Текст книги ""Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Вадим Филоненко,Антон Федотов,Максимилиан Борисов,Андрей Третьяков,Сергей Котов,Иван Алексин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 335 (всего у книги 339 страниц)

2

Четырнадцать лет спустя,

4489 год 12 юты по летоисчислению Высших,

Мир Ксантины, Свободные графства

Стоял последний месяц лета – теплый, ясный, урожайный. Ветки садовых деревьев прогибались под тяжестью плодов. На полях перезревали колосья. Сочные кормовые травы вымахали в пояс. Но убирать все это богатство толком было некому – всю западную территорию Свободных графств затопила война.

Вошедшее в силу Муранское княжество вознамерилось расширить свои земли за счет соседа – Тесандрийского графства, и с первыми днями весны вероломно вторглось в его пределы.

Первые – приграничные – стычки муранцы выиграли с легкостью, но потом граф Тесандр подтянул навстречу захватчику регулярные войска, и продвижение княжеского войска замедлилось.

Граф Тесандр твердо решил защищать свои земли до последнего. Не пожалел опустошить казну и нанял несколько тысяч наемников. Вместе с собственными регулярными частями это дало ему вполне приличное по численности войско.

Но, как оказалось, Муранское княжество имело более опытных командиров, которые умудрялись выигрывать не количеством, а тактикой.

Медленно, но неуклонно муранское войско продвигалось по землям графства.

Казна Тесандра постепенно пустела. Наемники роптали или просто разбегались. Графу пришлось привлечь ополченцев – мобилизовать пахарей, ремесленников – всех, кто мог худо-бедно держать оружие. Их собирали во временные лагеря, наспех обучали и бросали в бой. Но такое пополнение не делало армию графа сильнее – большинство ополченцев погибало в первом же бою, не успев нанести серьезного урона противнику.

И все же у Тесандрийского графства еще оставался шанс победить в этой скоротечной войне. Все зависело теперь от победы или поражения в сражении возле небольшого городка Акаши, куда Тесандр стянул почти все свои войска, перекрывая захватчикам путь к столице графства и дальше на север – к богатым золоторудным шахтам.

Войска графа Тесандра заняли позиции в ожидании неприятеля, который ну никак не мог пройти мимо небольшого, но такого важного городка…

3

В одном дне пути от городка Акаши

Копыта лошадей из последних сил взбивали дорожную пыль. Лошадки хрипели, с трудом заглатывая сухой жаркий воздух, роняли мутную пену себе на грудь. Но трое всадников продолжали понукать уставших животных, заставляя по-прежнему идти галопом, не снижая темп.

– Загоним лошадей, Пол! – подал голос один из всадников. – Нужен хотя бы короткий привал!

Пол Чесман, командир отряда лазутчиков личной гвардии графа Тесандра, промолчал, лишь досадливо поморщился и прикрыл веки, словно прислушивался к чему-то далекому. Вместо него отозвался третий из всадников:

– Нельзя привал. Если остановим лошадей, они потом еще долго не смогут сдвинуться с места. Понадобится свежая тройка, а где ее взять здесь, среди полей да лесов?

– Левее, в трех лигах, лагерь, – откликнулся Пол Чесман. – Около полутора тысяч человек.

– Наши?

– Да. Ополченцы. Двигаем туда. Если напрямик через лесок, быстро доедем. Наверняка там найдутся свежие лошади для нас.

Спутники Пола Чесмана тотчас развернули лошадей, меняя направление. Им и в голову не пришло спросить, откуда командир знает о лагере. Они уже привыкли, что он знает все…

4

В лагере с самого утра царило оживление – прибыло высокое начальство. Барон Ливага – тесть графа Тесандра и один из военачальников его армии – посетил тренировочный лагерь, чтобы лично проинспектировать готовность ополченцев к предстоящим сражениям.

На самом деле умный граф Тесандр просто-напросто под благовидным предлогом удалил назойливого родственника подальше из действующей армии, потому что пустоголовый и тщеславный Ливага уже умудрился послужить причиной проигрыша не одного сражения.

Сопровождала драгоценную персону барона отборная сотня легкой конницы, да не наемников, а регулярной армии графства – исконных уроженцев этих земель.

