Текст книги ""Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Алексей Стародубов

Соавторы: Роман Галкин,,Инди Видум,Игорь Кравченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 361 (всего у книги 366 страниц)

А ещё, через какое-то время, остроглазая, если так можно выразится, Квака узрела внутри раковины нечто, чего там явно раньше не было. Уж раковину обсмотрели, общупали и даже облизали тщательно и многократно. Что с ней делать, пока не решили, но, минимум, она станет предметом культа, как никак колыбель божественного ребёнка.

Оказалось, пока мы трендели о высоком и лупали глазами по сторонам, внутри раковины материализовался некий предмет. Ранец не ранец, рюкзак не рюкзак, что-то гибридное. И явно не для спины человека, слишком узкое, лямки странные, а вот для бацхвари – очень похоже. И моё опознание сразу выдало короткую, но ёмкую справку:

"Изомерная пространственная сумка. Уникальный предмет бонусной территории. Принадлежность – Девятый народ бацхвари. Нельзя уничтожить, потерять, отнять.

Характеристики: десять тысяч регулированных ячеек изменяемой конфигурации. Уменьшение веса и размера – 1х100. Энергия – насос природной маны. Номинальный переносимый вес – 10 кг."

Вот так вот! Одна, мать его, тонна! Таких жирных девайсов мне Система не подкидывала. Да и остальным игрокам вряд ли. Уверен. Любит система своих детей, ох любит. Да и правильно. И хоть я немного позавидовал, чего уж греха таить, но порадовался за девятых гораздо больше.

– Это знак, – проскрипел Старый, разглядывая сумку, – Отчётливый знак нам от Ушедших, что мы на верном пути. Эта сумка нам в великую помощь.

Он повернулся и низко мне поклонился.

– Спасибо, Господин Мо!

– Да мне-то за что?

– За всё…

– Так получилось. Делай что должно, случиться чему суждено.

– Мудро, мудро… – проскрипел старый одним глазом смотря на меня, а вторым проникая в глубины сумки, – Постой-ка, – квакнул он, – а не ваше ли это?

И засунув руку в сумку, начал извлекать из её недр один предмет за другим. Мою шпагу, кинжалы Головастика, одежду, пулемёт и всё остальное. Всю нашу снарягу, до самой мелкой мелочи. И даже пространственный сундук, в котором всё это хранилось!

– А вот это лепо! – не удержался я, – Лепо! Не зажали хабар! За что им всем большое человеческое вельми понеже! Хоть и прикольно в сиреневом, – намекнул я на свои экзотические труселя, – но в штанах как-то привычней.

– Нам всё равно, – хихикнула негодница Квака, – хоть вовсе без всего.

– Вам-то да, но есть весьма внимательные глаза, что не преминут разглядеть детально все подробности со смаком. И вот тут я действительно лучше был без всего, чем в этом.

– Это кто ж такие?

– Мала ещё знать!

– Хи-хи…

Кач-кач, скрип-скрип… А вот и она! Только что её не было, и вот, зелёную Сестру слегка закрыло прозрачное облачко, перелив теней, лёгкий аромат лаванды, пришла… Стоит так близко, что протяни руку и можно коснуться. Лёгкие, почти невесомые складки белой с серебристой искоркой, полупрозрачной ткани изображали нечто вроде платья. Тонкий золотистый поясок. Высокая, волосок к волоску причёска. Улыбка, кажется, немного виноватая. Хотя, скорее всего, я себе напридумывал. Или нет…

– Здравствуй, господин мой, – тихо проронили её губы.

– Госпожа моя… – не делая попытки подняться, так же тихо ответил я.

– Ты не добавил, божественная.

– Божественная… – согласился я.

– Я вижу, что ты немного недоволен?

– Что ты, наоборот, счастлив.

– Не врёшь, – хмыкнула Ева, пристально разглядывая меня.

– А что мне врать? Всё так и есть.

– А что такое лицо неприветливое?

– Если неприветливое лицо получит ответы на некоторые вопросы, и не в стиле – закрытая информация, а вполне внятные, то лицо сразу станет приветливым и даже лучезарным.

– Спрашивай. На три-четыре, может пять, отвечу честно.

– Что вообще происходит?

– Жизнь…

– Ева!

– А ты не задавай общефилософских вопросов!

