Текст книги ""Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Алексей Стародубов

Прикинут он был не бедно. В ниспадающую свободными складками тогу цвета индиго, подпоясанную широким поясом, украшенного квадратиками из золота тонкого литья. Очень богато. На поясе висел длинный узкий кинжал из странного светло-голубого серебристого металла...

"Сплав серебра, с незначительными включениями золота и меди" – подсказало опознание.

Ручка кинжала из белоснежной резной кости, в навершие которой была вставлена большая матово фосфоресцирующая перламутровая жемчужина. Не удивлюсь, если кинжальчик окажется оч-чень статусной вещицей!

В его ухе, растягивая мочку, висела ещё одна штучка! Не меньше чем в половинку большого пальца руки чёрно-фиолетовая грушевидная жемчужина! Такая на старушке Земле потянула бы на совсем маленькое, но состояние. На шее, на пацановской такой цепуре из золота болтался медальон с чайное блюдце. И тоже из золота. Сам медальон не сильно меня заинтересовал, но вот большой синий драгоценный кабошон, вставленный в центр медальона, окруженный зелёными кабошонами помельче, мне подкинул информации к размышлению. Дело в том, что кабошоны – это полированные драгоценные камни, то есть камни без граней. Гранить драгоценные камни, в том виде, к которому мы привыкли, в приемлемом качестве и достаточных масштабах, начали в веке пятнадцатом. В основном в эпоху Возрождения. Что-то, очень редко и в единичных случаях, гранили и раньше, но, как правило, если сам камень был достаточно правильной, гранёной, так сказать, формы. И уж ни о какой геометрии речь тогда и вовсе не шла. В общем, не гранили предки камешки как надо, не умели.

Вот и делай вывод. Кабошоны на медальоне – это от неумения гранить камни, или просто реликвия народа ранних времён. Если второе, то что ж... А если первое... то это очень перспективно. Огранкой камушков я немного баловался в престарелые годы.

И, таки да, над ними, двумя новыми персонажами, тоже отсутствовала какая-либо информация.

– Эттах! – стукнул себя в грудь мужик.

– Мо! – приложил я себя в ответ кулаком.

А вот девочку мне не представили....

Дальше начался театр пантомимы с размахиванием руками, искренними улыбками, игрой бровями, и многочисленными словами, которых мы практически не понимали. Эмоции всё те же, любопытство, интерес, удивление...

Во время сего действия я всё гадал,– а зачем солидный дядя по имени Эттах притащил с собой малышку, которая не проронила ни звука за время нашего "общения"? И даже не представили. Вряд ли чтобы сбивать меня с панталыку своею красотой. Хотя и это может иметь место. Кое-что я заподозрил ещё раньше, когда, время от времени, вождь Эттах бросал быстрые взгляды на девушку, а она в ответ лишь хлопала своими длинными ресницами. Но после того как Эттах "спросил", ткнув пальцем мне в грудь и обведя окружающее рукой, сколько, мол, таких как я, на острове, и получил однозначный ответ, что я один, стрельнул глазами на девчонку, а та опять хлопнула ресницами, сообразил.... Девочка-то тут за живой детектор лжи отрабатывает. Очень интересно! А ещё более интересно, насколько точен этот "детектор"? Ведь она явно улавливает не смысл сказанного, а скорее эмоции. Напрямую в мозг она точно не лезет, иначе моя ментальная защита уже бы дала себя знать.

Эттах очень удивился тому обстоятельству, что я один на острове. Он переспрашивал меня ещё несколько раз, и так и эдак, а получая однозначный ответ, качал головой и цокал языком.... В конце концов, я был приглашен на большой плот, на что, собственно, и рассчитывал.

Маленький плотик – тихх, был длинной метров шесть, а шириной не больше трёх. Основа, толстые брёвна бочкового дерева, умело выгнутые сзади и спереди, а сверху, на них, располагалась площадка, сбитая из ровных и плотно пригнанных досок. В целом, достаточно высоко от уровня воды, так что небольшие волны, покрытые мелкой рябью, не доставали до площадки.

Грузоподъёмность у тихха была явно приличная. Взяв на борт меня, гребца, вождя с малышкой и старшего воина, он и не подумал просесть сколь-либо заметно. Гребец наяривал длинным веслом, вставленным в высокотехнологичную уключину, выточенную из кости. Лопасть весла, мелькавшая в прозрачной воде, больше всего напоминала большой многопёрый плавник какой-то рыбы. Она и работала так же, плавно и мощно изгибаясь туда-сюда, уверенно толкая тихх к большому плоту.

