Текст книги ""Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Вадим Филоненко,Антон Федотов,Максимилиан Борисов,Андрей Третьяков,Сергей Котов,Иван Алексин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 287 (всего у книги 339 страниц)

23

Утро встретило Эрхала и Темьяна землетрясением. Началось оно во время дежурства урмака. Повелитель Воды дремал возле затухающего костра прямо на жесткой земле с острыми иголками высохших трав. Легкое колебание почвы воплотилось в его сне в виде расписных качелей, вроде тех, что устанавливаются в Ларонде во время праздника Священного Обмена Дарами.

Динантра обожала этот праздник, тем более что в Ларонде его праздновали бесподобно. Там подавали горячее пряное вино и засахаренный миндаль. Выступали менестрели и фокусники. Устраивали фейерверки и танцы. Азартно играли в скоррель. А маги организовывали забавные карусели и устанавливали высоченные качели-лодочки, очень популярные среди молодежи.

И вот Эрхал с Динантрой стояли, обнявшись, на дощатом полу качелей, а те взлетали так высоко, что был виден весь город. У Повелителя Воды захватывало дух – то ли от высоты, то ли от выпитого вина, то ли от близости любимой, и он был счастлив так, что хотелось кричать…

– А-а-а! Эрхал, проснись! – ворвался в его сон крик Темьяна. Он уже принял облик Дракона, огромные крылья раскинулись для взлета, а лапы нетерпеливо переступали, балансируя на взбесившейся земле.

Степь сейчас напоминала море. Ее поверхность исходила волнами, вначале невысокими, с фонтанчиками мелких камней вместо бурунов. Затем волнение стало усиливаться. Земля, словно гигантский зверь, встряхнула мехом колючих трав, очищая «шкуру» от налипших на нее комочков грязи, на миг успокоилась и… встала на дыбы. Поверхность вспучилась валунами, разорвалась трещинами, а шагах в пятидесяти от Эрхала и Темьяна начала копиться высоченным валом вывороченной земли, напоминая дикого, разгоряченного кабана-секача перед атакой.

– Что это, Эрхал? – пробормотал урмак.

– Третья стихия, Темьян. Твои старые знакомые – маги Датныока. Земля и вода. Пришли, чтобы разделаться с нами.

– Что будем делать?

– Взлетаем.

– Может, попробуешь использовать свою магию?

– Нельзя, Темьян. На полюсе колдовства моя сила сработает как детонатор.

– Чего-о?

– Ну, неважно, главное, что никак нельзя. Так что давай взлетай, Дракон.

Эрхал вспрыгнул урмаку на спину, и они пронеслись над самым валом разъяренной земли. Та резко дернулась им вслед, но промахнулась, и только мелкие острые камешки со скоростью пращи взлетели вверх, барабаня по брюху и крыльям Дракона.

Амечи и оборотень летели над Степью, а снизу к ним тянулись уродливые руки земли. Но Темьян оказался ловок и увертлив. Он попробовал взлететь повыше, и внезапно голова Эрхала врезалась во что-то твердое, словно вместо неба оказался прозрачный крепкий потолок. Амечи чуть не потерял сознание от удара, но Темьян не понял, что произошло. Он снова взмыл вверх, Эрхал инстинктивно наклонил голову, и на этот раз небесный свод проверил на прочность черепушку урмака.

– Ах! – Он утратил равновесие и едва удержался от падения в штопор.

Стараясь выровняться, Дракон вновь попытался набрать высоту, но его крылья вдруг задели непонятную твердь, словно небесный потолок превратился в сужающийся со всех сторон тоннель.

И тут до Эрхала наконец-то дошло: воздух!

Сейчас им противостояли одновременно две стихии. Синие маги Датныока, земля и вода, и желтые маги Шинэхуу, воздух и огонь, объединили свои усилия не только в свержении старых Богов, но и в ритуальной борьбе.

«Вероятно, правилами трагги такое разрешается, – предположил Эрхал. – Как разрешается и нападать исподтишка, без предупреждения. Как тут не вспомнить казненного мною зеленого архимага, мэтра Мираки. На фоне синих и желтых волшебников он выглядит благородным из благородных, а предложенные им условия поединка – один безоружный против шестерых вооруженных – кристально честными. Выходит, зря я на него наезжал, жаль, что прощения просить уже не у кого. Впрочем, если наша схватка с магами Датныока и Шинэхуу будет протекать так же, как началась, то мы с Мираки вот-вот встретимся. Посмертно, разумеется».

