Текст книги ""Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

Глава 11

Помимо того, что на стекле «Хундая» и впрямь имелись следы двух босых маленьких ног, так у него еще и правое крыло было помято. Не то чтобы сильно, но тем не менее. Как видно, Марфа что-то вроде конкурса провела, вроде: «Девки, а кому больше свою машину для дела не жалко?». Но оно и не странно. Как мне рассказывали, года два или три назад в той самой деревушке, в которую мы едем, у нее новенький джип сожгли, а она сама чудом ноги унесла. Ну, про последнее, может, и врут, не могу я себе представить Марфу, удирающую пешком через лес, скорее всего, там лишь ее подручным горячего пришлось хлебнуть, но насчет машины – верю.

– Вроде на десять договаривались? – хмуро сказал я Василисе, румяной и улыбчивой, перед тем глянув на часы. – А времени вон пол-одиннадцатого.

– Вот-вот, – недовольно поддакнула мне Марго, которую, правды ради, саму только пять минут как доставили к месту встречи в машине с намертво затонированными стеклами. – Что за непунктуальность?

– Ты еще про взаимное уважение скажи, – предложила ей ведьма. – Забавно будет!

– А что тут забавного? – вурдалачка недобро глянула на нее из глубины капюшона, натянутого на голову. – Объясни тупой?

– Не вопрос, – прострекотала, что сорока, девушка. – Какое уважение может быть к дохлятине? А ты она и есть. Ни души в тебе, ни жизни, сердце не бьется, вместо крови в венах слизь да гниль плещется. Кого тут уважать? Вот Максим – да, перед ним неловко, спору нет. Он и мужчина видный, и репутация у него среди наших – будь здоров. А ты… Фе!

– Ах ты, зассыха малолетняя, борзая до края, – ласково почти пропела Марго. – Я же…

– Ты же, ты же, – взял я ее за плечо. – Но потом, после того как дело провернем. Вот вернемся к Марфе Петровне, я вас ей предъявлю – и творите любую хренотень. Деритесь, ножами друг друга тыкайте – мне по барабану. Но до того – ни-ни. Больше скажу: может выйти так, что вам вдвоем придется выбираться заповедными тропами, где люди только пешком ходят. Сцепитесь по дороге – обе пропадете, будете заодно – может, и уцелеете.

– А ты? – мигом уточнила ведьма. – Почему с нами не пропадешь?

– Потому что это случится раньше. Потому что я дам вам шанс на жизнь в виде минут, за которые вы успеете из Лозовки убраться, – пояснил я. – Такая у меня работа. Сам там останусь, с Дарой и ее товарками разговоры разговаривать, на столько, на сколько у меня жизни хватит.

– Да ну на хрен. – Марго залезла в машину – Мне так как-то не очень. Давай лучше все уцелеем.

– Давай, – согласился я. – Хороший вариант, мне он тоже нравится. Но для того, чтобы так случилось, для начала никому из вас не нужно раскачивать лодку. Так, красавица, давай перебирайся на соседнее сиденье, за рулем буду я.

– Ты думаешь, я плохо вожу? – Василиса сжала губы и вздернула вверх курносый носик. – Потому что я женщина? Ты, Максим, мужской шовинист! Вот ты кто!

И тоненький пальчик с безукоризненным маникюром уперся мне в грудь.

– Именно так, – я понял, что девчонка просто валяет дурака, – он самый и есть. Брысь, говорю. День хоть и длинный, да бежит быстро, пока до Минки доберемся, пока по ней прокатимся. Плюс наверняка придется на заправку заезжать, потому что кое-кому приспичит непременно кофе выпить.

– И пописать, – добавила Василиса. – Да я бы и сейчас сходила, было бы где! Ты там про заправку говорил, тут одна рядом есть. Вон там, за мостом!

Само собой, заехать пришлось, несмотря на ворчание Марго. Молоденькая ведь совсем девчонка, да еще и ведьма, так что два в одном. Это такая ядреная смесь, что хоть в петлю лезь. В смысле, если что ей уперлось – все, не отвяжется, будет после всю дорогу нудеть и нервы окружающим поднимать. Оно нам надо?