Пока плыли, я позволил рассмотреть девчонку чуть более откровенно. Заметив это, на губах Эттаха проскользнула легкая улыбка, а малышка слегка запунцовела и прикрыла глаза длинными ресницами. Так! Я гляжу представлять мне её никто не торопиться. Это мы сейчас быстро исправим....

– Мо! – хлопнул себя по груди и, легко прикоснувшись к бархатистой коже руки девушки, поинтересовался: – А тебя как зовут, прелестница?

Бросив быстрый взгляд на Эттаха, который продолжал улыбаться, она наконец-то глянула мне прямо в глаза, даже с каким-то вызовом, и бархатистым голосом почти пропела:

– Атти!

– Атти! Ну, вот и познакомились, Атти. Какое замечательное у тебя имя....

Очень быстро высокий борт, собранный из огромных брёвен бочкового дерева, заслонил небо и в нем раскрылась створка, куда и скользнул тихх. Створка тут же закрылась и даже мелкая волна перестала раскачивать маленький плот. Умно. Даже большое волнение не помешает, при необходимости, выпустить или принять на борт тихх. Мы проплыли несколько метров по узкому и высокому туннелю внутри плота. Потолок туннеля был покрыт сплошным ковром бледно светящегося зеленоватого мха так, что света вполне хватало. Доплыв до тупика, плот остановился. Сзади опустилась перегородка, отрезая нас от основного туннеля. Пара секунд, и сверху раздвинулся люк, состоящий из двух щитов, пуская в колодец рассеянный, чуть более яркий свет. Ещё пару секунд, и канаты, неприметно спускающиеся по углам, напряглись, под дно плота легко толкнуло и он плавно стал подниматься вверх. Десяток секунд – и вот мы уже на уровне одной из верхних палуб. М-м, вот оно как работает. Восемь мускулистых парней, по паре на лебедку, кидая любопытные взгляды, накручивали на них канаты и через блоки, подвешенные к потолку поднимали решетчатую раму, на котором и стоял наш тихх. И снова зачёт ребятам. Просто, надёжно и без лишнего усложнения.... А вот отсутствие передаточных шестерней и толстый клин-чопик, вместо храповика, это минус. Во всём процессе приходиться полагаться на мускулы. Им минус, а мне соответственно плюс! Или кто-то думает, что торговля и взаимовыгодный интерес у морского народа отсутствует? Даже не смешно!

Двое парней быстро и чётко загнали под плот массивные брусы, скользящие по направляющим, канаты сбросили напряжение и опустили на них плот. Приехали....

Мы оказались в просторном четырёхугольном колодце из брёвен. По углам и вдоль стен стояли какие-то сундуки, бочки разного размера, бухты канатов, свёрнутые сети... Чисто утилитарное помещение, однако, явно не парадный вход. Две широкие, довольно пологие лестницы в противоположных концах комнаты вели куда-то вверх. Вот по одной из них мы и направились...

Поднявшись по ней, вышли на верхнюю палубу. Наше появление было встречено шумом и гомоном большого количества народу, который расположился вокруг. Кто-то стоял прямо на палубе, кто-то на бочках и разнокалиберных ящиках, многие расположились на ярусах палубных надстроек, канатных переходах соединяющих эти постройки, а некоторые, особенно ребятня, словно мартышки, и вовсе висели на самих канатах. Незамысловатые, но яркие одежды, все с поясами различного качества и ширины на которых подвешены ножи всяких форм и размеров, упрятанные в ножны, явно обязательный атрибут. Множество всяческих украшений, опять же с преимуществом разноцветного жемчуга, местами весьма крупного. Мужественные у мужчин, красивые женские, приветливые, открытые лица. Я улавливал волны любопытства, интереса и удивления, но никакой агрессии или неприятия.

Эттах поднял руки вверх, призывая к вниманию, и очень быстро народ притих. Он разразился коротенькой речью, то и дело указывая на меня рукой. В его речи, несколько раз, я уже сумел уловить знакомые слова, что есть гуд! На звук моего имени люди активно зашушукались, удивлённо переглядываясь и пожимая плечами. В конце Эттах, что-то бодро выкрикнул, и остальные поддержали его с большим воодушевлением, смеясь, улюлюкая и хлопая в ладоши. Однако, какой жизнерадостный народ! Честно говоря, повода для столь бурной радости я понять не мог. Ну, в самом деле, не из-за того же такой кипеш, что меня повстречали?! Непонятно это всё! Эттах повёл рукой, приглашаю мол, следовать впереди, народ раздался, ну я и пошел....

