Текст книги ""Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"
Автор книги: Наталья Шнейдер
Соавторы: Олег Кожевников,Андрей Потапов,Дмитрий Дывык,Елена Лоза
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 183 (всего у книги 347 страниц)
Глава 19
Утром я едва заставила себя выйти из комнаты: казалось, что все двери в коридоре сейчас откроются, из них высунутся головы и все глаза уставятся на меня. Но этаж благополучно спал. Кроме боевиков, никто не поднимался в несусветную рань, а на первом курсе боевого – так получилось, что в этом году все комнаты наверху заняли первокурсницы – я оставалась единственной девушкой.
В холле меня поджидали Дейзи и Селия, а на улице обнаружились близнецы, прямо как в первый день.
– Не стоило вам… – неловко начала я, не зная, как выразить свою благодарность.
– Стоило, – ответила за всех Дейзи. – Пока крыс с гиеной в университете, стоит. Завтра утром Род тебя встретит, а сегодня – мы.
«Крыс с гиеной». Похоже, среди боевиков этих двоих иначе называть не будут. Я ощутила нечто вроде мстительного удовлетворения. Так им и надо.
– Этак вам придется все три года за мной ходить.
– Нам – нет, мы выпускаемся в этом году. – отмахнулась Дейзи, а Селия добавила: – И Корделия тоже.
От этого имени у меня все внутри перевернулось. Надо взять себя в руки. Как бы ни чесались кулаки, я ничего не добьюсь, если просто отлуплю ее. Только дам повод для жалоб – а декан не станет разбираться, отправит на отработку. Еще и назначит часов сто, как рецидивистке.
Я улыбнулась, вспомнив вчерашнее приветствие двойняшек. Кажется, это воспоминание еще долго будет поднимать мне настроение. Хотели парни того или нет, попали в точку – по части нарушения спокойствия я оказалась именно рецидивисткой, даром что совершенно не по своей воле.
– Но, думаю, она не доучится, уйдет раньше, – продолжила Селия. – Ее соседка вчера попросила комендантшу переселиться в другую комнату. Та отказала, конечно, сказала слишком много чести селить студенток по одной. Но это первый звоночек.
Я не очень поняла, как из нежелания соседки Корделии оставаться с ней в одной комнате следует, что та скоро покинет университет, но решила позже спросить у Рика, чтобы в очередной раз не выставлять себя невеждой перед остальными.
– А Крыс вчера обзавелся красивым фонарем, – хихикнул Зен. – Мы вечером не стали рассказывать, чтобы не портить тебе настроение, напоминая о нем. В столовой увидишь.
Вряд ли увижу, Бенедикт не станет заглядывать в зал, где ели небогатые студенты ради того, чтобы я полюбовалась его синяками.
– Надеюсь, вы не «темную» ему устроили? – поинтересовалась я, не зная, то ли радоваться, то ли огорчаться. Не то чтобы я не злорадствовала, и сознание, что за меня отомстили, конечно же, грело. Но «темная» – перебор, этак случайно и покалечить и даже убить можно.
– Это не мы, – фыркнул Зак. – Мы подумали, но решили, что много чести об него руки марать. Это его сосед, который бегал посреди ночи за Агнес, а потом еще мыл комнату за этим заср… в общем, после того как его увели к целителям.
Да, прислуги в общежитиях не было: комнату мы с Оливией убирали вместе, а коридор и общественные места, когда не было нарушителей дисциплины для отработки, отчищали магией девочки с бытового. Как справлялись парни, я не знала – никогда не интересовалась, но, похоже, примерно так же…
– Не знаю, кто украл из кабинета Агнес копию заключение целителя, дескать, он не пострадавший, а симу… как его… Симулянт, вот! – продолжал Зак. Судя по хитрому прищуру парня, он прекрасно знал, кто стащил это заключение. Но ведь не скажет… – Однако разлетелось оно быстро. Агнес рвет и мечет и грозится навесить на кабинет сигналку, ту, зеленую и вонючую. Правда, непонятно, зачем она сейчас, но, может, успокоится…
– Разве сигналки не было? – удивилась я.
