Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Кэмерон Джонстон

Соавторы: Роб Харт,Тесса Греттон,Шелли Паркер-Чан,Кристофер Браун,Шеннон Чакраборти,Ярослав Калфарж,Кристофер Каргилл,Тэмсин Мьюир,Ли Фонда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 197 (всего у книги 341 страниц)

Глава 56
Жизнь и смерть

Когда самолет приземлился в Тиалуйе, Анден с любопытством огляделся. Он никогда не был на островах Увива и в воображении рисовал выбеленный солнцем тропический остров с пальмами и грязными, нищими людьми, рай для нелегальной наркоторговли и контрабандного нефрита. Поэтому его сильно удивил новый современный аэропорт с кондиционерами и забравший его профессиональный водитель на черной машине, говорящий на сносном кеконском. Пока они ехали по городу Валай, Анден повсюду замечал следы разрухи и реконструкции – заброшенные дома, разрисованные граффити, строительные краны над устремившимися вверх зданиями, полицейские, направляющие поток машин в объезд закрытых дорог, военный грузовик с развевающимся эспенским флагом.

Тайфун Китт, нанесший значительные повреждения Кекону четыре года назад, опустошил острова Увива, погибли двести тысяч человек, и без того запущенная инфраструктура страны была полностью разрушена. Республика Эспения, контролирующая крохотный остров Айвенза, который использовала как военную и туристическую базу, предложила Увивам гуманитарную помощь и направила военных для ускоренных работ по восстановлению.

Конечно, эспенцы ничего не делали бесплатно. В данном случае условия пошли на пользу и Кекону. Увивскому правительству пришлось уйти в отставку. Новый президент, одобренный эспенцами, и новый глава службы государственной безопасности уволили сотни чиновников по обвинению в коррупции. Они искоренили контрабанду нефрита, наркоторговлю, секс-туризм и взяточничество, чтобы заманить иностранные компании, построившие фабрики по производству электроники.

Ограничения для путешествующих между Кеконом и островами Увива были частично сняты.

Официально Зеленым костям до сих пор было запрещено посещать Увивы, но Андену разрешили въезд как врачу, путешествующему с гуманитарной миссией. Далеко не в первый раз его уникальные возможности и репутация за пределами клана оказались полезны Равнинным совершенно неожиданным образом.

По правде говоря, Анден ощущал себя на перепутье. Даже если Равнинные сумеют пережить махинации Айт, Анден не знал, какая дорога ждет лично его. Он сделал все, что было в его силах, для продвижения нефритовой медицины и интересов клана в Эспении, и теперь эту работу могут продолжить другие. Он поделился опытом с сотрудниками Шелеста, когда за рубежом начали открываться школы нефритовых боевых искусств, но Терун Бин вскоре начал прекрасно справляться и сам. Конечно, Анден мог бы и дальше работать врачом, но его преследовало чувство, что этого недостаточно.

Порой он размышлял о том, как упорно Лотт Цзин взбирался вверх по карьерной лестнице клана, ступенька за ступенькой к вершине. Собственная дорога Андена не была такой прямой, а состояла из поворотов и отступлений. Но теперь они оба часто сидели за одним столом, ужиная в доме Коулов, допоздна обсуждая дела клана вместе с Колоссом и внутренним кругом посвященных.

Несмотря на регулярные встречи и взаимное уважение, Анден не мог назвать Лотта другом. Ему казалось, что между ними сохраняется едва уловимая неловкость, даже необъяснимая неприязнь, оттого что они знали друг друга смущенными подростками. Хотя, быть может, это была лишь игра его воображения. Много лет назад, на вечеринке в честь выхода на пенсию Цзуэна, когда Анден поздравлял Лотта с назначением новым Штырем, его бывший одноклассник ответил:

– Может, это мне следует поздравить тебя, Эмери, с тем, что ты избежал этой должности и ее занял я. – Его губы изогнулись в добродушной, но сардонической улыбке. – Похоже, ни один из нас не стал тем, кем мечтал, когда мы учились в Академии.

Анден испытующе посмотрел на него:

– И оно того стоило? Расстаться со всеми другими возможностями ради пути, о котором ты не мечтал?

