Текст книги ""Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

До самой ночи кипела работа. Часть ополченцев стругали колья в ближайшем лесу, остальные рыли вдоль склона холма ров. Зашла речь и о палисаде – Дрог предложил выстроить его, используя все те же заостренные колья.

– Это не самая лучшая мысль, – возразил Чесман. – Нам не надо, чтобы «Черных сердец» насторожила слишком хорошая оборона. И так-то при виде ощетинившихся пиками баталий они запросто могут повернуть в сторону. Ведь их задача – не разгромить именно нас, а зайти в тыл основному войску, которое стоит возле Акаши. А вот наша задача – как раз разгромить именно их. Значит, придется спровоцировать «Черных сердец» на атаку.

– В твоих словах есть резон, но… – Дрог неопределенно пожал плечами. – Без крепкой обороны: со рвом и палисадом, нам не выстоять. Необходимо сбить лошадей с галопа. Если они налетят на наших доморощенных пикинеров на всем скаку, нам хана.

– Можно найти палисаду замену. Сделаем несколько таких сборных, подвижных штуковин, которые до поры до времени будут лежать на земле, не привлекая к себе внимания противника, а в нужный момент р-р-раз – вырастут, будто из земли и перекроют дорогу набравшей скорость кавалерии.

– Звучит неплохо. Но я не совсем понимаю, как это сделать, – недоверчиво уточнил Дрог.

– Очень просто. Основу для нашего передвижного палисада составят куски забора высотой примерно среднему человеку по плечо и длиной в десять шагов. Положим эти заборчики на землю в ряд вдоль линии наших войск, а поверх пристроим длинные колья – возьмем из тех, что заготовлены для пикинеров. Тупые концы кольев упрем в землю, а еще лучше выроем небольшие канавки для надежности. Середина и острая часть кола пусть лежат на заборчике. По бокам заборчиков приготовим подпорки – можно взять из тех чурбаков, что останутся после изготовления кольев. Когда появится враг, заборчики с кольями будут лежать на земле. Конечно, самые внимательные из «Черных сердец» их непременно разглядят, но это не страшно. Мы представим дело так, будто собирались строить настоящий палисад, но не успели.

– Предположим, «Черные сердца» нам поверили и решили атаковать, – заговорил Дрог. – Что будет дальше?

– А дальше к каждому заборчику мы приставим по три-четыре человека. Когда конница возьмет разбег, они быстро поднимут заборчики, поставят их с небольшим наклоном назад, подопрут подпорками и со всех ног бросятся бежать к нашим рядам, чтобы успеть занять свои места в баталиях. Заборчики, поднимаясь, потянут за собой и колья, которые примут наклонное положение: тупые концы останутся упертыми в землю, а острия уставятся в грудь лошадям противника. Так перед набегающей конницей появятся ощетинившиеся пиками щиты. Чем не палисад?

– Он будет не сплошным.

– Да, это его основной недостаток, – согласился Чесман. – Но такой палисад все же лучше, чем никакого.

– Можно попробовать, – с сомнением протянул Дрог. – Только эти штуки выйдут хлипкими, кавалерию не остановят. Некоторые из лошадей такие заборчики просто перепрыгнут, а остальные грудью сметут.

– Ну и пусть сметают и перепрыгивают. Скорость у них при этом хоть чуть-чуть, да потеряется. Мы мгновение-другое выиграем. У наших арбалетчиков появится шанс сделать лишний выстрел. К тому же разместим мы наши заборчики прямо перед рвом. Тогда они отвлекут на себя внимание конников. Лошадь, как ты говоришь, прыгнет или сметет заборчик и тут же угодит в незамеченный всадником ров.

– А там, на дне, бревна, да камни. Лошади ноги переломают, – перехватил Келвин. Ему идея с подвижным палисадом сразу понравилась.