А так все разрешилось наилучшим образом. Василиса, довольная победой, сходила, куда хотела, вернулась с двумя стаканчиками кофе, оба сама же выпила, поскольку я от своего отказался, после чего умилительно пару раз зевнула и мигом задремала, предоставив мне возможность немного побыть в тишине. Нет, сзади еще Марго сидела, но она, как и положено вурдалачке, в дневные часы пребывала не в лучшем настроении, даже несмотря на то, что день сегодня выдался облачный и солнца на небе не наблюдалось. Не любит ее племя в это время бодрствовать, а тем более находиться не в уютных темных помещениях, а на открытых пространствах. Пусть даже и в машине.

В целом в байках о вампирах, которые народ любит читать, а еще больше смотреть, какая-то доля правды, конечно, есть, в том числе и про их отношение к солнечному свету. Ну, чтобы синим огнем на нем мигом сгорать, рассыпая искры, – это, конечно, нет. Но если кровопивец пробудет на нем довольно-таки долго, то в результате солнце непременно выжжет из него всю нежизнь, это факт. Останутся только несуразно выглядящие останки с прожаркой степени well done, и все. Хотя тут все тоже относительно, если день как сегодня, плюс в наличии худи с глухим капюшоном и противосолнечные очки, то та же Марго может провести вне машины или помещения час-полтора без особого вреда для себя. Правда, она ведь и вурдалачка не из простых, как-никак глава семьи, у нее запас прочности немалый, какому-нибудь неофиту из недавно обращенных такое не под силу. Десять минут – и все, белая кожа даже под рукавами начнет стремительно сереть. Это как знак – не место тебе под солнцем, нежить, твое время ночь.

Но радости, повторюсь, Марго от происходящего не испытывала, потому свернулась комочком на заднем сиденье и не издавала ни звука, что меня вполне устраивало. Я раз за разом гонял в голове вчерашнюю беседу со Шлюндтом, размышляя о том, правильно ли все сделал и сказал. Особенно после того, как назвал свою цену за предстоящую работу.

– Навь, значит? – произнес он тогда, выслушав меня и выдержав паузу. – А что, других способов попасть в нее вы не отыскали? Насколько мне известно, связи у вас хорошие, знакомых самых разных хватает, так что… Нет-нет, я понимаю, что Навь не Турция, здесь принцип «а поехали прямо завтра» не работает, но все же?

– Увы, но мне не удалось найти нужный ключик для этой двери, – признался я.

– Хм… Повторюсь – возможности-то есть, даже в наше суетное время. Кое-кто из волкодлаков еще может туда через семь черных елок и нож проскочить, склизкий золотой червяк туда-сюда ползает время от времени. Впрочем, вряд ли вы с этим скаредником сталкивались, я бы знал, случись такое. Зарянники, опять же… Хотя да, в вашем случае это точно не вариант. Вам же, наверное, хочется попасть туда живым?

– Разумеется, – как-то даже удивившись, подтвердил я. – И обратно выбраться тоже.

– Так, – Шлюндт сплел пальцы рук в «замок», – Максим… Ничего, что без отчества? Хорошо. Итак – вы меня, если честно, сейчас немного расстроили.

– Чем? – опешил я. – Тем, что из Нави хочу обратно вернуться целым и невредимым?

– Нет. Это-то желание как раз вполне разумно. Тем, что немного подорвали свою репутацию в моих глазах. Я уже было обрадовался тому, что среди нового поколения деловых людей есть те, кто умеет вести дела правильно, то есть отметая ненужные эмоции, верно рассчитывая силы и блюдя свои интересы. И – на тебе. «Хочу в Навь».

– Но я на самом деле хочу попасть в Навь, – понимая, что нить разговора теряется, пробормотал я.

– Позволю себе небольшое отступление от темы, – усмехнулся антиквар. – Лет десять назад я сделал некий заказ одному перспективному юноше, что живет в Санкт-Петербурге. Надо было кое-что купить, а после переправить через границу. Не прямо вот в обход закона, но и недалеко от его грани. Хотя – не суть. За работу этот предприимчивый и расторопный паренек попросил у меня денег. Вот столько. Да-да, именно так это и прозвучало. Дословно.

И старичок показал при помощи большого и указательного пальца, о какой сумме шла речь. По толщине она была где-то с пачку сигарет.