Лотт пожал плечами:

– Откуда мне знать? А для тебя?

Когда Анден рассказал Цзиру о своих размышлениях о будущем, тот выслушал его и с сочувствием сказал:

– Мне кажется, в сорок лет вполне естественно задуматься о том, совершил ли ты в жизни главные поступки или впереди еще горы, которые нужно преодолеть. Твое положение в клане – уже невероятное достижение, миян. Может быть, тебе следует поразмышлять над тем, для чего еще его можно использовать.

Несомненно, Цзиру говорил и про себя. В последнее время его волновала не только блистательная карьера в киноиндустрии. Тайфун Китт гораздо сильнее ударил по обедневшим абукейским деревням, чем по остальному Кекону. Цзиру с головой погрузился в дела абукейских племен и участвовал в продолжающихся демонстрациях на острове Эуман, иногда проводя там по несколько дней.

Анден беспокоился за безопасность Цзиру, но вряд ли мог требовать от него не высовываться.

– Мне хотелось бы сделать для собственного народа хотя бы половину того, что ты сделал для клана, – твердо заявил Цзируя.

* * *

Машина отвезла Андена за город по широкой, только что заасфальтированной дороге, от которой на летней жаре еще поднимался пар. Задолго до прибытия на место Анден увидел высокие стены с колючей проволокой и сторожевыми вышками тюрьмы строгого режима. У пропускного пункта Анден показал документы охраннику в будке, а потом еще раз, уже внутри, и ему выдали бейдж посетителя. После дополнительных процедур безопасности и получасового ожидания в маленькой желтой комнате охранник провел его в кабинет с металлическим столом и двумя стульями.

Анден сел. Открылась еще одна дверь, и другой охранник привел в комнату заключенного в серой тюремной робе и наручниках. Анден никогда раньше с ним не встречался, но с первого же взгляда поверил, что когда-то тот был грозным врагом семьи Коулов. Ийло был правой рукой печально известного нефритового контрабандиста Запуньо, но потом предал своего босса, заключил союз с Горным кланом и захватил криминальную организацию Ти Пасуйга. Теперь барукан разжирел, его волосы давно поредели, отступив с лоснящегося лба. При аресте полгода назад его лишили нефрита. Ийло тяжело плюхнулся на стул напротив Андена и презрительно сощурился на него.

– Ты еще что за гусь и чего тебе надо? – спросил он на эспенском с акцентом.

– Я Эмери Анден из Равнинного клана, – ответил Анден по-кеконски.

Ийло медленно выпрямился.

– Так ты из Коулов. Их братец со смешанной кровью.

– Вы знали меня под именем журналиста Рэя Кайдо.

Контрабандист задумался, переваривая его слова, а потом гортанно рассмеялся.

– Значит, вот кого мне следует поблагодарить за убийство Запуньо. Или ты должен поблагодарить меня за то, что я помог вашей семье отомстить. – Он сложил руки на животе. – Кстати, кое в чем я превзошел Запуньо. Пусть я и потерпел крах, но враги меня не победили.

Поначалу Ийло умело управлял Ти Пасуйгой. Он был выходцем из шотарской банды Матиос, многому научился у Запуньо и отличался особой жестокостью. Партнерство с Айт Мадой позволило ему сохранить доминирующее положение на черном рынке нефрита в треугольнике между Кеконом, островами Увива и континентом Ориус.

К несчастью, Ийло не обладал организаторскими способностями Запуньо. Как иностранец кеконо-шотарского происхождения, к увивцам он относился с презрением. Жестоко наказывал за предательство и не тратил деньги, чтобы заслужить преданность, в отличие от Запуньо, который строил сельские школы и больницы. В итоге Ийло так и не сумел сохранить отношения с нужными людьми и подкупить политиков и полицейских, как когда-то Запуньо. После разрушительного тайфуна Китт, когда эспенцы потребовали от увивского правительства доказательств, что оно борется с преступностью и коррупцией, топор в конце концов опустился и на Ти Пасуйгу.

