Текст книги ""Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

Глава 9

– Так если мы их, то что может случиться после? – озадачилась Белозерова. – Или вы про страшную месть, которая неотвратима? Если честно, я в нее не очень верю. Более того – считаю подобные угрозы проявлением слабости. Как пример – моему отцу, когда он помоложе был и не обладал нынешним положением, после каждого выигранного тендера обещали глаз на задницу натянуть. Но, поверьте, они до сих пор у него там, где и должны присутствовать. В смысле – глаза.

– Это потому, что твой отец с людьми дела имел, – хмыкнула Марго, улегшаяся на лавку и уставившаяся в потолок. – У них слово – это только слово, ему цену говорящий определяет. А у нас слово – это почти всегда дело. Редко-редко когда одно с другим расходится, и всегда по веской причине. В остальном, если при свидетелях что-то обещал – выполняй. Даже если ситуация изменилась, даже себе в убыток. Иначе все в Ночи будут знать, что тебе отныне доверия нет, ты не в курсе того, что такое самоуважение и не чтишь репутацию своего рода. Или семьи. Не суть.

– А тут – месть, – поддержал я ее. – Даже обещать ничего не надо, это само собой подразумевается. Какие слова? Землю носом рыть нужно, отыскивать тех, кто посмел на ковен руку поднять, кожу с них живьем снимать, а после кишки на телеграфных столбах развешивать.

– Фу! – поморщилась Марина.

– Реальный факт, – пожал плечами я. – Один лихач решил обнести Марфу, уж не знаю, как ему в голову такое вообще пришло. Само собой, спалился, очень долго и скверно умирал, а после стал частью инсталляции, посвященной стодевяностолетию появления в России первого электромагнитного телеграфа.

– Так себе шутка, – отметил чуть побледневший Аркаша.

– Ничего это не шутка, – заверил его я. – Именно так мне Марфа и сказала, когда про случившееся поведала. Я как раз к ней в гости заглянул по кое-каким делам, вот и увидел все своими собственными глазами. Марфа очень умна, потому умеет делать тонкие намеки на очень толстые обстоятельства исключительно красиво. Мол – я тебя предупредила, а дальше сам думай.

– Никогда не поверю в то, что ты когда-то что-то собирался у нее спереть, – привстала Марго. – Да ну нет!

– Так и не обо мне речь, – усмехнулся я. – Мы с Майей тогда еще не то что не развелись, но еще и не разошлись. А вот она как раз большой любитель запустить руку в чужие закрома, особенно если впереди маячит немалая выгода.

– Это ты про ту Майю, с которой я вместе сюда угодила? – спросила у меня Марина. – Да? Надо же, она совсем на воровку не похожа.

– Вот все так и думают после первого знакомства с ней, – рассмеялся я. – А потом раз – и в сейфе документов нет, которые являются имуществом, нажитым до брака. Ладно, не суть. Так вот, Маринка, ведьмы даже банальной кражи не прощают. Представь себе, как они взбеленятся, узнав о пропаже такого артефакта и смерти товарок.

– Мадам Суровость сказала, что вроде нынче ночью они все там будут, – неуверенно предположила Марина. – В смысле ведьмы. Ну, как вы их называете – ковен. Если они там будут все, и вы… мы то есть, их всех убьем, то кто станет мстить?

– Ну, во-первых, чтобы прямо все до единой ведьмы на шабаш прибыли, пусть даже такой нерядовой, не бывает, – уверенно заявил я. – Кого-то старшая видеть не хочет, кто-то вообще не в стране, есть те, кто из принципа мероприятие может проигнорировать. Так что процентов пятнадцать-двадцать ковена не явятся, а потому непременно начнут нас искать сразу после того, как узнают о случившемся.

– Ты себе противоречишь, – влез в разговор Стрелецкий. – Сам же пять минут назад утверждал, что вакансиям в руководстве уцелевшие обрадуются сверх меры. Так какой смысл им заниматься местью, а не пилкой наследства?

– Потому что свои не поймут, – хмуро пояснила вместо меня Метельская. – Сначала месть, потом все остальное, и пока не будет подтверждений тому, что убийцы получили свое, с ними никто дела иметь не станет. Стопроцентный игнор, причем не только тут, на Урале, но и везде. В старые времена, когда вести передвигались по земле на своих двоих, например с бродячими торговцами, может, и удалось бы свалить куда подальше и там все начать сначала. Но сейчас такой номер не пройдет. Так что искать нас станут, и весьма усердно.

