Текст книги ""Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Наталья Шнейдер

ГЛАВА11

Два дня прошло без особых событий, ну не считать же чем-то особенным поход молодежи к водопаду? Ну сбегали, ну искупались, к ужину вернулись довольные. Майки успел стачать из сомьей кожи ремешки на сандалии для Стаси и Сесси, приклеить их к подошве и оставил сушиться. Остальные решили взять «сухпайком» и уже дома заказать, что кому захочется.  Марья гостила у Уны, с этой немолодой уже индианкой ей было легко и очень интересно, но в этот раз ей составила компанию Зара. Две травницы быстренько зацепились языками на профессиональную тему. Правда, названия трав собеседницам ничего не говорили, а Марья с такими специфическими терминами знакома не была.  Дамы стали перебирать сухие травы, выясняя, кто есть кто. Поняв, что это надолго, Марья тихонько улепетнула в гости к Лазоревой Птице. Новая родственница посетовала на ушлую девицу, которая просто подметки на ходу рвет. Вон сколько фургонов отхватила! Марья только усмехалась и кивала, соглашаясь, но она-то слышала, несмотря на вроде недовольство, в эмоциях индианки  цвело одобрение и довольно сильное удивление. Еще бы, кто мог такое ожидать от вроде бы наивной и беззащитной на вид девушки.

Сестренке Ю было сильно все равно, что ее кто-то где-то обсуждает, она была занята, усердно рисуя иероглифы. Записывала конспект под диктовку Невса об особенностях содержания лам и страусов, мало ли пригодится! Юная женщина уже прикинула, как можно в грузовом фургоне разместить передвижную столовую. Объясняла, что и куда можно поставить все тому же Невсу, тот слушал, склоняя голову с боку на бок. Развернулся и умчался в семейный фургон ее брата. Не успела девушка разобидеться таким невниманием, вернулся, неся в зубах знакомый плоский экранчик. Запрыгнул на стол, приказав: «Смотри» и развернул изображение. Ю, хмурясь, смотрела и почти ничего не понимала – вроде печка, вон и труба есть, но тогда зачем колеса? А тут вроде два бака – только зачем закрываются на засов?

– Бе-устолочь! – резюмировал Невс. – Мужа зо-уви!

Муж посмотрел и задал те же вопросы… Кот взвыл, еще раз обозвал теперь обоих бестолочами, и прочел лекцию на тему устройства и использования полевых кухонь.

– Ой! Так это же пастухам можно горячую еду развозить! – очень быстро сориентировалась Ю и, чуть высунув язык от усердия, рисовала увиденное.

Оле и Гари пришли из индейского лагеря слегка прибалдевшие, им показали еще одну игру, аналога которой в современном им мире не было.

– Ребят, вот представьте, ракетка размером как у нас для большого тенниса, только вся сплетена из лозы, решетка тоже! – описывал Оле. – Мяч из белой кожи ну такого размера, – он огляделся, ища, с чем бы сравнить, потом сжал свой кулак. – Ну, вот чуть больше и набит шерстью бизона. Две команды мужиков, десять на десять, этими ракетками гоняют мячик, стараясь закинуть в открытые «двери» небольших типи. Причем мяч ни руками, ни ногами трогать нельзя, только ракетками.

– Играют босиком и только в набедренных повязках, – добавил Гари. – И представьте себе, никто никого специально не ударил!  А так-то попадало…

(где-то так)

– Мы, конечно, удивились, что нам не показали такую красоту, а они ножкой «газон» порыли и сказали, что белые, когда эту игру видят, всегда ржут!

– Мы им популярно объяснили, что мы не идиоты с такого интересного ржать, и хотим поучаствовать!

– Хозяева переглянулись, какого-то пацана отправили в лагерь, и он нам спортивную форму принес, – парни засмеялись. – Набедренники с фартучками.

– И как? Не сильно опозорились? – встревожился Ло.

