Текст книги ""Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

Соавторы: Мария Боталова,Рафаэль Дамиров,Элиан Тарс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 282 (всего у книги 351 страниц)

– Так получилось, вот если бы с нами был Кречет, он бы подсказал, как лучше поступить. Но в любом случае, договариваться со жнецами – это утопия…

– Кречет… Второй раз я слышу это имя за сегодня. Он, наверное, неплохой малый, раз ты так о нем отзываешься.

Лилия кивнула:

– Придет время, и я вас познакомлю. Кречет лучший воин из всех, которых я знала. Если кто и способен убить Барона, так это он.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся я. – Но разведка нам не помешает. Мы попробуем втюхать бензин, пусть даже это будет не на совсем выгодных для нас условиях. Я хочу лично посмотреть, что это за птица – Барон. И как все там у них устроено… А ты со своим другом-здоровяком можешь отправляться в мою общину. Водитель объяснит вам дорогу. Мы расположились в заброшенной тюрьме. Хорошее местечко вдали от поселков и городов на границе лесов и полей. Там не так много зомби и людей нет. Я напишу записку своему заместителю Шону, чтобы вас приняли как подобает. Он сейчас там за главного (я оставил Шона при должности не из хороших побуждений. Чтобы он не воткнул мне нож в спину, я решил держать врага поближе к себе. Да и когда он будет занят безопасностью поселения, интриги и заговоры ему плести будет некогда).

– Нет, – замотала головой Лилия. – Позволь пойти с вами в Верхний Уральск. Я не буду высовываться и Барон не увидит меня.

– Зачем тебе рисковать?

– Кречет должен вернуться туда. Он будет меня искать. Я оставила ему послание в условленном месте. Я написала, что покинула город и ушла искать общину затворников. Но он про вас ничего не знает. Я не хочу его потерять. К тому же где-то в городе бродит наша собака и девочка-зомби.

– Зомби? – удивился я.

– Она уникальна, она способна мыслить и не нападает на своих.

– Тысяча демонов! Ты приручила зомби⁈ Но как?..

– Так получилось… Я потеряла ее в Верхнем Уральске.

– Я не перестаю тебе удивляться… Чего еще я о тебе не знаю? Ты можешь испепелить взглядом бегуна?

– Нет, но есть у меня еще одна особенность…

– Какая?

– Об этом я тебе пока сказать не могу. Мне нужно посоветоваться в Кречетом.

– Ты мне не доверяешь?

– Я доверяю только себе и Кречету… Сейчас время такое…

– Ты права. Надеюсь ты изменишь свое отношение ко мне и расскажешь свою тайну.

– Тоже на это надеюсь. Но тогда назад уже пути не будет. Ты должен будешь тогда нам помочь… Это очень важно для всего оставшегося в живых человечества.

– Черт возьми! Что же такое ты скрываешь?

* * *

Вьючный зомбо-ослик послушно тащился на веревочке за Зиновьевым. Начинало вечереть. Закат окрасил макушки сосен в цвета крови. Мы брели по шоссе, ведущему в Верхний Уральск.

Пешком, конечно, мы будем идти несколько недель. Я надеялся по пути найти какой-нибудь транспорт. Но все, что стояла вдоль шоссе было дано уже разграблено. Аккумуляторы сняты, бензин выкачан. Некоторые машины люди сжигали. Не знаю зачем. Наверное это делали бандиты-мародеры, чтобы показать всем, что они тут были. Метили, так сказать, территорию.

Осень подступила незаметно. Одно хорошо – днем уже не так жарко. Осень в этих краях теплая и мягкая, только ночью становится холодновато. На голой земле уже не поспишь. Для ночлега нужно найти какой-нибудь домишко. Я надеялся дойти до придорожного поселка, но до самого горизонта ничего подобного не было видно…

– Долго нам еще идти? – простонал профессор.

– Нужно решить вопрос с ночлегом, док, – ответил я озабоченно всматриваясь вдаль. – Ночевать в лесу без палатки – дубу дадим. Да и бегуны могут напасть.

– Что же делать? – встревоженно спросил Зиновьев.

– Идти пока можем, – ответил я. – Держитесь профессор.

Я остановился и приложил ладонь козырьком ко лбу:

– Блин… Что это там впереди?

– Где? – Зиновьев протер очки. – Я ничего не вижу. Что вы там увидели? Это бегуны?

