Текст книги ""Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Алексей Стародубов

Рейд по сопкам ознаменовал завершение обучения по общевойсковой программе. Оставшиеся четыре недели до окончания полугодового контракта значительно отличались от всего предыдущего периода. Неизменными остались только утренние кроссы с Юраем и караулы каждые девятые сутки.

В обучении теперь упор делался исключительно на профессиональное овладение боевыми роботами. Мы не вылезали из симуляторов и почти каждый день практиковались в управлении реальными машинами. На полигоне параллельно с нами тренировались и механики. Каждый раз, когда одно из отделений возвращалось с директрисы или полосы препятствий, курсанты из третьего батальона налетали на машины, отрабатывая устранение условных, а иногда и реальных повреждений.

Кроме того, нам больше не приходилось самостоятельно стирать обмундирование у какого-нибудь источника в сопках, одновременно устраивая себе экстремальные парилки. Теперь по субботам взводный сержант отводил нас в солдатскую баню. В ту самую, которая в первый день нашего здесь пребывания показалась верхом дикости. Зато какое блаженство мы испытывали в первую субботу после сумасшедшего забега по сопкам, лежа на просторных полках парилки и степенно беседуя на разные отвлеченные темы!

Порадовало и то, что значительно улучшилось качество продуктов в столовой. Не было червивых круп, гнилого картофеля и волосатого сала. Чая или компота в чайниках было достаточно, чтобы налить каждому по полной кружке.

И вовсе неожиданным сюрпризом было то, что каждому курсанту выдали банковскую карточку, на которую, как оказалось, уже пять месяцев поступала солдатская зарплата. Но сами карты не могли бы порадовать нас в полной мере, не покажи нам капралы дорогу к армейской кафешке, в которой мог разместиться приличный спортзал. Интересно, кто посещал сие заведение в течение всего предыдущего учебного периода? Даже если здесь собрать всех сержантов и капралов, то все равно кафе выглядело бы пустым. Теперь же, в свободный час перед отбоем, оно гудело, словно гнездо диких пчел. Не хватало только романтической музыки и особей женского пола. Впрочем, одна женщина здесь была. Помимо автоматов, выдающих пирожное, мороженое и различные напитки, в кафе имелась самая настоящая барная стойка, из-за которой на солдат взирала пышногрудая шатенка лет сорока. Звали ее Альба. Всех посетителей, будь то курсант, мастер-сержант или заскочивший утолить жажду лейтенант, она называла птенчиками, что заставляло некоторых из них смущаться и даже краснеть. Несмотря на то что стряпня Альбы стоила гораздо дороже, чем то же самое, выдаваемое синтезаторами, у стойки всегда стояла очередь.

– Эй, русский, – услышал я в один из вечеров, когда в отведенный на личное время час направлялся в кафе, желая отведать корпинторианских эклеров, приготовленных Альбой. – Там с тобой хотят поговорить. Иди скорей!

– Кто? – задал я односложный вопрос невысокому курсанту, стоящему в тени у угла здания.

– Как кто? Друзья, конечно! Давно не видели тебя. Соскучились. Иди скорей, – парень махнул рукой за угол.

Не знаю, почему меня в тот раз не насторожил акцент, присущий выходцам со Стефании, но при упоминании о друзьях почему-то подумал о товарищах с Кинга и поспешил вслед за незнакомым курсантом.

За зданием находились заметенные снегом беседки, в которых в летнее время неплохо было бы отдохнуть вечерком, после напряженного учебного дня попивая прохладную газировку. Даже не хотелось размышлять о том, почему мы были лишены подобного блаженства.

Около одной из беседок заметил группу курсантов, к которой быстрым шагом подошел мой сопровождающий. Лишь услышав говор и заметив среди компании Яцкеля и Вуцика, сообразил, о каких «друзьях» шла речь. Появившееся разочарование сменилось злостью. Потому, вместо того чтобы благоразумно ретироваться от значительно превосходящих сил противника, подошел к ним вплотную, позволив обступить меня полукругом, отрезав обратный путь. Семеро против одного – расклад явно не в мою пользу.