– Тише… – зашипел я.

– Сам тише…

Некоторое время мы помолчали, наблюдая за ребёнком. Спит…

– Хорошо, – согласился я, – будем конкретными. Не стану задавать вопрос, откуда у меня появилась дочь, магия-шмагия, цифровая вселенная, то-се… Спрошу, почему у меня, зачем, и как это соотносится с девятым народом?

– Жемчужинка – божественный ребёнок. Когда она вырастет, станет полноценной богиней. Ниже по статусу чем я, ибо Ева – Мать Всего Сущего, но вторая по могуществу. Она – будущая богиня Жизни. Её самый главный атрибут – вода. Ведь вода, и все её проявления – и есть жизнь. Так уж заведено в этой вселенной. И в игровой и не игровой тоже, – добавила Ева, – По крайней мере, в той части, которая нам известна.

Очень интересная информация, однако. Это я про воду, как основу жизни во вселенной.

– Когда она вырастет, то совершит нечто такое, что дарует девятому народу, – продолжила Ева, – Искупление. Или не совершит.

– Как это?

– Очень просто. Всё будет зависеть от того, какая она вырастет, кем станет. И вот тут многое будет зависеть от тебя. Ты её отец, и воспитывать, в основном, будешь ты.

– Это за какие же заслуги ты мне квест такой подогнала, услада сердца моего?

– Не я, ты сам себе организовал. В тот момент, когда решил помочь девятому народу, – Ева была совершенно серьёзной, – Не просто мимоходом под локоток поддержал, а вляпался от всей широты своей души, всеми своими силами и способностями. Было такое, э?

– Было… – чего уж отрицать очевидное. Не одно доброе дело никогда не остаётся безнаказанным. Всегда это знал…

– А дальше цепь событий и… вот ты уже и отец. Хи-хи…

Ну да, смешно. Очень. И не то, чтобы я против, а в данный момент, наоборот, очень даже рад, и, чего врать самому себе – счастлив, но ответы нужны как воздух.

– Но почему я? Почему отец и всё такое…

– Знаешь сколько девочек, прошедших через твоё воспитание, скажем так – успешны, востребованы и благополучны?

– Очень хотелось бы, чтобы все, – пожал я плечами, – Но это вряд ли. Честно говоря, если напрягусь, вспомню, наверное, каждую, но именно как девочек. За жизнью многих не следил пристально. Только за некоторыми, а за остальными – так, постольку-поскольку.

– Успешны, по вашим общественным критериям успешности – сорок семь процентов! – подняла палец вверх Ева, – Почти половина! Это очень и очень хорошо, господин мой.

– Сорок семь, неплохо, – непроизвольно скривился я, – но это даже меньше половины.

– Это, если не учитывать, что востребованы уже восемьдесят два процента. Надеюсь, ты понимаешь разницу между успешностью и востребованностью?

– Не дурак поди. Не каждая женщина готова рвать жилы, чтобы стать действительно успешной, в понимании современной общественной парадигмы. Подняться на вершину, это надо многое сбросить с плеч. Хобби, друзей, семью, нормальную жизнь…

А когда залезешь так высоко, стоя на вершине, ты вдруг понимаешь, что стоишь один! Тебя обдувают суровые ветра, зябко, холодно и любой шаг в сторону – падение. И нет руки, родной, дружеской, что может тебя поддержать в этот миг. Отказался, растерял, оттолкнул, а то и вовсе – предал… Я видел такое не раз, да. Единицам дано подняться сохранив всё это…

– Из сорока семи процентов, тридцать восемь сумели затащить на "гору" не только себя, но и своё "хозяйство". В той или иной мере, но смогли. Пусть не все "горы" оказались Эверестами и Монбланами, и тем не менее.

– Ого! А вот это приятно!

– А знаешь, сколько девочек считают себя благополучными, в том самом, в женском понимании? – хитро улыбнулась божественная.

– Удиви.

– Девяносто восемь процентов. И, заметь, все отмечали твое самое непосредственное влияние на такое положение вещей.

– Это… очень приятно, не скрою, да. Однако, – спохватился я, – откуда такая выборка? Многие, увы, умерли гораздо раньше, чем появились вы.

