Текст книги ""Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

Соавторы: Мария Боталова,Рафаэль Дамиров,Элиан Тарс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 285 (всего у книги 351 страниц)

– Эх, профессор, вот если бы вы в свое время еще и в тир дочь водили, цены бы вам сейчас не было.

Зиновьев сделал вид что не расслышал подкол и спросил как ни в чем не бывало:

– Скоро стемнеет, где мы будем ночевать? В лесу на голой земле?

– Ну а где еще? – пожал я плечами. – Перин пуховых у нас нет, не обессудьте…

– Холодно уже по ночам, – поежился Зиновьев.

– Вон Аким человек бывалый, – кивнул я на покачивающегося впереди на гнедой лошади старовера. – Он научит как в лесу выживать… Да, Аким?

– Ночку провести в лесу – дело нехитрое, – отозвался тот. – Нужно развести костер и протопить до углей. Сгрести угли в сторону, а на прогретой земле сложить лежанку из елового лапника и бересты.

– Спать на голой земле? – поморщился профессор. – Увольте. Я человек науки, а не Тарзан…

– Ничего, профессор, – улыбнулся я. – Это первое время тяжело, а через десять лет привыкните…

– Все ваши шуточки, Кречет! – фыркнул Зиновьев. – Десять лет… В наше время люди столько не живут. Боюсь, что через десять лет в живых останутся только зомби и тараканы.

– И мы с вами будем жить, док. Пока не выполним то, что задумали. Нельзя нам умирать. Вы же помните, для чего вы нам?

– А что вы такое задумали? – Аким с любопытством обернулся на нас.

– Да так, – отмахнулся я. – Мир хотим спасти, но об этом я тебе позже расскажу.

– Почему не сейчас?..

– Не важно, – отмахнулся я.

– Ну, дело хозяйское, – надулся старовер. – Просто, может, я бы чем помочь мог…

– Если нужна будет помощь, я к тебе первому обращусь, не сомневайся, – заверил я его. – Потому что просить помощи больше не у кого…

– А вот и болото… – Аким остановил лошадь и приподнялся в седле. – Странный цвет у трясины… Чернее обычного.

Запах серы и аммиака неприятно ударил в нос. От раскинувшейся впереди болотины потянуло сыростью и холодом. Даже гнус куда-то пропал, словно испугался топей.

– А мы тут точно пройдем? – обеспокоенно спросил профессор. – Что-то какое-то большое болото…

– Н-да-а… – протянул Аким. – Может вышли маленько не туда. Лужа оказалась больше, чем я ожидал. Растуды ее в качель!..

Глава 15

Сумерки вблизи болота казались непроглядной ночью. Деревья сомкнули кроны над нашими головами так плотно, что напрочь отрезали небесную синеву. Затхлый запах вокруг напоминал тлен смерти.

– Жутковатое место, – поежился Зиновьев и повернулся к Акиму. – И вы хотите, чтобы мы прошли здесь?

– Ну не поворачивать же назад… – старовер задумчиво потеребил бороду и вздохнул. – Сам не пойму, откуда здесь топи такие взялись? Нужно спешиться и вести лошадей за собой. Я первый пойду. Вот только шест подлиннее себе срежу.

Кряхтя и тыкая длинной палкой впереди себя, старовер прокладывал путь через трясину. Его лошаденка испуганно фыркала и норовила вырвать узду, передвигая ноги по колено в грязи. Но Аким крепко держал узду. Я шел следом и поглядывал за профессором. Он позеленел, как болото. Может просто отсвечивало так от зеленой жижи, а может, он и правда был так напуган.

– Как вы, Зиновьев? – поинтересовался я.

Но тот молчал и судорожно переставлял длинные ноги по хлюпающему болоту вслед за мной.

Неожиданно рядом со мной из вонючей коричневой жижи показалась рука. Она попыталась меня схватить. От неожиданности я чуть не завалился в трясину.

– Твою мать! – крикнул я и выстрелил из обреза в шевелящуюся руку. – Осторожно! Здесь кто-то есть!

– Кто⁈ – испуганно воскликнул Зиновьев, но увидев, как заряд картечи разнес торчащую из трясину кисть, все понял и заблажил дурным голосом. – Это мертвецы! Они в болоте!