– Он выполнил свои обязательства, а я свои, – продолжил Шлюнд. – Аркаша встретился с ним в Хельсинки и передал требуемую сумму, и знаете что? Юноша, как выяснилось, крайне недоволен полученным гонораром.

– Почему же? – спросил я, поняв, что старичок этого от меня ждет.

– Скорее всего потому, что врученная ему пачка состояла из двадцатипятирублевых купюр времен позднего СССР, – пояснил антиквар. – Ох, как он ругался! Топал ногами, глаза пучил, Аркашу моего побить хотел. Но при этом он никак не мог упрекнуть меня в том, что я хоть словом ему соврал. Это деньги? Деньги. Да, недействующие, да, страны, которой давно на свете нет, но – деньги. Настоящие, не фальшивые. И их столько, сколько он показал. Даже чуть больше, на полсантиметра. С поручением он справился отменно, я решил его немного премировать за расторопность.

Несмотря на то что меня только что ткнули лицом в собственную глупость, от смеха я не удержался. Ну правда же забавно. Да и потом – на толковый урок не обижаются, а я только что получил именно его.

А еще мне стало ясно, что этот дедок из высшей лиги. Не знаю, кто он такой, но что с фигурами такого масштаба мне до того сталкиваться не приходилось – факт. Да, я много с кем общался, много у кого брал заказы и даже дорогу кое-кому из серьезных игроков переходил, но среди них не было никого, кто бы Великого Полоза рискнул назвать «золотым червяком». Да еще и склизким.

И еще – надо узнать, кто такие зарянники. Про таких даже не слышал.

– Предлагаю вот что, – миролюбиво улыбнулся мой собеседник. – Сделаем вид, что вы цену мне еще не называли. Мы все начнем сначала. Или, как у вас сейчас говорят, обнулимся. Итак, что вы, Максим, желаете получить от меня за свои услуги?

– Мне надо попасть в Навь, – твердо сказал я – Живым. Там мне нужно отыскать одну тень, что бродит среди туманов, остаться ней на пару минут наедине, а после живым же вернуться обратно, в свой мир.

– Ну да, волкодлаки вам не помогли бы, – причмокнул Шлюндт. – И мары тоже. Пара-тройка минут нынче их предел, потом Навь непременно попробует оставить их у себя. Жадна она стала с тех пор, как Кромка сомкнулась навсегда.

– С марами не общался, – признался я. – Даже не видел их ни разу, хотя и слышал про то, что они есть. А волкодлаки – да, именно это мне и говорили. Да и не суется никто из них сейчас туда. Незачем.

– Велика цена, – побарабанил пальцами по столу антиквар. – Прямо скажу – велика. Н-да.

– Торга не будет, – качнул головой я. – Или так – или никак.

– Молодость, молодость, – закинул ногу на ногу старик. – Категоричность, цельность, уверенность в себе… Завидую я вам, Максим. Все в этом мире с годами можно обрести, кроме двух вещей – ушедшей любви и ушедшей молодости. Ладно, будь по-вашему, но с двумя оговорками.

– Какими? – снова уловив в речи собеседника специально оставленную паузу для моего ответа, уточнил я.

– Первое, – Карл Августович показал мне сухенький кулачок, а после отогнул большой палец. – Вы прямо сейчас даете мне слово, что до того, как мы ударим по рукам или, напротив, разойдемся в разные стороны, вы не заключите ни с кем ни одного контракта. Полное деловое молчание.

– Хм, – озадачился я. – Признаться, странное условие. И для меня не слишком выгодное, не сказать – убыточное. Я не знаю, насколько долго будут идти наши с вами переговоры, верно? Они могут и затянуться, а жить на что-то надо. И не только жить. Мне же еще зарплату сотрудникам нужно платить, арендную плату и так далее.

– Даю слово, что все разрешится достаточно быстро, – кивнул антиквар. – В течение следующей недели, а именно такой срок я поставлю предельным, мы или ударим по рукам, или разойдемся в разные стороны. Как мне думается, за семь дней убытка особого вы не понесете. Ну и… Давайте так – даже если мы не сойдемся в наших интересах, то в качестве компенсации вы получите от меня некоторую сумму.