– Господин Мо, – улыбнулась Ева, – к тому моменту, когда ты стал оказывать влияние на молодежь, как учитель, уже вовсю цвели и пахли информационные технологии. Нам удалось отследить практически всех, так или иначе, твоих воспитанниц.

Вполне такое может быть, мелькнуло у меня в голове. Себя я стал проявлять как "учитель жизни" в конце двадцатых, а в то время всяческие соцсети, архивы данных и информационные банки функционировали весьма активно. Можно сказать, каждый был взвешен, оценен, измерен.

– Это всё хорошо, но причём здесь Жемчужинка?

– Она воплощена, прежде всего, как человеческая богиня. Я так считаю, ты лучший кандидат, чтобы привить ей человеческие качества, человеческий взгляд на мир, ценности и в целом – менталитет.

– Мутота какая-то! – еле сдержался я чтобы не фыркнуть, – Разве богинь воспитывают старые пердуны? Обаятельные, привлекательные, мудрые, как скромный я, но всё же простой человек?

– А как, по-твоему, появляются боги?

– Вот так вопросец! Да откуда же мне знать?!

– Ну если предположить такому мудрому как ты?

– Ну, если предположить, то… Родились вместе с вселенной, как неотделимая часть её? Может они всего лишь часть Великого и Непознаваемого Отца-Творца. Аватары его, с тысячной долей могущества его, для нас, для скудоумных? Или они воплотились от энергии веры существ, верящих в них? Или вот как ты, была создана кем-то. Возможно тоже богами? Э?

Но ничего на это не ответила Ева, лишь улыбнулась очень загадочно.

– Всё может быть, все может быть… Но скажу лишь одно: боги – не прыщики, неожиданно выскакивающие в неудобном месте. Лучший вариант, это когда воплощенный божественный ребёнок воспитывается в нужном ключе, правильным отцом.

– А мать?

– И матерью, тоже.

– И где же она? А ещё более интересный вопрос – кто она?

– Давай, пока опустим эти подробности.

– Начинается…

– Вернёмся к тебе, – решительно свела бровки Ева, – Львиная доля воспитания, как я уже говорила, ляжет на тебя.

– Льстит, конечно, что я правильный отец, осталось разобраться, что такое "в правильном ключе".

– Может, не очень удачно выразилась, – пожала плечами Ева, – в правильном направлении, парадигме, правильными моральными установками, называй, как хочешь. Ну, ты понял.

– Ни черта не понял, – стал закипать я, и только спящая дочь сдерживала от активной жестикуляции и неупотребимых в печати и общественных местах слов.

– Просто воспитывай Жемчужинку, как всех своих девочек, – спокойно улыбнулась божественная.

– Просто!

– Просто.

– Просто человек, просто богиню. Конечно, это же так просто. С учётом того, что с пацаном куда как проще. Делай как я, можно поговорить по-мужски, где разговоры не помогают – и по заднице врезать вполне себе. А дочке, да ещё любимой, поди попробуй, рука не поднимается. А вырастишь, взлелеешь, распустится цветок прекрасный, а потом – знаешь что произойдёт?

– Что?

– Ужас и кошмар!

– С чего бы это?

– С того! Это не сын приведёт кого-то, а если ещё и красивая да умная, то только одобрям сплошной. А незнакомый наглый тип, который, как правило, сразу же категорически не нравится, припрётся на порог забрать твою кровиночку. Нормальные отцы, открою тебе секрет, куда как тяжелее переживают такую ситуацию.

– Я в тебя верю! – только и улыбнулась божественная на мой спич.

– Пф-ф-ф…

Помолчали.

– Во многих пантеонах божеств, в том числе самых значимых, есть Бог-Отец, – продолжила Ева.

– Вот именно – бог! – тут же вставил я.

– И как правило, не очень хороший отец, – парировала Ева, – А часто, как отец – совсем плохой. Может, отец-не бог, как вариант, будет поинтересней? Ты воспитатель не из последних, можно сказать, это твой самый яркий талант. И далеко не единственный. И ты меня устраиваешь полностью. Не могу всего сказать, просто поверь, ты – лучшая кандидатура.

– Хм, из твоих слов можно сделать вывод, что кандидатов было несколько. А скажи-ка, щербет души моей, сколько ситуаций, где я испытывал знатное бомболойло, подстроено тобой, чтобы проверить меня на профпригодность?