Тут же из трясины вокруг нас потянулись десятки рук. Они хватали нас и лошадей за ноги. Я бил обрезом по тянущимся ко мне крючковатым пальцам. Лошади встали на дыбы. У коня Акима струилась кровь из задней ноги.

– Мертвецы под водой! – закричал Аким. – Господи, отец наш! Как такое может быть⁈

– Спокойно! – крикнул я. – Это просто стая увязла в болоте, а мы ее всполошили. Надо прорываться вперед.

– Давайте вернемся! – взвизгнул Зиновьев.

– Нет! – я ткнул рукой назад. – Посмотрите!

Сзади нас вырос целый лес гнилых рук. Мертвецы пытались подняться. Некоторым это удалось, и из болотной жижи показались оскаленные залепленные грязью морды.

– Быстрее! – крикнул я. – Если они все поднимутся – нам конец!

Вот уже и впереди нас показались несколько тварей. Словно болотные кикиморы они выросли из ниоткуда и торчали из тины по пояс. Тянули к нам когти и злобно шипели.

– Бросьте лошадей! – закричал Аким.

– Что⁈ – не понял я.

– Оставьте их! – старовер первым отпустил узду. – Они отвлекут мертвецов!

Обезумевший от страха конь старовера, почувствовав неожиданную свободу, рванул вперед, но разогнаться у него не получилось. Он увяз по брюхо в трясине. Дергался и пытался скакать и лишь привлекал к себе внимание зомбаков. Гнилые руки потянулись к барахтающемуся коню. Они облепили его и вцепились, словно змеи.

Вслед за руками из трясины показались оскаленные слепые морды. Их глаза разъела болотная жижа, зубы почернели и гнилая плоть слезла с лица, обнажив череп. Мертвецы вцепилась зубами в бедную лошадь и утащили ее глубь трясины. Там, где только что стоял конь – шли пузыри.

– Скорее! – махнул рукой Аким. – Пройдем пока твари жрут животину!

Я тоже отпустил своего коня. Тот проскакал по болоту недолго. На нем повисло сразу около десятка зомби. Двоим он раскроил черепушку ударами задних копыт, но остальные висели на нем, как клещи.

– Отпускайте коня, профессор! – крикнул я и дернул Зиновьева за руку. – Вперед! Уходим!

Лошадь профессора повернула назад и собрала на себя мертвецов, что пытались нас догнать. Больше нас никто не преследовал. Все зомби были заняты пожиранием лошадей.

Мы спешно передвигали ноги, борясь с трясиной. Зомби, словно забыли про нас. Наши шаги на фоне беснующихся и дергающихся лошадей были почти не заметны для них.

Мы проскочили сквозь болотную стаю и выбрались на сухую твердь. Задыхаясь и держась за сердце, профессор упал без сил в пожухлую траву. Аким нашел в себе силы сесть, привалившись к дереву. Я остался стоять и спешно перезаряжал обрез. Ружье пришлось бросить, когда оно увязло в болоте. Последняя наша четвертая лошадь с припасами и оружием вообще куда-то провалилась. Возможно, до нее даже мертвецы не успели добраться, ее просто поглотило болото. Мы остались без припасов, а из оружия лишь у меня был обрез и одноствольное ружье у Акима. Плохо дело…

– Что это было⁈ – наконец смог выдохнуть ошалелый профессор. – Откуда в болоте столько мертвецов?

– Скорее всего здесь проходила большая стая, – предположил я. – Зомби медлительны и неуклюжи, их засосала трясина, и они не смогли выбраться. А когда мы появись, то потревожили их…

– Бесова ловушка! – тряхнул головой Аким. – простите, други, что завел вас сюда… Не думал, что так выйдет…

– Это было крайне необдуманно с вашей стороны, мы чуть не погибли! – возмущался Зиновьев. – Мы потеряли всех лошадей, оружие и припасы. И теперь сидим посреди глухого леса, отрезанные от шоссе смертельным болотом!

– Зиновьев, – поморщился я. – Да заткнитесь уже, пожалуйста, и так тошно. Аким как лучше хотел.

– А вы знаете, куда теперь идти? – не унимался профессор. – В какой стороне Верхний Уральск?

– Зиновьев, успокойтесь, вы же помните, что у нас нет больше лошадей?..

– Конечно помню, и что?..

– А то, что если на нас снова нападут болотные зомби, то нам придется бросить вас им на съедение…

– Меня⁈ Как меня… Но… Почему?..