– А то и другие ковены подключатся, – добавила масла в огонь Марго. – Не всегда же они собачатся, иногда друг за дружку и заступаются. Вспомни Глафиру из Зарядья и Светлану Михайловну из Бескудниково, они друг за дружку горой стоят. Причем с полвека уже, если не больше.

– Есть такое, – подтвердил я. – Помню, долго в подобное поверить не мог, до той поры, пока сам не убедился. И да, может, тут тоже все друг другу сестры, под сакурой в цвету.

– Здесь не растет сакура, – на автомате заметил о чем-то размышляющий Стрелецкий.

– Плюс не до конца понятно, как такая операция соотносится с Поконом, – как видно, окончательно решила добить меня Марго. – Воровство, да со смертоубийством…

– Пофиг, – подумав с минуту, отмахнулся я. – Пускай с Поконом разбирается Хозяйка. Это ее прихоть мы выполняем, причем формально находясь у нее на службе. Плюс от результата зависит успех нашего общего дела, а это смягчающее обстоятельство. Сама же знаешь – по Покону, если тебя загоняют в угол, ты можешь позволить себе чуть больше, чем обычно. Следовательно, всю ответственность здесь несет кто? Хозяйка. И хорошо, хоть какой-то камень не на нашу голову упадет. Ведьмам-то наверняка будет плевать на то, кто нас послал, почему, отчего. Они вообще разговаривать с нами станут лишь тогда, когда голых к столбам привяжут или на каменной плите распнут перед тем, как на куски резать начнут.

– Вот зачем ты меня пугаешь? – жалобно спросила у меня Марина. – Или специально все выдумываешь? Сам же вон какой спокойный!

Я глянул на нее, ухмыльнулся, встал, достал из рюкзака набор для ухода за оружием, а после уселся за стол.

– Никто тебя не пугает, – заверила девушку Метельская, садясь напротив меня. – Какой смысл? Просто чего психовать? Все идет так, как идет, изменить ничего невозможно. Мы либо сделаем то, что от нас требуется, либо нет. Других вариантов нет.

– Хреновее всех придется тебе, – заметил я, расстилая на столе тряпицу, на которую положил вынутый из кобуры пистолет. – Мы, может, еще успеем смотаться в столицу, где нас достать будет куда сложнее. Ну, если не поляжем там, на Ведьминой горе или после еще где-то. Да и заступники у нас могут найтись, которые отыщут аргументы для защиты. Ну или просто те, кто придет в Москву за нашими головами, обратно не вернутся. А ты останешься здесь, Светка. Только руку протяни.

– Факт, – подтвердила Марго, снова укладываясь на лавку.

– К чему говорю – может, ну его? – пояснил я свои слова. – Оставайся тут, в келье, а мы сами туда сходим. Если тебя с нами не будет, то и спроса никакого нет. Ведьмы мстительны, это так, но Покон чтут, как и все остальные. По законам Ночи нельзя наказывать кого-то за то, что он не делал.

– Заманчиво, конечно, – задумчиво произнесла Светлана, разбирая свой «макаров». – Вот только если вы не вернетесь, мне же придется потом с этим как-то жить. Не то чтобы я была сильно сентиментальна или романтична, просто кто знает, что в голове у нашей подгорной королевишны? Может, она меня не на волю отпустит, а, наоборот, в камень замурует за то, что вы погибли, выполняя ее желание, а я оное саботировала? Или на третье поручение отправит, но уже в одиночку. А там ведь наверняка тоже какая-то пакость хитроумная припасена. Так что нет уж, куда вы, туда и я. Вместе, как говорится, и батьку бить веселее.

– Блин, – пробормотала Белозерова, которая, похоже, о чем-то подобном нас хотела попросить. В смысле – не ходить с нами на Ведьмину гору.

– Надо балаклавы на головы натянуть, – вдруг сказал Аркаша. – Мы же их тогда в магазине покупали, они в рюкзаках лежат. Ведьмы эти ваши, я так понял, дамы очень умные и хитрые, но вряд ли у них зрение такое, что они лица, как рентген, просвечивают.

