Текст книги ""Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Наталья Шнейдер

ГЛАВА 7

Трагедия, тем не менее, доказала всем еще сомневавшимся полезность изделий живчиков. Все Дома подали заявки на оборудование своих станций соответствующими системами жизнеобеспечения. Сами живчики стали целенаправленно изучать и выращивать симбио-организмы, пригодные для использования в космосе. Но на успешное выращивание секций орбитальных лифтов, которые при сборке срастались в единое целое, ушло более двухсот оборотов.

– Поэтому после Катастрофы орбитальные станции и оранжереи не пострадали особо сильно, и в этом заслуга наших предков! – гордо раздула шею Фен. – Они же руководили спасательными операсиями на поверхности планеты. Фывозя в безопасные места, в первую очередь, молодняк, кладки и матерей.

– Очень понятные законы, женщин и детей спасают первыми! – высказал всеобщее мнение Робин, а потом задумчиво спросил: – А тренировка с утра будет?

– А как же, – Ло сделал вид, что удивлен вопросу. – Тренировки – это святое!

– А я думал, ты спросишь, что такое плоскость эклиптики,– рассмеялся Джонатан.

– Завтра обязательно спрошу, и не только это, – даже с некоторой угрозой пообещал сержант.

Робин вышел из помоечной на ступеньки, вытирая короткие волосы. За последнее время он стал мыться так же часто, как и ходоки. Удивлялся сам себе, как он раньше не понимал, какое это удовольствие. Но предпочитал делать это последним, правда, в этом ему составляла конкуренцию Марья. Но сегодня эту привилегию выиграл он и поэтому удивился, увидев слабый свет, в кухонном окне. За столом, освещенным светом прикрученной на минимум керосиновой лампы, сидел Кианг. Его большие ладони охватывали пиалу, он поднял голову, взглянул на Робина и спросил:

– Почему ее хотели убить родственники?

– Марью? – Робин прекрасно понимал о ком речь, но все же решил уточнить. Дождавшись кивка, присел напротив китайца. – Потому что, пока она жива, Дар не появится ни у кого другого в семье.

– Странно, что она до сих пор жива, – совершенно спокойно заявил Кианг. – Шелковый шнурок легко освободит дар для достойного.

Робин промолчал, он не был шокирован или сильно удивлен словами Кианга, но ответ все же прозвучал, правда, раздался он от двери.

– Шелковый шнурок, ха, какие изыски! – голос женщины был до крайности язвителен. – Мы люди простые, у нас и простой веревкой обходились, а то и вообще собственным коленом, – Марья прошла к печке и налила в чашку воды из чайника, выпила жадно. Подошла к столу, но не села, а оперлась ладонями в крышку. – Но вся фишка в том, что семья, убившая «недостойного», больше Дара не получала. Только выяснили это, когда на весь род одаренных осталось двое. Представляешь, какое западло?! – женщина снова фыркнула, налила еще воды. Ушла, забрав чашку с собой, не обращая внимания на удивленно смотревших ей вслед мужчин.

– За-пад-ло... – медленно по слогам произнес Кианг слово, смысл которого был предельно понятен и без пояснений.

– Дар освобождали для достойных, – Робин думал совсем о другом. – Но этим показывали, что сами его не достойны...

Зара наблюдала, как веселые ходоки и иже с ними живенько уплетают завтрак, и продолжала тихо удивляться, хотя очень хотелось удивляться громко. Но, не смотря на то, что цыгане народ экспрессивный и всегда ярко выражали свои эмоции, сама Зара была женщиной сдержанной. Сегодня утром она, завернувшись в шаль, наблюдала за репетицией, которую ходоки упорно называли странным словом тренировка. Именно сегодня Зара окончательно поняла, как люди, совершенно не имеющие отношения к цирку, взяли и быстренько придумали себе номера. Так же быстренько стали выступать. Да они вообще могут эту свою тренировку как общий номер показывать! Хотя может и не всю, но как они поднимали ноги в вертикальном шпагате… Один бедняга Робин не сумел поднять ногу даже до плеча. Тут же покачнулся, теряя равновесие, махнул рукой, охнул и сел на землю. А этот их спарринг похож на драку и танец одновременно. Потом всей толпой, включая Марью и Эни, пошли купаться в речке! Плескались и ржали там по громче цирковых коней. Вот и сейчас сидят, смеются, едят за обе щеки и ни следа усталости. Марья, паршивка, даже не смотрит в сторону старающейся привлечь ее внимание цыганки, специально она, что ли...

