Текст книги ""Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Алексей Стародубов

– Может, полотенца? – предположил Карл Финней, некогда рыжий, с густо покрытым веснушками лицом, ставший теперь таким же, как и все, фиолетовым брюнетом.

– Если в этом мире даже полотенца камуфлированные, то жизнь у хвостатых весьма жесткая, – вставил я свое мнение.

Посмеялись над головным убором – подобие пилотки с завязывающимися сверху смешным бантиком отворотами.

Затруднение вызвала обувь – жесткая, склеенная из нескольких слоев кожи подошва, не имеющая различий на правую и левую, с пришитыми шестью ремешками – две пары коротких и пара длинных, почти по метру. Кое-кто даже высказал сомнение, обувь ли это?

– Показываю! – неожиданно раздался голос Ратта, который, оказывается, стоял в дверном проеме и, прислонившись плечом к переборке, наблюдал за нашим одеванием.

В руках он держал такие же подошвы и пару камуфлированных полотенец. Пройдя в центр помещения, мастер-сержант сбросил армейские ботинки и ловко обернул левую ступню полотенцем, заправив край выше щиколоток так, что оно держалось, довольно плотно облегая ногу. То же самое Ратт проделал со второй ногой. После чего встал на вызвавшие наше недоумение подошвы, завязал на носке две пары коротких ремешков, а длинные вперехлест обмотал вокруг голени и тоже связал.

– Это для чего такие сложности? – прошептал кто-то из сгрудившихся вокруг солдат.

– Объясняю, – повернулся на голос Ратт. – Если кто-нибудь из вас окажется настолько непрофессиональным, что даст убить себя аборигенам, то его труп должен полностью соответствовать местным реалиям.

Больше вопросов не последовало, и мастер-сержант прошелся взад-вперед и несколько раз подпрыгнул, демонстрируя степень надежности замороченной обуви.

– Теперь показываю медленно. Приготовьтесь повторять за мной.

После того как освоились с новой одеждой и пообедали, несколько часов подряд просматривали видеоэкскурс по планете, а вернее, по тем местам, где предстояло побывать.

Планета седьмого класса допуска с галактическим номером J1965WPR144Z15D7 имеет весьма трудно произносимое данное аборигенами название Чынчхарсхч.

Местная флора в основном имела привычный зеленый цвет, однако часто встречались растения с фиолетовыми листьями. Кроме того, кора практически всех показанных деревьев имела тот же фиолетовый оттенок. Вероятно, этому цвету способствовало некое излучение, посылаемое местным светилом, или присутствие какого-нибудь особого минерала в почве.

Из перечисленных пригодных в пищу плодов и трав я практически ничего не запомнил, про себя надеясь, что подобные знания мне не пригодятся.

Если растительный мир планеты не вызвал особых эмоций, то внешний вид некоторых представителей местной фауны заставил с содроганием передернуть плечами. Пятнадцатиметровый многоногий ящер-удав хоть и был представлен как наиболее опасный хищник, но выглядел гораздо менее ужасным, в сравнении с десятилапыми паукообразными тварями, волосатые тушки которых с невероятной скоростью передвигались по гладким стволам высоких деревьев. Почти метровые тела кошмарных монстров благодаря защитной окраске сливались с кронами деревьев, под которыми они караулили свои жертвы. Кроме этих двух монстров нам предоставлялась возможность повстречаться с массой более мелких, но также смертельно опасных хищников. Что примечательно – большая часть из них оказалась вполне пригодна в пищу после обязательной термической обработки.

Что касается ландшафта, сначала нас знакомили с горной местностью, потом с заболоченными джунглями, в которых как раз и встречались вышеупомянутые гигантские чудища.

Вот джунгли расступились, и взору открылась нежно-фиолетовая водная гладь. Безбрежный океан, отделенный от подступающей стены буйной растительности полоской песчаного берега, омываемого лениво накатывающимися волнами, до сих пор приходилось видеть только по головидению. Я не мог даже мечтать, чтобы побывать в подобном тропическом раю, предназначенном для отдыха состоятельных граждан. Пусть в виденных ранее рекламных роликах океан имел лазурный, а не фиолетовый цвет, но все равно увиденная картина вызвала желание непременно посетить это место, полежать на золотистом пляже, понырять за ракушками в кристально чистой воде, как это делали герои тех роликов.