– Нет, – успокоил я его. – Но тоже, скорее всего, ничего хорошего…

Глава 10

– Что там? – Зиновьев напрягся.

– Существа, похожие на людей, – сказал я. – Походка ровная, не дергаются и ноги не волочат.

– Это точно не бегуны? – профессор поежился. – Они ведь тоже не шатаются…

Я остановился и пригляделся. Впереди по шоссе к нам навстречу брела группа людей:

– Точно, если бы это были бегуны, они бы уже мчались на всех парах к нам, чтобы сожрать. А эти явно нас заметили. Остановились и переминаются с ноги на ногу. Чувствуется в них неуверенность и страх может даже.

– Что будем делать?

– Возьмите автомат, док.

– Но вы же знаете, что я абсолютно не умею стрелять!

– И не надо, просто держите автомат в руках для устрашения. Если что, стрелять буду я.

– Вы думаете это бандиты? Вы хотите на них напасть? Сколько их? – затараторил Зиновьев.

– Не похоже на мародеров. Если бы это были разбойники, они давно бы перешли в наступление. Их четверо, а нас всего двое. Они не знают, что делать… Но назад они нее повернули. И мы не будем убегать. На дороге не разойтись, придется пойти на контакт.

– Я верю в вас, Кречет… Только прошу, постарайтесь все решить миром.

– Мир – самое редкое явление в наше время. Но я попробую…

Люди впереди нас встали. В руках они сжимали какие-то длинные штуки. На ружья это не похоже. Больше напоминает копья. Видимо огнестрела у них нет, и это радует.

– Вперед, Зиновьев! – махнул рукой я. – Преимущество на нашей стороне. Против автомата с палками не попрешь.

Я помахал незнакомцам рукой. Один из них ответил мне тем же. Я опустил ствол «Вихря» вниз, чтобы не выглядеть угрожающе, но в любой момент мог его направить на врага.

Люди тоже засеменили нам навстречу. Походка их была неуверенной. Они явно нас опасались. Вот уже видна их странная одежда, больше напоминавшая рясы или рубище. Черт! Что за странные наряды? И морды бородатые, как у крестьян позапрошлого века.

Чем ближе мы к ним подходили, тем больше я удивлялся. Это были четыре схожих мужичка. Лишь один из них, который был постарше, отличался хитрым прищуром и более густой и седой бородой.

Мужики встали, держа в руках странные приспособления: длинные палки с электродами на концах. К палкам примотаны какие-то штуки, похожие на небольшие аккумуляторы.

– Здравствуйте, люди добрые, – старший поздоровался первым, отвесив поклон, совсем, как в старину. – Меня зовут Аким. Мы люди мирные, староверы…

– Староверы? – я с удивлением разглядывал архаичного вида бродяг. – Меня зовут Кречет, это профессор Зиновьев. Что вы здесь делаете? Без оружия и пешком…

– Беда у нас случилась, – затряс головой Аким. – Апостолы напали на мою деревню. Я старостой там был, а теперь нет нашего поселения. Сожгли все ироды, людей убили, припасы разграбили.

– Когда это было? – удивился я. – Апостолов давно уже нет.

– И я так думал. Клан их сгинул, а сами они разбрелись по лесам. Видать, недобитки собрались в банду и нагрянули к нам.

– Сколько их было? – я напрягся, неужели апостолы до сих пор представляют такую угрозу?

– Да немного, – махнул волосатой рукой староста. – человек десять.

– Что же вы против десятерых целым поселением не устояли?

– Так у нас, мил человек, из оружия только электрокопья. Да у некоторых двустволки. А у бандюганов автоматы и карабины были. Они нас, как перепелок постреляли на рассвете. Мы даже не поняли, что произошло.

– Что же вы не готовились к встрече с ними? Как можно быть такими беспечными?

– Так у нас с ними договор был. С предводителем их – Велиаром, чтоб его черти забодали. Мы им дань платили: муку, овощи и мясо поставляли. Никто на нас не зарился. Знали, что община под крылом сатанистов, прости Господи. А когда клан рухнул, платить стало некому. Вот и наведались отморозки в нашу деревню.

– Сочувствую, – кивнул я. – Но ты, Аким, сам виноват.

– Это почему же? – прищурился старик.

