Текст книги ""Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

– Так время нынче такое, опасно выходить из дома, того и гляди, сожрут или убьют. Да вы еще свалились на мою голову. Боятся они вас, не доверяют.

– Это правильно, – кивнул я. – Мы люди хорошие, но ты же не знаешь этого наверняка. Так вот, Филипп. Чтобы тебя не напрягать своим пребыванием здесь, хочу лодку у тебя попросить. У тебя их две. Зачем тебе две?

– Лодку? – Филипп поскреб свалявшуюся плешь на макушке. – А что взамен получу?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Нет у нас ничего. Заблудились мы и чуть в болоте не утонули. Потеряли коней и припасы.

– А кикимор видели? – хитро прищурился Филипп.

– Каких кикимор? – спросил я, но уже начинал догадываться, о чем идет речь.

– Что в трясину людей затягивают…

– Были там твари такие, но это зомби, а не кикиморы…

– Как знать, как знать… – загадочно улыбнулся Филипп, сморщив огромный картошкообразный нос. – Ружьишко отдайте, а я вам лодку…

– Не можем, мы, – миролюбиво проговорил я. – Путь у нас неблизкий и врагов сейчас много. Без оружия никак.

– Ну тогда и лодку не дам, – пожал плечами рыбак.

– Прости, Филипп, но в таком случае мы тебя спрашивать не будем, – в моем голосе появились металлические нотки. – Нужна она нам позарез.

– Силой заберете? Ну берите… – спокойно проговорил Филипп. – Вот только весел все одно не найдете. А без весел лодка вам без надобности. Это все равно, что телега без лошади. Далеко не уедешь.

Я обшарил подворье рыбака и весел действительно не нашел. Вот бля*ский корень! Ну не пытать же его за весла? Тем более у него семья.

– Слушай, Филипп… – я подошел к нему вплотную и проговорил вполголоса, чтобы не дай бог домочадцы не услышали и не испугались нас еще больше. – Отдай весла, и мы уйдем. А иначе нам придется тебя… Убить.

– А толку-то, что? – прокряхтел рыбак. – Ну убьете меня, а весел не добудете. Получается зазря человека погубите. Даже не одного. Семья моя без меня тоже сгинет. На вашей совести смертушка их будет.

– Вот и подумай о своей семье, отдай весла. По краю ходишь. Не хочу тебя убивать. Ты вроде безвредный. Но помочь нам не хочешь. Нехорошо это. Не по-людски…

– А угрожать мне на моей земле – это по-людски? – раззадорился рыбак. – Вот, что… Придумал. Раз ружье мне отдать не хотите, я готов лодку обменять на кого-то из вас…

– Это как? – опешил я. – Совсем с дуба рухнул? Книжек про рабство начитался?

– Не-е… Пусть один из вас останется в поселении. Будем вместе рыбу ловить, охотиться. Скоро зверь на жировку пойдет, мяса много добыть можно… И мне проще будет. А то кручусь один, от семьи помощи в добычи никакой нет. Баба, да ребятишки у меня одни… Ни дров наколоть, ни на весла сеть… Устал я один… А у нас хорошо. Воздух чистый, как слеза девы первородной. Мертвяков здесь нет. Как последние жители убегли в город, так никто здесь и не появлялся до вашего прихода. До старости можно прожить и не бояться ничего…

– Что-то ты темнишь, Филипп, – я посмотрел на него с подозрением. – То говорил, что боишься семью выпускать, а тут запел про самое безопасное место на Земле…

– Погоди, Кречет, – прокряхтел Аким. – А Филипп дело говорит.

– В смысле? – оторопел я, моя челюсть отвисла и на несколько секунд застыла в таком положении…

– А я бы здесь остался… – Аким опустил глаза, пожав плечами…

Глава 17

Мне захотелось дать Акиму отрезвляющую затрещину. Вот чертов старовер. Бросить нас решил! Не готов я сейчас лишиться такого опытного попутчика и помощника, как Аким. Без него у нас шансов добраться до Верхнего Уральска будет намного меньше. Надо что-то делать.

Я уже раскрыл рот, чтобы выдать тираду нравоучений в его адрес, но старовер, повернувшись ко мне лицом, а спиной к Фильке, ели заметно подмигнул. Рыбак, естественно, этого не видел и принял его желание вступить в «клан прибрежных бичей» (по другому у меня язык не поворачивался назвать Филиппа с семьей) за чистую монету.