– Ну, как почему, – невозмутимо продолжил я. – Вы же сами видели, как лошади спасли нам жизнь, теперь у вас может появиться такая возможность.

– Я не хочу спасать вам жизнь, – пролепетал Зиновьев, восприняв мои слова всерьез. – Вернее, хочу, но не таким способом…

– А другого способа может и не быть…

– Это почему же?

– Ну сами подумайте, док. Вы самый не приспособленный из нас троих, путь предстоит неблизкий через глухой лес. Возможно, вы и так не дойдете. Было бы разумно в случае необходимости пожертвовать самым слабым звеном. Согласитесь?

– Как вы можете так рассуждать⁈ – голос профессора перешел на визг. – Это сверх цинично и подло!

– Ну вы же осуждаете Акима, вините его в наших неудачах?

– Но это же правда…

– Так и я правду выдал, но вам это не нравится… Не всегда нужно говорить все вслух, Зиновьев. И поступать по правде не всегда нужно. Теперь вы меня поняли?

– Да понял, – профессор нахохлился, как пристыженный двоечник, снял очки и с остервенением стал тереть стекла грязным платком.

– Не обижайтесь, Зиновьев, – улыбнулся я. – Даст бог, доберемся до Верхнего Уральска все… Живые и невредимые…

– Надеюсь, что так, – буркнул старик и напялил на горбатую переносицу очки.

В них он очень напоминал филина.

– Пешком по лесу далече идти придется, – вздохнул Аким.

– Что предлагаешь? – спросил я.

– На востоке верстах в пятидесяти отсюда речка есть. Она течет в аккурат на север в сторону Верхнего Уральска. Пойдем вдоль нее, там раньше много деревушек рыбацких было. Найдем лодку и пойдем по воде на веслах. Вместе с попутным течением, это быстрее будет раза в три, чем через чащобы продираться. Да и не так вымотаемся от водной прогулки.

– А разве река до самого города течет? – удивился я. – Что-то не помню я в Верхнем Уральске рек…

– Нет, река до города не доходит, после излучины уходит западнее. Вылезем там, до города останется верст двадцать доковылять. Но там уже дорога сносная будет.

– Откуда такие познания местности? – поинтересовался с подозрением Зиновьев. – Уж не в ловушку ли вы нас в очередную завести хотите?

– Охотник сам в ловушку свою не попадает, – покачал косматой головой Аким. – я чуть сейчас с вами не сгинул. Края здешние знаю, потому что все исколесил вдоль и поперек. Когда место для своей общины искал. Построили мы ее еще двадцать годков назад, жили себе мирно, пока зараза не началась… Эх. Потерял я все. И доченьку свою…

– План мне нравится, – кивнул я. – Куда идти? В ту сторону?

– Да, – ответил старовер.

– Все, двигаем, уже темнеет. Надо от болота подальше отойти на всякий случай. Не хватало чтобы ночью оттуда твари полезли.

* * *

Лилия успела отбежать на безопасное расстояние и слиться с темнотой заброшенных гаражей. Возле покосившегося гаража, сваренного из листов проржавевшего железа, рос раскидистый тополь с обломанной ветром макушкой. Лилия вскарабкалась по стволу и перебралась с него на прогудроненную черную крышу. Легла и притаилась. Оттуда хорошо было видно, как жнецы обступили Вела и Рудого. На фоне света автомобильных фар особо выделялась пухлобокая фигура. Барон собственной персоной. Он явно приехал за ней. Вот тварь одноглазая! Как тебя еще земля носит?..

Лилия видела, как жнецы скрутили Рудого и Вела и затолкали в джип. Машины развернулись и скрылись, уехав в сторону бункера.

«Вот и все… Снова я одна во враждебном городе», – подумала Лилия. Хорошо хоть с собой пистолет есть и пара десятков патронов к нему.

Слабость и отчаяние накатили на женщину. Не хотелось никуда идти. Хотелось вот так лежать на крыше, смотреть в черное небо и ждать смерти. Лилия закрыла глаза и лежала, не шевелясь. Хорошо мертвым. Голод и переживания им чужды. Лилия, не открывая глаз, нащупала холодную сталь рукоятки пистолета. Рядом на крыше послышался шорох. Лилия почему-то не испугалась. Открыла глаза и на фоне лунного неба разглядела знакомую фигуру.