Хм. А мне этот вариант отчего-то в голову не пришел, хоть, казалось бы, он более чем очевиден. То ли устал, то ли старею.

– Разумно и резонно, – одобрила его слова Метельская, – но этого мало. Если дело дойдет до драки, то ни одна капля нашей крови не должна к ним попасть.

– Верно, – кивнул я.

– А почему? – неожиданно жадно спросил Стрелецкий.

– Кровь охотно говорит с теми, кто умеет ее слушать, – пояснила Марго. – Лучше всех по ряду объективных причин это делаем мы. Вернее – не делаем, ибо с едой разговаривать как-то не очень правильно. Следующие – ведьмы. Те, что поопытнее, поматерее, из одной капли могут и компас соорудить, который к нужному человеку приведет, и просто ему какие-то неприятности по удаленке устроить, причем даже с летальным исходом. Вариантов масса, имелись бы желание да исходный материал.

– Господи, чем дальше, тем хуже, – совсем уж пригорюнилась Белозерова. – Черт меня на этот Урал понес, лучше бы я на Патриках кофе пила и на лошадках за городом каталась. Или вообще куда-нибудь на острова уехала. На Барбадос, например.

– Так себе выбор, – заметил я, выщелкивая патроны из магазина. – Там тоже, знаешь ли, всякого хватает. И усыпальница Чейзов, и жрецы вуду, которых на пятничных рынках можно встретить не меньше, чем на Гаити. Знаю, видал. Ты лучше на Сент-Лучию лети, если отсюда выберемся. Вот там точно неприятностей не жди. Море, песок, коктейли, накачанные мулаты…

– Ключевое слово «если», – проворчала Марина, улеглась на лавку и повернулась ко мне спиной.

– Ну, не знаю, я бы им назначил «выберемся». – Аркаша снова стал таким же, как и прежде, не генерирующим продуктивные идеи и задающим правильные вопросы, но зато противно оптимистичным. – Слушайте, я там спрашивал, но ответа толком так и не получил. Почему ведьмы собираются в Ладину ночь? Лада же, насколько я помню из уроков истории, богиня светлая, далекая от темных искусств.

– Она богиня женской силы, – откликнулась Марго. – В принципе, то есть как таковой. Плюс в те времена, когда появились первые Веды знающие, способные на большее, чем остальные, не существовало деления на добрых, недобрых, светлых, темных, были просто женщины, с которыми богини-покровительницы поделились знаниями. Его, по сути, и сейчас не существует. Да и вообще нет, как по мне. Придумки это все.

– А как же… – Аркаша показал пальцем на дверь, за которой где-то там к далекой горе поспешали ведьмы. – Тех дам, с которыми у нас сегодня ночью встреча назначена, добрыми никак не назовешь.

– Да что ты? – усмехнулась вурдалачка. – А кого тогда можно? Да и вообще – интересно, кто в конкретно нашем случае больший злодей? Ведьмы, собирающиеся всего лишь потанцевать у костра и принести благодарность давно сгинувшим богам, отдавая тем самым свой долг пращурицам, или мы, которые сейчас сидим и прикидываем, как бы этих гражданок на ноль помножить так, чтобы после отвечать не пришлось?

– Хозяйка про какую-то жертву упоминала, – глухо буркнула Марина. – Очень добрый поступок. Очень светлый.

– Пока это только слова, – мотнула головой Марго. – И не более.

– Ты вообще на чьей стороне? – осведомилась у нее Метельская, собирая пистолет. – Столько негодования в голосе.

– На вашей, на вашей, – произнесла вурдалачка. – Так уж карта легла. Да и ведьм я не сильно жалую. Но и напраслину про всяких там темных и светлых слушать сильно не люблю.

На том спор сам собой прекратился и установилась тишина, которую через несколько часов нарушил Глузд, пожаловавший за нами.

– Время, – басовито сообщил нам он, входя в пещеру. – Но прежде гляньте вот сюда.

Он развернул перед нами кусок пергамента, на котором обнаружился рисунок ключа, сделанный весьма и весьма умело.

– Вот та вещь, которую вам нашей владычице доставить нужно, – пояснил воин. – Запомните ее как следует.

