Текст книги ""Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

Глава 14

– Да ладно вам, – сказал я, снова поворачиваясь к женщине, что сидела на троне. – Она достаточно наказана и вами, и даже нами. Хуже, чем есть, для нее уже не будет.

– А вами как? – заинтересовалась Хозяйка.

– Тихая домашняя девочка, которой в попу дули с рождения все, кто вокруг находился, – я показал рукой на Белозерову, которая по-прежнему пребывала в прострации, – и тут нате вам – туалет в виде большой дырки в полу, никакого тебе комфорта, одежда, провонявшая потом, тени ночных гор, а на сладкое бойня, которую мы сегодня устроили на Большой Калагазе. Странно, что она еще там в обморок не грохнулась.

Между прочим, в самом деле странно. Интересно, почему мне это только сейчас в голову пришло, а не на месте стычки с ведьмами? По идее, ей полагалось скиснуть при виде луж крови, кучи трупов и подзакоптившейся в костре Оксаны. Ан нет, помнится, только побледнела маленько – и все. Хотя, с другой стороны, кто его знает, что с ней в детстве случалось? Где большие деньги, там и охотники за ними, а самым простым ключиком, открывающим кошелек богатея, всегда являлись его дети и внуки, причем чем те младше, тем лучше. Да и вообще среда, в которой она росла, не располагает к открытой демонстрации эмоций, по крайней мере у тех ее представителей, которые не злоупотребляют различными препаратами, расширяющими сознание. Знаю, общался с такими. Всегда улыбаются, всегда достаточно вежливы и рассудительны, но никогда не знаешь на самом деле, что они думают на самом деле и чего от них ждать. Один такой, помню, сначала мне заказ сделал на то, чтобы я ему одну вещицу осьмнадцатого века нашел, а следом за тем, буквально через час, и меня самого «заказал». Дескать – как я этому товарищу заказанный предмет отдам, тут меня и надо прибрать. Хорошо, еще с исполнителем прокололся, тот моим приятелем и должником оказался, а то ведь и до беды могло дело дойти. Мы с ним, помню, по этому поводу много шутили, когда труп слишком хитрого «мажора» к болоту тащили, а после его там притапливали на радость местному болотнику.

– Ты не ответил на вопрос, – осекла меня подгорная госпожа.

– Ответил, – возразил я ей. – Ей то, чему она стала свидетельницей, до седых волос сниться станет. Как по мне, худшего наказания не придумаешь. Мы – другое дело, нас смерть – что чужая, что даже своя – не сильно пугает. Не радует, разумеется, но и эмоций особых не вызывает. А если учесть то, что по ее вине погибли люди, которых она знала… Умом бы не тронулась, короче. Вон уже полчаса не в себе, разве только что слюнки не пускает.

– Пока, – многозначительно заметила Марго. – Пока не пускает.

– Вот-вот, – покивал я. – Так куда сильнее ее наказывать?

– Ладно, забирайте, – подумав, разрешила Хозяйка. – Но, как верно сказала нежить, пока. Свое решение по ее участи я озвучу позже.

Сзади недовольно крякнул Мискув, и я с ним был полностью согласен. Это «потом» хуже, чем почти любое наказание сейчас, ибо никто не знает, когда оно наступит. Но что в самый неподходящий момент – не сомневаюсь.

Впрочем, до него еще дожить надо, так что если рассматривать случившееся как некий промежуточный вариант, все не так и плохо.

– Скажи, воин, а про другую девку ты ничего узнать не хочешь? – вдруг осведомилась у меня Хозяйка. – Ту, с которой эта сначала была?

Спасибо тебе, Светлана. Вот кто тебя за язык тянул? Ясно же, что не вдруг этой каменной леди данный вопрос в голову пришел, а с подачи моей напарницы.

– Нет, – равнодушно ответил я. – Ее судьба в вашей воле, что будет – то и будет. Ну а если вы ее и накажете, то, уверен, той мерой, которой она достойна. Ваша справедливость и честность известна далеко за пределами этих гор.

– Хорошо говорил, а под конец все испортил, – поморщилась Хозяйка.

– Что думал – то сказал, – пожал плечами я, – а там сами решайте. По крайней мере, никому из нас пока не приходится пенять на то, что вы поступили с нами нечестно. Да, Аркаша?

