Текст книги ""Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

– О чем задумался? – спросила Энн, увидев озабоченность на лице старика.

Гектор наклонил голову к ее уху и прошептал, – Бежать нам надо.

– Это само собой, как только будет возможность, обязательно сбежим…

– Ты не поняла. Сбежать надо, как можно скорее. Если получится, то прямо сегодня…

– Сегодня? Но как?

– Когда в лес за травами пойдем, будь начеку…

– Но с нами же конвоир будет с ружьем?

– Не с ружьем, а с карабином. Но разницы нет. Чую я, подход к нему можно найти…

– Не надо, он тебя убьет… Давай лучше выждем удобного момента.

– Боюсь, что времени у нас не так много, – нахмурился Гектор.

– Почему? – удивилась Энн. – Я вроде, на кухне приработалась. Там послушники в основном, болтливые все, через них многое можно узнать. Больше возможностей для побега.

– Видишь, как сутулый косится на нас, – Гектор показал взглядом на Шныря примостившегося в тени раскидистой сосны и улетающего тушенку (ему выдавали еду без очереди). Вон как зыркает на нас подлюга. Не простит он нам свой конфуз.

– Ну и что? Ты вон какой крепкий!

– А то, что он прихвостень Апостолов. Чую, прилетит от него нам пакость…

* * *

Дорога углубилась в лес, сузившись до тропы. Лапник цеплял лицо, а кусты шиповника норовили укусить колени. Впереди ковыляла сгорбленная старуха. Не смотря на свой возраст она ловко ныряла под нависшими ветвями и не переставала бормотать какие-то проклятия. Далее шла Энн, за ней Гектор, замыкал цепочку с карабином наперевес Воробей. Он держался от пленников на расстоянии нескольких шагов и не сводил с них глаз. Наконец, ему доверили настоящее дело. Он один ведет пленных. Ну и что, что это всего лишь безобидный старик и девчонка. Вон у старика руки какие жилистые. Крепкий зараза, наверняка мешок картошки без труда поднимет, а то и два. Воробей тешил свое самолюбие, приписывая Гектору качества воина, охотника и других брутальностей. А может он и вовсе колдун. Вот узнают все, как он колдуна по лесу в одиночку вел…

Чаща расступилась, обнажив солнечную поляну, заросшую лесным разнотравьем. Июньское солнце налило цветки медом, и вокруг них жужжали желтобрюхие пчелки.

– Пришли, – проскрипела Знахарка и швырнула Гектору и Энн по холщевому мешку. – Собирайте вот такие, с желтыми цветочками на длинных стеблях. Только без корней срывайте, на пачкайте мне траву, а то заставлю заново собирать.

Гектор отшвырнул мешок ногой и, выпрямившись, повернулся к конвоиру. Воробей от неожиданности чуть не выронил карабин.

– Стоять! – закричал он, тыкая стволом в старика.

Гектор поймал ствол и, притянув дуло к себе, прижал его к сердцу.

– Стреляй, Воробей, – спокойно проговорил он. – Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Ты не плохой парень… Почему ты стал одним из них?

– Клянусь, я выстрелю! – пот хлынул по раскрасневшемуся лицу молодого апостола.

– Стреляй, малахольный! – заверещала старуха. – Иначе Велиару донесу!

– Молчи, ведьма, – отрезал Гектор. – Пусть сам решит… Кто он есть в этом гниющем мире, – он повернулся к Воробью и продолжил. – Не слушай никого, парень! В вопросах совести закон большинства не действует. Беда в том, что еще недавно в оправдании нуждались дурные поступки, теперь в нём нуждаются поступки добрые.

Руки парня дрожали, и карабин норовил выпрыгнуть. Гектор обхватил рукой ствол и снова прижал дуло к своей груди:

– Все будет хорошо, сынок. Ты не такой, как они, я это вижу… Отдай мне винтовку…

– Стреляй! – не унималась старуха, сотрясая морщинистыми кулаками.

Бух! – раздался глухой стук, Знахарка осеклась и рухнула на землю. Воробей с удивлением оглянулся на распростертое тело травницы и, подняв глаза, встретился взглядом с Энн. Девушка стояла позади старухи, сжимая в руках толстую березовую палку. Парень выпустил карабин и сел на землю, закрыв лицо дрожащими ладонями.

