не знала. Она почувствовала лишь, как они столкнулись и ударились друг о друга с большей силой, чем удары его кулаков. – Как ты могла?

Она покачнулась от его бешеного натиска. Шаэ в отчаянии пнула брата ногой в живот, а затем выпустила еще одно Отражение, отбросившее Хило к шкафчику. Дверцы соскочили с петель, а дерево треснуло. Оглушенный Хило тряхнул головой, но через секунду снова был на ногах, и Шаэ вдруг испугалась – не брата, а того, что может случиться: один из них изобьет другого до полусмерти, прежде чем это закончится. Но тут дверь со скрежетом открылась. Рю и Нико в смятении и пораженно уставились на них, вытаращив глаза и открыв рты.

– Папа? – выпалил Рю.

Хило развернулся к сыновьям, его лицо исказилось от злости.

– Вон отсюда!

Мальчики были так ошеломлены внезапным приступом отцовской ярости, что замерли, как кролики перед удавом. Губы Рю задрожали, он повернулся и с плачем побежал к главному дому. Нико бросился в другую сторону – к Шаэ, крепко обхватил ее за пояс и прижался лицом к ее животу, словно пытался спрятаться. Она машинально взяла его на руки.

В Хило что-то изменилось и рухнуло, как падающий небоскреб; он осел на пол, прислонившись спиной к сломанному шкафчику, и закрыл лицо руками.

– Ступай домой вместе с братом, – прошептала Шаэ Нико на ухо, постаравшись придать голосу спокойствие. Она погладила мальчика по спине. – Мы с твоим дядей тренируемся, и сейчас нам нельзя мешать. Он на тебя не сердится, клянусь. Скоро он придет.

Она мягко расцепила руки мальчика. Нико нерешительно посмотрел на Хило, желая подойти к нему, но его дядя, обычно такой улыбчивый, не взглянул на него и не поднялся с пола. Мальчик неохотно покинул зал. Шаэ тихонько прикрыла за ним дверь и медленно обернулась.

Хило убрал от лица ладони и уставился на нее. Шаэ поразилась, заметив слезы в его глазах.

– Когда-то ты спросила, доверяю ли я тебе, помнишь?

– Ты ответил, что у тебя нет выбора.

– У меня его и не было, – согласился Хило. – Хотя я знал, что ты никогда не хотела принадлежать клану, не хотела быть Коулом, даже не хотела быть моей сестрой. – Его голос стал ледяным и отстраненным. Шаэ уже с таким сталкивалась: взрыв ярости и обиды, а потом отторжение. – Уходи, – сказал он. – Ты больше не Шелест. Ты свободна, Шаэ, как всегда хотела.

Шаэ положила руку на дверь. На секунду она представила, что подчинится брату, откроет дверь и уйдет, вернется в свой дом, упакует кое-какие вещи, пересечет длинную подъездную дорожку и выйдет за чугунные ворота поместья ее деда, ни разу не оглянувшись. Однажды она уже это сделала, много лет назад. Но тогда она была другим человеком. Девушкой, еще не пожившей за границей, а не женщиной с разбитым сердцем, которая управляет кланом и страной. Тогда она еще не дралась на дуэли на чистых клинках, не отнимала жизни ради мести и ради милосердия, не укачивала на руках племянницу и племянников. Тогда она даже вообразить всего этого не могла.

Она сделала несколько шагов к брату.

– Я не ухожу, Хило, – заговорила она дрожащим голосом, но все же уверенно. – Я отдала Равнинным не меньше тебя. Я трудилась и приносила жертвы, проливала собственную кровь и убивала. После всего, через что мы прошли, как ты можешь думать, что мне все равно? Я виновата в том, что пошла против твоей воли, но я никогда бы не пошла против клана.

– Теперь ты говоришь, как Дору.

Когда Хило увидел, насколько ее задел, его губы сложились в безрадостную полуусмешку. Он откинул голову к шкафчику, слегка стукнувшись о дверцу. Теперь Хило казался человеком, признавшим поражение, таким Шаэ никогда его не видела, даже в самые тяжелые моменты, когда враги чуть их не уничтожили.