– Зара, шо ты так делаешь себе нерви с самого утра? – неожиданно отреагировал на беспокойство цыганки Изя. – Шо там ночью могло-таки стрястись?

– Да не ночью, а утром, – недовольно отмахнулась от него цыганка. Задумалась на секунду, решила, что все равно нужно рассказывать, так не все ли равно кому! Марья ведь тоже сразу побежит со своими советоваться. – Сон мне был не очень хороший, и я с утра карты кинула на вашего Шварца. Так вот, рядом с ним червонная дама отирается, и с той дамой не все ладно складывалось... Взяла шар, да на его дочь посмотрела, и совсем лихо для нее получается. Фата у нее вся черная была.

– Погоди, Зара, – изумилась Марья. – А разве ты можешь на шаре гадать, если не знаешь девушку лично?!

Зара замерла и от нее пришла волна эмоций, хорошо знакомая любому преподавателю. Да и тому, кто сам недавно сдавал экзамены, тоже. Когда студент бегло просматривает экзаменационный билет и ему вдруг кажется, что именно этого вопроса он и не помнит. Горячая волна прокатывается по телу, а потом резкое облегчение от осознания, что «билет» весь насквозь знаком. Вот такое колебание эмоций и окатило ходоков.

– Да видела я ее в Де Мойне! Дочка эта его приходила, гадать хотела, только за стол сесть успела. Тут врывается гусыня расфуфыренная и вопит, что это развлечение для лепса и настоящая леди до такого не опустится.

– Лепса, лепса... Плебса, наверное, – уточнил Джонатан.

– Ой, что они на этих ледях все помешанные?! – смешливо фыркнула Эни. – И то нельзя, и это не так, а сами куры домашние!

– Бройлерные, толстенные... – добавил ее братец.

– Нет, куры кудахчут, а эти шипмя шипят, – не согласился с ребятами Оле. – Поэтому-таки, гусыни...

– И что нам с этим гаданием делать? – вернул всех от хихиканья к теме разговора Ник. – Связи тут нет, звонить можно разве что в рельс, и то не факт, что кто-то услышит.

– Разве мы не должны встретиться с мистером Шварцем на вечерней стоянке? – несколько недоуменно поинтересовался Федор. Его зачастую раздражала скорость, с которой пытались жить эти пришлые. Куда, скажите на милость, торопятся? – Мы же даже место обговорили.

– Тогда уже может быть поздно! – пожала плечами цыганка.

– И что ты предлагаешь? – удивился еще больше Федор. – Бежать впереди фургонов?

– С бубном в руках, – фыркнул Сонк.

– Да причем тут бубен?! – взвился старик. – Если видела она девицу в фате, то раньше свадьбы ничего не случится! – с ним поспешили согласиться, но Федор погрозил Заре пальцем. – А ты, старая, что-то крутишь хвостом! Когда это ты гадала на клиентку вот так от лампады? Видела ее один раз, так чей-то, она тебе так на сердце легла?! – цыганка фыркнула, запахнулась в платок и гордо удалилась в свой фургон.

– Ладно, ладно, – вскинул ладони в примиряющем жесте Ло. – Едем, куда ехали, и будем надеяться, что вечером рандеву состоится.

Однако встреча со Шварцем и его свитой произошла гораздо раньше. У всех создалось впечатление, что прижимистый немец специально подгадал приехать точно к обеду. Вот посидел в теньке, пока караван пылил по уезженной проселочной дороге. Но как только фургоны остановились, тут он и выскочил, сияя улыбкой. Правда, особого сюрприза не получилось, Невс не подвел, высмотрел всадников издали. Хотя доклад прозвучал весьма своеобразно, хорошо хоть по внутренней связи.

– Же-улезный Арни с до-учерью и сопровождающими лицами!! – голосом вышколенного мажордома объявил Невс, после чего прозвучал удар гонга.

– Тю! А почему гонг-то?! – удивилась Эни.