– Время сейчас такое, что верить никому нельзя, а ты мародерам поверил. На договор понадеялся. Готовым надо быть ко всему.

– Нам по вере воевать не положено, – развел руками староста. – Не можно тварей божьих на тот свет отправлять. Вон и копья у нас током бьют и гнилых не убивают. Так, отключают им мозг на минуту, а мы в это время сбежать успеваем.

– Странные вы люди, Аким. Мертвецы не божьи твари, а скорее порождения дьявола. Нельзя убить то, что уже мертво. Раскроив голову зомби вы освобождаете его от мытарств и скитаний.

– Наш бог по другому велит.

– Какой бог? Иисус?

– Сварожичи мы, стало быть бог наш Сварог…

Ешкина мать! Те сатанисты были, а эти тоже непонятно кто! Сварожичи какие-то. Это что-то среднее между сатанистами и депутатами. Чем хуже мир, тем больше фриков. Неужели он правда верит, что убивать мертвецов грешно? Или по ушам мне ездит? Мутный староста какой-то. Но сейчас я один против целого мира. Зиновьев, естественно, не в счет – от него больше вреда, чем пользы, одному выжить мне проще было бы. Мне любая помощь не помешает. Если крестьяне и правда стали жертвами апостолов, то сейчас им некуда податься. Предложу со мной пойти, вместе от зомби, бегунов и прочих апостолов проще отбиваться будет.

– И куда вы сейчас бредете? – спросил я.

– А вы куда? – вопросом на вопрос ответил староста, хитро на меня зыркнув.

Вот зараза… Одет, как мужичок огородный, а ведет себя, как опер прожженный. Ну и я тебе не весь расклад дам. Так, в общих чертах.

– Мы в Верхний Уральск направляемся. Там наша община, жнецы называется, слышали?

– Не-е, – замотали головами бородатые.

– Люди мы мирные, никого не грабим и не убиваем, меняем ресурсы за дурь. Сам я там недавно, можно сказать, не прижился еще, но глава наш Барон отправил нас с отрядом в Темногорск за припасами. По дороге на нас напали сначала апостолы, а потом бегуны добили остальных. Выжили только мы двое.

– Бегуны? – удивился Аким. – Это что еще за отродья?

– У-у… Да я вижу, вы совсем не вылазили со своей фермы. Это новый вид зомби, с которыми вы так любите вошкаться и глушить тыкалками. Но с бегунами такое не пройдет. Вырубить их может только две пули в мозг или заряд картечи из ружья двенадцатого калибра в голову. Так что мир стал еще опаснее за последние пару месяцев. Поэтому предлагаю вам отправиться с нами. У жнецов всем места хватит.

– А Барон точно нас примет? – почесал бородищу Аким.

– Если вы ему будете чем-то полезны и за интересуете, то примет. Он барыга еще тот. И за выгоду в свой клан хоть черта примет…

– Что же мы ему предложим? – староста задумался.

– А что вы умеете? Стрелять и убивать тварей вы не способны – это плохо. Сеять, садить и растить урожай можете. Но это сейчас неактуально – осень на дворе, а до следующей посевной еще дожить надо. Впереди зима и голод. И никто не знает, что будет с мертвецами: замерзнут они или так и будут шататься.

– У нас есть лошади! – радостно воскликнул худосочный мужичок с длинными черными усами, как у Чапаева.

– Не мели пустое, Прохор, – шикнул на него Аким. – Все лошади в деревне остались, а туда нам ходу нет. Апостолы хозяйничают.

– Ну так теперь-то нас шестеро, и оружие есть у Кречета, – не унимался Прохор. – Если нежданно нагрянем, можем и отбить лошаденок. А на конях ехать все ж веселее и быстрее, чем на своих двоих. Два сапога коня не заменят.

– А он дело говорит, – кивнул я на Чапая. – Ты же говорил, что деревню сожгли, откуда там лошади?

– Конюшня цела осталась. Мародеры не тронули, оставили себе для пропитания, видать. Сами заняли мой дом, он самый большой и добротный в деревне. А остальное все пожгли. Чтобы никто больше не зарился на поселение.

– Так они в одном доме уместились? – я задумался. – Это хорошо, значит, их не так много… Лошади нам пригодятся. Бегун лошадь не догонит, да и до города быстрее доберемся… Далеко до вашего поселения?

