Текст книги ""Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Наталья Шнейдер

Соавторы: Олег Кожевников,Андрей Потапов,Дмитрий Дывык,Елена Лоза
сообщить о нарушении

Текущая страница: 228 (всего у книги 347 страниц)

ГЛАВА 14

Во дворе стояла миссис Буш, с дочерью, судя по сходству. Еще одна молодая девушка и дама в вычурном платье.

– Миссис Буш, – Марья приветливо улыбнулась, радуясь, что халат закрывает ноги до самых тапочек. Вот и не верь, что все случайности, это хорошо продуманные закономерности.

Она терпеть не могла длинных халатов, но именно этот почему-то лег на душу с первого взгляда. Даже взяла с собой, в двухдневный заброс а поди ж ты, как пригодился. Мужики сначала обзавидовались, потом прикупили и себе, правда местного производства. Девушка, так похожая на миссис Грейс, действительно была ее дочерью Абигейл, вторая – подружкой Вэнди. Дама же оказалась не будущей свекровью, как грешным делом подумалось Марье, а местным светилом от моды. Естественно француженкой, мадам Жижиндой. Оказывается, вчера миссис Буш приглядела среди увиденных тканей еще парочку расцветок, очень подходящих для ее дочери.

– И все равно я не понимаю, зачем приходить именно сюда, – мадам Жижинда произнесла это «сюда», таким тоном, как будто ее привели на мусорную свалку. – Как будто в магазинах и лавках, куда более достойных, нет подходящих тканей!

Миссис Буш сжала губы, а щеки Абигейл вспыхнули румянцем.

– Если маменька, считает, что нужно посмотреть ткани тут, то мы их посмотрим, – у девушки был приятный тембр голоса, говорила она спокойно, но непреклонно.

– Проходите, пожалуйста, – Марья успокаивающе улыбнулась и повернулась к ступеням своего дома на колесах.

– Я предпочитаю остаться на свежем воздухе, – провозгласила мадам и приказала Марье. – А ты, милочка, вынесешь ткани сюда.

Марья даже не подумала останавливаться и что-то отвечать, она просто перестала обращать внимание на заносчивую модистку. В комнате предложила гостьям присесть, а сама, извинившись, ушла за ширму переодеться, все же принимать гостей в халате не особо вежливо. Через несколько минут вышла оттуда в дневном платье, у девушек при виде него, загорелись глаза. Их можно было понять, Люсиль была швеей от бога.

– Вот маменька, смотрите, какая элегантность фасона, ничего вычурного и фигуру подчеркивает, – Абигейл от полноты чувств, приложила ладонь к щеке.

– Какое убожество! – зашипело от двери. – Ни одной оборки...

– Вы все же решили присоединиться к нам? – холодно перебила шипение Марья.

– Здесь мои заказчицы!

– Неужели? – делано удивилась хозяйка дома. – Судя по вашему тону, это ваши нерадивые работницы.

– Да как ты...

– Мадам Жижинда, – миссис Буш, умела быть суровой, тетка видимо окончательно, достала ее своим снобизмом. – Мы, желаем посмотреть ткани и побеседовать с миссис Ротрок, а если вы решили присутствовать, то попрошу вас не мешать.

Дама, попыталась притвориться хамелеоном, она сначала побледнела, потом покраснела, а потом пошла пятнами.

– Помолчать? Мне?! Да, я... Я не желаю видеть вас своими клиентками! – мадам, наконец, смогла говорить связно. – Да таких нищих, как вы, на порог моего салона не пускают! Да если бы не миссис Тейлор...

На этом дама резко развернулась и вылетела из дверей, забыв видимо, что находится в фургоне. От падения ее спас Ник, слышавший весь разговор по трансляции и стоявший поблизости. Так на всякий случай.

– Убери от меня свои грязные руки, циркач! – заверещала дамочка вместо благодарности, и, подхватив юбки, унеслась почти бегом.

– Мама она, правда, больше не появится? – шепотом, но с большой надеждой, спросила Абигейл. – И можно не шить то свадебное платье, что она предложила?

– Я очень на это надеюсь, – миссис Грейс, выглядела задумчивой, и если от ее дочери фонило чистым восторгом, то в женщине боролись радость и беспокойство.