– И о чем же друзья желают со мной поговорить? – ухмыльнулся я, стараясь сохранять хладнокровие и внутренне, и внешне.

– Ты неправильно себя ведешь, русский, – вышел вперед высокий стефан, постукивая по ладони невесть где раздобытой сержантской дубинкой, называемой «стимулом».

– Не ты ли здесь определяешь правила поведения? – неожиданно для всех раздался голос Уиллиса.

Я с удивлением заметил Сола за спинами стефанов. Он стоял, заложив руки за спину, и на его лице играла та надменная ухмылка, которую я запомнил с первого дня нашего знакомства.

– Эй, Сол, иди своей дорогой! – воскликнул Яцкель. – Зайди в кафе, покушай булочек, посмотри на Альбу. Зачем тебе чужие проблемы, Сол?

– Ты ошибаешься, Ян, – Уиллис прошел в круг и, встав рядом, хлопнул меня по плечу. – Я и Олег с одной планеты. Потому его проблемы мне не чужие.

Я еще не до конца осознал слова товарища, как, растолкав стефанов, к нам присоединились Борк и Логрэй.

– Эй, вы тоже с одной планеты? – удивился высокий, перестав постукивать «стимулом» по ладони. Впрочем, на фоне Логрэя и Уиллиса он уже особо не выделялся ростом.

– Нет, я не с Кинга, – добродушно улыбаясь, развел руками Борк. – Просто я тоже не люблю стефанов.

– А я люблю картошечку фри со свининкой, – с мечтательными интонациями в голосе заявил Логрэй и улыбнулся не менее добродушно, чем Борк.

Я почувствовал, как только что наполнявшая душу злая безысходность сменилась бесшабашным задором и уверенностью в дружеской поддержке.

– Я не понял, русский, ты что, с собой целую толпу привел? – с неподдельным возмущением вопросил обладатель дубинки. – Один боишься, да?

– Боюсь чего? – попросил я уточнить вопрос.

– Один на один.

– Один на один с вами семерыми?

Высокий задумался над ответом.

Тем временем остальные стефаны оглядывались на кафе, вероятно ожидая, не подойдет ли еще кто-нибудь из моих товарищей. В конце концов один из них не выдержал напряжения и быстро затараторил на своей непонятной тарабарщине, брызжа слюной и через слово поминая некую курву. Пара человек ответили ему. После чего взоры семерых устремились на нас, явно выбирая цели. Выставив перед собой кулаки, они шагнули вперед, прижимая нас к стенке беседки.

Низкорослый стефан, который заманил меня сюда, что-то крикнул и неожиданно бросился в ноги Алексу Логрэю. Одновременно обладатель дубинки нанес удар сверху. Алекс успел перехватить руку со «стимулом» и, сбитый первым нападающим, упал, увлекая за собой второго. Все это произошло за одну секунду, и за дальнейшим ходом сражения я наблюдать не смог, так как стал его непосредственным участником.

Высоко подпрыгнув, Вуцик попытался ударить ногой мне в грудь. Я успел отбить его ботинок, но из-за тесноты пропустил чувствительный пинок в бедро от Яцкеля. Поняв, что необходимо вырваться на простор, оттолкнулся от стены беседки, щучкой нырнул между не ожидающими такого маневра стефанами и, сделав кувырок, оказался за их спинами.

Не поднимаясь, крутанулся, врезав каблуком Яцкелю по лодыжке. Конечно же, жесткая кожа ботинка защитила ногу противника от травмы, но подлетел и грохнулся оземь стефан качественно.

В следующее мгновение кувырком назад я едва ушел от летящей в лоб ноги Вуцика. На этот раз поднялся, успев отбить еще один удар резвого противника. Далее работал на опережение и встретил рвущегося ко мне стефана выставленной вперед левой ногой. Удар по ребрам удачно пришелся на вдохе, и парень мгновенно остановился, побледнел и прижал локти к бокам. Не дожидаясь, когда он восстановит дыхание, я нанес прямой правый в подбородок, тем самым гарантированно выведя его из игры.