– Точно, – кивнул Чесман. – Если мы сумеем покалечить хотя бы часть лошадей, считай полдела сделано. К тому же обязательно возникнет неразбериха. Второй ряд конницы сразу не поймет, что случилось с первым, сгоряча тоже попытается перепрыгнуть заборчики и угодит прямо на головы своим же. Пока они будут барахтаться, да перестраиваться, мы выиграем время, чтобы наши арбалетчики успели сделать по четыре, а то и по пять выстрелов.

– Что ж, может и выйдет, – согласился Дрог. – Только из чего эти заборчики-то делать? Из бревен сбивать? Слишком тяжелыми будут. Да и не успеем. У нас времени всего ничего осталось.

– А давайте плетень разберем, – предложил Келвин. – Нам ведь особая прочность у заборчиков не нужна? Их основная цель, если я правильно понял, держать на себе колья? Чтобы они под наклоном стояли?

– Все верно, – кивнул Чесман.

– Тогда плетень – как раз то, что надо. В лагере вокруг кухонных построек идет хороший такой плетень. Разобрать его на нужные по длине куски пара пустяков, погрузим на телегу и привезем сюда.

– Как, Дрог? Тебе плетня не жалко? – уточнил Чесман.

– Мне моих ополченцев жалко под копыта «Черных сердец» бросать, – с горечью ответил темник. – А плетень… Потом новый для кухни сделаем… Если будет кому делать, – не удержался от тяжкого вздоха он.

– Ну, и хорошо. Значит, берем плетень, – подвел итог Чесман. – Кстати, из лагеря нужно привезти еще и бочки с водой. Потом польем склон перед баталиями, пусть копыта лошадей скользят… Теперь об арбалетчиках… Нужно освободить их от строительных работ, разместить на холме так, как они будут стоять во время сражения, и пусть пристреливаются по месту предполагаемой атаки противника.

– Можно привезти из лагеря тренировочные мишени, расставить их по полю, будто конница скачет, – предложил Дрог.

– Отлично. Распорядись, – одобрил Чесман. – Теперь самое главное. Нужно отобрать будущих пикинеров. Но в этом деле нам понадобится помощь твоих конников, Келвин.

– Придется ждать, пока барон изволят проснуться, – проворчал сотник.

– Ладно, у нас пока и без того полно дел. Хорошо бы сделать на поле еще пару-тройку ловушек или хотя бы накопать ям.

– Да некому их копать, – возразил Дрог. – Все и так заняты до последнего человека.

– А маг? – вспомнил Чесман. – Где у нас маг?

– Вон на телеге сидит, – Келвин указал на пожилого полноватого мужчину в синей тоге волшебника с посохом в руках.

– Судя по цвету одежды, он из Священной Пятерки Датныок, то есть его стихии: земля и вода, – пробормотал Чесман, разглядывая мага.

– Лучше бы дерево и металл, – недовольно протянул Келвин. – Тогда он смог бы заговорить наше оружие. А так… Разве что заставить его водой склон поливать. Или  ямы копать.

– Мы так и сделаем. Как его зовут?

– Я не знаю, – пожал плечами Дрог. – Он не наш, не лагерный. Барон Ливага привез его с собой.

– Келвин, тогда ты должен знать.

– Нет, – отказался Келвин. – Барон как-то там к нему обращался, но я особо не прислушивался.

– Ладно, спросим у него самого. – Лазутчик быстрым шагом направился к магу. Подошел, вежливо поклонился, представился: – Пол Чесман.

– Морн Акренуза, – ответил вежливостью на вежливость маг.

Он был неглупым человеком, умел реально смотреть на жизнь и уже давно не ждал от нее ничего хорошего. Как маг Морн был невероятно слаб, зато стоил дешево, поэтому его нанимали те, у кого в кошельке ветер гулял. Именно так Морн и оказался на службе у графа Тесандра, чью казну сильно потрепала война.

