Текст книги ""Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Алексей Стародубов

– Есть такое, – согласился он. – Время, конечно, у тебя есть, так потрать его с толком.

Я немного обсох и только после этого полез на крышу башни. Дело двигалось уже к вечеру, но от этого все казалось только четче, что для нанесения реперных точек сигнальной сети удобнее. Главным было не определить эти точки, а именно к ним отправить связку Слово-Жест-Поток, удерживая все остальные точки, чтобы конечным заклинанием связать их все в одну сеть. Тогда получается что-то вроде паутины, прикосновение к любой ниточке которой вызывает у паука желание пойти проверить, что же там случилось.

– И придраться не к чему, – недовольно буркнул Шарик, молча просидевший весь процесс у меня на плече. – Даже ограничение по размеру не забыл выставить.

– Как я мог забыть? Мне бы тогда пришлось переделывать, а я рассчитываю остаток вечера провести спокойно.

– Мне бы твоя уверенность в спокойствии.

Шарик спрыгнул с плеча, а потом открыл для себя телепорт. Наверняка на кухню. В последнее время он конкретно обленился, потому что начал толстеть. Придется поговорить и с ним, и с Хосефой о необходимости диеты для моего питомца. А то если так пойдет дело дальше, станет он весить, как камия.

К тому времени, как я спустился на кухню, там уже был накрыт стол, за которым сидел Серхио. За еду он не принимался, ожидал меня. В город сегодня он уехал после обеда, после чего мы с ним не виделись. Думаю, если бы было что-то важное, он бы ко мне подошел сам, но я решил уточнить:

– Есть что-то интересное?

– По нашим делам – нет – ответил он. – А так слухи ходят, что видели гравидийцев.

– А как те, кто видели, определили, что именно гравидийцы? – искренне удивился я.

Потому что, насколько я успел узнать, между жителями Гравиды и Мибии не было особой разницы ни во внешности, ни в языке, ни в манере одеваться. А в приграничном городе произношение наверняка было близким к соседям.

– Так понятно же, – вмешалась в разговор Хосефа, выставляющая перед нами тарелки. – При оружии те были, и видели их за городом.

– А почему они не могут принадлежать к какой-нибудь местной банде?

– Ой, дон Алехандро, вас извиняет только возраст, – ехидно сказала Хосефа. – Разве в Дахене своих не признали бы? А пришлых у нас угомонили бы быстро, по лесам им долго прятаться не удалось бы. Гравидийцы же зайдут ненадолго, сделают свои дела и опять уйдут к себе, поэтому на них особо внимания не обращают.

Из ее слов следовало, что своих бандитов в Дахене знали в лицо. Странные бандиты, о которых были в курсе все соседи. Но с таким алькальдом это неудивительно.

– А пограничники?

– Ой, дон Алехандро, да не будут они гравидийцев искать. Сделают вид, что это слухи и ничего не было. Ежели те шуметь не будут, так власти и не узнают, что чужаки у нас были.

– И часто здесь чужаки шарятся?

– Когда как. Обычно появляются, ежели кого сопроводить нужно на другую сторону из важных донов, скрывающихся от правосудия, потому что неважные сами проходят с нашими контрабандистами. Но сейчас в Дахене посторонних высокородных нет…

Она сделала такую загадочную физиономию, как будто мы с Серхио должны были догадаться сами, кто собирается на ту сторону. Причем Хосефа явно намекала на донну Сильвию, что делало намек несостоятельным: не поверю, что эта донна станет так рисковать и собой, и своей репутацией.

– Сеньор Франко говорил, что какой-то важный тип приезжает, – припомнил Серхио.

– Тогда наверняка его и ждут, – разочарованно заключила Хосефа.

– А зачем важному типу, о приезде которого наверняка знает вся Дахена, тайком перебираться через границу? – удивился я.

– Может, он с придурью? – предположила Хосефа. – У благородных донов это часто бывает. И главное – заразно это. Стоит благородным стать – и вся придурь расцветает пышным цветом.