Однако Ийло и тогда чувствовал себя в безопасности, что неудивительно. Он носил нефрит и жил в укрепленном поместье под защитой многочисленной охраны, которая тоже носила нефрит. Недоукомплектованная, плохо подготовленная полиция не могла даже надеяться его одолеть. Но увивское правительство просто наняло для этого «Ганлу».

Отряд нефритовых бойцов ЧВК несколько недель следил за всеми передвижениями Ийло и устроил засаду, когда тот ехал на спортивные соревнования. Солдаты убили четырех его телохранителей и взяли его живым, как было прописано в условиях контракта. Увивское правительство объявило о своем триумфе, приписав все заслуги главе службы государственной безопасности, а в новостях показали Ийло в наручниках.

Ни Горный клан, ни банда Матиос даже не пикнули в знак протеста, не пытались освободить Ийло. После краха программы неколва, угасания Вялотекущей войны и декриминализации нефрита в Эспении контрабанда нефрита тоже пришла в упадок. Золотое время Ти Пасуйги закончилось, и банда потеряла свою значимость для прежних союзников.

– Коул послал вас позлорадствовать? – спросил Ийло. – Высокомерный ублюдок, конечно же, предпочел бы сделать это лично. Я ведь однажды с ним встречался.

– Меня действительно послал Колосс, чтобы предложить помощь, – ответил Анден.

– Помощь? – с нескрываемым презрением переспросил Ийло. – Коул Хилошудон пытал моего кузена Сорадийо и перерезал ему горло. Я скорее пожму руку дьяволу.

Анден снял очки и вытер с них пыль, напомнив себе, что должен добиться цели, не поддаваясь на провокации этого человека, так низко павшего и совершенно беспомощного, но все еще потенциально полезного.

– Сорадийо пытался убить Колосса, подложив бомбу в машину, но от взрыва погиб его шурин. После этого его не стала защищать даже Айт Мада. Так же, как не помогла и вам. Сейчас вы не в том положении, чтобы выбирать, из чьих рук принять помощь.

Контрабандист презрительно изогнул верхнюю губу.

– Да, – с горечью сказал он, – все вы, Зеленые кости, в глубине души одинаковы, верно? Защищаете только себя и вытираете ноги об остальных.

– Адвокат объяснил, что вас вышлют на Кекон?

Ийло обреченно пожал плечами:

– Кекон для меня – всего лишь название. Я был младенцем, когда во время Мировой войны мою семью перевезли в Шотар в качестве рабочей силы. Кекон – лишь оболочка моей жизни, там я родился, там и умру.

Анден почувствовал толику жалости к этому человеку. Ийло оказался в центре трехсторонней юридической тяжбы между островами Увива, Кеконом и Шотаром. Кекон и Шотар требовали экстрадиции барукана, чтобы судить его за преступления, совершенные на их территории.

Ийло не был гражданином островов Увива, несмотря на то что несколько десятилетий руководил такой огромной криминальной сетью. Он не был и гражданином Шотара, поскольку имел меньше трех четвертей шотарской крови. Официально он считался кеконцем, хотя жил на острове всего лишь год в младенчестве. Теперь, однако, кеконское правительство желало сделать из Ийло показательный пример, выведя из самолета в наручниках и продемонстрировав позорный конец Ти Пасуйги и всех, кто имеет наглость красть нефрит. Королевский совет сделал экстрадицию Ийло условием для отмены эмбарго и нормализации отношений между Кеконом и Увивами, и после долгих препирательств увивское правительство согласилось.

– Оказавшись на Кеконе, вы вряд ли проживете больше нескольких часов, – сказал Анден.

Ийло не ответил, но, судя по его мрачному виду, и сам прекрасно все понимал. Бывший главарь Ти Пасуйги был для Айт Мады лишним грузом. Для кеконцев нет людей более презираемых, чем воры нефрита. Любой сокамерник Ийло или его тюремщик с радостью окажет Горным услугу и позаботится о том, чтобы Ийло никогда не заговорил в зале суда.

– Чего вы хотите?

Злость Ийло как будто потухла.

Анден посмотрел на охранников у двери. Они стояли слишком далеко, чтобы их услышать, и явно не понимали по-кеконски, но тем не менее Анден понизил голос:

– У вас еще остались козыри. Вы очень многое знаете о Горных: сделки, которые Айт заключала с Запуньо, ее союз с вами и с Матиос, какую прибыль она получала с черного рынка. Вот почему она позаботится о том, чтобы вас убили.