– Подстроено? Ни одной! – на голубом глазу открестилась божественная, – Только естественный ход событий. Клянусь отчизной, как говорит один очень честный человек, который никогда не врёт.

– Верю тебе, верю. Тебе – верю, госпожа моя… – сарказм из моего шипения можно было черпать вёдрами.

И снова помолчали. Не знаю, что за мысли были в голове божественной, но у меня их столько, что они сплелись в один огромный замысловатый клубок.И ни одной дельной.

– Ладно, – выдохнул я, – что надо делать?

– Ничего особого. Просто воспитывай Жемчужинку, как свою дочь. Люби её, лелей, балуй, наказывай, если это необходимо. Учи тому, что знаешь сам, привлекай других. Направляй и поддерживай. Объясни, что такое хорошо, и что такое плохо. Покажи краски этого мира, его величие, тайны, большие и малые. В общем, всё то, что ты делал много-много раз.

– Я понял. Теперь расскажи о подводных камнях.

– О подводных камнях? – приподняла бровку Ева, изображая непонимание.

– Да. О непременном и эксклюзивном геморрое, который вылезет на этом ровном пути, что ты тут описала.

– А что, простого ребёнка можно воспитать, не геморроясь, по твоему грубому выражению?

– Нельзя, ты права. Ни один ребёнок не бывает просто – ребёнок. И зная это, мне оченно интересно, что меня ждёт с божественным? – требовательно уставился я на Еву, – Сама понимаешь, не праздный интерес.

– Ну, – на секунду задумалась она, – расти Жемчужинка будет быстрее обычного ребёнка. В зависимости от развития – возможно даже рывками. Услышанное, увиденное, сделанное однажды, повторять не придётся. Запомнит и научится навсегда. Кстати, калька с твоего уникального мозга. Уже при воплощении Жемчужинка обладает некоторыми твоими способностями, полученными от тебя по "наследству" – божественная многозначительно пошевелила бровками, – Какие, выяснишь сам. Развиваться, в смысле талантов, может в любые стороны одновременно.

Погибнуть ей невозможно, но боль, болезни и травмы будут ей грозить, как и обычному ребёнку. Это необходимо ей для правильного восприятия жизни. Так что, её божественность – не повод расслабляться, – глянула Ева на меня строго.

– Да ты ещё поучи отца… – возмутился я, но продолжать не стал.

– Жемчужинка может "прокачивать" себя, так это у вас называется, и как игрок, и как цифра. Вода, – продолжила Ева, подняв палец вверх, – её родная стихия. Всё, что содержит хоть частичку её, и даже скажу больше: всё, что является жидкостью, в её власти. Экспериментировать своей силой Жемчужинка, как и всякий ребёнок, будет смело. Тебе придётся контролировать это, а также обучать и направлять.

– Это-то понятно, – вздохнул я, – но поди ещё смоги…

– Сможешь, – уверенно кивнула Ева.

– Мне б твою уверенность.

– Мы будем помогать.

– Мы, это кто?

– Я, посланцы, Отец-Океан, Океания. Сам этот мир будет помогать ей… и тебе. Не явно, не напрямую, но всё же…

– Не, ну с такими помощниками, тогда – да! Сиди в кресле-качалке да в носу ковыряйся, – и, видя, что Ева прекратила дозволенные речи, подтолкнул её, – Давай большое "НО".

– Умный, – вздохнула Ева сожалеюще.

– Да-да, мне об этом многие говорили. Хруунг вообще за это прибить хотел. Не молчи, свет очей моих, скажи…

– Чтобы стать полноценной богиней, Жемчужинка, когда вырастет, должна будет пройти инициацию.

– И инициация, – подхватил я, когда она замолчала, – и будет самый главный геморрой. Да?

– Да.

– И какой?

– А вот это ты узнаешь, когда настанет нужный момент. Просто не могу сказать, поверь.

– Чудно… Вот мы и добрались до так мною любимого раздела – закрытая информация.

– Не могу сказать не от того, что не хочу, – Ева немного грустно улыбнулась и слегка покачала головой, – а прежде всего потому, что нет однозначного будущего. Оно настолько вариативно, что предсказать его невозможно. Особенно судьбу божественного ребёнка. Что случится к моменту её взросления, какая она станет, кем. В чём будет выражаться инициация к этому моменту? Нет раз и навсегда предопределённой судьбы, Господин Мо. Понимаешь?

