Текст книги ""Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Кэмерон Джонстон

Соавторы: Роб Харт,Тесса Греттон,Шелли Паркер-Чан,Кристофер Браун,Шеннон Чакраборти,Ярослав Калфарж,Кристофер Каргилл,Тэмсин Мьюир,Ли Фонда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 161 (всего у книги 341 страниц)

В конце вечера, когда Хианы и Даук Сана мыли посуду и убирались на кухне, Даук Лосун потянулся и сказал Андену:

– Хочу прогуляться по кварталу, для лучшего пищеварения. Составишь мне компанию?

Стоял теплый летний вечер, но влага в воздухе намекала на ночную грозу. Увидев Андена и Даука на улицах Южного капкана, прохожие прикладывали ко лбу ладони в приветствии и слегка кланялись человеку, которого называли своим Колоссом. Анден замедлил шаг, приноравливаясь к неспешной походке Даука.

– Прости за то, как с тобой обошлась моя дочь, Анден, – сказал Даук. – По правде говоря, мне очень стыдно.

– Не нужно извиняться, Даук-цзен, – сказал Анден.

– Келишон очень независимая и увлекающаяся, – объяснил Даук, качая головой. – Всегда стремилась сделать карьеру, но не хотела иметь ничего общего со старыми кеконскими обычаями, традициями предков. Так что она живет по законам Эспении. Теперь, когда она получила высокий пост в правительстве, я надеялся, что она вспомнит свои корни и будет помогать соотечественникам, но, похоже, она стала даже еще более отстраненной и отдалилась от нас.

– Некоторые люди вырастают не такими, как другие члены семьи, вне зависимости от крови или воспитания, – сказал Анден. – Никто в этом не виноват.

Ему не хотелось смущать Даука, показывая свое разочарование, хотя он не мог не удивляться тому, что в Эспении человек, отказавшийся от родных, способен достичь такого высокого положения в обществе.

– Может, мне следовало прилагать больше усилий, чтобы мои дочери стали Зелеными костями, – вздохнул Даук. – Во времена моей молодости это попросту было невозможно, если только они не становились целительницами, как Сана, или монахинями. А теперь ты говоришь, что на Кеконе есть женщины Зеленые кости, включая твою собственную сестру, и даже женщина-Колосс. Мир меняется так быстро, а я уже старик.

– Вы еще не старик, Даук-цзен, – сказал Анден.

В шестьдесят четыре года у Даука не было ни единого седого волоса, и он заразительно смеялся, хотя за два года после гибели его близкого друга Рона Торо Колосс Южного капкана, казалось, и впрямь резко постарел. Теперь у его губ пролегли глубокие складки, и Анден заметил, что за столом он принял таблетки.

– Знаешь старую поговорку: «Нефритовые воины молоды, пока не одряхлеют»? Я знаю, в какую сторону движусь, – уныло сказал Даук, сцепив руки за спиной. – Мне жаль, что я не сумел помочь, но выходцы с Кекона совсем мало влияют на политику этой страны, даже меньше, чем бандиты из Бригад.

– Мои брат и сестра ценят все, что вы для нас делаете, Даук-цзен. Правда в том, что дела на Кеконе идут неважно. Вялотекущая война ухудшила отношения с Эспенией, и враги используют это против нас, притом что и так атакуют всеми возможными способами. Мы нуждаемся в эспенском бизнесе, и поэтому моя семья ищет любые рычаги для упрочения нашей позиции, хотя бы в долгосрочной перспективе.

Даук поморщился:

– Я бы тоже хотел отменить запрет на нефрит, но вряд ли это возможно. Равнинный клан очень влиятелен, но не может менять отношение общества и привычки в целой стране, чей народ не понимает наши обычаи.

– Всего лишь пять лет назад мы считали, что Бригады не одолеть, можно только смириться с их требованиями, – сказал Анден, хотя после вчерашней грубой отповеди был склонен согласиться с Дауком. – И посмотрите, как все изменилось. Кто может знать, что произойдет в будущем?

– Ты говоришь с оптимизмом юности, – фыркнул Даук, но улыбнулся в темноте.

– В последнее время Бригады вам не досаждали? – спросил Анден.