– Поначалу было непривычно, но мы ж не нубы какие, ракетки в руках держать умеем, быстро приноровились.

– Вообще, игра очень интересная.

– А почему нам Сонк про нее не рассказывал? – удивилась Марья, прищурилась. – Да и в индейском обучающем лагере о такой не говорили…

– Сколько в нашем мире было потеряно не только игр, но и куда более важного… – вздохнул Джонатан и с ним согласились.

– Точно, особенно конкистадоры отличились…

Молодежь прискакала к ужину довольная и в тоже время слегка расстроенная, что в такое классное место не получится привезти родных и друзей.

За ужином Ло задал правомерный вопрос, а что, собственно, такое эта парная? И посмотрел почему-то на Марью. Та пожала плечами:

– Единственное, что помню, выйти оттуда можно только, когда дверь откроют снаружи.

Народ посмотрел на Сонка, тот тоже пожал плечами:

– Это духовный ритуал, его проводят старшие вожди или шаманы. Для вас проведет Далеко Летящая Птица.

– Сонк, ты расскажи, что нас там ждет, хоть в общих чертах?

– Для этого есть специальная такая палатка, совсем маленькая, она из шкур и парусины сделана так, чтобы воздух не выходил. Ставят ее обычно на берегу ручья или речки. В ритуале участвуют всегда семь человек. Рядом в яме жгут костер долго, и на углях раскаляют камни докрасна. В общем, раздеваетесь до набедренных повязок, садитесь внутри в тесный круг и то, если поместитесь. Посередине, в ямке, складывают эти камни, дверь закрывают. Да! Над костром вешают большой пучок полыни, Уна повесит. Вот сидят, а становится все жарче, травой пахнет. Птица воздаст молитву четырем сторонам света, Отцу Небу и бабушке Земле. Потом насыплет на камни кедровым ладаном, а потом станет брызгать водой на камни. В общем, жара там будет, капец какая, шаман будет петь, и вожди будут петь… А когда уже начнете сознание терять, типи открывают и все ныряют в воду. Потом полежите с полчаса на берегу, пока камни поменяют, и опять в палатку.

Глаза у Ло под конец рассказа стали совсем круглыми:

– И что в результате?

– Духовное просветление, говорят, Вакан Танка лично приходит пообщаться, и все, кто в типи, становятся братьями…

– Пипец! – вынесла вердикт Эни, и никто с ней не стал спорить.

– Сонк, ты все же утрируешь, не все так просто с этим обрядом… – засомневалась Марья. – Насколько я помню…

– Не просто, – согласился парень. – Но подробно и со всеми выкладками я полночи объяснять буду! Только все равно будет непонятно…

Уже в своем фургоне Марья поинтересовалась у мужа:

– Киа, а ты не обиделся, что тебя не позвали?

– Оле и Гари тоже не позвали,– Кианг пожал плечами.  – Лучше я схожу помедитирую на карнизе…

– А там карниз крепкий? – Марью опять царапнуло тревогой.

– Камень сплошной, – успокоил ее муж, но непонятное чувство не проходило.

После завтрака в цирковом лагере остались только семейство цыган, Ая да Марья со Стаси. Девочка не пошла на пляж из-за очередных месячных, которые ее жутко раздражали. Таня с Майки тоже куда-то ушли, а обед сготовить вызвалась Марья. Она крутилась на кухне, резала, мешала  и вдруг остановилась, ее просто затопило ощущение беды и, как назло, все в разгоне! Кианг медитирует на своем любимом выступе скалы. Ник подевался, не пойми куда, даже не поставив в известность командира. Гари и Оле ушли с индейцами на охоту и сейчас находятся вне доступа. Дени, Сонк и Шен в сопровождении Змея и Облака отправились в пещеру Ветра, уйдя еще вчера, вообще с ночевкой. Ло с Джонатаном  вместе с вождями и шаманом закрылись в палатке-парной, полностью отключив связь. И не выйдут оттуда, пока их не откроют снаружи. Ее к той палатке даже не подпустят! А Федор Артемьич с Биглем опять ловят форель, вот неожиданно пристрастились мужики к этому делу. Эни, прихватив Шен, ушла с индианками купаться на озеро. Так что в цирковом лагере остались  Ая  со Стаси, да чета цыган.