– Пешком два дня пути, – староста махнул рукой в сторону горизонта, в то место, где он сходился в одну линию с бескрайними просторами полей.

– Я согласен попробовать отбить лошадей, – проговорил я. – Но вам придется убивать людей. Кто из вас умеет стрелять?

– Придется, так придется, – пожал плечами Аким. – Я умею стрелять и Прохор тоже. Придется нам нарушить заветы Сварога.

– Быстро вы поменяли свои принципы, – усмехнулся я.

– Принципов я не меняю, – вздохнул Аким, – а вот веру утратил почти. Не бережет нас Отец. Покинул детей своих. Весь род наш погиб, а дочь забрал рыжий демон. Агнеша, кровиночка моя, где она теперь? Я должен ее найти и ни перед чем не остановлюсь.

О-у, у старика есть мотивация убивать апостолов. Это очень гуд. Значит, в этом плане на него можно будет положиться, а дальше видно будет… Главное, лошадей добыть. А то без транспорта совсем грустно, Зиновьев того и гляди от давления или другой хитрости сковырнется. Но Акиму доверять не стоит. Хоть и говорит старик правильные вещи и рассуждает, как подобает главе общины, но есть какая-то в нем непонятная хитринка. Я в людях разбираюсь, и от меня не скрылась его подленькая сущность, которую он запрятал глубоко внутри. Тем для него хуже. Если он что задумал против нас – пущу его в расход. Но попозже, ведь сразу видно, что лошади ему нужны не меньше, чем мне. Со своими рогатинами да еще и пешком далеко они не уйдут.

– Мы нападем на апостолов? – воскликнул Зиновьев, выведя меня из размышлений. – Но это самоубийство.

– Спокойно, док, – я забрал у него автомат и предал Акиму, а Прохору вручил пистолет Кастета, который достался ему от погибшего друга. – Мы убьем двух зайцев: добудем лошадей и разберемся с апостолами. Возможно, это те самые мародеры, что напали на наш отряд.

– А вам, Кречет, не все равно на отряд, который вы даже толком не успели узнать? Когда погибли жнецы, я не видел в ваших глазах грусти.

– Вы правы, я не оплакиваю их, но отморозки, что их убили, все еще бродят по окрестностям. Есть вероятность, что мы на них наткнемся. Лучше убить хищника в его логове, чем ждать когда он выйдет на охоту. Нам помогут эти люди, – я кивнул на староверов. – Враг нашего врага – наш друг.

– Ох не к добру все это, – застонал профессор. Чует мое сердце неладное.

Я не стал спорить с Зиновьевым, а принялся обсуждать с Акимом план дальнейших действий. Он сказал, что апостолы еще должны быть там. У них целая конюшня еще живого мяса и несколько фляг выпивки. Они нашли погреб с самогоном, брагой и домашним вином. Вряд ли в ближайшие несколько месяцев, мародеры покинут это райское место. Будут лишь выходить на недалекие вылазки на шоссе и прилегающие дороги, чтобы грабить и убивать. Как сказал староста, без этого они уже не могут. Мясник воспитал из них зверей в человеческом обличье.

* * *

Вечерние сумерки опустились на живописную долину. Зелень травы и блеск речки, что омывала поселение староверов, с виду казались безмятежными. Но, приглядевшись внимательнее, становилось ясно: поселение, что скрывалось за проволочным забором – мертво.

Черные остовы сгоревших домов и амбаров, словно надгробия, утыкали опустевшую деревню. Лишь длинное бревенчатое строение и дом, расположенный в самом центре – уцелели.

– Это и есть конюшня, – Аким выглянул из березовой рощицы, в которой мы укрылись, и ткнул пальцем в длинную постройку. – А там мой дом, который с красной черепичной крышей. Стоит родненький. Эх… Гадов домишко мой приютил, а я сам по лесам мыкаюсь… Но ничего, сожгу я тебя. Чтобы знал, как предавать хозяина.

Я посмотрел на старосту с удивлением. А старик-то у нас мстительный, еще и с придурью: с домом разговаривает, как с человеком. Надо держать с таким ухо востро…

– Ну что, Кречет? – староста жевал травину. – Как действовать будем? Вон они, гады шастают от дома к погребку и обратно. И походка, как у гнилых. Совсем, видать, не просыхают. Налакались уже.

