Текст книги ""Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Наталья Шнейдер

ГЛАВА 18

Ло снял с шеи свой талисман, подаренный когда-то давно маленькой дочерью. «Куринный бог» на простом кожаном шнурке, в забросы он без него не ходил. Джонатан встал сзади Федора, и положил ему на плечи руки. Тот дернулся, но сильные ладони и не думали отпускать. Ло раскачивал «куриного бога» перед носом старика, а Федор и выглядел сейчас стариком. От своего фургона, подхватив юбки, чтобы не мешали, бежала Зара. Кианг поймал рванувшую к деду Стаси и мягко прижал к себе. Федор бездумно следил за маятником, а на него с двух сторон лилось спокойствие. Теплое и умиротворяющее, потому как та ледяная черная дыра могла взорваться чем угодно. От истерики с битьем посуды, до сердечного приступа пополам с инсультом. Первое очень не одобрила бы повариха, а второе и нафиг было не нужно. Зара замедлила бег, потом остановилась недоуменно, пытаясь понять, чего она так испугалась. Подошла и села за стол. Следом подтянулись Бигль с Аей и Изя. Далеко Летящая Птица, уже подходивший к цирковому двору, остановился, закрыл глаза, будто вслушиваясь, постоял и пошел назад. Посыл накрыл всех, не поставивших щит, но это было даже к лучшему.

– Вдох, выдох, – тихим шепотом размеренно командовал аналитик и чувствовал, как под его руками опадают, будто проколотый надувной баллон, плечи Федора.

– Федор, рассказывай, – тихо попросил Ло, возвращая талисман на место постоянной дислокации.

И он рассказал. Рано утром решил порадовать свою даму сердца, (так и сказал, не любимую, не зазнобу, а даму сердца). Собрал цветов, что попались под руку, тихонько подобрался к окну фургона и услышал мужской смех. Хотел уйти, но остановился, услышав, как Таис жалуется своему любовнику. Надоел ей этот старый хрыч, и как ее воротит от его, Федора, поцелуев. Любовник разозлился и, судя по звуку и вскрику Таис, влепил женщине пощечину, назвав ее дурой и глупой сучкой. Сначала нужно выйти замуж, а уж потом избавляться и от этого старого недоумка, и от его щенков… А еще укоротить язык идиотке Сесси, ишь, вздумала рассказать, кто ее настоящий отец. Она еще неделю на свой дурной зад сесть не сможет! Нужно будет, так в том чулане и месяц просидит…

– Вот такой я осел, – подвел он итог.

– Ты таки поц, шо так в ту Таис втрескался, – покачал головой Изя.

– Сам ты поц, – вяло огрызнулся Федор. – Мне семьи не хочется? Чтобы жена рядом… Как щенок зеленый. Думал еще, что с их цирком сможем и дальше выступать. А теперь что? Зара, вон, сказала вам дальше ходу нету, а нам что делать? Как им жить? – он кивнул головой на внуков. – С голоду дохнуть со старыми пердунами…

– Ну, ты-то пердун молодой, – огрызнулась цыганка, но в ее глазах стояли слезы.

– А Эни сказала, что мы можем заниматься анхацией! – звонкий голосок Стаси нарушил невеселую тишину. – Только я не знаю что это такое…

– Анимацией, – рассмеялась Эни, хлопнув себя по лбу.

Цирковые уставились на Эни недоуменно, а ходоки с выражением, какие мы идиоты, что до такого простого решения не додумались!