– Невс!– позвала женщина по связи. - Нееевс!!! – ответа не было.

– Тетя Марья!  – на пороге фургона стояла Стаси, испуганно моргая – А я тебя не слышу! – она постучала себя по уху.

– Как не слышишь? А ну скажи что-нибудь!

– Я говорила!…

Марья закрыла глаза и стала дышать глубоко, стараясь успокоиться. Отсутствие связи могло означать только одно – Невс перестал работать ретранслятором.

– Стаси, солнышко, ты знаешь, где дядя Кианг обычно сидит? Ну там, на скале?

– Да! Сбегать его позвать? – девочка была предельно серьезна, она чувствовала нешуточную тревогу Марьи. Увидев согласный кивок, сорвалась бежать.

Марья тоже почти бегом кинулась к Заре, но не успела сказать и слова как цыганка заявила:

– Ой, подруга, что-то мне погано!

– Зара, все очень погано! Скорей всего на нас нападут  и, как назло, все мужики кто где!

– Твой дар?

– Да! Меня просто колотит, это очень, очень плохо. Зар, иди к Уне и предупреди ее…

Женщина вышла на улицу и остановилась, не зная, что делать. Единственный вариант бежать на пляж к девочкам.

– Невс! – крикнула она в пустоту, подождала пару минут, сложила ладони рупором и прокричала насколько могла громко, хотя уже не надеялась на отклик. – Нееевс!

У нее за спиной клацнул затвор винтовки, и Марья прыжком развернулась. Яков, сидя на ступеньках своего фургона, заряжал старенькую двустволку.

– Сейчас! – она бегом кинулась в фургон Ло. Винчестер 1300,  в классическом исполнении, выглядел довольно аутентично местным образцам. Издали и если не присматриваться…  Схватила разгрузку, запихнула в карманы пять запасных обойм, сколько нашла заряженных, и побежала к цыгану... – Вот! Тут семь патронов в обойме, – буквально в пару движений показала, как работает помпа и как меняется магазин, не обращая внимания на прищуренный взгляд Якова – тот оценил привычные до полного автоматизма движения

Развернулась бежать и чуть не упала, споткнувшись о сидящего Невса. Присела на корточки:

– Сигнал?

– Да-у. Все виды свя-узи, кроме голо-усовой, отключены… – Невс смотрел, не мигая, только зрачки пульсировали, становясь то шире, то уже, «кот» потоптался и выдал. – Я знаю,  кто я-у такой… Вернее не со-увсем знаю…

– А подробней?

– Джонатан бы-ул прав! Я полевая фо-урма жизни – могу жить в электронном носителе ма-улого объема. Попал в зародыш биофага во время ва-ушего перемещения ме-ужду страницами.

– Малый объем это насколько? – заинтересовалась женщина, и вопрос был отнюдь не праздным.

– В персокоме Джонатана до по-улного распада  просуществую не более пя-утнадцати минут  тридцати шести секунд  два-удцати…

– Ясно! А откуда ты вообще?

– Инфо-урмации нет, осознал себя в мо-умент активации биофага  как о-убъект с программой Неваська.

–Ты теперь что, все время таким канцеляритом будешь шпарить? Нормально никак?

– Могу и но-урмально… Сработал сто-урожок на появление ра-удиосигнала. Как и приказывал кома-ундир, тут же отключил все виды свя-узи,  кроме обы-учного слуха. Хотел уйти пря-утаться, но услышал тебя-у.

– А сначала нас предупредить про спасателей? Ай, ладно! Невс, ты знаешь, где медитирует Кианг?