– То, что налакались – это хорошо, – я разглядывал, укрывшись за березой, поселение в бинокль. – А вон там часовой стоит.

– Где? – встрепенулся Аким. – Не вижу я ничего.

– Вон вышка какая-то… Видишь? Там силуэт еле заметный маячит, они смотровую площадку вышки сеткой маскировочной затянули, часового почти не видно, зато округу он всю обозревает. Только где они маскировочную сетку взяли? Не с собой же притащили. Апостолам она без надобности раньше была.

– Теперь вижу, – закивал староста. – Притаился, как хорек в норке. А сетку они у нас взяли. Цыплятник мы накрывали ей, чтобы коршуны цепушек не таскали. Что делать будем?

– Дождемся ночи, я попробую по-тихому убрать часового. А вы подопрете дверь дома, зажжете его и встанете под окнами. Как апостолы полезут наружу – бейте их. Я буду прикрывать вас с вышки. Там обзор хороший.

– Не попадешь ты на вышку, – развел руками старик. – Там лестница непутевая, скрипит, как старая колода. Не взберешься незамеченным.

– По другому тогда надо, – я задумался. – Что же делать?

* * *

Ночь накрыла деревню незаметно. Хилая луна еле светила на черном небе. Кромешная тьма была нам на руку.

– Пора, – махнул я рукой староверам. – А вы, товарищ Зиновьев, не высовывайтесь из рощи. Чтобы ни случилось ждите нас здесь. Вот вам бинокль, можете наблюдать за происходящим. Если нас убьют, уходите в лес.

– И что же я буду один лесу делать? – пролепетал профессор.

– То же, что и мы, – улыбнулся я. – Умирать.

– Все шутите…

– Да не тряситесь вы так, никто погибать не собирается. Ну я точно. Это я так, на всякий случай вас проинструктировал. Всякое бывает, даже мертвецы сейчас оживают. Раньше бы сказал мне кто-нибудь такое, ни за что бы не поверил…

– Удачи вам, Кречет, – Зиновьев искренне пожал мне руку, ведь от успеха нашего предприятия зависит и его жизнь.

Один он точно долго не протянет. Послал же бог мне ученого… Хуже ребенка.

Я, Аким и трое староверов пробирались в темноте в поселение. Двое крестьян пошли без оружия (электропалки я за оружия не считал). У меня и Акима автоматы, у Прохора старенький, но надежный «Вальтер».

«Убогие» знали каждую пядь здешней земли и шли на ощупь. Я просто, пригнувшись, следовал за ними, полагаясь на их чутье. Надеюсь, нас не перестреляют, как чижиков на току. Или чижики не токуют? Пофиг…

Я сжимал в руках прохладную сталь «Вихря», она придавала мне уверенности. Если что пойдет не так – буду уходить в лес, но попутно положу и апостолов и прочих староверов, раздери их енот.

Хотя, крестьяне, вроде, кинуть меня не собирались, шли спинами к дулу моего автомата.

Мы протиснулись сквозь проволоку забора, что опоясывал поселение по дуге, примыкая к излучине реки. Когда-то забор был под напряжением и представлял непроходимый барьер для людей и мертвецов. Сейчас он был обычной бутафорией. Даже самый неповоротливый и хромой зомбак мог перевалиться через него, не говоря уже о бегунах.

Вот и обещанный сарай. Небольшая постройка была одна из уцелевших во время пожара, устроенного сатанистами. Что за дебилы напали на общину? Судя по размаху сгоревших строений, здесь неплохо можно было бы развернуться. Ну, убили они хозяев, а поселение зачем сжигать? Живут одним днем, настоящие сатанисты…

В шагах пятидесяти от нас скрипнула дверь дома старосты. Она распахнулась и выплюнула наружу шатающегося апостола.

Свет, что вырвался из дверного проема, вычертил его силуэт и бородатую закопченную морду. Он был похож на зомби: такой же грязный, оборванный и мерзкий. Даже немного гнилой, правда, изнутри, а не снаружи… Апостол еле волочил ноги.

Сошел с крыльца, чуть не упав и не свернув себе шею. Смачно отрыгнув, расстегнул ширинку и зажурчал, что-то бубня себе под нос.