Отправляясь в лагерь ополченцев, барон Ливага пытался выпросить у графа себе в сопровождение хотя бы одного урмака-оборотня – для солидности. Дескать, великому полководцу и свита нужна соответствующая. Но Тесандр урмаков не отдал – непревзойденные бойцы на поле боя нужнее, чем в свите. Взамен предложил взять Морна, в чьих боевых качествах, вернее в их отсутствии, уже успел убедиться. Но внешне все выглядело солидно – действующий маг со всеми полагающимися знаками принадлежности к одной из сильнейших магических Пятерок.

Так Морн Акренуза неожиданно для себя оказался участником предстоящего безрассудного сражения.

– Я вряд ли смогу оказать вам существенную помощь, – сразу признался он Чесману. – «Черные сердца» не поддаются магии, да если бы и поддавались… Честно скажу: я в боевых заклятиях не силен.

– Но земляные ловушки вы колдовать умеете? Например, «Волчью яму» или «Капкан Иснори»?

– Умею, – оживился маг.

– Отлично. Успеете до ночи засеять ими поле перед холмом? И дорогу. Ее в первую очередь. Можно не слишком часто – с интервалом в десять-пятнадцать шагов.

– В пятнадцать шагов?.. – Маг сник и с тоской окинул взглядом пространство чуть меньше четверти лиги шириной и около трети длиной. – Все это? До ночи? – вяло уточнил он и подумал: «Да мне понадобится месяц, если не больше!»

– Понятно… – Чесман моментально догадался о настоящем положении дел и сумел подавить разочарованный вздох.

Он, разумеется, не читал мысли мага, а лишь правильно истолковал выражение его лица. Пол Чесман обладал великолепным чутьем и наблюдательностью, которые отлично заменяли ему умение читать чужие мысли.

– А какую территорию вы сможете обработать до ночи, мэтр? – уточнил Пол.

– Ну… Если во всю длину поля, то… Треть ряда, не больше. – Морн попытался сохранить чувство собственного достоинства, но у него плохо получалось. Даже один ряд – это было очень мало. Большинство из учеников магов и то сумели бы больше.

Морн почувствовал, как краснеет. Ему было стыдно. И он уже отлично знал, что последует дальше – этот вояка, как и многие до него, обругает мага-неумеху грубой бранью, а то и плюнет ему в лицо. За последние годы Морн уже привык к подобному обращению.

Но так было не всегда. Еще три года назад он отличался недюжинной магической силой и смог бы усеять все поле ловушками одним мановением посоха. Сам архимаг Датныока считал тогда честью выпить с ним бокал вина.

Все изменилось после тяжелой болезни – большая часть силы ушла, словно вода из треснувшего корыта. Морн кончился, как маг. Его не выгнали из Пятерки только из жалости и в память о его прошлых заслугах. Разрешили по-прежнему заниматься магической практикой. Вот только нанимателей теперь оказалось не так уж и много. В основном земледельцы, которым надо было вспахать пашню или вызвать дождь над полями. Но такая масштабная работа оказалась не по плечу Морну, он мог вскопать за один раз с помощью магии лишь одну две грядки или напитать влагой крохотный огород. Ради такой мелочевки никто не станет нанимать мага, и Морн фактически остался не у дел.

Первое время он жил на свои немаленькие сбережения, но, не привыкнув экономить, быстро растратил все до последнего куара. Теперь Морн частенько сидел без денег, даже голодал, брался за любую работу, которую предлагали, терпел оскорбления и насмешки.

Вот и сейчас Морн Акренуза не ждал от этого вояки ничего хорошего. Лишь бы не ударил, и то ладно.

Непроизвольно сжавшись, он посмотрел на Чесмана взглядом затравленного зверька. И получил в ответ… хорошую дружескую улыбку!

– Да не переживайте вы так, мэтр, – успокоил его Пол. – Вы нам поможете кое в чем другом… Чуть позже…

Сотня Келвина вместе с бароном объявилась на позиции ближе к вечеру. Ливагу тут же взял на себя Дрог, постарался нейтрализовать его, чтобы не мешал. А Чесман с Келвином приступили к отбору пикинеров.