– Так и есть, – потер лоб тот. – Мне даже больше, чем ожидал, перепало. Со всех сторон.

– Вот видите, – улыбнулся я, прекрасно поняв, что именно он имел в виду. – Так мы пойдем? Очень хочется отдохнуть, больно ночь веселая выдалась.

– Идите, – махнула рукой Хозяйка и снова принялась вертеть в руках ключ.

В отведенный нам грот мы не столько вошли, сколько ввалились. Оно понятно – усталость и перегоревший в жилах адреналин давали о себе знать. Даже Марго, которой, казалось, все нипочем, и та повалилась на лавку, точно мешок с картошкой в подпол.

Врать не стану, мне очень хотелось последовать ее примеру, но правила есть правила, и если уж установил их для себя, то будь любезен, следуй им в любой ситуации. Так говорил Мирослав, а его наставления для меня, как бы это пафосно и странно не звучало, святы. Причем даже больше, чем в те времена, когда он был жив.

Потому я достал из рюкзака набор для ухода за оружием, уселся за стол, расстелил тряпицу и начал разбирать пистолет.

– Ведь понимаю, что правильно, что надо, но сил нет, – словно оправдываясь, сообщила мне Метельская и тоже улеглась на одну из лавок. – Все завтра.

– Да бога ради, – отозвался я, раскладывая части оружия на материи. – Ты девочка взрослая, сама знаешь, что и когда делать надо.

Аркаша тем временем устроил Марину в уголке, что-то ей на ухо пошептал, по голове погладил, а после, минут через пять, подошел к столу, уселся напротив и уставился на меня.

– Ну? – где-то через минуту тишины произнес я. – Если сказать чего хочешь – валяй. Нет – иди спать. Просто сверлить меня взглядом не стоит, пустая трата времени. Не действуют на меня такие штуки.

– Ну а вдруг? – Яда в голосе Стрелецкого хватало, что уж там. – Гипноз не берет, так может, хоть совесть проснется?

– Это вряд ли, – невозмутимо сообщил ему я. – Приятель, ты не в той компании оказался, тут душеспасительные беседы не в чести. И не говори, что услышал что-то новое для себя, я еще в Москве тебя предупреждал – не надо со мной ехать, плохая это идея.

– Но я же умереть мог, похоже! – хлопнул ладонью по столу молодой человек. – Не знаю, от чего именно, но все именно так!

– Мог, – кивнул я, шуруя ершиком. – И умер бы. Бывает.

– Бывает? Вот так просто?

– Конечно. А что тут сложного? Аркаша, усвой ты уже – я наемник. Мое дело выполнить полученный заказ, а не беречь твою бесценную жизнь. Повторюсь – ты сам навязал мне свою компанию, потому никакой ответственности за тебя я не несу. Тебя нет в контракте, потому в одних случаях я буду тебя защищать, а в других – использовать. Все зависит от ситуации.

– Тогда и я оставляю за собой право поступать таким же образом, – сдвинул брови Стрелецкий.

– Ты с самого начала так и поступаешь, – подала голос с лавки Марго, – просто сам того не замечаешь. А как тебя чуть-чуть задели, вон разборки решил устроить.

– Ну да, пару раз я повел себя не очень красиво, – чуть повысил голос юноша. – Но не как он! Жизнями вашими я не рисковал!

– Давай вспомним, что ты тогда у золотой жилы устроил, – мигом предложила Марго. – Или как за мешком в драке с нагами прятался. Нет, Аркашенька, ты уж лучше молчи.

– А что он у золотой жилы устроил? – заинтересовался Мискув, который облюбовал себе лавку, стоящую около одной из стен. – Никак решил к рукам прибрать?

– Решил, решил, – зевнув, подтвердила Метельская.

– Зря. Не бывает от дурного золота толку, один вред.

– Не в деньгах счастье, – согласилась с ним оперативница сонно.

– Да сколько можно вспоминать? – возмутился Стрелецкий. – Когда это кончится уже?

– Сегодня могло, – напомнил ему я, – если бы тебя Хозяюшка в лоб не чмокнула. Кстати, как ощущения? Тебя просто так тряхануло, будто разряд тока через тело пропустили.