– Может, я и не верю в богов, в отличие от тебя, но знаю, что кое-что происходит не просто так. Мы Коулы. Мы рождены для такой жизни, нравится нам это или нет. Клан может потребовать у меня всего, что я имею – мое время, кровь и пот, мою жизнь и нефрит, – но только не жену. Она каменноглазая. Единственная в мире, кого не касается нефрит. Ты знаешь, что я никогда не пересек бы эту черту.

Шаэ посмотрела вслед удаляющемуся Нико.

– Мы оба пересекали черту, сами того не желая. Мы принимали решения, с которыми придется жить до конца дней. В этом у нас с тобой много общего. – Она осторожно дотронулась до лица, скула еще ныла, и было больно говорить. Шаэ подошла к Хило и посмотрела на него сверху вниз. – Я никогда не поощряла Вен, никогда не заставляла ее что-либо делать. Несколько лет назад она сама пришла ко мне, Хило. Ты хотел держать ее подальше от дел клана, а она больше всего на свете хотела ими заниматься. Она знала, что ты этого не одобришь, но слишком Зеленая в душе, и потому готова была рискнуть даже твоей любовью. Без нее мы бы не наладили торговлю нефритом с эспенцами, когда так в этом нуждались во время войны с Горными, не получили бы ценные сведения от лазутчиков, которыми она управляла, не перевезли бы нефрит Зеленым костям в Эспению, скрепив с ними альянс. Мы не добрались бы до Запуньо и не убили бы его.

Шаэ села на пол рядом с братом и прислонилась избитой спиной к разгромленному шкафчику.

– Можешь ненавидеть меня, если хочешь, но я должна остаться, Хило, я нужна тебе. И Вен с Анденом тоже нужны. Ты сам сказал много лет назад: «Мы есть друг у друга, возможно, только этого нет у наших врагов». – Аура Хило потемнела и гневно запульсировала, но он не пошевелился и не открыл глаза. Шаэ опустилась ниже и тоже закрыла глаза. – Клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель, – прошептала она. – Я о многом в жизни сожалею, но только не об этой клятве.

Глава 62. Все еще война

Шаэ уже довольно долго сидела в святилище храма Божественного Возвращения, когда Почуяла присутствие густой, расплавленной ауры Айт Мадаши, которая пронзила туман мыслей и по мере приближения Айт разгоралась перед закрытыми глазами Шаэ, как пожар. Айт опустилась на колени на соседнюю зеленую подушку.

– Мне сказали, вы приходите в храм каждую неделю в одно и то же время, – произнесла она как ни в чем не бывало. – Не очень-то благоразумно.

Из-за острого чувства дежавю Шаэ на мгновение застыла. Она мысленно вернулась на пять лет назад, когда встретилась с Айт Мадой в этом же месте, не зная, выживут ли она и клан. Сейчас она не чувствовала страха, хотя сморщенный шрам поперек живота дал о себе знать легкой щекоткой. Шаэ открыла глаза и на секунду невольно скользнула взглядом по голым рукам Айт. Теперь на браслетах красовался новый нефрит – из прежнего ожерелья Шаэ.

Она подняла голову и уверенно посмотрела Айт в лицо.

– Вы уже использовали свою возможность меня убить.

– Это верно, – согласилась Айт. – Мы обе знаем, когда наступает нужное время.

Колосс Горных выглядела, как всегда, устрашающе, но глаза Айт были подчеркнуты тонкими линиями. В последние годы, много выступая с публичными речами и на телевидении, она приобрела привычку использовать косметику.

Шаэ внезапно осознала, как выглядит сама – все лицо в синяках после ударов Хило.

Она снова отвернулась и посмотрела прямо перед собой, на фреску с Изгнанием и Возвращением и на кружок медитирующих монахов.