Члены Бригад и Зеленые кости в Порт-Масси люто ненавидели друг друга. Местные Бригады считали, что кеконцы специально продают им негодный нефрит, и винили их в уничтожении Южной бригады Босса Кромнера, за которым последовала кровавая и широкомасштабная война между Бригадами и полицейские облавы. А кеконцы никогда не простили бы Бригадам убийство Рона Торо.

Лицо Даука стало серьезным.

– Бригады получили серьезный удар, но раненый зверь опасен. У нас теперь больше нефрита и больше бойцов, чем прежде, так что у Бригад есть причины уважать нас и бояться. И за это мы должны благодарить Равнинный клан, но если будем действовать слишком открыто и напористо, то можем зайти слишком далеко и подвергнуть себя опасности.

Они вернулись к дому Дауков. Анден слышал голоса Хианов и Саны, но Колосс не вошел в дом. Он помедлил на пороге и потер рукой затылок, а потом повернулся к Андену и заговорил, нахмурившись и тщательно выбирая слова:

– Твой брат Коул Хило прислал своего личного помощника, чтобы тот помог нам наказать Южную Бригаду. Он нашел и казнил человека, который убил моего близкого друга Рона Торо и чуть не убил твою невестку.

Анден не ответил. Он знал, что Маик Тар ездил в Эспению по приказу Хило, и цель поездки не стала сюрпризом. Правда, на лице Даука отражалась не радость по этому поводу, а лишь беспокойство.

– Тело Уиллума Римса так и не нашли, но Зеленые кости, которые были с Маиком в ту ночь, все мне рассказали. Это было чудовищно, Анден. Маик зашел слишком далеко, в этом не было необходимости.

На Новый год, когда закончился салют, пьяный Тар обнял Андена за плечи. «Хочу, чтоб ты знал – я отправил тех эспенских ублюдков на тот свет, и всю дорогу туда они верещали как резаные. За тебя, парень». Он чокнулся с Анденом бокалом хоцзи и снова влился в общее веселье.

Даук встревоженно вздохнул:

– Вполне естественно мстить за друзей и наказывать врагов, но если нас свяжут с чудовищными преступлениями, то посчитают обычными убийцами, а нефрит будет навсегда запятнан кровью. И вот ты приезжаешь и говоришь, что Равнинные хотят расширить бизнес и увеличить влияние. Но такие действия, когда мы становимся даже хуже Бригад, идут вразрез со всеми нашими надеждами.

– Даук-цзен, вы правильно сделали, что заговорили об этом, – сказал Анден.

– Ты жил здесь, Анден, и понимаешь, что в Эспении Зеленые кости должны вести себя гораздо осторожнее, чем в Жанлуне. После ослабления Бригад полицейские обратили взор на нас. Они ищут любой предлог, чтобы арестовать людей из кеконских кварталов и обыскать их на предмет нефрита, даже если они не совершили никакого другого преступления. Зато у Кору работы хоть отбавляй, – проворчал Даук, – у адвокатов нет недостатка в клиентах. Но это наносит урон нашему землячеству. Станут ли молодые люди тренироваться в нефритовых дисциплинах, если при этом могут стать изгоями и угодить в тюрьму? Они предпочтут отречься от своего наследия и жить как обычные эспенцы. Больше всего на свете я боюсь, что через двадцать лет в этой стране не останется ни одной настоящей Зеленой кости.

Поднявшийся ветер разогнал духоту летнего вечера. Где-то вдали завыла сирена. Завтра Анден будет уже в самолете на пути домой и не сможет сообщить брату и сестре об осязаемых победах – ни о чем, что способно помочь Равнинным. Тревога в голосе Даука усугубила его ощущение бессмысленности всех усилий. Анден уважал Даука Лосуна и доверял его суждениям, хотя и возмущался тем, что Даук принудил его расстаться с Кори.

– Надеюсь, что вы ошибаетесь, Даук-цзен, – сказал Анден.

Даук поднес руку к воротнику рубашки и сжал нефритовую подвеску, которую носил на серебряной цепочке на шее.

