Текст книги ""Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

Соавторы: Мария Боталова,Рафаэль Дамиров,Элиан Тарс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 351 страниц)

Глава 10

Послышался гул мотора, и наша «Газелька аварийных служб» тронулась с места.

В салоне Газельки ближе к железной перегородке, отделяющий нас от кабины водителя, были оборудованы две кабинки для переодевания.

Ну как оборудованы – висели две длинные шторы на дугообразных штангах.

– Не подглядывай и переодевайся, – зайдя в левую кабинку требовательно проговорила Лиза.

– А что так жёстко? А как же «дорогой»? – спросил я, задёргивая свою шторку.

– Мы больше не Сандеро, а стало быть, ты мне не дорогой, – холодно ответила она из-за двух шторок.

Я услышал, как она снимает одежду. Воображение тут же принялось рисовать манящие картинки. Моё юное тело требовало женщину. Оно негодовало оттого, что столько времени я провёл рядом с Лизой, флиртуя с ней, как с законной женой, а в итоге…

Пшик.

Тихо выдохнув, я взял под контроль эмоции и очистил разум. Если бы я не умел себя контролировать, я бы не стал сильнейшим среди Вольных Воителей.

– А ты всегда будешь для меня милой, – проговорил я раздеваясь.

Из-за шторок послышался фырк.

– И фырчишь ты тоже мило, – продолжал развлекаться я.

– Хватит уже, Максим, – рыкнула она. – Переодевайся и грим сними.

Бородка не хотела отклеиваться, но худо-бедно я с ней справился. Снял парик, вытащил линзы и вытер лицо – все необходимые средства в кабинке имелись, как и новая одежда моего размера.

По итогу всех манипуляций через десять минут я смотрел на своё отражение в зеркале и не мог себя узнать. Чёрные брюки и белая рубашка отлично сочетались с моими тёмными волосами и серыми глазами. И сам я напоминал какого-то столичного франта. Чёрный клубный пиджак я решил не надевать, закинув его на плечо.

Я вышел из кабинки и плюхнулся на небольшое сиденье-диванчик. Таких тут было два – стояли вдоль стен кузова друг напротив друга.

Шторки второй кабинки трепыхались – Лиза активно приводила себя в порядок.

Вышла она ещё минут через десять и замерла, глядя на меня.

Правда, лишь на миг, затем нарочито громко хмыкнула и прошествовала ко второму диванчику.

Я молча любовался ей. Лиза хороша в любом образе. Сейчас на девушке был серый деловой костюм: юбка до колен, приталенный пиджак, а под ним белая блузка.

Какая же манящая у неё фигура, а…

Так, не об этом сейчас. Волосы Лиза собрала в высокий хвост на затылке. Чуть иначе нанесла макияж. С первого взгляда в ней сейчас и не узнать француженку Элизабет Сандеро.

– Невежливо так пялиться на аристократку, – холодно проговорила она.

– А то что? – усмехнулся я. – Войну родов объявишь? Ну так у меня ещё нет рода.

– Будешь настолько дерзким, и род у тебя никогда и не появится, – всё так же холодно проговорила девушка.

– Угрожаешь?

Она насупилась, отчего стала выглядеть довольно мило.

– Предупреждаю, – проворочала Лиза. – Насколько я понимаю, для тебя создают отдельную легенду. А значит, ты будешь простолюдином. Но ты уже получил Метку. И значит, уже оформлен как личный дворянин.

– Верно, примерно так и должно быть, – кивнул я, вспоминая свои беседы с Зурабом и его компанией ещё там, в Англии. Меня ещё тогда спросили, есть ли у меня пожелания насчёт фамилии. Ведь, как оказалось, мои родители в России были выдающимися сиротами-простолюдинами из спец интерната. То есть родни у них тут нет, а их личные дела полностью уничтожены. Будто бы и самих моих родителей тут никогда не было.

Весёлый звоночек, да же? Учитывая, что им повесили на шею беглого царевича.

– Так вот, я предупреждаю тебя, Максим, – взгляд Лизы стал предельно серьёзным. – Жизнь личного дворянина с Меткой предельно опасна. Увы, но в нашей стране… Да и везде, хватает консервативно настроенных людей. Потомственные дворяне не будут считать тебя за своего. Будут считать за выскочку. А зная тебя, ты ведь не захочешь оставаться на вторых ролях. Ты и сам всегда будешь лезть в пекло, и ещё больше дразнить потомственных дворян. Особенно тех, кто из высшей аристократии.