– Вот столько денег? – показал я на пальцах толщину колоды карт, чем вызвал искренний смех собеседника.

– Клянусь, вы мне нравитесь все больше и больше, – вытирая слезинки, выступившие из глаз, сказал Шлюндт. – Мне кажется, наше сотрудничество будет приятным и долгим.

– Второе условие, – напомнил ему я. – Внимательно слушаю.

– А его я вам сейчас не назову, – Карл Августович отогнул указательный палец, пошевелил им, а после загнул его обратно. – Услышите его при нашей личной встрече. Повторюсь – ваша цена велика, не безмерно, но изрядно. Тут без определенных оговорок не обойтись, и, прежде чем сказать «да», мне надо кое-что проверить.

– Разумно, – согласился я.

– Итак, – антиквар подался вперед, его лицо приблизилось к экрану, – Максим, вы даете мне слово, что никто, кроме меня, в ближайшие семь дней, начиная с сегодняшнего, не сможет вас нанять для своих нужд?

– Даю, – подтвердил я.

– Ну и замечательно, – снова заулыбался старичок. – Вот и сговорились. На сем разрешите откланяться, пойду заниматься нашими уже общими делами. Времени не так и много, а хлопот полон чулан, как говаривала одна моя старинная знакомая. А вам – приятного аппетита. Кстати, вижу, вы воспользовались моим советом, не так ли?

– Каким именно?

– Заказали ростбиф, – пояснил собеседник. – Не правда ли, он дивен? Ну скажите – так ведь?

– Чистая правда, – подтвердил я. – И порция большая. Это сейчас редкость. Карл Августович, а вот насчет личной встречи…

– Все будет, – перебил меня Шлюндт. – Просто делайте то, что обещали, и ждите от меня скорых вестей.

Хлоп – и экран опустел. Все, сеанс связи закончен.

– Рад был познакомиться, – отвлек меня от мыслей через пару минут голос Аркаши. – Пойду я.

Он забрал со стола нетбук и убрал его в сумку.

– Телефон мне свой оставь, пожалуйста, – попросил я его. – Мало ли, созвониться понадобится.

– Не понадобится, – отмахнулся он. – Зачем? Приятного аппетита!

И ушел, попутно чуть не сковырнув вешалку, по традиции «нулевых» стоящую рядом со входом в ресторан.

Ну а вечером мне тем для размышлений еще и Танька подсыпала, так сказать, до кучи. Здание наше на самом деле кому-то продают, вопрос это решенный, так что проблем с переездом, скорее всего, избежать не удастся. Единственный плюс то, что моя давняя приятельница вроде как собирается на этого «кого-то» выйти и договориться с ним о том, чтобы один этаж здания под себя арендовать. Ну, если получится, тогда, может, и мне удастся к ней присоседиться. А раз она так сказала, причем сопроводив это своими обычными «куда ты без меня» и «вот все на моих хрупких плечах», значит, все не так и плохо.

Жалко только, что она не знает пока, кто именно этот потенциальный владелец здания. Мне бы имя-фамилию и адрес, желательно домашний, я бы и без нее, может, вопрос решил. Вон Модеста Михайловича попросил бы посодействовать, да и все, он умеет страха на людей навести. Или с анчутками договорился бы, эти в плане бытового хулиганства кому угодно фору дать могут, жизнь в любом доме в ад за сутки-другие превратят – только в путь. И подъездные им нипочем, чихать они на них хотели. Они же сродни банным, а те всегда отличались редкостной независимостью и сварливостью.

Но увы, информации у Татьяны на этот счет пока нет, а мне ее взять просто неоткуда. Административные и ведомственные вершины государственной машины мне взять вряд ли удастся, не мой профиль. Куда-куда, а туда я не вхож. Нет, деньги решают любые проблемы и дают ответы на все вопросы, но тратить время и ресурсы на эту суету сует мне не сильно хочется. По крайней мере в данный момент.

Кстати, Модест Михайлович очень недолюбливает мою школьную приятельницу и при виде Татьяны всегда недобро цыкает зубом, что означает только одно – кабы не я, он бы ее на вкус давно попробовал. Я спрашивал у него, в чем тут дело, чем эта бизнес-леди ему не угодила, но путного ответа не получил. Вернее, в своей обычной манере бывший владелец дома от него ушел, наплетя семь верст, да все лесом. Одно только я более-менее понял – он считает мою приятельницу весьма лживой особой, которой глубоко плевать на все, кроме своих интересов.