Кабинет целителя должен хорошо закрываться, там наверняка найдется множество интересных снадобий.
– На шкафах с лекарствами и инструментами стоят настоящие защитные заклинания. Те, что могут вырубить надолго, – пояснил Зен. – Но на архиве и самом кабинете был обычный магический замок, и кто-то его взломал.
– «Кто-то», – фыркнула Дейзи. – Любой боевик начиная с третьего курса этот замок щелкнет как семечку.
– Это у нас тоже преподают? – изумилась я.
– Да. На методах действия разведывательных и диверсионных групп. Со сдачей зачета.
Я попыталась представить, как бы мог выглядеть зачет по вскрытию магических замков. Украсть из канцелярии свое личное дело? Взломать кабинет ректора, а кто попался – моет отхожие места?
– Полезное умение, правда, распространяться о нем за пределами факультета не стоит. Но Род не стал бы этого делать, он целитель, и у них свои закидоны, – продолжала Дейзи. – Тайна и все такое. Мы с Селией узнали об этом заключении, только когда оно пошло по рукам, а значит остается…
– Никто не знает кто, – перебила ее Селия. – И если бы я была уверена в своих подозрениях, поговорила бы всерьез. Грязный метод.
– Грязным методом воспользовался Крыс, причем в прямом смысле, – парировала Дейзи. – А тот, кто обнародовал это, всего лишь восстановил справедливость.
Зак, хихикнув, пихнул меня в бок.
– Ты бы видела выражение лица Крыса, когда Феликс поймал его на пороге столовой, собираясь вежливо объяснить, что подливать спирт девушке в бокал недопустимо.
– Феликс – и вежливо? – расхохоталась я.
В самом деле жаль, что я не видела.
– Начал он вежливо. – Зен тоже едва сдерживал смех. – Потом, конечно, разошелся. Хорошо, что мы рядом были, остановили вовремя, а то опять бы пришлось неделю посуду мыть. Он еще и с Гиеной побеседовал по душам, но там не так весело получилось. Выдержка у нее что надо, этого не отнять.
– Ничего, все только начинается, – ухмыльнулся Зак. – Нечего было наших трогать.
Но когда мы подходили к полигону, я снова напряглась: друзья-то поверили, а что скажут остальные? Может, меня не заметят? Однако напрасно я надеялась тихо смешаться с толпой. Алек углядел нас издалека.
– Лианор, иди сюда! – закричал он.
Пришлось подойти. Все взгляды, само собой, обратились на меня, и захотелось сжаться, спрятаться за спиной старосты.
Алек приобнял меня за плечо, от возмущения я забыла обо всех своих страхах. Но прежде, чем я успела отстраниться, обвел взглядом остальных. Шепотки стихли разом, да и мне расхотелось дергаться.
– Так, господа боевики. Слухов ходит много и разных, пока мы все здесь, самое время рассказать, как было дело. Лианор никого не травила, Бенедикт изобразил действие яда, а подсказала ему, как это сделать, Корделия, с целительского.
– Столько возни, чтобы подставить какую-то пигалицу. Было бы ради чего стараться! – буркнул мужской голос, и я узнала рыжего Карла, с которым Родерик подрался в первый учебный день.
– Эта пигалица умудрилась со сломанной ключицей расквасить нос Бенедикту, вот он и закусился, – сказал Алек. – А за что Корделия на нее взъелась, у самой Корделии и спроси.
– Да что там спрашивать, ходили они с Родом, – охотно пояснил кто-то из толпы. – Полгода ходили, да не срослось, а в этом году он себе другую приглядел. Рыжая и взбеленилась – как это, у нее не срослось, а с другой он пылинки сдувает.
Я залилась краской. Положение спас подошедший Этельмер
– В общем, Лианор ни в чем не виновата, так что можете смело плюнуть в морду тому, кто будет утверждать обратное. И кто обидит одного боевика – обидит всех, – торопливо заключил Алек и скомандовал: – Стройся!