– Знаю.

– Сбегай, пожалуйста, позови его, а потом уходи. Стаси уже побежала его звать, но вот что-то мне очень неспокойно!

– Ве-урнусь с ним, – не согласился кот и, выпятив грудь, гордо добавил. – Я бо-уевая машина.

– Вот теперь ты опять на нашего Невсика похож, – Марья улыбнулась и почесала за рыжим ухом. Кот прищурился, муркнул и вывернулся из-под руки.

– В шаре кровь! – шепот Зары над самым ухом заставил Марью подпрыгнуть и схватиться за сердце.

– Зара! Ну, вот какого время зря терять?! Сказала же, иди к Уне! – женщина даже ногой топнула.

Заскочила в свой фургон, схватила помпу и рванула к Якову, он уже пару раз из интереса стрелял из этого ружья, сейчас молча взял оружие  и огляделся, выбирая позицию.

Чувство накатывающей опасности захлестнуло снова, Марья кинулась бежать в сторону пляжа. Время от времени она вызывала всех по очереди ходоков, но ответа не было, горы, это вам не равнина…

***

Кианг сидел на краю выступа, вырвавшись, наконец, помедитировать. Это место было невероятно притягательным. Он легко уходил в состояние глубокой расслабленности и безвременья, в полет над этим открытым перед ним простором.  Он видел его, хотя сидел, закрыв глаза. Здесь, над этими горами, жило нечто огромное, спокойно взирающее вокруг. Ему не было дела до людей, оно существовало в ином плане бытия, оно было огромным и теплым. Торопливый стук твердых подошв и вскрик прервал медитацию. Кианг мгновенно поднялся, одновременно разворачиваясь, и застыл на краю выступа. Стаси стояла, жестко схваченная белым незнакомцем, с приставленным к ее виску пистолетом.

– Ты доктор? – мужчина смотрел зло.

– Нет, кузнец, – голос Кианга звучал спокойно, хотя сам он лихорадочно искал выход из положения и не находил. Допрыгнуть с места можно, но выстрелить быстрей. Тем более, что рядом с первым увидел еще двух белых и одного индейца.

– А не врешь? – тот зло сощурился.

– Да кузнец он, точно! – влез еще один белый, указав на обнаженные до плеч руки китайца. – Вон, мелкие шрамы от ожогов.

– Тогда сдохни, – губы бандита перекосились в усмешке, он выбросил руку с пистолетом вперед и нажал на спусковой крючок. Однако Стаси успела раньше. Как на тренировке, она схватила руку с пистолетом и дернула вниз, одновременно проведя бросок через бедро.

Пуля ударила в камень, туда же прилетело тело.  Не особо громкий треск, и скальный выступ с тихим шорохом ушел вниз, унося Кианга и бандита.

Мимо застывшей в ступоре Стаси пронеслось что-то рыжее и кануло за краем.  Ее грубо схватили за сарафан на спине и отшвырнули назад от края пропасти, не заботясь о том, что девчонка больно ударилась, разбив о камни руку и щеку. Боль привела ее в чувство. Стаси, закрыв глаза и заткнув руками уши, завизжала. Но медвежий рев она услышала, как и полные ужаса вопли и стрельбу. Медведь продолжал реветь, Стаси из тысячи могла узнать голос своего любимого Поты.  Потапычем он стал позже, когда вырос и стал сильным зверем. Девочка вскочила, широко раскрыв глаза. На выступе скалы остался в живых только один бандит. Он отступал к краю пропасти, давя на спуск пистолета,  и как будто не слышал сухих щелчков. Потапыч, поднявшись на задние лапы, стоял, пошатываясь, напротив него. Бандитам не повезло, первым под лапу медведю, пришедшему по следам маленькой хозяйки, подвернулся индеец. Вот уж он знал, как биться с медведем, но нападения со спины не ожидал, также пораженный неожиданным обвалом. Белые же стреляли, но винтовки они оставили на седлах, а пистолетный патрон да против медведя был слаб. Не было в пистолетных пулях достаточного останавливающего действия. Но последняя пуля попала Потапычу в глаз, и медведь был уже практически мертв, когда рухнул на бандита, снеся его своим телом в пропасть.  Стаси сорвалась с места со всей скоростью, на которую была способна, лишь бы не видеть поломанные, залитые кровью трупы. Она бежала к ручью, туда, где дед, самый близкий ей человек, ловил рыбу.