В принципе, конечно, все так, собственно, она всегда хитровыдуманной была, даже в школе, но, с другой стороны – а кто сейчас живет по-другому? Особенно в той сфере, где она вращается? В большом, да и среднем бизнесе истинные, а не показные благодушие, высокоморальность и сердечность – явление приблизительно такое же редкое, как ларек с холодным пивком в центре пустыни Сахары. То есть в принципе его там можно встретить, но в основном в качестве миража. Но поскольку от меня ей выгоды ноль, какой смысл себе этим голову забивать? Думаю, тут дело в том, что Таньке время от времени хочется хоть ненадолго побыть такой, как раньше, в светлое и безмятежное время нашей юности. Ностальгия, все такое… Так и пусть ее, мне не жалко.

За всеми этими мыслями я чуть не проскочил харчевню с забавным, но притягательным названием «Пончики-Блинчики», около которой Василиса просила меня непременно остановиться. Дескать, с год назад она там побывала и сохранила об этом месте самые наилучшие воспоминания, потому раз уже едем мимо, то следует туда заглянуть. Ну и потом – от данного заведения до конечной точки путешествия дороги останется всего ничего, надо набраться позитивных ощущений перед тем, как окунемся в море негатива.

Она была готова привести еще пяток аргументов, скорее всего такого же рода, но я, поняв, что скоро моя голова от ее трескотни лопнет, сказал, что ладно, заедем. Только замолчи.

А вообще ей сильно не по себе, это заметно невооруженным взглядом. И странного в том ничего нет. Да, рядом со мной сидит ведьма, наверняка успевшая уже пару-тройку чьих-то судеб сломать, может, и душу чью-то к рукам прибрать, но что это меняет? Уверенность в себе и умение загонять чувства под ноготь приходят с опытом и возрастом, а тут вон молодая совсем девчонка. Еще и городская до мозга костей. Ее сила там, позади, где проспекты, бутики, заклятые подруги, мужики с наметившейся лысиной и кризисом среднего возраста, которые ради ее тугого молодого тела на любую дурь готовы, и все остальные радости мегаполиса. Там все просто и понятно. Ну а здесь что? Сзади расположилась вурдалачка, которая с удовольствием бы ее крови попила, сбоку устроился человек с туманным прошлым и сомнительной репутацией, а о том, что впереди ждет, вообще думать не хочется. И главное – непонятно, зачем ее к этой Даре вообще послали? Ясно же, что мира не будет. И переговорщица из нее никакая, ее такому никто не учил. Недавно же двое ее товарок уже сгинули в этой долбаной Лозовке, зачем из нее третью жертву делать?

А что, если это вообще какие-то происки соратниц по ковену? Они на все способны, им ближнюю свою втравить в какую-то неприятность одна радость, ей ли не знать. Просто она, Василиса, точно такая же, как и зловредные подруги.

Вот и сидит эта барышня бледная, как смерть, лопает пончики один за другим, не замечая того, что белоснежная сахарная пудра сыплется ей на колени, плюс время от времени она еще и жутковато икает, то ли от сухомятки, то ли от переполняющих эмоций.

Ей просто страшно. Вот и все. Но, к чести Василисы, она ни мне, ни Марго в этом в жизни не признается. Самолюбива потому что до одури, сразу видно.

Дорога через лес, как я и ожидал, нас не порадовала. Колдобина на колдобине, бедолагу «Хундая» мотало так, что Марго сзади потихоньку материться начала, а Василиса чуть язык не прикусила.

– Макс, что за хрень! – наконец не выдержала вурдалачка. – Ну не дрова же везешь!

– Выйди и иди пешком, – невозмутимо посоветовал ей я, крутанув руль вправо. – А вообще радуйся, что погода последние две недели хорошая стоит. Если бы сильные дожди прошли, мы бы до Лозовки этой вообще не доехали, засели бы грязи по самое пузо, и все. А дальше только толкать. И так раз за разом, от выбоины к выбоине.

