Текст книги ""Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Алексей Стародубов

– За теми кустами. Кучера, скорее всего. Зарыт недавно совсем и аккуратно прикрыт дерном. Выкапывать будем?

– Нет. Зачем?

– Я для порядка спросил. Все равно, если при нем ценности были, их уже присвоили. Так что теперь это наши ценности.

– Почему это?

– Как ты собираешься определять, где чья собственность? – злорадно спросил Шарик. – Так что все наше. Ты сам говорил, все, что отнято у бандитов, – это законная добыча.

Я хмыкнул и затоптал костер, чтобы не оставлять огонь без присмотра. Вспомнил, что владею подходящими чарами, и щедро залил водяным потоком, промочив землю так, что под ногами захлюпало.

– Вечно ты, Хандро, чувство меры теряешь, – пробурчал Шарик, хотя сам он не рисковал замочить даже кончик когтя – сидел на мне. – Аккуратнее надо быть с силой.

Под его бурчание я осторожно выводил лошадей. В темноте видел я плоховато, мощные осветительные чары использовать опасался, а слабые скорее мешали, поэтому к советам ками приходилось прислушиваться. Он иногда и по делу говорил, а не только пытался привить мне чувство неполноценности. Дон Леон бы его за такое поведение пришиб бы не глядя, а я терплю почему-то…

Когда мы добрели до дороги, необходимость выглядывать путь пропала, поэтому я сел на козлы и дальше двигался уже относительно комфортно, параллельно расспрашивая Шарика о возможности местного зельеварения в плане влияния на Разум. Он прочитал короткую лекцию с оговорками на то, что мог быть не в курсе некоторых изменений, потому что до Сангрелара доходило не все, а на материк он, по понятным причинам, не выбирался.

Когда мы подъехали к башне, Серхио спросил:

– Все нормально прошло?

– Да. Там двое было, уже нет, – подтвердил я. – Упокоил я их.

– Слава Всевышнему. – Серхио коротким движением упокоил разговорчивого пленника, который даже не успел понять, что случилось, и, указав на второго, добавил: – Этот сам преставился, я не помогал. Что тут у вас?

Я открыл дверцу, показывая трупы и бессознательного чародея. Серхио задумчиво поскреб подбородок.

– Какой дряхлый дедок. Он точно выживет? А то как бы нас не привлекли за его смерть. Карета уж больно приметная, с гербом. Такую просто так не спрячешь. Может, не будешь пока сжигать трупы? В случае чего они послужат для оправдания. Или сожжем все вместе?..

– Я знаю чары, которые ему помогут быстро прийти в себя, – сказал нам обоим Шарик. – И если он начнет говорить что-то не то, просто убьем, как я и предлагал Хандро вначале.

– Шарик, это чародей, у которого однозначно опыта больше, чем у меня. А значит, не факт, что я с ним справлюсь, – намекнул я. – Надо все решать мирным путем. Потом, ты говорил, что чары из раздела Разума опасны, а сам предлагаешь их использовать. Хочешь, чтобы у меня мозги вскипели?

– Балбесина, – презрительно бросил Шарик. – При чем тут Разум? Эти чары из раздела Жизни. От Жизни еще ни у кого мозги не страдали. А тебе вообще переживать не о чем: не может пострадать то, чего нет.

– Зато может пострадать одна пушистая зараза, которая в последнее время наглеет как не в себя, – заметил я, уже прикидывая, чем бы его треснуть так, чтобы проникся, но не пострадал.

– Прости, увлекся, – без тени раскаяния ответил Шарик и быстро сменил тему: – Учить тебя нужным чарам?

– А что за чары-то?

– Ты осилишь, простенькие совсем, по ускорению метаболизма.

Я посмотрел на дедка, который и без того выглядел так, как будто уже давно живет взаймы, и засомневался:

– А метаболизм не ускорится до такой степени, что пациент помрет у нас на руках?

– Хандро, да что ж ты такой т… недоверчивый? У него просто расщепятся все вредные примеси в крови, которые возникли при нанесении вражеских чар. Его не собирались убивать, поэтому чары щадящие, почти как для малыша, который не хочет засыпать. Поэтому при расщеплении ничего плохого не произойдет.

По виду Шарика было понятно, что он не расстроится при любом исходе, потому что у него есть варианты для каждого. И сжечь все улики – универсальный и вполне устраивающий нашего кровожадного ками итог. Дедок мне был незнаком, поэтому я решил, что определенность важнее его здоровья, потому что в самом плохом случае прятать улики проще под покровом ночи – никто не увидит и никуда не донесет.