***

Скала дрогнула и пошла вниз, Кианг не испугался, он разозлился. Так по-идиотски погибнуть! И когда?! А как же Марья?! Сильный толчок снизу под живот, возникшая опора и злой сдавленный приказ:

– Руки и ноги ра-узвел в стороны!

Развел, автоматом вцепившись в тонкий край и пряча лицо от встречного потока воздуха, нагнул голову, заодно рассматривая нечто, на чем летит. Рыжий ромб в палец толщиной касался одним углом его груди, двумя другими ладоней, четвертый угол доставал до коленей. Круглое, как небольшой мяч, утолщение посредине упиралось в живот. Голова тоже уплощилась, вытянувшись, и даже зубастая пасть, сомкнувшись, вывернулась, сотворив нечто защитное перед грудью.

– Невс…

– Ка-упитан и экипаж при-уветствует вас на борту на-ушего лайнера! Извини, стюардесса не по-уместилась! – ехидства от уплощения объема меньше не стало. – Пока летим насла-уждайся, а вот с посадкой будут про-ублемы. Если дотяну до речки, то по-упробуем сесть, хм, упа-усть на ивы. Они упругие…

Кианг, щурясь от встречного ветра, смотрел, как они летят не только вниз, но и вдоль ущелья. Мимо мелькают поросшие кустарником выступы. Кузнец попробовал оглянуться назад, посмотреть на обвал, но его резко остановили.

– Не вертись!

Ветер свистел все быстрей.

– Де-уржись крепче, – поступил очередной приказ. – И но-угами тоже…

– Ногами за край? – не понял Кианг.

– Коленями!

За время препирательств ромб сузился возле колен, а река с купой ив приближалась слишком быстро. Кианг никогда не думал, что воздух может быть таким жестким, его щеки просто полоскало, как белье на ветру. Невс вдруг крикнул:

– Держись! Закрылки! Тангаж! –  он вообще казался пьяным.

Кианг вдруг почувствовал, что почти стоит в воздухе, и вцепился еще сильней. Ветви первой ивы прошелестели, хлестнув по коленям, зубастый край Невса поднялся, закрыв пол лица.

– Тормоза-а-а-а! Просьба пассажирам не вставать со своих мест, до полной остановки борта!

Они летели уже почти вертикально, скорость резко упала, и летающий «экипаж» врезался в упругие ветки ивы.  Трещало, хлестало, что-то ломалось и рушилось, резкая боль ударила по правому плечу, ребрам и правой ноге, голове тоже досталось. Кианг очнулся в ворохе снесенных веток, он практически сидел, а в спину упиралось что-то твердое. Кианг попытался пошевелиться, но его остановил спокойный голос:

– Не двигайся.  У тебя ключица сломана, два ребра и бедро, ну и сотрясение тоже. Ушибы и царапины это мелочи, а шрам на щеке украшает мужчину.

Человек опустился на колени рядом, но солнце светило из-за его спины, и Кианг никак не мог рассмотреть лица, тем более в глазах почему-то двоилось, но он все же сумел сказать:

– Невс…

– Сейчас вытащу.

– Его нужно спрятать… – уточнил Кианг, стараясь дышать неглубоко, хотя сильной боли пока не чувствовал.