– Бардак! – проворчала Марго. – Сто верст от Москвы – и нет дорог.

– Просто не хочет Дарья Семеновна, чтобы к ней гости часто ездили, – пояснила Василиса. – Тут хоть асфальт положи, все равно через день снова вот такая же хрень появится. А то и еще хуже.

В этот момент мы выскочили из очередной колдобины на заросшую травой ровную дорогу, а минутой позже покинули лес, въехав на окраину небольшой деревеньки, к которой более всего подходило слово «заброшенная». Большинство домов, находящихся здесь, имели откровенно нежилой вид, у парочки даже крыши уже провалились внутрь.

– Приехали. – Васька достала смартфон и глянула на экран. – Так и знала, сигнала нет.

– Все есть, – возразила ей Марго, доставая свой телефон. – Просто меньше понтоваться надо и покупать модели попроще, а не попафоснее.

– Сдается мне, при жизни этот остов был джипом, – приостановился я перед проржавевшими останками автомобиля, стоявшими неподалеку от колодца. – И неплохим.

– Это Изольды тачка, – вздохнула Васька. – Она до сих пор бесится по этому поводу. И жалко, она же новая совсем была, и обидно. Они ведь после того, как машину сожгли, всю ночь ее по лесу гоняли, как зайца, да еще и издевались.

– А издевались как? – заинтересовался я.

– То филин ухнет «дура», то лиса под ноги бросится, и та лицом в кабаньи сраки воткнется, то сорока прострекочет «шлюха», – пояснила ведьма. – Повторюсь – сорока. Ночью, блин!

– Дура ваша Изольда, – фыркнула вурдалачка. – Ну, машина сгорела. Ну, по кустам побегала под дружный смех публики. Но живая же! Чего еще надо? Ведь могли и в болоте утопить или просто на куски порезать.

– Думаю так, что машину мы тут оставим. – Я развернул автомобиль к лесу передом, а к Лозовке задом, и заглушил двигатель. – Улица, конечно, не совсем уж узкая на глазок, но случись чего, лучше сюда быстро добежать, чем там назад сдавать. Да и идти тут всего ничего. Нам же туда?

План Лозовки я получил еще в воскресенье, запросив его у Марфы сразу после того, как мы ударили по рукам. Ясно же, что как ни изгаляйся, ни на одной карте его нет, ни на Яндексе, ни на Гугле. Что деревня есть – отражено, но сама она представляет собой белое пятно, как по экрану пальцами ни шеруди. Окрестности – да, есть, а остальное – фигушки. Рисунок, разумеется, получился условный, сделанный на память той самой Изольдой, которую только что упоминала Василиса, но, похоже, все-таки более-менее приближенный к реальности. Нам надо взять левее от колодца, пройти через улочку, которая за ним начинается, и вот мы у цели.

– Может, лучше подъедем? – жалобно спросила Марго. – Макс, время только-только за полдень перевалило. Ну да, солнце за облаками, но все равно муторно.

– Нет, – качнул головой я. – Пешком пойдем. Но ты, кстати, если хочешь, можешь тут посидеть. У меня телефон тоже сеть ловит, так что как местная хозяйка нас соизволит принять, так я сразу тебя наберу. Тем более что она, насколько я понял, не сильно любит гостей и не прочь подержать их на пороге.

– А вдруг нет? – невесело предположила вурдалачка. – Она выйдет, а вы ей: «Ой, одну минуточку, мы не в полном составе». Некрасиво получится.

– Слушай, что ты елозишь, как кот по полу после туалета? – возмутилась Василиса. – Хочешь идти – иди. Не хочешь – тут оставайся. Все, Макс, двинули. Только сначала водички из колодца попьем, ладно? Я пончиков этих наелась, сейчас, наверное, полведра в себя волью.

– Не боишься? – усмехнулся я.

– Чего?

– Водичку тут пить. Это их деревня, мало ли что?

– Не боюсь, – качнула головой ведьма. – Вот коли мне кто из местных кружку воды поднесет, даже если от жажды буду умирать – не приму. А колодец никто не тронет, так же как аистиное гнездо или, к примеру, рябину рядом с домом. Он же мигом после этого пересохнет, ключ на дне иссякнет. Так что местные тетки точно себе не враги, им невелик интерес без воды оставаться. Можно пить смело, не сомневайся.