– Вы не поклонились при входе в святилище, – заметила она. – Вы когда-нибудь приходите сюда, чтобы попросить у богов прощения? Вы вообще верите в богов, Айт-цзен?

– Я в них верю, – сказала Айт, – но не нуждаюсь в разговорах с ними. Когда мне было восемь, они разрушили мой город и убили семью и всех близких. В приюте мне сказали, что это не боги вызвали оползень, это все шотарцы и их бомбы. А значит, не боги определяют судьбу. Это делают люди. Могущественные люди. – Айт бесстрастно взглянула на монахов, которые, как считается, передают все сказанные слова на небеса. – Я никогда не убивала и не приказывала убивать в гневе и из личной мести. Когда я отнимаю жизнь, то делаю это по необходимости, для блага клана и страны. Можете ли вы сказать то же самое о своей семье, Коул Шаэ-цзен?

Шаэ задумалась, не задела ли чем ее лично, быть может, помимо простого желания увидеть победу Горных над Равнинными, Айт затаила обиду и хочет наказать именно Шаэ. Во время предыдущей их встречи в этом храме Шаэ отвергла предложение Айт убить Хило и вместе руководить единым кланом, а вместо этого теперь они борются друг с другом на каждом повороте. Шаэ вызвала Айт на дуэль и по всем правилам должна была умереть, но вот она здесь.

– Поздравляю с убийством Запуньо, – сказала Айт, не дожидаясь ответа на риторический вопрос. – Пусть вы действовали из мести, но это пойдет на пользу всем нам. Запуньо – паразит на теле мира, нетренированный чужак, увиванец, продающий наш нефрит иностранным преступникам. Как кеконцы, как Зеленые кости, мы все согласны, что он заслужил смерть. Его сыновья тоже мертвы. Об этом позаботились Ийло и другие баруканы.

Будничный тон, каким она это произнесла, что-то всколыхнул в голове у Шаэ. Зашевелились подозрения, и все встало на свои места.

– Вы с самого начала с ними сотрудничали.

– Ваш брат хотел уничтожить дело, которое создал Запуньо. Я хотела прибрать его к рукам. Мы с вами пришли к одинаковому выводу, Коул-цзен: если мы хотим расширить свое влияние за пределы нашего острова, нужны союзники за границей. Союзники с нефритом. Ийло возглавлял баруканов на Увивах, и у него есть влиятельные друзья в Шотаре. Теперь они взяли под контроль поместье Запуньо и все его немалые активы.

– А значит, это вы их контролируете, – заключила Шаэ. – Чем вы расплатились с полукостными за этот союз? – Прежде чем Айт ответила, Шаэ понимающе хмыкнула. – Ну конечно. Голосованием за Акт о беженцах из Оортоко. Вы шепнули имя канцлера Сона, чтобы голосование в Королевском совете прошло по вашему сценарию.

– Мы считаем их мелкими бандитами, но баруканы – такие же люди, как любой из нас. Они хотят вывезти своих родных из раздираемого войной Оортоко. – Айт смахнула пылинку с гладких черных брюк. – Королевский совет разрешил въезд в нашу страну семи тысячам шотарцев кеконского происхождения. Противники Акта о беженцах напирали на то, что это угроза безопасности, а расходы лягут тяжким грузом на правительство. К счастью, Зеленые кости придут на помощь стране, как мы уже делали в прошлом.

Айт холодно и довольно улыбнулась – как змея, только что сожравшая огромную добычу.

– Юристы моего Шелеста уже готовят эти важные законы. Горный клан пересмотрит политику помощи беженцам, поможет им найти жилье, достойную работу и место в обществе. Мы покажем им, как забыть иностранные традиции, поспособствуем их интеграции в кеконское общество, научим признавать авторитет кланов.

Шаэ кивнула. Семь тысяч дополнительных членов Горного клана, отобранных и привезенных в страну Айт и ее людьми. Новые Пальцы из баруканов, уже носящие нефрит, которые всю жизнь воспевали Зеленых костей, имеют связи с черным рынком нефрита и прочими криминальными организациями в Шотаре, на островах Увива, в Югутане и других странах региона. Горные не сидели сложа руки. Пока Равнинный клан расширял бизнес за рубежом и укреплял отношения с Зелеными костями в Порт-Масси, Айт строила новую мощную базу, только ближе к дому.