– Хм… Может я, как никто другой понимаю это. Ладно, – доставать девочку ещё больше смысла не видел совершенно, – случится, как я понял, это не завтра, и не послезавтра, а когда случится, будем делать, что должно. Но вопросы, – я погрозил ей пальцем, – ещё задам. По ходу жизни, так сказать. И уж ты постарайся ответить.

– На те, на которые смогу, – хитро улыбнулась она в ответ, – И сразу давай решим ещё один, по ходу жизни. Жемчужинка – замечательное имя для девочки, для домашнего и узкого круга замечательное, но как для богини – очень длинное.

– Скажешь, в чём фишка в количестве букв?

– А ты ещё не узнал?

– Нет, – очень пришлось напрячь булки, чтобы мой голос звучал спокойно.

– Ну, тогда и я не скажу, хи-хи… Узнаешь у кого-нибудь другого.

– Я когда-нибудь, кого-нибудь убью.

– Но не сейчас. Сейчас надо дать дочери достойное имя, для широких масс.

– Дана.

– Дана?! – Ева на мгновение застыла, словно прислушиваясь к чему-то. А потом медленно кивнула, – Дана, на арабском и есть – жемчужина. Это – красиво. Коротко, но на буковку длиннее, чем потаённое имя Матери Всего Сущего. Мне нравится.

– На буковку… – не смог сдержать шипения я.

– Ну, не злись, мой господин, не злись. И дай мне её подержать уже, – Ева сделала шаг вперёд и протянула руки.

– Ещё чего, – я откачнулся в кресле как мог дальше, – Чтобы чужие тёти мою дочурку руками лапали…

– Ты что? – не шутошно поразилась Ева, – Обиделся?

– Ничего не обиделся. Моя дочь, значит – моя. Все остальные идут лесом, плывут проливом или летят попутным ветром.

– Я и сама могу забрать, – нехорошо прищурилась Ева.

– О, это ты можешь… – но при взгляде на подбоченившуюся божественную, меня вдруг пронзила неожиданная, нереальная, глупая, мысль. Откуда она взялась, что на неё меня натолкнуло? – но тем не менее, – Или не можешь?!

Некоторое время Ева сверлила меня очень пристальным и совсем не добрым взглядом, но я сделал совершенно постное лицо, только что насвистывать не начал.

– Не могу, – проронила она.

– О-хо-хо-хо-о-о… – чуть не в голос забулькал я.

– Тсы-сы-сы-сс – зашипела на меня громко Ева.

– Ш-ш-ш-ш…– ответил я, но гораздо тише.

Мы уставились на Жемчужинку. Но спит ребёнок! Какая у малышки чудесная, крепкая нервная система.

– Даже не хочу знать, – непроизвольно улыбаясь, подмигнул я Еве, – почему ты не можешь взять на руки ребёнка без моего разрешения. Главное – не можешь, хе-хе…

Вот момент триумфа! Вот когда отольются кошке мышкины слёзы. Вот сейчас и потролим божество…

Я, конечно, всего ожидал, но вместо проклятий, чего от богини услышать бы не хотелось, вместо угроз, что не лучше, торга и кляньчанья, на что рассчитывал, Ева, вдруг словно потухла. Плечи её опустились, головка склонилась на бок, какая-то жалкая и беззащитная улыбка скользнула по её губам… И я отчётливо понял, той самой странной интуитивной способностью, которая помогала мне всю жизнь, что мои шутки – совсем не шутки, а хрень полная. Желание немного "куснуть" божественную, слегка отыграться за всю эту ситуацию, нужного отклика не вызвало, и вообще всё пошло куда-то не туда.

– Свет очей моих, – аккуратно поднявшись и подойдя к ней, я протянул малышку Еве, – Прости дурачка! Видать, до мудрости мне несколько дальше, чем я надеялся. Это было не смешно, а даже очень глупо.

Ева сразу же ожила, расцвела радостной улыбкой, засияла глазами! Пахнуло тонким ароматом лаванды, и даже свет Сестёр стал как бы ярче.

