Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Кэмерон Джонстон

Соавторы: Роб Харт,Тесса Греттон,Шелли Паркер-Чан,Кристофер Браун,Шеннон Чакраборти,Ярослав Калфарж,Кристофер Каргилл,Тэмсин Мьюир,Ли Фонда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 189 (всего у книги 341 страниц)

– Назови имена, – сказал коротышка. – Имена ваших крыс.

Если она выдаст имена источников клана, эти люди наверняка умрут ужасной смертью. Что бы она ни сделала, кто-нибудь умрет в мучениях.

– Нет? Я даже дам тебе выбор, – вернулся к уговорам барукан. – Может, назовешь имена полицейских и чиновников, которым платят Равнинные?

Получив такие ценные сведения, жизненно важные для шотарского преступного мира, похитители уже могут не бояться мести Равнинных. Они смогут рассчитывать на защиту со стороны Матиос. Или даже продать информацию Горному клану, чтобы выдавить Равнинных из Шотара, вне зависимости от того, что решит Хило.

Дудо пришел в себя и пробормотал:

– Вы покойники, баруканские собаки.

Главарь мотнул головой в сторону двух металлических чемоданов, велев принести их в ванную и поставить на линолеум. Барукан открыл их. Внутри лежала груда резного и отполированного нефрита. Драгоценные камни разного размера и веса, которые можно вставить в оправу и носить; даже в тусклом желтом свете потолочной лампы они сверкали и переливались.

Шаэ охнула. Здесь лежало целое состояние, какое бывает только в легендах. Баруканы уставились на нефрит в немом восхищении. Некоторые стали перебирать собственные скромные украшения, наверняка воображая себя в роли возрожденного Байцзена, когда они наденут больше нефрита, чем любая Зеленая кость. Главарь тихо присвистнул:

– Как он прекрасен, правда? Прекрасный и смертельный.

Два человека надели толстые, покрытые свинцовыми пластинами рукавицы и подняли один чемодан на край ванны, а потом опрокинули его, высыпав содержимое. Нефрит зазвенел по ванне, как брошенные в ведро монеты, рассыпавшись у ног Шаэ и Дудо.

Баруканы подняли и второй чемодан, толстым слоем высыпав нефрит стоимостью десятки миллионов дьенов на дно ванны, словно зеленую прозрачную гальку на дно аквариума. Шаэ дернулась и машинально попыталась отодвинуться от этого водопада, но тщетно. Тысячи нефритовых камушков, больше, чем способен перенести обычный человек, засыпали ее бедра и лодыжки, застряли между пальцами голых ног и в складках одежды, а она могла лишь дергаться в нарастающей панике.

Много лет назад Шаэ ездила на нефритовый рудник, высоко в кеконских горах. Она видела огромные расколотые глыбы нефрита, лежащие в грузовиках, и с замиранием сердца гадала, что случится, если приложить ладонь к завораживающему зеленому камню. Она представляла и мгновенную смерть, и медленное угасание, но теперь испытывала совсем другое – прилив знакомой, ошеломляющей Силы, когда вернулись все нефритовые чувства. Она Чуяла каждого человека в здании и снаружи, и с каждым толчком сердца в ее теле пульсировала энергия, а время замедлилось, пока разум бился в клетке плоти. Она тут же сосредоточила все нефритовые способности на отчаянной попытке собрать достаточно Силы, чтобы разорвать цепи.

Веревки и стальные звенья напряглись, но остались целыми. А потом пришла боль. Она быстро нарастала, Шаэ словно билась об огромную металлическую дверь, раскаленную докрасна, и теперь плавилась вместе с ней, не в силах оторваться от алого металла, сгорая заживо.

Шаэ могла носить много нефрита, как Зеленые кости самого высокого ранга, она всю жизнь тренировалась, чтобы развить эту способность. Ее тело было хорошо знакомо с нефритом. Но с извращенной жестокостью естественная реакция организма вдруг превратилась в страшную агонию. В безумном отчаянии Шаэ пыталась вспомнить технику контроля, которой владела еще с детства, – сосредоточиться на дыхании, расслабить мышцы, представить что-то хорошее. Все тщетно.