– А лучше детский развлекательный центр при каком-нибудь большом магазине, – внес корректировку Джонатан. После чего ходоки как с цепи сорвались, начав хором объяснять, как и что можно сделать: от больших мягких кубиков для самых маленьких, до ряженых в сказочных героев и животных. Праздники для мальчиков и девочек отдельно и совместно. Глаза Федора Артемьича, сначала загоревшиеся радостью от понимания, что вот оно, спасение, постепенно начали стекленеть от обилия информации и грандиозности замыслов. Через пятнадцать минут изложения наскоро сляпанного бизнес-плана, старые циркачи капитально подвисли. Добило их предложение Марьи о возможности создания, в рамках основного проекта, маленького контактного зоопарка, где дети могут пообщаться, погладить и покормить животных. Почему-то все сидящие за столом, включая ходоков, оглянулись на Потапыча, развалившегося в клетке. Наверное, представили его облепленного деточками, пытающимися посчитать мишке зубы, и ушли в перезагрузку.

– Та-а-а-к, – протянул Федор, помотал головой, и потыкал пальцем в стол. – Все это, чтобы написали на бумаге.

– В трех экземплярах? – хихикнула Эни.

– В одном! – не принял ее веселья старик. – Прочту, выучу и сожгу!

– Точно! Гриф: «Перед прочтением сжечь, после сожжениея съесть!» – теперь смеялись уже все.

– Ничего смешного не вижу, – Робин был очень серьезен. – Все номера запатентовать и получить на них авторское право. Если кто-то захочет использовать их или музыку номеров, то пусть платит…

– Слушайте, – Марья хмурила брови, – я точно не помню, где-то мельком читала, что фотографии тоже патентовались. Кажется, сдавались в архив какой-то Национальной библиотеки, то ли в Вашингтоне, то ли в Нью-Йорке. Потому что были попытки фотографии то ли украсть, то ли объявить своими, а там архив с подтверждением авторства.

– Тоже мне ценность, – фыркнул Федор, так и не изменивший своего отношения к занятию Джоди и считавший все это блажью. Нет, портреты это другое дело! Вот пейзажики разные да бизонов снимать ерунда.

– А вот тут вы сильно заблуждаетесь, – покачал головой Джонатан. – Фотографии Джоди будут очень востребованы, особенно сделанные здесь, на индейских землях. При разовой публикации в СМИ фотографу должен быть выплачен гонорар, а в случае повтора в большинстве случаев отчисляется роялти.

– Где?! – Робин привычно полез в задний карман брюк за блокнотом.

– СМИ – средства массовой информации. У вас в газетах и любых других изданиях…– со вздохом расшифровал Дени, необходимость постоянно фильтровать терминологию уже сильно достала.

– Напишу-ка я для Джоди образец договора с издательством, а то облапошат, козлы, мальчишку, – пообещал аналитик.

– Девушки, вы на праздник-то идете? – поинтересовался Сонк, уже несколько минут к чему-то прислушивающийся. – Там уже танцы начались.

– Ой, а ты мне косу сделаешь? – всполошилась Эни. – Чтобы под костюм подошла.

– И мне…

– И мне…– поработали эхом Стаси и Ю.

Сонк страдальчески закатил глаза, но больше для виду:

– Пошли в фургон, а то не дай Духи, кто из воинов увидит… Но сначала оденьтесь празднично, а я уж потом заплету.

Наряды были приготовлены заранее и одевание много времени не заняло. Купленные в Чорторые вышиванки решили оставить до свадьбы сестренки Ю. Сейчас надели вчера сконструированные легкие платья. На голове у Эни Сонк соорудил венок из ее волос и двух атласных лент, что идеально сочеталось с ее нарядом. Стаси индейский куафер изобразил водопад, смешав свободно падающие, слегка вьющиеся локоны и тонкие косички с вплетенными в них голубыми нитями. А вот Ю пришла в классическом праздничном наряде, и с традиционной прической, заколотой красивым гребнем.

Проблему с Марьиной прической, верней с ее полным отсутствием, неожиданно для всех решила Таня. Она тоже собралась, если и не танцевать, то посмотреть точно. Повариха посмотрела на завхоза, одевшую повязку из цветных кожаных шнурков, на свисающие с висков украшения и покачала головой. Прищурилась и потребовала шелковый шарф. Шарфа не нашлось, а вот отрезать полосу от рулона, было делом пары минут. Таня сложила шарф, не обработанными краями внутрь, и в три движения соорудила на голове сидящей Марьи аккуратный тюрбан. Да так, что и повязка с украшениями были к месту, и создавалась иллюзия плотной прически, спрятанной под тканью. Марья посмотрела на повариху, та была одета в пышную юбку и яркую блузу, но Марье стало стыдно, что они даже не вспомнили о девушке.