Повелитель Воды отчетливо понимал – нужно срочно ломать навязываемый врагами сценарий.

– Приземляйся, Темьян, и оборачивайся Пауком.

Урмак выполнил команду без возражений и вопросов.

Они приземлились, и Дракона стало мять новое превращение, а Эрхал поспешно обнажил меч. С любым заклинанием можно справиться и мечом, если разрубить ключевой узел. Вот только сначала узел требуется найти.

– Темьян, по моей команде бросай паучью сеть в район во-о-он того куста, только забирай немного выше… Понял?

Паук кивнул и сосредоточенно посмотрел на цель.

А на амечи и оборотня покатился озверевший вал земли, намереваясь раздавить или похоронить заживо. Эрхал бросился ему навстречу, балансируя на расползающейся тверди, увертываясь от сыплющихся сверху комьев, и вонзил острие клинка в самое сердце врага.

Раздался мощный рев, переходящий в вой. Он постепенно сменился всхлипываниями и хрипами. Грозная волна на миг застыла, а затем рассыпалась, насыщая пылью воздух и вызывая свербение в носу. Эрхал расчихался, закашлялся. А на месте поверженной земли остался корчиться в судорогах человек с развороченной грудной клеткой в некогда коричнево-синей, а теперь бурой от крови тунике.

Повелитель Воды склонился над агонизирующим магом и посмотрел ему в лицо – это не архимаг, другой. Значит, им сейчас противостоит не только парочка архимагов, с ними пришли и рядовые волшебники.

«Земля понесла первые потери, теперь следует ждать нападения от воздуха», – мельком подумал Эрхал.

Так и есть! Сильнейший удар сбил его с ног и протащил с десяток шагов, давя ветром, словно прессом. Тут бы амечи и конец, но он успел крикнуть: «Темьян, сеть!» – и теперь уже захрипел попавший в ловушку ветер.

Эрхал вовремя приметил завязывающийся узел стихии и нацелил на него Темьяна. Сеть урмака-оборотня, ко всему прочему, обладала определенными боевыми свойствами, одно из которых очень пригодилось сейчас. Она, подобно острейшей бритве цирюльника, покромсала тело волшебника-ветра на части.

Маг посмертно обрел человеческий облик, вернее, развалился кусками того, что некогда являлось человеком. Зрелище оказалось страшноватым даже для амечи, и Эрхал постарался в ту сторону не смотреть.

Тем более что его внимание отвлек водяной смерч. Огромный, бешено вращающийся столб земли и воды понесся прямо на Темьяна, и Эрхалу ничего не оставалось, как рвануть ему наперерез, на ходу призывая помощь собственной стихии.

Смерч все ближе… ближе…

В его неистовом кружении уже можно было различить отдельные водяные струи, комки земли, попавшего в страшную ловушку суслика, листья и ветки, чьи-то оторванные конечности вроде хвоста корбаса и еще много всякой всячины, случайно захваченной смерчем.

Магического узла Эрхал не заметил. «Скорее всего, он внутри, и до него будет ох как непросто добраться, – отметил Повелитель Воды. – Уверен, что на этот раз передо мной сам архимаг Датныока. Сразу чувствуется работа мастера, а мэтр Кида Сороно Атави, синий волшебник, повелитель воды и земли – бесспорно сильнейший маг Ксантины».

Повелителю Воды было совершенно ясно, что снаружи со смерчем не совладать. Придется действовать изнутри. Самое главное – правильно войти в смерч. Если удастся, Эрхал обретет контроль над ним, а если нет, тело амечи в скором времени будет напоминать тело волшебника-ветра, порезанного на куски Темьяновой сетью.

Преодолевая сопротивление поднятого смерчем обычного, не магического ветра, Повелитель Воды сделал шаг. Еще. И тут ему наперерез бросился волшебник-огонь.

Красноватые языки пламени со всех сторон окутали амечи, пытаясь задушить в обжигающих объятиях, но тут же испуганно отскочили, натолкнувшись на воду, которая была вторым «я» Эрхала. Огонь никак не мог причинить вред тому, кто звался Повелителем Воды.

Это понял и маг Шинэхуу и тут же поменял обличье – пламя съежилось, оборачиваясь холодным, пронизывающим ветром. Он закрутился гибельной юлой, попытался сбить амечи с ног, утащил у него из-под носа весь воздух. Эрхал начал задыхаться, из глаз покатились слезы, вырванные режущими, колючими порывами.