Она тонула в пылающем торнадо. Даже если бы ей удалось освободиться от пут, она не сумела бы вызвать Силу или Концентрацию, чтобы сбежать. Это все равно что пытаться управлять воздушным змеем в центре циклона. Мышцы начали самопроизвольно дрожать, тело покрылось потом, сердце бешено стучало, скакнули температура и давление.

Она увидела, как вздулись вены на шее Дудо и он закричал.

– Это нефрит из закромов Равнинных, – задумчиво сказал главарь-коротышка. Голос звучал как будто издалека. – Ну разве не поэтично?

Глава 47
Выбранный путь

Хило сидел на краю кровати и смотрел, как тихо вздымается и опадает одеяло от дыхания Вен. Проплакавшись от радости, она совершенно вымоталась и провалилась в глубокий сон. Хило коснулся ладонью ее щеки – удостовериться, что Вен на самом деле здесь, в безопасности, что это не сон. Потом Хило медленно наклонился и прижался губами к ее лбу, стараясь не разбудить.

Он встал, тихо оделся и спустился по лестнице. На нижней ступеньке сидел Анден, уже готовый к выходу.

– Пошли, – сказал Хило.

Анден сел за руль новой «Княгини империи» Колосса, и они поехали на юг по Нижней Ло. Солнце еще не встало, и ранние пташки постепенно сменяли ночных обитателей улиц – пьяные, проститутки и кладбищенские работники брели домой, а разносчики и хозяева лавок спешили на работу.

– Помню, как ты отвез нас в «Двойную удачу» на Новый год, – нарушил тишину Хило.

– Это было очень давно, – сказал Анден.

– Очень давно, – согласился Хило. – Теперь ты водишь гораздо лучше.

Нахмурившись, Анден оглянулся на него, и Хило тут же растянул губы в своей фирменной кривоватой улыбке.

– Хорошо, что сегодня мне не придется никого убивать по твоей просьбе, – сказал Анден. Вынырнув из туннеля на Нижней Ло, он свернул на улицу Патриота к Холмам, поднимаясь среди массивных жилых кварталов. Анден слегка приподнял уголки губ. – Я и предположить не мог, что когда-нибудь буду шутить о том дне.

– Будем надеяться, что через двадцать лет мы в точности так же будем шутить о сегодняшнем. – Хило положил руку на открытое окно и смотрел на подкрадывающийся над постриженными деревьями рассвет. – О боги. Тогда мы были совсем молодыми, Энди, – сказал он без прежней легкости. – Тогда я готов был умереть от руки Гонта Аша, если потребуется. А теперь… Я все еще готов, но это будет труднее. В молодости кажется, что чем старше становишься, тем легче смириться со смертью, но на самом деле все не так. Ты крепче привязываешься к жизни, к любимым людям и тому, ради чего стоит жить. – Хило заметил беспокойство во взгляде Андена и добавил: – Не нужно так волноваться, Энди. Как бы мне ни хотелось это признавать, но вчера ночью ты был прав. Мы проиграем в любом случае, а значит, это единственный путь. Ты знаешь, что делать, если придется.

– Да, Хило-цзен, – сказал Анден.

– Когда что-то нужно сделать, всегда найдется способ, – тихо произнес Хило.

Они остановились у огромных чугунных ворот особняка Айт Мады. Установленные на подъездной дороге камеры уже предупредили охрану об их приезде. У ворот «Княгиню» встретили четверо Зеленых костей Горных, вооруженных саблями и пистолетами. Анден остановил машину и заглушил мотор, а затем поднял руки над рулем, раскрыв ладони, чтобы видела охрана.

Хило открыл дверцу и вышел. Его Чутье настороженно загудело от близости враждебных Зеленых костей – четырех прямо перед ним и еще двух, невидимых, чуть дальше.

– Я приехал, чтобы встретиться с вашим Колоссом, – громко объявил он охранникам.

* * *

Однажды утром, когда ему было двадцать два года, Хило встретился со старшим братом Ланом за завтраком в ресторане «Двойная удача». Они ели здесь впервые, и Хило был приятно удивлен, что в этом старом, шумном и немного душном заведении кормят лучше, чем где бы то ни было в Доках. Однако Лан, похоже, не обращал внимания на еду и не следил за разговором. Он выглядел обеспокоенным и не смеялся в ответ на шутки Хило.