– Что-то подобное и испытал, – закивал Аркаша. – Очень точное сравнение. Ну или будто молнией от башки до пяток пробило. А еще показалось, что у меня кровь на секунду закипела, прямо огонь по венам прошелся.

– Это она тебя от проклятия освобождала так, – со знанием дела пояснил шаман, – выжигала его. И прочие хвори, если какие имелись, тоже извела. Так это работает.

– О как! – проникся я. – Выходит, приятель, твои претензии вообще не в тему. Тебя не подставили, тебе офигеть какую услугу оказали. За такую иной богатый дядька шестизначную цифру заплатит не торгуясь и все равно будет считать, что в прибыли остался.

– Но ты-то про то, что так получится, знать не мог, – упорствовал Аркаша.

– Откуда такая уверенность? – с усмешкой осведомился я. – Ты у меня в голове покопался? Или мысли навострился читать? Если нет, то как ты можешь подобное утверждать?

– Тебя не переспоришь, – нахмурился Стрелецкий. – Ладно, закрыли тему. Но знай – я тебе случившееся не забуду.

– Сколько угодно, – разрешил я. – Опять-таки – твое право.

– Как же вы мне все надоели! – донесся из сумрака невероятно уставший и буквально пропитанный горечью на пару с отчаянием голос Белозеровой.

– О, очухалась, – отметила Марго, – а вы сомневались.

– Марин, попить дать? – мигом забыл о своих претензиях ко мне Стрелецкий.

– Ничего я не хочу, – прошелестела темнота из того места, где находилась дочка олигарха. – Лучше бы я под камнями с Олегом и Палычем сдохла, честное слово.

– Верно я все тогда, в пещере, сказал, – звучно рявкнул Мискув. – А жалел тебя опосля, выходит, зря. Дура ты и есть! Что несешь-то? Сколько ты на свете белом прожила годков? С птичью каку? Не видела ничего, боли настоящей не знаешь и счастья такого, что весь мир обнять можно, тоже. Детей не рожала, родных не хоронила. А без того что ты знать о жизни можешь, сопля?

– Да надоело мне всё! – срываясь на визг, заорала Марина, вскакивая на ноги. – Все и всё! Сколько можно меня на крепость, на разрыв испытывать? Я старалась, я держалась, но нет же сил! Нет! И вы все задолбали меня до блевоты со своими советами и вечным недовольством! Макс этот с его вечной уверенностью в том, что он знает, как надо, как не надо! Да блин, чего дальше жить, если все равно мы тут, среди этих камней, останемся?

– Ты – возможно, я – точно нет, – возразил я ей невозмутимо, открыл мешочек с патронами и начал снаряжать магазин, чередуя их в последовательности свинец-серебро-фосфор. – У меня есть незаконченное дело, пока его до ума не доведу, умирать не собираюсь. А ты, если неймется, разбегись и башкой о стену стукнись. Конкретно – во-о-он об ту. Видишь там бугорок? В него бейся, сто пудов череп расколешь.

– Макс, не перегибай уж так-то, – попросила меня Марго. – Девчуля на хорошем психе, сейчас правда возьмет да бахнется темечком о камушек.

– И пусть ее. – Я принялся за второй магазин. – Честное слово – надоело. Только и делаем, что ее из каких-то блудняков вытаскиваем, а потом еще и крайними оказываемся. Я ей кто? Брат? Друг? Сотрудник папаши? Нет. И потом – в нашей компании, как оказалось, истериков перебор, их проредить надо. А непосредственно тебе от этого вообще один профит.

– Какой?

– Дополнительный перекус. Не пропадать же добру? – Я отложил магазин в сторону и принялся собирать пистолет. – Вот и попьешь ее крови до того, как она остынет. В чистом виде экономия, у тебя запасов осталось всего ничего, а труп после вон в дыру канализационную сбросим. Марина девочка спортивная, подтянутая, пролезть должна. Тем более что после вашего общения она еще стройнее станет.

– Макс, тебя какая муха укусила сегодня? – немного растерянно осведомился у меня Аркаша. – Ты же нормальным был? Что случилось?