– Давай свои чары, – решился я.

– Правильно. Упражняться надо при любой возможности, – обрадовался Шарик.

Чары действительно оказались простенькие. Самым сложным было ослабить поток, о чем меня вовремя успел предупредить Шарик, а то бы я вскипятил кровь пациенту, а так он через какое-то время зашевелился, сонно заморгал и проскрипел:

– Хорхе, почему мы стоим?

– Дон Оливарес, Хорхе был убит при нападении на вас.

Он потер лоб высохшей рукой.

– Не помню такого.

– Его убили, а вас усыпили чарами, – пояснил я. – Специально группа из Гравиды пришла.

– За мной? Юноша, вы ничего не путаете?

– Дон Алехандро ничего не путает, – неприязненно сказал Серхио. – Эта группа собиралась перед возвращением в Гравиду убить и нас, от последнего выжившего мы узнали, где вас искать. И дон Алехандро в честном бою отбил вас от бандитов.

– А ведь точно, – оживился дедок. – Вспомнил. Раздался шум, я хотел посмотреть, что там, держал наготове проклятие неудачи. А потом словно темнота обрушилась. Даже не знаю, сработало проклятье или нет.

Чародею становилось лучше и лучше. Он самостоятельно выбрался из кареты, отказавшись от моей помощи, и почти при этом не кряхтел. Оглядывался он вокруг с любопытством и явно запоминал все увиденное. То, что трупы его не напугали, сильно обеспокоило и меня, и Шарика, который заявил:

– Какой-то он слишком активный. Нужно было все же послушать меня и не создавать себе проблем, убив его сразу. Смерть во сне – самая милосердная.

Но я посчитал, что трупов на сегодня достаточно

– Судя по тому, что нам удалось справиться с пятью преступниками, ваше проклятие, дон Оливарес, не просто сработало, а позволяет вам считаться истинным победителем банды гравидийцев.

Я уж совсем было собрался перейти к предложению этому дону взять на себя убийство подданных другой страны, как…

– Что-то голос у вас, юноша, знакомый, – заявил он и зажег яркий светлячок. – Всевышний! Алехандро Торрегроса?

Сволочь все же этот дон Леон. Не мог запихать меня в кого-нибудь не столь приметного…

Глава 33

Ответил я быстро почти не задумываясь:

– Наверное, дон Оливарес, вас ввела в заблуждение слабая освещенность. Алехандро Контрерас, к вашим услугам. Ученик чародея, ныне покойного.

Я даже галантно приложил руку к левой стороне груди и наклонил голову.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Оливарес неприятным старческим дребезжащим смехом. – Кого ты хочешь обмануть, мальчик? Я помню тебя с детства и никакого сродства к чародейству у тебя не было. Уж я бы такое не пропустил. Единственное, в чем ты был силен, – в стихосложении.

Рука Серхио потянулась к поясу, но без моего прямого приказа он нападать не стал. Он бросил на меня вопросительный взгляд, но я рукой сигнализировал, что пока рано.

– А я говорил, говорил, что его нужно было сразу отправить на встречу со Всевышним, – проворчал Шарик. – Так нет же, решил устроить так, чтобы на этого дона пали лучи славы, а ты остался в тени. А сейчас все, он уже сформировал вокруг себя основу посмертного проклятия, тронете – получите по самое не хочу. А у тебя, Хандро, и без того одно есть.

По всему выходило, что чародея придется убеждать в ошибке.

– Неужели вы думаете, что я мог бы справиться с бандитами стихами? – Я продемонстрировал нападающие чары с обеих рук, которые меня так выручили при спасении неблагодарного Оливареса, собирающегося меня выдать. – Это похоже на хорей или амфибрахий?

– Это похоже на то, что твоя мать – дура, решившая хапнуть больше, чем ей положено, – заметил Оливарес. – С артефактом ходил?

– Дон Оливарес, возможно, вы и помните меня с детства, но я могу поклясться чем угодно, что я вас увидел впервые этой ночью.

– А я могу поклясться чем угодно, Алехандро, что я вижу перед собой того же юношу, которого встречал в доме твоих родителей, – насмешливо сказал Оливарес. – Как думаешь, чью клятву примет Всевышний? Более того, носители королевской крови все учтены, а то, что в тебе она есть, я чувствую. Не зря же я лучший проклятийник.