– Я тоже на это надеюсь. Меня тревожит будущее, но я могу делать лишь то, что в моих силах, то есть пытаться убеждать людей ради блага землячества. Пока я еще в состоянии. – Колосс Южного капкана ободряюще похлопал Андена по плечу и повел его в дом. – Приятно было снова тебя увидеть, Анден. Ты всегда был слишком Зеленым для этого города, но я рад твоему приезду.

Глава 9
Седьмая дисциплина

шестой год, девятый месяц

Среди многочисленных тренировочных центров Зеленых костей в Жанлуне спортклуб «Седьмая дисциплина» славился тем, что привечал чужаков. Он располагался в районе Йойой и не принадлежал Равнинным, но владелец, Кулак клана на пенсии, брал с Зеленых костей из Равнинного клана, а также его союзников и нейтральных кланов совсем небольшую плату. Сюда же ходили приезжие, в том числе из Эспении, независимые тренеры, работающие здесь с клиентами, и даже несколько иммигрантов-баруканов, которые не имели отношения к клану, но вели себя прилично.

Большой тренировочный зал был хорошо оборудован – по слухам, сравнится с ним могла только Фабрика в районе Острие, контролируемая Горными. Табличка в рамке над входом гласила: «Совершенство характера – это седьмая дисциплина нефритового воина». В понедельник днем, когда Хило вошел в главный тренировочный зал, он застал там лишь нескольких Пальцев клана, они устраивали поединки на затупленных саблях и тренировали Легкость с утяжеляющими жилетами.

Заметив Колосса, они прервались, чтобы поприветствовать его, и выкрикнули:

– Коул-цзен!

Хило помахал рукой в ответ, но не остановился поболтать.

На циновке в глубине зала мастер Айдо учил работе с боевым ножом человека, чья необычная репутация стала известна самому Колоссу. Незнакомец оказался ниже ростом, чем ожидал Хило, крепкий и ладный, с коротко стриженными темными волосами и темным от щетины подбородком. Его нефритовая аура гудела от усталости и напряжения, но больше ничего не выдавала. Хило тут же отметил уверенность опытного бойца, хотя двигался он не так, как все остальные в этом зале. Он не использовал классические приемы и технику. Отражая атаки и контратаки мастера Айдо, он на удивление мало полагался на нефритовые способности, время от времени прибегая лишь к Силе и Броне, а иногда к Отражению – быстро и скрытно, словно пытался спрятать их за простыми и очевидными движениями.

Зеленые кости всегда с восхищением наблюдали за людьми с сильными нефритовыми способностями – мощным Отражением, прыжками Легкости, – в особенности во время публичных поединков, когда исход по случайности оказывался фатальным. Сдержанные движения этого человека были четкими и эффективными. Нефрит – ненадежное оружие, оставленное на крайний случай, чтобы быстро нейтрализовать врага, но не более. Таков подход к нефритовым сражениям в современной армии. ИСББН – интегрированная система боя с биоэнергетическим нефритом.

– Мастер Айдо, – сказал Хило, шагнув на циновку, – пожалуйста, представьте меня своему ученику.

Старый тренер явно удивился, увидев здесь Колосса. В поместье Коулов имелся собственный тренировочный зал, а Хило обычно встречался с частными тренерами во дворе поместья.

– Это Джим Сунто, Коул-цзен, – сказал Айдо, подняв брови. – Джим, это Коул Хилошудон, Колосс Равнинного клана.

Сунто переводил взгляд с Хило на мастера Айдо. Хило посмотрел на нефрит Сунто – на шейной цепочке висели два зеленых солдатских жетона. А рядом еще одна цепь, золотая и короткая, с треугольной золотой подвеской – символ горы Икана, священного места для Свидетелей Истины. Сунто было чуть меньше тридцати – моложе Хило. В свои тридцать четыре Хило с удивлением обнаружил, что вокруг полно людей младше его.

Сунто кивнул, но не поднял ладони в приветствии.

– Я знаю, кто такой Коул Хило.

– Надеюсь, я вам не помешал, – сказал Хило мастеру Айдо.

– Мы только что закончили, – ответил тренер, поняв намек. – Увидимся на следующей неделе, Джим. Коул– цзен.

Он отсалютовал Колоссу и тактично удалился, оставив его наедине с Сунто.

Тот подошел к ближайшей полке с полотенцами, вытер лицо и закинул полотенце на плечи.