– А что? – продолжал актерскую игру Аким. – Стар я уже для скитаний. Да и не осталось у меня никого на белом свете. Вот и буду здесь доживать свой век… Тихое место, то, что надо…

– Ну вот и ладненько, – потирал руки Филипп, он еле сдерживал радость, словно поймал в силки жирного кролика. – Вижу ты мужик умелый, и по хозяйству сможешь управляться… И сети ставить, и рыбы наловить…

– Это я умею, – одобрительно закивал Аким. – Не в городе рос, и руки из нужных мест торчат.

– В таком случае, – профессор снял очки и зажевал конец дужки. – Я бы хотел тоже остаться.

– Чего? – брови мои поползли наверх.

– Простите, Кречет, но я не могу жить в постоянном страхе, терпеть лишения и голод. И вам предлагаю последовать нашему примеру. Домов здесь много свободных. У каждого свой будет. Что скажете, а?

– Э-э, нет… – замотал я головой. – Мне в Верхний Уральск – кровь из носу надо попасть. Лилия ждет. И вы, товарищ Зиновьев, мне очень нужны. Кто Барону расскажет про гибель нашего отряда? Мне он может не поверить. Подумает, что сбежал от жнецов. Так, что собирайте манатки, и в путь. Ах да, у вас вещей нет. Тем лучше. Вперед!

Я задал профессору немного мотивации к путешествию, подтолкнув его взашей.

Зиновьев вздохнул, но спорить не стал. По металлическим ноткам в моем голосе он понял, что это бесполезно…

– Давай весла, – обратился я к Филиппу. – Мы выполнили свою часть уговора: Аким остается с тобой. Жаль, конечно, но это его выбор…

– А вдруг вы меня обманете? – прищурился рыбак.

– Как это обманем? – включил я Ваньку.

– Может, он специально сказал то, что я хочу услышать. Пусть в доме пока посидит. Я его там запру, дам вам весла, и вы уплывете. А потом его выпущу.

– Идет, – кивнул я, а про себя подумал: «Что же ты падла задумал такое? Это с виду ты дурачок неотесанный, а внутри похож на шкодливого кота».

Аким послушно направился к дому Филиппа. Рыбак открыл дверь и пропустил его вперед. Дверь захлопнулась. Прошло несколько минут. Из дома никто не появлялся…

Я подошел к двери и дернул за ручку. Изнутри заперто. Странно…

– Эй! – забухал я кулаком по потемневшим доскам двери. – Но никто не открывал. Из дома послышался неясный шум, возня и даже, как мне показалось сдавленные крики.

Я стал молотить по двери ногами. Наконец, изнутри лязгнул засов, и дверь распахнулась. На пороге стоял Аким с окровавленным ножом. Он тяжело дышал, а по лицу катились крупные капли пота.

– Что случилось? – я вскинул обрез.

– Уже все, – кивнул Аким на обрез. – Можно не стрелять. Мертвы все…

– Как мертвы? – опешил я. – Ты убил Филиппа и всю его семью?

– Иди сам посмотри, – ответил старовер и снова шагнул в дом.

Зиновьев подошел к крыльцу и, вытянув шею, пытался заглянуть в дом, но внутрь не заходил.

Я шагнул за порог и меня чуть не вырвало. Смрад от тухлой рыбы и запах чего-то гнилого ударили в нос. Я закрыл лицо рукавом и задержал дыхание:

– Йопа мама! Тут что⁈ Рыбное кладбище?..

– Хуже, – брезгливо поморщился Аким. – Так пахнет его семья, которая пожирала рыбу…

Жирные зеленые мухи заполонили дом. Глаза привыкли к полумраку, и росчерки света, пробивавшиеся сквозь заколоченные окна, высветили ужасную картину. Вместо пола в единственной комнате дома, была выкопана глубокая яма. На дне лежало неестественно согнутое тело Филиппа с окровавленной грудью. Его глаза открыты и стеклянным взором уставились в никуда. Рядом в куче гниющих рыбных ошметках лежали трое зомби. Два подростка и женщина. Все покрыты слоем грязи и гнили. Вместо одежды остатки лохмотьев. Волосы на голове свалялись в сплошную корку.