Он горделиво выпятил тощую грудь, а Шарик задумчиво сказал:

– С другой стороны, одно проклятье на тебе уже висит. С какой-то вероятностью они могут друг друга взаимно уничтожить. С маленькой, конечно, но ненулевой.

– При моей удаче они скорее лягут рядом, – скептически возразил я. – И тогда я даже не доживу до времени исполнения условий первого.

– Если до тебя доберутся королевские ищейки, смерть от проклятия для тебя покажется развлечением. Там такие затейники, шагу без пытки ступить не могут. Отправь Серхио подальше, чтобы его не задело, и приступим.

Шарик потер лапки в предвкушении. Тем временем дон Оливарес, даже не догадываясь, что над его головой сгущаются тучи, которые я не так давно сдуру разогнал, внезапно сказал:

– Предлагаю договор, Алехандро. Ты рассказываешь, как избежал ритуала и откуда взял ками, а я никому не сообщаю, что встретил тебя здесь. Конечно, ты можешь на меня напасть и даже попытаться убить, но, поверь, в случае удачи в выигрыше ты не останешься. Посмертное проклятие специалиста моего уровня не снять, и оно тебе очень не понравится.

Доверие к этим словам, если у дона Оливареса оставались сомнения по поводу моей личности, могло стать ловушкой, но я решился:

– Если вы дадите слово, то я с вами поделюсь своей историей.

Дон Оливарес удовлетворенно качнул головой, воздел руки к небу и произнес самую заковыристую клятву из тех, которые я слышал. Наверняка оставил для себя лазейку, и не одну, но я был не столь искушен в таких вещах, чтобы это понять. Шарик тоже молчал, то ли анализировал слова, то ли просто тихо восхищался знаниями чародея.

– Итак, Алехандро, жду рассказа о том, как тебе удалось избежать ритуала. Только дай мне возможность куда-нибудь присесть. Я уже стар, знаешь ли, чтобы выдерживать на ногах долгий разговор.

– Приглашаю вас в гости, – указал я рукой на башню, – но предупреждаю, что у нас там вовсю идет стройка. Серхио, приготовь нам чай.

Серхио, пользуясь тем, что стоял за спиной чародея, жестами предложил свернуть тому шею. Я передал через Шарика, чтобы не вздумал, а то в нашей компании проклятых станет на одного больше.

В башне дон Оливарес зажег довольно яркий светлячок, с интересом осматривался, но замечаний не делал, в кухне спокойно уселся на предложенную табуретку и сказал:

– Итак, Алехандро, как тебе удалось избежать ритуала?

Врать там, где я не слишком хорошо разбираюсь, было чревато, поэтому я решил, по возможности говорить правду, лишь умалчивая отдельные моменты. Я зажег лампу, водрузил ее посередине стола и ответил:

– А мне и не удалось. Меня там убили.

– Прости, на мертвого ты не похож. Нежить не так выглядит на чародейском плане, – скептически ответил дон Оливарес.

Я снял камзол и сдернул рубашку, обнажив торс. Шрам от ритуального клинка был хорошо заметен, дон Оливарес к нему сразу прикипел взглядом, а потом зачем-то поковырял ногтем, не иначе как посчитав это гримом.

– И как ты выжил?

– По воле Всевышнего, как сказал падре Хавьер, который лежал на одном из алтарей. Из меня вышел свет, который уничтожил всех участников ритуала за исключением жертв, оставшихся к тому времени. Именно тогда у меня пропала память, зато появилась способность к чародейству. И метка учителя, о котором я ничего не могу сказать.

Зато очень много может сказать Шарик. Но кто его будет спрашивать?

– Метку я увидел и удивился, – заметил дон Оливарес. – Как и проклятие, которое ты где-то умудрился подцепить. Интересное, кстати, проклятие, тоже на крови замешанное, но об этом мы после поговорим. Вернемся к ритуалу. Падре Хавьер, как я понимаю, это глава альварианцев? Он тоже выжил?

– Ритуал до него не дошел. Его убили те, кто оставались на летучем корабле.

Дон Оливарес посмотрел на Серхио, и только тут я сообразил, что того нужно было отправить подальше при рассказе, чтобы у старого проклятийника не появился вопрос, который у него точно появился. Впрочем, он на него тут же сам и дал ответ.

– Значит, вас выжило трое? Серхио был закрепляющей жертвой, так?

– Если вы обидите дона Алехандро, – нагнулся над ним Серхио с недвусмысленным выражением лица, – то узнаете, что проклятие от меня выйдет не хуже, чем от вас. Смертельное уж точно.