– Вы всегда ставили перед собой грандиозные цели, Айт-цзен, – сказала Шаэ, не скрывая невольного восхищения, – но неужели вы и правда верите, что сумеете контролировать баруканов, которых сюда привезете? Может, они и носят нефрит, но они не Зеленые кости, не тренировались в Ви Лон или Академии, не воспитаны соблюдать айшо. Жанлунские бандиты, которых вы много лет поддерживали, сделав их информаторами на территории Равнинных, а потом вышвырнули, стали городской язвой. Этим и воспользовались баруканы, чтобы красть нефрит с наших берегов.

Возможно, у них с Айт есть кое-что общее, подумалось Шаэ, это способность высокомерно оправдывать даже худшие свои идеи, действовать из гордости, не осознавая в полной мере возможных катастрофических последствий.

– Вы называете себя патриоткой, защитницей Кекона и нашего образа жизни. Но готовы продать и то и другое ради собственной выгоды. Готовы заключить союз с любым, кто приблизит вас к цели. Даже если вы ее достигнете, даже если Горные будут править всем Кеконом, это будет уже не тот Кекон, что мы знаем. Если вы добьетесь своего, Зеленые кости превратятся в ничто.

Айт как будто обдумала слова Шаэ.

– Они станут другими, да, но более могущественными, чем когда-либо. Перемены неизбежны, Коул-цзен, вопрос лишь в том, кто будет контролировать их направление, а кто станет жертвой оползня. Всегда есть люди, сопротивляющиеся переменам, те, кто тянет нас назад. Люди вроде Фена Сандолана, верившего, что родословная и богатство делают его неприкасаемым. – Густая аура Айт испускала спокойный жар старого угля. – Теперь, когда Фен и его наследники мертвы, «Кеконскую звезду» поглотит югутанский транспортный конгломерат, заверивший, что «Кеконская звезда» будет по-прежнему независимой и управляться с Кекона. Мы все предвзяты по отношению к иностранцам, но с каждым днем мир становится все более открытым, и я предпочитаю иностранных союзников Зеленым костям, настаивающим на прежних традициях.

– Вы пришли ко мне в храм, только чтобы позлорадствовать, Айт-цзен?

Впервые с начала разговора Айт ответила раздраженно:

– Хочу, чтобы вы четко поняли – даже через несколько лет позиция Равнинных по-прежнему слабее. Вы расширили бизнес и нашли союзников, но Горные снова получили больше людей и больше ресурсов. Интересы обоих наших кланов простираются далеко за пределы острова, у нас есть свои ячейки и сторонники за границей. Мы давно миновали тот рубеж, когда один из нас мог победить в уличной войне и поглотить другого лишь силой оружия.

Шаэ не ответила, понимая, что это правда.

– Вы наверняка видели новости об объявленном в Оортоко перемирии, – сказала Колосс. – Западная часть провинции останется под контролем Шотара, а восточная отойдет под «защиту» Югутана. Почти четыре года конфликта, и только боги знают, сколько денег и жизней отдано с обеих сторон, а результат мог предсказать любой, еще когда две державы схлестнулись с одинаковой решимостью.

Айт переместила свою подушку, чтобы посмотреть прямо на Шаэ. Впервые Шаэ так близко разглядела левое ухо Айт, верхняя треть которого была четко срезана. Пожизненное уродство, не то знак искупления, не то боевая метка. Но Айт носила отметину без стыда, не пытаясь ее скрыть.