– Нет, дружок, это как раз сейчас ты меня нормального видишь, – детали привычно вставали каждая на свое место, а под конец я вбил в рукоять пистолета магазин, – а до того просто соблюдались формальности, принятые в обществе. Среди людей же живем, соответствовать нужно. И сразу – я не ставил себе цель напугать вас для прочистки мозгов или чего-то подобного. Все проще. Желаете жить – делайте то, что вам говорят, и не лезьте туда, куда не следует. Надоело все, нет сил? Вариантов наложить на себя руки имеется вагон и маленькая тележка. Но делайте это тихо! Без шума, без криков, без надрыва, так, чтобы нервы никому не трепать и вон Метельскую не разбудить. Что ты глазами хлопаешь? Снова хочешь спросить почему?

– В том числе, – пробормотал Стрелецкий, глядя на Белозерову, которая, застыв, как соляной столп, переводила взгляд с меня на Марго.

– Фиг ее знает, Хозяйку, – пояснил я, досылая патрон в ствол, а после убирая пистолет в кобуру. – Возьмет следующей ночью опять куда-нибудь нас отправит, а сил и нет! Из-за вашего шума и гама не успели их восстановить.

– Да я не сплю. – Светлана встала с лавки и потянулась. – Блин, сюда шла, думала, на ходу отрублюсь. Легла, глаза прикрыла – сна ни в одном из них.

– Мозг не лампочка, выключателем не воспользуешься, – посочувствовал ей я. – Хотя доводилось мне видеть товарищей, которые засыпали мигом, лишь бы такая возможность предоставилась.

– Могу им только позавидовать. – Метельская уселась за стол. – Белозерова, ты самоубиваться станешь или нет?

– Нет, – пискнула девушка, отмирая, а после прикладывая ладони к щекам. – Вы извините меня, ладно? Просто как-то сразу все случилось… Я же всех этих людей знала, подумала, что вот-вот – и с ними домой поеду.

– Ты, девка, перед вот ним извинись особо, – указав рукой на меня, вступил в беседу было замолкший Мисквув. – Он тебе жизнь спас нынче, причем два раза. Не любит та, у кого мы гостюем, когда что-то не по ее выходит. Тебе под камнями следовало остаться, ан ты вон – жива. Поди знай, что вышло бы, не вступись за тебя Максим и останься ты в палатах. Может, отправила бы она тебя ящеркой по скалам бегать, а может, и чего похуже учудила.

– Максим, я на самом деле ничего такого не имела в виду, – сбиваясь и подбирая слова, начала было что-то выдавливать из себя девушка, но я взмахом руки ее оборвал. Мол, все ясно, не старайся.

– Ладно, если не получилось уснуть и никто не собирается сводить счеты с жизнью, займусь-ка я ЕУ и ТО, – потерла руки Метельская, а после достала свой «макаров». – Макс, одолжишь расходники в очередной раз?

– Чем ты займешься? – заинтересовался Стрелецкий.

– Классику читать надо, – попеняла ему оперативница. – Неуч!

– Ладно, пост сдал – пост принял, – зевнул я. – Тебе оружие чистить, а мне, стало быть, на лавку идти, уснуть пробовать.

– Жаль, тут костерок не разведешь, – вздохнул шаман. – Кабы можно было воду согреть, я бы вам такой чаек заварил, от которого и сон мигом придет, и сил после него прибавится.

– Аркаша, займись, – велел я, укладываясь на лавку. – У тебя в рюкзаке есть горелка, сухой спирт в таблетках и все остальное. Сваргань дедушке кипяточку.

Вообще, конечно, пить чаек, который станет заваривать шаман, знакомство с которым длится всего ничего, поступок не сильно благоразумный, спору нет. Мало ли в какой мир духов этот напиток тебя может отправить? Шаманы – они такие, многое знают, многое могут. Но подобные теории хорошо строить, сидя на мягком диване в городской квартире, когда перед тобой не маячит непонятное третье поручение, которое по сложности запросто может стоит предыдущих двух, вместе взятых, а также последующее знакомство со слугами Нуми-торума, которые вряд ли будут подобному обстоятельству рады.

Так что, если дедушкин отвар на самом деле обладает перечисленными им свойствами, я его попробую. Да и не даст он нам яду, никакого резона у него в том нет. Хотя бы потому, что Мискув прекрасно знает, что Хозяйка местная такое вряд ли кому с рук спустит. Мы же ее собственность в каком-то смысле, а она, как показала практика, жуткая индивидуалистка.