Не думаю, что там, на этой горе, прямо много ключей находится, но информация лишней не бывает. Впрочем, ничего нового я не увидел, ключ как ключ. Это сейчас они разные встречаются, а в старые времена если что в них и разнилось, так это количество бороздок да вычурность завитков во внутренней части головки. Тут, кстати, умелец постарался, чуть ли не целую виноградную лозу смастерил.

– Благодарствую, – произнес я. – Случись чего, теперь не перепутаем.

– Тогда в путь, – кивнул воин. – Не след медлить – солнце уже почти покинуло небо, но луна пока не вступила в свою силу. Если запоздаем, то хода до рассвета на гору нам не будет. И вы на нее тоже не попадете, будете у подножия бродить да тем озерного духа забавлять. Или чего похуже он с вами учудит, больно он шалый.

Ну да, власти Хозяйки-то над той вершиной нет, пока там ведьмы чудачат, она сама в том, по сути, расписалась когда-то на нашу голову.

И снова мы брели по переходам, тоннелям и даже шахтам, с той, правда, разницей, что на этот раз мы как-то приноровились к темпу ходьбы подручного Хозяйки и нескольких воинов, что его сопровождали, потому от них почти не отставали.

– Успели вроде, – остановился в какой-то миг Глузд у каменной стены, как и в прошлый раз ничем особо от остальных не отличающейся. – Верес, а ну-ка!

Дюжий ратник, бывший головы на две выше меня, уперся в скальную породу обеими руками, закряхтел и отодвинул ее в сторону, открывая для нас проход наружу.

– Ждем вас тут до рассвета, – буркнул воевода и хлопнул меня по плечу. – Удача вас всех любит, парень, я это сразу понял. Авось и в этот раз она не подведет тебя, а ты – нашу госпожу. Идите!

– Баб дурных не опасайтесь по дороге встретить, – добавил один из его спутников. – Они все уже там, на вершине. Но как минуете одинокий камень – смотрите в оба!

И снова, как и в прошлый раз, первые несколько минут мы просто озирались, дышали ночной прохладой и попутно проверяли, не заработали ли наши смартфоны.

– Да фиг, – вздохнула Метельская. – Не пашет.

– Свет, а одинокий камень – это что? – спросил я у нее. – Ты не в курсе?

– Я тут всего пару раз бывала, – отогнала от себя комара оперативница. – Но, скорее всего, речь о здоровенном валуне, что на уступе находится, почти на самой вершине. Там, если верить путеводителям, когда-то капище древних башкир располагалось, с идолами и всем таким прочим.

– Маски сейчас надевать станем или потом? – поинтересовалась у меня Марина. – Просто в них, наверное, жарко будет.

– Зато комары есть не станут. – Я натянул на голову балаклаву.

– И вообще радуйся, что у нас одна лишняя оказалась, – сделала то же самое Марго, – а то спалилась бы как нечего делать, и потом одна за всех отвечала.

– Да прямо! – фыркнула девушка. – Я бы тогда вас всех сразу сдала. Просто из принципа, чтобы одной не огребать.

– Славная у нас все же компания! – хихикнул Аркаша. – Сердце радуется.

– То ли еще будет, – пообещала ему Метельская. – Фонари в ход пускать нельзя, их заметить сверху могут, а темнота тут густая, не то что на острове, так что самое веселье у нас впереди. Ты же никогда по горам ночью не ходил?

– Нет, – мотнул головой Стрелецкий. – Я и днем не то чтобы сильно часто их посещал.

– Тебе понравится, – одарила его улыбкой оперативница. – Да и остальным, думаю, тоже.

– Свет, я и так в шоке. – Марина повертела головой, на которой уже красовалась черная «балаклава», проверяя, как та сидит. – А ты окончательно вайб ломаешь.

– Нет, так-то нам повезло. – Метельская, как мне показалось, не все слова, произнесенные Белозеровой, поняла, но все же убрала из голоса яд, которого там с запасом хватало. – Где-то треть пути и один крутой подъем Глузд с барского плеча нам срезал, но все равно потопать придется неслабо.

– Тогда чего ждать? – Я глянул наверх, туда, где на фоне звездного неба темнела вершина. – Двинули тем же порядком, что тогда на острове шли.