Но ему было некогда разбираться с ветром – на пути амечи стоял смерч. Он гораздо опаснее, а, стало быть, важнее…

Эрхал упрямо сделал шаг к смерчу. Еще. И еще. И наконец – контакт!

Первое касание смерча принесло жгучую боль, словно по телу амечи прошлись крупнозернистым наждаком. Но Эрхал уже видел начало бешеной спирали. Надо только добраться до нее…

Шаг в сторону. Кувырок. И Повелитель Воды нырнул в смерч. Растворился в нем капельками влаги, проникая в каждую его частицу и заменяя его разум своим. Архимаг Датныока закричал. Вернее, завопил от боли и ужаса. Еще бы ему не кричать – испытываемые им страдания были ужасны.

«Он сам напросился, – с мстительным удовлетворением подумал Эрхал. – Мог же по-хорошему, как тот же Картарин. Но нет, синий архимаг захотел крови. Нашей с Темьяном. Поэтому мне не жаль его, он сам решил свою участь».

Мучения архимага продолжались недолго. Несколько мгновений спустя он уже был мертв, а Эрхал обрел контроль над смерчем.

Теперь осталось подмять под себя рядового волшебника-ветра. Затем можно остановить смерч и заняться последним противником – архимагом Шинэхуу.

Но желтый архимаг, в отличие от синего собрата, не захотел умирать.

Когда амечи распустил смерч и обрел человеческое тело, то с удивлением узрел следующую картину: возле растопыренных конечностей Паука на коленях с мольбами о пощаде стоял человек в некогда желтой, а теперь перепачканной кровью и грязью тоге волшебника. Темьян-Паук растерянно шевелил жвалами и явно не знал, что предпринять.

Повелитель Воды не стал торопиться подходить к урмаку, припомнив неприятный разговор, который состоялся после казни зеленого архимага. Темьян тогда осудил Эрхала, так пусть теперь сам испытает, каково это – выносить приговор!

«Сразу видно, что желтый архимаг безумно хочет жить. Любой ценой. В таких случаях допустимо выполнить мольбу сдавшегося. На определенных условиях, разумеется, – размышлял Эрхал. – С другой стороны, пятерка Шинэхуу предала Богов, присягнув Темным Небесам, а у предателей участь одна – смерть… В общем, пусть Темьян сам решает».

Паук все-таки заметил Повелителя Воды и воскликнул:

– Эрхал! Что мне делать?

– Это твой выбор, Темьян Ты можешь казнить или отпустить.

– Я… я… пусть уходит.

– Ты прощен, маг, – подтвердил Повелитель Воды. – Ты сможешь уйти живым, но сначала ответишь на ряд моих вопросов.

Архимаг перевел радостный взгляд на амечи и побледнел. В его глазах стояли узнавание и ужас. Он залепетал, с мольбой прижимая руки к груди:

– Ученик Богов! Милостивый и Милосердный! Я не узнал вас, клянусь! Иначе ни за что не поднял бы на вас руку… И я не предавал Богов! Меня заставили!.. Оклеветали!.. Вынудили!..

– Да я верю, что вынудили. Вставай с колен, давай поговорим.

– Как скажете, Всемогущий! Все, что угодно, Великий! Моя жизнь и мои мысли принадлежат вам… – Захлебываясь словами, мэтр зачастил положенные фразы, а Эрхал укоризненно покачал головой: не поздновато ли он вспомнил обычаи?

Темьян тем временем успокоился и принял излюбленную личину – снежного Барса. Он сел поодаль и начал вылизывать свой густой, красивый мех.

Эрхал присел на землю и сделал архимагу приглашающий знак. Тот в страхе уставился на Высшегоя. В глазах волшебника читался безмолвный вопль: «Вы приглашаете меня сесть?! Но как же так! Неслыханное нарушение традиций! Сидеть в присутствии Бога категорически запрещено! Это одно из самых тяжких святотатств, указанных в Законе!»

Повелитель Воды нахмурился и повторил жест. Архимаг подчинился, но теперь ужас наполнял его целиком, от пяток до макушки. «Тем лучше, – сам себе кивнул Повелитель Воды. – Значит, опасаясь наказания, мэтр будет более откровенен. Ему обещана только жизнь, про телесные повреждения не было сказано ни слова».