– Это ты? – улыбнулась она. – Как же я рада тебя видеть…

– Ты уверена что хочешь это сделать? – спросил ее мужской голос.

Лилия поспешно убрала руку с пистолета:

– Нет, нет… Это была секундная слабость, я бы не смогла в себя выстрелить. Наверное… Почему ты не приходил раньше?

– Мне трудно тебя навещать, – ответил мужчина, и поправил висящий на плече лук. – Там где я сейчас, это не принято…

– Мне плохо без вас всех… Я опять одна.

– Ты должна выжить. Ради нас. Ради Полковника и Кузнеца, ради Доктора… Иначе они зря погибли…

– Прости… Я буду жить. Буду… Побудь со мной, не уходи…

Дерущиеся воробьи на соседнем тополе верещали, как стая чаек. Они разбудили Лилию. Женщина открыла глаза, щурясь от утреннего солнца. За ночь она совсем продрогла, и теперь тело потряхивало. Она встала и осмотрелась. На крыше в двух шагах от нее лежала сломанная стрела с черным оперением. Лилия с удивлением взяла ее в руки и повертела. Совсем, как у Хана. Лилия улыбнулась. Значит, это был не сон?..

* * *

Я сидел со связанными за спиной руками на том же роскошном диванчике, что и при первой встрече с одноглазым Бароном. Тот развалился напротив и отхлебывал не спеша виски из хрустального фужера. Но мне выпить он больше не предлагал.

– Где ваше поселение? – спросил он.

– Я не могу тебе сказать, – спокойно ответил я. – Ты же понимаешь…

– Понимаю, – кивнул толстяк и сделал знак одному из стоявших рядом автоматчиков.

Тот шагнул ко мне и врезал прикладом мне под ребра. Кости затрещали, а в глазах потемнело. Я сложился пополам, чуть не свалившись с дивана. Псы Барона меня подхватили и усадили обратно. Черт. Больно-то как! Надеюсь ребра целы…

– Я должен это знать, – невозмутимо продолжил Барон.

– Зачем? – спросил я. – Ты же собирался с нами сотрудничать, дал нам оружие. Неужели из-за твоей неприязни к Лилии планы на содружество двух крепких общин рухнут? Пока еще не поздно все вернуть. Отпусти нас, верни оружие и мы уйдем. А когда придет время и у нас будет, что вам предложить, мы вернемся…

– Ха-ха-ха, – Барон залился заразительным смехом так, что его тело заколыхалось как холодец. – Неужели ты думал, что я бы просто так вас отпустил?

– Так это ты подослал кислотников, сволочь⁈ – нахмурился я.

– Нет, – завертел короткой шеей Барон. – Эти утырки мне все испортили. Они напали на вас без моего ведома… Вы должны были беспрепятственно уйти, а мы бы за вами проследили, выяснили бы, где ваша община и заставили бы играть по нашим правилам.

– Как бы вы нас выследили, – усмехнулся я. – Там во многих местах путь лежит через бескрайние поля, видимость на сто верст вокруг. У вас есть шапка-невидимка?

– На вашей машине был жучок… Да, да, мои умельцы умудрились вам воткнуть под днище GPS-трекер. Мы просто ехали бы за вами с отставанием в пару часов. Но чертовы наркоманы все испортили. Хотя благодаря им, я теперь знаю, что мой злейший враг бродит сейчас где-то в городе. Завтра начнется охота на эту сучку…

– Какой на хер GPS-трекер⁈ – воскликнул я. – Связи больше нет, цивилизации нет…

– А спутники остались, – толстяк поднял пухлый указательный палец вверх. – Главное знать, как к ним подключаться. У меня всякие умельцы есть. Не только кислоту умеют готовить.

– Ты неплохо устроился, – кивнул я. – Живешь в неприступном бункере, окруженный солдатами и полуголыми бабами. Припасов, оружия и еды у тебя вдоволь. Так скажи, на хера мы тебе сдались? Зачем тебе наша община?..