– Это и есть его семья, – кивнул вниз Аким. – Они давно уже обратились. Когда я зашел в дом, Филипп сказал, что его домочадцы соскучились по настоящему человеческому мясу, от рыбы они быстро гниют и плохо пахнут. Он столкнул меня в яму. Мне удалось приземлиться на ноги. Я выхватил припрятанный за пазухой нож, он мне еще от деда достался. Я никогда с ним не расстаюсь. Мертвецы бросились на меня разом, но споткнулись друг об друга и завалились на землю. Мне повезло, я успел воспользоваться ножом и прикончить их. Филипп смотрел, как я их убивал. Он не выдержал и с диким воплем прыгнул в яму следом. Хотел меня прикончить. Но оказалось, что один из мертвецов не сдох. Я пробил ему голову, но видать до мозга не достал. Зомби вцепился в рыбака и повалил его на землю. Пока они барахтались, я прикончил обоих. Затем выбрался наружу по этой лестнице. Зомби не умеют лазать по лестницам, поэтому сидели здесь и жрали рыбу. Фу-ух… Какие они мерзкие… Как же я раньше их терпел? Запрещал своей общине их убивать… Вот дурень-то был…

– Филька оказался шакалом! – плюнул я сверху на его труп. – Он и не собирался оставлять тебя в поселении. Он выменял тебя на весла в качестве угощения для мертвецов. Корма, так сказать, домашним зверушкам прикупил! Теперь понятно, зачем ему было столько рыбы каждый день… Но почему он их кормил и держал здесь? Неужели не видел, что это уже не его семья, они давно уже мертвы.

– Ну так-то и он сам не очень на живого похож, – улыбнулся Аким. – Вид у Филиппа такой, будто гниет заживо. И эта вонь от него… Теперь я понимаю, откуда был запах… Вот весла бы еще найти…

– Нужно обыскать дом, – сказал я, обойдя яму, и отпер кладовку.

Среди ржавых ведер и прочего хлама в углу стояла пара весел. Ура! Всего одна, но нам хватит.

– Нашел! – я радостно извлек находку на свет. Деревянные рукояти еще были мокрые. Утром Филипп плавал на рыбалку.

Мы вышли наружу и с большим наслаждением вдохнули свежий воздух.

– Ну что там? – сгорал от любопытства Зиновьев. – Вы убили его? А семья? Кто они вообще?

– Не было у него семьи, – покачал я головой. – Впрочем, как и у каждого из нас…

* * *

Я сидел в кромешной тьме со связанными руками на холодном бетонном полу. Где-то рядом сопел Рудый. Жнецы затолкали нас в камеру, больше похожую на склеп. Мы сидели здесь в ожидании своей участи. Сколько прошло времени, мы не знали. Может час, а может, день… Все смешалось в сплошную черноту. Судя по всему, Лилии удалось сбежать. Молодец, девка! Поэтому Барон очень злился и обращался с нами, как с отбросами. Что за судьбу он нам уготовил? Если сразу не убил, значит, что-то другое задумал…

У Рудого забрали стилет, что был пристегнут к его руке. Вторую руку ему примотали веревками к спине. Он ерзал на полу и кряхтел, пытаясь освободиться.

– Давай помогу, – прошептал я. – Зубами попробую. Иди ближе, ты где?

Рудый подполз на мой голос (ноги у нас тоже связаны) и прислонился ко мне плечом.

Я носом нащупал узлы на его спине и вцепился в волокна пеньки зубами. Стянуто умело, несколько минут я пытался расслабить узлы, но ничего не вышло. Черт! Я попробовал перегрызть веревку. Но она была слишком толстая. Рот забился колючими мерзкими волокнами.

– Бесполезно, – отплевывался я. – Сучьи дети умеют связывать!

В коридоре раздались гулкие шаги. В замочной скважине заскрежетал ключ. Железная дверь распахнулась и на пороге появился расчет автоматчиков во главе с седым жнецом, вооруженным лишь висевшим на поясе пистолетом.

– Вы готовы? – торжественно произнес он.

– К чему? – с тревогой в голосе спросил Рудый.

– Сегодня игры, – жнец одарил нас довольной улыбкой с хитрым прищуром раскосых глаз. – Давненько Барон не устраивал состязания. Последний раз игры были месяц назад. Не было у нас достойных соперников для гладиаторов.

– Каких еще на хер гладиаторов⁈ – по моей спине пробежал неприятный холодок.