Когда все начали скидывать одежду, я вдруг обнаружила, что полуодетые парни перестали меня смущать. Привыкла? Или, может, дело было в одном конкретном парне, сегодня отсутствовавшем, а без него – кожа, она и есть кожа, как сказал тогда преподаватель.
Теперь, когда впереди не мелькал знакомый торс, когда никто, пробегая мимо, не обжигал меня взглядом, оказалось, что физподготовка занимает только тело, но не мысли.
«Нечистый знает, как занять праздную голову,» – иногда говорила госпожа Кассия, и, видимо, потому что моя голова сейчас как раз была слишком праздной, а, может, потому что впервые за прошедшие дни неподалеку не маячил Родерик, мне ужасно его не хватало. Я даже сама испугалась, насколько пусто сейчас мне было без него, даром что умом прекрасно понимала: он просто отсыпается дома. Да даже если не отсыпается, могут ведь у человека быть свои дела, кроме как неотлучно находиться со мной?
Но сама собой вспомнилась вчерашняя с ним ссора. Точнее, размолвка, которая могла бы стать ссорой, не захоти он понять меня. И ее причина.
Был ли в словах нищенки намек, или я услышала то, что хотела услышать?
Я еще раз мысленно воспроизвела все, что случилось вчера. Растерянность и самый настоящий страх на ее лице, обращенном к Родерику. Слова, что были сказаны. Намек?
Не намек. Намечище.
Тогда почему я пропустила его мимо ушей и так долго не вспоминала? Да, хватало поводов для тревог и волнений, но разве я всю жизнь не мечтала узнать, кто я и откуда? Найти своих родителей, если они живы?
Так почему сейчас… я остановилась, пытаясь отдышаться. Ни разу за все время я не останавливалась, пока не добегу до конца, как бы тяжело ни было, а сейчас оставалось еще полтора круга. Я выругалась, поняв, что мне не хватало воздуха не из-за усталости: страх выел его из легких.
Страх узнать, кто мои родители.
Вернуться в ритм получилось не сразу, и какое-то время мне было не до размышлений, но потом и ноги, и мысли понеслись с прежней скоростью. Так почему же меня так пугает возможность узнать, кто я?
Потому что, понимая всю глупость детских надежд – мои родители окажутся богатыми и знатными, и потеряли меня из-за какого-то чудовищного несчастья – я все еще хранила в себе эти надежды.
Нет, не «все еще». Они ожили сейчас. Надежды, что каким-то чудом я окажусь равной человеку, в которого меня угораздило влюбиться.
Но ведь Родерик в самом деле видит во мне равную! Он сказал, что помнит о моем происхождении, но все равно любит меня! И если он отвернется от меня только потому, что я на самом деле окажусь незаконнорожденной дочерью уличной нищенки – чего стоят его слова о любви?
– Стоп, – велел Этельмер.
Я остановилась, обнаружив, что отмеренные круги закончились, а я, занятая своими мыслями, этого не заметила.
– Все на турник, – велел он моим однокурсникам.
Я двинулась к турнику, но преподаватель окликнул:
– Лианор, на пару слов.
Я присела рядом с ним, пытаясь прогнать ощущение, будто первый мой учебный день повторяется. И пусть сегодня мои мысли смущены не новой обстановкой и незнакомыми людьми, от этого не легче.
По крайней мере, драки сегодня не будет. Родерика нет, и с Карлом он не сцепится.
– Я видел, что тебе пришлось встать и отдышаться, – сказал Этельмер. – Арест отразился на твоем здоровье? Если так, сходи к Агнес.
– Задумалась и перестала следить за ногами и дыханием, – призналась я.
– Такое случается поначалу, – кивнул Этельмер. – Целитель точно не нужен?
– Нет. Все хорошо. Спасибо за беспокойство.
– Хочу сказать тебе: ни один из преподавателей боевого, с которыми я разговаривал, не поверил в твою виновность.
Надо было радоваться, но я огорчилась: если даже преподаватели сплетничали обо мне, то уж студенты подавно.