– Мы сидели перед камерами в отеле «Главная звезда», зная, что мир между кланами, который мы объявляем, всего лишь временная мера, основанная на необходимости, – сказала Айт. – Теперь война на чужих берегах окончена, но та необходимость никуда не делась. Военная напряженность между Эспенией и Югутаном не ослабла. Война в Оортоко была неприятным событием для всего мира, но подстегнула кеконскую экономику и повысила нашу значимость. Иностранцы по-прежнему нуждаются в нефрите, но теперь и в наших товарах, деньгах и влиянии. Так давайте сейчас заключим подлинное соглашение, Коул Шаэ-цзен. Наше личное перемирие. Мы обе пытались выиграть войну, тайно манипулируя людьми. Эти попытки провалились и лишь показали, что на чужаков нельзя положиться, когда дело касается Зеленых костей. Я много раз шептала имя Коула Хило, это превратилось в предсказуемую привычку, и я устала от этой игры. В Оортоко мировые державы поняли, что им придется остановиться, иначе они рискуют привести весь мир на порог новой Мировой войны. Может, ваш брат и не способен мыслить так широко, но вы способны. Заставьте его поступить здраво, каким бы ограниченным он ни был. Теперь в вашей семье есть маленькие дети, и вы наверняка не хотите оставить их без отца или дяди. – В голосе Айт зазвучала едва заметная угроза. – Если вы снова пойдете против меня или не сумеете сдержать мстительную натуру Коула Хило, то вспомните, что Фен Сандо был патриархом древней и могущественной семьи Зеленых костей, которая должна была процветать еще многие поколения, но из-за своего предательства потерял все: достижения в бизнесе, жизнь родных, само существование и наследие семьи. Такое может случиться с каждым.

«Да, – подумала Шаэ – Даже с тобой». Победа дорого обошлась Айт. Ей приходится бороться с нападками изнутри собственного клана, и Равнинные постоянно подогревают эти внутренние распри. Она продала крупнейшую компанию Горных иностранцам, заключила союз с преступниками-баруканами, нарушила айшо убийством канцлера Сона и снова запятнала руки кровью своих же Зеленых костей. Ей пришлось признать требования ничем не выдающегося двенадцатилетнего мальчишки и возвысить неприметную семью Кобенов, наделив ее властью, которой Айт никогда не хотела делиться. Шаэ подозревала, что, несмотря на все высокомерие Айт и хвастовство усилением своей позиции, Колосс Горных не хотела делать ничего из перечисленного.

В эту минуту Шаэ ощутила удивительное сочувствие к смертельному врагу. Айт верно сказала – неприкасаемых не существует. Шаэ чувствовала соприкосновение с аурой Айт, как с расширяющейся твердой поверхностью. Она вспомнила ключевой момент их дуэли, когда их энергии сцепились, не в силах перебороть друг друга, и эйфорию, охватившую ее, когда она на мгновение взяла верх. И теперь это повторилось. Айт не стала бы ей угрожать, если бы они не были на равных, а значит, несмотря на все победы, Айт по-прежнему боится того, что Коулы еще живы. Изранены, но живы и собираются с силами, приобретают союзников, ресурсы и полны мстительных планов. С той же очевидностью, как превращение границы между Западным и Восточным Оортоко в болезненный шрам, сражения Равнинных и Горных означают, что в конце концов победит кто-то один – возможно, с помощью клинка, а может, и другим способом.

Шаэ наклонилась и прикоснулась лбом к полу перед подушкой.

– Всеотец Ятто, – сказала она, – молю, узнай всех Зеленых костей, ушедших до нас, особенно моего дедушку Коула Сенингтуна и его товарища Айта Югонтина, и всех нефритовых воинов, сражавшихся за Кекон и стремившихся жить в соответствии с айшо и Божественными добродетелями.

Шаэ выпрямилась.

– Все, что вы сказали, правда. Сейчас ставки как никогда высоки, и в наших интересах сохранять мир. Но мира между нами никогда не будет. Вы по-прежнему добиваетесь своего, а мой клан настаивает на своем. Не заблуждайтесь, между нами все еще идет война, только по-другому. – Она встала и расслабила спину. – Мне нужно забрать племянников с занятий по плаванию. Прошу прощения, Айт-цзен, но меня ждет семья.