Гектор кивнул Энн и, закинув оружие за спину, шагнул в чащу. Девушка бросилась за ним, возмущённо причитая на ходу:

– А если бы он выстрелил! Себя не бережешь, а обо мне подумал?! Как бы я одна? Зачем так рисковать?! Стукнул бы его разок!

– Не выстрелил бы, – улыбнулся Гектор и щелкнул кнопочкой предохранителя. – А вот теперь карабин готов к выстрелу.

– Ты знал, что ружье на предохранителе? Тогда почему сразу не забрал?

– Парень должен был сам решить, как дальше жить, – Гектор замедлил шаг и прислушался.

Сзади раздался шорох – Воробей выскочил из кустов прямо на них и, чуть не сбив с ног, затараторил:

– Подождите! Возьмите меня с собой, мне некуда больше идти…Велиар сожжет меня!

* * *

Мерзкий звон колокола прорезал вечернюю тишину, возвестив о начале жертвоприношения. Бой ритуальных барабанов раскатами разливался по окрестностям. Вокруг кострища собрались две сотни апостолов. Отблески огня плясали на угрюмых бородатых лицах. В черном небе скользил силуэт стервятника. В центре возвышалась фигура Велиара, а в адском пламени корчилась Знахарка, прикованная цепями к жертвенному столбу…

Глава 10

Степь сменилась редколесьем. Трофейный черный «Форд» свернул с шоссе в лес. Вечерело, нужно было устраиваться на ночлег.

– Разобьем лагерь здесь, – скомандовал я, махнув на небольшую полянку, укрывшуюся под сенью вековых сосен.

Спальные места оборудовали на земле, нарубив размашистого лапника и накрыв его брезентом. Под кострище саперной лопаткой выкопали яму, чтобы пламя излишне не привлекало внимание. На огне разогрели кашу в консервах и тушенку. Распаковав чипсы и снеки, высыпали их на разложенную на траве газету.

– Помянуть бы друга по-человечески, – Кузнец вопросительно посмотрел на меня.

– Сам хотел предложить, – с этими словами я достал из загруженного багажника массивную бутыль с желтоватой жидкостью. – Выпьем за нашего брата напиток, за который на старой ферме я чуть не лишился жизни. И если бы не он, бродить бы мне сейчас тварью мертвой, отторгнутой небесами и адом!

Самогон разлили по пустым консервным банкам, кружек с собой не оказалось. Рассевшись вокруг костра, замерли, молча выдержав минуту. Затем, не чокаясь, залпом опустошили железные «стаканы».

Самогон оказался крепким. Обжигая нутро, он приятно наполнял теплом все тело. Сразу разлили по второй. Хан привстал и взял слово:

– Я не умею говорить, лишь скажу, что мы потеряли лучшего из нас. Те несколько месяцев, что мы вместе, сроднили нас. Полковник сплотил отщепенцев в дружную общину. Из беспомощной горстки людей он создал боевую единицу, способную выживать и давать отпор любому врагу. И вот теперь его нет… Как нет большинства наших друзей, и где их искать я не знаю…Знаю только одно, я буду их искать пока жив. Потому что это надо мне, и он так хотел…

На щеке Кузнеца блеснули капли. Пряча лицо, он зашмыгал носом. По второй выпили молча. Немного посидели, зажевав сносное пойло говядиной и перловкой. Каждый думал о своем…

– Наливай еще, я скажу, – я встал и поскреб щетину на подбородке. – Когда-то я терял боевых товарищей, но их убивали вражеские пули или осколки мин. А это – укус адских тварей, и тем страшнее терять друзей… Но Полковник погиб за выживших. Он настоящий боец… Он погиб за нас, за будущее, в котором найдется место для человечества. Обещаю тебе, брат, я сделаю все, что бы вызволить твоих людей. Ты спас мне жизнь и за мной должок, который никогда уже не смогу тебе вернуть. Пусть земля тебе будет пухом, вечная тебе память.

Через час бутыль была опустошена. Темнота наглухо оплела лесной лагерь. Где-то заухала сова. Еле тлеющий костер чуть поддерживали, чтоб совсем не погрузиться в темноту.