Она нахмурилась и резко воскликнула:

– Чего ты лыбишься, Максим⁈ Я говорю серьёзные вещи!

– Извини, просто залюбовался твоим лицом. Ты такая красивая, когда волнуешься за меня.

– Максим!!! – она врезала кулаком по мягкому сиденью дивана. – Ты…

– А ещё мне нравится, что ты так быстро меня изучила, – перебил её я. – А значит, я уверен, ты понимаешь, что твоё предостережение меня не напугает. Я буду поступать так, как считаю нужным, и никто мне не помешает.

Она тяжело вздохнула и закатила глаза.

– Если ты помрёшь, я плюну на твою могилу, – проговорила она в сторону.

– Какая трогательная забота! – хохотнул я.

Лиза вспыхнула, вскочила с места, но… «Газелька» остановилась, и двигатель заглушили. Похоже, приехали.

* * *

Нас привезли прямо на территорию главного управления ОКЖ и высадили во внутреннем дворе. Я огляделся – здание построено единым квадратом, с улицы нас уж точно не видно.

– А ничего тут, миленько, – произнёс я, проходя мимо пышной цветущей клумбы, в центре которой весело журчал водяными струями фонтанчик.

– О, Лиза, привет! – девушке помахал парень в чёрной форме с золотыми пуговицами. На его плечах поблёскивали погоны лейтенанта.

Парень стоял недалеко от крыльца и курил.

– Для тебя, Яша, капитан Зарецкая, – холодно проговорила моя спутница.

– Пусть так, – улыбнулся парень. – С возвращеньем. Мне просили тебе передать, что Его Сиятельство ждёт тебя и твоего гостя. Проходите сразу к нему.

– Спасибо, Яша, – ледяным тоном ответила Лиза, проходя мимо парня по узкой тропинке. Я пошёл следом за ней.

Парень ловким щелчком отправил сигарету в урну и вклинился передо мной, не обратив на меня никакого внимания. Гад, даже кивком поздороваться не удосужился.

Недолго думая, я наступил ему на ботинок, парень запнулся и нырнул вниз головой. Хорошо, что он успел выставить ладони, а то разодрал бы коленки на штанах.

– Ой, извините, Яша, не заметил, – пожал я плечами.

Он недобро уставился на меня, а я обошёл его по газону и снова пристроился за Лизой.

– Эй! – послышалось сзади. – Для тебя я…

– Лейтенант Холецкий, мы не можем заставлять ждать Его Сиятельство, – не оборачиваясь проговорила Лиза. От её тона парень вздрогнул.

– Если у вас имеются ко мне какие-нибудь претензии, поговорим после нашей аудиенции, – добавил я, подмигнув ему.

Мы вошли в главное здание и начали подниматься по лестнице.

– Вот об этом я тебе и говорила, – проворчала Лиза, идя передо мной и не оборачиваясь. – Он, между прочим, потомственный дворянин.

– Да мне хоть барон, хоть граф, – меланхолично ответил я, оглядывая тёмные лестницы. Давящее место, и сыровато тут.

– Ты на ровном месте устроил конфликт.

– А он пялился на твой зад и игнорировал меня, – пожал я плечами и понял, что изучение интерьера мне уже наскучило и сейчас я сам разглядываю, как аппетитно шевелятся ягодицы капитана Лизы.

Даже после осознания этого факта, отказывать себе в удовольствии я не стал.

– Я сама вполне могу защитить свою честь, – проговорила она, глянув на меня через плечо.

– Да я ж не против, – пожал я плечами.

Она закатила глаза и пробормотала что-то в духе:

– Что за упёртый баран…

После этого остановилась возле массивной двери, рядом с которой висела золотая табличка:

«Приёмная Его Сиятельства генерал-лейтенанта Отдельного Корпуса Жандармов Петра Тимофеевича Волконского».

– Соберись, – строго сказала Лиза и взялась за ручку двери. – Заходим.

Когда она открывала дверь, в моей голове пронёсся хоровод привычных уже за последнее время мыслей, которые сводились к одному. Как бы сейчас быстрее обзавестись новой полноценной личностью и выкрутить всё так, чтобы оказаться подальше от важных шишек и поближе к аномалиям, чтобы развернуться во всю широту своих умений Вольного Воителя?