– А кто у вас миссис Тейлор? – решила разрядить обстановку Марья.

– Матушка жениха. Их семья весьма влиятельна, а покойный мистер Тейлор был мэром два срока подряд, – пустилась в объяснение миссис Грейс. – Да и жених моей Абигейл не последний человек в городе, хотя еще молод.

Слушая женщину, Марья быстро доставала рулоны ткани и складывала их на всех подходящих поверхностях, – так что будущая родственница была на время забыта. Все женщины в комнате, с азартом принялись разворачивать, прикидывать, мять и щупать.

– Миссис Абигейл, а рисунка свадебного платья от мадам, случайно нет? – Марью мучило любопытство, что же там, на придумывала «француженка».

– Есть, – девушка полезла в ридикюль, и вынула два сложенных вчетверо листа. Один белоснежный и второй, видимо вырванный из тетради. Развернула оба, но пододвинула рисунок, выполненный с большим мастерством на мелованном листе. – Это от мадам Жижинды.

Платье предполагалось грандиозным, со шлейфом, кружевами и пышной юбкой, но на взгляд Марьи, дама в него упакованная должна была весить килограмм сто. Вот тогда все это кружевное богатство, было бы, где разместить. А стройную юную девушку, оно просто похоронило бы в своих недрах.

– Красиво и богато спору нет, – кивнула головой завхоз. – Но фактуру клиентки мадам модистка не чувствует.

– Миссис Тейлор, наряд одобрила.

– Аха, а это что, – Марья потянула к себе другой рисунок, и ахнула радостно. – Это же надо!

– Это рисовала Вэнди, но нас даже слушать не стали, – девушка сморщила носик. – И мы решили, что сошьем такое вечернее платье.

– Еще бы не ошибиться, и правильно его скроить, – вздохнула молчавшая, до сих пор Вэнди.

– Один момент! – Марья, продолжая улыбаться, ушла за занавеску, и вернулась с платьем светло-зеленого цвета, повторяющим почти в точности рисунок. – Вот это сшито для моей племянницы, но вы можете примерить.

Девушек не пришлось уговаривать, они упорхнули за занавеску, а две женщины понимающе переглянулись.

– Я очень боюсь за дочь, – вдруг призналась Грейс. – Жених ее любит, по крайней мере, так кажется, но его матушка...

– Ее ненавидит, как же ее несравненного сыночка окрутила какая-то чужая девица! – кивнула Марья, заломила руки, и, закатив глаза к потолку, выдала. – Ах, она не достойна!...

Женщины рассмеялись, но веселья в том смехе было мало.

– И что бы ни говорила модистка, у вас хороший выбор тканей, – вернулась к делу миссис Буш. – И все что нам понравилось, мы возьмем.

– Так, так, вот надо узнать цены, а то я так проторгуюсь с вами, – пошутила завхоз.

– Ма-у рья, к тебе опя-уть гости, – доложил Невс.

– Причем тетка еще злей, той, что сбежала! – уточнил Ник. – У тебя, что день открытых дверей?

-Закрытых форточек!– огрызнулась Марья.

– Матушка, нужно постучать...– прозвучал за дверью хорошо поставленный мужской голос, но его прервали. При звуке этих голосов миссис Грейс побледнела.

– Что?! Стучать в какой-то убогий фургон?! – женский голос был поставлен не хуже, причем чувствовалось, что командовать дама привыкла и очень любила этим заниматься.

Занавеска на двери отлетела в сторону и в комнату буквально ворвалась, богато одетая женщина, той самой подходящей для свадебного платья, комплекции. Миссис Грейс побледнела как полотно. Молодой мужчина, высокий и стройный, цепким взглядом окинул комнату. Завхоз могла поклясться, чем угодно, что он не пропустил мимо своего внимания ни одной даже мелкой безделушки.

– Где она?! – дама тем временем озиралась с видом змеи потерявшей, прыгающую у носа птичку. – Я знаю она здесь!

За занавеской ахнула Абигэйл.

– Ага! Что я говорила, она с любовником, а ее мать старая сводница! – и дама мгновенно оказалась у занавески, стиснула ее в кулаке и рванула, что было сил. Веревка, не рассчитанная на такую экспрессию, лопнула, и занавеска накрыла женщину с головой.