– Всевышний, – закатил дон глаза к потолку, – если бы я собирался вам навредить, я бы и разговора этого не затевал. Меня вон тоже в Гравиду не на чай пригласили таким экстравагантным образом. Походу, тамошний кронпринц понял преимущество моих чар и решил получить их себе. Хе-хе. Но что-то пошло не так.

– Думаете, вас тоже хотели принести в жертву на Сангреларе? – удивился я.

– А зачем еще меня похищать гравидийцам? Просить об обучении? Так это дело небыстрое, хорошего проклятийника годами готовят. Долго чародея прятать не вышло бы, и возник бы скандал между государствами. Так что нет, захватывали меня с определенной целью: убить быстро, чтобы никто об этом не узнал. Я, конечно, стар, но телом, а не мозгами. И вообще, я против этого ритуала выступал неоднократно. Во-первых, в жертвы идут лучшие чародеи в расцвете сил, потому что от таких стариков, как я, силы чародею не прибавятся, только знания или особенности.

Серхио принялся все-таки готовить чай, хотя и зыркал на нашего гостя неприязненно и, похоже, как и Шарик, очень жалел, что проклятийника не прибили вместе с гравидийцами. Опасности от поиска столь значимого человека меркли перед неприятностями, которые нам мог доставить он сам.

– А во-вторых?

– А во-вторых, любые ритуалы, в которых в качестве жертв идут люди, должны быть запрещены, – ответил дон Оливарес.

– И те, что усиливают королевских отпрысков? А как же польза для страны?

– В чем тут польза, скажи-ка на милость, Алехандро? – не повелся он на мою подначку. – Дело королей – на троне сидеть, для этого чародейство не нужно. Для этого знания особого толка нужны и мозги. Ежели со вторым не сложилось, то ты хоть под горлышко первого напихай, толку не будет. Вот как от Рамиро, наследника Рамона Третьего, к примеру. Его к трону подпускать нельзя, а ведь на его усиление не последних магов используют, ослабив тем самым страну.

Серхио выставил на стол миску с сухариками, которые у Хосефы получались получше, чем у иных кухарок сдобное печенье, и дон Оливарес задумчиво потянул один в рот. Грызть не стал, справедливо опасаясь остаться без зубов, но посасывал увлеченно.

– И тем не менее именно Рамиро будет следующим мибийским королем, – заметил я, и не думая раскрывать свои планы по уничтожению наследников Рамона Третьего. Боюсь, на такое лояльности моего собеседника не хватит и клятва в верности престолу окажется сильней клятвы о неразглашении.

– Это неправильно, Алехандро – склонил голову дон Оливарес. – Мне кажется, ты это тоже понимаешь. У Рамиро проблемы с головой, а это не то, что должно быть у правителя. И боюсь, ритуал это только усугубит. – Он помрачнел. – Но это проблема всех нынешних монархов, у которых есть доступ к ритуалу на Сангреларе. Жертвы бесследно не проходят.

Такие рассуждения было странно слышать от чародея, занимавшегося самым что ни на есть темным колдунством, потому что проклятия светлым делом не назовешь. Возможно, конечно, что конкретно этот проклятийник специализировался на снятии, но в это почему-то не верилось.

Дон Оливарес зашептал что-то себе под нос столь тихо, что я не мог различить даже отдельных звуков и только понадеялся, что он не творит проклятья, а если творит, то хотя бы не в нашу сторону.

– Непростой это чародей, – зашевелился Шарик. – Крутится там, куда не каждый попадет. Все-таки надо было его по-тихому пришибить на той полянке, да и сложить рядом с кучером. Да чего уж теперь говорить. Не слушаешь умных, вот и влипаешь во всякое.

– Алехандро, если ты не можешь ничего сказать об учителе, то откуда у тебя знания по чародейству? – встрепенулся Оливарес.

– По учебникам занимаюсь. По дороге сюда мы заехали в Кимику, и я купил набор для первого курса.

– Темнишь ты что-то. – проворчал он. – То, что ты мне показал, в учебниках не пишут. И про систему, по которой вода течет в твоей башне, там тоже нет ни слова.

– На самом деле в этой системе использованы простые заклинания, – пояснил я, удивившись наблюдательности старого чародея. – Они просто скомпонованы непривычным вам образом. Признаюсь, мне пришлось поломать голову, чтобы получить именно то, что я хочу.

– Алехандро, ты собирался рассказать, откуда у тебя ками.

– Сам пришел.