– Тань, а давай мы тебе пару легких платьев сошьем, – предложила она. – А еще можно красивый фартук с оборками.

Повариха на мгновение прикрыла глаза, потом радостно белозубо улыбнулась и кивнула:

–А давай!

Девушки оглядели друг друга и дружно отправились на праздник.

Они успели недалеко отойти по свежепротоптанной тропке, как навстречу попалась делегация молодых индейцев. Среди молодежи были уже знакомые им Перо и Змей. Парни вежливо поздоровались и поинтересовались на месте ли Дени, и не помешают ли они, заявившись без приглашения. Все без исключения во все глаза пялились на женскую делегацию, и тянуло от них одобрением. Девушки чуть не хором заверили гостей, что ничему они не помешают, и что им будут очень даже рады. На чем и расстались, отправившись каждый в свою сторону.

В общем приподнятом настрое, как камешек, попавший под ступню, звучало настроение Стаси, похожее на пресловутые качели.

– Стаси, солнышко, – Марья догнала девочку. – Не переживай, все устаканится.

–Дедушку жалко, он переживает, – девочка вздохнула.

– Чего ему переживать, мы же уже придумали, чем вам дальше заниматься, – пожала плечами Эни. – А с Таиской, так он на ее цирк больше косился!

– Да! Дед на ее цирк косился, а что ему делать было? Вы уходите, а нам что, опять голодать? – Стаси нахохлилась. – Но дедушка на ней женился бы, и убивать Таиску не собирался! А вот она-а…

– Не поняла, причем тут одно к другому?– Эни остановилась, чтобы выяснить этот вопрос до конца. – Ее цирк, это же ее имущество…

– Эни! Как только женщина выходит замуж, все, что она имеет, переходит во владение ее мужа! – Марья смотрела на девушку удивленно.

– Что, правда? – Эни вопросительно посмотрела почему-то на Таню. Та утвердительно кивнула. – Ой! Так Робин поэтому нервы мотал и себе и миссис Флоре?! – на лице Эни проявилось такое озарение, что остальные рассмеялись. Даже Стаси.

– Дошло, как до жирафа, – Марья закатила глаза. – Вот уж не думала, что ты таких элементарных вещей не знаешь…

– Значит, Федор тот еще расчетливый гад, а не пострадавшая овечка? – продолжила анализ ситуации девушка.

– Дед не гад, он о нас думал! – возмутилась Стаси, но потом фыркнула. – Но он точно не овечка, а винторогий баран! Старый уже, а цветочки собирать поперся!

– Почему винторогий? – изумилась Таня. Видимо насчет старого и барана, она была полностью согласна.

Как переглянулись при упоминании о возрасте Эни и Марья, сцедив улыбки, заметила только сестренка Ю.

– А был у нас в цирке такой, красивый, шерсть длинная волнистая… Но упертый и дурной, скакал куда вздумается. Его на представлении по кругу провести можно было, только если Зарину травку споить. – начала обстоятельно пояснять Стаси. – Но он ее пить не хотел, так через воронку заливали. Полгода мучились, а потом…– девочка махнула рукой.

–Съели? – предположила Эни.

– Да что там есть?! Оно ж вонючее! В зверинец продали…

Индейский лагерь встретил их гомоном, звуками барабанов, бубна, тростниковых флейт и совершенно неожиданных – гитар. В большом кругу танцевали женщины разных возрастов и дети, причем девчонки и мальчишки. Хотя мальчишки совсем маленькие лет до восьми. А вот взрослых воинов и юношей вообще не было видно. Танцующие притопывали, слегка приседали, кружились на месте, двигаясь при этом по кругу, и пели речитативом. В руках старших женщин было что-то гремящее, похожее на трещотки и погремушки одновременно. Недалеко от танцующих, на кострах, готовилось мясо, в котелках варилось что-то пряно пахнущее.