– Понимаешь, – гаденько улыбнулся Барон. – Не все так радужно, как может показаться на первый взгляд. Верхний Уральск уже почти весь вычерпан. Кислотникам приходится все дальше и дальше уходить на поиски припасов. Многие из них уже не возвращаются. Гибнут от зубов оживших, да еще и мертвецы мутировали, некоторые стали в разы опаснее… Я даже наркоманам оружия раздал. Но только хуже сделал. Эти придурки вместо того, чтобы использовать его против мертвецов, стали палить друг в друга и отбирать добычу. Да еще мой химик-технолог пропал. Я думал, что легко обойдусь без Зиновьева, и даже собирался его списать по тихому, слишком уж много он знал, но как показала практика, без него кислота не кислота, а смертельный яд. В итоге за последнюю неделю я лишился половины кислотников, а новых мне брать неоткуда. Кончились люди в Верхнем Уральске.

– Так ты хотел из нас сделать химических рабов?

– Не знаю, может вы бы согласились и без наркоты поставлять мне какую-нибудь дань. Я определялся бы на месте…

– Ну теперь я точно не скажу, где община, – проскрежетал я. – Можешь меня убить…

– Успеется, – улыбнулся Барон. – Но это я так спрашивал тебя из вежливости. Я уже знаю, где окопались затворники.

– Врешь! – воскликнул я, с горечью представив себе Киру в виде зависимой наркоманки.

– Вы заняли тюрьму, на юго-востоке отсюда. Неплохой выбор. К вам, наверное, трудно будет подобраться. Придется пойти на хитрость.

– Ах ты, паскуда! Как ты узнал?.. А-а, понял… Рыжий проговорился. Вот, сучонок! Не выдержал пыток…

– Не угадал, – лыбился Барон. – Парень так ничего и не сказал, мы ему даже собирались вторую руку отрезать, но мои умельцы выяснили и без вас местонахождение общины. Я просто должен был убедиться, ваша она или нет.

Вот бл*ть! Развел меня как лоха. Он не знал наверняка, что затворники в тюрьме, а я подумал грешным делом на Рудого. Но теперь поздно сожалеть…

– Ты не сказал, как узнал про тюрьму… – проговорил я.

– Все те же спутники. Мы засекли тепловую активность. Раньше я думал, что это бетонное здание нагревается от солнца. Но теперь ясно, что там люди. Солнца уже нет такого, как летом…

– Зачем ты все это мне рассказываешь? – с подозрением уставился я на Барона.

– Ты удивишься, – всплеснул руками Барон. – Я просто люблю поболтать с умными людьми. Сейчас их так немного осталось. С тобой я могу говорить обо всем. Ведь ты скоро умрешь…

– Когда ты меня убьешь? – спокойно спросил я.

– Не сегодня, – загадочно улыбнулся Барон. – Ты еще выполнишь одно мое поручение… Ты мне нужен.

– Какое поручение, – скривился я. – Хер тебе, а не поручение. Только через мой труп.

– Вот и я говорю, – рассмеялся толстяк. – Ты будешь биться, чтобы не стать трупом.

– Биться? – удивился я. – С кем?

– Ты слышал о Спартаке?

– Я больше предпочитал Зенит.

– Ты не понял, я про древний Рим. Спартак был гладиатором…

Глава 16

Второй день мы брели через чащобы, петляя звериными тропами. Зиновьев на удивление держался молодцом. Странный он человек. Иногда мне хотелось его прибить за его бесконечное нытье и надуманные жалобы. Но иногда старик превращался в другого человека, стойкого и не такого размазню, каким был на самом деле.

После купания в болоте грязь на нашей одежде высохла зелеными корками, и мы напоминали леших. Голод серьезно давал о себе знать. Акиму удалось подстрелить молодого зайца, и за два дня мы поели только раз, и то не досыта. Зверек оказался не крупным и жилистым.

К вечеру второго дня мы, наконец, почувствовали дуновение прибрежного ветерка. Лес оборвался и уступил место пологому берегу. Перед нами раскинулась величественная и спокойная пойма реки. Течения почти нет, противоположный берег густо зарос деревьями. Дикие утки стайкой шныряли в водных зарослях травы.

– Тише, – прошептал Аким, перезаряжая ружье другим патроном. – Сейчас поменяю картечь на дробь, а то разорвет наших уточек.

Старовер бесшумно приблизился к зарослям, словно дикий кот на охоте. Прицелился. Бах! – Жирные утки взлетели не сразу. Задергали крыльям и лишь через мгновение смогли оторваться от воды. За лето отъелись, что стали неповоротливыми и грузными. Но одна утка не взлетела, распласталась на воде. Прослойка подкожного жира не давала ей утонуть.

– Молодец, Аким, – воскликнул я и подбежал к берегу.