– Точно! Должен быть удар посохом об пол, – поддержал сестру Дени.

– Затребова-унного звука в базе ауди-уоэффектов нет, – безличным голосом автоответчика заявил биофаг. – Прошу воспро-уизвести для пополнения вышеука-узанных баз.

– Шутник недорезанный, – фыркнул Сонк.

– Почему недо-урезанный? - на морде Невса образовалось явно читаемое недоумение. – Меня-у еще никто ни-укогда не резал!

– Какое упущение, – задумался Ло

– Вот сейчас найдем бензопилу и слегка тебя покоцаем! – подхватила Марья.

– Покоцаем – это как?! – хором поинтересовались Невс, Гари и Робин.

– Э-э-э, ну, понадрезаем то тут, то там, понемногу так. Хаотично, – объяснила завхоз.

– Да-унное действие не-урационально по отношению к дорого-устоящей технике, – безапелляционно заявил Невс, свечой взлетая на крышу фургона и свешивая оттуда морду, добавил: - Так я и да-улся!

Въехавших на поляну гостей встретил веселый смех людей и обиженное фырканье кота.

– Эни, прокачай мисс Шварц, – предложил дядюшка Ник, потом выдал вводную: – Без применения эмпатии.

И пока гости спешивались, здоровались и представлялись, все, кто имел доступ к «радиоточке», слушали практикантку.

– На вид семнадцать – восемнадцать лет..., – гостья сняла шляпу и ей на спину, доставая почти до талии, упала светлая, чуть рыжеватая коса. – Натуральная блондинка, – тут же дополнила описание Эни. – Рост выше среднего, по меркам этого мира, конечно. Верхом ездит по-мужски. Скорей всего, с детства, так как держится в седле совершенно непринужденно. Соскочила с лошади, и окружающие даже не дернулись ей помочь. Мужская одежда сшита специально для нее, хорошо поношена. Девушка чувствует себя в ней комфортно, значит, привыкла ходить в таком виде. На поясе пистолет, судя по размеру кобуры, кольт, и вряд ли игрушечный. Думаю, в наш коллектив она бы вписалась без труда и не падала бы в обморок по поводу достойно это леди или нет!

Папик Шварц тем временем с улыбкой рассказывал, что до них дошли слухи об имеющихся у миссис Ротрок на продажу брабантских кружевах. И если уж невеста полисмена украсит ими свою голову на своей свадьбе, то его дочь тоже достойна такой красоты.

– Осматривается она с интересом, но на сильно влюбленную не тянет, – констатировала Эни. – Не выползает все время блаженная улыбка, как у моей подружки было. И когда про фату из кружев было сказано, так даже нос сморщила, – девушка помолчала немного, потом добавила: – В общем, она мне нравится, явно не неженка, и почему-то хочется девушке помочь.

Эни закончила доклад одновременно с окончанием сервировки стола, и хозяева с гостями дружно уселись обедать.

Обед, закончился довольно быстро. Таня не готовила с запасом и потому лишние едоки значительно уменьшили обычный размер порций. Даже запеченная для Невса крупная куропатка. Лично котом пойманная и притащенная, и даже ощипанная, а может и объеденная, была выставлена на общий стол. Под негодующее кошачье шипение. Ло посмотрел на кота, осуждающе покачал головой и обозвал Невса жлобом, естественно, по внутренней связи. Кот осознавать свою неправоту отказался, а также понял тщетность попыток достучаться до хозяйской совести, отправился охотиться повторно. Проворчав напоследок нечто о хозяевах, замучивших бедную животину голодом и непосильным трудом. И раз так, то куропатками он больше делиться не собирается, и фиг с ним – сожрет ее сырой и с перьями.

Гости удивленно, а ходоки осуждающе посмотрели на сестренку Ю и Алекса со Стаси, фыркающих от с трудом сдерживаемого смеха в свои тарелки. Робин и Кианг сидели с каменными лицами, но жевать тоже перестали. Мистер Шварц, поглядывая на быстро пустеющий стол, похоже испытал даже некоторые угрызения совести. Однако это не помешало ему попытаться стянуть с тарелки второй пирог. Попытка провалилась, ибо Марья оказалась быстрей. Она утащила добычу вместе с тарелкой, одарив немца победной улыбкой.