– Мне нельзя здесь тренироваться? – спросил он в полуобороте.

Ни одна Зеленая кость в Жанлуне, друг или враг, не посмела бы разговаривать с Колоссом Равнинных так грубо и небрежно, повернувшись спиной, не поприветствовав должным образом.

– Никаких проблем, – ответил Хило. – Просто я услышал, что в Жанлуне живет и тренируется эспенский Синий ангел, вот и пришел посмотреть лично.

– Бывший Ангел, – уточнил Сунто. – Два года назад я уволился.

– Мои Кулаки говорят, что вы серьезный спарринг-партнер, – сказал Колосс, сунув руки в карманы и обогнув Сунто полукругом. – Говорят, вы сломали нос Хейке.

– Случайно, хотя он это заслужил. – Сунто свободно говорил по-кеконски, пусть и с заметным эспенским акцентом. – Он увлекся Отражением и ослабил оборону.

– И вы даете уроки.

– Несколько семинаров. Основы ИСББН, скрытное ношение оружия, захват врага живым и все такое. Люди просят, а для меня дополнительный заработок.

Сунто по-прежнему стоял в небрежной позе, но в его голосе звучала откровенная подозрительность, он поглядывал по сторонам, словно ожидая, что на него вот-вот набросятся Кулаки клана.

– Давайте поговорим где-нибудь в другом месте, лейтенант, – сказал Хило.

– Я бы предпочел разговаривать здесь.

– Как вам угодно.

Хило положил руку ему на плечо. Сунто отреагировал мгновенно, вывернувшись из-под нее, и схватил Хило за запястье. Но другой рукой Хило уже Концентрировался в его правое легкое. Удар пришелся далеко от сердца и не причинил никакого серьезного вреда, но был ужасно болезненным, Сунто должен был упасть на пол и несколько минут пытаться восстановить дыхание.

К удивлению Хило, Сунто выпустил его запястье, включил Броню, резко вывернулся и в ответ тоже Сконцентрировался в верхнюю часть торса, отразив атаку, а в плечевом суставе Хило полыхнула боль. От удара по груди Сунто должен был согнуться пополам, захлебываясь в кашле, но, даже лишившись воздуха в легких, он без колебаний поднял колено и врезал Хило в пах.

Несмотря на Броню, на глазах Хило выступили слезы, и он упал на одно колено. Сунто опустил руку с ножом к его сонной артерии. Хило отпрыгнул в сторону, и нож отскочил от плеча, не причинив вреда. Хило тут же кинул четкую горизонтальную волну Отражения, которая пришлась Сунто в живот и сшибла его с ног, отбросив на несколько шагов. Вскочив на ноги, Колосс с Легкостью прыгнул и приземлился со всей сокрушительной Силой, но не на Сунто, а рядом с ним, расплющив циновку, а не грудную клетку противника.

Сунто немедленно перекатился и встал в оборонительную позицию, слегка пригнувшись, но Хило уже улыбался и шел к нему с раскинутыми руками, чуть прихрамывая из-за резкой боли в животе.

– Я все гадал, неужели эспенцы и впрямь хорошо тренируют солдат или это всего лишь болтовня.

Сунто смущенно нахмурился:

– Так, значит, вы пришли не убивать меня и не избивать?

– А разве я говорил что-то подобное? – спросил Хило.

Сунто медленно и скептически выпрямился, морщась и потирая грудь.

– Лидер одного из крупнейших кланов Зеленых костей неожиданно объявляется, чтобы поговорить? Не вините меня, если я сомневался в том, что выйду отсюда живым. Многие люди в этом городе не любят эспенских военных, даже отставных и кеконского происхождения.

Все присутствующие в спортклубе «Седьмая дисциплина» отвлеклись от тренировок, глядя на удивительное зрелище – поединок Колосса Равнинного клана с бывшим Синим ангелом. Кое-кто даже вытащил компактную тридцатипятимиллиметровую камеру.

– И не вздумайте, – рявкнул Хило через плечо. – Возвращайтесь к своим делам. Я разговариваю с посетителем спортклуба, разве не ясно?