Скинув с плеча обрез, я бросился в воду прямо в одежде. Достал утку, пока ту не унесло слабым течением. Швырнул ее на берег, а сам с наслаждением занырнул в бодрящую воду прямо в одежде. Пусть отмачивается и стирается…

– Хорошо! – фыркал я. – Давайте залезайте, а то воняет от вас, как от стада бомжей.

Аким нехотя последовал за мной, хотел сначала скинуть одежду, но потом махнул рукой и залез в воду в чем был.

– Давайте к нам, Зиновьев! – махнул я рукой. – Нужно отмыться, вы похожи на болотного черта!

– Уже ночь на носу, – замотал головой профессор. – спать в мокрой одежде? Нет уж, увольте…

– Да ладно, док, соорудим шалаш, разожжем костер побольше, высушимся…

Зиновьев переминался с ноги на ногу, подошел ближе, пощупал воду рукой:

– Теплая…

– А я про что, – пробулькал я. – Осень нынче жаркая удалась.

– Ну ладно… – профессор зашел по пояс в воду, собрался с духом и присел.

Мы наконец смыли с себя остатки вонючего болота. Выбрались на берег и тщательно отжали одежду. Солнце уже завалилось за макушки елей, и на речную гладь опустилась темнота. Она играла серебристыми бурунами волн и принесла тишину. Лишь иногда слышно было, как плещется и жирует рыба, да квакают лягушки.

– Смотрите, – Зиновьев одел очки и уставился вдаль. – Что это там? Огонь?

Мы повернулись в направлении, куда указывал профессор. Ниже по течению примерно в километре от нас на берегу мерцал робкий огонек.

– Там люди, – озабоченно проговорил Аким. – Знать бы еще, добрые миряне или сова бандюки какие…

– Это надо проверить, – сказал я. – Сколько у тебя патронов?

– Десяток, – покачал головой старовер.

– Не густо, – ответил я. – И у меня двенадцать. Надеюсь, там мирные…

– А нам обязательно туда идти? – забеспокоился Зиновьев. – Мы же можем просто обойти их стороной…

– Нам лодка нужна, – ответил я. – Возможно, там она есть. Подберемся по тихому и посмотрим, кто там обитает. Если мародеры, то уйдем или убьем их. А если нормальные люди – наладим контакт.

– Как же сейчас определить? Нормальный человек или нет… – скептически проговорил Зиновьев. – Весь мир безумен, и нормальных не осталось… Даже мы с вами для кого-то можем показаться ненормальными…

– Ну да, – кивнул я. – Компашка у нас та еще… Чокнутый профессор, спецназовец-убийца и язычник-старовер… Я бы и сам не захотел таких повстречать.

Мы углубились чуть в лес, чтобы не отсвечивать на голом побережье и осторожно пробирались в сторону огонька. Через несколько минут вышли к широкой пойме. Там на небольшой возвышенности раскинулась маленькая деревушка. Хотя, на деревушку поселение явно не тянуло: с десяток кособоких замшелых домишек с шиферными крышами, покрытыми словно медузами, желтым лишайником.

Огонек горел только в одном доме. Его замызганное оконце одиноко мерцало в глухой ночи.

– Что делать будем? – прошептал Аким. – Деревня похоже заброшена, только одна хата жилая.

– Это хорошо, – проговорил я. – Если там враг, его не много. Я схожу на разведку. Вы оставайтесь в кустах.

– А может, ну ее, эту разведку? – махнул рукой Аким. – От греха подальше, зачем Сварога гневить и судьбу испытывать? Вон на привязи лодчонка болтается. Возьмем ее по тихому и пойдем по реке.

– Ох какой ты глазастый, – похвалил я старовера. – А лодку-то, я и не заметил.

Мы осторожно спустились к берегу. Старая плоскодонка с прогудроненными бортами грустно уткнулась носом в песок. Я размотал цепь, что крепила ее кольцо на носу к вкопанному столбу и хотел ее уже спускать на воду, но Аким меня остановил:

– Погоди, Кречет, вяжи цепь назад, как и было…

– Зачем? – не понял я.

– Самого главного в лодке нет… Весел…

– Да хрен с ними, – махнул я рукой. – Маленько спустимся по течению, к берегу причалим и палки срежем. Будем шестами отталкиваться.