Мы вошли в роскошную приёмную, где пышногрудая блондинка в чёрной форме ОКЖ со звёздами майора на плечах сидела за большим столом у окна и перебирала какие-то бумаги.

Она посмотрела на меня с явным любопытством, а на Лизу бросила быстрый взгляд.

– Добрый день, – проворковала женщина. – Его Сиятельство ожидает вас.

Лиза молча кивнула и отворила дверь в смежное помещение.

Рабочий кабинет главы ОКЖ – представителя княжеского рода Волконских, был размером с небольшой зал для танцев. Да и сам Пётр Тимофеевич был мужчиной крупным. Я бы даже сказал грузным – брюшко выпирало из-под его белой сорочки, а щёки почти лежали на плечах.

– Ваше Сиятельство, – поклонилась Лиза, когда мы вошли.

Я обозначил поклон. Не люблю кланяться ещё с прошлой жизни. Моего «недопоклона» достаточно, чтобы соблюсти формальности. Никто не дождётся от меня подобострастия и выказывания безмерного уважения к важной персоне.

– Лиза, Максим, проходите, присаживайтесь, – голос княжича отражался от стен его огромного кабинета, точно рёв тролля от стен пещеры. При этом этот «тролль» старался говорить с теплотой. Большинство людей бы повелось на актёрские навыки главы ОКЖ, но я… Я-то с сиренами как-то повоевать успел на одном острове. Было там кое-что, о чём в этом мире ксенофобов не стоит рассказывать… Но в итоге благодаря опыту битв с сиренами я отлично наловчился не вестись на сладкие речи.

А вот мой друг Лютик Вертихвост после сирен долго в себя прийти не мог. Рыдал навзрыд, когда я вырезал этот курятник. Потом год со мной не разговаривал и лечился гномьим пивом, вытирая слёзы бородами гномьих женщин.

Пока мы шли к стульям для гостей кабинета главы ОКЖ, я размышлял, о том, что все дети князей мужского пола называются «княжичами». Перед нами сидит сын прошлого князя и брат нынешнего, потому он «княжич». Но при этом он высшее должностное лицо в одном из корпусов Империи. По службе он генерал-лейтенант. Вот и получается, что в этом человеке сплелись в узел интересы трёх сторон: его рода, его службы и его личные.

Короче, обычное дело. Я бы даже не обратил на всё это внимание, если бы где-то в глубинах моего мозга при прочтении фамилии «Волконский», что-то бы не щёлкнуло. Не могу припомнить детали… Но я мелкий, когда ещё жил как царевич, точно сталкивался с кем-то из Волконских.

– Максим, – глядя на меня тяжёлым взглядом, вкрадчиво начал огромный княжич, – прежде всего хочу принести слова соболезнования.

Лиза напряглась и пристально посмотрела на меня. Я же, проявляя чудеса театрального мастерства, тихо прошептал:

– Неужели… мама и папа мертвы?

– Прости, не так выразился, – мотнул огромной головой генерал-лейтенант. – Я имел в виду, соболезную, что всё обернулось так с твоими родителями и тобой. Они по-прежнему числятся пропавшими без вести. Я надеюсь, всё наладится. Но мне жаль, что ребёнку таких достойных людей пришлось пережить столько всего.

Мне показалось, Лиза едва не выдохнула с облегчением. Хех, она так переживает за меня?

А я вот гадаю, что за проверки мне тут устроил этот громила-тролль? Они у него сами собой выходят? Прямые и искренние люди главами спецслужб не становятся.

Ха! При этом вся внешность Волконского как бы намекает на то, что он простой как пять копеек.

Вслух же я ответил:

– Я тоже верю в лучшее, Ваше Сиятельство.

– Вот и правильно, мой мальчик, – кивнул он. – Верить – это лучшее из того, что нам остаётся. Но одной верой сыт не будешь. Иначе вообще не нужны были бы никакие службы. Максим, ты говорил, что у тебя есть сообщение от родителей для меня. Я хотел бы его услышать, – произнёс он, аки добрый дядюшка.

Но, сука!!! У тебя глаза злые!!!