Выбор фаты прошел быстро и буднично, никаких восторженных ахов и разбегающихся глаз не наблюдалось. Мисс Шварц почти не глядя ткнула пальчиком в кружево, даже не заметив, что из этой шали фата нужной длины вряд ли получится. Девушка торопливо поблагодарила и ушла на улицу, увидев через открытую дверь вальяжно прогуливающуюся Зару. Цыганка была одета весьма экстравагантно. Новая шаль, подаренная ей Марьей, была накинута на плечи, а старая была опущена этажом ниже, и завязана на талии. Зара, увидев девушку, расставила руки, как будто собиралась ее ловить. Возможно и не как будто, если судить по рекламному слогану, исполняемому напевным речитативом. Суть его, если отбросить цыганскую цветистость речи, сводилась к констатации факта повторной встречи. Устроенной, как ни крути, самой судьбой, а коли так, то не стоит раздражать эту своенравную тетку, и пусть красапета не дергается, а садится и слушает. Зара жестом фокусника сдернула шаль с бедер и расстелила ее на травке, рядом с фургоном. Достала из складок юбки потертую колоду карт, сунула ее в руки девушке с требованием подержать в ладонях, а сама, слегка поморщившись, уселась, прислонившись к колесу.

Мистер Шварц прервал разговор с Николасом и нахмурился.

– Вот сейчас начнет болтать да туману напускать, – презрительно фыркнул он. – Но вразумительного ничего и не скажет.

– Смею вас уверить, что наша Зара говорит весьма вразумительно, – не согласился с ним собеседник.

– Вот сейчас и послушаем! – немец решительно направился поближе к гадалке и пухленькому китайцу, что-то ей быстро говорящему. Цыганка отмахнулась, коротко, но весьма экспрессивно ответила на цыганском, однако перевод никому не понадобился. Все прекрасно поняли адрес, по которому предложили прогуляться незваному советчику. Потом Зара отобрала колоду у девушки, быстро перетасовала, дала клиентке сдвинуть и начала раскладывать карты на платке.

– Что было, что будет, чем сердце успокоится, чем дело закончится, – приговаривала привычно, переворачивая карты, и вдруг замерла, вперив взгляд в открывшийся ей расклад. Потом медленно закрыла глаза, потрясла головой и опять с опаской посмотрела на карты. Облегченно вздохнула, сгребла карты в кучу и опять их перетасовала. Зара раскладывала карты во второй раз сосредоточено без всяких приговоров. Когда вновь перевернула, подняла на зрителей, сидевших вокруг плотным молчаливым кружком, глаза. Круглые и огромные, как у няшечки из аниме, и полные изумления, но тут же встрепенулась и начала ругать посторонних зрителей, мешающих ей гадать. В результате, все цирковые вынуждены были перебраться за спины семейства Шварц, и только после этого Зара вернулась к работе.

– Что было, то ты сама знаешь, – начала говорить цыганка, опять вперив глаза в карты. – Сердце твое пока свободно, нет в нем любви ни к какому мужчине. Рядом с тобой три короля, все они тебя любят, двое, как мешочек с деньгами, а третий, как куклу...

– Как это, как куклу?! – возмутилась мисс Шварц.

– Мила-ая, у тебя, что, кукол не было, и ты не играла с ними? Платья им переодевала, за стол чай пить сажала? – делано удивилась цыганка.

– Были, – девушка грустно вздохнула. – Две, и папа очень не любил, когда я ими игралась.

– Ну, знама дело! Он же игрался тобой в сына, а парень в куклы не играет, – Зара ткнула пальцем в онемевшего от такой наглости немца и грозно заявила: – Слово скажешь, прокляну! – и все почему-то поверили, что так и будет. Шварц закашлялся, покраснел всем лицом и промолчал. – Вот дойдет до тебя дело, тогда и поговорим, – цыганка опять обратилась к девушке: – Теперь давай о твоих женихах поговорим.

– У меня только один жених, – уточнила девушка.

– Это ты так думаешь, – усмехнулась гадалка. – Карты – вот совсем другое говорят.