– Какое тебе дело, Хандро, до придурочных донов? – проворчал Шарик. – Главное то, что гравидийцы точно не по нашу душу.

Глава 31

Утром на пробежке я убедился в том, что моя сигнализация работает. Причем в чародейском плане она вообще не была видна – слишком тонкими оказались нити. Когда я поделился своим наблюдением с Шариком, тот сразу опустил меня на землю, заявив, что есть чары, усиливающие чародейское зрение, и вот под ними моя сигнальная паутина будет сиять как праздничная иллюминация. Правда, потом он немного подсластил пилюлю, заявив, что чары эти знают немногие, а те, кто знают, ни в жизнь не польстятся на грабеж моей нищей башни.

Последнее было сомнительным комплиментом, но настроение подправило. А еще – традиционный спарринг с Серхио и нормальный душ после него. Только тот, кто привык к нормальным удобствам и был надолго их лишен, мог бы меня понять. Настроение не испортило даже ворчание Шарика, что нормальные чародеи не проводят столько времени в воде, потому что знают – вода гасит защитные чары, а напасть могут в любой момент.

Жизнь заиграла красками, а уж после прекрасного завтрака от Хосефы я был согласен на все. Даже на то, чтобы Хосефа поехала сегодня в город вместе с Серхио. Отсутствием обеда нам это не грозило, потому что она уже что-то заготовила. И не только для нас, но и для своего подчиненного, который уже приехал, поставил своего ослика к нашей лошадке и сейчас старательно ковырял землю, притворяясь, что роет яму для воротного столба. Такими темпами он мог эту яму рыть до следующего года, чего, разумеется, не случится – как только Хосефа встанет у него над душой, производительность сеньора сразу резко вырастет.

Перед отъездом Хосефа провела воспитательную работу, и лопата в его руках замелькала. Но я не стал долго стоять на пороге и смотреть на отъезжающую повозку – у меня хватало дел и без того. По планам Шарика нужно было сегодня частично оборудовать лабораторию, для чего туда оттащили доски и бруски. Доски – на столешницу, бруски – на ножки. Предполагалось, что все нужные пропитки я буду готовить уже на новой мебели.

В принципе работа оказалась несложной: доски прекрасно срастились между собой, образую столешницу нужно ширины, к которой я чарами приделал ножки. Врастил, а не приклеил, поэтому такая мебель если и развалится когда, то только превратившись в труху.

Шарик придирчиво изучил получившийся крепкий стол, признал годным и разрешил разместить на нем немного оборудования, достаточного для приготовления пропиток. Причем начал я именно с них, потому что Шарик уверил, что все эти пробные зелья из учебника – напрасная трата времени и ценных ингредиентов, пользы от них нет, только наработка навыков, которые можно нарабатывать на чем-то полезным. Например, на пропитке от огня, которая делает негорючим абсолютно любой предмет, на который нанесена.

Примерно через полчаса я пришел к выводу, что придумавшие пробные зелья были куда толковее Шарика, потому что из всех нужных последовательностей действий правильно у меня получалось только размешивать и то потому, что я использовал те самые мешалки на чародейской тяге, против покупки которых ками столь активно выступал. После получения особо вонючего результата Шарик задумчиво помахал лапками и сказал:

– Испаряй быстро, пока не траванулись, криворукий ты балбесина. Думать буду, а то переведешь все, что нам нужно, на отходы. И вообще, сходи проверь огородик, полей там, чарами подпитай.

Он с мрачным видом уселся перед учебником алхимии, собираясь обдумать, настолько ли тот бесполезен, как он уверял с утра, а я поторопился выйти наружу, потому что хоть источник запаха устранил, вытяжка не до конца убрала то, что пока висело в воздухе.