– А что за той дверью? – минут через десять, когда походный чайник, который Аркаша ни разу до того из рюкзака не доставал, начал побулькивать, нарушила установившуюся было тишину Метельская. – Ну, от которой ключ? Не расскажете нам, уважаемый Мискув? Интересно же.

– Нет, – коротко ответил шаман, уже доставший из своей сумки узелки, в которые были завязаны сухие травы, и теперь их деловито смешивающий. – Пользы тебе от моего рассказа не будет никакой, а вред случиться может. У тебя сейчас мало неприятностей, женщина? Хочешь, чтобы их стало еще больше?

– Вот уж нет, – тяжко вздохнула Светлана. – Куда еще-то? Причем если даже здесь все закончится хорошо, то в городе по-любому ждет вторая серия. Меня на работе давно уже потеряли, возможно, даже дело завели о пропаже сотрудника. Нет, изначально я понимала, что в пару дней мы не управимся, потому за свой счет отпуск взяла, но это когда было? Он давно уже кончился. Теперь как бы вообще не уволили. Нет, я на хорошем счету, статистика нормальная и с начальством нормальные отношения, но столько времени отсутствовать… Тут кого угодно с обходным листом отправить по кабинетам могут.

– Георгиевичу позвони, – посоветовал ей я. – Он в чинах изрядных, из Москвы опять-таки. Пусть бумагу какую-нибудь отправит твоему шефу, что, мол, ты его задание выполняла, потому тебя не увольнять надо, а, наоборот, награждать за отлично проведенную операцию.

– Поучи папку, как мамку на диван спиной вниз класть, – фыркнула Метельская. – Без тебя не догадалась бы!

– Ты, Светка, так больше не шути, – попросила ее Марго. – Не идут тебе такие обороты. Максу – да, а тебе – нет.

– Любой девке эдакая похабель не к лицу, – попенял оперативнице и Мискув, который закончил священнодействовать и в данный момент засыпал в кипяток смесь трав, терпкий запах которых я даже на своей лавке ощутил. – Будь ты моей родственницей, заголил бы тебе сейчас зад да по нему нахлестал как следует!

– Хорошо, что мы не родня, – констатировала Метельская, щеки которой, между прочим, заалели, что для нее несвойственно.

– И то верно, – согласился с ней шаман, который не вернул крышку чайника на положенное ей место и помешивал варево почерневшей от времени деревянной ложкой с длинной ручкой, извлеченной из своей, похоже, бездонной сумки. – На что мне такие родичи?

– Домом пахнет, – вдруг всхлипнула Марина. – Нашим садом.

Я хотел было сказать что-то вроде «ты опять начинаешь», но в последний момент остановился. Почему? Потому что и правда в гроте запахло домом, только не белозеровским, а моим собственным, дачным, тем, куда мы с моими тогда еще живыми родителями летом ездили. Смешанные ароматы разнотравья, маминой стряпни, чердака, на котором лежали старые книги и журналы, летних гроз и солнечного утра – все это смешалось вместе, и я с удивлением понял, что у меня в горле пощипывает. Ничего подобного с той ночи, когда я познакомился с Мирославом, со мной не случалось.

Окинув взглядом свою немногочисленную компанию, я понял – каждый из них испытывает нечто подобное, даже Марго, которая, казалось бы, с подобными воспоминаниями давным-давно распрощалась.

– Кажись, заварился, – удовлетворенно проворчал Мискув. – Само то! Кружки-то чего до сих пор не достали? Как есть кулемы!

На вкус шаманский чаек оказался куда как хорош, под стать запаху, даже без сахара и чего-нибудь, чем его можно заесть, он пился замечательно. Не то чтобы у нас того и другого не имелось, в рюкзаках еще хватало припасов, просто любые добавки тут были совершенно не нужны. Они убили бы вкус и аромат, который каждого из нас на мгновение вернул в то время, когда все было куда проще и понятнее, чем сейчас, попутно смыв, пусть и ненадолго, с наших душ кровь и грязь сегодняшнего дня, который при любом раскладе счастливым назвать никак нельзя.