– Разговорчивые, мря-в, карты, – подал голос Невс, дефилировавший туда-сюда по крыше фургона и вдруг застывший на месте. – Регистрирую узконаправленную передачу, как от наших устройств связи. Перекрыть?!

– НЕТ! – гаркнул по связи Ло. – Ищи источник.

– Не определя-уется, – кот прижал уши и попятился.

– Ай да Зара! Где это она себе такой блат накопала?! – восхитился Ник. – Это что, ей инфу сливают?

– Похоже на то...

– Интересно, а чем она ее принимает?

– Мозгами!

-А что, так можно?! Прямо мозгами...

– А мы чем эмоции принимаем?

– Потом на ушко скажу чем!

-Эммм...

– Поспрошать надо, может, и нас научат, в хозяйстве все сгодится... – подвела итог селекторного совещания Марья.

Зара между тем застыла, прижав пальцы к вискам, закрыла глаза и плотно сжала зубы, вздрогнула. Открыла глаза и обвела всех удивленным взглядом. Обновила расклад и продолжила вещание, полностью подтвердив версию ходоков о сливе инфы со стороны.

– Женишок твой, рохля и подлюка редкостная. Если не женится на тебе, ждет его казенный дом, позор и разорение, – гадалка прищурилась, выбросила еще две карты из колоды и уточнила: – Не-ет, разорен он уже сейчас, больно азартно в карты играет. Дурак, да изворотливый, далеко играть ездит, чтобы в городишке вашем не светиться и от маменьки спрятаться. Маменьку мы боимся, потому как она у нас змея редкостная.

– Что ты такое говоришь, старуха?! – мистер Шварц вдруг обрел голос, мимоходом удивляясь своему странному молчанию. – Миссис Пойнт милая и добрая женщина!

– Папа! Это когда ты рядом, ее на хлеб можно намазывать вместо масла, – мисс Шварц сжала кулачки так, что побелели костяшки.

– А когда меня нет?

Дочь глянула на любимого папеньку, откинула голову, сложила губы гузочкой, одела на лицо слащаво-доброжелательное выражение.

– Ой, милочка, как я сожалею, что твоя матушка так рано ушла на небеса, – слушатели замерли, некоторые открыв рты. – Ну какое воспитание может дать девушке мужчина?! Но это все поправимо, я дам тебе несколько уроков. И ты сможешь не опозорить нашу семью перед обществом. Твой загар надо немедленно свести, только фермерши коптятся на солнце. И с худобой надо что-то делать, может, показать тебя нашему семейному доктору? Вот рост высоковат, но тут ничего не поделаешь! Как жаль, что ты не сможешь носить туфельки с каблуками, но сама понимаешь, жена не может быть выше мужа.

– Она так тебе говорила? – Шварц ошарашенно уставился на дочь.

– Папа! Она так говорила мне при всех своих подругах и их дочках, когда вы с мужчинами вышли из столовой, покурить и выпить виски! – девушка вскочила и топнула ногой. – А эти курицы хихикали! Я не хочу за него замуж!

– Но свадьба через неделю... И если ее не будет, тебя так ославят... – мужик явно прокручивал в голове ситуацию. – Но почему ты раньше мне не сказала?!

– Ты меня слушал?! – девушка уже пылала от гнева. – Ты только себя слышал!

– Зара, ты говорила про картинку в шаре и черную фату, – решил подкорректировать события Джонатан. Цыганка пожала плечами и подвинула шар на середину платка. – Пусть положит руки на шар, и посмотрим ...

– Ну уж нет! Это я положу руки на шар и посмотрю! – немец решительно опустился на колени и обнял широкими мозолистыми ладонями гадальный девайс, пригреб его к самым коленям и повелительно потребовал: – Хочу видеть будущее моей дочери!

Шар пару мгновений оставался прозрачным, потом посерел, и в нем медленно проявилась какая-то картинка. А в следующую секунду из шара выплеснулся прямоугольный объем, очень похожий на плоский сверхтонкий экран. На нем в цвете и объеме застыла картинка. Церковь. Убранный цветами гроб, в котором лежит юная девушка. Кружевная шаль не может скрыть огромного кровоподтека, расплывшегося от виска на пол-лица. У гроба с равнодушным лицом стоит молодой, но уже обрюзгший мужчина, он явно тяготится моментом. Рядом с ним немолодая женщина в очень красивом траурном наряде и шляпке, наряд ей необыкновенно идет. Глаза женщины скошены в попытке увидеть, как ее оценивают окружающие. За плечом дамы видно лицо молодой женщины с печальным лицом, и горящими счастьем глазами.