Чесман отзывал со строительных работ по очереди десяток пехотинцев, ставил их в чистом поле, а сотня Келвина с гиканьем и свистом мчалась на них во весь опор. Причем управляемые умелыми наездниками лошади отворачивали от стоящих людей, не добежав всего пары шагов.

Конечно, относительно небольшие, подвижные лошадки легкой конницы Келвина и в сравнение не шли со специально выведенной породой боевых лошадей, используемых для тяжелой кавалерии. Боевые кони были выше, тяжелее, массивнее и, самое главное, злее. Но для того, чтобы понять, кто из пехотинцев на что способен, хватало и конницы Келвина.

У некоторых ополченцев при виде несущихся прямо на них лошадей не выдерживали нервы. Такие горе-бойцы пятились, метались по полю или бежали, сломя голову, прочь. Их Чесман сразу отсеивал и отправлял обратно на земляные работы, отметив про себя, что при боевом построении их надо поставить ближе к центру квадрата баталии, в самый последний ряд алебардщиков. Постепенно оставались те, кто умел совладать со своим страхом. Из них-то Чесман и создал заново десятки, которые должны были занять первые ряды будущей баталии.

Так постепенно он перетасовал всех ополченцев. Тех, кто похрабрее и посильнее ставил вперед, остальных назад, причем старался, чтобы в десятках слабаков было надежное ядро из трех-четырех более сильных человек.

Чесман планировал выстроить одну баталию, которая перекрывала бы весь склон. Барона он надеялся спрятать под укрытием рощицы на вершине холма, оставив для его защиты десяток ребят Келвина. В случае поражения они вывезут барона живым и невредимым в ставку графа. Сам Келвин предпочел возглавить тех из своих людей, кто пойдет в засаду в перелесок. Темник Дрог брал на себя управление баталией. А Чесман по негласному уговору должен был руководить всем сражением в целом, о чем, естественно, не стали сообщать барону – Ливага наивно полагал, что командовать во время боя будет он сам.

В целом барон отнесся к царящей на холме суете благосклонно. Он не понимал сути земляных работ, как и пристрелочных залпов арбалетчиков, но всюду лез и пытался учить. И лишь когда лошадь Келвина «случайно» наступила ему на ногу, как-то приутих, удалился в лесок, присел на поваленное дерево и предался сладостным мечтам о своей грядущей великой победе.

Уже совсем стемнело, когда из леса привезли последние колья. Подвижные палисады были почти готовы, да и ров вырыт.

Зажгли костры. Из лагеря привезли ужин. Раздали уставшим до последней степени ополченцам, рассадили их рядами на склоне, и пока они ели, Чесман начал рассказывать, что собой представляет тот враг, с которым им поутру предстояло сразиться.

Начал Пол с подробного пересказа ритуала, который «Черные сердца» проводят перед боем. Объяснил, что его цель – запугать противника и ввести себя в состояние боевого безумия.

– Запугал противника до боя, считай, победил, – вдалбливал Чесман ополченцам. – Помните, что страх – ваш главный враг. Именно он убьет половину из вас. Струсил, побежал – ты мертв. И ты сам, и твои товарищи. Выдержал, устоял – есть шанс уцелеть. Поняли? Тогда идем дальше… Боевые кони. Они опасны только на полном скаку. Если конь скачет во весь опор, а ты на его пути – сомнет, не задумываясь. Растопчет в один миг. Но если его остановить, а еще лучше оставить без всадника, он безопасен.

– Ага, безопасен… – подал голос один из пехотинцев. – Я слыхал, что у «Черных сердец» лошади, будто собаки цепные, людей до смерти загрызть могут.

– Они человечиной питаются, а вместо воды кровь пьют, – добавил второй.