По мнению Хило, Лану не о чем было волноваться. Его брат носил много нефрита, недавно женился, и дедушка поручал ему все больше задач по управлению кланом. В конце концов Хило отбросил салфетку.

– В чем дело, Лан? Что с тобой? У тебя такой вид, будто ты уже неделю страдаешь запором.

Лан дернулся от удивления, а потом на его лице мелькнуло раздражение.

– Мне есть о чем подумать, Хило, – ответил он. – Я не рассказываю о каждой проблеме, которая меня беспокоит.

Хило потер челюсть, обдумывая его слова, немного обиженный таким пренебрежительным тоном. Это правда, они с Ланом не были близки, как часто бывают братья примерно одного возраста. Они не были ни соперниками, ни закадычными друзьями. И все же прекрасно понимали друг друга, потому что однажды Лану предстояло стать Колоссом, а Хило – Штырем. Он принесет старшему брату клятву, пообещав подчиняться ему, убивать и умереть за него, если потребуется. И по этой причине Хило считал, что Лан обязан объяснить, с чего вдруг испортил своей меланхолией превосходный завтрак.

– Это как-то связано с деловой встречей дедушки не прошлой неделе? – поинтересовался он.

Лан прищурил левый глаз:

– Откуда ты знаешь?

Хило пожал плечами:

– Так я прав?

Лан засопел, признавая поражение, но слегка расслабился, словно радуясь, что наконец-то может обсудить свои тревоги.

– Ты ведь знаешь, что дедушка и дядя Дору беспокоятся о том, кто унаследует место Колосса Горных после Айта Ю.

– Айт не так уж стар, – ответил Хило. – Он может пробыть Колоссом еще лет десять.

– Ходят слухи, что он снял часть нефрита из-за повышенного давления. Копье Кекона – живая легенда, но если он не сможет носить нефрит, то скоро уйдет на покой. Может, лет через пять, а то и раньше. Айт Эодо – его приемный сын, а не кровный, к тому же он просто шут, а не уважаемая Зеленая кость.

Хило оторвался от ореховых пирожных.

– Его дочь – Шелест.

– Женщина Колосс? – Лан покачал головой: – Айт не зайдет так далеко. А значит, открыт путь для возвышения какой-то другой семьи из Горного клана.

– И как это касается нас? – спросил Хило. – Горные и сами способны разобраться со своими проблемами.

Как старший Кулак, он не испытывал любви к Горному клану. Вместе со своими подчиненными Хило яростно сражался с Горными за территорию, в особенности в спорных районах, и некоторые стычки надолго запомнились обеим сторонам.

– Дедушка и дядя Дору на прошлой неделе встречались с Танку Ушицзяном, – сказал Лан. – Штырь Горных предложил объединить наши семьи через брак.

Хило замер, не успев проглотить кусок. В голове вспыхнула мысль о Вен. Он был не из тех, кто долго хранит секреты, но еще не признался ни дедушке, ни брату в том, что влюблен в каменноглазую девушку из семьи Маик. Видимо, лицо и нефритовая аура выдали его внезапную панику, потому что Лан сказал, сухо улыбнувшись:

– Я и не представлял, что могу тебя так напугать. Неужели мысль о женитьбе и впрямь так ужасает? Но в любом случае тебе ничего не грозит. Дин, сын Танку, Кулак первого ранга. Говорят, он пойдет по стопам отца и станет Штырем. Брак Шаэ и Танку Дина свяжет руководство обоих кланов.

Хило снова смог дышать. Он закончил жевать и проглотил.

– Дедушка на это не пойдет, – уверенно заявил он. – Шаэ – его любимица.

Лан ответил не сразу, но его нефритовая аура ощетинилась, пока он ковырялся в остатках еды на тарелке.

– Когда речь о решениях, которые пойдут на благо клану, тут не до личных чувств, даже у Колосса. Дору считает это хорошим вариантом, а ты знаешь, какое влияние он имеет на дедушку.

Хило поморщился:

– Дору нужно отправиться в эпоху Трех престолов, где ему и место. Старому Шелесту отлично подошла бы роль придворного интригана.

Лан посмотрел на младшего брата с покорностью, которую Хило не мог понять многие годы, пока сам не стал Колоссом.