Картинка держалась всего пару мгновений, но этого хватило, чтобы впечатлительная повариха упала в обморок. Мисс Шварц прошептала: «Так вот, что она имела в виду», а мистер Шварц с воплем: «Ведьма!» запустил шаром прямо в Зару.

ГЛАВА 8

Перехватить хрустальный снаряд на тех полутора метрах, что отделяли «собеседников», да еще находясь за спиной у бросившего, не успевал никто. Зара инстинктивно вскинула руки, то ли пытаясь загородиться, то ли поймать любимый инструмент, и ей это удалось. Правда поймала она комплект из хрустального изделия и обхватившего его всеми лапами кота, со всего маха влетевших ей в грудь. К счастью, во время сеанса гадания, она сдвинулась чуть в сторону, и колеса за ее спиной не наблюдалось. Цыганка вместо того, чтобы со всей дури впечататься спиной в преграду, опрокинулась назад. Мелькнув в воздухе бахромой платка, разноцветьем юбок и полосами чулок. Она неожиданно легко кувыркнулась и оказалась завершающим элементом в пирамиде из хрустального шара, Невса и ее самой. Шар о своем самочувствии не заявлял, Зара была слегка ошеломлена, а Невс скреб лапами землю, разевал беззвучно пасть и мастерски изображал раздавленного таракана.

– Пусть она-у с меня-у слезет! – орал он по внутренней связи. – Пода-у-вит!

Все дружно бросились помогать пострадавшим, по дороге отвечая Невсу.

– Тебя?!

– Ага, раздавишь, как же!

-Танком…

– Не меня-у – депо!

– Какое, к фигам, депо?!

– Для хра-унения автономных мо-удулей, я «блох» туда собрал по-удзарядить! ХРРР, – кот, отошел в сторонку на подгибающихся лапах и подпустив в голос трагизма, заявил: – По-у-шел делать ревизию, инте-уресно скольких не досчитаюсь...

Мистер Шварц осторожно ощупывал глаз со скулой и радовался, что отослал своих людей на холмы наблюдать за дальними подступами. Лично ему неожиданные гости в виде сюрприза были ни к чему, а его людям вид битого женщиной хозяина подавно.

– Как она тебя! – одобрительно заявила его собственная, совершенно не возмущенная дочь. – Отлично удар с правой поставлен!

– Слевой чуть хуже, но тоже не плохо, – просветил то ли девушку, то ли ее, уважительно поглядывающего на Марью, папеньку Оле. – Попридержали бы вы свой взрывной характер, а то отдачей может сильно приложить…

Шварц сидел, приложив кусок льда, завернутый в полотенце, к быстро расплывшемуся синяку под глазом и слушал. Мисс Шварц расхаживала вдоль стола, за которым расселся народ, и возбужденно рассказывала.

– Я зашла в гостиную, не постучав, и услышала, как маменька Питера, моего женишка, – для цирковых пояснила девушка, скривившись, как будто зажевала сразу целый лимон, – говорила: «...замуж за богатого вдовца это хорошая партия». А когда я поинтересовалась – о ком они говорят, жутко разозлилась и назвала меня невоспитанной фермершей, – Шварц поморщился, но дочь не обратила на него ни малейшего внимания, а возмущенно воскликнула. – Зато она воспитанная, мои деньги прибрать к рукам, а меня в гроб?!

– Слушай, а от чего тебе больше крышу рвет, от того, что тебя в гроб... – начал вопрос Дени.

– Ничего меня не рвет, я себя прекрасно чувствую! – возмутилась девушка. – Это вчера у меня живот того...

– Они интер... хотят знать, что вас больше злит в планах этих гадов, – перевел добрый дядя Ло, перед этим весьма недобро посмотрев на молодёжь. Мисс Шварц задумалась на секунду и выпалила:

– А все злит! На меня смотрят, как на нищенку приблудную, а мое приданное уже поделили! Да еще и убить хотят! Вот ни сколечко не верю, что меня может так лошадь лягнуть, как там было нарисовано! Да я из седла бычка арканю и на скаку валю... – девушка прикусила губу и замолкла, ведь леди бычков валить не по чину, но на лицах окружающих читался искреннее уважение и ни капли осуждения.