Эбигэйл одетая в вечернее платье, как будто сшитое для нее, была необыкновенно хороша. Она смотрела только на жениха, впрочем, он отвечал ей тем же. Миссис Тейлор, наконец, стащила занавеску, при этом перекосив шляпу и растеряв часть шпилек.

– Любовник! Он, наверное, спрятался под кровать! – женщину сжигала идея фикс и иррациональный гнев.

Марья сощурилась весьма не добро.

– Что дамочка, вас молодой любовник бросил? – грубо спросила она и сосредоточилась на посыле, – давай скажи все, что ты о нем думаешь!!!!

Мужчина сделал жест рукой, но дама буквально взвилась.

– Да! Он ушел к молодой актриске, такой как ты тварь! А я делал для него все, я одевала его, я делала ему подарки.

– Продавала драгоценности, которые отец завещал моей будущей жене, – мистер Тейлор, не возмущался, а просто констатировал факт. Марья про себя охнула, мужик тоже попал под воздействие!

– Нет! Они мои! – женщина вздрогнула, как будто проснулась от дурного сна, и совсем другим голосом спросила. – Ты знал?

– Да, знал и выкупал все, что ты продавала, – он взглянул на Марью. – Простите, миссис, за некрасивую сцену. Но мне нужно было понять, зачем моя собственная мать хочет причинить мне горе. Мы уже уходим, – он крепко взял женщину под руку и повел ее к двери. Оглянулся на невесту и очень серьезно попросил. – Купи это платье дорогая, за любые деньги, и подожди меня здесь, я скоро вернусь.

– Оставлять эту блудницу в этом, в этом...

– А тетка то больна, на всю голову!

– Там не только голова, но и позвоночник участвует! – зазвучали по внутренней связи комментарии.

– Аж, до копчика...

– Не поняла, а зачем он матушку сюда привез?

– Неее, не привозил, он ее ловил и только возле цирка поймал…

Марья, посмотрела на бледную миссис Буш, сжимающую руки так что, побелели костяшки. Встала, выглянула из фургона и попросила. – Позовите доктора и пусть он успокоительного возьмет!

Абигайль обнимала маму, не заботясь о том, что может помять чужое платье.

– М-да. Какое пиво сваришь ты, такое будешь пить сама... – покачала головой Марья.

– Ой, это ведь Бёрнс! – узнала строчку Вэнди. – Мне так нравятся его стихи!

– Он был прав, и не только насчет пива... – очень тихо добавила Абигайль.

Пациентка была напоена успокоительным. У нее перестали дрожать руки настолько, что она смогла взять в руки чашку с чаем. Разговор вновь вернулся к нарядам.

– И так, платье это сшито для моей племянницы Эни, но она его еще ни разу не одевала. Так что продавать его вам или нет решать ей, – Марья, в очередной раз выглянула в дверь и попросила позвать Эни.

Девушка прибежала очень быстро, Абигейл и Вэнди от изумления открыли рты. Рабочие черные штаны, клетчатая рубаха с закатанными рукавами и коса, подвязанная черной же косынкой на манер пиратской. Руки запачканы черной краской, на носу и щеке пятна того же радикального цвета.

– Теть Марь, у нас же работы полно... – девушка кратко кивнула гостьям в знак приветствия. Увидела Абигэйл в своем платье, и восторженно захлопала, в ладоши. – Вот кому такое платье нужно! А идет-то как! Я же Люсиль сразу говорила, куда мне вечернее платье?! Нет, ее разве переубедишь. Так что, девушка, дарю! – и, не дожидаясь реакции, вылетела из комнаты. – Там еще перчатки кружевные лежат, тоже забирайте, – донеслось уже со двора.

Марья сходила за перчатками, верней трубами из кружев, закрепляющихся на безымянном пальце петлей из атласной ленточки. С ними наряд приобрел утонченную законченность. Абигэйл пристально смотрела на себя в зеркало, висящее на стене, потом она кивнула головой и пообещала.

– Уж я сварю свое пиво! И никто мне не помешает!