– Это сами «Сердца» и выдумывают, чтобы такие, как вы, боялись, – возразил Чесман. – Лошади у них самые обычные, только очень большие и злые. Ну, вроде как тяжеловоз, которому под хвост сыпанули жгучего перца. Конечно, лезть ему под копыта не следует, но и бояться чрезмерно не надо. Помните: остановил коня – победил. Поэтому ваша наиважнейшая задача – выдержать первый удар конницы, устоять, не сломать строй.

Чесман сделал паузу, разглядывая в дрожащем свете факелов ряды сидящих людей. Усталые лица, некоторые совсем молодые – лет шестнадцати не больше. Попадаются и почти старики – кожа в морщинах, в волосах седина, но телом еще крепкие, закаленные тяжелым трудом на пашне, на кузне или в кожевенной мастерской. Разношерстное, разномастное ополчение, но все – исконные жители этих мест. Те, к чьему дому подошел враг…

– Предположим, первый удар конницы вы выдержали, – вновь заговорил Чесман. – Начинается ближний бой. Помните, вам всегда противостоят двое: всадник и его конь. Пока вы пытаетесь не попасть под копыта лошади, всадник легко и просто убивает вас. Поэтому в первую очередь бейте по лошади, заставьте всадника спешиться. Сбейте его с коня. Тогда преимущество сразу будет на вашей стороне. Он тяжел в своей броне, неповоротлив – в отличие от вас. К тому же броня всадника имеет одну особенность. Пластинки-чешуйки в ней идут снизу вверх. Это сделано, потому что всадник обычно получает удар снизу – от пехотинца. Если чешуйки брони расположить сверху вниз, острие копья может проникнуть в зазор между пластинками и пробить доспех. А так оно скользит по броне, не причиняя вреда. Но если всадник спешился, бейте его сверху вниз, и ваше копье или алебарда почти наверняка пропорет ему доспех…

Ужин давно закончился, но пехотинцы и не думали спать. Они теребили Чесмана, задавая вопросы о завтрашнем бое. Он вначале отвечал серьезно, затем принялся травить байки, рассказывая всякие нелепые истории, в которые якобы попадали прославленные «Черные сердца». Среди ополченцев то и дело слышался смех, кто-то и сам рассказал байку о пьяном кузнеце и слепом мерине. Постепенно разговор распался на части. Люди собирались новыми десятками – садились рядом с теми, с кем завтра им было суждено плечом к плечу встречать врага. Знакомились, присматривались, притирались.

Ночевать решили здесь же, на подготовленной позиции. Барон, правда, возмутился было – как так спать прямо на земле. На что Чесман поспешно сказал:

– Конечно, вашему сиятельству совершенно не обязательно оставаться с нами. Келвин выделит десяток конников, который проводит вас до лагеря… И запрет там на время сражения… – последние слова, сказанные едва слышно, адресовались Келвину. Тот понимающе прикрыл веки.

Но барон пожелал остаться со своей армией. Он так и сказал: «Со своей армией». На что Келвин пробормотал сквозь зубы несколько слов – одобрение и восхищение видать, по крайней мере, именно так расценил его неразборчивое бормотание барон, потому что из всех слов он расслышал только «полководец». За этим словом шло какое-то прилагательное. «Великий, не иначе, – подумал барон, благосклонно поглядывая на своего сотника. – Великий полководец! Да, именно такой я и есть!»

Погасили костры, скомандовали отбой, но люди еще долго не засыпали, взволнованные предстоящим боем. Чесман некоторое время вслушивался в негромкие перешептывания пехотинцев, а потом разыскал мага.

– Мэтр Акренуза, – вежливо начал Пол, – вы наверняка знаете какие-нибудь заклинания быстрого сна?

– А что? Вам не спится?

– Не мне. Им, – Чесман указал на усеянный людьми склон холма. – Пехотинцам необходимо хорошенько выспаться перед боем.