– Вот жеж гады! – с искренностью ребенка возмутилась Стаси. – Как жеж так можно?!

– Видишь ли, детка, такие люди считают себя вправе делать любые гадости другим, – Марья автоматически потерла кулак. – Но, если портят их личную шкуру, они очень возмущаются, считая себя особенными и неприкосновенными. А нежеланная невеста для этой матильды, кто?

– Кукла с золотым мешком.

– Моя дочь не кукла! – взвился немец.

– Да ну?! А кто? – издевательски прищурился Джонатан и начал загибать пальцы. – Сына нет, сделаем его из дочери. Одеваем как мальчишку, учим как парня, никаких кукол и вышивания. Стреляем, скачем в мужском седле, валим бычков и, наверное, не морщим носик, когда того бычка клеймим.

– Чего его морщить? – с такой же детской искренностью, как и Стаси, удивилась мисс Шварц. – Вот когда их кастрируют, тогда... – папенька резко закашлялся, а девушка так же резко покраснела.

– И после такого «воспитания» вам надоела игрушка, и вы быстренько переодели парня в платье и отправили изображать рисунок на обоях в чужой гостиной, – подвел итог Оле.

– Все дамы вышивают, болтают о нарядах в гостиных и довольны! – немец недовольно сверкнул глазами

– Добрый папа именно этому и учил дочь с пеленок! – ядовитое ехидство просто сочилось из Марьи. – Скакала по прериям и кидала аркан другая девица, а эта с пеленок привыкла изображать глупую красотку и обсуждать наряды. Так чего ты, доча, возмущаешься? Ну, хотел папа умную куклу, а будущий муж желает дуру бессловесную, значит, изображай, ты же не человек, а так – игрушка...

Зара между тем, раз за разом, тасовала и раскладывала карты так сосредоточено, что выпала из разговора напрочь. Поэтому, когда она хлопнула ладонью по столу, как раз в тот момент, когда Шварц, сверкая не заплывшим глазом, собрался разразиться ответной речью, все подпрыгнули.

–Ах, вот в чем дело! – воскликнула гадалка. – Зачем ему старая кукла, когда на подходе две новые?! Герр Шварц решил старшую дочь с рук сбыть, а потом сам под венец сбегать и еще дочерей растить.

– У меня будет сын! – немец набычился и чуть ли не зарычал.

– Не будет у тебя сыновей, – Зара гаденько хихикнула. – А будут дочери, три! Две сразу и еще одна следом, итого четыре. Жен можешь не менять, фиг поможет, – цыганка глянула на побледневшего мужика, который хватал ртом воздух, и во избежание летального исхода поспешила добавить: – Зато внуков у тебя будет много-о-о, сколько штук не скажу, но тебе точно хватит.

– Да-а-а?! – немец мгновенно встрепенулся, и на его лицо выползла глуповато-счастливая улыбка.

Его дочь смотрела на блаженное лицо папеньки, и ее захлестнула горечь и обида такой силы, что ходоки поспешили спрятаться за защитой. Девушка подперла рукой щеку, вздохнула и тихо заговорила:

– Знаешь, отец, – мистер Шварц дернулся, было видно, что такое обращение ему не понравилось. – Вот теперь я убедилась в их правоте, – девушка кивнула на цыганку и ходоков, резко вскинула руку, прерывая попытку отца заговорить. – Выслушай хоть раз, что скажу я. Всю жизнь я старалась изо всех сил делать то, что ты хотел, как можно лучше, чтобы увидеть на твоем лице вот такую улыбку. Ты, не задумываясь, как я буду жить дальше, лепил из меня мужчину, а потом решил спровадить, даже не соизволив сказать, что собираешься жениться. Почему? Да потому что я для тебя действительно, кукла, которой надоело играться. – Шварц еще раз попытался открыть рот, но у него это просто не получилось, какой-то спазм свел скулы. – Так вот, кукла оборвала ниточки, и теперь я буду делать то, что считаю лучшим для себя, а не то, чего захочет кукловод! Свадьбы не будет, пусть все хоть на голову встанут и злобой изойдут. Я уеду в Чикаго, поступлю в университет и стану врачом.