– У дедушки и Айта Ю бывали разногласия, но теперь оба стареют и хотят обеспечить взаимное уважение между кланами и после своей смерти. А это все сложнее, ведь у нас разный бизнес, разные территории, разные школы. – Лан рассеянно потеребил свои нефритовые браслеты, на его лице была написана неуверенность. – Семья Танку говорит, что, если мы станем союзниками, Айт Ю отодвинет плейбоя Эодо и объявит Танку Уши следующим Колоссом Горных. Это предотвратит войну за право наследования и обеспечит мир. Шаэ будет невесткой их Колосса, а если молодой Танку получит повышение, мы станем зятьями их Штыря.

По мере того как Лан говорил, Хило все меньше и меньше нравилось такое будущее. Он не имел ничего против Танку, но определенно не хотел с ними породниться. Старшему Танку было за пятьдесят, его сын – ровесник Лана. Если семьи объединятся, Танку будут занимать более сильную позицию. Каким образом Лану удастся сохранить свой пост Колосса в противостоянии со свекром сестры? А если Хило станет Штырем Равнинных, ему придется столкнуться с собственным зятем в борьбе за территории и отступить ради сестры. Возможно, такой союз обеспечил бы мир в обозримом будущем, но в конечном итоге Равнинные проиграют. Клан мог бы даже стать данником Горных.

Но волноваться не стоило, потому что он хорошо знал свою сестру.

– Шаэ никогда не согласится, – фыркнул он.

Лан вытащил сигарету и протянул пачку младшему брату, тот тоже взял сигарету, хотя и не любил эту марку.

– Мы оба это знаем, – сказал Лан. – Но дедушка, похоже, нет. Он всегда обожал Шаэ и считает, что она его послушается. А если нет, мы потеряем лицо перед Танку и Айтом Ю. Что бы ни случилось, после этого отношения между нашими семьями уже не будут прежними. – Когда Хило не ответил, Лан проворчал: – Вот почему сегодня утром мне не весело. А теперь я и тебе испортил утро, хотя ты сам виноват – не нужно было спрашивать.

Хило закурил, но вкус табака ему не понравился.

– Дедушка ведь еще не дал Танку ответ? Может, ты сумеешь его отговорить.

– Возможно, – сказал Лан, хотя и без уверенности. – В старости дедушка стал ужасно упрямым. Мое мнение ты знаешь. Но в конечном счете решать ему.

К их столику подошел владелец ресторана и представился – его звали господин Унь. Он спросил, что не так с едой – ведь Лан почти к ней не притронулся. Они заверили, что еда была великолепна, и ресторатор глубоко поклонился, сказав, что рад обслужить внуков Колосса и надеется, что они донесут свою оценку его скромного заведения до Факела Кекона.

Лан поговорил с господином Унем с той особой вежливой серьезностью, которую он развил за последние годы, но улыбался еле-еле. Дедушке было семьдесят шесть, гораздо больше, чем Айту Югонтину, но он никак не хотел уйти на покой, хотя уже столько лет готовил Лана к работе Колосса. В ожидании своей очереди Лан находился в трудном положении. Если бы он стал возражать Коулу Сену или не подчинился ему, то дополнительно отсрочил бы свое назначение Колоссом.

– И ни слова об этом Шаэ, тебе ясно? – сказал Лан, когда господин Унь ушел. – Не хочу, чтобы она начала воевать с дедушкой, если этого можно избежать.

Через пару лет Шаэ самостоятельно устроит войну с дедом, но в то время ни Лан, ни Хило не знали, что грядет.

– Я доверяюсь тебе, Хило, – сказал Лан. – Поклянись хранить все в тайне.

Хило с невинным видом беззаботно раскинул руки.

– Клянусь своим нефритом, брат, – пообещал он, задумавшись, рассказал ли Лан кому-нибудь еще. Он сомневался, что брат делится проблемами клана со своей высокомерной женой. – К тому же я не так глуп, чтобы сообщать плохие новости. Если Шаэ узнает об этом от меня, то может и с крыши скинуть. – Несколько минут они просидели молча, докуривая, а потом Хило сказал: – Хорошо, что я всего лишь Кулак и мне не приходится заниматься всяким дерьмом вроде политики, как тебе.

Но Хило не переставал думать о словах Лана. Дедушка – просто старый осел, решил Хило, если пытается повернуть время вспять. Он ведь сам принял такое решение – общество Люди горы разделилось много лет назад. Попытка объединить Горных и Равнинных имеет не больше смысла, чем склеивать расколотое яйцо.