Коляска с гостями отъехала от цирка, Марья потерла лицо руками, и сама себя спросила,

– Я надеюсь это все?! Хотя бы на сегодня…

– Еще-у не вечер, еще не ве-учер, ошибок прошлых мы уже не со-увершим – мряв! – немилосердно гнусавя, выдал Невс.– И е-усли ты сейчас не вме-ушаешьс-ся, они ме-увшок яблок сожрут!

– Они что опупели!!!! У нас пирог с яблоками по плану....

***

–Это прямое нарушение всех правил и запретов, регламентирующих применение нашего дара. Поэтому как член совета академии я считаю...– ходоки сидели в фургоне, закрыв двери, они стирали с лиц грим после вечернего представления и слушали нудный монолог профессора.

Ник объявил экстренный сбор по категории один, и теперь эту самую категорию озвучивал. Марья слушала равнодушно, а на последнем пассаже безудержно зевнула, правда, прикрывшись обеими ладонями. Зевок пошел по кругу как эстафетная палочка, завершив круг на докладчике. Ник сердито хмыкнул, и обратился напрямую к завхозу.

– Ты это специально сделала?

– Зевнула? Нет, извини, просто устала...

–Ты специально, посылом, спровоцировала эту леди на откровенность?

– Леди с любовником младше сына...– Оле скривил губы.

– Да, Ник специально, – кивнула Марья.

– Зачем?!!!

– Ты точно хочешь знать?

– Да я хочу понять мотив.

– Ну, что же, пси-холог доморощенный, не говори потом... – женщина вздохнула и улыбнулась очень сладко. – Спровоцировала, потому что она похожа на твою мать, и это вовсе не фигура речи. Такой же самоуверенный танк, считающий, что ему дозволено все.

– И что же недозволенного сделал моя мать? – Ник искренне вознегодовал.

– Ну, например, открыла счет с кругленькой суммой, на имя невесты сына. Показала счет сыну, а когда этот придурок поверил, причем безоговорочно поверил, что его любимая взяла эти деньги, быстренько счет аннулировала, – Марья говорила совершенно равнодушно, все чувства за столько-то лет, перегорели. – Подлость? Ой, нет! Это просто тактический ход, ведь маменька о сыне печется, чтобы какая -то нищая девица сночку не окрутила...

– Мама потом очень сожалела, – Ник отвел глаза, и все поняли, что он прекрасно знает, о чем речь.

–Сожалела? Только вряд ли о сделанном, а вот о потере деловых партнеров вполне могла сожалеть и о том что не породнилась, по глупости, с уважаемой семьей... – женщина опять зевнула. – Надеюсь, мы все вопросы прояснили?

– Вот чему я действительно рад, так это, что стажеры заняты, все трое, – вынес вердикт Ло.

В комнате повисла неприятная тишина, на Ника никто не смотрел.

– Ладно, меня там тохи ждет, – Марья фыркнула и попыталась пошутить. – А то тут пылью со скелетов, столетней давности всю заляпали, – поднялась и уже выходя, обернулась. – Ло, если бы тут были стажеры, я бы Ника просто послала, вместе с его интересом…

На ужин всех собрали в приказном порядке. Молодежь отговаривалась кучей работы и пыталась схватить пирогов и наделать бутербродов, но получила по рукам и теперь с недовольными лицами быстро ела.

– Эни, вы куда так торопитесь? – хмуро поинтересовался Ник.

– Дядя, да у нас столько работы! – Эни принялась быстро сооружать бутерброды.

– На всю ночь хватит, – добавил Дени.

– Да, очень много желающих сделать портреты, – застенчиво подтвердил Джоди. – Нужно еще фото пластин купить…

– Ой, Марья! Вечером приезжала Абигейл с женихом, фотографироваться! Она в зеленом платье отглаженном, и с прической! Мы им с десяток фотографий сделали.

– А жених этот все Эни пытался деньги всучить за платье, а она отказалась, – сдал сестру Дени.

– Да, я ему объяснила, что если сказала – подарок, то значит подарок!

– А он так и не понял, как девушка может отказаться от такого платья, – тихо подтвердила сестренка Ю.– Или денег за него.

– Мне что вокруг цирка в нем гулять? – возмутилась чужой непонятливостью девушка.– По прериям, ага!