Кадр сменился, спугнув появившийся в голове образ пышногрудой блондинки в бикини и явив взору вместо океанского берега небольшую деревушку на берегу широкой реки – убогие, связанные из жердей хижины, одетые в серые неприглядные одежды изможденные жители, голые фиолетовокожие ребятишки с длинными полуметровыми хвостиками, подтверждающими догадки о том, что взрослым аборигенам хвосты купируют. Как оказалось впоследствии, обрезанием хвоста знаменуется обряд совершеннолетия.

С высоты птичьего полета показали довольно крупный город, расчерченный на сектора линиями автострад, по которым сновала какая-то, не определяемая с такой высоты, техника.

По несколько минут о чем-то говорили мужчина и женщина, возможно дикторы местной вещательной сети. Их язык изобиловал звуками «ч» и «х», от чего речь звучала как серия электрических разрядов.

Крайнее удивление вызвала техника, а также вооружение воинской части, по которой видеоэкскурс прошелся наиболее подробно. Вспомнились слова Отто Гергерта о том, что в стимулировании технического прогресса открытых цивилизаций в основном принимали участие военные ведомства. Иначе чем еще можно объяснить наличие образцов, полностью соответствующих по внешнему виду древнему человеческому оружию? И как вскоре оказалось, соответствие было не только внешнее. Например, в вооружении аборигенов сразу узнавался обязательный в арсенале всех древних героев автомат Калашникова. Если бы не своеобразная внешность одетых в камуфляж желтоглазых аборигенов, то можно было подумать, что показывают превью к какой-то игре на симуляторе, основанной на исторических легендах.

А вот понуро свесившие гигантские лопасти геликоптеры на зелено-фиолетовом поле с виду мало чем отличались от тех грохочущих атмосферных машин, в которых мне довелось летать во время учебного контракта.

В общем, за несколько часов просмотра голова буквально пухла от целого калейдоскопа информации и связанных с ней мыслей и эмоций. Все это смешивалось, переплеталось и путалось, превращаясь в однородное малоинформативное месиво, на поверхности которого оставалось лишь то, что держалось за самые яркие впечатления – гигантский паук, многоногий ящер-удав, океанский берег и автомат Калашникова в руках желтоглазого аборигена.

– Ратт, разрешите обратиться? – подошел к мастер-сержанту после просмотра видеоэкскурса Геркулес Сегура, парень с планеты Афры, покрытой на восемьдесят процентов океаном.

– Можешь обращаться без разрешения, – позволил Ратт.

– А мы чинчхарский язык изучать будем?

– Какой язык? – удивленно прищурил глаза мастер-сержант.

– Ну… – замялся Геркулес, – язык аборигенов с этой Чинчхары, или как ее там?

– Во-первых, солдат, наша миссия предусматривает крайне ограниченный контакт с местными жителями. Во-вторых, из просмотренного материала ты вполне мог бы усвоить, что общего языка на планете не существуют, что, как уверяют высокие умы, присуще всем малоразвитым цивилизациям на замкнутых планетах. В-третьих, знать любой из местных языков для вас недопустимо, дабы не сболтнуть лишнего в случае какого-нибудь непредвиденного контакта. Впрочем, что бы вы ни наболтали, аборигенами это будет приниматься как бред сумасшедшего, ибо они уверены в своем одиночестве во вселенной, созданной богами исключительно для их пользования. Но все же, вдруг среди них попадется какой-нибудь сумасшедший, верящий в инопланетных пришельцев. А, несмотря на абсолютную внешнюю схожесть, наши внутренности, по словам биоинженеров, все же сильно отличаются от внутренностей аборигенов, и потому, если попавшегося начнет потрошить знающий человек… Вернее, этот, как ты там их назвал? – обратился Ратт к Геркулесу.

– Чинчхарец.