– Кто такой Черный Чародей? – задал Эрхал набивший оскомину вопрос.

Архимаг задумался, подыскивая наиболее точный ответ:

– Можно сказать, что этот титул делят двое: амечи и дейв, Всемогущий. А вообще-то людская молва создала Черного Чародея, хозяева же основали веру Темные Небеса.

– А Бовенар – это…

– Амечи, – уточнил архимаг.

– А как зовут дейва?

– Не знаю, Всемогущий. Впрочем, уверен, что и у амечи настоящее имя вовсе не Бовенар.

– Да, наверное, ты прав… А что ты знаешь о Творце?

Волшебник вздрогнул. Его начала бить крупная дрожь, а на верхней губе появилась испарина.

– Он… он… я не знаю, но…

– Да что ты мямлишь. Говори четко! – У Эрхала вновь возникло ощущение, что он плывет против течения. Несомненно, кто-то баловался с разумом архимагов. Как и с разумом жреца трагги. Но Повелителю Воды было необходимо разузнать все до конца. Напустив в голос металла, амечи спросил с нажимом: – Отвечай, кто такой Творец?

– Он накажет меня! – взвыл архимаг.

– Не накажет, – успокоил Эрхал мэтра. – Скоро у него появятся совсем другие заботы.

Архимаг понял намек совершенно правильно, но перепугался еще больше.

– Простите, Великий, но вам не справиться с ним. Он…

– Ну что – он?

– Он самый настоящий Изначальный, – с благоговением в голосе произнес маг.

Эрхал сорвался на постыдный крик:

– Нет никаких «самых настоящих Изначальных», понятно?! Нет!!! Амечи и дейвы – Изначальные! Ясно тебе?!

Барс удивленно приблизился к ним. В его медовых, обращенных на амечи глазах стоял вопрос.

Мэтр был напуган до смерти. Он сжался в комок, втянул голову в плечи, закрылся руками и забормотал, избегая взгляда Ученика Богов:

– Все ясно, Всемогущий и Милосердный… Нет Изначальных, Великий… Как скажете, Всевластный…

– Эрхал, ты хочешь узнать правду или спрятаться от нее? – разумно спросил Темьян, и Повелитель Воды в который уже раз поразился его совсем не свойственной остальным урмакам рассудительности.

– Ты прав, Темьян. Прав! Просто меня уже достало упрямство этих предателей, которые, испугавшись тени, пытаются свергнуть реальных Властителей Мироздания – амечи, прикрываясь каким-то выдуманным Творцом.

– Погоди, Эрхал. Давай я его спрошу.

– Валяй.

Барс повернулся к архимагу:

– Мэтр, сколько всего человек, то есть существ, прячется под маской Черного Чародея? Двое или трое, если считать вместе с Творцом?

– Творец не Черный Чародей. И уж тем более не существо. – Архимаг поднял голову, его взгляд наполнился безумием, наподобие того что читалось в глазах зеленого волшебника.

– А кто он?

– Изначальный!

Эрхал сжал кулаки, Темьян вздохнул.

– Начнем сначала, мэтр, – терпеливо сказал Барс. – Значит, есть Бовенар – амечи, его помощник – дейв и некто именуемый Творцом. Так?

Архимаг кивнул. Нездоровый блеск постепенно ушел из его глаз. «Молодец Темьян! – обрадовался Эрхал. – Он на правильном пути».

– А Творец вроде как главный в этой троице? – продолжал Темьян.

Архимаг вновь кивнул.

– А как он выглядит внешне, этот Творец?

Волшебник задумался, затем перевел растерянный взгляд с Барса на Эрхала.

– Я не помню. Но… как же так?! Я дважды удостаивался чести беседовать с ним!

– Может, он меняет обличья, как дейв?

– Нет… – Архимаг потер ладонью лицо. – Нет… Не помню… Очень голова болит… Не могу думать…

– Погоди. – Эрхал встал и приблизился к нему. Положил руки на его роскошную шевелюру, пытаясь нащупать источник боли.

И ничего не обнаружил! Источника не было! Либо сидящий перед ним человек врал про головную боль, либо…

Эрхал и сам не знал, что означает второе «либо». Он всегда чувствовал любую болезнь любого живого существа и мог исцелить, дело лишь во времени да желании. А здесь! Судя по внешним признакам, архимаг не врет. У него покрасневшие белки глаз, расширенные зрачки, мутный взгляд и напряженное дыхание. Но внутри у архимага источника боли нет.