По прибытии в лагерь барон Ливага в один миг поставил на уши и ополченцев, и их наставников. Устроил парад в свою честь, которым остался весьма не довольным. По этому поводу его сиятельство кричал, брызгал слюной, грозился повесить каждого третьего.

Ополченцы – вчерашние пахари и ремесленники – потели, бледнели и тряслись, будто малинник под тяжелыми лапами медведя. Наставники прятали от барона злые взгляды, незаметно стискивали зубы, но терпели. Барон продолжал буянить и упиваться властью.

Маленький отряд лазутчиков во главе с Полом Чесманом подъехал к ограждающему лагерь забору в самый разгар кутерьмы.

– Стоять! Кто такие? Откуда? – зычно окликнул их дозорный лучник с надвратной башни.

– Свои мы, не видишь что ли? – Всадники дружно извлекли из-за пазух висящие на шнурках пластины величиной с пол-ладони – магические знаки принадлежности к армии графа Тесандра. – Давай, открывай ворота!

Деревянные створки медленно, словно нехотя, поползли в стороны.

– Да поживее, Ротранов сын! – не выдержал один из разведчиков по прозвищу Клест. – У нас лошади вот-вот падут.

– А вы спешивайтесь, чего в седлах-то сидеть, мозоли себе на задницах натирать? – Из приоткрывшихся ворот выехал всадник, чернявый сухощавый мужчина лет тридцати, облаченный в броню легкого конника: панцирь из плотной, выделанной слоями, кожи с прикрепленными металлическими пластинами и металлический шлем с сине-черным плюмажем – цвета графа Тесандра. В правой руке всадник держал палаш – кавалерийский меч с прямым, расширяющимся к острию клинком, а в левой небольшой круглый щит. За его спиной сквозь приоткрытые ворота виднелся десяток легкой конницы в боевом построении с взведенными луками в руках.

– Ласково же вы нас встречаете, – усмехнулся командир лазутчиков. – Келвин, ты что, своих не признаешь?

Услышав собственное имя, мужчина с палашом вгляделся в испачканное пылью и грязью лицо всадника и убрал меч в ножны:

– Пол Чесман! Каким ветром тебя сюда занесло?

– Может, внутри поговорим? – перебил Пол. – Чего на всю округу орать?

– И то правда. – Сотник по имени Келвин повернулся к конным лучникам и сделал знак рукой: – Отбой, ребята. Это и впрямь свои.

Оказавшись в лагере, разведчики передали измотанных животных на попечение местных конюхов и попросили свежих лошадей.

– Сейчас поседлают, – кивнул Келвин, – а вы пока ступайте на кухню, перекусите…

– Да некогда нам, – перебил Чесман.

Келвин понимающе кивнул. Будучи сотником личной гвардии графа, он, естественно, знал, что Пол Чесман и его люди – одни из лучших лазутчиков Тесандра. И раз торопятся, загоняя лошадей, значит, везут какое-то спешное донесение.

– Келвин, а ты как здесь со своей сотней оказался? Пополнение обучаете или как? – поинтересовался Пол.

– Да вот, сопровождаем важную персону, – сотник скривился и посмотрел в сторону плаца, где продолжал распекать ополчение барон Ливага. – Охраняем драгоценную жизнь великого военачальника, чтоб его скособочило, да не выпрямило, – не удержался Келвин.

– Так здесь Ливага… А я-то думаю, кто это там вопит, – Чесман тоже посмотрел в сторону плаца, переглянулся со своими людьми и решительно сказал: – Келвин, вам с бароном надо убираться отсюда как можно скорее. Лучше выехать прямо сейчас.

Сотник отрицательно качнул головой:

– Это невозможно. Барон поднимет крик. Мне нужна очень веская причина, чтобы уговорить его покинуть лагерь.

– Пять сотен «Черных сердец», по-твоему, достаточно веская причина?

Келвин вздрогнул и посмотрел на командира разведчиков.

«Черные сердца» – наемники из клана Хар-Хад, тяжелая конница, элита. Умелые, свирепые, беспощадные. Перед боем они выпивают несколько капель магического эликсира, отчего становятся невосприимчивы к боевым заклинаниям – огненные шары и волшебные молнии причиняют им вреда не больше детских хлопушек на ярмарке.