Краем глаза заметил, что кто-то бросился в мою сторону, и резво отскочил, готовясь встретить нового противника. Но тот, не задерживаясь, пронесся мимо и скрылся в темноте. Следом так же резво ретировался еще один.

Оглянувшись, я убедился, что драка практически закончилась. Разве что Логрэй, размахивая оказавшейся в его руке дубинкой, все еще бегал вокруг соседней беседки за высоким стефаном. Уиллис держал за ворот Яцкеля и что-то ему втолковывал наставническим тоном, тыча того для большей убедительности пальцем в грудь. Борк стоял, поправ ногой поверженного противника, и, поглядывая на свой кулак, периодически облизывал разбитые костяшки.

Итого в наличии осталось только четверо стефанов. Значит, трое позорно бежали и могли вернуться с подкреплением. Эту мысль я высказал товарищам и предложил уйти восвояси. Тут как раз и Алекс догнал и сбил с ног свою жертву.

– Погоди, Олег, – отозвался Сол, продолжая удерживать Яцкеля. – Тут интересный факт выяснился. Знаешь, кто этих крысомаков на тебя натравливает?

– Кто?

– Линк.

– Капрал Линк? – я на всякий случай переспросил, не особо сильно удивившись.

Уиллис кивнул и добавил:

– Он даже «стимул» им вручил. Интересно, свой? – Вопрос предназначался Стефану, но тот лишь пожал плечами и всхлипнул. Сол вновь обратился ко мне: – Не расскажешь, Олег, отчего это Линк так невзлюбил тебя?

– Думаю, все из-за того случая в самом первом карауле, – высказал единственное пришедшее в голову предположение.

– Ага, я помню, – подошел Борк. – Классно тогда мастер-сержант операторов засветил Линку. У того аж ноги от земли оторвались.

– Не-е, – дрожащим голосом проблеял Яцкель. – Он к нам еще до присяги подкатил. Сказал, если русского гнобить будем, то гарантирует нам ненапряжную службу.

На этот раз я действительно удивился, ибо был уверен на все сто, что у капрала ко мне не могло быть никаких счетов до того случая в карауле. При активной помощи товарищей попытался выяснить этот вопрос у стефана, но тот лишь хныкал, заверяя, что ничего не знает.

– Ну и как он вам устраивал «ненапряжную службу»? – спросил я, поняв, что больше от Яна ничего не добиться.

– А никак. Мы ж тебя почти не гнобили.

– Чего ж так?

– А когда? – искренне удивился тот. – Тут же ни минуты свободной не было. А к вечеру мы сами еле живые были.

– Это да, – согласился я с объяснением и обратился к товарищам: – Все же надо уходить отсюда. А то если к стефанам подмога не придет, так Линк какую-нибудь гадость придумает.

Подхватив под руки начавшего приходить в себя Вуцика, мы, держась темных мест, направились к казарме. Оставшиеся двое стефанов из другого батальона уже тоже пришли в себя и, поддерживая друг друга, пошли своей дорогой.

– Спасибо, ребята, – сказал я товарищам по пути и добавил: – Вы всегда можете на меня рассчитывать.

– Да ладно, – хлопнул меня по спине Сол. – Ты лучше думай, что делать дальше. Линк тебя явно ненавидит. И если он перешел к активным действиям, значит, просто так ты от него не отделаешься.

– Может, подойти к взводному сержанту или даже к мастер-сержанту? – предложил Борк и встряхнул за шкирку Вуцика. – И пусть это чудо все расскажет.

Его предложение показалось мне разумным. Только пойду я, пожалуй, к Сергею Бужину. Помнится, он обещал поддержку, ежели что. После того разговора в день принятия присяги мы больше толком не общались. Несколько раз встречались мимоходом, но более чем на банальное «как дела? – нормально» времени не хватало – как правило, я бежал на очередное построение, да и он не прохаживался без дела. А вот сейчас и время есть, и повод обратиться за дружеским советом.