Многие искренне улыбались мне, пока я шел через толпу, кричали –«Рххай!», поднимая открытые ладони.

– Рххай!– отвечал я, улыбался и махал в ответ.

Мужики, несмотря на разный возраст, все как на подбор крепкие, жилистые или наоборот, мускулистые, лишь ненадолго задерживали внимание на моей внешности, мимолётно бросали взгляд на волосы, странные уши, зато жадно рассматривали мой доспех и Секач в руках. Женщины... Ах, эти женщины! Мало того, что были практически все красивы, на мой вкус точно, мало того, что были многие полуголыми, так ещё и, рассматривая меня очень внимательными и откровенными взглядами, тут же активно обсуждали! Некоторые не просто улыбались, но и многозначительно поигрывали бровями, кое-кто проводил шаловливым язычком по пухлым губам, а одна безобразница, смотря мне прямо в глаза, передёрнула плечами, отчего её загорелые, полные, крепкие груди с тёмными сосками, плавно колыхнулись, невольно приковывая взгляд. Очень провокационно.... Подмигнув и чуть кивнув головой, я дал ей понять, что оценил предъявленное в полной мере! Вокруг раздались смешки, хлопки в ладоши, довольные выкрики и весёлые фразочки явно 18+.

Я вообще ничего не понимал. Возможно, я довольно экзотичен, но не на столькокрасив, чтобы вызвать такой ажиотаж среди прекрасной половины морского народа! Даже с учётом моей неслабой харизмы. Чего-то я тут сильно не догоняю, надо бы поаккуратней, пока не встрял по незнанию! Но, в любом случае, мне здесь уже нравится!

Так мы добрались до центральной пирамиды. Эттах, на входе в широкую парадную дверь, обернулся к народу, толкнул коротенькую речь, и выкрикивая:«– Сибая! Сибая!» -энергичными взмахами и хлопками разогнал всех заниматься своими делами. Я так понял.

А потом мы – Эттах, Атти, я, и присоединившийся к нам колоритный пожилой перец, в свободно ниспадающем одеянии мягкого коричневого цвета, вошли в внутрь нижнего яруса пирамиды. Дед, присоединившийся к нам, одет был скромненько, без излишних украшений, если не считать бус на шее из нереально крупных жемчужин. Пройдя анфиладу коридоров и лестниц, остановились в небольшой комнате.

– Бро Кхаа! – представил деда Эттах.

Бро Кхаа, по типажу, сильно отличался от всех остальных. Высокий, сухой как щепка, с вытянутым лысым черепом, с косматыми седыми бровями и жидкой длинной бородкой, он скорее походил на араба. Кстати, борода бро Кхаа была единственная, которую я тут увидел. Но борода, это так, дополнение... На смуглом, слегка морщинистом, лице самой выдающейся деталью был, безусловно, нос! Тонкий, огромный, словно серп, он невольно притягивал к себе всё внимание. Бро Кхаа несомненно знал такое за собой, и нисколько не смутился, когда я прикипел взглядом к этой "детали". Лишь понимающая улыбка скользнула по тонким губам, да в умных, пронзительно серых глазах плясали смешинки. Я лишь развёл руки в извиняющемся жесте. Бро Кхаа махнул рукой. Мол, понимаю.... Сколько лет деду, сказать было трудно, но явно немало. Хотя немощным он точно не выглядел.

Стиль помещения, где мы остановились, чем-то напоминал японский. Прежде всего, наверное, отодвигающимися в сторону дверьми, и минимализмом обстановки. Правда, двери были не из бумаги, натянутой на решетчатый каркас, а из материала, похожего на толстую фанеру, но принцип тот же. Да и в остальном.... Прямоугольная комната пять на пять, практически пустая, и лишь посередине стоит низкий круглый столик метра два в диаметре из матового, ровного и тщательно отполированного камня. Вокруг, большие кожаные пуфики-таблетки. Слава богу, ни на пятках, ни сплетая ноги калачом, сидеть не придётся!