– Давайте-ка я замыкающей на этот раз стану, благо, в отличие от вас, ночью вижу, как днем, – предложила Марго. – Присмотрю, чтобы никто не потерялся.

Против ожиданий все оказалось не так и страшно. Нет, темнота вокруг стояла довольно густая и какая-то недобрая, но дорога все же была, пожалуй, даже лучше, чем на том же острове, в первую очередь тем, что ее порядком утоптали ногами многочисленные туристы. Так что Светлана все сказала верно, вершина на самом деле оказалась из часто посещаемых, о чем свидетельствовали и маршрутные знаки на деревьях.

– Ты на маркировку особо не смотри, – посоветовала Метельская. – Если по ней идти, то мы времени неслабо потеряем. Там путь длиннее выйдет, правда, при этом и красивее. Видовые площадки, Зюраткуль, все такое. Но нам оно не надо, потому прем, как танки, строго прямо. О, смотри, смотри!

Оперативница вытянула руку, указывая вверх, и я понял, что она имеет в виду. Там, на вершине, до которой нам было еще идти и идти, метались еле заметные отблески огня.

– Понятно, на какой площадке они обосновались, – я уловил по голосу, что Метельская довольно улыбается, как она обычно и делала в тех случаях, когда ее логические выкладки сбывались, – хотя там выбор и невелик.

– А там есть где затихариться и попробовать прикинуть хрен к носу? – мигом осведомился я. – Или с места в карьер придется?

– Есть, – успокоила меня оперативница. – Не всем табором, конечно, полезем, но мы с тобой подберемся поближе. Кстати, ирония судьбы, по-иному и не скажешь – вы в курсе, что наша веселая компания прямиком в жерло вулкана лезет?

– Какого еще вулкана? – заинтересовался Аркаша.

– Самого обычного, погасшего, – пояснила Светлана. – Давно, в каменном веке или даже раньше. Нам говорили, когда, да я запамятовала. Так что вот так!

– Ай! – взвизгнула Марина и уцепилась за мои плечи. – Макс, там… Кто-то! Большой!

И правда, среди деревьев, находящихся слева от дороги, затрещали и захрустели ветки так, будто через них кто-то ломился некто крайне массивный.

– Обалдел? – Метельская ладонью опустила «помповик», приклад которого моментально был уперт в плечо. – Лось это, причем молодой совсем. Их тут хватает, они почти ручные. Туристы подкармливают, вот он к нам и ломанулся через кусты, думал, что морковкой или яблоком разживется.

И правда, секундой позже из леса выбрел не сильно здоровый и безрогий сохатый, покрутил башкой и уставился на нас.

– Нету ничего, – развела руки в разные стороны Метельская. – Уж извини! Мы не из дома приехали.

Не знаю, понял ее лосяра или нет, но возмущение свое тем, что мы приперлись в его владения с пустыми руками, никак не выказал, а после так и остался стоять рядом с дорогой, глядя нам вслед.

– Забавный какой, – пару раз обернулась Марина несмотря на то, что в темноте все равно уже разглядеть было нельзя. – И вовсе не страшный.

– Радуйся, что мы на одиночку нарвались, а не на самку с лосятами, – фыркнула Метельская. – Да и самец матерый тоже не подарок. Считай, август на дворе, как раз время гона наступило.

– А что было бы?

– У взрослой особи масса тела за четыреста кило переваливает, и вот такая туша побежит на тебя, чтобы растоптать на хрен, ибо ты, по ее мнению, можешь представлять опасность, – ответила ей оперативница. – Вот и думай, что было бы. А стрелять нельзя, спалимся. Голоса – нет, их там, наверху, сейчас не услышат, но выстрел – наверняка.

Чем выше мы поднимались, тем сильнее редел лес, лежащий по обе стороны дороги. С одной стороны, это было неплохо, поскольку теперь света луны вполне хватало для того, чтобы видеть, куда мы идем. С другой – появились опасения, что благодаря этому призрачному сиянию какая-нибудь особо глазастая ведьма нас сверху заприметит. Метельская, конечно, мигом заявила, что такое вряд ли возможно, но сомнения все равно остались.