– Каков план на завтра? – я задумчиво посмотрел на часы, стрелки показывали полночь. – След апостолов мы потеряли. Колесить дальше по шоссе смысла не вижу – так можно совсем далеко уйти.

– Одно мы знаем точно – по этому шоссе они приезжали в Темногорск и, возможно, не один раз, – сказал Хан. – Надо ждать их на шоссе, когда в следующий набег пойдут.

– Согласен. К этому я вас и подвожу. Устроим наблюдательный пост возле дороги. Если пойдет большая группа, проследим за ними, если маленькая – ликвидируем и возьмем пленных. Такие люди геройствовать не станут, за свою шкуру всех сдадут, и до лагеря нас доведут. А дальше будем смотреть… Отбой, пора на боковую. Дежурим по два часа каждый.

* * *

Раннее утро застало дежурным Кузнеца. Тот, боясь уснуть, бродил по лагерю, разминая руки-бревна. Играл кувалдой и поглядывая на часы. Когда стрелки, наконец, показали отметку шесть, он радостно прокричал:

– Подъем!

– Да не спим мы уже. Топчешься, как слон, спать не даешь, – прошипел Хан, не открывая глаз.

– Не ворчи, Хан! Я вот весь день не сплю, всю ночь не ем, и ничего… Держусь! – пошутили Кузнец.

– Так завтрак сварганил бы, хоть какой-то толк был.

Я проснулся от их перепалки. Этой ночью сон был чуть крепче, благодаря выпитому накануне градусу. Самогонка (из-за корой я чуть не лишился жизни, если бы не Полковник) оказалась доброй. Правда, крепковатая зараза, но голова с утра ясная и во рту никакие животные не гадили.

Наскоро перекусив, мы обследовали местность. В паре километров от лагеря нашли подходящее место: наблюдательный пост оборудовали на поросшей низкорослыми березами и молодыми сосенками скале, примыкающей вплотную к шоссе. Дорога просматривалась в обе стороны на несколько сотен метров. Поперёк шоссе бросили гнилую лесину, найденную в лесу. Преграду расположили таким образом, чтобы казалось, будто старое дерево случайно свалилось со скалы на дорогу. Теперь незаметно мимо нас никто не проскользнет.

Лагерь разбили на скале в небольшом углублении в нескольких метрах от наблюдательного поста. Для ночлега соорудили просторный шалаш. Внедорожник укрыли в леске, прилегающем к шоссе, забросав его ветками и травой. Поставили джип так, чтобы если что, можно было экстренно выехать на асфальт, до которого было метров пятьдесят. Лишь только мы закончили с маскировкой джипа, на его крышу тут же взгромоздились две любопытные белки, считая машину уже своей собственностью.

Тянулись дни. Ни одна живая душа не объявлялась в этих краях. Периодически по дороге проходили одиночные ожившие, иногда группы по три-четыре особи, иногда побольше.

– Эх, засиделись мы… – сетовал Кузнец, наблюдая со скалы, как в очередной раз мимо ковыляют зомби. – Может, пойдем разомнемся? Уже три дня как ни одной твари не убил. Руки чешутся.

– Нельзя, – замотал я головой, – А если в это время апостолы поедут? Выдадим себя…

– Так их слышно будет за версту, – не унимался здоровяк.

– А трупы с раздробленной башкой с дороги ты убирать будешь?

– Ну, могу убрать, – пожал плечами Кузнец. – Ради такого дела…

– Все не уберешь, – возразил я. – После ударов твоей кувалды столько ошметков мозга и черепушечных осколков остается, часто клининговую компанию придется вызывать. Вот только нет сейчас таких компаний…

– Ну ладно, – вздохнул Кузнец. – Пойду по лесу поброжу, листочков малины на чаек пособираю.

– Если некуда энергию девать, – сказал я, – Дров из леса прихвати…

На четвертый день нашей “вахты” мне пришла в голову интересная идея.

– Други! – сказал я, – Нам нужно поймать несколько зомбаков.

– Так в чем проблема? – оживился Кузнец.

– Ключевое слово “поймать”, – я посмотрел на него с укором, – Ты слышишь? Не кувалдой по башке, а чтобы они “живые” были!

– Зачем? – удивился Хан.

Я многозначительно улыбнулся:

– Увидите.