– Да? – заинтересовался я. – Не знал. А рябину почему рубить нельзя?

– Так оберег, – пояснила девушка. – Дерево силы. Посади ее рядом с домом, лучше всего слева от входной двери, и будет тебе дополнительная защита от злого слова или недоброго взгляда. Опять-таки домовой будет в восторге, он это дерево обожает. Да и ягоды тоже силу имеют большую. Не просто же так раньше девушки молодые по осени себе рябиновые бусы делали. Ведь осенью раньше чего делали?

– Чего? – в один голос спросили я и Марго.

– Свадьбы играли, – насмешливо ответила Васька. – Чтобы семейное счастье не спугнул кто, не сглазил, они бусы из ягод на шее и носили. А для нас рябина вообще первая помощница, она, если за ней ходить с любовью, с почтением, много чего дать может. И силу, и защиту. Говорят, особо старые деревья своим хозяйкам могут даже легкую дорогу открыть в последний день. Вроде как даже без воздаяния. Ну, так рассказывают.

– Какую дорогу? – тряхнула головой Марго. – Ничего не поняла.

– Это вы умираете просто, – сморщила носик ведьма. – Фрр – и стали облачком пепла. А нам, знаешь ли, о такой роскоши даже мечтать нельзя. Кто день мучается, кто три, кто неделю, в зависимости от того, насколько весело и интересно жизнь прошла. Так что если я когда-нибудь обзаведусь домом в деревне, то первым делом посажу рядом с ним рябину. Все, Максим, пошли. Я сейчас от жажды сдохну!

Полведра она, конечно, не выпила, но треть вместилась, это точно. Да и в меня, пожалуй, не меньше, больно вода из колодца в Лозовке оказалась вкусна и сладка. Даже и не помню, когда в последний раз такую пил.

Дом местной хозяйки мы нашли без особого труда. Собственно, в деревне этой жилых домов, похоже, имелосьв сего ничего, их было легко отличить от остальных по некоторой ухоженности палисадников, занавескам на открытых окнах и кое-каким другим признакам вроде «триколоровских» тарелок. Один такой мы видели по дороге, второй находился за глухим забором напротив дома Дары, а третий – ее. Думаю, в деревне еще пара-тройка таких сыщется, но проверять я это не стану. Зачем?

– Ой! – Василиса глянула сначала на калитку, покрашенную в зеленый цвет, а после на меня. – Внутрь без спросу входить нельзя, звонка нет. А как?

– Ты притворяешься или правда дура? – осведомилась у нее Марго и гаркнула так, что у меня аж уши заложило: – Хозяйка! Дарья Семеновна! Можно украсть у вас пару минут вашего драгоценного времени! Мы с добром, не с лихом!

И для верности пару раз дернула за ручку ту самую калитку.

Тишина. Не скрипит входная дверь, не слышны шаги. Но при этом в доме кто-то есть, через открытое окно слышен бубнеж телевизора.

– Дарья Семеновна! – подключился к беседе и я. – Покон есть Покон. Вы можете отказать нам в том, чтобы мы вошли в дом, это ваше право, но не встретить и не приветить тех, кто приехал именно к вам, никак нельзя. Это общее правило, его даже гули соблюдают. Ну, те, которые не совсем дикие, конечно. А что до вас, так все знают – хозяйка из Лозовки чтит старые обычаи, верна традициям.

– Речист, – донесся до меня голос из окна. – И хитер. Ты кто ж таков, парень? Каких кровей?

– Человек я. Зовусь Максимом, прибыл сюда как переговорщик. Не главный, та, которой особые полномочия даны, вот, рядом стоит.

– Человек по имени Максим, – в старушечьем голосе появились непонятные нотки. – Так-так. Не тот ли, который со старым дурнем Мирославом дружбу водил лет шесть-семь назад?

– Тот, – с некоторой задержкой ответил я, слегка удивившись этому вопросу, мягко говоря, неожиданному. – Но дурнем он не был, Дарья Семеновна. Это вас кто-то обманул или в заблуждение ввел.

– Мне виднее, парень, – сказала нам Дара. – А вы ждите. Как освобожусь – выйду.

И с треском захлопнула окно.