Клиент готов. Если он все такие, то проблем не должно быть. Мы спрятались за сараем и подождали пока отморозок не скроется обратно в доме. Оттуда доносился веселый ор и звон стаканов. Вот уже почти неделю братва отмечает захват деревни. Веселые они люди… Компанейские…

– Такое ведро подойдет? – спросил Аким, вытащив из сарая ржавую металлическую посудину на гнутой ручке. – Выглядит оно не очень, но другого я не нашел.

– Мне не на выставку, – кивнул я. – Пойдет конечно.

– Чудно, однако, – староста озадаченно почесал седую гриву. – И как ты собираешься с помощью ведра часового укокошить?

– Увидишь, – улыбнулся я.

Глава 11

Мы зашли в сарай и прикрыли за собой дверь. Я достал фонарик и посветил. Пахло пылью и соломой. Это оказался обещанный дровенник, забитый разнокалиберными поленьями. Я даже нашел подходящий топорик с отполированной до блеска от долгого пользования рукоятью и ржавым клинком.

Осторожно, чтобы не шуметь, я настрогал лучин, уложил их в ведро, достал зажигалку и поджег. Отдал топор Акиму:

– Нащипай тоже палочек потоньше, чтобы дом запалить.

Тот кивнул и принялся за работу. Через минут пятнадцать у него была подходящая охапка лучин, а у меня в ведре раскаленные угли. Я достал из рюкзака бутылку с водой, с пола собрал ворох соломы и намочил его. Мокрую слому натрамбовал сверху в ведро. Дымовуха готова.

– Я пошел, – сказал я, взяв шипящее ведро. – Ждите моего сигнала.

Я выскочил в темноту. Мокрая солома начала тлеть и шкварчать. Из ведра повалил густой дым. Его не видно было в темноте, но запах горелого чувствовался отлично.

Я прокрался к колокольне, на которой засел часовой и поставил ведро у ее основания в самой тени так, что его невозможно было разглядеть даже в упор. Сам я притаился под лестницей с ножом наготове и стал ждать.

Дым окутал вышку и добрался до смотровой площадки. Оттуда высунулась удивленная бородатая морда.

– Эй! – крикнула морда. – Что там у вас горит⁈

Но никто ему не ответил. Апостолы слишком были заняты уничтожением браги и самогона.

– Бл*ть! – ругнулся часовой и нехотя полез по лестнице вниз. – Опять нажрались до усрачки, а мне до утра куковать! Хорошо, хоть завтра не моя смена. Напьюсь прямо с рассветом…

Апостол спускался по лестнице и размышлял вслух, на его плече болтался карабин.

Сатанист спрыгнул на землю и с шумом втянул воздух ноздрями в поисках источника задымления. Он никак не мог понять, откуда идет запах. Наконец, он решил обойти колокольню вокруг. Молодец! Давно бы так. Я вжался в бревенчатую стену вышки.

Шаги апостола приближались ко мне из-за угла. Вот уже слышно его хриплое дыхание. Я напрягся, словно сжатая пружина. Еще секунда и выбросил вперед руку с ножом в темноту, в то место, где должна быть его грудь. Но выродок оказался низкорослым и нож оцарапал ему макушку.

«Гном» от неожиданности даже не успел вскрикнуть, когда я вторым молниеносным ударом всадил уже клинок ему в горло. Апостол, наконец, понял, что случилось, но было поздно. Нож пробил хрящи гортани и разворотил горло. Третий удар был в сердце, четвертый в печень. Когда апостол падал на землю, он был уже мертв. Я оттащил его в глухую тень и кинулся к сараю.

Распахнул дверь, пытаясь разглядеть в кромешной тьме сварожичей:

– Ну где вы там? Пора!

Но ответом мне была тишина. Нехороший холодок пробежал по спине. Твою мать! Где эти черти бородатые⁈ Что за прикол?

– Здесь мы! – послышался из-за угла хриплый приглушенный голос Акима. – На улице уже.

– Якорный бобер! – вполголоса прошипел я. – Я же сказал вам ждать внутри!

– Ну звиняй, мил человек. Не поверили мы тебе, что ты часового ведром укокошишь. Решили проверить и пошли следом. Откуда ж нам было знать, что из ведра приманка была такая? Хитро придумал…

– Хорош разглагольствовать, дверь поджигайте.

– Так уже, – Аким направил ствол автомата на свой дом. – Мои хлопчики выход подперли и дровами завалили.