Вместо того чтобы вести себя как тиран из старых времен, устраивая политический брак Шаэ, дедушке следует просто уйти на покой. Как только Колоссом станет Лан, он назначит Хило Штырем, а Шаэ – Шелестом. Вместе они будут сильнее семьи Танку или любых потенциальных наследников Айта Ю и не склонятся перед ними как вассалы. Чем быстрее Лан станет Колоссом, тем лучше.

Чем больше Хило об этом думал, тем больше злился на деда. А еще эгоистично волновался о собственной карьере. Все считали его слишком молодым для должности Штыря, и пройдет еще несколько лет, прежде чем он сможет занять это место. Когда Лан станет Колоссом, все будут ожидать, что боевую часть клана возглавит какой-нибудь опытный боец из Кулаков, с большим количеством нефрита.

Хило не мог ожидать своей очереди, постепенно поднимаясь по карьерной лестнице. Даже уйдя в отставку, дедушка наверняка оставит за собой последнее слово во всех решениях. Лан будет окружен старыми перечниками. Если Хило не станет Штырем, он не будет иметь достаточно влияния и авторитета в клане, чтобы все смирились с его женитьбой на Вен.

К радости господина Уня, через два дня Хило вернулся в «Двойную удачу», чтобы поужинать. На этот раз он взял с собой Маика Кена и Маика Тара. Лан взял с него слово не говорить с Шаэ, но Хило решил, что может спокойно обсудить ситуацию с двумя ближайшими друзьями и самыми доверенными Кулаками.

– Мне придется убить Танку Дина, – сказал он, когда подали закуски.

Тар замер, не успев положить в рот шарик хрустящего кальмара.

– Сына Штыря Горных? Того здоровенного парня с кислой рожей, плоским носом и кучей нефрита?

– Того самого, – ответил Хило. – И очень скоро, на чистых клинках.

– Приятно было быть твоим другом, кеке, – поддел его Тар. – Я попрошу богов, чтобы тебя узнали. – Увидев, что Хило совершенно серьезен, Тар перестал улыбаться. – Ты хороший боец, Хило-цзен, все это знают. Но не новый Байцзен. Танку Дин тебе не по зубам, по крайней мере пока.

Танку Дин был Первым Кулаком Горных. Зеленые кости обычно дрались на дуэлях с равными по статусу. Считалось недостойным драться с человеком ниже уровнем и неразумным бросать вызов тому, у кого больше нефрита. Победить человека с бо́льшим количеством нефрита возможно, так же как можно одолеть противника из более тяжелой весовой категории. Возможно, но маловероятно.

– Чем тебя так обидел Танку, что тебе невтерпеж с ним драться? – спросил Кен.

– Ничего личного. Я едва его знаю, да и не очень-то и хотелось.

Танку Дин обладал репутацией великолепного бойца и хорошего Кулака, но малоприятного человека – его легко было вывести из себя любым критическим замечанием, он избивал подчиненных или отказывал в помощи Фонарщикам, если те пытались хоть в чем-то ему возражать.

Хило объяснил Маикам, в чем дело и почему действовать нужно срочно.

– Дедушка не сможет выдать Шаэ замуж за покойника.

Даже Кен и Тар были ошарашены, хотя и не могли назвать решение нелогичным. Кен потер затылок и глубоко вздохнул:

– Сражаться один на один слишком рискованно. Мы могли бы устроить ему засаду и завалить его вместе.

Хило покачал головой:

– Нельзя, чтобы кто-нибудь подумал, будто это Лан шепнул мне его имя.

Лан должен оставаться в хороших отношениях с дедушкой до его отставки. А значит, все должно выглядеть случайностью. Когда братья Маик с нескрываемым скептицизмом переглянулись, Хило рявкнул:

– Вы что, просто скажете мне, что сдаетесь? Вспомните о Героической двадцатке. Мой отец нашел способ совершить невозможное, пусть и ценой собственной жизни, потому что отступить было нельзя. Когда нужно что-то сделать, всегда есть способ.

Эта фраза станет его фирменной, в будущем он будет повторять ее многим своим Кулакам.