– Магия какая-то, – выпив вторую кружку, произнесла раскрасневшаяся Марина, которую, похоже, наконец-то оставили тяжкие мысли о недавно случившемся. – Дедушка Мискув, вы волшебник?

– Глупости говоришь, девка, – рассмеялся шаман и огладил свою седую бороду. – Просто я травы и деревья слушать умею. Еще знаю, когда и где какой цветок да стебелек сорвать и как их потом друг с другом соединить. Тут ведь все непросто, травы да цветы – они как люди, какие друг с другом ладят, какие нет. Лесная травка с луговой вместе уживутся, а вот горные ни с кем никогда дружить не станут. В них особая сила, смекаешь?

– Если честно, то нет, – призналась Белозерова.

– Горы – они были и будут всегда, – улыбнулся Мискув. – Что дерево? Обернуться не успеешь, как семечко, что птица на лапке в лес принесла, вырастет, состарится и станет гнить среди других таких же. Про луговой цвет я и не говорю, ему жизни один миг. А горы вечны, они стояли до людей и после них такими же останутся. Вот и травы здешние им под стать. Поди-ка пробейся к солнышку не сквозь мягкую землю, а через камень, выживи там, где только ветер гуляет да молнии сверкают. В горных травах – воля к жизни, девка, в них упорство и смелость. Потому добавлять к ним липовый цвет или корень шалфея никак нельзя, они обидеться могут. И вот тогда жди чего угодно. Может, тебя наизнанку вывернет, а может и похуже неприятность случится.

– Как все непросто!

– А ты в жизни много простого-то видела? – усмехнулся шаман. – Я вот нет. Ты сегодня пустое слово сказала, а оно тебе через годы бедой возьмет да аукнется. А почему? Ты человека обидела и про то забыла, а он – нет. Люди разные бывают, иные годами обиду пестуют и тем живут. И ждут. Долго ждут, чтобы если уж в ответ ударить, то наверняка.

Марина перестала прихлебывать чай и уставилась на меня. Ну да, логика понятна, мне от нее сегодня больше, чем от других досталось. Ей, впрочем, от меня тоже.

– Не обо мне речь! – помотал головой я. – Никаких обид нет, все понимаю. Ну, сорвалась, наорала – бывает. Главное, чтобы рецидивов не случилось, остальное все труха. Слово даю.

– Можешь спать спокойно, – добавила от себя Марго. – Я с Максом знакома сто лет, раз он слово дал, значит, все нормально.

Спать. Очень правильное сказано. Пожалуй, именно этого я сейчас и хочу больше всего. Настолько, что только кружку, похоже, на пол поставить и успею. А вот лечь на лавку – не факт.

– Вставай уже! – чей-то резкий голос ворвался в замечательный и яркий сон, где я, еще совсем юный и беззаботный, проводил время в чудном городе Геленджике. Мы туда с родителями поехали, когда я девятый класс на одни пятерки закончил. Помню, купался в море до мурашек на коже, ел мороженое до посинения носа, а после познакомился с голубоглазой девочкой Надей из города Саратова. Это были мои первые отношения, которые, естественно, ничем, кроме поцелуев, не закончились, но навсегда оставили свой след в моей душе. Хотя в школе пацанам я после врал, что…

– Вставай! – рявкнул снова некто и потряс меня за плечо. – Ждут вас! Или ты желаешь нарушить приказ той, которая меня послала?

– Глузд? – с трудом разлепив глаза, я уставился на недовольную рожу ближника Хозяйки. – У тебя совесть есть?

– Чего? – невероятно изумился тот. Похоже, подобные вопросы ему никто никогда ранее не задавал. – А?

– Хрен на, – пробормотал я, так окончательно и не проснувшись. – Лучше даже два возьми.

– Зачем? – совсем уж опешил воин.

– Барабанщиком станешь. – Я тряхнул головой, разгоняя сонную одурь, которая меня не отпускала и тянула обратно, в свои туманные тенета. – Так нас будить проще.

– У меня вот чего есть, – поведал мне подручный Хозяйки и для наглядности повертел у меня перед носом немаленьким кулаком, на который была натянута кожаная боевая перчатка. – Оно и для побудки сойдет, и для того, чтобы блажь из особо говорливых выбить. Смекаешь, к чему веду?