– Спасибо, – еле слышно прошелестели её губы. Бережно приняв девочку, она долго смотрела на неё, слегка покачивая и улыбаясь. А Жемчужинка, не просыпаясь, улыбалась в ответ.

Поцеловав её в лобик, божественная вернула мне ребёнка обратно. Весь вид Евы говорил о том, что она очень и очень довольна, даже счастлива.

– Мне пора, господин мой, – провела она ладонью по моей щеке, – Теперь мы будем видеться чаще. Не слишком, но чаще, чем раньше.

– Я рад, свет очей моих. Я и моя дочь всегда будем рады видеть тебя… Огонь сердца моего!

– Конечно, – прикладывая пальчик к моим губам, заткнула она фонтан моего красноречия, – как может дочка не радоваться своей маме.

Блеснула озорно глазами и пропала!

– Маме? – пошептал я в темноту обескуражено, – Какой маме?

Иногда мужики нереально реально тормозные! Но после секундной заминки я, каюсь, второй раз обратился к опознанию, глядя на девочку на моих руках.

"Жемчужинка. Дочь Господина Мо. Дочь Евы. Божественный ребёнок Дана????????"

– Ах ты… Ковар-р-рная! Какая коварная! Как так-то? – просипел сдавленным голосом я в звездные небеса, – Ну, погоди! Ну, погоди у меня…

А они, как всегда, не ответили.

Глава 13

С утра Жемчужинка была весела, энергична и в прекрасным настроением. К этому моменту мастер-конфекционер, то бишь я, уже скроил и сшил на скорую руку лёгкий пляжный комплект из мягкой материи паучего шелка. Трусики, короткая юбчонка, майка-топик. Остальной одеждой займусь более тщательно и не спеша. Доче не только должно быть удобно, но и красиво.

Когда Жемчужинка проснулась, а остаток ночи она спала в колыбели из щупалец Головастика, самой мягкой, самой надежной, самой безопасной из всех колыбелей, то тут я её и обрадовал обновками.

С восторженным «и-и-и…» она тут же схватила их и, мгновенно разобравшись, надела все совершенно правильно. Ну так, женщина, что тут ещё сказать.

Пару раз прокрутившись и радостно смеясь, она залезла мне на руки и, прикладываясь смачными поцелуями, принялась благодарить.

– Папа – чмок! Спасибо – чмок! Папа – чмок! Хороший – чмок… Кушать – чмок!

– Кушать? – с удовольствием погладил я Жемчужинку по сине-зелёным волосам.

– Кушать!

Кушать есть у нас чего! У дочи имелся прекрасный аппетит. А главное, она оказалась совершенно не капризна во вкусовых предпочтениях. Рыба – давай, моллюски – годится, фрукты – замечательно, овощи – пойдёт! Всё полезно, что в рот полезло! Похоже, заморачиваться с "правильным питанием" мне не придётся. Я вообще считаю, что правильное питание – это такая себе тема. Когда ребёнок не болен, а, наоборот, вполне здоров, и мечет продукты, что ни дай, оно, питание это, как бы вовсе неактуально. Заскочит ребятёнок за стол, накидается вредного, но очень вкусного, и айда дальше энергию тратить. Что вовне не выплеснет, то в рост пойдёт.

Мне могут возразить, что мол, наука знает лучше. Может быть… Но вот услышал я в двадцатых годах, что, оказывается, манная каша, да на молочке, совсем не полезна малышам. Это высоколобые доктора-диетологи выяснили. Я как услышал – обалдел, помню. Полез проверять – может шутка?Ан нет, действительно утверждают! Как-то там всё исследовали, чего-то такое выяснили. И молодым мамкам, ну и папкам, в мозг серут своими высоконаучными выводами, а те и верят.

Я не учёный, но на манной каше выросли целые поколения. Миллионы и миллионы. Больше скажу, в тяжелые времена, во время Великой Отечественной, у кого была возможность манной кашкой питаться, то тех и выжило больше. А у кого возможности не было, то далеко не все.

Да и в Советском Союзе, наверное, от великой глупости кормили детей в садах, школах, летних лагерях и домах отдыха. Дураки поди все были.