Стены, сложенные из бруса светлого дерева, отполированного так, что проявили свою замысловатую структуру, были покрыты прозрачным лаком. Очень аскетично, с одной стороны, и очень красиво и гармонично, с другой. Лишь в нескольких местах стены украшали небольшие нарисованные пейзажи на морскую тематику в простеньких рамках. Да, ещё было пяток изящных полок с яркими кручёными раковинами и причудливыми кораллами. В целом, зачетный дизайн! Источником света служил светящийся мох. Причём мох имел три отличающихся цвета. Бледно-голубой, светло-зелёный и бледно-желтый. Прямоугольные квадраты, где-то метр на метр, из этих цветов, собранных в геометрические узоры, покрывали потолок полностью, освещая помещение ровным, спокойным, не ярким, но приятным светом. Необычно и красиво.

По приглашающему взмаху Эттаха мы расселись на подушки вокруг стола. Почти тут же в комнату заскочили пару молоденьких девушек, очень симпатичных, и, слава богу, одетых в яркие топики и короткие юбочки. Они, постреливая в меня изумрудными глазками, быстро накидали на стол несколько блюд с морепродуктами, фруктами и какими-то салатами. Поставили пару кувшинов из расписной светлой керамики, по стилю напоминают что-то китайское, и несколько глубоких пиал. Затем притащили тазики, то же керамические, в которых плескалась подкрашенная ароматная вода с плавающими мелкими лепестками. На плече каждой висело большое полотенце из мягкой ткани.

Присев на корточки, они дождались, когда присутствующие омоют руки и вытрут о полотенца, и удалились. И всё это время все молчали. Ну, и я молчал...

Эттах, на правах хозяина, разлил в пиалы красную жидкость. Мужикам по полной, а Атти плеснул чисто символически. Подняв пиалу на уровень груди, он повел в мою сторону рукой и толкнул, приблизительно следующее:(перевод не дословный, а смысловой, с включением моих фантазий и учётом послезнания).

– Мо, разреши тебе представить большого перца в целом, и хорошего человека, в частности, Главу Магов Города на Волнах клана Сияющей Медузы бро Иттеленхей Аттамис Кхаа. Бро Кхаа, представляю тебе непонятного кренделя, проживающего на этом, Ушедшие знают в каком месте, острове. По-нашему ни бельмеса, выглядит странновато, прикинут круто, но мужик, походу, не плохой. Давайте выпьем за знакомство!

Выпили.... Вино. Хорошее. Но выпивал я и получше.

Закусили.... Никакой особой экзотики в представленных блюдах не наблюдалось, рыба, раки, то бишь крабы, голотурии разные... но было вкусно. Ещё радует, что хоть вилки отсутствовали, зато и всяческая хрень в виде поедания пищи руками или палочками не случилась. Ели небольшими, искусно вырезанными из белоснежной кости, ложками с тонкой и очень длинной ручкой, а так же костяными щипчиками, очень удобными, если требовалось взять салат или кусочек морепродукта.

А дальше опять пошла пантомима с попыткой общения в стиле, твоя – моя не понимай....

Но знаете, что я скажу, исходя из своего опыта и опыта других людей? Если разумные хотят договориться, незнание языка, культуры и национальных особенностей роли не играют. Конечно, это сложнее и дольше, но не невозможно! А вот если договариваться не хотят, то даже отец сына не услышит, дочь не услышит мать, а брат сестру.... Что уж говорить о других.

Мы хотели договориться.

По результатам "бурной дискуссии", Атти стала моей учительницей языка Морского народа. А что?! Бро Кхаа, которого планировали подвязать на это дело, конечно крутой перец, и маг не из последних, как потом выяснилось, но скорость изучения языка, а также качество от этого выше не станет. Да и имя у него произноситься так, как будто старый курильщик перхает. Не дай бог не выдержу и рассмеюсь в ненужный момент. Неудобно будет. А вот малышка Атти.... Я достаточно внятно дал понять, что Атти, как учительница, меня устраивала более чем! Тем более она владела ментальными способностями улавливать эмоции. Пусть и не великими, но всё же.

Честно говоря, ни сам Эттах, ни бро Кхаа, ни, что самое приятное, Атти не возражали против такой постановки вопроса. Атти лишь слегка забронзовела щёчками и, хлопнув покорно густыми ресничками, согласно склонила голову. Эттах и бро Кхаа понимающе переглянулись и тонко улыбнулись.

Кстати, бро– это не сленговое словцо времён начала двадцать первого века во всяческих молодежных субкультурах, а, как позже выяснилось, уважительное обращение в принципе к любому разумному существу мужского пола на Океании. Вне зависимости от возраста и положения. Другое дело, употреблять приставку перед именем это твоё дело, и во многом зависит от ситуации. Это показатель культуры или личное отношение к тому, с кем ты общаешься. У женщин эту роль выполняла приставка – ти.