– Увы, – я развёл руками. – Родители совсем не посвящали меня в свои дела. Да что уж, я только в день нападения по обрывкам фраз тех, кто хотел меня убить, понял, в чём дело. Точнее, предположил. Убедился только когда встретился с Зурабом. Мне пришлось соврать ему, чтобы попасть в Москву. В тот момент я не смог придумать варианта лучше.

Я говорил спокойно, не пытаясь особо играть. С Зурабом и ребятами, а также с Лизой и Игорем я был самим собой. К чему мне сейчас изображать испуганного котёнка, как с теми же британцами или французским комиссаром?

– Вот как, – нахмурился генерал-лейтенант. – Значит, ты обманул нас? И говоришь об этом так прямо⁈

Его голос стал холодным, он подался вперёд, нависнув над столом.

– Мне хотелось вернуться в Россию, и других вариантов я не видел, – проговорил я ровно.

Несколько секунд громила-генерал пытался размазать меня взглядом. Ха, будто у него получится, ну-ну.

Он тяжело выдохнул и откинулся на спинку кресла, натурально дав заднюю.

– Что ж, я понял тебя, Максим, – как можно спокойнее проговорил Волконский и даже улыбнулся. – Но знаешь, мы бы всё равно тебя вытащили из Лондона за заслуги твоих родителей.

Он смотрел на меня внимательно, ожидая реакции.

– Не могу быть в этом уверен, – отозвался я. – Но сейчас я здесь в России, и это факт.

Волконский едва не поморщился, но удержался. А затем кивнул:

– Факт. Как и то, что ты сказал Зурабу, что берёшь наши услуги в долг. Максим, слово сказано. В дворянском обществе любое слово имеет вес. А значит, ты должен нам за спасение.

– И от долга я не отказываюсь. Только сам решу, какой будет плата.

Княжич сверкнул глазами и стукнул по столу пудовым кулаком:

– Ты дерзишь, мальчик!

– Я лишь говорю вам, что не позволю меня использовать. Плата должна устраивать обе стороны, Ваше Сиятельство.

Он недобро цокнул и отвернулся. Несколько секунд молчал, а затем резко спросил, видимо, решив пока не включать доброго дядюшку, а врубить пьяного отчима:

– Почему ты решил, что Зураб тебе поможет? Почему вообще обратился к нему?

– Просто повезло услышать часть его разговора с британцами, – проговорил я спокойно. – Я спрятался там за деревом неподалёку. И к счастью, меня не заметили.

Генерал-лейтенант свёл свои тяжёлые брови. Затем резко выдохнул и спросил прямо:

– Ты сражался с террористами в поезде?

– Нет.

Он прищурился, помолчал, а затем кивнул и спросил:

– Хорошо. Что ж, Максим… Что ж теперь с тобой делать?

Спросил и снова смотрит на меня пристально. Я хмыкнул:

– Понять. Простить. Отдать документы и отпустить на все четыре стороны.

«Как собственно, и предполагается», – добавил я мысленно.

– Документы, – хмыкнул Волконский. – Документы ещё подтвердить надо, – он нажал на кнопку селектора и после того, как его помощница ответила, скомандовал: – Запускай.

А дальше мне, ожидаемо, провели процедуру подтверждения Метки. Ту самую, которую новоявленные «отмеченные» обычно сразу проходят в храмах.

Как я понял из литературы, прочитанной моим энергетически болваном и осколками моей личности, получив Метку, люди узнают её название – оно, по сути, появляется в их голове. Более того, к ним приходит понимание, какая им способность открылась. А потом, когда Метка прокачивается, люди сами собой узнают, какие новые способности у них появляются.

Я тоже, как и они, получаю это самое осознание, но способности генерирую и улучшаю самостоятельно. «Автопрокачки», как у всех, у меня нет.

Так что нет ничего удивительного в том, что я знаю название своей Метки.

Сейчас же, когда вошедший мужчина приложил к моей Метке диоды, подключённые к ноутбуку, словосочетание «Метка Охотника» высветились и на экране его компьютера.

– И правда, Метка Охотника, – чуть удивлённо произнёс генерал-лейтенант, когда ноутбук повернули к нему экраном. – Что она даёт, Максим?

– Я до конца не понял, – честно соврал я. – Но мне кажется, мои удары стали заметно сильнее, чем были на одном покрове.