Правда, эликсир имеет и побочное действие: тот, кто попробует хоть раз магическое зелье, уже не сможет обойтись без него, а через пять-шесть лет простится с жизнью. И «Черные сердца» сознательно идут на это. Они не дорожат жизнью – ни своей, ни чужой. Готовы погибнуть, только бы утянуть за собой побольше врагов.

Как только на поле боя появляются их черно-красные стяги, даже самый опытный противник невольно бледнеет и начинает читать молитву Богине Удачи.

– «Черные сердца»? – охрипшим внезапно голосом переспросил сотник. – Разве они служат муранцам?

– Теперь да. Князь нанял их, и они движутся сюда, – подтвердил Клест.

– Мы их застали в момент, когда они форсировали реку в тридцати лигах к югу, – добавил Чесман. – С ними обоз, да и сами они тяжелы, так что движутся медленно. Но к завтрашнему утру, я уверен, пройдут по дороге в трех лигах отсюда. Они направляются к Акаши. Сюда, к лагерю, скорее всего, сворачивать не станут, но, как говорится, береженого Богиня Удачи бережет.

– Я к барону, – Келвин направился в сторону плаца, но тут же остановился: – Пол, а ты не мог бы пойти со мной? А то эта своло… хм… господин барон мне может и не поверить. Так пусть услышит новость от тебя. Так сказать, из первых рук.

– Да нам ехать надо, – поморщился Чесман. – Нельзя ни мгновения терять. Нужно как можно скорее доставить сведения в ставку графа… – Пол перехватил умоляющий взгляд Келвина и махнул рукой. – А, ладно, сделаем так. Клест, Рич, – обратился он к своим людям, – вы поезжайте вперед, а я останусь и помогу убедить барона.

«Он не барон, а баран», – со злостью подумал Келвин, уже успевший вдоволь нахлебаться проблем от своего сиятельного подопечного.

5

– Чушь, чушь и еще раз чушь! – Барон воинственно подкрутил усы и уставился на Чесмана круглыми совиными глазами. – «Черные сердца» не станут служить Муранскому князю. У него денег не хватит, чтобы их нанять. Наверняка вам просто со страху померещилось, и вы приняли обычную тяжелую кавалерию за «Черные сердца».

Келвин бросил виноватый взгляд в сторону Чесмана и обратился к барону:

– Ваше сиятельство, но полтыщи даже обычной тяжелой кавалерии – это очень серьезно. Если они переправились на наш берег и движутся сюда, вам лучше покинуть лагерь и вернуться в ставку графа Тесандра…

– И не подумаю! – отрезал Ливага. – Говорю тебе, все это чушь! Никакая тяжелая кавалерия не может форсировать эту реку. Слишком рискованно – течение очень быстрое, есть опасность потерять и всадников, и обоз. Нет, муранское войско в полном составе пойдет по дальнему от нас берегу прямиком к Акаши.

Барон Ливага повторил слова, услышанные им в ставке. Именно к такому выводу поначалу пришли граф и его военачальники. Но все же Тесандр решил подстраховаться и отправил несколько тайных дозоров, проследить за передвижениями врага. Большинство лазутчиков погибло. Троице Чесмана повезло – им удалось не только вернуться живыми, но и собрать поистине бесценные сведения о замыслах противника.

– Муранцы не станут форсировать реку, – повторил Ливага. – Слишком опасно для них.

– Они на это и рассчитывают, – кивнул Чесман. – Надеются, что мы подумаем, будто их войска не станут рисковать на стремнине. А они вот рискнули, отправили тяжелую конницу в тыл нашему войску, надеясь, что «Черные сердца» одним ударом поставят победную точку в этой войне… И оно так и было бы, не узнай мы вовремя о переправе.

– Ерунда, – поморщился барон. – По-моему, ты врешь и про «Черные сердца», и про переправу. Выдумал всю эту чушь, чтобы только выслужиться перед Тесандром. Мне знакома твоя рожа, ты постоянно отираешься возле графа. Я таких, как ты, насквозь вижу. Небось, интриги плетешь? Мечтаешь получить титул вассального дворянина, да? Но берегись! Я открою графу глаза на твое вранье!