– Вообще-то тех туземцев, с которыми нам предстоит иметь дело, называют малохчы. Но пусть будут чинчхарцы, – хохотнул мастер-сержант. – Так вот, медицина у чинчхарцев достаточно развита, и если кто-нибудь из вас попадет на стол местного патологоанатома, то непременно удостоится посмертного звания всепланетной сенсации. Ну, или станет самым большим секретом спецслужб какого-нибудь государства.

– Какие-то печальные перспективы вы нам обрисовываете, – покачал головой Феликс.

– И на какие же перспективы ты рассчитывал, солдат, решив связать свою судьбу с армией?

– Я вовсе не собирался связывать свою судьбу с армией! – возмущенно воскликнул задетый за живое парень.

– Да-а? Тогда с какой же целью ты заключал контракт на получение военной профессии?

Остаток этого дня и весь следующий мы изучали образцы допотопного оружия, которыми нам, судя по всему, предстояло пользоваться. Примитивность конструкции поражала, и не верилось, что эти грубо сработанные железяки способны выдавать те характеристики, которые сообщал нам Ратт. Какая-либо система определения цели полностью отсутствовала. Воспламенение порохового заряда, выбрасывающего из ствола пулю, происходило за счет удара металлического бойка по капсюлю. Для этого был задействован целый механизм из нескольких деталей, выход из строя каждой из которых делал оружие небоеспособным. Не говоря уже о том, что пороховые заряды весьма чувствительны к влажности.

Основным оружием, на овладение которым делался особый упор, был PolyTech Legend (ПТЛ – так Ратт назвал тот автомат, который я принял за «калашников» из исторических игр на детских симуляторах). Несколько часов взвод тренировался разбирать и собирать это чудо техники, которое, ко всем своим недостаткам, оказывается, нуждалось еще и в регулярной чистке и смазке. Нет ну, мы в учебке тоже чистили свои карабины от налипшей пыли и грязи, но чтобы разбирать их до последней пружинки… Впрочем, не так уж много пружинок было в этом ПТЛе, и я легко разобрался с его разборкой-сборкой. Боезапас автомата оказался весьма ограничен – пристегивающийся снизу магазин вмещал в себя всего три десятка патронов с остроносыми пулями калибра восемь миллиметров. При переводе ПТЛ на стрельбу очередями весь магазин можно выпустить одним нажатием спусковой скобы за несколько секунд. Насколько я помню, аналогичный «калашников» в играх на симуляторе мог стрелять гораздо дольше. Интересно, схожесть этих железяк чисто внешняя или и внутреннее устройство одинаково? В принципе, заменить магазин – секундное дело, вот только много ли снаряженных магазинов можно таскать с собой, учитывая их немалый вес?

Изучив автомат, рассмотрели его более серьезную модификацию – ПТЛМ: более мощный и длинный ствол, с возможностью быстрой смены при перегреве, и более объемный магазин в виде диска, вмещающего в себя сто двадцать патронов. Этот вариант оснащен складными сошками, для удобства установки оружия на грунт.

Далее были практические стрельбы в тире, где я показал весьма посредственные результаты.

Там же, в тире, Ратт ознакомил нас с ручным гранатометом, из которого мы выпустили по одной болванке.

– Ну и еще одна полезная штуковина, – мастер-сержант подкинул в ладони небольшой серый цилиндр, расчерченный перекрещивающимися диагональными бороздками на ромбики. – Противопехотная осколочная граната. Поражает живую силу противника осколками, образующимися при разрыве корпуса. Количество осколков – четыреста. Дальность разлета – двести метров. Держать гранату нужно вот так. Большим пальцем отщелкиваем предохранительную заглушку. Вставляем в углубление указательный палец и нажимаем кнопку детонатора. Теперь граната стоит на боевом взводе, и как только убираем палец, так через четыре секунды происходит взрыв. Уиллис!

– Я.

– Повтори мои действия.

– Взвод, подъем! Боевая тревога! – выбросил нас из коек разнесшийся по громкой связи голос Ратта. – Уиллис, строй взвод в колонну по три!