Попавшие под раздачу Кулаки пробормотали извинения и неохотно убрались восвояси. Хило снова повернулся к Сунто:

– Если бы у меня были к вам претензии, вы бы уже это поняли. Я же сказал, что пришел поговорить, разве не так? На другой стороне улицы есть ресторан. Угощу вас выпивкой в качестве извинения за этот удар.

* * *

Поскольку ресторан «Два тигра» официально еще не открылся, они оказались там только вдвоем. Хило попросил управляющего принести эспенское янтарное пиво для Сунто и шотарский пильзнер для себя. Сунто отказался от предложенной сигареты, а Колосс откинулся на спинку кресла и закурил. Нефритовая аура Сунто по-прежнему ощетинивалась подозрениями, но, выпив свое пиво, он спросил:

– Так о чем вы хотели поговорить?

– Для начала расскажите, как вы стали эспенским солдатом и военным инструктором.

Равнинные уже навели справки о Сунто, но Хило считал, что человека можно узнать гораздо лучше, когда он сам рассказывает о себе.

Сунто Цзимоньон родился в Жанлуне у матери-одиночки. Когда ему исполнилось шесть, мать вышла замуж, и отчим перевез семью в Эспению. Сунто не ладил с отчимом и в семнадцать лет ушел из дома, вступив в эспенскую армию, где его быстро заметили, отправили учиться ИСББН, а потом записали в Синие ангелы. Во время второй командировки в Оортоко он получил ранение осколками гранаты и попал в госпиталь на военно-морской базе Эуман. Здесь он начал тренировать новых рекрутов для Синих ангелов и стал известным инструктором. Когда война в Оортоко близилась к концу, ему предстояло получить новое назначение, и он предпочел уволиться, чтобы остаться на Кеконе.

– Я устал от того, что мне отдают приказы, – объяснил он, передернув плечами. – Мне хотелось просто пожить здесь и тренироваться, пока я не решу, что делать дальше.

– Вам разрешили оставить нефрит себе, – заметил Хило.

Сунто прикоснулся к своим нефритовым жетонам.

– Это не мой нефрит, – сказал он. – Мне предоставило его эспенское правительство в бессрочное пользование, потому что я до сих пор числюсь инструктором по ИСББН на военно-морской базе Эуман. Приезжая туда, я живу в казармах для офицеров, а в остальное время снимаю квартиру в городе.

Хило с любопытством наклонил голову:

– Не хотите сделать свой нефрит ставкой в дуэли?

Взгляд Сунто скользнул вниз, к широкой линии нефритовых вставок, просвечивающих между расстегнутыми пуговицами воротника, а потом вновь к лицу Колосса.

– Меня учили пользоваться только необходимым количеством нефрита, – сказал он. – ИСББН основана на самых базовых боевых техниках, простых и эффективных, которые разработаны для спецназа, все солдаты укомплектованы одинаковым количеством биоэнергетического нефрита. Все сверх этого – лишний риск. – Сунто нахмурился и покрутил бокал с пивом. На столе расплылся кружок влаги. – Некоторые из тех ребят, с которыми мы вместе были в Оортоко, сейчас паршиво себя чувствуют. Психические заболевания, наркотическая зависимость, дурные привычки. Мне повезло – на моей стороне кеконская генетика, но мне не нужно много нефрита лишь для бахвальства.

– Это верно. – Выражение лица Хило осталось нейтральным. Он затушил сигарету. – В конце концов, вы ведь иностранный солдат, а не Зеленая кость.

Сунто с подозрением и нетерпеливо оглядел Колосса. Потом отодвинул свой бокал и скрестил руки на столе.

– Слушайте, я знаю, что ваша семья – важные шишки, – сказал он будничным тоном, показывая, что он не глуп, а недостаток почтительности не вызван неведением, просто он эспенский военный, не подотчетный ни одному лидеру клана. – Я приехал в Жанлун не для того, чтобы бороться с вашими людьми за нефрит или создавать вам проблемы. Клянусь Истинным Богом. Я просто занимаюсь своими делами, зарабатываю понемножку, вот и все.