– А, вот ты о чем! Я заберу то, что стало Невсом, тут останется только биофаг. Так своим и скажи, пусть не переживают, – крепкие пальцы легли на виски и сдавили, двоение в глазах прошло. Кианг, наконец, рассмотрел мужчину с серебристыми кудрями до плеч, который как-то ночью ел тушенку в их с Марьей фургоне.

– Дым…

– Привет, – усмехнулся демиург. – Ты не обижайся, что не лечу тебя основательно, только слегка сотрясение подправил, но так нужно, если ты, конечно, хочешь остаться вместе с Марьей.

– Хочу…

– Тогда лежи и молчи, и ничему не удивляйся, а лучше бы сознание потерять, но это ты вряд ли сможешь, так хоть притворись. Поверь, так будет проще всего, по-другому будут проблемы.

Мужчина говорил, а сам что-то делал с Невсом. Рыжая, местами подранная тряпка поползла из-под бока.

– Хм… Так, наверное, даже лучше…

Дым взял лапу, нажал, и из подушечек полезли когти, на них и насадил шар из бело-перламутровой субстанции. Подождал, нахмурился:

– Ты коннектиться собираешься?! Перебирайся уже, чего принюхиваешься! Да сделаю я тебе другое тело, какое захочешь, хоть пуму, хоть тигра! И чем тебе эта рыжая образина так дорога?! Как память, говоришь. Ну ладно, такого же и сделаю! – прищурился, кивнул чему-то, снял шар с кошачьих когтей, подбросил. – Вот и все! Пошел я, спасатели уже близко. Они похожи на старинных рыцарей в броне, только забрала зеркальные. Это когда проявятся. Не показывай, что удивлен, и молчи!

Встал, шагнул куда-то за спину полусидящего кузнеца, только ветки хрустнули. Хмыкнул, пробормотал: «ну, в общем-то, ты из этого мира…», вернулся и снова присел рядом. – Ладно, чтобы проще прошло…

Поймал Кианга за ухо, потянул вверх, и в ухо полилось что-то теплое и почему-то захотелось чихнуть, но ощущение быстро исчезло.

– Это тебе универсальный переводчик, когда очнешься, он уже установится. Никаким сканированием его не обнаружат, это не их приборчики. В общем, понимать будешь любой язык,  а вот чтобы самому говорить придется учиться. Но выучишь любой язык очень быстро, в память сам укладываться будет, – Дым усмехнулся, – и никакого акцента, главное, учи один язык за раз, как выучишь, берись за следующий. Как по мне, тебе, к уже имеющимся, еще два  нужны: русский и китайский всеобщий….

Кианг хотел спросить, сможет ли он читать, но его бесцеремонно ткнули пальцем между бровей.

– Сможешь, сможешь… – ответил на незаданный вопрос Дым, правда, уже бессознательному телу. – Я демиург или поц какой, демку ставить?! – осторожно разложил  «тряпичного» кота на здоровую ногу кузнеца, а его руку на рыжий загривок, полюбовался инсталляцией и исчез.

Две практически невидимые фигуры переправились через быструю, но мелкую речку. Вокруг их невидимых ног закручивались струи воды. Точь-в-точь как в видении Зары. Заскрипели камешки на берегу, песок отпечатал следы невиданной тут обуви. Фигуры проявились во всей своей нездешности. Один имел вполне человеческие очертания, похожие на закованного в броню средневекового рыцаря. Второй, кроме иных пропорций тела, имел еще и закованный в броню хвост. Человек склонился над бессознательным телом, повел над ним раскрытой ладонью.  Другой, сделав еще пару шагов, повернулся в сторону поднимающейся пыли обвала. Медленно повернул голову из стороны в сторону, явно снимая пейзаж на видео. Первый тем временем, не прикасаясь к пострадавшим, уже развернул под ними гравиносилки. Через десять минут об аварийной посадке напоминали только две сломанные ивы, да  истоптанный чуждыми  следами песок… В отличие от видения Зары шлемы спасатели  не открывали, исполняя строжайшую инструкцию.