Я посмотрел в сторону дома, там под его дверью рождался робкий огонек. Он поскакал по перекрестьям лучин, рассыпался на множество язычков, но собравшись с силами, жадно лизнул сухие поленья и моментально разросся до приличного костра. На бревенчатых углах дома начинали рождаться подобные огоньки.

– Быстрее! – крикнул я и рванул к дому. – Сейчас полезут гады!

Пламя затрещало и осветило подворье. Из распахнутых окон доносился веселый смех и пьяная болтовня. Никто даже не заметил, что дом начал гореть. И лишь когда ночной ветерок затянул дым внутрь, из ближнего ко мне окошка высунулась бородатая пьяная харя.

Харя ошалело огляделась и, выпучив глаза, заорала:

– Горим! Пожар!

Апостол исчез в окне. Послышался топот множества ног. Изнутри толкали дверь. Ее доски недовольно скрежетали, но не поддались. Апостолы забарабанили по двери. Та трещала под ударами ног. Кто-то даже выстрелил несколько раз, но толстые доски выдержали.

– В окна уходим! – донесся чей-то приказ. – Дверь подперли!

Окон с моей стороны было три, и с другой три. Всех сварожичей я отправил на другую сторону. Здесь я и один справлюсь, нечего им под ногами путаться.

Первый клиент вывалился из окна и неуклюже уткнулся в землю мордой. Я перечеркнул его спину короткой очередью. Он так и не понял, от чего сдох.

Выстрелы прогремели в ночной тишине, как залп фейерверка. Остальные сатанисты, услышав звук опасности, вылезать не торопились. Слышно было, как они орут и о чем-то спорят.

Бах! Бах! – прогремели выстрелы с другой стороны дома. Палили явно из дробовиков. Послышались крики раненых. Черт! Похоже, апостолы зацепили сварожичей.

Ответом сатанистам была автоматная очередь Акима. Я узнал звук калаша. Он палил без остановки. Вот дурень! Патроны спалишь!

Мне хотелось обежать дом и помочь им. Но нельзя оставлять свои окна без прикрытия. Мне оставалось только стоять и ждать.

С той стороны дома шла настоящая бойня. Выстрелы дробовиков перемежались с пистолетным и автоматным грохотом. До старосты наконец дошло, что надо стрелять короткими очередями. Фух! Может, выстоят!

Из дальнего окна высунулась закопченная морда и ствол ружья. Апостол увидел меня и вскинул ствол. Но на нажать на спуск не успел. Я всадил троечку ему в щеку и разворотил лицо. Он упал, повиснув безжизненной плетью на подоконнике. Следом высунулся другой и почти одновременно с ним третий.

Вот суки! Там прорваться не смогли и сюда ринулись. Я прижался к стене и строчил из автомата по высовывающимся из окна сатанистам.

Плечо царапнула пуля. Вторая прожужжала возле уха. Черт! Чуть не сдох! Я остервенело давил на спуск поливая очередями сразу три окна. Из любого из них мог вылезти враг. Тридцать патронов улетели за несколько секунд. Я отщелкнул пустой рожок и молниеносным движением воткнул другой, вытащив из кармана разгрузки. Дернул затвор и снова нажал на спуск, не дожидаясь пока бородатые морды высунутся из окон. И вовремя. В этот миг, как раз апостолы пошли на вторую волну. Скопом повалились из окон. Они больше не пытались по мне палить, и выскакивали разом, падая на землю. Кого-то мои пули догнали, кого-то нет.

Нескольким из них удалось встать на ноги и открыть по мне ответный огонь. Мне пришлось нырнуть назад за угол. Я встал на колено и, выглядывая из-за горящего угла дома, отстреливал гадов одиночными. Судя по их предсмертным крикам, мои пули попадали в цель.

Мародеры стреляли в ответ, но они были слишком пьяны, чтобы бить прицельно. Палили наобум, но и это было для меня опасно. Шквал картечи жужжал где-то рядом. Несколько раз картечины оцарапали кожу.

Наконец, до апостолов дошло, что против автомата им ничего не светит. Оставшиеся в живых кинулись наутек.

Свет от пожара выхватывал их бегущие силуэты и делал неплохой мишенью. Я больше не прятался, встал на колено и отстреливал убегающих одиночными. Прыти они особо не проявляли. Ноги их заплетались от выпивки, они падали и, громко матерясь, пытались бежать дальше. Но тут их настигали мои пули. Девятимиллиметровые кусочки свинца со стальным сердечником били четко и метко. Пробивали тела, дробили кости и превращали беглецов в трупы. Через минуту все было кончено.