Гостий заметили издали и встречали на подходе к танцплощадке. В делегацию по встрече входила юная жена по имени Кэй, что значило Дерево Ивы, дочь Желчи (Марья, как ни тужилась, но ее имя вспомнить так и не смогла) и женщина постарше. Индианки с одобрением осмотрели наряды гостий, поцокали языками, разглядывая прически девушек. Оценили и Марьин головной убор. Девушки ускакали вперед и уже влились в дружный коллектив подскакивающе-приседающих. Их распределили среди индианок, которые показывали, как нужно танцевать. Даже Таня, которая вроде шла только «на посмотреть», уже резво притопывала и сверкала белозубой улыбкой.

Индианка, оставшаяся с Марьей, представилась как Уна…

– Ой! Так вы лекарка, сестра Токей Ито? – Марья с большим интересом посмотрела на женщину. Слегка за сорок, среднего роста, стройная, со строгим, но каким-то светлым лицом. – Как себя сестра Сломанного Ножа чувствует?

– Она уже отдохнула, но нужно еще пить травы, – индианка улыбнулась.

– Наш доктор ее муженьку много интересного рассказал, о женском здоровье и его отношении к жене, – пояснила Марья. – Надеюсь, он хоть что-то понял!

– А-а-а! – Уна рассмеялась. – Вот почему он был таким испуганным. Ваш доктор знает, как правильно разговаривать с мужчинами.

– Еще как умеет! – тоже засмеялась Марья.

– Пойдешь танцевать со мной или сидеть с ними? – индианка кивнула куда-то в сторону. Марья посмотрела в указанном направлении и увидела сидящих на стульях миссис Смит и миссис Флору. Дамы, белая и черная, о чем-то оживленно общались.

– Я не очень знаю, о чем с ними говорить, я же не леди, – Марья пожала плечами. – Но подойти все же нужно, поздороваться, представиться, вежливость наше все. Потом пойдем танцевать! Мы ведь ненадолго пришли, как арену установят, репетировать нужно. Вечером представление.

Уна в ответ кивнула и направилась к беседующим дамам. Поздоровались, познакомились, перекинулись ничего не значащими фразами о жаркой погоде и раскланялись.

Подойдя к кругу танцующих, индианка сделала пару шагов и ловко влилась в круг, втащив за собой белую миссис.

Движение по кругу завораживало ритмом, иногда одна-две женщины вприпляску выходили в центр круга. Касались ствола, празднично украшенного цветными ленточками, дерева и возвращались назад, в строй танцующих. Танцевать, конечно, весело, но солнышко уже поднялось, и поляну заливает его светом и жаром по полной программе. К концу второго круга, у Марьи между лопаток стало влажно. Она помахала рукой, привлекая внимание Эни, одновременно позвав по связи:

– Эни посмотри на меня, а потом усади Таню, хватит ей уже прыгать…

Эни тоже помахала рукой, показывая, что видит призыв и состроила вопросительную мордашку. Марья потыкала пальцем в сторону Тани, а потом поперебирала пальцами, изображая идущего человека. Эни активно закивала, вышла из круга и дождалась, когда повариха поравняется с ней, пристроилась рядом. Девушки перекинулись парой слов, и Таня кивнула, соглашаясь. Когда они вышли из круга танцующих, миссис Флора помахала рукой, подзывая девушек и, Эни, пристроив повариху в добрые руки, опять отправилась танцевать.

– Эта девушка больна?– спросила Уна, внимательно проследившая и за пантомимой, и за маневрами девушек.

– Ну-у-у, она, конечно, здорова, – Марья улыбнулась и пояснила. – Ребенка она ждет, правда срок еще маленький, но танцевать на жаре... Да ты сама понимаешь.