Внезапно Эрхалу стало страшно. А что, если это дело рук пресловутого Творца? Может, он все-таки существует в реальности и действительно необычайно могуществен?..

Архимаг тем временем бледнел все сильнее, прямо-таки до синевы. Его лицо исказилось от явно нешуточной боли. Капли пота крупными горошинами стекали по лбу и щекам. Его колотило настолько сильно, что, того и гляди, начнутся судороги.

– Эрхал, мэтра нужно отпустить, иначе своими вопросами мы убьем его, – тихонько прошептал Темьян.

– Да, ты прав. Что ж, мэтр, вы свободны. Идите. Я не держу на вас зла.

Не успел Повелитель Воды вымолвить последнее слово, как с желтым архимагом начала происходить разительная перемена. Синева отступила, щеки налились румянцем. Лицо разгладилось, а из глаз ушла боль.

Архимаг залился слезами и попытался поцеловать Эрхалу руки. Тот поспешно вырвался – еще не хватало подвергаться подобной унизительной процедуре! Он терпеть не мог таких действий со стороны смертных, потом Повелитель Воды чувствовал себя оплеванным.

Впрочем, остальные Высшие отнюдь не разделяли его точку зрения на преклонение смертных. «Не разделяют, и пусть. А я таков, каков есть – не хочу править и властвовать, и все тут!», – подумал Эрхал.

Архимаг Шинэхуу ушел, и они с Темьяном смогли немного отдохнуть и расслабиться. К счастью, к ним больше не лезли исконные обитатели Степей – видно, их не на шутку напугали бушующие вокруг амечи и урмака битвы.

24

Отдых Эрхала и Темьяна длился недолго. Не успело солнце втянуть за горизонт все свои лучи, как их посетила пятая и последняя стихия в лице старого знакомого – белого архимага, магистра Живицы, виртуоза путешествий и мастера жизни, мэтра Оса Оромаки Карчелла.

Амечи и оборотень как раз собирались ужинать, когда он возник возле их костра.

– Оромаки! Очень рад снова видеть вас… – Эрхал осекся, только сейчас осознав произошедшую с белым архимагом перемену.

За те несколько дней, что они не виделись, Оромаки постарел лет на десять. Куда только делся тот импозантный, лощеный мужчина с кокетливой сединой на висках и красивой, окладистой бородкой, с которым Эрхал общался в Малке! Теперь перед Повелителем Воды стоял измученный жизнью старик с потухшим взглядом и испещренными морщинами лицом.

– Что с вами, мэтр?!

Оромаки поднял на амечи совсем больные глаза:

– Мне придется участвовать в Ритуале Судьбы, Великий… Я сяду, можно? – не дожидаясь позволения, он тяжело осел на землю и опустил голову, нервно перебирая пальцами золоченую кайму белоснежной тоги. – Простите меня за дерзость, Великий, но теперь уже все равно….

– Мэтр, вы зря так переживаете, – вмешался сердобольный Темьян-Барс. – Можно выполнить условия Ритуала, не убивая друг друга.

– В самом деле, Оромаки. Темьян прав. Устроим нечто вроде того сражения, которое мы разыгрывали с серым архимагом Картарином.

– Нет, Великий. Со мной другой случай, – тяжело ответил белый волшебник. Язык его ворочался с трудом, а голос стал скрипуч и неприятен. Было трудно поверить, что еще совсем недавно он обладал густым, хорошо поставленным баритоном.

– О чем это вы, мэтр?

Он посмотрел Эрхалу в глаза.

– Простите, Великий, но один из нас должен умереть. Таково условие Творца. У него моя дочь…

– Так… – Повелителю Воды показалось, будто его хорошенько долбанули по голове мешком. Пыльным и основательно набитым всякой всячиной. – Ваша дочь – девственница и ее забрали для обряда?

– Чтобы расколоть мир и призвать Темные Небеса, – эхом откликнулся белый архимаг.

– А вы уверены, что ее вернут, если вы или я погибнем?

– Он поклялся.

– Творец?

– Да. Когда мы разговаривали с вами в Башне, я еще не знал о его существовании.

– Кто же он такой? Вы можете мне сказать?

– Он – Изначальный.

– Давайте подробнее.