Келвин сидел красный, как рак, и старался не встречаться взглядом с Чесманом, чувствуя себя виноватым, что уговорил раззведчика пообщаться с Ливагой.

Сам Чесман на обвинение отреагировал спокойно, его лицо не утратило доброжелательной вежливости, а жест, которым он протянул некий предмет барону, был плавным и даже чуть-чуть ленивым.

– Что ты мне тут суешь? – проворчал Ливага, но предмет взял. Им оказалась небольшая плоская бляха из червленого серебра в виде сердца и двух перекрещенных мечей. Барон побагровел, его тучная шея под высоким тугим воротником камзола покрылась потом. – Что?.. Что это такое, а?!

– Нагрудный знак обозника «Черных сердец», – невозмутимо ответил Чесман. – Мы сняли его с трупа вышеупомянутого обозника на нашем берегу. Любой маг, владеющий даже самыми простейшими заклинаниями поиска, легко подтвердит мои слова и назовет то место, где был убит обозник. У вас здесь есть хоть какой-нибудь маг?

– И даже очень опытный. Он проверит твой жалкий лепет, не сомневайся. И если окажется, что ты врешь, тебя немедленно посадят на кол! – с вызовом ответил барон.

Он уже полностью поверил лазутчику, но считал, что подчиненных следует держать в узде, дабы боялись и трепетали перед высоким начальством.

Чесман трепетать не стал. Пока маг возился с нагрудным знаком, он вместе с Келвином прошел на кухню и с удовольствием съел предложенный обед. Конечно, ополченцев кормили немногим лучше, чем свиней, но оголодавший лазутчик смел все, не чувствуя ни мерзкого вкуса, ни отвратительного запаха. Сотник поглядывал на него и качал головой.

Чесман как раз заканчивал трапезу, когда пришел один из людей Келвина и сказал, что Ливага желает видеть их обоих.

– Барон готов выехать немедленно? – спросил Келвин.

– Вряд ли. Скорее наоборот, – ответил посланец. – Его сиятельство собрали всех сотников и тысячников ополчения, всех наставников. И темник тоже там…

– Зачем? Что он еще затеял? – напрягся Келвин.

– Не могу знать. Но настроены их сиятельство очень решительно.

– Это не к добру, – нахмурился Келвин.

– Ладно, пойдем. – Чесман поднялся из-за стола. – Узнаем, что там еще затеял наш неугомонный барон.

Как оказалось, Ливага на этот раз переплюнул сам себя. Он вознамерился остановить отряд «Черных сердец» с помощью имеющихся в его распоряжении ополченцев и сотни Келвина. Да не просто остановить, а разгромить подчистую!

В последнее время репутация барона, как военачальника, серьезно пошатнулась, и теперь Ливага намеревался полностью восстановить ее. Он уже видел в сладких мечтах, как о нем слагают легенды. Как рассказы о его блестящем полководческом таланте разлетаются по всему миру Ксантины, и какой-нибудь король, например, огромной и блистательной Саарии, говорит своему полководцу: «Вот, учитесь у барона Ливаги, как надо воевать. Он сумел организовать диких, необученных крестьян так, что они под его мудрым руководством разгромили тьму тьмущую элитной конницы врага. Да не кого-нибудь, а самих «Черных сердец»!»

– Но это невозможно! – резкий голос Келвина вдребезги разбил сладкие мечты барона.

Ливага очнулся от грез и с раздражением посмотрел на своего сотника:

– И что же кажется тебе невозможным?

– С полутора тысячей наспех обученных ополченцев невозможно не только разгромить пять сотен регулярной тяжелой конницы, но и просто выдержать их первый удар. Да они сметут нас и даже не заметят!

– Повтори, пожалуйста, сколько ты сказал у нас ополченцев? – вкрадчиво поинтересовался барон.

– Полторы тысячи, – мрачно повторил Келвин.

– А у них сколько конницы? – продолжал напирать барон.

– Пятьсот.