– Сейчас сами все увидите, – седой кивнул автоматчикам.

Те выволокли нас в коридор и повели куда-то вниз. Ступеньки спустились на уровень ниже. Вот, блин! Не знал, что в подземелье есть еще подвал. На хрена он нужен?..

Запах сырости и плесени ударил в нос. Эта часть бункера явно была нежилой и вентиляции здесь не было. Редкие тусклые лампы болтались на заскорузлых проводах вдоль бетонных стен. Мы шагали, спускаясь все ниже и ниже. Как-будто в преисподнюю нас ведут. Только адом меня не напугать. Иногда, я сам считал себя демоном. А другие верили, что я вообще посланник сатаны… Эх… Хорошие были времена.

Впереди послышался неясный гул, словно приближалось стадо ревущих бизонов. Но, ясень пень, что ни бизонов, ни других коров здесь нет и быть не может. Я прислушался… Гул становился все громче, и вот уже отчетливо слышны отдельные звуки. Это было не стадо животных, а стадо людей: рев толпы, крики восторга и азарта.

Коридор резко вырулил за поворот и неожиданно вывел нас в огромный зал, набитый людьми в военной форме. Они сгрудились вокруг центра зала и что-то орали. Центральная часть просторного, похожего на спортзал, помещения оказалась отгороженной от толпы высокой, протянутой до самого потолка, решеткой из стальных прутьев с два пальца толщиной. Внутри круга что-то явно происходило, но из-за спин ликующих болельщиков я ничего не видел.

– А ну расступись! – покрикивал седой на зрителей. – Новое мясо вам на потеху привезли! Голиаф будет доволен!

Между тем действо на арене стихло и болельщики перестали орать. В воздухе витал запах табачного дыма и перегара.

Мы пробрались к центру зала к решетчатой двери. Возле нее стояли двое громил с помповыми дробовиками. На самой арене в луже крови лежал оборванец в лохмотьях кислотника. Его тщедушное тельце пожирал зомби. Он стоял на коленях возле тела и вгрызался в живот, погружая окровавленную пасть в человеческие кишки. Рядом валялся топор. Очевидно, несчастный кислотник пытался противостоять зомбаку, используя его. Одного ожившего все-таки зарубил. Чуть поодаль валялся синюшный зомби с раскроенной черепушкой и отрубленной рукой.

Твою ж псину! Они устраивают бои с мертвецами! Вот бл*ть выродки! Ну что же… Это лучше чем драться с людьми (я боялся, что мне в противники назначат Рудого, совсем не хочется его убивать). Главное, чтобы оружие нам дали. Да, хотя бы этот топор.

Рудому принесли его стилет. Я помог пристегнуть клинок к его руке. Мне подали топор кислотника. Его деревянная рукоять вся пропитана кровью. Высохшей и свежей. Много смертей он повидал. Много еще повидает.

Я огляделся. Толпа с интересом разглядывала нас. Жнецы наперебой делали ставки, используя вместо денег какие-то фишки. Похоже, кругляши от покера. Давно у них эта развлекуха… Все идет, как по накатанной.

Кроме стоячих мест в зале оказалась еще одна небольшая трибуна. Она возвышалась над головами чуть ли не под самый потолок. Там на бархатном диване развалился одноглазый толстяк в окружении все тех же девиц. На этот раз они нацепили на свои сексапильные телеса немного одежды: короткие шелковые халаты еле прикрывали их выпирающие прелести.

Барон сидел важно, без суеты и, казалось, без особого интереса к происходящему. Он неторопливо потягивал какое-то элитное пойло шоколадного цвета из фужера на длинной ножке. И лишь завидев нас, оживился. Уселся поудобнее в предвкушении предстоящего зрелища и хлопал хитрыми глазками, потирая масляную бородку.

Под дулами дробовиков нас втолкнули в клетку и захлопнули за нами решетку. Массивный засов отрезал нас от болельщиков. Те уже свистели и улюлюкали, пытаясь нас взбодрить.