Анден достал из портфеля сотовый телефон и положил его на стол.

– В Жанлуне стоит наготове частный самолет, чтобы привезти в Тиалуйю ведущего теленовостей КТРК Тоха Киту. Мне нужно лишь позвонить, и он возьмет у вас интервью.

Ийло медленно и холодно улыбнулся:

– Знаете, что я ненавижу больше всего на свете? Крыс. Предателей. Когда Запуньо или я обнаруживали их в Ти Пасуйге, они умирали в мучениях. Я унесу свои тайны в могилу.

– Вы сидите в тюрьме, а Айт Мада – в своем особняке в Жанлуне.

– Как и ваш кузен Коул Хило. Что я выиграю, став пешкой Равнинных вместо Горных? Я не дурак и понимаю, что это меня не спасет.

Анден не был Кулаком, привыкшим внушать страх, но знал, что судьба Коулов зависит от того, получится ли это у него сейчас. В прошлом он уже действовал или вел переговоры от имени клана, когда этого не мог сделать никто другой. В юности Анден остро чувствовал свою инородность, непохожесть на родственников. Лишь спустя много лет он понял, что в этом и заключается его преимущество. Не занимая официальной должности в клане, он мог быть кем угодно – целителем, убийцей, эмиссаром, советником.

Сегодня он стал молотом.

– Вас уже не спасти, – согласился Анден. – Но как насчет вашей семьи? Существование которой вы так старательно хранили в тайне?

Анден снова полез в портфель и достал конверт. Открыл его и разложил на столе перед Ийло три цветные фотографии. На первой привлекательная увивка лет тридцати сидела на пляже. На ней был светлый сарафан, а длинные волосы небрежно собраны в пучок. Она повернулась в профиль и разговаривала с другой женщиной, а на песке неподалеку играли двое детей лет десяти и восьми. На второй фотографии та же женщина с детьми выходила из машины. На третьей они стояли во дворе красивого дома.

Смуглое лицо Ийло внезапно побелело.

– Вы наверняка отдали распоряжения, чтобы жена и дети ни в чем не нуждались после вашей смерти, но как вы защитите их из могилы? Как можете быть уверены, что люди из Ти Пасуйги, которых вы наняли для их охраны, будут верны вам и после вашей смерти? Острова Увива – опасное место.

– Как вы… – просипел Ийло, но так и не закончил фразу.

– Не имеет значения, как мы их нашли, – спокойно ответил Анден. – Если это получилось у нас, получится и у других. Вы не кеконская Зеленая кость и не можете рассчитывать, что членов вашей семьи, не носящих нефрит, защитит кодекс айшо. Вы всего-навсего контрабандист и барукан, а ваша семья – всего лишь увивцы. Кому на Кеконе есть дело до того, что с ними случится? Да никто даже не заметит. Разве Айт Мада может быть абсолютно уверена, что вы не поделились с женой компроматом на Горных и та не расскажет об этом увивским властям?

Ийло задрожал всем телом, а его наручники звякнули по металлическому столу.

– Вот что предлагает Колосс Равнинных. – Анден снова сунул руку в портфель и вытащил еще один конверт, достал из него три билета на самолет и разложил их поверх фотографий. – Мы посадим вашу семью на самолет, который завтра вылетает в Порт-Масси. Их проводят в аэропорт под охраной, а в Эспении они окажутся под защитой Равнинного клана. У нас в этой стране много людей и возможностей. Мы можем снабдить их новыми документами и жильем. Ваши дети будут жить в безопасности, обычной жизнью. Пойдут там в школу. Может, даже будут тренироваться в нефритовых дисциплинах. Они получат все деньги, которые вы им оставили. Но самое главное, их будущая жизнь будет совсем не похожа на вашу.

Анден чувствовал, как упрямство Ийло тает, но следовало мягко подтолкнуть его к неизбежному решению. Анден собрал билеты на самолет и убрал их обратно в портфель. Он заметил, как сверкнули глаза Ийло, когда билеты исчезли, а на столе остались только фотографии.