– Полторы тысячи против пятисот… Перевес на нашей стороне, не так ли? – Барон воинственно подкрутил усы и насмешливо уставился на сотника. – Ты боишься втроем выйти против одного, мой «храбрый» воин?

Келвин от возмущения потерял дар речи. Зато осмелился подать голос темник, возглавляющий тренировочный лагерь. Бывалый вояка, он лучше всех знал, на что способно его ополчение, к тому же, в отличие от барона, прекрасно представлял, что такое тяжелая конница вообще и «Черные сердца» в частности.

– Ваше сиятельство, – заговорил темник. – Ополченцев здесь много – да, но мы готовили их для легкой пехоты, то есть делали из них алебардщиков и арбалетчиков. А против тяжелой конницы нужны пикинеры. Опять же боевое построение требуется другое – так называемая баталия, а мы своих этому не учили.

– Что значит, не учили? А чем вы тогда здесь занимались? – взбеленился барон. – Ваши подопечные вообще оружие держать в руках умеют?

– Смотря какое, – осторожно начал темник. – Алебарды, короткие мечи, легкие копья, арбалеты – да. А вот длинные тяжелые пики нет.

– Значит, плохо вы ополченцев учили и понесете за это наказание! – отрезал барон. – Воин должен в совершенстве владеть любым оружием. Абсолютно любым! В совершенстве!

– Он что, серьезно? – тихонько спросил Чесман у Келвина. – Или это у него шутка такая, насчет оружия?

– Вполне серьезно, – сотник усмехнулся краешком губ. – Наш барон шутить не любит. Зато обожает рассуждать о войне, поучать других. Сам же не отличит кистень от кастета, а о том, что перед битвой войска нужно строить в боевой порядок, даже не догадывается. Ливага уверен, что все сражения проходят по принципу: вышли на поле толпой и понеслись стенка на стенку. А ты, похоже, раньше не имел чести общаться с его сиятельством?

– Боги миловали. Я в прямом подчинении у графа Тесандра. С бароном мы раньше не пересекались. Хотя я слышал, конечно, о его «подвигах», но не думал, что все настолько плохо.

– Везет тебе. А я под его началом уже полмесяца служу.

– Странно, что ты жив до сих пор, – фыркнул Чесман. – Кажется, у барона просто мания – бездарно класть на поле боя своих людей.

– К счастью, граф Тесандр прекрасно знает полководческие «таланты» своего родственника и ничего серьезного ему не поручает, – откликнулся Келвин.

– М-да… Шутки шутками, но нужно заставить барона отказаться от этой затеи. Иначе он и вас всех положит, и сам погибнет, а «Черные сердца» даже не запыхаются. Вам с ним лучше вернуться обратно в ставку, а ополченцы пусть в лагере отсидятся.

– Ты не знаешь барона, – Келвин зло прищурил глаза, наблюдая, как Ливага самозабвенно распекает незадачливого темника, а тот стоит весь красный, как свекла, и не смеет поднять глаза. – Он упертый, баран. Ему если что в голову втемяшилось, пиши пропало. Ни за что не признает, что неправ.

– Тогда плохо дело, – задумчиво протянул Чесман. – Выйти с легкими пехотинцами против тяжелой конницы и победить – задачка не из простых.

– Если эта задача вообще имеет решение. – Келвин помолчал. – Уезжай, Пол. Ты свою работу выполнил, больше тебе здесь делать нечего.

– Нет уж, я останусь, – улыбнулся Чесман. – Обожаю задачи, которые не имеют решения.

6

Спустя некоторое время барона удалось отвлечь от военных дел обедом, состоявшим, само собой, не из тех блюд, которыми потчевали Чесмана.

Личного повара и припасы для себя барон Ливага привез с обозом, и теперь вкушал нежнейшую утку под сливочным соусом, запивая изысканным кабийским вином.

После обеда его сиятельство отвели почивать. Достойных покоев, правда, не нашлось, за что темник получил от Ливаги очередной разнос, впрочем, сделанный с ленцой. Сытный обед разморил барона, настроил на мирный лад. Перед тем, как заснуть, Ливага отдал темнику мудрый приказ настоящего полководца:

– А вы там пока подготовьте людей к бою. Выдайте им пики и пусть помашут ими, что ли.