– Это наш противник? – Рудый кивнул на зомбака, занятого пожиранием кислотника. Мертвец вытащил у наркомана печень и с громким урчанием жевал темно-коричневую плоть. – Прикончим его. Как два пальца об асфальт…

– Я бы так не обольщался, – покачал я головой. – Этот оживший с прошлого раунда. Скорее всего для нас приготовили других зомби. И что-то мне подсказывает, что их будет гораздо больше, чем двое. Легких побед от нас не ждут. От нас ждут долгой и мучительной смерти…

Быстрым решительным шагом я подошел к скрюченному чавкающему мертвецу и одним взмахом топора рассек ему голову до самых плеч. Его череп развалился на две половины, исторгнув желеобразные мозги наружу.

Толпа недовольно загудела, такая быстрая развязка их явно не устраивала.

– Делайте свои ставки! – заревел вдруг ведущий.

Это был высокий старик с зычным голосом и луженой глоткой. Он умудрялся перекричать толпу даже без микрофона.

– Встречайте! – продолжал ведущий, театрально размахивая руками. – На арене новички. Это их первый бой во славу клана жнецов… И скорее всего последний! Ведь сегодня против них выступает… Сам Голиа-аф!!!

– Да-а-а! У-у-у! – заревела толпа.

Похоже, что на представление собрались все жнецы, кроме часовых, конечно. Сколько их здесь? На вскидку сотни две…

Жнецы оживленно толкались возле букмекерского столика. Барон с интересом смотрел на нас и улыбался. Вот сука! С удовольствием раскроил бы тебе все три подбородка.

Поймав на себе его взгляд, я демонстративно плюнул на пол. Что же ты приготовил для нас, жирный ублюдок? Что за Голиаф, которого все так обожают? Надеюсь, он будет без автомата…

На противоположной стороне распахнулась вторая решетчатая дверь. Толпа отхлынула от освободившегося прохода, а конвойные направили стволы автоматов в ту сторону, где происходило некое действо.

Оттуда послышался рев, больше похожий на рокот, и в клетку ввалилась толпа жнецов с железными шестами в руках. На концах палок петли, накинутые на шею огромного двуногого существа в брезентовой накидке. Кусок ткани наглухо скрывал голову и плечи. Из-под брезента торчали лишь ноги в бесформенных рваных штанах. Ступни, обуты в затертые непонятного цвета кроссовки пятидесятого размера, не меньше. Существо рычало и дергалось. Но шестеро жнецов держали его на расстоянии от себя, с помощью палок.

– Е*аный йети! Это что за тварь⁈. – я повернулся к Рудому. – Держись рядом. Атаковать будем одновременно. Он весит больше нас, вместе взятых. Надеюсь, это человек…

– Хорошо, – кинул Рудый, поглаживая стилет.

Выглядел он спокойным, но я заметил на его виске каплю пота. Волнуется парень. Понимаю. Мне тоже что-то пи*дец, как не по себе… Что за мужик такой здоровый? Помесь баскетболиста и культуриста? Но я ошибся. Это оказался не человек…

К существу подбежал жнец и привычным движением ножа рассек путы на связанных за спиной бугристых руках. В тот же миг «укротители» щелкнули какими-то механизмами на палках и петли спали с могучей шеи. Тварь сорвала с себя кусок брезента, а жнецы юркнули за решетку. Дверь за ними захлопнулась, оставив монстра наедине с нами в клетке.

Это оказался двухметровый зомби, шириной с платяной шкаф. При жизни переросток явно занимался штангой или подобным силовым спортом. На сером, но не гнилом лице, зиял оскал звериной пасти. Глубоко посаженные глазки горели злобой и ненавистью. Странно. Зомби не испытывали эмоций, а этот, будто реально всех ненавидел… Торс, заросший буграми мышц, обтягивала рваная замызганная футболка. Казалось, еще немного и ткань не выдержит напряжения мускулов и совсем рассыпется. Мертвец напоминал халка, только цветом другим, и зубы были гнилые. Вся его морда была испещрена рубленными шрамами. Коричневая кровь проступала сквозь раны засохшими тяжами. Его явно уже не раз били по голове топором или чем-то подобным. На череп оказался слишком крепок для его соперников, и пока никому не удалось сразить Голиафа.

Глава 18

Монстр в бешенстве бросился на решетку, пытаясь прорваться и разорвать толпу. Он остервенело гнул железо и тряс ограду, но толстые сплетения прутьев могли выдержать носорога. Решетка скрежетала, прогибалась, но не поддавалась.

Толпа отхлынула от ограждения и швыряла в Голиафа заранее припасенными камнями. Вот суки! Раззадоривают быка перед корридой.