– Моя семья всегда выполняет обещания, даже данные врагам. Особенно врагам. Колосс просил передать вам его обещание. Поделитесь своими секретами, и мы сохраним ваши. Расскажите о махинациях Айт Мады, и мы защитим ваших сыновей, как оберегали бы членов собственного клана. Но если вы откажетесь, я не знаю, как мой брат поступит с этими фотографиями и сочтет ли нужным хранить информацию о вашей семье в тайне.

Кадык Ийло дернулся:

– Вы же врач. Вы не можете поставить их жизнь под угрозу.

– Вы и представить не можете, что я совершал в прошлом, – сказал Анден. – Я отнимал жизнь и спасал. И в обоих случаях меня одолевали сомнения.

Он убил Гонта Аша и спас Айт Маду. Приказал убить Джона Реми, и это стоило жизни Маику Тару. Он исцелил многочисленных незнакомцев, но каждый день мучился от того, что мог бы спасти Рю, если бы находился рядом. Все эти сомнения за долгие годы сложились в дуализм его личности – он был Коулом и не был им. Когда-то Анден пытался побороть эти противоречия, но теперь просто принял их как свою суть.

– В моей семье привыкли принимать решения о жизни и смерти. Но я знаю, какое решение предпочел бы, – сказал Анден обреченному на смерть. – Мы не можем спасти вас, Ийло, но можем предложить вашей семье новую жизнь – там, где до нее не дотянутся Горные.

Он взял сотовый телефон.

– Я сказал Колоссу, что позвоню ему, как только вы примете решение. Так что мне ему передать?

Глава 57
Противостояние

Колеса «Княгини империи» перекатывались по ухабам и глине. Грязь заляпала блестящий хромированный бампер и белые двери огромного седана класса «люкс». Хило опустил стекло. Он видел протесты на Эумане в газетах и по телевизору, но картинки не передавали беспощадный напор и запах. Место выглядело как смесь лагеря беженцев и музыкального фестиваля на открытом воздухе. На каждом пригодном клочке земли стояли нейлоновые и брезентовые палатки.

От газовых примусов, стоящих на кое-как сколоченных из досок столах, поднимались запахи готовящейся еды. Группа абукеек танцевала под традиционную музыку в кружке зрителей. По одну сторону лагеря торчал ряд ярких желтых туалетов. В тени дремали собаки, часто под машинами, накрытыми кеконскими флагами и нарисованными от руки плакатами, которые гласили: «Анорко» крадет наш нефрит и поганит нашу землю. За права абукейцев! Эспенцы – вон с нашей земли!»

Лагерь разросся до восьми тысяч человек, и до сих пор прибывали новые. Людской шквал накрыл маленькие городки на острове Эуман. Хило слышал, что гостиницы забиты под завязку, а в магазинах кончаются продукты и самое необходимое – туалетная бумага, вода в бутылках и дождевики.

Когда стало очевидно, что дальше они не проедут, Лотт остановил машину. Прибытие «Княгини» вызвало суматоху. Люди подбегали, расталкивая друг друга, и выкрикивали, что приехал Колосс Равнинных. Хило вышел из машины вместе со Штырем и еще двумя Зелеными костями – Первым Кулаком Жанлуна Фином Солу и Хами Ясу, сыном бывшего Облака клана.

В толпе раздались крики:

– Коул-цзен! Колосс!

Другие подхватили:

– Равнинные! Равнинные!

Большинство собравшихся здесь людей не входили в клан, а некоторые были на стороне Горных, но многие радостно подхватили призыв и следовали за Зелеными костями, пока те пробирались по лагерю.

Лотт и его Кулаки не обращали внимания на толпу, их нефритовые ауры гудели с легким напряжением, а грозный вид отпугивал желающих подобраться поближе. Хило немного завидовал им. Когда-то он и сам был таким. Когда-то он и сам выходил из «Княгини» с отрядом своих бойцов, увешанный нефритом и оружием, готовый встретиться с любым врагом. В молодости он жил ради этих моментов, ради всплеска адреналина. А теперь его чувства были по-прежнему остры, но с привкусом ностальгии и горечи.