Темника от такого приказа чуть удар не хватил.

– Говорит, пусть пиками помашут, – пожаловался он Келвину и Чесману, как только вышел за порог временного пристанища барона.

– Так прямо и сказал «помашут»? – восхитился Чесман.

– Он, наверное, пики с флагами перепутал, – зло сплюнул Келвин.

Чтобы остановить боевого коня на всем скаку, пикой надо не махать, а напротив, зафиксировать как можно прочнее: упереть тупым концом в землю, наступить на него ногой, а острие выставить под наклоном вперед. Затем напрячься изо всех сил, готовясь выдержать чудовищный по мощи удар, и молиться.

К тому же пики достигают в длину два-три человеческих роста, не имеют на тупом конце противовеса и очень неудобны, чтобы держать их горизонтально навесу – длинный, ударный конец перевешивает, так и норовя зарыться в землю. Поэтому фехтовать ими довольно сложно, да и не предназначены они для филигранного нанесения ударов. Цель пики – остановить коня или вражеского пехотинца, пробить заслон из щитов. Остальное сделают мечи, алебарды и арбалеты.

Пол Чесман живо представил себе, как ополченцы станут махать пиками, и рассмеялся.

– Вам смешно, – пригорюнился темник. – А мне что делать? Как такой приказ выполнять?

– Да никак, – отрезал Чесман. – Нам сейчас не до глупостей всяких. И если мы и впрямь собираемся выходить против «Черных сердец» с одним ополчением… – он сделал паузу, уточнил: – А ведь мы собираемся?

– Похоже, выбора у нас нет, – пожал плечами Келвин. – Если барон не передумает и не отменит свой приказ, то придется драться.

Темник в знак согласия наклонил голову.

– Тогда и впрямь надо людей подготовить, – закончил Чесман. – Кстати, как тебя звать-то? – спросил он у темника.

– Дрог Лоус.

– Отлично, Дрог. Расскажи-ка нам, что твои пехотинцы умеют на самом деле? Ты говоришь, среди них есть арбалетчики?

– Да. Триста арбалетчиков, остальные алебардщики.

– И как они, арбалетчики? В мишень-то хоть попадают? – скептически хмыкнул Келвин.

– Мы их учили всего неделю, так что сами понимаете… – Дрог развел руками. – Но сотня неплохих стрелков наберется.

– Неплохих, говоришь… – Чесман, прищурившись, посмотрел на выкатившееся в зенит солнце. – А вот представь, когда «Сердца» на них попрут – с двухсот шагов, да галопом. Сколько из этих неплохих стрелков точно по цели попадут?

– Человек двадцать, не больше, – признал Дрог. – Ты прав, для них этот бой первый. Будут и руки дрожать, и пот глаза заливать, и от волнения перезарядиться не сразу получится. Это не по мишени стрелять. Тут привыкнуть надо.

– А на «привыкнуть» у нас времени-то и нет. Ладно, нам особая меткость не нужна. Конница идет довольно плотным строем, так что болты и случайно могут в цель угодить. Плохо одно – конница начнет разбег шагов с двухсот-трехсот, но на таком расстоянии болт не пробьет ни доспех всадника, ни нагрудную пластину коня. Нашим арбалетчикам придется собрать нервы в кулак, смотреть, как на них катится озверевшая волна, и не стрелять. Залп дать, когда первый ряд конницы будет в ста шагах, не дальше. И то большая часть болтов застрянет в щитах или пройдет вскользь по доспеху. А может и ранить легко. Только ведь «Черные сердца» в бою боли не чувствуют. Их надо не ранить, а бить наповал, чтобы сразу замертво падали. А наповал наши горе-стрелки первым залпом выбьют конников двадцать-тридцать. Это в самом лучшем случае. Двадцать из пяти сотен. Вторым залпом еще двадцать. Если повезет, останется время на третий залп – еще минус двадцать-тридцать, а вот четвертого выстрела нам сделать не дадут – конница просто затопчет наших ополченцев, они и пикнуть не успеют.

– Пол, а ты про мою-то сотню не забывай, – вмешался Келвин. – Мои лучники по целям не промажут.