Огородик радовал ровными всходами посеянного и приветственно машущей листьями Жирнянкой. Последней я вручил специально прихваченный с кухни кусочек мяса, прикармливал, чтобы она не покушалась на руку дающую, а то зубы там уже такие, что поневоле задумаешься, а не вытащила ли эта зеленая тварь их из мешочка с запасами ингредиентов, добытых с десмондов. На меня она зубы не скалила, но за забор уже опасались заходить все: Жирнянка росла невероятными темпами и все меньше напоминала растение, скорее странное зеленое животное. В грядки я направил нужные чары и все залил водой, на этом посчитал свое участие законченным. Но сесть куда-нибудь и заняться созерцательной медитацией,мне помешал Шарик, который возник, как будто из-под земли, и мрачно сказал:

– Займешься пока по учебнику. Три первых зелья сделаешь, потом посмотрим.

Решение было правильным, потому что я наконец понял, что не так делал. Зелья выходили похожими на то, что должно было получиться, а Шарик даже утверждал, что это именно они, не забывая добавить, что качество там страдает, но не критично. Все приготовленное приходилось тут же утилизировать, потому что Шарик считал, что поскольку нам ничего из этого не нужно, а продать не выйдет, то смысла разливать по бутылочкам он не видит. После инспекции третьего зелья ками торжественно заявил, что я достаточно набил руку, чтобы приготовить пропитку.

В этот раз получилось нечто, действительно похожее на нужное, но наносить на стол я сразу не стал, сначала испытал горючесть на обрезке доски, на которую намазал зелье, быстренько высушил и попытался поджечь. Доска не загоралась ни при каких условиях, поэтому я счел возможным наконец нанести зелье на лабораторную мебель, для чего пришлось сначала убрать с нее все оборудование. На пропитку ушло почти все приготовленное, но ту каплю, что оставалась, я растушевал по поверхности, придав той дополнительную прочность.

– Второй раз обрабатывать не надо? – поинтересовался я у Шарика.

– Только лаком.

– Зачем в лаборатории лак? – возмутился я. – Хватит одной пропитки.

– Этот лак придает дополнительную прочность, так что сделаешь и пропитаешь, – потребовал Шарик и для убедительности стукнул лапой по моему плечу. – Лаборатория должна быть такой, чтобы любой чародей осматривался с завистью. Пока предметом для зависти может быть разве что кран с водой.

Наверное, у нормальных чародеев для такого дела в лаборатории стояла бочка, которую заполняли слуги, так что вряд ли они позавидуют моему крану. Воду оттуда все равно приходилось превращать в дистиллированную, потому что иначе примеси непредсказуемо меняли свойства зелья. Чары для дистилляции были совсем простенькие, но времени отбирали прилично. Да и вообще алхимия жрала время со свистом, поэтому я прекрасно понимал тех, кто заказывал готовое. Цены на зелья были довольно демократичные, потому что предложений на рынке хватало – в алхимию обычно уходили чародеи со слабым и средним даром, потому что на что-то посерьезнее им энергии не хватало. А алхимия, за редким исключением, потребляла всего ничего.

Серхио приехал к обеду и без Хосефы, сказал, что она решила до завтра задержаться.

– Новые сплетни послушать? – предположил я.

– Должны же быть у женщины развлечения? – заметил Серхио.

– А это? – я указал на работника, который все также усердно ковырял землю под воротный столбик. Кажется, он уже смог убрать пару сантиметров. Каких-то пару лет – и нужная глубина будет достигнута. – Развлекайся – не хочу.

– В развлечениях нужно разнообразие, – возразил Серхио. – Завтра приедет и полдня будет ругаться и что характерно – не на зятя. А нам выдаст порцию свежих сплетен, которую бы мы иначе не получили.

– Да мы и не любители, – удивился я.

– Там иногда полезная информация проскакивает, – не согласился Серхио.

– Это как в истории с гравидийцами? – хмыкнул я. – Которые таковыми стали только на основе того, что их никто не опознал в Дахене.

– Любая вооруженная группа потенциально для нас опасна, – заметил Серхио. – Мы живем на отшибе, поэтому нас часто будут пробовать на прочность.

– Дело говоришь, – вмешался Шарик. – Хандро, вон волынит напропалую, хотя у меня есть прекрасный рецепт алхимической взрывчатки.

Он гордо приосанился.