Глава 20
– Конечно, твой арест наделал много шума, – подтвердил Этельмер мои невеселые мысли. – Понимаю, тебе неприятно это слышать. Сейчас наверняка хочется спрятаться, не показываться никому на глаза, пока все не утихнет. Но это худшее, что ты можешь сделать. Живи как жила, оставайся на виду, и сплетни утихнут, потому что их нечему будет подпитывать.
– Спасибо. Так и поступлю.
То же самое говорил Родерик. То же самое сказал мне вчера перед самым уходом Алек: «Выше нос, и пусть сплетники захлебнутся собственной злостью».
– И помни: ты не обязана оправдываться, объясняться и кому-то доказывать свою правоту.
«Не оправдывайся и не жалуйся,» – вспомнила я.
– Не обязана поддерживать разговор, который тебя тяготит, с человеком, который тебе неприятен.
– Разве это не будет грубо? – удивилась я.
– Я не говорил о грубости. Но быть вежливой – не значит быть удобной в ущерб собственным интересам. Подумай об этом.
– Спасибо.
– Не стоит. А теперь на турник.
С турником у меня не ладилось. Как я ни старалась, чисто подтянуться мне удавалось на два раза меньше, чем нужно было для получения минимального балла на семестровом зачете по физической подготовке. Еще один раз я могла сделать, дергаясь и извиваясь, как червяк на крючке. Итого несчастных семь раз – даже если не вспоминать, что последнюю попытку мне не зачли бы в любом случае – вместо необходимых восьми. Я не жаловалась: мне, как девушке, и без того давали поблажку – парням нужно было сделать почти вдвое больше. И не теряла надежды, даже за прошедшую дюжину дней почти все упражнения стали даваться легче. Ненамного, но и это «немного» радовало. До конца семестра еще уйма времени, еще все получится.
Повиснув после шестой попытки, я начала подтягиваться седьмой раз, и тут чьи-то руки подхватили меня под бедра, подталкивая вверх. Взвизгнув, я лягнулась. За спиной раздался сиплый вздох. От неожиданности пальцы разжались, и я свалилась, чудом устояв на ногах. Обернулась.
Рыжий Карл отступал, схватившись за живот.
– Ты чего? Я же помочь хотел!
– Обойдусь, – прошипела я.
В конце концов, даже Родерик не позволял себе хватать меня на людях.
– Да ладно, чего ты такая злая!
– Карл, тебе заняться нечем? – поинтересовался вернувшийся Этельмер.
– Я помочь хотел! Ну подумаешь, за мягкое место поддержал! А она в крик!
А ведь будь сегодня Родерик, рыжий бы не рискнул лезть с «помощью». Что ж, Рик не сможет присматривать за мной вечно, так что не стоит забывать, как постоять за себя.
Хотя чего греха таить – чувствовать себя маленькой и слабой рядом с большим сильным мужчиной, способным вытащить меня даже из тюрьмы, было приятно.
– Лианор, ты просила помочь? – спросил преподаватель.
– Нет. И я как-нибудь справлюсь без того, чтобы меня хватали за…
– Ой, нашлась недотрога! – перебил Карл. – В тюрьме, поди, как только не разложили!
Я влепила ему пощечину, забыв, что совсем рядом стоит преподаватель и, значит, о случившемся непременно узнает декан. Впрочем, не думаю, что, помни я об этом, остановилась бы. Как и зная, что Карл сильнее и опытнее, и, если захочет ударить в ответ, размажет меня в полминуты. Некоторые вещи просто нельзя спускать с рук – и плевать, какую цену придется за это платить.
Карл побагровел, сжав кулаки, качнулся вперед. Замер, косясь на Этельмера. Тот покачал головой.
– Это были очень неосторожные слова. Очень. За пределами академии родственник или жених Лианор вызвал бы тебя на поединок.
– Так пусть вызывает! – фыркнул Карл. – Только я что-то не слышал, чтобы Род собирался на ней жениться!
Я прикусила губу. Можно сколько угодно сознавать, что мы не пара. Можно понимать, что никто не сделает предложение девушке, даже будь она пресловутой истинной парой, когда прошла лишь дюжина дней с момента знакомства. И все равно эти слова резанули по сердцу.