Ждать пришлось недолго. Часа через два по шоссе мимо нас плелась троица оживших. Два задохлика и один пузатый крепыш. Все одеты в лохмотья синих спецовок и такого же цвета кепки. Шли, пошатываясь плотной кучкой, будто рабочие шиномонтажки набухались и пошли за "Клинским", извозюкав и порвав по дороге и без того уже грязную робу. Крепыш похож на работягу, а эти два полурослика больше напоминали Децла. Если они на шиномонтажке работали, как они тяжеленные колеса с грузовиков снимали?

Я заранее изготовил ловчие приспособы для охоты на мертвяков: на концы длинных шестов привязал петли из срезанных с форда ремней безопасности. Такие ремни теперь нам ни к чему. Жизнь они, конечно, могут спасти, если врежешься куда-нибудь на авто, но могут и забрать: если в это время рядом окажется стая зомби – каждая секунда становится на вес золота, а пока отстегиваться будешь, тебя сожрать успеют вместе с этими ремнями. Были уже такие случаи, сам видел… С тех пор сам не пристегиваюсь и другим не советую…

Мы взяли по шесту и спустились со скалы на шоссе. Зомби уже успели уйти по дороге от нас метров на сто.

– Эй! – крикнул я. – Сигареты не будет?!

Ожившие резко повернулись и, быстро сообразив, что их кличет добыча, побежали к нам. Они толкались и спешили, как бабульки на дачный автобус в час пик. Зомби уже пожирали нас глазами: какая удача! Сразу три человека. Один, правда, тощий и смуглый. Такие на вкус, как дешевый китайский пластик. Второй слишком жилист, тяжело будет его плоть рвать, но вот третий… М-м-м… Если бы зомбаки умели мыслить, то, наверное, именно так и рассуждали бы. А может, они немного все-таки умеют мыслить? Почему обросший мышцами и салом Кузнец у них всегда пользуется большой гастрономической популярностью? Или выбор пищи у них просто на уровне инстинкта?

Зомби приблизились к нам. Вперед вырвались два полурослика. Хан и Кузнец накинули на их шеи ремни. Петли затянулись, и зомби, в бессилии добраться до людей, яростно махали руками, и клацали зубами, как цепные псы. Вот и крепыш подоспел, я шагнул к нему навстречу, и он с ходу бросился на меня.

Раз! И петля стянула его шею. Но тварь, как бежала на меня, так даже и не остановилась. Я чуть не выронил шест. Мертвец рвался ко мне и гнул палку. Вот сука, откуда в нем столько силы? Он так яростно хрипел и пытался добраться до меня, будто я у него бабу увел, или того хуже… Денег должен.

Придется охладить его пыл. Я подергал его за шест, пытаясь повалить на землю. Но тот пер, как танк и теснил меня к лесу. Я боролся с огромным желанием раскроить ему черепушку, но он нужен нам живым. Наконец, я изловчился и подсек его петлей так, что тот потерял равновесие и завалился на асфальт. Я бросил шест и выхватил мачете. Подбежав к зомби, рубанул его по колену. Но не слишком сильно. Хрясь! Сустав раскрошился. Отбросил мачете в сторону и вновь схватился за шест. В это время крепыш уже успел вскочить на ноги. Он бросился на меня, махая руками и пытаясь сломать палку, но подбитая нога не давала ему упереться в землю. Она подгибалась, и мертвец периодический терял равновесие и чуть ли не падал. Ну вот! Так лучше!

Я пошел в лесок и потащил мертвеца за собой. Собственно, тащить не приходилось, он сам пытался сократить расстояние между нами, а я просто шел в нужном направлении.

Мертвяки Хана и Кузнеца следовали на “жесткой сцепке” за нами.

* * *

Летний день в разгаре играл красками на нагретом шоссе. Молодые поросли травы пыталась пробиться сквозь потрескавшееся полотно асфальта. Пение полевых птиц и стрекотание кузнечиков навевали беззаботность. И лишь неестественная пустота запыленной автострады и заросшие обочины напоминали о катастрофе.

По бескрайнему шоссе брела женщина с битой наперевес. Рядом семенила маленькая девочка со спутанными длинными волосами в серой пижаме.