– Даже если бы я был в курсе твоих знаний, Шарик, я бы ни за что не рискнул применять их на практике. Потому что с моими алхимическими умениями высока вероятность, что мы останемся без жилья и, скорее всего, без жизни.

– Взрывчатка двухкомпонентная, соединяется непосредственно перед использованием, – продолжил мечтать Шарик. – Подвешиваешь один компонент над другим и ставишь замедление, чтобы успеть убраться подальше.

– Замедление не срабатывает – и убираешься очень далеко, причем по частям, – скептически закончил я.

– Чтоб ты понимал, Хандро, в красивых взрывах, – проворчал ками.

– Ничего не понимаю, и понимать не хочу. У меня хватает вещей для понимания и без твоей взрывчатки.

Но Шарик не успокоился. У него прямо пунктик оказался на этой теме. К изготовлению взрывчатки он возвращался несколько раз на день. Даже идею выдвинул заминировать все по периметру нашей территории. Причем один компонент зарыть в землю, а второй над ним подвесить. Я намекнул, что тот копатель, который помогает Хосефе, будет рыть землю под взрывчатку так долго, что я успею состариться и умереть своей смертью.

Кстати, яму под один столб мужик все-таки героически выкопал, прежде чем удалиться в закат на своем ослике. Шарика трудовые успехи слуги вдохновили, и он принялся доказывать эффективность защиты взрывными устройствами. Даже когда мы спать легли, он продолжил зудеть. Или не он? Зудела сигнальная сеть. Я чуть не подскочил и не заорал, но вовремя взял себя в руки и всего лишь тихо сказал:

– Серхио, к нам кто-то прется.

Он приподнялся на локте, прислушиваясь к ночной тишине, и прошептал:

– Я же говорил, будут пробовать на прочность. Много?

К этому времени я уже отправил нужные чары и мог точно ответить:

– Пятеро. Два чародея.

Вся пятерка двигалась совершенно бесшумно. Разве что наша лошадь заволновалась, когда один проходил мимо, и всхрапнула. Двигались бандиты медленно, поодиночке, на большом расстоянии друг от друга.

– Сильные, сволочи, чародеи, – влез Шарик. – Значит, точно не местные.

– Два чародея нам многовато, – заметил Серхио.

– А я говорил, что нужно было минировать, – опять выступил ками. – Послушались бы – подорвали бы лишних. Вы, главное, одного оставьте в живых, чтобы допросить, кто навел.

– Даже не знаю, радоваться ли, что ты так хорошо думаешь о наших боевых навыках, – сказал я, вытаскивая арбалет. – Шарик, можешь сказать, есть ли на хоть одном чародее защитные чары?

– На одном есть, второй, видать, экономит пока энергию. Стрелять в него будешь? Правильно. Без защиты вот этот. – Ками суетливо вскочил на подоконник узкого окна-бойницы, чтобы я, не дай бог, не перепутал. – Эх, зря мы твой первый вариант зелья вылили, им бы болты обработать – никто не выживет.

Под его ворчание я выцеливал врага, ориентируясь исключительно на чародейское зрение. Это было непривычно, зато давало точность, которой ночью другим способом не достичь. Спуск был мягким, болт ушел почти неслышно, зато чародей свалился с грохотом и, кажется, обвалил ограду вокруг картофельной клумбы. Не нашлось в человеке чувства прекрасного. Судя по тому, что чародейская энергия начала быстро угасать, ранение оказалось смертельным даже без специальной обработки болта.

– Теперь защита активирована на всех, – сообщил Шарик. – Нужно было с двух арбалетов лупить, но твой принцип: сначала сделать, а уже потом подумать.

Бандиты рванули к башне, стремясь как можно скорее достичь стен, но я попытался подстрелить еще одного. Болт отразился от защиты и улетел в сторону, а неповрежденная цель оказалась у самой двери в башню, в компании еще с тремя. Потеря одного из товарищей их не остановила, никто даже не поинтересовался, почему не подбежал пятый, сейчас все их силы уходили на то, чтобы вскрыть дверь. Дверь держалась хорошо, и не только за счет дубового засова. Я помянул добрым словом Шарика, который заставил меня ее зачаровать на укрепление, но не вслух. И чтобы не отвлекать, и чтобы не возгордился.