– Предельно. – Я зевнул, поднялся с лавки, потянулся и оглядел свое воинство, которое большей частью безмятежно дрыхло, причем все как один с улыбками на лицах. Даже Марго, которой сон в целом без надобности. – Ладно, сейчас пойдем. Слушай, а чего она нас зовет, не знаешь? Никак до третьей службы добрались наконец?

– Так на пир, – пояснил воин. – Зачем же еще?

– Пир? – переспросил я. – Странно. Дядьку Мискува она звала, это помню. Нас – нет.

Кстати, шаман в нашей келье не наблюдался. Как видно, он уже на пиру пребывает, мед-пиво пьет, лебедушками жареными закусывает, косточки в рукава складывает. Потом ка-а-ак левой рученькой махнет…

Хотя нет, это из другой сказки, к уральским горам отношения не имеющей.

– Ты себя с ним не равняй, – посоветовал мне Глузд. – Ишь куда тебя заносит! Мискув старинушка уважаемый, его в наших горах всякий знает, почитает.

– Прямо всякий? – Я подошел к Светлане и потряс ее за плечо. – Метельская, подъем. Пора к руководству, оно нас ждет.

– У меня отчет не готов, – пробормотала та, не открывая глаз. – Скажи, что меня не нашел.

– Не всякий, – тем временем невозмутимо ответил на мой вопрос воин. – Есть те, кто его погубить желает. Но они обычно долго не живут. Не получается у них такое. Кого камнем накроет, кого змея кусит, а кто просто за водой к речке отойдет, да и не вернется никогда. Ищи его потом, не ищи – пустое.

Да? Как интересно. Ладно, запомним и это.

– Потому ему от госпожи моей всегда будет почет и уважение, – закончил свою мысль Глузд.

– А к нам, значит, нет? – продолжил логическую цепочку я.

– Экий ты недалекий, – приложил руку к лицу воин. – Мискув – гость, к нему особый почет и уважение проявить не грех. А ты и люди твои – трудники, по приказу госпожи жизнь свою сейчас строите. С чего ей вас особо чествовать?

– И тут социальная дифференциация, – посетовал я и снова начал тормошить Метельскую. – Светка, давай вставай. А то сейчас найдем на свою голову новые проблемы, со старыми не успев разобраться.

– Да проснулась, проснулась, – порадовала меня наконец-то оперативница. – Заканчивай трясти, Макс. Меня же сейчас укачает!

Потом мы вдвоем очень долго будили Белозерову, которая ни в какую не желала возвращаться в жестокий реальный мир из сладкого забытья, и Марго, которая, открыв глаза, сильно удивилась тому, что вообще уснула.

А вот Аркаша меня в очередной раз удивил, ибо с ним как раз вопросов никаких не возникло. Стоило мне только тронуть его за плечо, как он моментально распахнул глаза и спросил:

– Что случилось?

– На пир зовут, – немного удивленно ответил я. – Подъем!

Я-то думал, что придется его холодной водой поливать, а он вон, как стойкий оловянный солдатик, сразу готов в бой. Любопытно. Не сказать странно. Видал я пару раз такое раньше, и те люди, кто просыпался вот так же, после создали мне кое-какие проблемы. Надеюсь, в этот раз до подобного не дойдет.

Мероприятие, на которое нас в результате все же доставил Глузд, проходило в той самой палате, где у стены стояли статуи, вызвавшие у меня кое-какие подозрения. И да, это был именно что пир, со всеми атрибутами – стол горой, куча народа за ним, вино рекой, здравицы, которые, похоже, уже никто не слушал, и все такое прочее.

– А вот и новые гости пожаловали, – отсалютовала нам золотым кубком, изукрашенным зелеными каменьями, Хозяйка. – Думала уж, что не придете!

Меня, конечно, подмывало сказать: «Не гости, а трудники», но, само собой, я ничего такого делать не стал. Напротив, поклонился ей и поблагодарил от всех нас за проявленное радушие.

– Садитесь, – милостиво разрешила подземная владычица. – Ешьте, пейте на здоровье. А ты, Глузд, сходи-ка и приведи сюда еще парочку гостей. Пора уже решить, что с ними делать станем.