– Всего-то? – поморщился княжич. – Очередная вариация Метки рукопашного боя? Их сложно развивать.

– Но я планирую этим заняться, – уверенно произнёс я.

Он смерил меня взглядом:

– Правильно. И заняться тебе этим придётся в ближайшем будущем.

А затем он огорошил меня сообщением, что с недавних пор в Российской Империи все новоявленные обладатели Метки обязаны пройти полевые обучающие сборы, где их будут учить сражаться и правильно использовать Метку.

И сборы эти начинаются через несколько дней после летнего солнцестояния.

– Ты сегодня же отправишься в Мурманск. Билеты мы уже приобрели, – безапелляционно заявил он.

– Вы не можете мне приказывать, я не ваш агент, – возразил я. Не люблю, когда мной командуют.

– Послушай, Максим, – процедил Валконский. – Долг каждого носителя Метки – либо быть стражем… А значит, и зарабатывать на жизнь этим. Либо же платить постоянные взносы в Корпус Стражей и не рисковать своей жизнью. Денег для первого у тебя нет. Да и легенда твоя этот вариант не предполагает. Поэтому ты, как личный дворянин и верноподданный империи, должен отправиться в полевой учебный лагерь, расположенный возле одной из точек постоянных аномалий.

Я медленно выдохнул, ещё раз прислушиваясь к своим ощущениям.

Так-то вариант хороший, ведь я и хотел попасть туда, где поменьше интриг и побольше монстров, чтобы набрать силу. Этот тролль предложил то, что мне нужно. Притом это решение княжича всё ещё входит в комплекс мер по вытаскиванию меня из Лондона и созданию «рабочей» личины для жизни в России, а значит, в наши уже текущие взаимоотношения.

Мне нужна липовая личность «рабочая» и без лишних головняков. Не могу же я просто взять и заявить – я восьмой принц и один из претендентов на пустующий престол? Кланяйтесь мне и целуйте ноги!

Да, не могу. Если я так сделаю – не смогу защитить свою свободу. Свою Волю. Какой же я тогда буду Вольный Воитель?

Если и отбрасывать своё инкогнито, то лишь тогда, когда от моего имени будет дрожать земля. Когда ни один княжич, ни один генерал-лейтенант не посмеет себя поставить выше меня.

В конце концов, когда я смогу дать отпор своим кровным братьям.

Которых у меня, между прочим, аж девять штук от четырёх наших матушек-императриц – жён бывшего императора. Мой кровный папаша, обладатель могучей огненной Метки, находясь на пороге смерти, заявил, что трон займёт лишь самый достойный из его сыновей через десять лет. Затем он умер. И нет у него ни могилы, ни гробницы… Его тело стало золой и развеялось, как дым. Я видел это на записи в интернете. Этот момент – и его речь и его смерть транслировали в прямом эфире и не только на территории Российской Империи.

С тех пор Империю раздирают противоречия. Влиятельные рода тянут одеяло на себя. Пытаются переманить к себе принцев, возвысить их… Кто-то из братьев самостоятельно формирует свои фракции, кто-то плывёт по течению.

Фракции борются друг с другом на всех фронтах.

И никто понятия не имеет, как будут определять «достойного», когда минет ровно десять лет со смерти императора.

Ладно, об этом я буду думать, когда обрету силу.

Надо оно мне? Не надо?

Плевать.

Я в любой момент могу продемонстрировать Семейный Дар Императорского рода и выйти из тени.

Но попозже. Не сейчас.

А сейчас…

– Я не хочу в Мурманск, Ваша Светлость. Та ещё глушь и холодно. Но в то же время, недалеко от границ с Европейскими державами. А меня британцы ищут.

– И что же ты хочешь? – хмуро спросил он. – Наплевать на закон и проигнорировать полевой лагерь?

– Я выбираю Новосибирск, – произнёс я твёрдо.

Хоть я и не был уверен, что там есть подобный лагерь. Но там тоже находится точка постоянных аномалий. Нет столичного лоска и высоких аристократов, притом далеко от Европы, и… Не самая глушь.

Всё-таки совсем в глуши мне жить не хочется. Я хочу, чтобы моё имя гремело! Нужно начинать с чего-нибудь посолиднее Мурманска. При всём уважении, в Мурманске моё имя лишь покроется льдом.