Индианка кивнула, соглашаясь, да, понимает. А Марья решила, что пора задавать вопросы, и делать вид, что ничего не знает. А то странно это смотрится, пришли, как к себе домой, и пошли танцевать. И даже не удивились…

– Уна, а танцевать долго будем?

– До заката, – индианка полюбовалась на изумленно распахнутые глаза белой женщины, засмеялась. – Мы потанцуем, потом пойдем отдыхать и угощаться, отдохнем и опять потанцуем.

– Сонк, хм… Рысь, то есть, говорил, что этот танец посвящен бабушке Земле и отцу Небу.

– И Солнцу. Пусть их духи хранят новую семью, – Уна по-доброму улыбнулась и посоветовала. – Пусти барабан сюда, – индианка приложила кулак к груди.

Марья задышала размеренно, стараясь, чтобы ритм движения совпал с ритмом барабанных ударов, оставив за пределами восприятия шум детских голосов. Все взрослые женщины танцевали молча, с поднятыми к небу умиротворенными лицами. Жар солнца растворился в нагретой земле под ногами, и Марья его уже не чувствовала. Она плыла круг за кругом, поднимаясь все выше, широкими кругами, как аист, поймавший восходящий поток. Она чувствовала рядом многих, таких же открытых солнечному ветру. Холодная вода, плеснувшая в лицо, выдернула Марью из чудесного полета.

– Тебе нельзя! – Уна была и встревожена, и напугана. – Ты не Виказа Вакэн, тебе так нельзя!

– А им можно? – Марья мотнула головой в сторону других танцующих, заодно стряхивая воду с лица.

– Они не так! – в речи индианки, видимо из-за волнения, появился довольно сильный акцент. – Они только одни круг, ты пять. Далеко ушла!

– Скорей высоко, – на автомате поправила Марья и только потом почувствовала, как у нее гудят мышцы. – Пять кругов?!

Уна кивнула, схватив Марью за руку, потянула к типи. Там усадила, подложив для удобства под спину треугольную плетенку. Вручила глиняную миску с очень вкусным мясом, запечённым на углях, и поставила рядом кружку с мясным бульоном, пахнущим пряными травами. Только ополовинив и то, и другое, Марья опомнилась окончательно и стала искать глазами девчонок. Стаси играла с двумя маленькими индианками, но остальных девушек в обозримом пространстве не наблюдалось. Уна, поняв тревогу своей гостьи, успокоила, пояснив, что девушки ушли домой. Вернее, они пошли проводить Таню, а потом вернутся. Марья, успокоившись, с удовольствием доела угощение, осматриваясь вокруг.

***

Молодые индейцы подошли к цирку никем не замеченные, хотя особых усилий к этому не прилагали. Конечно, охранный контур из «блох» отправил Невсу всю инфу, сообщив численность посетителей и идентифицировав часть из них. Но приказа реагировать только на внештатные ситуации никто не отменял, и кот не реагировал. Поэтому индейская молодежь пронаблюдала странную картину. Рыжий кот вальяжно разваливался на досках арены, но долго полежать ему не давали здоровенные черные мужики. Они сгоняли рыжего, приподнимали в том месте настил, и что-то под него подпихивали. Коту это, видимо, надоело, и он ушел к фургонам. Туда же, как привязанные к рыжему хвосту, утопали мужики. А на арену прибежали Сашка и Дени. Один стал кувыркаться и делать сальто, а второй как-то странно запрыгал, упав на спину, стал крутиться волчком. Перекатываясь со спины на плечи и даже голову. Настоящие мастера брейка обхохотались бы, глядя на эту пародию, но индейцы были просто поражены. Сколько бы они еще глазели, неизвестно, но вопросительно-требовательное «МРЯЯУ?» заставило подпрыгнуть. У их ног сидел тот самый рыжий котище, недовольно помахивал хвостом и смотрел с таким выражением на морде, что парни смутились. Перо кивнул коту и двинулся дальше по тропе. Им и, правда, обрадовались, Сашка даже замахал приветственно руками, а Дени просто улыбнулся. Перо и Змей на правах давних знакомцев представили всех остальных. Сидящий дома, Желтый кролик, Маленький лисенок, Бредущий по мелководью и как вишенка на торте – Идущий на четырех когтях! Сашка, открыв рот, хлопал глазами, а Дени хотелось потрясти головой, но он изо всех сил старался держать лицо. Молодые индейцы полюбовались на перекошенные лица белых парней, рассмеялись, представились по второму кругу. Сидящий, Кролик, Лисенок и Идущий… Сашка и Дени посмеялись вместе со всеми. Нет, парни назвали действительно свои полные имена! Но вот пользовался этими именами только шаман во время ритуалов. А в особых случаях, когда воин остается один на один с шаманом, использовалось и вовсе особое имя, известное только им двоим.