– Хорошо стоят, – тем временем сообщал ками, осторожно высунувшись из окна и наблюдая за взломом двери напрямую. – Давай я их массовым заклинанием молнии приложу, а вы выскочите и добьете? Хандро, даешь добро?

– Даю, – согласился я. – Но ты уверен, что заклинание на них вообще подействует? А то мы выскочим, а добьют нас.

– Тоже может быть, – согласился Шарик. – Рожи разбойные. Наверняка только то и делают, что тренируются на убивании случайных жертв. Тогда давайте так. Я прикладываю – и смотрим по результату.

Предложение было принято единогласно. Шарик потянул из меня энергию и щедро выплеснул ее на врагов. Особого урона не получилось.

– А вы обратили внимания, дон Алехандро, что они молчат? – внезапно сказал Серхио. – Не предлагают откупиться или отработать. Они пришли убивать и уверены, что у них это получится.

– Пока они даже дверь не могут вскрыть.

Я стал припоминать, как оборонялись в наши Средние века. Их того, что вспоминалось, использовать можно было разве что кипяток, и то не факт, что его не отразит защита нападающих, которые тем временем решили изменить тактику и их маг забросил в бойницу что-то зажигательное. Заряд с громким треском разлетелся множеством искр, но попал в место, где гореть было нечему. Но не факт, что так повезет еще раз: что на кухне, что в комнате Хосефы горючих материалов хватало. И тут мне вспомнились утренние слова ками о воде и чародейской защите…

– Шарик, давай я сейчас трубу водопровода в окно выгну, а ты заклинание направишь в воду, причем не сразу, а когда на этих хоть что-то прольется.

– А зачем?

– Есть одна идея, проверить надо.

Выгибание трубки заняло пару минут, за это время в башню влетело еще два заклинания. То ли чародей был не слишком умный и не понял, что там, куда он забрасывает, гореть нечему, то ли посчитал, что внутри башни защита не хуже, чем на двери, и теперь пытался эту защиту перегрузить, чтобы она отключилась.

Трубку, стоило мне вывести в окно, сразу пробили болтом, но это уже ни на что не влияло: вода потекла на нападавших, а вскоре и Шарик по ней запустил молнией. Электричество – это тоже чары, причем сильнейшие, поэтому защиту нападавших они пробили. Когда мы выскочили, все четверо валялись без движения.

– Чародея гасите сразу, – скомандовал Шарик. – У нас нет ничего, что его зафиксирует.

Серхио только сказал: «Ага» и сделал быстрое движение кинжалом, после которого аура чародея мгновенно погасла. При осмотре остальных выяснилось, что один не пережил поражения электричеством, а два валялись без сознания. Пока Серхио их связывал, я отправился смотреть на останки второго чародея. Клумбу он испортил конкретно – переломал не только цветки, но и толстенькие картофельные ростки. Это ужасно не нравилось Жирнянке, которая росла по соседству: она пыталась просунуть свои толстенькие листья через плетень, который был уже в нескольких местах хорошо пожеван. Сделав себе заметку что укреплением этой ограды нужно будет заняться с утра, я поправил ограду вокруг картошки и потащил труп чародея к башне, к остальным.

Обшаривание тел успело войти у меня уже в привычку, но с этого брать было нечего: кроме приметных артефактов, явно выполненных на заказ, при нем ничего не было, даже денег. Я с расстройства даже швы прощупал, но так ничего и не обнаружил. Так же обстояло дело и со вторым чародеем. А вот у простых воинов можно было разжиться оружием. Неплохим оружием и безо всяких меток. Одежда на всех была добротной, но одинаковой, так что я предположил, что это какая-то униформа. Поэтому для целей экономии на гардеробе она не подходила.