А чего этот гад на меня так хитро смотрит.

– Тебе повезло, Максим, – изрёк он. – Мы приобрели тебе билет не только в Мурманск. Хочешь в Новосибирск – вперёд. Вылет через несколько часов.

И глаза такие у него типа: «Малыш, я переиграл тебя».

Иди в задницу, дядя. Я переигрывал твоё переигрывание. Аномалии Новосибирска разнообразнее Мурманских! Они все и их монстры станут кормом для меня и моей Метки!

В этот момент зверюга, живущая рядом с моим Сосредоточением, послала мне эмоцию: «солидарное голодное урчание».

Глава 11

Мне подарили одежду – ту, что уже была на мне плюс сменный комплект, немного деньжат и телефон с сим-картой. Ну и, разумеется, выдали новые документы и билеты на самолёт. А, чуть не забыл про брошюрку с информацией о лагере и Корпусе Стражей.

Ещё Волконский даже велел вызвать для меня такси. Из здания ОКЖ я выходил через главный вход. В просторном холле было многолюдно, но на меня будто бы никто не обращал внимания.

Ага, как же. Это же главное гнездо спецслужб. Некоторые агенты на автомате «срисовывают» новые лица. Я тоже смотрел на них с интересом. Кстати, давешнего лейтенанта Яшу так и не встретил.

Усевшись на заднее сиденье такси, я велел править в аэропорт Шереметевых. Эх, а ещё несколько часов назад я ехал в таком же такси, но в компании с красавицей. Жаль, нам с Лизой так и не удалось толком попрощаться. Генерал-лейтенант дал мне понять, что у них состоится долгий разговор о её приключениях, а у меня скоро вылет.

Ладно, увидимся ещё.

С этой благой мыслью я открыл свой паспорт и уставился на первую страницу.

Теперь меня зовут «Максим Константинович Белозеров».

Я принялся смаковать своё полное имя. Нравится. Сам фамилию придумал, пока как обыграть Ньюлейк. Новозёровым мне быть не хотелось.

Инициалы мои М. К.

Почему-то, как только я подумал об этом, у меня в голове заиграла какая-то боевая музыка и всплыли слова «Выберите своего бойца».

М. К. Белозеров… МКБ.

Стоило лишь осознать эту аббревиатуру, как в голове тут же прозвучал звонкий женский голос: «Monkey King Bar!»

Проклятье! Мой энергетический болван, пока управлял телом, много времени тратил на всякие сериалы, аниме и компьютерные игры. Сука, лучше бы энциклопедии читал.

Хотя этим занимались осколки моей души, а болван, похоже, больше отвечал за физиологию и отдых.

До аэропорта рода Шереметевых я добрался без особых сложностей – ну если не воспринимать традиционные московские пробки за таковые. Первым делом я направился в камеру хранения и открыл нашу с Лизой ячейку.

Её вещей уже не было. Похоже, всё-таки отправила кого-то забрать. И, вполне вероятно, отправила какого-нибудь работника ОКЖ.

Размышляя об этом, я проверял свои труселя и носки в сумке, одновременно прощупывая её со всех сторон.

Хм, у неё довольно толстые швы. Вещи точно чисты (во всех смыслах), а вот сумка…

Я вспомнил песню, что покоилась в закромах памяти моего энергетического болвана. Там было что-то вроде:

«Я параноик, вообще-то тихий. Не лезь ко мне, у меня справка…»

У меня справки нет. Но нет и уверенности, что ОКЖ не напихали мне каких-нибудь прослушек в сумку. А она ведь и в машине Игоря там, ещё во Франции, ночевала. Надо бы избавиться от неё на всякий случай.

Но делать это надо явно не в аэропорту, а то сумка в мусорке аэропорта может наделать ещё больше шума…

Мой взгляд упёрся в стеклянную банку, лежащую на дне сумки. Саму банку и её содержимое я уж точно выкидывать не собираюсь. Но интересно, о чём подумали агенты ОКЖ, увидев её? Приняли за чипсы из говядины?

Окончив осмотр вещей, я сверился с часами и направился в один из ресторанов, чьи закутки тянулись вдоль всего второго этажа. В этом подавали кахетинскую кухню, так что я ознакомился с мантами и хачапури. И проклятье! Я осознал, что готов убивать злодеев пачками, чтобы так вкусно есть каждый день. Цены в ресторане при аэропорте оказались заоблачные – пришлось потратиться знатно. Надеюсь, когда в Новосибирске какие-нибудь идиоты решат нарваться на меня, они выйдут из дома с полными карманами. Мне срочно нужно пополнить свой бюджет.