– Спрошу я для начала совета у одного человека, – сказал я товарищам, остановившись у крыльца первого подъезда, в котором располагался первый батальон. И, взяв Яцкеля за локоть, добавил: – А ты пойдешь со мной в качестве иллюстрации.

– Чего? – не понял тот, но покорно последовал за мной.

– Тебя подождать? – спросил Уиллис, поняв, к кому я направляюсь.

– Думаю, не стоит.

* * *

Сергей встретил меня с улыбкой, но его взгляд тут же стал вопросительным, как только он заметил понурого Яцкеля.

– Я к тебе за советом, – сообщил я старшему товарищу, отвечая на крепкое рукопожатие, и окинул взглядом многолюдное расположение, намекая, что желательно уединиться в более укромном уголке.

Мы прошли в бытовку. Бужин выпроводил парочку курсантов, приводящих в порядок свое обмундирование, указал нам на стулья и сел сам.

– Я тебя слушаю, Олег.

– Послушай сперва этого стефана, – столкнул я со стула присевшего рядом со мной Яцкеля и, ткнув того кулаком в бок, приказал: – Рассказывай все про Линка.

– Про Линка? – удивленно поднял брови Сергей. – А ну-ка, курсант, давай выкладывай, что интересного знаешь про этого паразита?

После последней фразы сержанта у меня появилось предчувствие, что сейчас узнаю причину ненависти ко мне командира третьего отделения. Но задавать вопросы не спешил, лишь понукал постоянно заикающегося и тормозящего рассказ стефана. Про сегодняшнюю драку рассказал сам.

– Вот гаденыш! – воскликнул Сергей по завершении рассказа. – Это ж он, Олег, тебе вроде как за меня мстит.

– За тебя? – удивился я в очередной раз.

– Ты, вероятно, знаешь, что в нашем батальоне служат только те капралы и сержанты, которые имеют боевой опыт? Оно и понятно – как сможет обучать разведчиков и диверсантов тот, кто сам ни разу не был в рейдах? И вот, по протекции какого-то влиятельного родственника, полтора года назад присылают к нам этого самого Линка, всего лишь прошедшего полугодовое обучение в одной из находящихся в глубоком центре показательных учебок, про которые обычно крутят рекламные ролики. И назначают его командиром отделения ко мне во взвод. Ну, ребята, естественно, сразу заволновались, мол, что это за фокус такой наше командование выкинуло? Думали, может, он ас по всем дисциплинам? Ан нет. И в теории полный ноль, и в физической подготовке большинство новобранцев ему фору дадут. Зато гонору – хоть отбавляй. И над курсантами любил измываться, как оказалось, по примеру отношений в той учебке, где проходил его полугодовой учебный контракт. Как-то во время проведения утренней зарядки он на глазах у коллег из других подразделений заставил курсантов таскать его по очереди на загривке. Спустить подобное было нельзя, и я вызвал Линка в канцелярию на серьезный разговор. И представляешь, Олег, это дерьмо ягуанта начало меня учить, как нужно правильно воспитывать бойцов! Нет, ну ты представляешь?

– Не очень, – я отрицательно покрутил головой, думая о том, что замкнутый капрал Линк как-то не вяжется с тем образом, который обрисовал Бужин.