– Не можно палками грести, – замотал головой Аким. – Глубина здесь большая, а дальше повороты крутые и пороги пойдут. Не удержим суденышку, на коряги нас вынесет и перевернет. Весла надобно раздобыть.

Мы обшарили все вокруг, даже нашли еще одну лодку, чуть побольше первой, но весел нигде не было.

– Там весла, – Аким кивнул на горящее оконце. – прибрал их хозяин, чтобы лодки не свистнули… Я бы тоже так сделал.

– Ну что ж, – я задумчиво поскреб щетинистый подбородок. – Придется на контакт идти. Спрячьтесь за углом дома. Через окно ни хрена не видно. Придется в дверь стучать…

Я подошел к рассохшейся двери и прислушался. Ни голосов, ни звуков, только мертвая тишина, будто внутри никого не было. Но огонек сам себя не зажжет. Я поправил висящий за спиной обрез (выставлять его вперед не стал – меня могут не так понять) и осторожно постучал.

За дверью послышались шаркающие шаги.

– Кто там? – вслед за этим донесся хриплый мужской голос.

– Мирные путники, – ответил я и отошел от двери чуть в сторону (чтобы не зацепило пулей, если начнут стрелять через дверь). Мы немного заблудились… Можете нам помочь?

За дверью воцарилась тишина. Мужик думал, что ему делать дальше. А если их там несколько, то, наверное обсуждали шепотом план действий. Прошла минута. Я постучал еще и снял с плеча обрез…

Дверь лязгнула задвижкой и, натужно скрипя, отъехала вперед. В глаза ударил желтый свет, а в нос запах тухлой рыбы в смеси с чем-то противным и, как мне показалось, гнилым.

На пороге вырос силуэт коренастого коротконогого мужичка в вытянутой серой майке (когда-то она была белая) и с грязной спутанной бородой. В руках он сжимал плотницкий топор, отточенный до остроты бритвенного лезвия.

Мы замерли, уставившись друг на друга. Первым нарушил молчание я:

– Меня зовут Кречет, это мои друзья. Нам нужна помощь.

Мужичок недоверчиво оглядел нас с ног до головы и проговорил:

– Из еды только рыба есть. Ночевать не пущу, у меня семья боится незнакомцев.

– На ночлег мы не набиваемся, – улыбнулся я, держа руку за спиной на обрезе. – А вот поесть бы не отказались.

Мужик скрылся в доме, захлопнув дверь. Через минуту он появился вновь, держа в руке ржавое скрипучее ведро на треть набитое серебристыми рыбинами, похожих на лещей.

– Сами приготовите, – он всучил мне ведро. – Меня Филиппом кличут. Можете занять любой дом. Все убегли, либо сгинули. Семья моя одна в деревне осталась. В погребе прятались, вот и уцелели. А вы точно не мародеры?

– Если бы мы были бандитами, – успокоил я его. – То давно бы уже ворвались в дом, а тебя бы наградили пулей.

– И то верно, – повеселел мужичок, обнажив в улыбке желтые зубы. – Ну тогда спокойной ночи, мертвецов здесь нет. Не забредают так далеко. Можете спать спокойно…

– Спасибо, – кивнул я, а Филипп скрылся в доме, захлопнув дверь, после чего послышался скрежет задвижки.

– Ну что? Други? – улыбнулся я своим. – Сегодня нас ждет царский ужин. Утка и рыба… Хватит уже траву жевать, да кору обсасывать.

Мы обошли все местные домишки и остановились на одной небольшой, но крепкой избушке. В ней оказалось всего два окна (для возможной обороны, чем меньше окон, тем лучше), и те были маленькие и больше напоминали бойницы. Если что, толпа зомби в них не пролезет, а мы выскользнуть всегда сможем.

Мы выдрали несколько досок из старого покосившегося забора и растопили печь. В доме оказалась даже кухонная утварь, два топчана и старый скрипучий диван с продавленными пружинами. Но после ночевок на земле в лесу он казался божественным ложем для ночлега.

В доме комната была всего одна, этакая студия на земле. Нехитрая мебель состояла из струганного стола, нескольких табуретов, шкафа и прабабушкиного серванта царских времен с посудой и кухонными принадлежностями…

Аким подогрел в чугунке воду и ощипал утку. Я почистил рыбу. Птица оказалась жирная. Ее порезали на куски и зажарили в собственном жиру на сковородке на печи. После, на этом же жиру приготовили рыбу. В серванте нашлась соль, заварка и даже заскорузлый матерчатый мешочек с несколькими ложками сахара в его уголках.