Хило неожиданно решил, что Джим Сунто ему нравится. В Жанлуне тот был чем-то инородным, с его эспенским гражданством и воинским званием. Он носил нефрит и использовал его в деле, но не принес клятву ни одному клану и не пытался выделываться. Человек, способный пнуть Колосса по яйцам, не боясь умереть, это нечто особенное. Сунто напомнил Хило самого себя в юности, когда он еще не был Колоссом или даже Штырем, когда любой мог бросить ему вызов, а ему самому приходилось ежедневно завоевывать уважение словами, кулаками и ножом.

– Рад это слышать, – сказал Хило с широкой улыбкой.

– Ну что ж, раз мы все прояснили, тогда, наверное, мы закончили, – сказал Сунто, допивая пиво, и отодвинул свой стул.

– Сядьте, лейтенант. – Хотя Сунто больше не был кадровым офицером, обращение по воинскому званию казалось Хило самым подходящим случаю. – Думаете, я пришел к вам, только чтобы рыкнуть как здоровенная псина? – Хило жестом велел Сунто сесть. – Вы сказали, что приехали сюда заработать. Я могу предложить вам способ заработать гораздо больше. Хотите меня выслушать?

Сунто был не первым человеком, которого испугал внезапный переход Колосса от расслабленного и добродушного настроения к приказному тону. Сунто замер, его нефритовая аура ощетинилась. Он опасливо опустился на стул.

Хило попросил управляющего «Двух тигров» принести Сунто еще одно пиво.

– Что вы знаете о кеконской армии? – спросил Колосс.

– Когда я был Ангелом, мы иногда тренировались вместе с кеконскими военными. Не могу назвать их совсем уж дохляками, но для страны с самыми большими запасами биоэнергетического нефрита в мире они явно слабоваты.

– Это потому что кланы забирают весь нефрит и всех бойцов, а некоторым из них плевать на интересы страны. – Хило саркастически изогнул губы. – По крайней мере так говорят.

Хило по-прежнему был в ярости из-за того, что Айт Мада переиграла его на заседании КНА в начале года, перед лицом лидеров всех остальных кланов страны. Она выставила напоказ слабость Равнинных, заставив Хило признать, что клан не может себе позволить потерять ни одного потенциального Пальца, отдав его армии.

С тех пор Горные прогнозируемо и безжалостно обвиняли Равнинных в прессе из-за этого отказа, борясь за общественное мнение. Хотя КНА недавно единогласно проголосовал за то, чтобы увеличить поставки нефрита армии, а сторонники Равнинных в Королевском совете помогли провести закон о выделении дополнительных средств на оборону, если верить злобному ворчанию Кобена Йиро по радио, Югутан был готов вторгнуться в страну только лишь из-за эгоистичной жадности Равнинных.

В своей новой роли «говорящей головы» Айт Мады Кобен вещал с энтузиазмом и, уж конечно, старался не помешать усилиям Горных финансово задушить соперников. Последние сводки, которые получила Шаэ, показывали, что в этом году две трети новых предприятий предпочли уйти под крыло Горных, а не Равнинных. Вун Папидонва изо всех сил работал над имиджем клана и отношениями с общественностью, но, как сказала Шаэ, «невозможно продать воздух». Равнинные нуждались в более существенных политических победах.

Хило сомневался, что сестра преуспеет на этом фронте. Она доставляла ему немало неприятных минут, и ему было ясно, что Шелест и ее люди работают в авральном режиме. А в авральном режиме клану не победить.

– А если говорить начистоту, – медленно произнес Сунто, после того как Хило объяснил суть предложения, – вы просите меня помочь реформировать кеконскую армию?

– Вы обучали ИСББН эспенских Синих ангелов и некоторых Зеленых костей. Кеконским военным пригодится человек вроде вас, который покажет, как выжать все возможное из имеющегося у них нефрита. Не стану отрицать – иностранцы обладают некоторыми умениями, которым не грех поучиться и Зеленым костям.

Сунто откинулся назад, скрестив руки на груди, и пожевал щеку.

– Признаюсь, я не ожидал услышать такое от Колосса клана. Но я знаю, что кое в чем эспенские военные с вами согласны. Сильная кеконская армия послужит буфером против Югутана. – Он ощупал треугольную подвеску на шее, словно советуясь со своим Богом и оценивая перспективы. – Когда я встречусь с генералом Рону?