– Шен, Фен, вы яблоками не объедитесь? – поинтересовался Оле. – Народ скоро с мешками приходить будет.

–Нет! – ящерки весело закивали головами. – У нас-с три ш -шелудка.

– Бездо-унных , – внес уточнение Невс, который в это время, изучал бараний бок в клетке у Потапыча. Медведь уже смирился, что этот рыжий наглец, съев свою порцию, подъедает и его ужин.

– У тебя хоть и один, но дна в нем тоже не наблюдается.

– От слова совсем…

– У меня-у другая си-устема усваивания то-уплива, – просветил всех его слышащих биофаг.

– Безотходная, ага!

– Знаете, как их все стараются рассмотреть, – Сашка искренне радовался успеху чешуйчатых.

– Да, особенно когда их тюнинговали цветными полосами, – добавил Дени.

–Только грим им в руки, давать нельзя, – фыркнула Эни. – Сильно увлекаются.

– Зара, а у тебя как дела? – Марья в последние два дня видела ее исключительно за столом. – Много посетительниц?

– Как обычно – то никого, то в очереди стоят, – цыганка пожала плечами и улыбнулась, кивнув на чешуйчатую парочку. – Но конкуренции с этими я не выдерживаю. Сначала смотрят на них, потом идут ко мне, и уже без яблок.

– Федор Артемьи, а почему вы так улыбнулись, насмешливо, когда Эни про платье сказала? – поинтересовался Джонатан, когда молодежь с тарелками бутербродов ушла на ночные работы. Трое черных братьев тоже ушли в свой фургон, о чем-то тихо разговаривая.

– Да вот, странно это, молодая девушка равнодушна к платьям, – он вздохнул и сложил руки на груди. – Хорошо, что большой город всего один будет по дороге, а то не миновать бы вам не нужного интересу.

– Но почему?!

– Не понятные вы, и ведете себя не как все...

– В чем это выражается? – аналитик решил докопаться до истины. – Мы же стараемся не выделяться.

Яков улыбнулся, а Изя ехидно хмыкнул и изрек:

– Таки совсем!

– Да, во всем! Приехал цирк в город, и примы селятся в гостинце, а не в фургонах обретаются. После представления, одеваются в наряды наилучшие, и в ресторацию ужинать. Там актерки с кавалерами знакомятся, чтобы весело отдохнуть…

– Таки да, вы все гордые, нос к верху, – попытался сформулировать старый музыкант. – Всем сразу видно шо шею гнуть не привыкли!

– Ну, ходить на полусогнутых мы точно не сможем, – пожал широкими плечами Оле. – Не приучены.

– Таки я про то!

– То, то к нам как в бордель все лезут, – скривилась Марья.

–А номер твой, с лентой, на фермах показывать не надоть! – Федор ткнул, пальцем в завхоза. – Неприятностей огребешь, и скажут сама, мол, виновата!

Старые артисты разошлись спать, Таня ушла в свой фургон, тихо пожелав всем спокойной ночи, и за столом остались только ходоки и Робин. Они тоже собирались уходить вместе со всеми, но Сонк, жестом, попросил их остаться.

– Ко мне индейцы подходили, – вздохнул парень. – Они тут в универе учатся на юридическом. Все такие при костюмах и шляпах.

– Погоди, а разве индейцев в универ принимают? – опять заинтересовался Джонатан.

– А почему не должны? – удивился Робин.

– Видишь ли, у нас не принимали, ни индейцев, ни темнокожих, – осторожно пояснил аналитик. Скрывать это от Робина он не счел нужным. – И очень долго не принимали.

– М-да, – Робин явно разочаровано покачал головой, но начал все же объяснять. – В университет принимают всех. Если у тебя есть деньги на оплату учебы, – начал перечислять Робин. – Поступив учиться, нужно соответствовать требованиям университета. Одеваться хорошо, и по-европейски...

– Ага, дресскод!

– Говорить только на английском в присутственных местах, и если поблизости есть хоть кто-то. Вести себя сообразно законов...

– И куча всего прочего, – фыркнула Марья.

– А так как данные требования для большинства не исполнимы, чисто финансово, то все остальное просто декларация, – подытожил Джонатан.