Казалось, Лилия брела бесцельно, будто гуляла с дочкой. Но взгляд ее всегда был начеку. Она всматривалась в каждый поворот, вслушивалась в каждый шорох за спиной. Приходилось часто оглядываться: Лилия уже раньше встречала таких оживших, что подбираются бесшумно со спины. Они не шипят и не рычат (связки наверное повреждены), не шоркают ногами и двигаются быстро. Могут переходить на бег. Не все ожившие могут бегать, многие лишь ковыляют. От чего это зависит, Лилия не знала. Наверное, от исходного тела: если при жизни это был спортивный, подвижный человек, то обернувшись, зомби становился быстрым и более опасным. Диванные увальни обращались в шаркунов (как ни крути, и мертвецами двигают мышцы). Они с трудом передвигались и шатались так, что были похожи на дворника, дядю Васю из соседнего подъезда, который после короткого трудового дня каждый вечер обращался в шаркуна.

Впереди на шоссе появились прихрамывающие силуэты. Двое оживших брели прямо на Лилию. Платье и передник униформы лоскутами спадали с гниющего тела одного из них. В прошлой жизни это была девушка-продавец. Второй зомби изрядно припадал на одну ногу – седой старик с облезлой кожей на высохшем лице скалился и урчал.

Лилия ускорила шаг, стиснув рукоять биты. Мертвецы уже близко. Большого страха женщина почему-то не ощутила. Было возбуждение, как у охотника при виде добычи. Раньше она при каждом появлении зомби, чуть ли не падала в обморок. А сейчас лишь мышцы напряглись, готовясь к удару, и прилив адреналина расширил зрачки и обострил чувства.

Вот мертвецы приблизились, вот до них всего пара метров… Занесенная над головой бита чуть подрагивала от напряжения. Еще секунда и она размозжит их мерзкие головы. Но… Приблизившись, мертвецы даже не взглянули на Лилию, намереваясь пройти мимо. Ошарашенная женщина замерла.

Зомби так и проковыляли мимо. В чем дело?! Лилия ощупала себя. Мертвецы принимают её за свою?! Она, что умерла?! Но нет! Сердце вроде бьется, есть дыхание и испарина выступила на лице!..

Тысяча мыслей пронеслись в голове. Лилия стояла в недоумении и смотрела вслед удаляющимся тварям. Потом ее осенило. Девочка! Наверное, дело в ней. Она идет рядом и другие зомби не воспринимают Лилию как человека, как добычу! Девочка-зомби служит ей чем-то вроде маскировки! Лилия широко улыбнулась. Сейчас мы это проверим…

– Эй! – крикнула она, когда зомби отошли уже шагов на десять.

Те одновременно повернулись, зашипели и, вытянув крючковатые пальцы, поспешили к человеку. Лилия шагнула навстречу. Зомби попытались вцепиться ей в горло, но удар битой с поворотом корпуса, как в большом теннисе, получился на удивление мощным. Голова «продавщицы» лопнула, и зловонной жижей растеклась по асфальту. Лилия шагнула назад, делая новый замах. Старик немного отстал и, прихрамывая, тянул вперед свои когти. Хрясь! Удар с плеча сорвал шейные позвонки вместе с гнилой плотью, и седая голова покатилась по дороге. Хороший удар, не зря в студенчестве много лет занималась теннисом. Как же это сейчас пригодилось…

Лилия опустила биту, сердце бешено колотилось, сбивая дыхание. Она огляделась. Девочка-зомби испугавшись побоища, юркнула в заросли травы на обочине.

– Спокойно… Все хорошо…, – прошептала Лилия. – Теперь, я буду делать это чаще…Ты привыкнешь. И я привыкну.

Девочка выбралась из укрытия и приблизилась к Лилии, уставившись на нее мутной синевой немигающих глаз.

– Не могу спокойно смотреть на твое лицо, лишенное эмоций, – улыбнулась Лилия. – Какое было у тебя имя, когда ты была жива? Ты не против, если я буду называть тебя Аида? Вот и договорились…

* * *

Прошло больше недели, а наша вахта на шоссе пока не увенчалась успехом. Кроме оживших мимо нас никто не курсировал. Либо чертовы апостолы опустошили Темногорск и не собираются туда больше возвращаться, либо они были настолько ленивы, что не отправятся на поиски добычи, пока все не сожрут…

Мы старались не тратить запасы продуктов, что переложили из “погибшего” микрика в форд. Хан бил из лука куропаток. Я, с переменным успехом, ставил проволочные петли на заячьих тропах. Мой дед научил меня такому промыслу. Дело нехитрое, заячьи тропы легко обнаружить по объеденным побегам ивы и по россыпям кругляшей. Пару раз мне удалось добыть жирных зайцев, они уже успели отъесться после зимней спячки, и на вкус оказались почти, как свининка. Кузнец отвечал у нас за чай: собирал листья дикой малины, шиповника и прочий, лишь ему известный гербарий, заваривая их в консервных банках.