Из толпы отделился один человек и шагнул прямо к Колоссу.

Цзируя выглядел менее опрятным, чем обычно. Вместо привычной рубашки и отглаженных брюк он был в джинсах, сапогах и черной ветровке. На поясе был повязан абукейский кушак с традиционной вышивкой, а лицо заросло многодневной щетиной.

– Коул-цзен, – вежливо поприветствовал он Хило.

– Ты же ужинаешь в моем доме, не веди себя так, будто мы едва знакомы.

Смуглые щеки Цзируи слегка порозовели.

– Прости, Хило-цзен, просто обычно мы не встречаемся на публике и без… других членов семьи.

Без Андена.

Хило положил руку ему на плечо и улыбнулся, показывая, что совсем не сердится.

Неловкость и сдержанность Цзируи были вполне объяснимы, учитывая социальную дистанцию между ним и семьей Андена. По правде говоря, Хило удивился, что отношения Андена и Цзируи продлились так долго, хотя и признавал, что они подходят друг другу.

– Покажи, что здесь происходит, – попросил Хило.

Цзируя повел Колосса и его людей вверх по пологому склону, на дальний край лагеря. Примерно в шестистах метрах стоял высокий сетчатый забор с колючей проволокой, окружающий участок с тремя зданиями и вертолетной площадкой. Ворота охраняли вооруженные люди в камуфляже, солдаты стояли и по всему периметру забора, через каждые несколько метров, настороженно глядя на протестующих.

– Бойцы «Ганлу», – пояснил Лотт.

– Вчера их было десять. Этим утром число удвоилось, – добавил Цзируя. – Если кто-нибудь приближается к забору ближе, чем на пару сотен метров, они начинают стрелять под ноги. Мы совершенно уверены, что сегодня будет поставка.

Несколько человек, следующих за Зелеными костями, сердито зашушукались и сплюнули на землю. Специализированное горнодобывающее судно компании «Анорко» собирало нефрит с морского дна, сортировало камни на борту, а потом вертолет перевозил их на фабрику, где нефрит обрабатывали и отправляли на продажу.

Прикрыв глаза рукой от солнца, Хило разглядел вдали очертания военно-морской базы Эуман – на ветру развевались эспенские флаги.

В ходе противостояния демонстранты закидывали участок «Анорко» кирпичами, краской и дешевой самодельной взрывчаткой, оскорбляли охрану и пытались помешать поставкам нефрита на фабрику. Компания в ответ увеличила численность охраны, и теперь солдаты «Ганлу» стояли на посту круглосуточно.

Кеконское правительство или кланы Зеленых костей не поощряли периодически случающиеся вспышки насилия, но и не боролись с ними. Некоторые члены Королевского совета даже выразили симпатию и солидарность с протестующими, а многие Зеленые кости из разных кланов присоединились к демонстрантам с молчаливого согласия своих Колоссов. Однако Коул Хилошудон лично приехал на остров Эуман – это было неожиданно. Явный знак, что кланы поддерживают протесты. По толпе прокатилась волна перешептываний и беспокойства. Тысячи людей собрались на вершине холма, где стояли Хило и его люди. Из фургонов, расставленных по краям лагеря, вышли журналисты с камерами наготове. Все ждали, что произойдет.

– Что скажешь, Фин? – спросил Хило.

– Некоторые наемники «Ганлу» явно носят нефрит, но мне нужно подобраться поближе, чтобы узнать больше, Хило-цзен.

Сильнейшее Чутье Первого Кулака уже стало легендарным, но с такого расстояния даже Фин не мог сказать точнее.

– Тогда подберемся поближе, – предложил Хило.

Они начали спускаться к забору по другому склону холма. Сквозь толпу тут же протиснулись несколько Зеленых костей, подбежали к Колоссу и упали перед ним на колени. Ни один не выглядел старше двадцати пяти.

– Коул-цзен, – выдохнула девушка с ярко-оранжевыми волосами и нефритовым кольцом в носу, – мы с другом, младшие Пальцы, не приносим почти никакой пользы клану, поэтому во время отпуска решили присоединиться к протестам. Еще один мой друг – Барышник, двух других я не знаю, но все мы готовы выполнить ваши приказы.