– В зубатую задницу нерпану эти чертовы тряпки! – запутался спросонья в туземной обувке Курт.

– Взвод, становись! – послышался уже из коридора голос Сола.

Кое-как зашнуровав сандалии, я выбежал и встал в строй, на ходу справляясь с петлями на куртке.

– Взвод, на первый-второй-третий рассчитайсь! – продолжил командовать Уиллис.

– Первый!

– Второй!

– Третий!

– Первый!

…

– Третий! Расчет закончен!

– Вторые номера шаг вперед, третьи номера два шага вперед, марш! Нале-во! Сомкнуть строй!

В этот момент перед колонной появились Ратт и лейтенант Хилл, которого мы не видели с момента выхода из регенерационного бокса. Офицер тоже прошел через регенерационную камеру. Если не считать глаз, то изменения на его внешности почти не отразились – тот же короткий ежик черных волос на голове, та же смуглая, пусть теперь и с фиолетовым оттенком кожа. А взгляд его и с человеческими глазами казался по-змеиному завораживающим и пронизывающим.

Отстранив небрежным жестом подошедшего с докладом Уиллиса, лейтенант вполголоса о чем-то посовещался с Раттом. Было слышно, что мастер-сержант обращается к нему не по-уставному – просто Роб. Затем они что-то недолго втолковывали Солу, и тот кивал в ответ. Далее они втроем встали во главе колонны.

– Первое отделение за мной бегом марш! – выкрикнул лейтенант и бросился вперед, увлекая за собой первую колонну.

– Второе отделение за мной! – последовал его примеру Ратт.

– Третье отделение за мной! – услышал я за спиной голос Сола, когда уже бежал вслед за Раттом.

Просторный лифт унес наше отделение на палубу, где стояли три небольших веретенообразных корабля. В один из них уже грузились ребята, последовавшие за лейтенантом. Мы взбежали по трапу во второй и оказались в тесном проходе, по обе стороны которого расположены антиперегрузочные капсулы. С каким же ускорением полетят эти кораблики?

– Занимаем места! – торопил Ратт, подталкивая Феликса и не дав нам как следует удивиться.

После того, как я устроился в кресле, колпак капсулы опустился с тихим жужжанием и, плотно пристыковавшись, отсек все звуки. Жужжание сменилось гудением, и полость между прозрачными стенками заполнилась янтарным гелем.

Освещение в отсеке погасло. Начала ощущаться нарастающая вибрация. Неожиданный рывок вжал в кресло.

Из-за отсутствия хронометра я не мог определить, сколько времени прошло с того момента, как забрался в антиперегрузочную капсулу. Не менее часа наша веретенообразная посудина выполняла какие-то маневры, то ускоряя, то замедляя ход. Далее последовал продолжительный спокойный полет, в течение которого я успел несколько раз вздремнуть, в промежутках предаваясь различным беспокойным мыслям.

Появившееся чувство голода заставило посетовать на неблагоустроенность капсулы. Хотя вряд ли инженеры предполагали, что во время перегрузок у кого-либо проснется аппетит.

В следующее мгновение мысли о еде вылетели из головы, ибо меня вдавило в кресло так, что потемнело в глазах. Страшно даже представить то месиво, в которое могло превратиться мое тело, не находись я в этот момент внутри капсулы. Теперь единственным желанием было, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Однако перегрузка оставалась постоянной, что говорило о непрерывно растущей скорости.

И вдруг все кончилось и наступило состояние невесомости. Переведя дыхание, я расслабился и вскоре провалился в очередную дрему.

Проснулся от того, что вновь почувствовал ускорение. На этот раз не было таких ужасных ощущений, но теперь наш полет походил на падение.

От неожиданного резкого торможения рвануло вперед, и не будь я надежно зафиксирован в кресле, мог не слабо врезаться в стенку капсулы.

Вновь еле слышно загудел насос, откачивая янтарный гель и сообщая о том, что мы прибыли к месту назначения.

– Фаттахов, Венс, Честер, ко мне! – проорал Ратт, как только мы выскочили из приземлившейся посудины. – Бегом!