– Что ж вы посуды нормальной не прихватили? – каждый раз сетовал я когда отхлебывал горячий напиток из жестяной банки с острыми краями.

– Так мы же не собирались надолго, – разводил руками Кузнец. – Только до Темногорска метнуться и обратно в фермерский дом. Кто ж знал что так выйдет?..

– Надо будет потом раздобыть наборчик железной посуды, – кивнул я.

– Если выживем, – капнул яда Хан.

– В отличие от тебя, я умирать не собираюсь, – поморщился я.

– Я тоже хочу жить, – ответил Хан, – Но дело мы затеяли опасное, еще и ожившие вокруг. Сейчас не знаешь, доживешь до завтра или нет.

– Ты хочешь слиться? – я нахмурился и зло уставился на Хана.

– Нет, что-ты! – замотал головой он, – Я это к тому сказал, что не надо планировать посудку для пикника… Пикника может и не быть, и нас тоже.

– Вот, что ты за человек, – плюнул я. – Вечно тебе плохое мерещится…

– Может поэтому и до сих пор жив, – загадочно проговорил Хан, – Оптимисты нынче долго не живут.

– Ну, не скажи, – вмешался Кузнец, – Я по жизни большой оптимист и, как видишь, тоже пока небо копчу.

Хан отмахнулся и ничего не ответил. Знал, что спорить с нами бесполезно. Мы как-то с Кузнецом были близки по своим взглядам на жизнь. Только он напоминал большого доброго ребенка, а во мне цинизма было побольше. Плохо это или хорошо, но не мог я быть пушистым, после того, как меня так жизнь потрепала… И началось это еще задолго до апокалипсиса. Много смертей я повидал, многих сам на тот свет отправил. На войне нельзя по другому: или ты или тебя… А теперь вся жизнь сплошная война. Может, и прав Хан – к смерти нужно быть готовым. Вот только не видел я ни одного человека, кто бы к встрече с костлявой был готов…

Локи совсем поправился. Рана затянулась и даже начала обрастать шерстью. Пес все чаще пропадал в лесу. Охотился там на белок и на лесных мышей. Нередко Локи притаскивал добычу в лагерь и складывал ее перед порогом шалаша. Хан постоянно шипел на собаку, отпинывал тушки зверьков и пытался прогнать пса из лагеря. Локи все это терпел, но однажды рыкнул в ответ. Прыгнул и лязгнул челюстями возле самого уха. Я не успел вмешаться и Хан схватился за лук. Но Локи – не дурак, и тут же скрылся в чаще. Прошло несколько дней, а собака не появлялась. Я ворчал на Хана и упрекал его за то, что лишил нас умного пса. Тот отмахивался и бубнил в ответ, что это лишняя обуза, и своим лаем пустобрех может привлечь оживших или того хуже – апостолов.

* * *

В очередную ночь я заступил на дежурство. Хан и Кузнец храпели в шалаше, а я коротал время, выстругивая из осины фигурки, сидя на посту на скале. Молодой месяц блекло освещал полоску асфальта. Мертвая тишина опустилась на лес. Даже листья не шелестели. Ночь была душная и безветренная.

Где-то вдалеке раздался размытый гул, словно по реке шел пароход. Но здесь нет реки и в помине. Я вскочил и вгляделся в темноту: по шоссе неслось темное пятно. Теперь уже ясно, что это машина. Куда ты прешь? Бух! Автомобиль с выключенными фарами, не снижая скорости, врезался в лежащее поперек дерево. Грохот и лязг перекатами разорвали ночную тишину. Небольшой седан подпрыгнул и кувыркнулся в кювет, встав на крышу.

Друзья! Отзывы и лайки ускоряют выход прод до двух в день!