– Каждая Зеленая кость приносит пользу клану, – улыбнулся юношескому максимализму Хило.

Из толпы выступили еще четверо незнакомцев и немного скованно поприветствовали его.

– Коул-цзен, – сказал один из них, – мы из Горного клана, но самое главное – мы кеконцы. Мы будем бороться вместе с вами против иностранцев, если вы разрешите. Наш Колосс не давал других приказов.

Хило кивнул. Его не удивило, что Айт Мада отмалчивается по поводу событий на острове Эуман, ведь все это время она тайно вела переговоры о покупке «Анорко».

– Возьмите любое оружие, какое есть, – велел он Зеленым костям. – Ваше самое важное задание – защитить людей. А в остальном подчиняйтесь моему Штырю и Кулакам. Все ясно?

Все снова поклонились Хило и заверили его, что поняли.

Хило и его бойцы приблизились к забору вокруг зданий «Анорко», а за ними последовали остальные Зеленые кости и огромная толпа взбудораженных людей, некоторые даже медленно ехали вперед на машинах, размахивая транспарантами и флагами. Начался летний дождь. Теплые тяжелые капли падали на головы и разлетались брызгами от капотов машин.

Фин замедлил шаг, его взгляд расфокусировался.

– Там как минимум тридцать два человека, Коул– цзен, – сказал он. – Мое Чутье пока не доходит до противоположной стороны участка, так что я мог кого-то и пропустить. Думаю, большинство из них – охранники, но не все носят нефрит. Я обнаружил восемнадцать нефритовых аур.

– Восемнадцать – не так уж страшно, – сказал Хило. – Но ничего хорошего тоже нет, у всех автоматы и бронежилеты, и они уже настороже.

Хотя Чутье Хило не было настолько же сильным, как у Фина, он Чуял пощелкивающие разряды напряжения, исходящего от бойцов «Ганлу» у ворот, видел, как они держат автоматы R5 на изготовку, направив их в сторону движущейся толпы.

Один охранник что-то прокричал через мегафон, сначала на эспенском, а потом на неразборчивом кеконском:

– Стоять! Частная собственность! Не приближайтесь, или мы откроем огонь! Вас предупредили!

– У нас недостаточно Зеленых костей, чтобы справиться со всеми охранниками, не говоря уже о захвате территории, – с намеком на беспокойство сказал Колоссу Лотт.

– Нам это и не понадобится.

Почуяв, что беспокойство охранников достигло пика, а их пальцы легли на спусковые крючки поднятых автоматов, Хило остановился. Они стояли уже менее чем в двухстах метрах от забора. Колосс повернулся к протестующим, которые следовали за ним как армия. Он раскинул руки и выбросил медленную и слабую волну Отражения, стукнувшуюся о людей в первых рядах. Они остановились.

– И что теперь делать, Коул-цзен? – спросил Хами Ясу.

– Ждать. Это долго не продлится.

Хило запрокинул голову к небу. Ветер усиливался. Он стегал лицо дождем, вынудив глядевшего на тучи Хило прищуриться. Толпа протестующих нетерпеливо перетаптывалась, люди переговаривались друг с другом, не рискуя двинуться дальше, мимо Колосса.

Вдалеке послышался гул вертолета, становившийся все громче и громче.

Точно в указанное время. Белые крысы клана в «Ганлу» не зря ели свой хлеб.

Хило подал знак Лотту и Кулакам и объяснил, чего от них хочет. Они кивнули, не удивившись и не растерявшись.

– Хами-цзен, – сказал Хило, – твой отец говорил, что у тебя великолепная Легкость.

Кулак смутился и пообещал сделать все, что в его силах.

Хило с Легкостью прыгнул на крышу ближайшего фургона и приземлился на корточки. Когда он встал и поднял руки, вся огромная толпа притихла, все повернулись в нему в напряженном ожидании.

– Вы меня слышите? – взревел Хило. – Слышите меня?

Толпа загудела. Среди моря лиц Хило увидел Цзирую, который озадаченно смотрел на него, но вместе с остальными внимательно прислушивался к каждому слову.