В следующую среду Хило и братья Маики поехали на территорию Горных, в квартал, который контролировали Танку Дин и его Пальцы. Хило зашел в бар «Черный гусь», положил ножны с саблей на стол и заявил бармену:

– Мы с друзьями не собираемся доставлять вам хлопот. Просто хотим пропустить по стаканчику.

Хило и Маики сели и заказали по пиву. Они выпили и заказали еще пива, а потом и бутылку хоцзи. Через два часа бармен ушел в подсобку и позвонил Танку Дину, который прибыл через пятнадцать минут, чтобы узнать, в чем проблема, почему Зеленые кости из Равнинного клана не желают убраться с территории Горных. При виде Танку лицо Хило засветилось от радости, он поманил Кулака Горных за свой стол:

– Танку-цзен, садись, выпей с нами.

Танку оглядел стоящие на столе пустые стаканы и рюмки.

– По-моему, тебе уже хватит, Коул. Ты ведь понимаешь, что вы в Обрубке, правда? Пора по домам.

Он небрежно положил руку на рукоять сабли.

– Не очень-то гостеприимная встреча родственника, – ответил Хило. – Ты же собираешься жениться на моей сестре, верно? Мы станем братьями, мой дом будет твоим домом, а твой – моим.

Он обвел бар широким жестом.

Танку удивленно заморгал, а затем положил ладони на стол и посмотрел на Маиков.

– Откуда ты знаешь? – спросил он у Хило, понизив голос.

– Танку-цзен, ты не понимаешь, во что ввязываешься. Моя сестренка страшно капризная. Дедушка сообщил ей приятную новость, а она прибежала ко мне вся заплаканная и сказала, что ни за что не выйдет замуж за головореза со свиным рылом.

Сама мысль о том, что Шаэ прибежит к нему со своими проблемами, да еще в слезах, так насмешила Хило, что ухмыльнулся он совершенно искренне. Если бы Танку обладал хорошим Чутьем, то Почуял бы, что Хило сочиняет на ходу, но это уже не имело значения.

От такого оскорбления Танку побелел, но все-таки решил действовать с Хило аккуратно. Он отодвинул пустые стаканы, освободив себе место за столом, и сел. Маики и не думали подвинуться. Кен уставился на него мутным взглядом. Тар облокотился на стол, подперев голову рукой. Танку поморщился.

– Слушай, Коул, – сказал он, – ни у кого из нас в этом деле нет выбора, так что давай не будем с самого начала портить отношения. Я буду хорошо обращаться с твоей сестрой. Она получит деньги, красивый дом – все, что захочет.

– Именно так я ей и сказал, – энергично закивал Хило. – И заверил, что ты в точности такой, как о тебе говорят, – тупой урод. Но она все равно недовольна, и поэтому я обещал поговорить с тобой лично, чтобы кое– что прояснить. – Хило покрутил рюмку с хоцзи, подался вперед и поднял палец, долго собираясь с мыслями. – Прежде всего, должен признаться, я рад, что теперь с ней придется мучиться тебе, а не мне. Но если ты хоть раз ее ударишь, я тебя убью. Во-вторых, твои походы по бабам закончены. Я не желаю, чтобы моя сестренка подхватила какую-нибудь неприятную болезнь от твоего шаловливого члена или чтобы ты обращался с ней как с одной из твоих шлюх. В-третьих… – Он прищурился, глядя на побагровевшего от ярости Танку. – Не могу припомнить, что там в-третьих. В общем, это все, что я хотел сказать. Давай выпьем за наше будущее родство, козел.

Он забрал у Тара рюмку и плеснул хоцзи себе и Танку, разлив половину на липкий от пива стол.

Танку встал.

– Ты допился до белой горячки, – с отвращением сказал он. – Убирайся, а когда протрезвеешь, принеси мне свое ухо.

Никто из сидящих за столом не пошевелился, и тогда Танку схватил Хило за локоть и попытался стащить со стула.

Хило выдернул руку.

– Убери от меня лапы! – рявкнул он, брызжа слюной, и его налитые кровью глаза вспыхнули. – Когда-то Танку были южанами, которые сношались со своими овцами, а теперь вы возомнили, что встанете на равных с Коулами? Думаешь, что сможешь обвести моего деда вокруг пальца и добиться своего? Как бы не так.