– А почему Желтый кролик?– решил уточнить Сашка. Почему-то именно это имя его так впечатлило.

– Потому что красный и синий уже есть! – пояснил Кролик и снова рассмеялся.

Перо, перейдя к цели визита, поинтересовался, можно ли поставить батуды. Естественно было можно, но на переноску инвентаря запрягли самих индейцев. Дени коротко прочел лекцию по технике безопасности, но сам ничего показывать не стал. А зачем, если есть Перо и Змей? Вот пусть и показывают, им с сестрой свое умение демонстрировать на представлении. Молодые индейцы, которым на вид было лет по девятнадцать-двадцать, были вежливы, но на Сашку, как совсем пацана, внимания не обращали. На Дени поглядывали с удивлением, не понимая, почему их товарищи обращаются с ним на равных. Дени понимал, что это опять с ним неприятно шутит его слишком юная внешность. Сашка же невниманием не расстроился, он принес свое колесо и занялся тренировкой. У него уже немного получалось крутиться, стоя в колесе, расставив ноги и схватившись разведенными руками за обод. Всего пять-шесть оборотов, но и это было уже прогрессом. Парень вращался раз за разом, не обращая внимания за наблюдавшими за ним парнями.

– Зачем он крутится? – спросил Дени новый знакомый по имени Лисенок.

– Тренирует новый номер, – все было настолько очевидно, что Дени даже удивился вопросу, но потом решил пояснить более подробно. – Он ведь становится старше и вырастает из тех номеров, что показывает сейчас. Вот мы и придумали ему такое колесо…

Лисенок кивнул и смотрел на белого паренька уже с большим уважением, отмечая мокрую от пота матерчатую повязку на лбу и рубахе. Индейцы прыгали по очереди, с остальными Дени болтал обо всем и ни о чем конкретно, как это часто бывает. Показал фургон, в котором живет, индейская молодежь оглядывала с любопытством стоянку цирка, но никуда не лезла. Ведут в фургон, вот туда и идем. Жилище на колесах очень понравилось, но после активного обсуждения решили, что для лета типи удобней. А вот для зимы и непогоды, да если в дороге, то такой фургон – лучше не придумать. Невс лежал на крыше и отслеживал перемещение гостей, и парни то и дело поглядывали в его сторону, так осязаем был этот взгляд. Сонк привел с прогулки ящерок, и они принялись крутиться поблизости, но помалкивали. На протянутые к ним руки косились и отодвигались подальше. Для ходоков было очевидно, что им интересно познакомиться с гостями поближе, но и страшновато.

Дени видел, как в сопровождении девушек вернулась повариха. Как Эни с Ю, зайдя в свой фургон, вскоре вышли и опять ушли на праздник. Получил и принял приглашение от индейцев сходить после обеда на озеро. Заверил что да, плавать они с Сашкой умеют и нырять тоже, и даже со скалы прыгать. Он лично так точно.

Со стороны тропы, ведущей в индейский поселок, раздался странный шелестящий шум и отчаянный крик сестренки Ю.