– Вот прямо так взял – и сам вышел из лесов Сангрелара? – язвительно уточнил чародей.

– Сам взял и вышел, – согласился я. – Вечером я спать лег – никого не было, а утром уже рядом со мной был ками.

– Дон Алехандро отмечен Всевышним, – добавил Серхио. – Вот и поворачивается все, что с ним случается, ему на пользу, а те, кто действуют ему во вред, действуют во вред себе.

Голос у него был нехороший, тяжелый. Уверен, дай я команду – и Серхио без сомнений нападет на проклятийника и получит все, что там тот запас для своей защиты. Но если даже ками был уверен, что в противостоянии со здравствующим чародеем у нас нет шансов, то пока таких попыток делать не стоило. Разве что меня окончательно припрут к стенке?

– Не собираюсь я вредить твоему дону Алехандро, – отмахнулся от него Оливарес. – Наоборот, думаю, как ему помочь. Он меня спас, а это достойно награды. Вот только кажется мне, что вы оба от меня скрываете что-то важное. Как вам удалось выбраться из Сангрелара?

– Нас камия подвезла, – бухнул Серхио.

– Что⁈ – вытаращился на него Оливарес. – Как это возможно?

– С ней договорился мой ками, – пришлось признаться мне.

И этот вариант был куда лучше того, в котором камия меня провожала и защищала от бандитов, которые нас пытались ограбить.

– Но это невозможно, – убежденно сказал Оливарес. – Ками при привязке теряют связь с существами своего вида.

– Дон Оливарес, у нас не было ритуала привязки, – напомнил я.

– И ты так просто говоришь, что притащил дикую тупую тварь с Сангрелара?

Этого душа Шарика не выдержала, он воинственно выдвинулся, воздел переднюю пару лап и заявил:

– Хандро, скажи ему, что он сам дикий, тупой и невоспитанный! И что если он будет продолжать в таком же духе, то я не сдержусь и его цапну.

– Не надо оскорблять моего спутника, – смягчил я слова Шарика. – Мой ками умный, хорошо воспитанный и у нас с ним почти полное взаимопонимание. Сейчас он очень обижен на ваши слова.

– Но без ритуала?..

– Дар Всевышнего, – напомнил Серхио, выставляя на стол чайник. – Падре Хавьер говорил о великом чуде.

– К заявлениям падре Хавьера я привык относиться без веры. У него, знаешь ли, была такая интересная особенность…

– Дар убеждения, – подсказал я. – Только он на военных не сработал.

– Еще бы, королевская гвардия, которая по уши в королевских секретах, еще и по уши в разного рода артефактах, – кивнул Оливарес. – Но обычный человек сделал бы все, что хотел отец Хавьер, да еще был бы убежден, что случилось чудо.

– Чудо и случилось, – мрачно возразил Серхио. – Если бы вы там были, вы бы в это поверили.

Он разлил чай по кружкам и сел рядом с нами за стол. Оливарес недовольно на него покосился, но сказать ничего не сказал. Принялся пить чай, обдумывая при этом нашу историю.

– В чем-то ты прав, Серхио, – наконец сказал он. – Иначе как чудом я не могу посчитать то, что Алехандро до сих пор не обнаружили, хотя Его Величество запускал поиск по крови, я точно знаю.

– Дон Алехандро под покровительством Всевышнего, – упрямо повторил Серхио.

Вообще, удобная отмазка, в нее все прекрасно укладывается. Все можно назвать божественным даром, любые случайные доходы и имущество. Плохо, что Оливарес на заявление моего спутника ответил весьма скептической усмешкой. Не верит в божественные чудеса, наверное, после близкого общения с падре Хавьером.

– Алехандро, а ты точно не помнишь ничего из прошлого?

– Совершенно.

– Падре Хавьер сказал, что это плата Всевышнему за чародейские умения, – опять влез Серхио.

– Падре Хавьер всему мог найти объяснения, – небрежно отмахнулся от него Оливарес. – Но всегда ли они соответствовали истине?

– Я действительно ничего не помню из той жизни, что была до ритуала. Это очень неудобно, – признал я. – Особенно когда появляются люди, меня знающие.

– Уже сталкивался с кем-то?

– Приходила тут одна банда, глава которой близко знал Алехандро Торрегроса.

– Как я понимаю, о своем знании он никому не расскажет?

Я пожал плечами, потому что понятия не имел, на что способны местные некроманты. Возможно, для них призвать душу и допросить – в порядке вещей. Оливарес отпил еще пару глотков чая и лишь после этого спросил:

– Документы у тебя какие-нибудь есть?