– Артефакты все типовые, – сказал Серхио, разглядывающий то, что мы сняли с нападавших.

– Не совсем типовые, улучшенные, – возразил Шарик. – Группа явно имеет отношение к государству.

– Вопрос только, к какому: Мибии или Гравиды, – сказал Серхио и пнул одного из пленников в бок. – Вижу, в себя пришел. Отвечай, гнида, кто тебя отправил убивать дона Алехандро.

Глава 32

Очнувшийся пленник молчал, как партизан. Серхио, конечно, его пару раз пнул, но не думаю, что тот испытал достаточную боль, чтобы стать с нами откровенным. Но информация была нужна, а посему несговорчивого пленника ждали пытки. При мысли об этом замутило. Наверное, я недостаточно погрузился в средневековую реальность, чтобы таким заниматься. Одно дело убить кого-то в бою, когда в горячке даже не понимаешь, куда идет твой клинок, и совсем другое – целенаправленно причинять боль другому разумному, пусть даже этот разумный пришел сюда, чтобы лишить меня жизни.

– Шарик, а в твоем арсенале нет ничего из чар разума, чтобы заставить человека говорить правду?

– Это ты прям сейчас учиться собрался? Не советую. Разум через прослойку в виде меня использовать, только напрямую. Он требует высокой концентрации и большой силы. Дон Леон в последние годы жизни не рисковал практиковать. Знаешь, какая самая частая причина смерти у магов Разума?

– Какая? – спросил я, потому что Шарик ждал этого вопроса.

– Кровоизлияние в мозг. Сосуды лопаются, потому что не выдерживают нагрузки. Причем лопнуть могут, если используешь даже слабенькие чары подчинения. Поэтому у магов, практикующих разум, есть специальные тренировки, укрепляющие сосуды.

– Так, с чарами понятно. А что касается алхимии? Существует какое-нибудь зелье истины или порошок неуемной болтливости?

Шарик внезапно вытянулся вверх и прострадал:

– Вот я балбесина, не учесть таких нужд… Есть зелье Истины, Хандро, но у нас нет нужных ингредиентов. Меня извиняет только то, что часть там весьма скоропортящиеся, а часть просто так не купишь. Хотя добыть на Сангреларе можно было.

Вариант, что я срочно отправлюсь на Сангрелар искать нужное, отпадал. Допрос необходим прямо сейчас. Кто знает, сколько еще отсиживается в тайном месте групп, которые должны ко мне припереться. И главное – все также было непонятно, почему меня собирались убить.

– Да и не приготовишь ты пока такое сложное зелье с твоими-то кривыми руками. Пойдем по другому пути, – решил Шарик. – Притворимся, что ты пойдешь варить зелье, и напугаем. Я сейчас малость пленника погрызу. Твоя задача – следить, чтобы он не сильно дергался. Лап у меня всего восемь, не хочу терять ни одну. Серхио тебя это тоже касается.

Я сделал шаг к связанному мужику, который уже сидел, прислонившись к стене башни, и смотрел то на меня, то на Серхио, пытаясь показать полное равнодушие к собственной судьбе. Когда Шарик на него спрыгнул, он вздрогнул и заволновался.

– Может, штаны с него снять? – включился в игру Серхио. – Ваш ками, дон Алехандро, любит свежее нежное мясо, а у этого типа между ног точно болтается что-то лишнее.

Бандит дернул коленями, прижимая их к себе и пытаясь защитить самое дорогое. Даже не подумал, что будущему трупу должно быть все равно, в каком виде этот труп будут утилизировать.

– Сам жри это вонючее дерьмо, – возмутился Шарик. – Я с уха начну, оно относительно чистое.

– Думаю, пока не надо, – улыбнулся я пленнику самой зловещей улыбкой, на которую оказался способен. – Пусть ками сначала начнет с того, что на виду. Уши и нос у этого типа явно лишние. Там хрящей много, завялится хорошо. Главное, чтобы язык не пострадал. А уж потом, когда мой питомец пополнит свои запасы свежениной, можно и перейти к другим частям тела.