Но это я так, отвлёкся. Просто вспомнилось что-то. Я тогда знатно навтыкал некоторым родителям, когда узнал, что они поверили хрени лютой. Копеечная манка – вредна!? А всяческие полухимические дорогие прикормочные смеси – зело полезно? А может напрячь извилины и выяснить, кто таким креативным учёным зузы на исследования выделяет. Как бы не те же производители смесей! Умному достаточно…

Не успела доча доесть, как на "горизонте" нарисовались головастики бацхвари, вчерашняя малышня, с которыми Дана зажигала до самого вечера.

– Доешь, – пресёк я поползновение дочи сбежать к друзьям. Золотой ребёнок послушно дожевала сочный фрукт а,ля груша, и, ухватив за щупальце Головастика, потянула за собой…

– Играть, Головастик, играть!

– Идите, – непроизвольно улыбнулся я, – Головастик… ты в курсе.

– Хозяин… – пробулькал он в ответ осуждающе.

Не успели они умотать весёлой толпой на пляж, как возле меня нарисовался Старый с несколькими авторитетными перцами девятого народа. Все такие взволнованные, несколько дёрганные. Необычно это для слегка флегматичных бацхвари.

– Есть серьёзный разговор, Мо, – возбуждённо шевеля глазами во все стороны, проскрипел он, – Очень серьёзный.

– Чтож, давайте поговорим, – кивнул я на несколько стульев под навесом.

Через пять минут выяснилось, отчего так растревожились большие лягуши. Оказывается, всем взрослым ночью было видение! Не просто Ушедшие Боги в уши нашептали, как это обычно водится у Системы, а целую киношку показали. Короткую, но вполне ясную и не имеющую множества толкований.

Суть: Жемчужинка, она же божественный ребёнок, и есть прямая дорога к Искуплению девятого народа. Надо лишь быть рядом с ней, служить ей, оберегать её. Научить тому, что сами умеют, открыть все знания об Океане, что знают. И однажды, когда она вырастет, то произойдёт нечто, и случится Искупление.

Именно в этом, очень важном месте видения смутные и зажеванные, без конкретики. Кто бы сомневался…

Для более "результативного" служения девятому народу полагаются некие послабления. Теперь им разрешается проживать в одном месте аж целый год. Но на следующий – всё равно, пожалте переселиться.

Изготовленное руками бацхвари будет служить нормально, а не рассыпаться от неосторожного чиха. Тоесть, свой положенный срок, как если бы это сделал любой разумный. В зависимости от материалов и умения, конечно.

Магию девятому народу не вернули, но негативное влияние на магические предметы, амулеты, артефакты и вообще магию, как таковую, снимается.

Вроде, всего три пункта, но и они уже огромный шаг для выживания девятого народа. Однако, всё это будет работать, только если они будут находиться рядом с Жемчужинкой. Отсюда извечный русский вопрос – что делать? Кто виноват – второй классический вопрос, они и сами знают. Что делать, Господин Мо? Ведь Жемчужинка не предмет, не артефакт, не нечто, что можно положить в кошель и держать при себе, доставая по мере надобности. Она – божественный ребёнок! Будущая богиня. Более того, дочь Господина Мо! Решит он пойти туда, не знаю куда, вместе со своей дочерью, сесть и уплыть в безбрежные дали, или поселиться на удобном месте на долгие годы, чтобы спокойно воспитывать Жемчужинку, и никто из девятого народа возразить не посмеет. Ведь это они зависят от него, а не он от них. Он уже помог им так, как никто не помогал. Что-то требовать и на чём-то настаивать Ушедшие Боги отучили девятый народ основательно. Ныне они могут только просить…

– Что же нам делать, Господин Мо… – тихо проскрипел Старый.

– Что делать, что делать… – отстранённо пробормотал я. Так и подмывало ответить – заголять да бегать. Но уж бацхвари точно не причём. Это всё Система, она же Ева, свет, мать её божественную, очей моих.

Мало того, что нагрузила воспитанием оченно непростого ребёнка, мало того, что увязала с ней судьбу целого народа, так ещё коварно пролезла в матери к моей Жемчужинке. Вот это больше всего меня возмущало! Ведь если я отец, она мать, у нас есть дочь, то где процесс делания детей? Э? Где? Все эти электронно-пиксельно-виртуальные заморочки, в данном случае, пошли бы в жо! Натурализма хочу! Вот что меня волнует! А с бацхвари вообще никаких сложностей…

– И в чём проблема, Старый? Поплывём от острова к острову, хошь вперёд, хошь назад, а хошь вбок. Будем кочевать по волнам, где понравится – задержимся, а где нет – плюнем и дальше двинем. Будем холить и лелеять Жемчужинку, но разумно и строго. Учить и воспитывать, раз так сложилось. Девятый народ никак ни мне, ни доче не мешает. Но, – увидев, как оживились лягуши – с одним непременным условием.