– Ти Атти – это что? – я показывал на большой овальный шит из панциря какой-то черепахи, покрытого замысловатой искусной резьбой и тёмным лаком, висящий на стене.

– Умра тахх. Сееттеаммара.

Та-ак, откладывалось у меня в голове, Умра тахх – большой щит. Умра – щит, тахх большой. Умрале, соответственно маленький щит. Сеттеаммара – это можно перевести как – представительские функции. Итого – большой щит для официальных событий.

Уже третий день идёт интенсивное изучение языка народа моря под чутким и благожелательным руководством малышки Атти. Я весьма прилежный, и не сочту за хвастовство, способный ученик. Харизма ли, способность менталиста, завышенная мудрость и неслабый интеллект, а может быть, всё вместе тому виной, но любое слово, интонация, произношения и смысловая нагрузка откладывались в мозгу буквально с первого раза.

Ещё вчера, перед тем как отправится домой, я до самого вечера осваивал простейшие слова действий и названия предметов, а сегодня уже могу составлять несложные фразы, хотя понимаю больше, чем могу выразить. Такими темпами, я надеюсь, через неделю я буду способен разговаривать настолько, что, наконец, смогу обсуждать серьёзные темы. А тут есть о чём поговорить.

А пока, приходя на плот, я сдаю Секача и доспех на хранение одному из воинов, который почтительно, я бы даже сказал – с трепетом, принимает их у меня и, очень на то похоже, медитирует на них всё время, пока я отсутствую. А может и не один... "Облегчившись", мы с Атти и бродим по плоту, в основном по верхней палубе, внутри центральной пирамиды и по её террасам, где я уже успел приметить много чего интересного и необычного. И это с учётом того, что мне нет хода к внутренностям большого плота, к производственным помещениям, к закромам, так сказать, родины, в виде как материальных ценностей, так и знаний. Надеюсь пока....

Проведя на плоту чуть больше времени, я понял, что шторм потрепал его гораздо больше, чем это показалось на первый взгляд. В некоторых местах палубу разбирали до силового набора. Морской народ активно устранял неполадки с утра до ночи, да и ночью, как выяснилось, тоже не сидел без дела. Они активно тащили нужные материалы с берега, охотились, шныряли по заливу на маленьких плотах, ловя сетями рыбу и собирая съедобных моллюсков. Пловцы и ныряльщики они оказались отменными, что и не удивительно....

После первой, малопонятной, весьма бурной встречи, меня особо не тревожили. Ни Эттах, ни бро Кхаа, ни остальные жители плота. Наверное, они ждали, когда я выучу язык, чтобы сразу задать все вопросы. Провожали, конечно, нашу парочку короткими комментариями, улыбались, кричали – привет, при встрече откровенно разглядывали, но с навязчивым вниманием не лезли. Не скажу, что у всех при виде меня, были радостные и приветливые лица, попадались и спокойные, отстраненные, в основном у пожилых людей. А ещё была группа молодых товарищей, явных поклонников Атти, лица которых выражали если не злобу, то неудовольствие точно. Но это нормально... Это мне по барабану.... И лишь мелкота детская, тем, кому ещё можно было "косить" в силу возраста, от всеобщей работы по восстановлению плота, стоило мне появиться, шумной веселящейся кучкой следовала за нами, скача по окружающим предметам, переходам, свисающим канатам, и даже по стенам, словно стая ловких бандерлогов. Под руку они не лезли, но всегда держались где-то рядышком. Иногда, скорчив "страшное" лицо я делал – Гав! – и раскрывал уши словно локаторы. И тогда мальчишки и девчонки с визгом и криком мчались прочь, смеясь и выкрикивая – Иттимм алла аоттой! Упекк Иттим аллаа!

(– Странный человек страшный! Боюсь Странного человека!) и скакала банда практически голых карапузов по окружающему "ландшафту" с ловкостью мастеров паркура.

"Странный " – так прозвали меня люди морского народа. Не чужой, не иной, не дикий – странный. И одно это говорило о многом....

Атти грозила малышам пальцем, обещала ата-та по мягкому месту, если будут мешать, делала строгую моську, и изо всех сил старалась в этот момент не улыбаться. Иногда это у неё получалось....

– Ти Атти, что это... – указывал я на очередной предмет.