– Это наш шанс, – сказал я Рудому. – Пока тварь занята решеткой, нападем на него со спины. Вперед!

Я уже приготовился кинуться на Голиафа, как вдруг зомби нас почуял и резко обернулся. Для обычного мертвеца он оказался очень подвижным. Наверное, очередной мутант, типа бегуна или живучего. Живучесть бегуна, плюс огромная сила и рост баскетболиста – равняется Большой Песец.

Монстр заклокотал и, выставив вперед руки-бревна, кинулся на нас.

– Да!!! – восторженно заревела толпа. – Порви их Голиаф! Убе-ей!..

Я ударил первым. Топор просвистел и врезался в плечо мертвецу. До башки не достал, слишком рослый ублюдок. Лезвие разрубило мышцу и врезалось в кость. Тварь махнула рукой и отшвырнула, меня словно пушинку. Рудый ударил следом. Стилет пропорол брюхо, но вторым ударом зомби отшвырнул и его. На ранения ему было похер. Гнилая кровь чуть сочилась из живота и плеча. Он, будто с нами развлекался. Вот сука, почему он не бросился нас сожрать? Играет на публику? Но разве такое возможно? Я вспомнил об Аиде, скорее всего, этот такой же.

Мы с трудом поднялись под ликующие крики толпы. Тварь, злобно рыча, неспешно подбиралась к нам.

– Обойди его со спины! – крикнул я Рудому. – Я его отвлеку!

Я замахал топором и заорал:

– Ну, что, жопоголовый гнилой ублюдок! Иди ко мне, я тебя в капусту порублю!

Он конечно же меня не понимал, но насмешливую интонацию уловил. Голиаф заревел и бросился на меня. Рудый юркнул вбок и оказался у него за спиной. Я замахнулся для удара, но зомби меня опередил. Его длиннющие руки схватили меня за плечи прежде, чем я ударил. Тварь сдавила меня так, что кости затрещали. Я выронил топор и стал задыхаться. Ну вот все. Бл*ть! Какая мерзкая смерть! Монстр притянул меня к себе и раскрыл пасть, явно собираясь откусить часть меня.

Но Рудый ударил сзади. Бил стилетом со скоростью отбойного молотка в широченную спину монстра. Клинок оставлял дырки, но мертвец лишь немного пошатывался. Повернулся, попытавшись отмахнуться от Рудого, как от назойливой мухи. Теперь он держал меня одной рукой, и я глотнул воздуха.

– Бей в затылок! – заорал я и вывернул кисть монстру, вцепившись в нее двумя руками.

Рычаг сработал и сустав зомби хрустнул. Он расцепил пальцы, а я выскользнул и отбежал назад.

Рудый не достал до головы клинком и тоже отступил. Тварь носилась за ним, как кошка за мышонком. Парень ловко уворачивался и отмахивался стилетом, колол его по рукам и животу.

Я подскочил к топору, схватил его и, что есть силы швырнул в Голиафа. Топор попал ему в хребет, но не воткнулся, а ударил обухом. Но и этого оказалась достаточно, чтобы зомби потерял равновесие и завалился на бетонный пол. Мы прыгнули на его спину почти одновременно. Я бил титановой ногой по башке, Рудый пытался вскрыть ему шейные позвонки.

Какой же он, сука живучий! Израненный Голиаф сумел перекатиться на спину и раскидать нас по сторонам. Мы вскочили на ноги, а тварь поднялась уже с трудом. Часть позвонков выкрошена, плечо разрублено, череп с одной стороны проломлен и немного вмят. Обычный зомби уже бы сдох, но этот снова заревел и бросился на нас.

Мы поменяли тактику и разбежались по сторонам. Голиаф, не встретив сопротивления, озадачено встал, не зная за кем бежать. В это время я вновь поднял топор. Замахнулся и швырнул его. На этот раз топор приложил его обухом в лоб. Кость треснула, обдав коричневой жижей морду твари. Зомби бросился на меня, а я прыгнул ему на встречу, сгруппировавшись, прямо под ноги. Тот сомкнул руки над моей головой, и споткнувшись о мое тело, грохнулся вперед. Я откатился в сторону, когда Рудый уже бил лежащую тварь стилетом по шее и голове. Кровь залила монстру глаза и он махал лапищами вслепую. Я вскочил на ноги, схватил топор и ударил по оскаленной морде. Лезвие рассекло голову на две части, но Голиаф продолжал отбиваться от нас. Я ударил снова. На этот раз получилось сильнее. Лезвие вошло в мозг. Мертвец задергался и совсем потерялся в пространстве. Третьим ударом я наконец снес ему пол черепа напрочь. Мозги вывалились на бетон, и Голиаф затих. Мозг чудовища оказался на удивление «свежим», не гнилым, как у обычных зомби. В этом, наверное, и крылась его уникальность, чем целее мозги, тем опаснее и сообразительнее зомби…