– В общем, потряс я его малость за шкирку. Думал, достаточно будет. Оказалось, недостаточно. Это дерьмо обозвало меня русским дикарем и убежало жаловаться мастер-сержанту. Ха… Камиль принес его ко мне как щенка, держа сзади за пояс. Линк при этом орал на все расположение, что достаточно одного его слова, и всю нашу учебку расформируют, а нас разгонят по самым дальним гарнизонам. Пришлось его слегка отшлепать. И это не помогло. Поганец заявил, что теперь целью его жизни будет гнобить каждого встреченного русского… Представляешь? – Сергей ухмыльнулся и после небольшой паузы продолжил: – Отволок я его в гальюн, согнал с очка курсанта, сунул мордой в дерьмо и держал, пока сам мог терпеть вонь. Думал, меня после этого точно выпрут из учебки, а то и вовсе погонят из армии. Но все обошлось на удивление тихо. Линк неделю отсутствовал – находился на лечении в госпитале – после чего его сразу перевели во второй батальон, в вашу роту. Не знаю, почему он не воспользовался связями и не перевелся вообще в другую часть. Даже первое время ждал в свой адрес какой-нибудь гадости. Но ничего такого не случилось. Тор после моего предупреждения сразу провел с новым капралом воспитательную беседу, и тот вроде бы со всем покорно согласился. Я еще некоторое время интересовался им у Тора и вашего взводного сержанта. Они благоразумно решили отстранить Линка от воспитания курсантов и использовали его для различных нарядов. Он вроде как с таким положением смирился и притих. В конце концов я и думать о нем забыл. Оказывается, зря.

Сергей некоторое время, о чем-то размышляя, барабанил пальцами по столу, после чего встал и кивнул на притихшего Яцкеля:

– Забирай это чудо, и пойдем, навестим вашу роту.

Я толкнул стефана к выходу и направился за ним. По пути возникло чувство некой неловкости, будто лично виновен в возникших проблемах и мало того, что втянул в них Бужина, так еще и несу в собственную роту.

Однако оказалось, что дальнейшее мое участие в развитии сюжета было не предусмотрено.

– Олег, ты занимайся своими делами, – сказал Сергей, как только мы вошли в расположение пятой роты. – Я тут сам разберусь.

Кивнув, я отправился в глубь помещения, испытывая чувство облегчения. Яцкеля Бужин не отпустил, придержав за шкирку, и направился вместе с ним к вышедшему навстречу мастер-сержанту Тору.

Завернув в комнату отдыха, я увидел, что здесь собрался почти весь наш взвод. Судя по тому, что ребята тут же обступили меня, они были уже посвящены в суть проблемы.

Пересказал им историю о Линке.

После эмоциональных обсуждений личности капрала поинтересовался состоянием Вуцика. Оказывается, я серьезно зашиб ему ребра – парню с трудом дается каждый вдох. Пришлось обратиться к Шевелу, рассказав, что стефан поскользнулся и упал боком на порожки крыльца. Тот повел пострадавшего в санчасть.

Прозвучала команда «отбой», и мы отправились к своим кроватям.

Вопреки обыкновению я долго не мог заснуть. Большинство курсантов уже сладко посапывали, видя первые сны, когда на свое место, осторожно ступая, прошел Яцкель. Его земляк так и не появился. Тому предстояло провести трое суток в регенерационном блоке госпиталя, сращивая треснутое ребро.

– А я уже решил, что ты какой-то особенный русский и вокруг тебя не возникают неприятности, – остановил меня утром мастер-сержант, когда я выбегал вместе со всеми на утреннюю пробежку, и легким шлепком по спине отправил дальше.

Интересное мнение у Тора о русских. Что-то мне подсказывало, что связано оно с Сергеем Бужиным.

– Яцкель, бегом назад! Оденься по полной форме и зайди к мастер-сержанту, – крикнул Юрай, выбежав вслед за нами из казармы. После чего, встав во главе строя, скомандовал: – Взвод, за мной бегом марш!

Ян вернулся в подразделение только перед самым обедом. До вечера не было возможности о чем-либо его расспросить. И лишь в свободный час перед отбоем мы зажали стефана в углу комнаты отдыха, потребовав рассказать о причинах его столь долгого отсутствия.

Как оказалось, Яцкель написал заявление на имя ротного о том, что капрал Линк в течение всего учебного периода жестоко издевался над ним и над Адамом Вуциком, всячески унижая и оскорбляя, выбирая для этого места и моменты, когда никого нет поблизости. И вчера Линк совсем озверел, встретил курсантов возле кафе, завел за угол к беседкам и избил Вуцика так, что тот попал в госпиталь. А Яцкелю садист пообещал, что на днях изобьет и его, да так, что он позавидует приятелю. И он, Ян Яцкель, настоятельно просит командование оградить его от посягательств капрала Линка.