Пленник провожал ками глазами, полными ужаса. А тот не торопился, растягивал удовольствие, как будто присматривался, с чего начнет, а что оставит на потом или вообще откажется, если отгрызание внезапно отменят.

– Ты придержи этого придурка, чтобы моего ками не повредил, а я пока схожу сварю зелье. – Я картинно зевнул. – Не скажет так, скажет после него.

Расчет был на то, что пленник не в курсе моих возможностей, что и сработало, не успел я сделать пару шагов.

– Я скажу, – решился он. – Только ками уберите.

Шарик нежно провел когтем вблизи глаза пленника и одним быстрым движением переместился на мое плечо. Молчание затягивалось.

– Я слушаю, – с нажимом сказал я. – Ты собирался нам что-то рассказать.

– Спрашивайте. Я же не знаю, что вас интересует.

– Кто приказал нас убить?

– Вас, господин чародей. Относительно второго инструкций не было.

Инструкций не было, но свидетелей оставили бы вряд ли. Это еще Хосефе повезло, что решила заночевать у дочери, а то ей был бы гарантирован нервный срыв. А может, дело не в везении, а в том, что донна Сильвия была в курсе планируемой операции и намеренно удалила родственницу? Но если это так, то уж точно не потому, что пожалела, а потому что хотела нас лишить еще одной боевой единицы.

– Ты так и не ответил кто, – громыхнул я голосом.

– Услуга дону Ортис де Сарате, – мрачно ответил он.

– От гравидийской разведки? – уточнил Серхио.

Пленник неохотно кивнул, тем самым, с одной стороны, меня успокоив, а с другой – несказанно озадачив. Потому что я не видел причин, по которым Ортис де Сарате собирались меня убить. Вообще ни единой. Какой смысл убирать того, кто сидит у себя в башне, почти не высовываясь? В то, что башня использовалась донной Сильвией для каких-либо ритуалов, не верилось – судя по тому, что мы здесь обнаружили, башня не посещалась никем, кроме десмондов, уже очень давно.

– Это что получается, вы нелегально пересекли границу, чтобы меня убить?

– Нет, это была попутная подработка. Нас ввели в заблуждение сказав, что вы слабый маг. – Он скривился. – Или Оливарес оказался слишком сильным, умудрившись даже в бессознательном состоянии нас проклясть.

– Оливарес? Это кто?

– Наша основная цель.

– То есть вы ее отложили, польстившись на побочную? Паршиво вас инструктируют.

– Основную мы захватили, – мрачно сказал он. – Собирались ликвидировать вас и уходить.

В ходе дальнейшей беседы было выяснено, что дон Оливарес был захвачен по дороге в Дахену и сейчас находится под присмотром двух членов отряда, ни один из которых не владеет магией. Находилась база диверсантов не слишком далеко от этого места: полчаса быстрым бегом – и я там. Причину, по которой гравидийцы решили захватить мибийского чародея пленник не знал. Он был всего лишь исполнителем.

– Двух мы с тобой, Хандро, уработаем, – решил Шарик. – Пусть Серхио за пленниками присмотрит. Жалеть их в случае чего не надо.

Лезть не хотелось, но остатки группы придется убирать, потому что следующие придут уже конкретно мстить. Правда, встает вопрос с их пленником. Наверняка важная шишка, если его похитили, не побоявшись дипломатического скандала.

Серхио поймал мой взгляд и кивнул, показывая, что слышал слова Шарика и согласен с ним. Честно говоря, я бы предпочел пойти еще и с ним, а не только с ками, но признавал необходимость посторожить пленников, пока не выяснится, что от нас ничего не скрыли.

– Ты только не геройствуй, – разглагольствовал Шарик, когда я размеренно бежал, прикрытый чарами отвода глаз и поглощения звуков, чтобы пыхтеньем никому не выдать свое приближение. – Вали сразу. Одновременно с двух рук отправляй чары.

– Не умею.

– Как раз поучишься. Это почти так же, как с одной руки, только с двух, – понятно объяснил Шарик. – Ага, вот он нужный поворот.