– Но это мужская профессия! – как-то хрипло каркнул немец.

– Папа, ты преуспел и воспитал-таки из меня мужчину, так чем ты теперь недоволен? – в голосе мисс Шварц сарказм плескался через край.

– А почему это только мужская? – удивилась Эни. – Женщины врачи тоже есть… – окончание фразы « даже у вас», она успела проглотить.

– Но им намного трудней, чем мужчинам найти пациентов, – попытался папенька донести до дочери, с какими трудностями она столкнётся.

– Ничего, я уеду на индейскую территорию или на границу с Канадой, где еще мало врачей, и пациенты найдутся, – девушка не дала себя запугать и сбить с пути, на который собиралась встать. – К тому же у меня, помнится, есть деньги, и я могу на них открыть клинику для бедных.

– Все это хорошо, но вот каким местом наш цирк к вашей семейной разборке прилип? – довольно грубо влез в разговор Федор. – Зара, что там твои карты говорят?

– Ничего не говорят, – Зара развела руками, фыркнула.– Выдохлись расказывая.

– Ой, ну таки как всегда, – Изя покачал головой. – Сначала сделала всем нервы, а потом ручки сложила и делает вид, шо ее тут нет!

– Если рассуждать здраво, то какая-то странная афера с нашим обвинением получилась, – начал рассуждать Джонатан. – Глупость можно сказать полнейшая, ведь найти наш обоз, – Федор возмущенно фыркнул, обидевшись, что его родной цирк обозвали таким словечком. – Труда бы не составило, даже не натолкнись вы на нас сразу. Ну, были бы заняты вчерашний день и ночь возможно прихватили.

– Ночь, ночь, ночь... – немец прищурил здоровый глаз и посмотрел на дочь. – Солнышко, а что вчера с тобой было? И из-за чего ты с миссис Матильдой поссорилась?

– Ее, что, и правда Матильдой зовут, эту вашу несостоявшуюся родственницу? – изумился Гари.

– Конечно, ведь миссис Ротрок так ее и назвала... – удивилась мисс Шварц, недоуменно посмотрела на улыбающихся собеседников, прекрасно понявших, что миссис «Ротрок» тоже попала пальцем в небо, и ответила на вопрос отца: – После обеда мне стало нехорошо с животом...

– С чего бы это? У тебя отродясь проблем не было!

– У пирогов, что мне подали наполдник, был какой-то едва заметный привкус, но я не разобрала, – пояснила девушка. – Матильда сразу начала причитать, что я, мол, теперь не попаду на бал в ратушу. Надо мне полежать дома попить отвара, все и пройдет. Бал, мол, не последний еще будут! Но когда я пошла на кухню и попросила заварить ромашки и дубовой коры, меня подняли на смех и выгнали оттуда. Как попрошайку какую. Конечно, я разозлилась, пошла в конюшню и уехала домой верхом, как была в платье.

– Господи, да как же ты доехала-то?! – всплеснула руками Зара.

–Часто останавливаясь! – вдруг огрызнулась девушка на неуместный вопрос. – Зато потом мне нянюшка отвару сделала, и все действительно, как рукой сняло.

– Хм, значит, невеста остается дома... – начал Джонатан, прищурившись на Шварца. – Вы тоже об этом думаете?

– Слугам дают выходной, а утром свадьба уже неизбежна... – закончил мысль аналитика Шварц. – А я-то думал, чего они исходят на дерь... хм, злые такие были, что сынок, что матушка. Я на балу к ним подошел и спросил где Кристи, – так ходоки, наконец, узнали, как зовут девушку, до этого ее величали, как и положено леди – исключительно мисс Шварц.

– Как все просто...

– ...и подло! – хором подвели итог двойняшки.

– Извините, мадам Зара, но вы говорили еще про одно мужчину, – спохватилась мисс Шварц.

– А нету больше! – гадалка удивлено смотрела в карты. – Пропал мужик, как не было!

– Это как пропал?! А куда? – сделала круглые глаза клиентка.