* * *

На ужин Вен приготовила крабовый суп, сибаса с перцем, ростки гороха с чесноком и булочки с начинкой. Ей помогала Кьянла, но Вен гордилась, что в основном все сделала сама, хотя это заняло несколько часов. Правая сторона тела иногда по-прежнему отнималась, но теперь Вен гораздо лучше сохраняла равновесие и контролировала свои движения, к тому же она постепенно привыкла делать все одной рукой.

Когда Хило вернулся домой, Вен ожидала его в столовой, одевшись в нежно-голубое платье с жемчужным ожерельем, а на столе стоял изысканный ужин на двоих.

– В честь чего это все? – спросил Хило.

– Я просто подумала… что было бы приятно поужинать вдвоем. И в кои-то веки наедине.

Ее муж снял пиджак и оружие, бросил ключи и бумажник на буфет и сел за стол, излучая добродушную подозрительность. Он оглядел неожиданно притихший дом.

– А где дети?

– Я отправила… Нико спать к Цзуэнам. Рю и Цзая в доме твоей матери.

– Цзая будет в ярости.

У трехлетней малышки были собственные представления о том, как положено проводить вечер, начиная с ужина и заканчивая большой книгой сказок о герое Байцзене, которую читал ей отец перед сном. Она могла устроить такую истерику, которую Почуяли бы или даже услышали на другой стороне обширного внутреннего двора поместья Коулов.

– Ей пока не понять… что не всегда получаешь желаемое.

Вен аккуратно разлила суп в две тарелки, сосредоточившись на том, чтобы не дрожала рука. Ее тревожило, что дети могут вырасти избалованными или беспризорными или еще что-нибудь. Пока она болела, за ними присматривали родственники, но Вен по-прежнему страдала от неспособности быть более заботливой матерью. Она не могла взять детей на руки, бегать с ними или завязать им шнурки.

Хило попробовал суп.

– Неплохо, – признал он почти нехотя.

Несколько минут они ели молча, но Вен чувствовала на себе взгляд мужа.

– Ты была в этом платье на нашей свадьбе, – сказал он.

Вен улыбнулась – он заметил.

– Оно по-прежнему хорошо смотрится?

Под шелковое платье она надела утягивающие панталоны и поддерживающий лифчик. Рождение двух детей и кормление грудью, а потом утрата подвижности из-за повреждения мозга привели к тому, что фигура под платьем была уже не та, что шесть с половиной лет назад.

– Конечно, – сказал Хило, и в его глазах засветилась нежность. – Может быть, не так восхитительно, как в первый раз, но лишь потому, что тогда я готовился умереть. Все вокруг кажется вдвойне прекрасным, когда ты думаешь, что больше этого не увидишь.

– Иногда… – сказала Вен, снимая крышку с рыбы, – потом все кажется еще прекрасней, когда понимаешь… что получил второй ш-шанс.

Она нервно потеребила ложку.

Хило потянулся через стол и забрал у Вен ложку. Он положил на тарелку жены немного сибаса и гороховых ростков, но движения были слишком резкие – он кромсал рыбу, словно та была еще жива и ее нужно убить. Голос Хило звучал нежно, но с болезненными нотками.

– Не бывает настоящих вторых шансов. Даже если переживешь самое худшее, жизнь будет уже не той, что прежде. – Он снова сел, громко шаркнув ногами по полу. – Посмотри на Тара. Есть вещи, от которых невозможно исцелиться.

Вен сжала ладони на коленях, напомнив себе, что именно этого она и добивалась – откровенного разговора с мужем.

– Тару и Йин Ро не следует жениться, – сказала она. – Они друг другу не подходят.

– Они годами то пылали страстью, то охладевали, – проворчал Хило. – А теперь обещали мне, что наконец-то готовы принести настоящие клятвы друг другу, так почему бы не дать им шанс? Тару нужны близкие люди помимо нас, нужно чем-то себя занять.

Тар так часто оставался ночевать в главном особняке поместья, что практически переехал к ним, но после помолвки с Йин Ро в прошлом месяце проводил больше времени в ее квартире в Согене.

Вен знала, что Хило снял с Тара часть обязанностей и велел ему отдохнуть, сказав, что он заслужил отпуск после поездки в Эспению с трудным заданием.