Ротный долго материл стефана, после собрался и повел его в штаб части. Там-то Яцкеля и таскали до полудня по кабинетам, заставляя пересказывать кляузу и подписывать различные бумажки. Особо в его словах никто не сомневался, так как история полуторагодовалой давности, когда Линк был уличен в издевательстве над курсантами, в штабе была известна, хоть и старательно замалчивалась. Теперь же, имея в наличии заявление от одного пострадавшего курсанта и находящегося в госпитале второго, спустить проступок не представлялось возможным. А скорее всего, командование ухватилось за возможность избавиться от ненужного и непредсказуемого родственника какой-то там шишки.

Надо полагать, что и находящийся в госпитале Адам подтвердил слова соотечественника.

В общем, Линка больше никто не видел как в расположении роты, так и вообще в части. Стефаны в оставшиеся недели мне тоже не докучали.

Вот и пролетели шесть месяцев службы. Пролетели, словно один миг. Миг, вместивший в себя целую вечность. Ну, пусть не вечность, но эти полгода по насыщенности событиями кажутся равными шести годам.

Основная часть курсантов вернется в свои звездные системы, на родные планеты и окунется в гражданскую жизнь уже в новом статусе полного гражданина Конфедерации. И лишь единицы останутся в армии, подписав следующий, гораздо более продолжительный контракт. Но для этого еще необходимо было сдать итоговый экзамен, называемый русским словом «Проверка».

Примечательно, что к проверке допускались не только те, кто решил продолжить службу, но и все желающие. И, надо сказать, практически все курсанты изъявили желание пройти последнее испытание. Оно и понятно – прослужить шесть месяцев и вернуться домой обычным солдатом, не имея удостоверения специалиста в той или иной военной профессии…

Но выходцам из обеспеченных семей, например Солу, нужен был в основном лишь престиж. Многие другие курсанты полагали гораздо более важным, что полученные в армии профессии востребованы и в гражданской жизни. Среди операторов БПР популярна мечта попасть после службы в дальнюю разведывательную экспедицию. Тот факт, что заключить подобный контракт гораздо сложнее, чем пройти отбор на службу в армию в мирное время, мало кого смущал. Но, несмотря на то что благодаря экспансии галантов Конфедерация в последние годы постоянно увеличивала численность армии, по этой же причине экспедиции к новым мирам резко сократились.

В любом случае мирные модификации пехотного робота широко использовались практически во всех промышленных отраслях, начиная с горнодобывающей.

Проверка началась уже на следующий день после окончания полугодового контракта. Когда кто-то из курсантов, узнав об этом утром, заявил о необходимости времени на подготовку, то услышавший восклицание капитан Отс спросил:

– А чем же ты занимался последние шесть месяцев, курсант?

Первый день проверялись теоретические знания и физическая подготовка.

В расположение роты явились двенадцать специально прибывших из войск офицеров. Они устроились за столами в учебной комнате и без лишних промедлений приказали, чтобы к ним подходили экзаменуемые. Сержанты построили роту и начали отправлять в класс по четыре человека от каждого взвода.

Мои знания проверял коренастый майор с постоянно потеющей лысиной. Периодически протирая ее голубой салфеткой, он долго задавал мне вопросы, придираясь к самым незначительным мелочам и часто неожиданно меняя направление вопросов – только что он расспрашивал о способах подзарядки батарей и вдруг без всякого перехода спросил о взаимодействии отделения БПР в условиях боя среди кварталов мегаполиса. Я начал развивать тему, а экзаменатор уже задал силу тяжести и плотность атмосферы и, исходя из этих параметров, потребовал рассчитать дальность поражения НУРСом танка типа «Шершень».

– И последний вопрос, – наконец-то объявил майор, в очередной раз протирая лысину. – После орбитальной бомбы «Панацея» остается кратер диаметром около трех километров. На сколько увеличится радиус воронки, если вместо «Панацеи» сбросить «Ангела»?