– Каким? – квакнул Старый.

– Никаких преклонений перед Жемчужинкой чтоб я не видел! Падения ниц, ритуальных плясок, превознесений и восхвалений. Да, она непростой ребёнок, будущая богиня и всё такое, но детство у неё должно быть нормальное. Со специфическими поправками, конечно, но с ними мы будем разбираться по ходу жизни. Никаких потаканий капризам, лебезения и всего такого прочего!

– Мы поняли тебя, Господин Мо, – шустро обменявшись взглядами, кивнул головой Старый.

– Очень на это надеюсь, бацхвари девятого народа, – грозно обвёл я взглядом присутствующих, – Не дай Ушедшие, не внемлите, замечу косяки, долго рассусоливать не стану, враз налажу ваше племя в противоположную сторону.

– Мы поняли тебя, Господин Мо, – ещё раз проскрипел Старый, – Будем относиться к ней, как к обычному ребёнку. Как к нашему ребёнку. Не больше, но и не меньше. А ты знаешь уже, какая это ценность для нас. Как мы к ним относимся.

– Знаю. И не буду требовать невозможного и неразумного. Иногда баловать, не тоже самое, что всё дозволять. Любить – не значит бездумно преклонятся. Нас всех, друзья, – я окинул взглядом стоявших авторитетных перцев племени – ждут непростые времена. Давайте преодолеем их вместе и достойно.

Видно было, что мои последние слова основательно расслабили пришедшую делегацию. Послышались согласные кваки, кожа у лягух несколько позеленела, что явный признак ослабления напряжения, глазные отростки перестали дёргано суетиться. Отпустило товарищей, да.

– И что будем делать дальше? – уже много спокойней задал насущный вопрос Старый.

– А вот это мы сейчас и обсудим. Присядем, выпьем взварчиков, прикинем тактику и стратегию, так сказать. Не спеша и вдумчиво. Что, куда и как…

И мы стали прикидывать.

– Не боишься? – я зашел в воду уже по грудь.

– Неа! – мотнула сине-зелёными, стеклянно переливающимися волосами Жемчужинка.

– Если что…

– Папа, – провела мне по щеке ладошкой дочь, сидящая у меня на руках, – не бойся. Я с тобой.

– О, тогда конечно, – улыбнулся я.

После длительного "совета вождей", где мы накидали некоторые планы на будущее, я решил взять Жемчужинку и окунуться в глубину. Не то, что прям глубоко, но до этого я категорически запрещал Головастику пускать дочь глубже, чем по пояс. Вот сейчас и проверим, насколько ей передались мои способности.

– Ныряем…

И мы нырнули! Посидели немного под водой… Никакого удушья у дочери не наблюдается. Ни паники, ни простого неудобства. В общем-то, я и так был уверен в словах Евы, но должен же был проверить.

Жемчужинка нетерпеливо заерзала на руках и, дернув меня за ухо, указала пальчиком в глубину, пора, мол, хватит сидеть на попе ровно.

Ровное, песчано-каменистое дно, по которому скользят изломанные лучи солнечного света. Мелкие кораллы и редкие пучки водорослей, крабики и раковины, мельтешащие креветки и стайки шустрых рыбок. Маленький осьминог, притаившийся под камнем, зацепившийся крючком хвоста за коралл расписной морской конёк. Расширенные в восторге и любопытстве глаза дочи! Дальше, дальше, в глубь! Всё интересней и разнообразней ландшафт, всё ярче и изобильней жизнь вокруг. Я отпускаю дочь с рук, и она, восторженно бултыхая ручками и ножками, начинает неуклюже исследовать новый и удивительный мир. Улыбка не сходит с её лица. Она указывает пальчиком на шустрого краба и стремительное щупальце хватает беднягу, подтаскивая его поближе к носу Жемчужинки. Головастик, естественно, рядом, бдит, как никогда, и рад стараться…