– Да я помню. Только ведь у твоих конников не арбалеты – луки. У лука скорострельность и точность выше, это плюс, но пробивная способность ниже, это минус. Ты знаешь, какой доспех у конника «Черного сердца»?

– Пластинчатый или, как еще говорят, чешуйчатый. На головах металлические шлемы с бармицей, – ответил вместо Келвина Дрог. – Я сталкивался с ними лет десять назад. Не думаю, что с тех пор что-то сильно изменилось.

– Ты прав, не изменилось. Так вот, Келвин, твои стрелы пробьют такой доспех?

– Только с очень близкого расстояния, практически в упор. И то, смотря куда попасть. Лучше всего в прорезь шлема, в шею, где нет бармицы, или в лошадь.

– Стрелять по лошади нужно сбоку, – сказал Дрог. – Насколько я помню, металлическая броня прикрывает только голову, грудь и передние ноги коня, а круп и бока беззащитны.

– Точно. Значит, твою сотню, Келвин, хорошо бы как-то с флангов разместить. В лесочке в засаду посадить. Или на возвышенности… Но все равно, пять сотен тяжелой конницы мы одними стрелками не положим. Придется и в ближнем бою помахаться.

– Шутишь? – Келвин фыркнул. – Легкий пехотинец против тяжелого конника в ближнем бою – тьфу, мелочь под ногами. Всаднику даже не надо напрягаться, конь сам все за него сделает. Нет, Пол, потопчут «Сердца» наших ополченцев, как нечего делать.

– И что ты предлагаешь? – уточнил Чесман.

– «Ежа» строить надо. Баталию.

Баталия – боевое построение, созданное как раз для защиты от конницы. Оно представляет собой квадрат из нескольких рядов пикинеров, причем пики у них разной длины – у первых рядов короче, у задних длиннее. Получается этакий ощетинившийся со всех сторон еж, который и впрямь может справиться даже с самой подготовленной конницей.

– Только баталию не целиком пиковую, а составную, – сам себя поправил Келвин. – Впереди три-четыре ряда пикинеров, дальше алебардщики, в центре стрелки. Пикинеры примут на пики первый удар лошадей, остановят их или хотя бы собьют с галопа, погасят скорость. Алебардщики разберутся с прорвавшимися всадниками, а арбалетчики из-за спин алебардщиков смогут стрелять достаточно долго – пока тех не сомнут. Кстати, и мои лучники смогут расстреливать врага в упор. Тогда есть шанс.

Чесман посмотрел на темника:

– Как, Дрог? Выстоят твои пехотинцы в баталии?

Тот тяжело вздохнул.

– Боюсь, что нет. Испугаются, побегут, – признался темник. – Мы ведь их не учили стоять против конницы. А это с непривычки действительно страшно, когда на тебя во весь опор несется, как ты правильно сказал, озверевшая волна, тем более «Черные сердца». Они вообще мастера противника в страх вгонять – перед атакой разыгрывают целое представление, да такое, что кровь в жилах стынет. Даже мне становится страшно, как только вспомню, каково это – у них на пути стоять. Только я уже умею давить свой страх, а наши ополченцы еще нет. Тут ведь достаточно, чтобы дрогнуло всего несколько человек. Если они бросят пики, побегут, сломают строй, тогда нам конец – всадники в один миг сквозь брешь прорвутся. А поодиночке конница наших ополченцев вмиг потопчет, тут, ты, Пол, прав.

– М-да… И баталию строить плохо, а без нее вообще – никак… – Чесман снова посмотрел на солнце, которое слегка продвинулось по небосводу, подгоняя время, словно напоминало: некогда ждать, пора принимать решение! – Дрог, мы тут прикидываем, строить баталию или нет, а о главном-то и не вспомнили: пики в арсенале лагеря есть?

– Нет. Алебарды, легкие копья, мечи – завались, а вот пик нет.

Келвин досадливо крякнул и укоризненно взглянул на темника:

– Что ж ты в своем арсенале самого главного и не держишь?