И да, я попробовал чай, но не кахетинский – чайная карта была довольно разнообразной. Я ткнул пальцем наугад, и палец попал на цейлонский с маракуйей. М-м-м… не конкурент кофе, но собрат. Эдакий дневной и ночной дозор. Потому что пить кофе по вечерам мне не по душе.

После плотного ужина я пошёл в туалет. Ха… И дело не в том, что еда плохо зашла, а в телефоне, который мне подарили в ОКЖ и который меня очень сильно смущал. Если предположить, что в моей сумке вряд ли оставили жучок, то смартфон уж точно должен быть настроен на сбор информации обо мне. И это уже не паранойя, а обычная логика.

Если я ошибаюсь, и глава Российских спеслужб подарил мне обычный смартфон – то я не Вольный Воитель, а самка накера. Но я не самка накера, а стало быть, не ошибаюсь.

Закрыв за собой дверь туалетной кабинке, я активировал покров и влил побольше энергии в ладонь. После чего сжал смартфон, тот жалобно скрипнул, и…

Мне пришлось влить ещё немного энергии. В конце концов телефон треснул и развалился на обломки, которые я смыл в унитаз. Правда, часть задней панели пришлось проталкивать ёршиком.

Закончив с делами и помыв руки я, наконец-то, пошёл к воротам, где уже началась посадка.

* * *

Лондон, Париж, Москва – за несколько дней я посетил три великие столицы мира. Но все они меркнут перед ним!

Новосибирском.

По крайней мере, так искренне считал первый попавшийся мне в Новосибирске таксист, который стоял на парковке аэропорта с плакатом:

«Добро пожаловать в лучший город мира! До центра 1500».

Забавно наблюдать, как вместе с современными приложениями по заказу такси, сосуществуют вот такие вот реликтовые персонажи.

Нужно ли говорить, что именно его такси я и выбрал? И не пожалел. Таксист оказался весьма доброжелательным и словоохотливым, и рассказал мне, в каких отелях не задирают цены и подают вкусные завтраки.

По версии его клиентов, разумеется.

Собственно, в один из таких отелей он меня и повёз.

Вообще, на моё имя уже был забронирован номер в одном неплохом отеле. Правда, силами ОКЖ и всего лишь на сутки. По их мнению, я должен был там отдохнуть с дороги, а ближе к вечеру уже с вещами отправиться в лагерь, где мне и предстояло жить минимум ближайший месяц.

Но мне не хочется идти по дороге, что проложил для меня ОКЖ. Любопытно самому выбрать трактирчик повеселее и…

Послышался громкий хлопок, машина подскочила, а затем с левой стороны раздался противный скрежет.

– Твою мать! – громко выругался мой таксист. – Ебу*ий Новосиб! Опять колесо пробил! Сука! Лучше бы и дальше в палатке торговал!

Ещё с минуту этот, совсем ещё недавно улыбчивый человек, костерил город: и дороги тут не делают, и светофоры не работают, и стройка везде и постоянно!

– Уважаемый, может, разблокируете двери, – хмыкнув попросил я, когда он замолчал, чтобы перевести дыхание.

– А? – обернулся он с переднего сиденья. – Простите, пожалуйста. Я только недавно купил курсы по управлению гневом. С-с-сука! Сраный Новосибирск, млять! Построили на урановой анамалии, так тут всё через жопу!

Он резко выдохнул и, посмотрев мне в глаза, серьёзно проговорил:

– Ещё раз прошу прощения. Поездка, разумеется, за мой счёт.

Он разблокировал двери, и мы оба вышли на улицу. Машина стояла припаркованная на обочине на аварийке. Заднее левое колесо было пробито. Я оглянулся – посреди дороги была огромная яма.

– Как это могло произойти? – спросил я таксиста.

– Да… Представляете, стояли знаки «ремонт дороги». Я ехал аккуратно, но там ни техники, ни ям – идеальная пустая дорога! Затем знаки кончились. То есть ремонтных работ нет, можно набирать скорость. Но я и набрал… Млять! Всё тут… аномально! Простите ещё раз. Но, к счастью, недалеко до вашего отеля идти.