Крики толпы стихли. В зале повисла тишина. Слышно было даже, как бешено колотится мое сердце.

– Ты цел? – спросил я Рудого.

– Вроде, – кивнул тот, ощупывая себя.

В пылу битвы легко получить серьезную рану и даже ее не заметить.

Ведущий прокашлялся и начал вещать на весь зал, но уже не таким пафосным голосом:

– Ставка сыграна, победили новички.

– У-у-у! – недовольно загудела толпа. – Давай еще! Пусть дерутся с другими зомби! Забери у них оружие! Пускай бьются голыми руками!

– К сожалению, – ведущий развел руками. – На сегодня все мертвецы закончились. Мы не думали, что новички пройдут дальше Голиафа. Игры окончены!

Я с облегчением выдохнул, ловя на себе гневные и недовольные взгляды жнецов. Их любимчик, который прикончил, наверное, на арене не один десяток человек, пал под ударами безногого и безрукого. И следующее представление, судя по всему, теперь не скоро…

Я посмотрел на Барона. Удивительно, но в его глазах не было ненависти. Мне даже показалось, что он смотрел на нас с некоторым уважением. Хотя, может показалось…

Жнецы стали расходиться. Нас выпустили из клетки под дулами автоматов и связали за спиной руки.

– Вы отличные бойцы, – Барон подошел «поздравить» нас с победой. – Жаль, что мы на разных сторонах баррикады. Такие люди мне бы пригодились.

– У тебя и так головорезов хватает, – скривился я. – Зачем тебе еще двое калек? Безрукий и безногий…

– Настоящий боец – воин в душе, – философски заметил толстяк. – У меня таких нет. Был один, да пропал с отрядом в Темногорске. И заменить теперь Кастета мне не кем.

– Ты нам работу предлагаешь? – я ехидно прищурился.

– Врагам я работу никогда не предлагаю, – улыбнулся Барон. – Но вы мне еще послужите… Для следующих игр мне надо поймать бегунов. Будете с ними биться. Как вам такая идея? Если вы Голиафа завалили, то с бегунами, думаю, справитесь… А если нет, то, значит я в вас ошибся…

– Справимся, – плюнул я на бетонный пол прямо под ноги толстяку. – А потом тобой займемся…

От моего ледяного голоса Барон на секунду стушевался и поежился, но мигом взял себя в руки. Натянул улыбку на лоснящейся одноглазой морде и надменно проговорил:

– В камеру их! Слишком много болтают!

* * *

Старая деревянная лодка мерно покачивалась от взмахов весел. Неповоротливая посудина напоминала беременную корову, неспешно прогуливающуюся по глади луга. Только вместо луга зеркало воды.

Я греб не спеша, помогая лодке держать курс в направлении Верхнего Уральска. Течения почти не было, и чтобы совсем не остановиться, приходилось налегать на весла.

Зиновьев дремал, прикорнув на деревянной лавке и зарывшись носом в отворот пиджака. Аким из подручных средств (какой-то нитки и проволоки) соорудил снасть и пытался удить рыбу.

– Надо было сеть прихватить, – сказал я, глядя на его бесплодные попытки поймать рыбеху.

– Так я прихватил, – старовер похлопал по брезентовому мешку под лавкой. – Самую не дырявую выбрал. Много их у Филиппа было. Но нам одной за глаза. На ночь поставим, сейчас толку не будет сетку бросать. Жарко. Рыба на глубину ушла. А со снастью я так, балуюсь. Что б не скучно было… Путь-то неблизкий.

– Хорошо на воде, – я оглядел живописные заводи, вдоль берегов заросшие лесом. – Спокойно… Только расслабляться нельзя. Мы здесь, как на ладони. Надеюсь, апостолы с ружьями не шастают по берегам. Не хотелось бы схлопотать шальную пулю.