После сытного ужина заварили чай. Аким цедил его из пиалы, раздувая щеки:

– Эх… Самокруточку бы сейчас с табачком крепеньким…

– Самокрутки курить крайне вредно, – как всегда нудел профессор. – содержание канцерогенных смол в них зашкаливает.

– Товарищ, Зиновьев, – улыбнулся я. – Смею вас заверить, что от рака мы точно не умрем. Сейчас от него никто не умирает…

Профессор что-то пробурчал в ответ и успокоился. Спать легли далеко за полночь. Первым на дежурство встал я. Зиновьева решили не задействовать (ненадежный из него часовой). Мы с Акимом менялись каждые два часа, и когда забрезжил рассвет, я чувствовал себя абсолютно разбитым и невыспавшимся. Но я уже привык к такому режиму. Надо просто хорошо поесть и расходиться…

Я вышел на улицу. Осеннее утро стелилось по реке молочным туманом. Пожелтевший лес покачивался кронами, приветствуя меня. Я посмотрел на дом Филиппа. Свет в окне не горел. Признаков жизни в жилище не просматривалось. Всю ночь мы с Акимом ждали его появления с дружками. Но никто не пришел. Наверное, все-таки дружков головорезов у него не имеется, и это гуд…

Я зашел в дом. Аким уже раздул угли в потрескавшейся печке и разогрел остатки вчерашнего пиршества. Остатков хватило, чтобы позавтракать, не от пуза конечно, но более менее…

– Ну что же, – Аким вытер бороду от жира. – Пойдем лодку просить у этого странного деревенщины…

– Почему странного? – пожал плечами Зиновьев. – Обычный сельский житель, немного отсталый, но вполне себе вписывается в массы себе подобных.

– Странный он, не потому что туповат, как нам показалось, – вмешался я. – А потому что из дома его никто не выходит. Хотя внутри явно кто-то есть.

– А может они нас боятся? – предположил Зиновьев. – Вот и не выходят.

– Может, – кивнул я. – Вот только на песке по всему берегу следы одного размера и с одним рисунком. Одним человеком натоптаны. Я утром побродил маленько, рассмотрел. Зачем он их держит взаперти? Боится потерять? Странно все это…

Мы вышли на улицу. Солнце уже поднялось повыше и разорвало на клочки сырой туман. Я подошел к дому Филиппа и хотел постучать, но увидел на двери висящий замок. Вот новость! Я прислушался. Внутри слышались чьи-то шаги. Я постучал:

– Эй! С вами все нормально? Вам помощь не нужна?

Никто мне ответил, а звуки стихли. Вот садюга… Неужели домочадцев в плену держит? Или кто там они ему? А сам-то он куда делся?

– Смотрите, – воскликнул Зиновьев, – там лодка!

Профессор вытянул морщинистую руку вдаль. На водной глади в сторону нашего берега шла серая плоскодонка. Чей-то силуэт умело махал веслами, разогнав суденышко до приличной скорости.

– А вот и Филька причаливает, – проговорил я, приложив руку ко лбу. – Поговорим сейчас с ним. И про семью и про лодку…

Филипп ловко пришвартовался к берегу, выскочил из лодки и затащил ее носом на берег. Отточенным движением намотал фал на столб.

– Доброе утро! – улыбнулся я и шагнул к нему навстречу. – Куда так рано плавал?

– Плавает дерьмо, поморщился мужичок, а по воде ходят. Сети снимал. Улова привез.

Я ничего не ответил на колкость, пусть почувствует себя умнее, харизматичнее и успешнее. С его внешностью и неухоженным телом, ему явно этого не хватает.

Филипп извлек из лодки сети плетеные из капроновой нити и растянул их на песке просушиться. Затем вытащил из лодки корзину, полную рыбы. Там барахтались лещи, крупные окуни и несколько щук.

– Неплохой улов, – одобрительно закивал я. – Куда девать столько рыбы будешь? Холодильники-то сейчас не работают.

– Тю-у, – протянул Филька. – Семья у меня хоть и не слишком большая, но прожорливая. Не успеет улов стухнуть. Сметелят за милую душу.

– А что же ты домочадцев своих под замком держишь?