Солдаты подскочили к мастер-сержанту, и он вручил им две емкости, снабженные заплечными ремнями, и небольшой ранец. Все это хозяйство было окрашено в камуфлированные цвета, подобно форме, в которой мы были одеты.

– Отделение, за мной бегом марш! – Ратт рванул с места, на ходу поглядывая на ручной коммуникатор.

Не успев как следует осмотреться, я бросил последний взгляд на доставивший нас челнок, от корпуса которого веяло нестерпимым жаром, и устремился за командиром.

Товарищи первые мгновения озирались вокруг, разглядывая окружающий зелено-фиолетовый подлесок, перечеркнутый полосой искореженных стволов, перемешанных с вспаханным, исходящим паром грунтом. Но после того, как несколько человек споткнулись о выступающие корни и коряги, все внимание переключилось под ноги. У кого-то зацепились за ветки неаккуратно замотанные обмотки на ногах, и он, ругаясь вполголоса, попытался на ходу привести их в порядок, при этом упав и сбив с ног впереди бегущего товарища.

– Быстрее! Быстрее, бараструллы неуклюжие! – Ратт ухитрялся бегать вокруг нас, подталкивая нерасторопных и помогая подняться падающим. – Надо уйти как можно дальше! Быстрее шевелите поршнями! Кто не будет успевать, пристрелю лично.

Последние слова мастер-сержанта натолкнули на мысль, что мы высадились на планету абсолютно безоружные. Хотя у него-то на боку болталась кобура.

Размотавшаяся обмотка на левой ноге за что-то зацепилась, и я едва не упал, успев схватиться за тонкий ствол подвернувшегося деревца.

– Отделение, на месте – стой! Даю минуту – привести в порядок обувь, – наконец-то сжалился над нами Ратт.

Шумно сопя, мы старательно выполняли приказ.

И тут в той стороне, где остался наш челнок, прозвучал мощный взрыв. Прошло немного времени, и верхушки деревьев над нами колыхнулись от долетевшей волны горячего воздуха.

– Отделение, становись! Бегом – марш!

Бег меж фиолетовых стволов продолжался уже не менее часа. Несмотря на довольно прохладный воздух, все взмокли от пота. Но все же, после того как Ратт дал нам возможность поправить обмотки и как следует зашнуровать сандалии, бежать стало гораздо легче. Разве что, иногда досаждали мелкие сучки, попадающие между ступней и подошвой.

Судя по тому, что светившее сквозь невысокие деревья местное солнце приподнялось над их вершинами, день только начинался.

Примечательно было то, что до сих пор никто не отстал и все дышали довольно-таки ровно. Ну ладно, мне в учебке попался капрал Юрай, повернутый на беге. Но, похоже, и в других учебных частях курсанты тоже не дурака валяли. Да и наверняка для этой миссии не кого попало отбирали. Хотя все же странно, почему выбор пал не на бывалых солдат?

Однако постепенно бег начал изматывать. К тому же угнетало незнание, куда и зачем бежим и почему безоружные? И где остальные наши товарищи, погрузившиеся на другие два челнока? Неведение всегда тяготит больше любых физических нагрузок. Наверняка каждый из нас перебрал в голове кучу различных вариантов. Но никто не задал ни единого вопроса. Это тоже было следствием полученного в последние месяцы воспитания. Каждый вопрос или другой возглас из строя не по делу тут же карался коллективной экзекуцией – подразделение либо отжималось до изнеможения, либо штурмовало ближайшую сопку, либо претворяло в жизнь еще какую фантазию сопровождающего капрала или взводного сержанта. И пусть в последние дни кое-кто, посчитав себя уже гражданским человеком, успел расслабиться и позволял некоторые вольности в обращении к командирам, однако, попав под командование мастер-сержанта Ратта, все вновь вспомнили о строгой армейской дисциплине.

– Правое плечо вперед! Прямо!

Повинуясь команде, мы свернули на еле заметную тропинку. Бежать снова стало легче, но ненадолго, ибо наш путь теперь лежал вверх вдоль склона очередной сопки. А тут еще пришла моя очередь тащить тяжелый ранец. Интересно, что там внутри? Может, какое-нибудь портативное оружие?