– Подробнее… – архимаг задумался и внезапно поморщился, словно у него вдруг разболелась голова. – Внешне он похож на амечи, хотя есть в нем что-то и от дейва. И сила в нем иная. Не такая, как у Высших. Непривычная, пугающая.

Он замолчал, с силой потер виски, а затем взглянул на Эрхала. В его взгляде затаилась такая обреченность пополам с болью, что у Повелителя Воды сжалось сердце. Оромаки заговорил вновь, но так тихо, что пришлось напрягать слух, чтобы услышать его слова:

– Я не утверждаю ничего категорично, Великий, но… Помните «Сказание о сотворении мира»?

Эрхал растерянно кивнул, а Темьян, естественно, сказал:

– Я не слышал. Расскажите, мэтр.

Тот покачал головой:

– Оно предано запрету и считается святотатством.

– Еще бы, – хмыкнул Эрхал. – Там слишком много опасного для амечи и дейвов.

Звериные уши Темьяна-Барса умоляюще дернулись:

– Я никому не перескажу его, клянусь!

– Расскажите, мэтр. Здесь все свои, – разрешил Эрхал.

Оромаки набрал в грудь побольше воздуха и нараспев начал:

– «И пришел Творец. И создал Он жизнь, мысль, огонь, воду, камень, дерево и пространство. А Смерть появилась сама, но недоволен был Творец. И вдохнул Он искру свою в души предтечей. И пошли те предтечи обживать землю. И народились от них народы разные, сильные и слабые, смертные и бессмертные. А предтечи исчезли без следа. И лишь когда народ любой стоит перед Смертью, приходят они и отводят Смерти глаза. И обретает силу народ, и обновляется он. А предтечи чутко следят за Смертью, потому что сказал Творец: всем народам быть!»

– Предтечи – это амечи и дейвы, да? – уточнил Темьян.

– Вряд ли, ведь «предтечи исчезли без следа», а мы живем, – ответил Эрхал.

– А чем же легенда не понравилась Высшим? – удивился Темьян.

– Да тем, что в ней нет ни слова о нашей избранности. По мнению автора легенды, все миры и народы произошли от каких-то предтеч и Творца. А по нашей официальной версии, никакого Творца нет. Есть Боги, то есть амечи и дейвы, которые и создали все расы и миры.

– А вы на это способны? Создавать расы и миры? – уточнил Темьян.

– Насколько мне известно, нет. Хотя исследования на эту тему велись. И у нас, и у дейвов. Но главное в другом. Чтобы создать новую вселенную, нужно вначале разрушить старую. Причем разрушить целиком, все миры полностью! Но на такой эксперимент трудно отважиться даже самому отчаянному Изначальному, ведь если не выйдет, погибнут все – и Высшие в том числе, и сам экспериментатор.

– Но кто-то, видимо, отважился, – пробормотал Темьян. – А кто придумал «Сказание»?

– Неизвестно. Его текст написан в «Скрижалях пророчеств».

– Так вы думаете, будто Творец из «Сказания» и здешний – одно и то же лицо? – спросил урмак.

– Вряд ли, – с сомнением протянул Эрхал. – Творец из «Сказания» создавал жизнь, а здешний хочет разрушить ее.

Оромаки пожал плечами и опустил голову, а Повелитель Воды продолжал рассуждать:

– Запустить механизм «расслоения» способен любой из амечи и дейвов. Это очень сложно, трудоемко, но вполне реально. Даже я, будучи Учеником, в состоянии сделать такое. А вот создать потом новую вселенную… Все же не думаю, что подобное под силу Высшим.

– Здешний Творец не дейв и не амечи, – вздохнул мэтр, и Эрхал почему-то поверил ему.

Темьян-Барс задумчиво вылизывал лапу, вероятно придумывая новые вопросы, а Повелитель Воды воспользовался паузой и спросил архимага:

– Мэтр, вы лично встречали дейва, который прячется под маской Черного Чародея?

– Нет… А почему вы спрашиваете?

– Да так. – Эрхал вздохнул и подумал, что ему так и не удалось установить личность того таинственного дейва: Миссел это или другой. Почему-то Повелителю Воды очень хотелось, чтобы им оказался не Миссел…

Похоже, все темы исчерпаны. На некоторое время у костра воцарилась тишина. Пока длилась беседа, солнце успело раствориться в Степи, и звездная ночь наполнила воздух чистотой и умиротворением. Разговаривать не хотелось, впрочем, как и сражаться. Лучше всего в такую ночь бездумно сидеть у костра и лениво смотреть на искристые переливы пламени.