Сообщение было своевременным, потому что я в размышлениях о том, как запускаются чары с двух рук, почти пропустил малозаметный съезд. Хорошо, что при мне был ками, не только умеющий болтать, но и обладающий прекрасным ночным зрением. Съезд закончился на небольшой поляне, прикрытой от дороги плотной стеной леса.

Диверсанты особо не скрывались – посреди поляны горел костер, ярко освещая готовую к отъезду карету. Лошади распряжены не были. Неужели планируют прорваться прямо так, с пленником и на его транспорте? Однозначно, наглость.

Быстро пройдясь чародейским зрением, я определил, что тут действительно трое: пленник-чародей, в энергии которого была некая странность, и два простеца, которые даже пост не выставили, в уверенности, что их соратники сработают без накладок и вскоре вернутся, а больше сюда никто не заберется.

Так они и умерли, в этой уверенности. Чары с рук ушли не одновременно, с разницей примерно в секунду, но для данной ситуации разница оказалась некритичной: бандиты завалились почти одновременно.

– Все осталось только их пленника прикончить, и дело закончено, – кровожадно заявил Шарик

– Пленника-то за что? – удивился я. – И главное, зачем?

– Хандро, сам подумай. Он выберется отсюда и инициирует разборки. Поиски виновников, все такое, – снисходительно пояснил Шарик.

– Брось, если он пропадет, то поиски будут куда круче, а вот если найдется в компании трупов гравидийцев, которым и будет предъявлено обвинение, то к нам вообще никто не полезет.

– Но ты все равно привлечешь к себе ненужное внимание, которое будет даже больше, чем если бы просто искали пропавшего чародея.

– А мы его уговорим примерить роль героя на себя. Мол, такой сильный чародей, что боевую бригаду гравидийцев разметал и даже не запыхался.

Шарик задумался, потом неохотно признал:

– Ты прав. Выгодней его оставить в живых. Пока. Если не договоримся, убить сможем потом. Карета нам пригодилась бы. И не только. – Он обвел лапкой чуть ли не всю поляну, но намекал исключительно на ухоженную пару лошадей и богатый экипаж. – Можем отсюда забрать хоть все, и свалить на бандитов.

– Ага, чтобы потом что-то из этого «все» где всплыло и уже нас обвинили в грабеже? Нет уж, мне чужого не нужно.

– Ты не был столь щепетилен, обирая тела бандитов, – обиженно проворчал Шарик.

– Потому что сам я не бандит. Они напали, я защищался, а значит, все, что я получил, – законная добыча. Но ты предлагаешь заняться грабежом.

Я осторожно открыл дверь кареты, опасаясь, что чародей внутри примет меня за врага и нападет. Но перестраховывался я напрасно, потому что он валялся без сознания на бархатных подушках широкого диванчика.

Карета внутри выглядела еще роскошнее, чем снаружи, хотя я не мог исключить вероятности, что это всего лишь игры полутеней от костра и при свете дня все это великолепие превратится в обычную тыкву. Чародей был стар. Настолько стар, что у меня появилось опасение: выдать его за бесстрашного героя не выйдет, так как бессознательное состояние может перейти в сон вечный. Когда я поделился этим страхом с Шариком, тот меня успокоил, сказав, что чародей под чарами, действие которых продлится еще пару часов, поэтому нужно все быстро собирать и выдвигаться, пока ночь и никто ничего не видит.

Трупы я обыскал, но при них ничего, кроме оружия, не нашлось. Зато нашлись заплечные мешки всей группы. Их я не проверил, покидал в карету, сверху свалил трупы. Потом оглядел место стоянки и попросил об этом же Шарика, на случай, если чего пропустил. Он к поручению отнесся ответственно, шнырял добрых минут пять, после чего заявил:

– Ничего не осталось. Если труп не считать.

– Какой труп? Где?

Я напрягся, оглядываясь по сторонам. Свои я забрал. Да и вообще, труп не такой мелкий объект, который сложно не заметить.