В «Черном гусе» было еще с десяток посетителей. Они нервно поглядывали на стол Зеленых костей, а многие забрали напитки и пересели подальше от разгорающейся ссоры. Бармен откашлялся и спросил:

– Танку-цзен, мне стоит кому-нибудь позвонить?

– Не нужно, – отозвался Танку, не оборачиваясь. Он был крупнее и выше Хило и теперь навис над молодым Кулаком, как будто собирался схватить будущего шурина за глотку. – Я слышал, что ты высокомерный говнюк и вечно лезешь на рожон, однако не ожидал, что ты такое жалкое создание. Я-то думал, что ты получше своего братца, но ты просто тупой щенок, а твоя сестра, как говорят, шлюха, которая раздвигает ноги перед иностранцами. Никто другой на нее даже не позарится. Если бы не ваш дед, вы были бы просто швалью.

Покачиваясь, Хило встал:

– Танку Дин, я вызываю тебя на дуэль на чистых клинках.

Кулак Горных насмешливо фыркнул:

– Я не дерусь на дуэлях с пьяными сосунками.

– Трус, – выплюнул Хило. – Шлюхин сын. Либо ты примешь вызов, либо я разнесу это здание, девчонка. – Он приблизил лицо почти вплотную к Танку: – На ножах или на саблях?

Он увидел, что Танку принял неизбежное решение. Глаза Танку потемнели от злобы. Густая нефритовая аура звенела от готовности отправить наглого юного Кулака Равнинных на больничную койку.

– На саблях, – буркнул он. – Прямо сейчас.

Не идеальный вариант. Хило рассчитывал, что Танку сам его вызовет, и тогда он выбрал бы нож. Несмотря на свою репутацию, Танку не заглотил наживку, как надеялся Хило. Он схватил саблю и пнул стулья Маиков:

– Вставайте! Я дерусь на поединке.

Он вышел через заднюю дверь в переулок за «Черным гусем».

Танку Дин последовал за ним, вытаскивая оружие. Только теперь, перед неизбежной схваткой, Хило в полной мере осознал, что его могут покалечить или убить, а нефрит забрать. Дуэли на чистых клинках непредсказуемы, и даже если Танку Дин не собирается его убивать, он может разозлиться и сделать это в пылу битвы. Кулак Горных носил в два раза больше нефрита, чем Хило – несколько сережек в каждом ухе и браслеты на левой руке. Судя по тому, как уверенно двигался Танку, как решительно он сжимал саблю, его следовало опасаться.

Хило не обсуждал свой безумный план ни с кем, кроме Кена и Тара. Хотя это ничего не изменило бы, но он сожалел о том, что поговорил с Вен перед выходом. Он вдруг попытался вспомнить, сказал ли что-нибудь отец перед тем, как в последний раз ушел сражаться. Хило протянул саблю к братьям Маикам, и оба плюнули на стальной клинок – на удачу.

– Если я умру, передай моей семье, что я хорошо дрался, – сказал он Танку и самым смелым посетителям бара, которые наблюдали за ними из двери.

Соперники коснулись клинками лба в приветствии. Хило тут же перешел в наступление, с Легкостью наскочив на Танку с ослепляющим ураганом ударов. Танку умело отразил их и пошел в контратаку с точными и мощными выпадами, лязгая саблей по клинку Хило с сокрушительной Силой. Через три секунды Хило неохотно признал, что Танку лучше него владеет саблей. Хотя это было неудивительно.

Покачнувшись от напора соперника, Хило сменил позицию и попытался защититься быстрой волной Отражения. Танку развернулся и рассеял ее перпендикулярным Отражением, прежде чем волна Хило успела до него добраться. Хило снова сосредоточил всю нефритовую энергию для следующего броска, но, когда острие его сабли слегка опустилось, клинок Танку устремился в открывшееся пространство и полоснул Хило по руке с саблей. Хило вовремя включил Броню, и порез вышел неглубоким, но боль была страшной.

– Ну что, Коул, закрыл свой поганый рот? – ухмыльнулся Танку.

Хило взревел и бросился на Танку, как разъяренный бык, размахивая саблей. Танку держал Броню, перемещаясь и уклоняясь от каждого удара. Как только Хило начал уставать, а его руки подрагивать, Танку резко пошел в атаку и легко прорвался сквозь оборону Хило, полоснув его по ребрам, а затем врезал по лицу эфесом сабли.