Успокоился я лишь тогда, когда лес совсем уж закончился и дорога пошла через тот самый курумник, о котором Светлану недавно Марина расспрашивала. На нее он, кстати, даже сейчас, в ночи, похоже, произвел большое впечатление, ибо ничего подобного эта городская девочка не видела. На меня – нет. Я в свое время пересекал раза четыре туда-обратно каменную реку на Ануе, после чего меня подобным трудно удивить.

Что порадовало – подъем вверх опять-таки оказался совсем несложным. Нет, может, каким-то туристам, страдающим лишним весом или в не сильно удобной обуви тут и приходится лихо во время восхождения, но в нашем случае ничего такого и рядом не было.

– Все, в голос больше не говорим, – в какой-то момент сообщила нам Метельская. – Идти осталось всего ничего.

Минут через пять я и сам в этом убедился, поскольку до нас стали доноситься звонкие женские голоса, обрывки фраз и заливистый смех.

– А вот и одинокий камень, – прошелестела Светлана, показав на огромных размеров валун, темной громадиной нависающий над кручей.

– На чью-то голову похож, – пробормотала Марина, – большую и страшную.

– Цыц! – шикнула на нее Марго. – Нашла время.

Собственно, на этом подъем кончился, поскольку мы вскарабкались на вершину под названием Маткаль, оказавшись совсем рядом от того места, где развлекались ведьмы, причем, судя по гулу голосов, в немалом количестве. И делали это от души, безмятежно, даже не допуская того, что кто-то им попробует все веселье испортить. И это их роднило с нашими столичными и подмосковными ведьмами, те тоже уверены в том, что нет самоубийц, которые позволят себе хоть глазком глянуть на то, что творят эти гражданки в полнолуние на заветных полянах.

И они тоже никогда не оставляют кого-то приглядывать за окрестностями.

– Вон там площадка, где они обустроились, – шепнула мне Метельская после того, как мы схоронились за тем самым валуном так, что нас можно было обнаружить, лишь подойдя вплотную. – Как я и думала. А вон там небольшая ложбинка между деревьев есть, я тогда там… Неважно, что делала. Нам туда.

– А мы? – В прорези балаклавы сверкнули глаза Аркаши.

– Тут ждите, – распорядился я. – Марго, пригляди за ними. Ну а если дело до драки дойдет – присоединяйся, как стрельбу услышишь.

– Да не вопрос. – Под лунным светом сверкнули два увеличившихся клыка. – Ты же знаешь – я ведьм не люблю. Опять же – перекушу.

– А мы? – снова повторил Стрелецкий.

– Вы тут ждите, – чуть помедлив, велел я. – Проку в таком деле от вас чуть, порвут вас эти красотки и имени не спросят. Станет ясно, что с нами все – быстро отсюда валите, авось и не станет вас никто искать. А как дальше быть – сами решайте, вы ребята взрослые.

– Когда ты в прошлый раз такое на острове сказал, то все обошлось, – заметила Белозерова. – Может, и сегодня?

– Как попрет, – щелкнул ее по носу я, – а там поглядим. Свет, ну чего ты застыла? Веди в ложбинку.

– Ползком, мил дружок, ползком. – Оперативница плюхнулась на живот и, извиваясь, точно веретеница, заскользила по камням, покрытым палой листвой и какими-то местными растениями-вьюнами.

– Может, оставишь мне ружье? – вдруг спросил Аркаша. – У тебя пистолет есть, ты же одновременно из того и другого палить не станешь? А так – два ствола лучше, чем один. Дополнительная огневая поддержка.

– Н-да, – глянул я на него. – Не припоминаю, чтобы ты раньше стремился брать оружие в руки.

– Так раньше меня в такое кубло гадючье и не заносило, – скривился юноша. – И знаешь, мне очень хочется, чтобы мы все отсюда живыми ушли, потому я и стрелять буду, и попасть постараюсь. Хоть раньше, конечно, живых людей в качестве мишеней не рассматривал, только по тарелочкам палил.

По тарелочкам, говоришь? А раньше вроде другая информация фигурировала, мол, я вообще оружие не очень люблю, я за мир во всем мире.

Ну да ладно, с этим всем после разберемся, а сейчас еще один стрелок, пусть даже и не лучший из возможных, в самом деле нам не помешает.

– Держи, – я протянул ему «Крал». – Семь в магазине, один в стволе. И вот, боезапас еще держи.