– Чего просто? – не понял Робин.

– Вроде и можете учиться, но вот фиг у вас это получится, – перевел Оле на 'армейский'.

– И никто не виноват, – подытожил Гари. – Практически, как и у нас, было, только замаскировано.

– Нет, здесь, все же есть люди, кто учатся, и могут себе это позволить, а не полный запрет, – помахал рукой аналитик, потом обратился к Сонку. – Так чего они к тебе подходили-то?

– Я не понял. Сначала похвалили, мол, красиво выступаю. Потом попытались мне форменный допрос устроить, кто да откуда, да как в цирк попал...

– И как выкрутился?

– А никак, челюсть выпятил и в глаза им уставился. Ну и волну погнал, насмешливую, – индеец, пожал плечами. – А кто они такие, чтобы я им отчитывался?! Только вот странно они на меня смотрели, и так, и эдак, один даже с боку заглянул в профиль...

– В фас и профиль? – Робин насторожился. – Так преступников рисуют.

– Или сличают знакомые лица, – наконец вступил в беседу Ник. – На кого ты можешь быть похож Сонк?

– Вообще то дома мне все уши прожужжали, что я похож на своего пра-пра, он был шаманом, Далеко Летящая Птица звали, – парень почесал в затылке. – Правда фото старое и черно-белое, и он на нем, постарше...– за столом послышались смешки. – И ничего смешного. Я прогнал фото через программу, почистил, моложе сделал, цвета добавил, и на рабочий стол вывел. Так меня начали спрашивать, где я в таком прикиде фоткался...

– А если тут тоже есть такой человек, то ему сейчас, – Джонатан задумался на пару мгновений. – Лет тридцать и если так, то ваше сходство станет проблемой.

– Может и станет, когда мы на индейские территории въедем, – Ло потянулся. – Но как сказал кто-то из великих, давайте пережовывать неприятности по мере их поступления. А если они еще к тебе подойдут, расспроси у них, что там за порядки, или меня позови для разговора.

– Когда-у они уходили, ска-узали, что ты гово-уришь, на лакота как-то странно, – доложил Невс.

– Опять странно!

– Рехнуться можно!

– А что удивительного? Язык меняется со временем.

– Да уж, теперь я понимаю почти все ,что вы говорите, – согласился Робин. – Но только потому, что вы стараетесь говорить понятно.

– Ребята, а пошлите спать! – зевая так, что щелкнули суставы челюсти, предложила Марья. Встала, сняла с головы полотенце, встряхнула и пошла вешать, на веревку.

– Ой, а что это у тебя с головой? – поинтересовался Оле.

– А что? – женщина быстро ощупала голову.

– Да, с цветом волос!

Марья схватила прядь надо лбом, оттянула, сколько смогла и скосила глаза вверх.

– Скажите, что мне это кажется, – попросила она как-то обреченно.

–М-ря-УУУУ! – любезно подтвердил кот.

– А что очень красивый цвет...

Женщина подхватила со стола лампу и бегом кинулась к зеркалу в фургоне.

– Седой! – простонала Марья. – Не ну что за подлючесть?! С чего вдруг цвет поменялся?! Я же в сундуке сколько раз грим снимала заныривала с головой! Так с чего вдруг?

–Может он все прошлые разы реактивы подбирал? Да что ты расстраиваешься? Отличный же цвет, – прокомментировал стоящий в первом ряду «зрителей» Ло. – Пепельный блондин.

– Подруга моей Даян бешенные деньги платит в салоне за такой окрас, а ты недовольна, – поддержал командира Оле.

– А ты откуда знаешь? – изумилась такой запредельной осведомленности женщина.

– Так Даян возмущалась, что мол непомерно дерут за покраску волос…

– Марь, у тебя сейчас, очень приемлемый цвет волос, он не такой контрастный, – Джонатан как всегда был рассудителен. – Парик все время одевать не нужно.

Марья вздохнула, мол, что уж теперь поделать…

– Но, я поостерегусь мыть волосы ТАМ, – сделал для себя вывод Сонк. – А то вдруг стану в полоску.

– А ты что тоже волосы красишь? – съехидничала Марья.– Вот уж не подумала бы.