Задав вопрос, он подвинул ко мне планшет, на экран которого были выведены характеристики обоих «подарков». Несмотря на то что мозг буквально кипел от череды предыдущих вопросов, я попытался справиться с задачей как можно быстрей и, сделав нехитрые подсчеты, выдал:

– Диаметр увеличится примерно на четверть километра, соответственно радиус на одну восьмую.

– Да? – делано удивленно вскинул брови майор, и я понял, что ответил неправильно. А он ткнул пухлым пальцем в экран и спросил: – А вас не смущает тот факт, что детонация заряда «Ангела» происходит в двухстах метрах над поверхностью?

Мне осталось только густо покраснеть. Что я мог ему ответить? Посетовать на то, что он намеренно меня запутывал, чтобы в конце концов притупить бдительность и поймать на каверзном вопросе? Так может, это есть один из пунктов проверки?

С экзаменационной картой в руках и распухшей головой на плечах я вышел из казармы и, повинуясь указаниям какого-то капрала, направился на плац, где, попав в руки лейтенанта медицинской службы, автоматически ответил на несколько вопросов по пользованию различными инъекторами и по оказанию первой помощи при различных травмах и ранениях.

Далее сдал норматив по облачению в легкую пехотную броню «Кираса» и ответил на несколько вопросов по ее характеристикам.

Затем отправился в спортгородок, где сдача нормативов на гимнастических снарядах и прохождение полосы препятствий окончательно вымотали меня, и я, получив разрешение удалиться, ушел, забыв на столе проверяющего экзаменационную карту. Возвратился за ней лишь после второго окрика и рассеянно извинился.

М-да, оказывается, психологические нагрузки выматывают гораздо основательнее физических. Размышлял я об этом, уже придя в себя за столиком в кафе. Рядом уплетали пирожные Борк, Логрэй и Сол. Если Уиллис выглядел бледноватым и заметно нервничал, то приятели с аграрных планет словно бы и не проходили через экзаменационную процедуру – мирно беседовали на какие-то отвлеченные темы. Кажется, их не трогал даже тот факт, что через пару дней мы покинем эту планету, разлетимся в разные стороны и, скорее всего, никогда больше не увидим друг друга.

Но впереди еще ждал основной экзамен. Теперь уже казалось, что лучше бы нас бросили на него без перерыва, сразу после сдачи нормативов физической подготовки. Однако нам предстояло ждать завтрашнего дня, пребывая в постоянном нервном напряжении.

* * *

На утреннем построении командир части произнес длинную речь, основной мыслью которой являлось то, что лучшей проверкой полученных навыков может быть только выполнение боевой задачи во взаимодействии со всеми подразделениями пехотного полка. После чего полк побатальонно с небольшими интервалами двинулся к парку боевой техники.

По пути я с удивлением обратил внимание на тот факт, что на территории части совершенно отсутствовал снег. Даже газоны радовали глаз ровно подстриженной зеленой травкой. Если бы не легкий морозец и отсутствие листвы на деревьях, то можно было бы запутаться с определением времени года. Мой взор обратился к окружающим сопкам – они, как и положено, были покрыты снегом. До меня вдруг дошло, что в расположении полка снег отсутствовал и вчера. Вообще-то в этом не было ничего удивительного. На Кинге улицы городов сухие и чистые в любую погоду. Просто сказались полгода пребывания в этом забытом цивилизацией месте. Интересно, то, что до сих пор курсанты боролись со снегом вручную, являлось одним из пунктов воспитания или способом экономии энергии?

В парке мы не задержались и проследовали через расположенный с противоположной стороны КПП. В этой стороне я, как, скорее всего, и остальные курсанты, ни разу не был и всегда думал, что за парком территория части заканчивается и далее простираются лишь бесконечные, поросшие лесом сопки. И действительно за воротами КПП открылся путь в ложбину между двумя каменистыми склонами. Вот только основания обоих склонов были будто бы обрублены и тянулись на сотни метров вперед ровными каменными стенами, возвышающимися не менее чем на два десятка метров. Обе стены словно скалились друг на друга рядами огромных арочных проемов.