Хило покачнулся и влетел в стену, не выпустив из руки оружие, но схватился за раненый бок и заморгал сквозь невольные слезы, когда из носа хлынула кровь. Его вырвало.

– Хило-цзен! Сдавайся, прежде чем он серьезно тебя ранит! – выкрикнул Кен, и весьма убедительно.

– Послушай своего дружка, Коул, – предложил Танку, опуская клинок.

Теперь ярость в его нефритовой ауре уступила место радости при виде корчащегося от боли, почти побежденного соперника. Энергия Танку гудела уверенно и спокойно. Он мог бы драться в таком темпе еще целую вечность.

Хило судорожно вздохнул и собрал все нефритовую энергию, чтобы с Легкостью прыгнуть на Танку. Однако тот немедленно выбросил волну Отражения, которая швырнула Хило на кирпичную стену. Каким-то чудом Хило удалось включить Броню и удержать оружие. Он рухнул на мостовую.

– Ты правда хочешь, чтобы я тебя убил? – спросил Танку.

Затуманенным взглядом Хило заметил, как Тар в тревоге сделал шаг вперед, но его остановил Кен. Хило тряхнул головой, чтобы рассеять туман перед глазами. Он сказал Маикам, что не имеет к Танку личных претензий. Но теперь, увидев написанное на лице соперника презрение и его расслабленные плечи – мол, ты же просто глупый мальчишка, забияка, – ощутил настоящую ненависть.

Хило поднялся на ноги и пошел вперед, как упрямый мул. Танку вздохнул. Он отбил вялый замах Хило, и они сошлись в клинче, скрестив клинки. Хило плюнул Танку в лицо. Тот невольно отпрянул, и Хило, до сих пор намеренно не прибегавший к Концентрации, послал мощный поток разрушительной энергии прямо в солнечное сплетение противника.

Неожиданная и мощная атака застала Танку врасплох. Его же собственная Сила ударила ему в грудь, как захлопнувшаяся дверь, а Хило хладнокровно вспорол ему бедренную артерию точным ударом снизу.

На асфальт хлынула кровь, заливая ногу, и Танку удивленно вытаращил глаза. Хило без колебаний схватил его левой рукой за волосы и со всей Силой дернул, с жутким звуком насадив горлом на острие своей сабли.

Несколько секунд после того, как Танку рухнул на землю, Хило тяжело дышал в адреналиновом тумане, он едва мог поверить в то, что совершил. Кучка зрителей из «Черного гуся» с открытыми ртами уставилась на эту сцену. Хило пришел в себя. Подняв саблю, он вытер ее рукавом.

– Мой клинок чист.

Пусть клинок и был чист, но ему нужно было побыстрее добраться на территорию Равнинных. Бармен уже побежал обратно, наверняка чтобы предупредить других членов Горного клана, и через несколько минут они будут здесь. Хило не мог рассчитывать на помощь Маиков. Оба были в стельку пьяны, тайком выпив все спиртное вместо Хило. От капли лимонного сока глаза Хило покраснели, а от проглоченного острого перца он вспотел, и потому, вызывая Танку на поединок, выглядел так, как и ожидал Кулак Горных – пьяным, небрежным и слабым соперником.

Позже Хило вспоминал, словно обрывки из сна, как лихорадочно забрал с тела Танку нефрит, как они втроем сели в машину, а затем он бешено гнал ее по улицам, с одной рукой на руле, а другой зажимая раненый бок куском рубашки Тара, которую тот протянул с заднего сиденья. Хило забрал столько нефрита, что теперь у него было больше зелени, чем у любого другого младшего Кулака во всем Жанлуне.

Коул Сен пришел в бешенство. Он отчитал младшего внука за импульсивность и дурость и выпорол так сурово, что Хило три дня не мог подняться с постели. Но, даже страдая от боли, Хило был доволен собой. Дед может пороть его сколько угодно, но уже не вернется к прежним планам – Танку Дина не воскресить.

Возникла только одна проблема, как мудро напомнил Кен, – Хило стал смертельным врагом Танку Ушицзяна, отца убитого Кулака и Штыря Горных. Пусть его сын и погиб в честном поединке на чистых клинках, Танку Уши не мог простить хитроумное убийство единственного сына и наверняка будет искать предлог, чтобы разделаться с Хило.