– Жалко, тут нет такой штучки для патронов, которая на приклад цепляется, – схватил «помповик» Стрелецкий. – Я в кино видел…

Дальше слушать его я не стал, поспешив за Метельской, которая шуршала травой уже далеко от нас, стремительно приближаясь к тому самому месту, которое она определила под наш наблюдательный пункт.

И правды ради, выбор она сделала такой, что лучше и не придумаешь. Сама по себе вершина представляла нагромождение камней, словно специально созданное матушкой-природой для того, чтобы турист, гордый тем, что он взял высоту «тысячник», мог на них забраться, проорать нечто банальное и звучное, а после сфоткаться со всех ракурсов. Но помимо этой обители воли и героизма, если глянуть чуть ниже, местность была уже более разнородной, в том числе тут имелось несколько небольших каменных площадок, окруженных редкой растительностью и опять-таки прекрасно подходящих для того, чтобы с них запечатлевать местные красоты, вид на которые тут, наверное, открывался отменный.

А еще одна из них великолепно монтировалась под цели местного ковена, а именно – для ночных бдений под полной кровавой луной. Тут были и небольшие валуны, замечательно подходящие для того, чтобы на них сидеть, и ровная площадка, на которой пылал большой костер, и даже некое подобие стола, заставленного бутылками с вином и немудрящей снедью.

Что до нас – мы расположились на небольшой возвышенности, немного нависавшей над площадкой, причем отделяло нас от нее шагов, может, пятьдесят, кабы не меньше.

Кстати, ведьм оказалось не так и много, как мне изначально на слух представилось, не больше двух десятков. Нет, для трех бойцов это, конечно, немалое количество, но все же и не полсотни ведь? Плюс фактор неожиданности, да Аркаша, который если даже ни в кого не попадет, то хоть сутолоки и шума добавит.

А первой надо убирать вон ту сильно пожилую сухопарую даму в белых одеждах и с абсолютно седыми длинными волосами, ту, что расположилась на самом большом валуне с чашей, наполненной вином, в руках. Рубль за сто, это глава ковена и есть, та самая, которая владеет ключом. Вон как остальные вокруг нее выплясывают, причем в самом прямом смысле. Десяток обнаженных ведьм описывал круги вокруг костра, двигаясь слева направо и подчиняясь ритму, похоже, только им одним слышимой музыки, причем всякий раз, когда кто-то из них оказывался напротив сурово выглядящей старухи, отвешивал ей низкий поклон. Остальные же расположились рядом со своей повелительницей, готовые в любой момент выполнить отданное ею приказание.

Сдается мне, на вводную часть мероприятия мы опоздали. По давней традиции ведьмы сначала рассказывают друг другу, каких результатов они добились за отчетный период, а после, если выдается случай, против кого-то одного дружат, причем, как правило, эта персоналия на шабаше отсутствует. Ну а танцы у огня и вино – это все уже потом.

– Меланья, – коротко шепнула, словно плюнула, Метельская. – Не везет так не везет.

Судя по интонациям, она их старшую знает, причем не с лучшей стороны. Впрочем, какая теперь разница? Что есть, то и есть, других вариантов все равно никто не предложит.

– Луна вошла в самую силу! – Несмотря на почтенный возраст, Меланья легко, так, будто она юная девчонка, поднялась на ноги с камня, на котором сидела, и вскинула руки к черному ночному небу. – Она всегда добра к нам, она дает нам власть и жизнь, так неужели в эту славную ночь мы не ответим ей добром на добро?

– Ответим, великая мать! – поддержали ее ведьмы. – Все отдадим, ничего не пожалеем!

– Время крови! – чуть растягивая слова, крикнула глава ковена. – Время смерти!

– Время жертвы! – единоголосо поддержали ее последовательницы.

– Ведите их! – Меланье, похоже, очень нравилось происходящее. – Живее! Луна ждет!

Да что там, она просто упивалось всем тем, что сейчас здесь происходило, это было хорошо заметно как по одухотворенному лицу, так и по недоброму оскалу, который появился на нем сразу после того, как несколько ведьм подвели к костру троицу надежно связанных людей, которым, ясное дело, ничего хорошего в эту ночь ожидать не приходилось.