– Не должно их здесь быть, – успокоил Аким. – Места глухие, непроходимые. Только по реке пройти можно. Нечего им тут делать.

Впереди русло реки разделилось на двое. До развилки уже оставалось метров сто, а я все не мог решить, куда направить лодку. Спросил об этом Акима.

Тот задумчиво почесал бороду:

– Правее держись, так вроде ближе к городу будем.

– Точно? – переспросил я.

– А бес его знает, – махнул рукой старовер. – Ну кажется, что да…

Я ушел в правое русло. Оно оказалось более узким, но не менее полноводным. Береговые валуны стиснули русло по бокам, вода пытаясь прорваться в узкий проход, увеличила скорость. Течение понесло лодку. Я уже не греб, а просто держал ее ровно, и отгребал от берега, когда волны норовили прибить судно к суше.

Набежавшая тучка закрыла собой полуденное солнце. Подул холодный ветер, и Зиновьев проснулся… Он пугливо огляделся и пробормотал:

– Куда это нас занесло? А здесь точно безопасно плыть?

– Безопасно плавать только в ванне, – улыбнулся я. – И то, если фена рядом нет. Держитесь, док. Течение усиливается.

– Кречет, давайте причалим к берегу, – взмолился Зиновьев. – Я не умею плавать. Прошу…

– Поздно, профессор, – я кивнул на побережье (вместо пологих спусков по бокам русла выросли каменистые кручи). – Причалить сейчас не получится. Будем прорываться, как на «Титанике».

– Но «Титаник» утонул…

– Но здесь же нет айсбергов, так что пройдем!

Лодку закрутило. Киля ей конечно, ох как не хватает. Плоскондонка плохо держала курс. Я налег на весла, пытаясь выправить судно, но впереди показалась отмель с огромной корягой посередине. Нас несло прямо на нее. Если врежемся, то течение опрокинет и потопит лодку, и тогда только вплавь. Зиновьева точно потеряем, а может и сами утонем. Кругом торчат камни, о которые легко разбиться.

Я, что есть силы молотил веслами по воде, но «беременная корова» на бурунах почти не слушалась. Гребаный ёрш! Ну давай же!

Профессор заерзал и спрятал очки в карман пиджака.

– Пересядьте на корму! – крикнул я Акиму и Зиновьеву. – Попробую нос задрать, может, устойчивей будет.

Те послушны прыгнули назад. Плоскодонка приподняла тупой нос над водой. Корма чуть заглубилась, и лодку теперь не вертело, как флюгер. Я поднажал. Коряга неумолимо приближалась. Вот до нее пять метров, четыре, три. Рывок… И в последний момент лодка ушла от столкновения и обогнула корягу. Почерневшая лесина злобно проскрипела напоследок.

– Фу-ух! – я вытер рукавом лоб. – Пронесло…

– Впереди будут еще подобные места? – придирчиво спросил Зиновьев.

– А что? – усмехнулся я. – Вы хотите сойти?

– Я попрошу вас заранее совершать маневры, чтобы больше не допускать подобных эксцессов.

– Окей, док. Вот сидите тогда и наблюдайте за обстановкой. Высматривайте коряги и отмели. Я вас поздравляю, вы теперь штатный штурман…

– Но я плохо вижу! – возразил Зиновьев.

– Значит, – невозмутимо проговорил я. – Мы все погибнем… Жаль, конечно…

– Опять шутите? Не стыдно вам издеваться над старым больным человеком?

– Это в каком месте вы больной? – удивился я. – Скачете по лесам и болотам, как козлик по капусте. Всем бы так в вашем возрасте болеть…

Профессор не знал, то ли ему возмущаться, то ли начинать гордиться собой. Его раздумья прервал неясный и непонятный гул. Мы завертели головами по сторонам в поисках источника. Звук усилился.

Он казался до боли знаком, и мы даже сразу бы его узнали, если бы это произошло год назад. А теперь такие звуки давно исчезли. Не может быть таких звуков. Цивилизация погибла… Но гул настойчиво превращался в шум летящего вертолета.

Мы задрали головы и чуть не вывалились из лодки. Ешкин компот! В далекой синеве мимо нас летела вертушка. Ее черный силуэт четко вычерчивался на фоне белизны облаков.