– Да я и сама могу ему врезать, – буркнула я. – За неимением родственников.
– Нет. Ты на первом курсе, Карл – на четвертом, это будет не поединок, а избиение.
Феликс спрыгнул с турника.
– То, что у Лианор нет родственников и жениха, не означает, что ее можно безнаказанно оскорблять. Друзья тоже на что-то годятся.
– Нет – по той же причине, – сказал Этельмер.
– Друзья определенно на что-то годятся, – вмешался Алек.
– «Друзья», – фыркнул Карл. – Может, ты ей с Родом еще и свечку подержишь?
Алек скрипнул зубами, и видно было, что только присутствие преподавателя не дает ему ответить рыжему, как тот заслуживал.
Этельмер оглядел нас.
– Я всегда считал, что все недоразумения нужно прояснять сразу. Магические поединки запрещены, но я по-прежнему преподаватель рукопашного боя. Свидетелей тоже предостаточно. Алек?
– Я готов.
Кажется, зря я решила, что сегодня драки не будет. Если еще и драконы прилетят…
– Драконы! – воскликнул кто-то.
«Как маленькие», – вспомнилось мне. Кто же это проворчал тогда?
Я подняла голову.
Золотой и черный. Только черный вроде бы в прошлый раз был мельче? И узоры на нем были золотые. Или это рассветное солнце отливало на крыльях, превращая золото в алый?
И все же – хоть я никогда не стала бы утверждать это вслух – я была уверена, что сегодня черный дракон другой. В этом мне почудилось что-то знакомое. Наверное, так мог бы выглядеть Сайфер, если бы ожил и полетел. Хотела бы я увидеть его на самом деле, а не во сне. Жаль, что это невозможно.
Черный дракон описал круг над полигоном и на миг мне показалось, будто он заглянул мне в глаза с самого неба.
– Какой же ты красивый… – выдохнула я.
Сама не знаю, почему я решила, что это дракон, а не драконица. Глупо, ведь третьему дракону взяться неоткуда. Дракон взмыл вверх – и почему-то я была уверена, что он услышал, и что его обрадовали мои слова.
– Карл? – голос Этельмера вернул меня в реальность.
Карл явно заколебался.
– Много чести пигалице, чтобы из-за нее мужчины дрались.
– Я действительно не хотела бы, чтобы из-за меня случилась драка, – сказала я. – Пощечину свою он получил, а если считает, будто она не заслужена, так я никогда отвечать за себя не отказывалась.
Меня будто не услышали. Феликс ухмыльнулся в лицо Карлу.
– Трепло. Как язык и руки распускать, так в самый раз, а как отвечать – так «пигалица»?
Я едва удержала улыбку, поняв, что он повторяет мои слова, сказанные ему когда-то. Кто бы мог подумать, что из той драки может вырасти если не дружба, то неплохие приятельские отношения?
– Трепло и… – Феликс осекся под взглядом Этельмера.
– Феликс, не пытайся провоцировать, оскорбляя. – Он обернулся к Карлу. – Но, если оставить в стороне форму высказывания, с сутью я согласен. И тебя такое поведение не красит.
Я едва сдержалась, чтобы не ущипнуть себя. Преподаватель не просто позволяет ученикам выяснить отношения кулаками, он в прямом смысле провоцирует драку?
А Этельмер тем временем снова обратил на меня внимание.
– Если поединок и случится, то случится он не из-за тебя, а из-за слов и действий Карла.
Рыжий проглотил ругательство. Посмотрел на Алека – и я оторопела, поняв, что он боится веселого и добродушного старосту. На меня – и стало так же отчетливо ясно, что я ему не нравлюсь. Не нравлюсь настолько, что, кажется, ему тоже плевать на последствия, лишь бы досадить мне. Лишь бы считать себя правым.
– Не буду я извиняться, – он сплюнул. – Я готов.
– Извинения не помогли бы. Ты и меня оскорбил, – сказал Алек, поводя плечами.