Вероятно, чувства Эрхала разделяли и остальные. Темьян, против обыкновения, не накидывался с вопросами, а неспешно разглядывал двух зажаренных куропаток, которых давно успел снять с вертела и аккуратно разложить на припасенных кусочках коры.

– Ужин остыл, – констатировал он.

– Это ничего, – ответил Эрхал. – Все равно давайте есть. И вы, мэтр, обязательно. Хоть кусочек. И не смейте отказываться. Это моя воля, воля Бога.

Белый архимаг улыбнулся:

– Вы ж еще не Бог.

Похоже, он начал приходить в себя. Как только разговор свернул в сторону от Творца, Оромаки заметно полегчало. Нужно закрепить успех. Эрхал разломил пополам одну из тушек, протянул ему. Он взял, нерешительно посмотрел на еду и вдруг удивленно сказал:

– А ведь я и впрямь голоден.

– Отлично, Оромаки, отлично. Торопиться нам некуда, давайте поедим, отдохнем до утра, а там подумаем, как быть дальше.

Темьян-Барс урчал над своей порцией, но кончики его мохнатых ушей выразительно давали понять, что он полностью согласен с Эрхалом.

Повелитель Воды жевал вкусное мясо и размышлял:

«Такое чувство, что меня с самого первого шага ведут, как марионетку, к некой конкретной цели.

Вначале я «случайно» столкнулся с Мисселом – одним из дейвов, которым Боги запретили находиться на Ксантине. По идее, я должен был доложить о его присутствии Ювису. И тогда отношения между нашими расами обострились бы.

Я не стал этого делать, решив продолжить расследование. И тут же наткнулся на доказательство того, что Проклятые имеют на Кстантине свой интерес. По крайней мере, именно из мира дейвов ломился на Ксантину некто.

Вывод напрашивался сам собой: виновники Темных Небес именно дейвы. Они хотят расколоть мир Ксантины, а затем уничтожить и остальные миры, чтобы создать собственную Вселенную, и таким образом раз и навсегда избавиться от амечи. Это заговор! Нужно срочно доложить Богам о коварстве соперников!

Кстати, в первый момент я так и решил. Сразу после разговора с белыми волшебниками попросил Оромаки отправить меня как можно дальше на север, чтобы отыскать неповрежденный Храм. Он так и сделал, но…

Чутье удержало меня от контакта с Богами. Я знал, что мое сообщение означает войну. Чудовищную войну между амечи и дейвами. Войну, которая затронет тысячи и тысячи миров!

Я так и не вошел тогда в Храм, а вернулся в Малку, в гостиницу «Дары Небес», где меня ждали Темьян с Мисселом. Более того, я откровенно рассказал о добытых сведениях Мисселу, и мне показалось, что он был искренен в своем недоумении.

На следующую ночь я случайно подслушал разговор Миссела с джигли. Случайно ли? Вообще-то разговор показался мне дурацким до крайности. Если Миссел и впрямь Черный Чародей, зачем ему так подставляться?

А может, кто-то хочет, чтобы я начал подозревать Миссела? Чтобы я все-таки доложил Богам о предательстве дейвов?

Интересно, мне кажется или некто и в самом деле пытается столкнуть лбами амечи и дейвов? Но для чего? Зачем ему нужна война между нами?

Или я ошибаюсь и никакого «третьего» нет? А есть происки дейвов, которые и впрямь затеяли нечто ужасное.

Проклятые запросто могли заморочить голову и архимагам, и трагги, чтобы те выдавали мне всякую чушь о Творце и Бовенаре-амечи. Но если так, то я совершил чудовищную ошибку, не предупредив Богов. Тогда гибель привычной Вселенной будет полностью на моей совести!

Так правильно ли я поступил, не войдя в Храм?!

Ладно, сейчас уже ничего не изменишь, так что успокоимся и продолжим размышлять.

На границе с Кротасом нас атакуют, и Миссел бесследно исчезает. Мы с Темьяном оказываемся в Степях, принимаем участие в Ритуале трагги, а затем выясняется, что обряд был задуман Таинственным Кукловодом. Получается, сейчас я делаю именно то, что от меня требуется неизвестному. Но даже новичок знает: чтобы выиграть, нужно поломать сценарий противника, поступать так, как от тебя не ждут.

Как? Провалить Ритуал? Или, напротив, выиграть его?..»