Я ещё раз покосился на пробитое колесо. Жаль мужика. Вроде и работу свою сделал, а остался без оплаты, ещё и в минусе.

Я молча достал из кошелька купюру в две тысячи и протянул ему. Он удивлённо уставился на меня.

– Бери, пока я добрый! Больше не дам, сам на мели.

– Да что вы… Спасибо! Спасибо! – закивал он, принимая деньги.

Я улыбнулся и сказал:

– Вот видишь, не всё так плохо в этом городе?

Посмотрев на меня, он хмыкнул и, покачав головой, ответил:

– Ну вы ведь не местный.

– И то верно.

Оставив таксиста менять колесо, я пошёл в указанном им направлении. Можно было пройти по проспекту, а затем свернуть на бульвар…

А можно было срезать через дворы, что я и сделал.

И вот иду я, руки в карманы, по тропинке под сводами разлапистых клёнов, любуюсь природой, смотрю на пошарпанные пятиэтажки, как вдруг:

– Эй, паря! А ну-ка постой!

Я аж с шагу сбился. Неужели сам Хаос услышал мои молитвы и послал мне денег на вкусный ужин в дорогом ресторане?

Пытаясь удержать улыбку, чтобы не распугать народ, я обернулся на голос.

Пятеро парней в спортивных костюмах, поднявшись с лавочек возле кустов, уверенно направились в мою сторону. Самый первый из них – бритоголовый здоровяк в синем костюме в белую полоску, шёл вразвалочку и чуть впереди остальных с видом льва, обходящего свои владения.

– Чё народ, не спится? – спросил я. – Или вы на утреннюю пробежку вышли? Молодцы! Спорт продлевает жизнь.

– Ты чё такой дерзкий, а? – остановившись в полуметре от меня, дёрнул губой бритоголовый. – Есть телефон позвонить?

– Прикинь, нет! – хохотнул я. – Был, да я его смыл! Сейчас сам думаю, какую трубку лучше взять!

– Ты мне зубы-то не заговаривай, мажорчик, – скривился беловолосый. – Нет, говоришь? Найду, всё моё будет.

У меня зачесалась левая ладошка. Это ж к деньгам! Я достал руки из карманов.

Бритоголовый напрягся, готовясь мне вдарить.

Я начал правой рукой чесать левую ладошку.

Глаза парня округлились, он тут же сдал назад:

– Простите, ваше благородие, – парень тут же склонился в поклоне и зачастил: – не признали-с… Бес попутал! Благородные тут у нас… не ходят-с, вот и обознались.

Остальные четверо сперва не поняли, что нашло на их командира, но сначала один увидел мою Метку, затем второй, потом и до третьего с четвёртым дошли слова командира, и вот уже вся команда в спортивках стоит, согнувшись пополам.

Я тяжело вздохнул в который уже раз за утро. Похоже, денег на дорогой ужин здесь я не наскребу. А я так хотел отведать традиционной сибирской кухни, таксист как раз посоветовал один достойный ресторан.

– Выпрямитесь, балбесы, – сказал я холодно, – и слушайте меня внимательно. На первый раз я прощаю вашу дерзость и глупость. Но если ещё раз вас тут замечу – будет вам очень больно.

– Простите!

– Извините!

– Больше не будем!

Ну и так далее и тому подобное.

– Хорош уже причитать, – перебил я. – Подумайте лучше, как на пиво честно зарабатывать, а не отжимать деньги у прохожих.

Они сделали дурацкие рожи. Не специально, просто сильно-сильно попытались думать, а дело это сложное.

Оставив озадаченных хулиганов за спиной, я продолжил свой путь через дворы к отелю.

– Нет, ну это ж надо! Благородный! – ещё некоторое время я слышал за спиной их перешёптывания.

– А может, такой же благородный, как наш Змей?

– Цыц, Башка! Видно ж, этот настоящий!

Новосибирск – славный город. Встретил меня дырявыми дорогами и гопниками. Ну хотя бы не террористами, как тоннель под Ла-Маншем.

Проклятье! А это ещё что! И пяти минут спокойно прогуляться не вышло!

По тропинке на меня бежали человек десять. Все что-то орали… Махали руками.