Впереди из недр сопок уже выползали приземистые черепахообразные танки, гибкие амфибии и еще какие-то невиданные ранее стальные монстры. Вокруг них суетились курсанты первого батальона.

Заметил Сергея Бужина. Он стоял перед амфибией, выдвигающей похожие на паучьи лапы манипуляторы, и что-то втолковывал двум курсантам, активно при этом жестикулируя.

Не доходя до подразделения разведчиков, наш батальон остановился. Разбившись поротно и повзводно, мы вошли под каменные своды.

Грандиозность того, что я увидел внутри, в буквальном смысле подавляла. Подземный зал, край которого терялся вдали, был разделен ровными рядами исполинских каменных колонн, подпиравших невидимый из-за льющегося сверху света свод. Из-за этого высота помещения казалась невероятной. Но, судя по видимой высоте колонн, она и так немаленькая. Даже не верится, что над нами находится поросшая густым лесом сопка. Появилось желание выбежать и убедиться в этом.

Замершие вдоль колоннад БПРы казались игрушечными. Создавалось впечатление, что эти подземные ангары вырубались для какой-то другой, более грандиозной техники. Однако арки ворот вряд ли пропустят что-то более крупное. Через них и БПРы-то проедут только в походном состоянии, хоть и с пристыкованными к базам боевыми машинами.

Получив указания от офицеров, сержанты и капралы распределили курсантов по машинам.

Получив позывной «сто двенадцатый», я занял место в рубке и, следуя дальнейшим распоряжениям, повел машину на стыковку с базой. Доложил о боевой готовности, дождался своей очереди и вывел робота из подземелья.

Выстроившись в колонну, мы двинулись следом за первым батальоном. Сзади из ангаров выползали похожие на невероятных чудовищ машины технического обслуживания третьего батальона.

Двигаться в колонне было довольно нудным делом. До сих пор я испытывал подобное «удовольствие» лишь раз, при прохождении стокилометрового марша, предусмотренного программой обучения. Очень сложно не уснуть, сидя в кресле и пялясь в спину ползущего впереди БПРа. Каждый раз, когда колонна останавливалась, обязательно случались столкновения, к счастью не имеющие серьезных последствий. Теперь же задремавшего вполне могли отстранить от дальнейшего прохождения проверки и отправить восвояси.

Мои опасения насчет продолжительного нудного марша не оправдались. Колонна прошла ровно двадцать километров, когда покрытая серым пластификатором дорога закончилась, словно обрубленная, упершись в крутой склон очередной сопки.

В следующую минуту буквально посыпались команды. Полк разворачивался во фронт, растягиваясь вдоль склона, словно готовясь к штурму. Каждому отделению БПРов был придан черепахообразный «Скат», каждому взводу – система залпового огня «Рой» на базе того же «Ската».

Мимо промчались три амфибии разведывательно-диверсионной роты. Почему-то только сейчас, глядя на них, я задумался, как можно управлять сразу столькими конечностями? Наверняка оператор задает только направление и скорость движения, а конечностями управляет бортовой комп. Ведь известно, что полноценное виртуальное управление возможно лишь человекоподобными машинами. Что интересно, исключение составляют летательные аппараты. Если верить ученым, то новорожденный ребенок при виртуальном подключении способен подсознательно управлять флаером, и эта способность теряется тогда, когда он начинает ходить.

Снова зазвучали команды. Мы подняли роботов и двинулись вперед.

Я сразу опустил забрало и погрузился в виртуальное изображение простирающейся передо мной реальности. Только теперь каждое более-менее значимое препятствие, будь то огромный валун, обрыв или яма, было обведено оранжевым пульсирующим контуром. Мерцающими зелеными контурами система распознавания отмечала движущиеся рядом машины товарищей. Они шагали, возвышаясь над деревьями. Чуть впереди парил приданный отделению «Скат».