Это была правда, хотя подлинной причиной стал разговор с Анденом после его возвращения из Порт-Масси – он передал Хило слова Даука Лосуна. Вен слышала этот разговор в кабинете Колосса. «Хило-цзен, – встревоженно сказал Анден, – зелень Тара почернела».

«Зелень почернела» – так говорили, когда нефритовый воин терял рассудок, обычно от Зуда, и часто становился опасен для себя и окружающих. С таким человеком приходилось разбираться, его уговаривали или заставляли снять нефрит. Однако Вен была убеждена, что проблема Тара не имеет ничего общего с избытком нефрита. Без Кена он превратился в единственное колесо катящейся под откос телеги, а преданность Хило служила противовесом от одиночества и жажды крови. Его радовало лишь общение с детьми, в особенности с Маиком Цамом, сыном Кена, но Тар постоянно вбивал им в головы полные жестокости истории, и даже Вен, не желавшая ограждать детей от реальности, старалась ограничить их общение с дядей Таром, иначе по ночам они просыпались от кошмаров и с плачем прибегали к ней в спальню.

Помолвка Тара с Йин Ро в прошлом месяце стала сюрпризом.

– По крайней мере, он хочет измениться, – указал Хило. – Тар заслуживает счастья.

– А как насчет всех остальных? – осторожно спросила Вен. – Чего заслуживаем мы?

Хило медленно прожевал рыбу. Потянувшись за теплыми булочками, он покосился на Вен:

– В каком смысле?

Собираясь с духом, Вен скомкала лежащую на коленях салфетку.

– Мы… не можем осттаваться такими же отстраненными и причинять друг другу боль, Хило. Колосс должен… заботиться о том, чтобы семья была крепкой. А наша семья не такая. Мы в тупике. Ты не… – Вен не сумела облачить бурлящие мысли в точные слова и видела, что ее запинающаяся речь вызывает у Хило жалость и злость. – Что ты… Ты… хочешь развестись?

Хило оттолкнул свой стул. Вен никогда прежде не боялась мужа, он ни разу не ударил ее и не смотрел так, будто хочет ударить, но сейчас при взгляде на его лицо у нее останавливалось сердце.

– Так вот чего ты хочешь? – спросил он со сдерживаемой яростью. – Мало тебе прежнего предательства, ты еще собралась разрушить семью?

Вен энергично покачала головой, но Хило говорил все громче, словно весь накопившийся гнев собрался в грозовую тучу, а от стоящего в его глазах обвинения Вен потеряла дар речи.

– Почему, Вен? Разве я не любил тебя, не заботился о тебе, не помогал в карьере, не делал все, чтобы ты и дети были в безопасности? А ты не послушалась меня, хотя это было так просто!

Вен решительно настраивалась поговорить с мужем без слез, но теперь перед ее глазами все поплыло.

– Слишком многое… стояло на кону. Я знала, что ты не выпустишь меня… из сейфа, в который поместил. И поэтому я убедила Шаэ. Ты вынудил нас… солгать.

– Я тебя вынудил?! – На мгновение Хило застыл с открытым ртом. Потом резко его захлопнул. – Порой мне кажется, что лжецы не лучше воров, – процедил он сквозь зубы. – Они крадут доверие, которое уже не вернешь.

Прежде чем Вен успела подняться со стула, Хило выскочил из дома – он всегда легко опережал ее уверенными и широкими шагами.

* * *

Хило выбежал из двери и запрыгнул в «Княгиню», но тут вспомнил, что в запале оставил ключи от машины дома, вместе с пиджаком, оружием и бумажником. Он разочарованно взвыл и стукнул по рулю, а потом опустил стекло и выкурил три сигареты подряд, пока не успокоился.

Он подумывал, не поспать ли в машине до утра. Но потом ему пришло в голову, что можно дойти до резиденции Шелеста и попросить сестру разрешить ему провести ночь у нее на диване. Обе мысли выглядели такими жалкими, что он громко рассмеялся в темноте. Воображать испепеляющий взгляд Шаэ было и весело, и печально одновременно. Хотя… Между ней и Вуном в последнее время явно что-то происходило. Она была рассеянной и несчастной. Так почему бы им впервые в жизни не выпить вдвоем и не поплакаться над бокалом хоцзи? Хило снова хохотнул.