Маг неуверенно оглядел холм.

– Их слишком много. Боюсь, у меня не хватит силы на всех.

– Но заклинания сна ведь совсем простые, много силы на них и не надо. Постарайтесь, мэтр. Сейчас именно от вас зависит, победим мы или проиграем в завтрашнем бою.

Маг вскинул голову, пытаясь в темноте разглядеть лицо Чесмана, полагая, что его последние слова – шутка. Но тот был серьезен, как никогда.

– Я уверен, вы справитесь, Морн, – добавил Пол. В нарушение неписаных традиций он назвал мага по имени, но в его голосе звучало не панибратство, а уважение и искреннее дружеское участие. – Поверьте, это действительно очень важно.

– Сделаю, что смогу. – Маг приосанился, расправил плечи и направился к склону холма. Он обходил десяток за десятком, погружая бойцов в магический сон, а в ушах у него продолжали звучать слова Чесмана: «Вы справитесь, Морн… Именно от вас зависит, победим ли мы в завтрашнем бою… Это очень важно, поверьте…»

Маг и сам не сознавал, но эти простые – не волшебные – слова почему-то прибавили ему сил.

Утро встретило хмурыми тучами.

– Может, дождь пойдет, поле раскиснет, боевым лошадям труднее станет идти галопом, – помечтал Келвин.

Чесман посмотрел на небо и покачал головой:

– Не думаю, что будет дождь. Разве что ближе к вечеру. Но до того времени сражение уже закончится… А вот что солнца нет, плохо. В жару тяжелым конникам в их-то металлических доспехах труднее было бы воевать. Но, как видно, природа решила отнять у нас и этот небольшой козырь… Ладно, Дрог, командуй побудку. Пора расставлять людей на позиции. Келвин, а ты свою сотню готовь.

– Десяток к барону в охрану, остальных в перелесок в засаду, – кивнул сотник.

– Только раньше времени в бой не лезьте, – напомнил Чесман. – Сигналом для вас будет красная звезда. Морн ее зажжет.

В продуманную расстановку сил вмешался неучтенный фактор – барон Ливага. Он категорически запретил Келвину и его сотне идти в какой-то там перелесок.

– Что это вы удумали? Какая-такая засада? Скажи прямо, струсили! Спрятаться от врага решили! – брызгал слюной барон на сотника.

На Келвина страшно было смотреть. Чесману показалось, что еще мгновение, и он двинет барону кулаком в челюсть. Пол незаметно удержал сотника за предплечье, дескать, остынь, не горячись, а потом нарочито напыщенно сказал, обращаясь к барону:

– Вы совершенно правы, ваше сиятельство. Легкая конница должна стоять в первых рядах и грудью встречать врага!

– Вот именно, – подтвердил Ливага. Ему понравились и тон, и слова лазутчика. – А ты, пожалуй, кое-что смыслишь в военном деле. Держись поближе ко мне и сможешь многому научиться.

Келвин издал сдавленный звук, словно подавился, а Чесман остался невозмутим. Он поклонился со словами:

– С вашего позволения мы удалимся.

– Ты, конечно, иди, воюй, – позволил барон. – А сотник пусть останется при мне. Мало ли какие поручения будут.

– Он только отдаст приказ своей сотне и сразу вернется, – пообещал Чесман.

– Ну и что теперь делать? – раздраженно спросил Келвин, как только они отъехали подальше от барона. – Засаду отменять?

– Нет. Пусть твои люди все-таки отправляются в перелесок. Барон их не разглядит за баталиями, будет думать, что они послушно стоят в первых рядах. А вот тебе придется остаться с бароном.

– Вот ведь Ротраново семя! Ладно. Засадную сотню возглавит Хмарь, десятник. Он мужик надежный. Не хуже меня справится, будь спокоен.

Чесман кивнул и подумал, сколько же еще неожиданных проблем доставит им во время боя неугомонный барон?..