Я встал с колена, когда вдруг один из «трупов» вдруг ожил, вскочил на ноги и рванул прочь.

Вот сучонок! Он даже не ранен! Видно, упал и притворился мертвым, а когда выстрелы прекратились решил попытать счастья. Но счастье сегодня не на твоей стороне. А завтра у тебя уже не наступит никогда.

Я не стал его убивать сразу, решил кое-что обсудить. Направил ствол по низу и полоснул очередью по ногам, почти не целясь.

У-у-у! – завыл койотом апостол и покатился по земле.

Из-за угла дома показались Аким и Прохор.

– Все! – замахал руками Аким. – Больше никого нет в доме! Вон как полыхает, если и был кто, то задохся давно. Положили мы шестерых, что из окон вылезли.

– А где еще двое твоих людей? – обеспокоенно спросил я.

– Убили их ироды! – Аким подбежал к катающемуся по земле раненному апостолу и зарядил ему пинка под ребра.

Тот заблажил еще сильнее. Я подошел к раненному и, наступил на грудь, направив ствол автомата в морду:

– Говори, сука! Сколько вас⁈ Где остальные?

Я посчитал трупы, их оказалось семь, плюс этот раненный и шестеро трупов с той стороны дома. Всего получается четырнадцать. Ах да, еще часовой с вышки. Пятнадцать. Это гораздо больше, чем обещанных десять человек. Может, еще где-то рыскают их напарники?

Но апостол раскрывать численность банды не торопился. Он понял, что уже не жилец. С перебитыми ногами он далеко не уйдет. Даже если мы его отпустим. Смерти он не особо боялся, видно, уже привык рисковать.

Вместо ответа на мой вопрос, он плюнул мне в лицо. Но лежа харкать неудобно, и плевок получился дохлый, я легко от него увернулся.

– Повторяю вопрос, – процедил я. – Если ответишь, то умрешь быстро. Если нет…

Я достал нож и убрал автомат за спину.

– Иди на хер, чертов ублюдок! – зарычал апостол. – Чтоб твои мозги сожрал самый гнилой упырь! Много мы вас таких по лесам забили, жаль, что тебя раньше не встретили! Жрал бы ты сейчас землю!

– Мы друг друга не поняли и не с того начали, – миролюбиво проговорил я и схватил апостола за ухо.

Чирк! Отточенное лезвие полоснуло плоть, и ухо осталось у меня в руке.

– А-а-а! – заорал апостол. – Су-ука!!!

Я поднес окровавленное ухо ему под нос:

– Тебе уши нужны или нет?

– Нужны, нужны! – заорал он.

Я схватил его за второе ухо:

– Ну раз нужны, я их отрежу и сложу тебе в карман.

– Нет! Не надо!

– Ты же сам сказал, что нужны, – с деланным удивлением ответил я.

– Не нужны-ы! – выл апостол.

– А ну тогда я их выкину.

Чирк! И второе ухо оказалось у меня в руках.

Апостол заблажил еще больше. Я демонстративно отшвырнул его уши в сторону и вытер клинок о его лохмотья.

– У тебя есть еще пальцы, – сказал я. – Ты помнишь? И другие выступающие части.

– Что тебе нужно? – выл сатанист.

– Сколько вас, где остальные?

– Нас было чуть больше двадцати, когда мы напали на староверов. После стычки осталось пятнадцать. Других нет!

– Еще есть отряды апостолов по близости? Вы с кем-нибудь контактировали⁈

– Ни с кем! Я не знаю, есть ли еще наши, все разбрелись кто-куда после падения Велиара!

– Врешь, сука! – рявкнул я и ткнул его ножом в плечо.

Клинок погрузился наполовину в мышцу, я чуть повернул рукоять.

– А-а-а!!! – с новой силой заорал сатанист. – Я не вру! Это правда! Почему ты не веришь⁈

– Теперь верю, – кивнул я и, вытащив нож из его плеча, воткнул ему в глаз.

Широкий клинок рассек глазное яблоко, выдавив его наружу, и прошел дальше. Кость глазницы хрустнула, пропуская нож. Острие вонзилось в мозг, и апостол замер навсегда.