– Не важно, из какого вы города и какому клану принесли клятву в верности, носите вы нефрит или нет, все мы кеконцы. Мы защищаем свою землю и мстим за обиды. Если кто-то оскорбил одного из нас, он оскорбил каждого. Если кто-то объявит нам войну, мы ответим в сто крат сильнее. – В отличие от Айт, Хило не был блестящим оратором, но слова текли из него потоком. Он сам не знал, откуда они взялись, такие четкие и вдохновляющие. Колосс запрокинул голову и взревел, перекрикивая гул приближающегося вертолета: – Никто не отнимет у нас то, что принадлежит нам по праву!

В небе появился вертолет и с грохотом стал снижаться на площадку за забором. Как только пилот завис над ней, Хило выкрикнул сигнал Кулакам.

Собрав всю свою нефритовую энергию, он присел и, как поднимающаяся в океане волна, с Легкостью прыгнул в воздух.

Гравитация будто отступила, он взлетел над землей и людьми. Лотт, Фин и Хами с Легкостью прыгнули вместе с ним, оттолкнувшись от машин или с разгона. Они не допрыгнули до вертолета, он находился слишком далеко, а они – не птицы, всего лишь люди. Но подобрались близко, очень близко.

В самой верхней точке прыжка на захватывающую дух секунду Хило оказался на высоте двухэтажного здания. Он почувствовал, как начал падать, и в этот момент нужно было удержать достаточно Легкости, чтобы не рухнуть на землю. Он Почуял удивление пилота, словно пульсирующие вспышки света на периферии сознания, а потом увидел и его лицо с открытым ртом, ошеломленно глядящее на четырех человек, прыгнувших так высоко, будто хотели схватиться за полозья вер– толета.

Хило сумел уцепиться за вторую нефритовую способность, не отпуская первую. Его тело и разум напряглись от усилия, и с гримасой боли он взмахнул рукой в сторону вертолета, выбросив почти всю оставшуюся нефритовую энергию.

Четыре луча Концентрации ударили по пилоту почти одновременно. Не точные и смертельные удары с близкого расстояния, в сердце или легкие. С такой дистанции, да еще в прыжке, сила Концентрации рассеялась. Любая Зеленая кость легко могла бы справиться с такой смехотворной атакой с помощью Брони.

Но пилот вертолета не был Зеленой костью. Объединенная мощь нефритовой энергии от четырех Зеленых костей не убила его, но он потерял сознание от шока. Он осел на сиденье и выпустил из рук рычаг управления.

Хило приземлился менее удачно, чем хотелось бы. После мощного выброса Концентрации ему едва хватило нефритовой энергии, чтобы с Легкостью опуститься и включить Броню при столкновении с землей.

Боль пронзила его от лодыжек до бедер, он упал на четвереньки, и из легких вышибло весь воздух. Хами Ясу с Легкостью приземлился рядом, лишь слегка запыхавшись.

– Коул-цзен, с вами все хорошо?

Будь проклята молодежь. Хило кивнул, как будто чувствует себя отлично, и поднялся на ноги, вытирая пот со лба и отряхивая грязь с коленей и ладоней. Он посмотрел на вертолет.

Все остальные тоже завороженно смотрели на вертолет, включая охранников на посадочной площадке. Он падал, словно в замедленной съемке. Потерявшая управление машина на мгновение зависла в воздухе над площадкой, а потом стала резко падать, по-прежнему не меняя курс. Вертолет накренился и начал вращаться, подняв страшный ветер, срывающий пучки травы, многие в толпе предпочли укрыться за машинами. Хило услышал, как молодой Палец, та девушка с оранжевыми волосами, ошеломленно и восторженно воскликнула:

– Ни хрена себе!..

В последнюю секунду пилот пришел в себя, понял, что произошло, и храбро попытался выровнять вертолет. Но было уже слишком поздно. С жутким звуком сминаемого металла вертолет ударился о землю на огороженной территории, не попав на посадочную площадку, и завалился набок. Охранники бросились врассыпную, потому что вертолет начал вращаться, задев забор, и разорвал целую секцию, пока со скрежетом не остановился, подняв тучу грязи. При падении лопасти винта оторвало, и они разлетелись в разные стороны.