– Освободить место! – велел Этельмер.
Народ дружно расступился, а я опять не смогла справиться с ощущением, что повторяется мой первый учебный день. Только в прошлый раз Карл был чуть ниже Родерика, а рядом с Алеком он казался громадиной.
«Удобно, когда тебя недооценивают», – вспомнилось мне. Правда, рыжий вовсе не собирался недооценивать противника, кружил осторожно и не торопился нападать, будто вынуждая его потерять терпение и ошибиться.
Алек действительно ударил первым, увернувшись от встречной атаки Карла. А вот рыжий, промазав, уклониться не смог и получил. А потом все снова смешалось, как в первый день, как же немногому я успела научиться, не могу разобраться, что происходит, и кто кого бьет.
– Стоп! – велел Этельмер.
Алек встал. Из разбитой губы сочилась кровь, но староста ухмылялся. Карл приподнялся на локте и распластался снова. Этельмер присел рядом, положил ладони на виски, взвихрилась магия. Рыжий сел, тряся головой, будто отгоняющая мух лошадь.
– Ты и ты, проводите к целителям, – велел Этельмер. – Алек, иди сюда.
Староста коснулся своей разбитой губы, блеснула магия, останавливая кровь. Он послушно позволил преподавателю себя обследовать, хоть на лице огромными рунами было написано, что он считает все это чрезмерной заботой.
– Ничему Карла жизнь не учит, – проворчал он, когда Этельмер его выпустил.
– На ринге он хорош, – задумчиво проговорил преподаватель, глядя вслед отправившейся к целителям троице. – Может быть, потому и слишком много думает о себе. На ринге с противниками справляется, только жизнь – не ринг. Но в требованиях к получению зачета нет пункта «умение следить за словами и выбирать врага по силам», а жаль.
Почему-то мне показалось, что это было произнесено для меня. Пожалуй, это не рыжему, а мне самой нужно многому научиться. В конце концов, это мой слишком длинный язык не раз доводил до беды. Да что долго вспоминать, я же сама несколько минут назад влепила Карлу пощечину, прекрасно понимая, что он сильнее. Да, я не видела другого варианта. Так и он, наверное, не видел, кроме как резать правду-матку и полагать, что его считают дураком только потому, что эта самая правда никому не нравится.
Оливия на моем месте наверняка срезала бы нахала хлестким словом – да так, чтобы хохотали все вокруг, и этот смех бы уязвил его куда сильнее. А теперь Карл наверняка считает, будто получил лишь потому, что Алек мне симпатизирует.
– Цирк закончился, продолжаем занятие. – Вернул меня в реальность голос преподавателя.
И все-таки, где и как этому учат – сохранять здравомыслие и действовать, руководствуясь разумом, а не эмоциями? Или с этим просто надо родиться? Вспомнилась Селия с ее «раз пятьсот прилетит по спине – научишься». Мне бы для начала научиться просто не делать ничего, когда не хватает слов, а мысли куда-то деваются из-за переполняющих чувств. Кажется, об этом тоже надо поговорить с госпожой Кассией. Пора записывать вопросы, которые нужно ей задать.
Когда преподаватель нас отпустил, Алек окликнул нас:
– Первый курс, минуту внимания! Рукопашки второй парой не будет. – Этельмер кивнул, подтверждая его слова. – Вместо нее – дополнительная пара артефакторики. Собираетесь после завтрака у ворот и чинно, мирно и с достоинством…
Кто-то захихикал.
– … под присмотром господина Мелтона следуете во дворец на обещанную экскурсию по императорской сокровищнице.
Кто-то засвистел, кто-то радостно загомонил.
– Пытаться прихватить что-то не советую, дракон, как известно, свое сокровище всегда найдет, а вора схарчит и не подавится. Всем ясно?
– Ясно, – вразнобой ответили мы, прекрасно понимая, что последнее наставление было шуткой, а в чинное шествие толпы боевиков-недоучек Алек не верит сам.
– Не забудьте взять грамоты, дворянские или на жительство. Свободны.