– На имя Алехандро Контрераса, – ответил я. – В том числе и на эту башню.

– И где ты их взял?

– Достались по случаю.

– Настоящие? – заинтересовался Оливарес.

– Похожи на настоящие. В местном почтовом отделении их приняли.

– Покажи, – скомандовал он.

Пришлось встать и прогуляться за документами. Угрозу от проклятийника я чувствовать перестал, но мне казалось, что она отступила временно и если дону не удастся решить какую-то поставленную перед собой задачу, угроза встанет куда серьезней, чем теперь.

– Вот попали так попали, – в тон моим мыслям высказался Шарик. – Я давно говорил – все беды от женщин. Никогда не знаешь, в каком дерьме из-за них окажешься. Если бы не донна Сильвия, не влипли бы мы в этого проклятийника.

– В крайнем случае мы всегда можем удрать в Гравиду, – напомнил я.

– Не поможет. Если этого чародея не валить, то ничего не поможет. Эх, а так все хорошо складывалось…

Шарик загрустил и повис тряпочкой у меня на плече. Я же достал имеющиеся у меня документы и отнес их Оливаресу, который до моего прихода спокойно пил чай. Так же спокойно он взял в руки мои бумаги, внимательно изучил и вынес вердикт:

– Купчая – настоящая, а личный документ – фальшивка. Хорошо сделанная, но фальшивка. – Он затарабанил пальцами по столу. – Есть у меня мысли, как получить настоящие. Это было бы проще, если бы вы не засветили свои документы тут. Оформили бы перепродажу на нужную фамилию, и все… Но над этим мы подумаем завтра. Точнее, я подумаю. Все же я уже стар и мое тело нуждается в отдыхе.

– У нас нет ни одной отремонтированной комнаты, – правильно понял я намек.

– По дороге на кухню я видел одну такую с кроватью.

– Это комната служанки, не будете ли вы…

– Почему не буду? – прервал он меня. – Я старый человек и тащиться вверх по этажам не собираюсь. Переселите свою служанку. Потерпит или уволится.

С одной стороны, радовало, что некий обличенный властью чародей хочет обо мне позаботиться, с другой стороны, это пугало, потому что я не понимал, ни что за этим стоит, ни чем мне придется расплачиваться. Возможно, он был в хороших отношениях с Алехандро Торрегроса, но почему-то в это не верилось, когда я вспоминал взгляд, с каким он спрашивал, не помню ли я хоть чего-то из прошлой жизни.

– Серхио, перенеси мои вещи туда, а вещи сеньоры куда хочешь, – продолжил Оливарес. – Также позаботься о моих лошадях. Алехандро, на тебе уничтожение трупов.

– Вы не хотите их предъявить Ортис де Сарате?

– Не хочу. Точнее, чтобы им что-то предъявить, мне не надо доказывать это телами. Трупы портят вид перед домом, а значит, мое настроение перед завтраком. Так что мое первое задание тебе, как ученику…

– Ученику⁈

– Да, я решил взять ученика на закате жизни, – небрежно бросил Оливарес.

– Но я уже всем сказал, что мой учитель умер.

– Скажешь, что ожил. Мне все равно, как ты будешь выкручиваться. Алехандро, это большая честь – быть моим учеником, до тебя ее никто не удостаивался. И тебе больше не придется объясняться ни с кем по поводу магии и учителя. Клятвой мы, конечно, обменяемся, но завтра, на свежую голову, чтобы мне сделать так, чтобы метка легла ровно на старую и закрыла ее.

До этого у меня была надежда, что дон Оливарес переночует и уедет, забыв о моем существовании из благодарности за спасение собственной жизни. Но его благодарность оказалась намного значительней.

– Чую, в чем-то подвох, – задумчиво сказал Шарик. – Не из доброты душевной он тебе помогает.

– Согласен, – ответил я ему и сделал попытку отказаться от высокой чести: – Дон Оливарес, я не собирался заниматься проклятиями.

– Я придется, – растянул он в улыбке тонкие губы. – Иначе прокляну. По-настоящему прокляну. Или будешь у меня учиться со всей серьезностью, или вы оба с Серхио не доживете до завтрашнего вечера.

– Но вы обещали…

– Я обещал, что никому про тебя не расскажу, но не обещал не убивать.

– Влипли, – озвучил мои чувства Шарик. – Последняя надежда – придушить его ночью по-тихому. Уверен, Серхио с этим справится.