Деревья, обступившие плотной стеной тропинку, не позволяли мастер-сержанту бежать сбоку. Теперь он либо бежал впереди, либо отставал, оглядывая пробегающих мимо солдат, затем, петляя между деревьев, вновь вырывался вперед.

Еще час бега, и капрал Юрай уже казался мне просто ангелом в сравнении с этим ненавистным Раттом. Судя по тяжелому дыханию бегущих по соседству, силы были на пределе не только у меня.

А бег в неизвестность все продолжался…

– На месте-е… Стой! – голос мастер-сержанта донесся как сквозь вату.

Тело, привыкшее за полгода повиноваться командам, уже остановилось, но сознание еще продолжало бег. Наконец я начал воспринимать окружающий мир. Мы находились на довольно обширной поляне. Лес вокруг стал гораздо реже. Сквозь деревья проникали последние лучи заходящего солнца. Чуть в стороне Ратт что-то обсуждал с лейтенантом Хиллом. Оба периодически смотрели на коммуникаторы. Мастер-сержант дышал на удивление спокойно, будто и не бежал рядом с нами, а все это время просидел в уютном кресле.

Ноги в буквальном смысле подкашивались, и я, по примеру других ребят, наклонился и оперся руками в колени. Так стоять немного легче.

– Как ты, Олег? – легонько хлопнул меня по спине подошедший Логрэй и, не дожидаясь ответа, сообщил: – Скоро должно отделение Сола прибыть. Лишь бы с его навигатором ничего не случилось.

Сол с оставшейся третью взвода прибыл только через два часа, когда вокруг окончательно стемнело. Вероятно, сказалось отсутствие настоящего командирского опыта. Зато его подчиненные выглядели гораздо более свежими и не падали с ног от чрезмерных нагрузок. По крайней мере, мне так показалось.

Поужинав кубиками энергетического шоколада, которым оказались наполнены имеющиеся у каждого отделения ранцы, и запив теплой водой из фляг, мы начали устраиваться на ночлег под стволами окружающих деревьев.

Странно, но командиры не назначили караул. То ли местность считалась абсолютно безопасной, то ли решили охранять сами, не надеясь на нас.

Несмотря на усталость, сон не приходил. Вероятно, сказывались нервные передряги последних суток. Под мирное сопение устроившегося рядом Халиля, я тихо перешептывался с Логрэем. Мы строили предположения по поводу нашей дальнейшей судьбы, когда подошел Уиллис и со вздохом облегчения буквально упал рядом.

– Фух, наконец-то можно хоть немного расслабиться, – проговорил он.

– Погоди расслабляться, – подался к нему Алекс. – Просвети товарищей о планах высокого командования.

– Ты серьезно думаешь, что меня в них посвятили? – Сол сладко зевнул и подсунул под щеку сложенные ладошки.

– Ну хоть что-то ты знаешь! – не выдержал я.

– Что-то знаю, – и товарищ коротко рассказал о том, что наше десантирование было замаскировано под падение крупного метеорита, развалившегося в атмосфере на части, которые, врезавшись в грунт, благополучно взорвались, разлетевшись на мельчайшие осколки. При этом на планету действительно была направлена настоящая железная глыба, в хвосте которой пристроились наши челноки. Так что местным ученым, наверняка со всех ног спешащим на место падения, предстоит найти вполне реальные осколки самого настоящего космического скитальца.

– А если прибывшие на место падения обнаружат наши следы? – приподнялся на локте Логрэй.

– Какие следы? Челноки взрывом разметало буквально на атомы. По крайней мере, так сказал лейтенант. А следы местных аборигенов, так же как и следы зверей, вряд ли заинтересуют ученых, прибывших искать осколки небесного пришельца. Все, парни, я действительно больше ничего не знаю, кроме того, что нам предстоит несколько дней бежать к какой-то базе. И давайте уже спать, – Сол широко зевнул и отвернулся на другой бок.