– Для особо понятливых поясняю, – повысил голос Дрог. – В нашем лагере готовят легкую пехоту, не тяжелую. Легкую! Она призвана прикрывать баталию от стрелков и пехоты врага. Прикрывать, а не стоять в ней! Так на кой ляд нам тогда пики, скажи мне, умник, а?

– Запасливый человек должен иметь в своем арсенале любое оружие! – уперся Келвин.

– Любое?! Иметь?.. Да ты вообще… Не соображаешь что ли?.. Да я… дык… а ты… – Темник от возмущения потерял связность речи.

– Келвин, дружище, это ты явно от барона заразился, – рассмеялся Чесман. – Оставь бедного Дрога в покое. А то барон начал ему про «любое оружие» вправлять, а ты окончательно добьешь… А что пик нет – не страшно. Заменим их рогатинами или просто длинными кольями. Настругаем в ближайшем лесу. Конечно, придется поднапрячься, чтобы успеть изготовить все до ночи… Дрог, отправь людей в лес. Выбери тех, кто умеет топором работать, пусть колья стругают. Телеги с ними пошли – готовые пики вывозить. Да скажи парням, пусть на заточку острия особо времени не теряют, обстругают на конус и ладно. Чтобы остановить боевого коня, нужна не острота, а крепкое древко. Вот тут уж пусть стараются – деревья тщательно выбирают – не гнилые и не сухие. Приставь к ним десятника или сотника поопытней, пусть помогает деревья выбирать.

– Понял. Сделаю, – кивнул Дрог, затем помялся, но все же высказал сомнение: – Тяжелые получатся колья-то. Обычно для пик выбирают деревья с легкой, но прочной древесиной, а здесь такие не растут.

– Тяжелые, – согласился Чесман, – только выбора у нас все равно нет. Сделаем их покороче: для передних рядов в полтора роста длиной, а для задних в два, не больше.

Дрог наклонил голову, соглашаясь.

– Значит, с кольями разобрались, – продолжал Чесман. – Но этого мало. Надо еще присмотреть подходящее местечко для боя. Дрог, пусть твои сотники строят всех ополченцев, кроме тех, кто отправится в лес за рогатинами, и ведут их в сторону дороги. Келвин, ты свою сотню тоже выводи.

– Нельзя, они должны охранять эту жирную свинью, – Келвин осекся, перехватив обалдевший взгляд Дрога Лоуса.

Несмотря на всю свою глупость и спесь, барон Ливага оставался для темника титулованным дворянином, в жилах которого текла кровь правителей той земли, где жили несколько поколений Лоусов, и где родился сам Дрог. Поэтому темник почитал барона, инстинктивно трепетал и преклонялся перед ним. Дрогу и в голову не пришло бы даже в мыслях назвать Ливагу «жирной свиньей», а уж услышать такие слова вслух темник и вовсе не ожидал.

– Мои люди должны охранять его сиятельство, – сухо сказал Келвин, избегая взгляда Дрога. – Так что они останутся в лагере, дождутся его пробуждения, а потом уже вместе с ним прибудут, куда надо.

– Ладно. Пусть так, – не стал настаивать Чесман. – А мы втроем поедем вперед, прикинем место, где лучше всего занять позицию. Насколько я помню, там вдоль дороги идет невысокий холм, а по правую руку перелесок – в нем можно разместить твоих, Келвин, стрелков.

– Я тоже помню это место, – откликнулся сотник. – Перелесок подходящий, а вот холм не очень – склон слишком пологий, конницу на нем просто так не остановить.

– Ничего, мы что-нибудь придумаем… Кстати, а где у нас маг? Его тоже надо с собой прихватить, пригодится.

– Я сейчас же пошлю кого-нибудь за ним, – кивнул Дрог.

Как-то так само собой получилось, что Пол Чесман оказался главным в их маленькой армии. Темник и сам человек опытный, тут же признал в Чесмане командира, который знает, что и как надо делать. А Келвин уж и подавно не возражал. У него за плечами был десятилетний опыт легкого конника, трехлетний опыт сотника, но командовать более крупными подразделениями ему еще не приходилось. Зато со своей сотней Келвин управлялся просто виртуозно, а уж по умению на всем скаку поразить мишень из лука, с ним мало кто мог сравняться.