Текст книги ""Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Вадим Филоненко
Время истины. Книга 4

Цикл «Маг для особых поручений»:

Книга 1 Время лжи

Книга 2 Клинок Змееносца

Книга 3 Тот-кого-нет

Книга 4 Время истины

Часть 1
СВЕТ И ТЕНЬ

Что есть ночь? Что есть день?

Кто виновен, кто прав?

Что есть свет, что есть тень?

Где здесь смелость, где страх?

Кто есть минус? Кто плюс?

Солнца луч, свет луны…

Вьется ниточкой пульс

Постоянной войны…

Алия Баишева

4475 год 12 юты по летоисчислению Высших,

Мир Ксантины, королевство Беотия, Медные горы

Летние деньки выдались на славу – теплые, но не жаркие. Солнечные. Звонкие от птичьих голосов. С высоким пронзительно-синим небом и нежно-зеленой листвой.

Лесничий Айват вместе со старшим сыном, семилетним Сцилом, трудился неподалеку от своей избы, на небольшой полянке, где была оборудована коптильня, обрабатывая принесенное со вчерашней охоты мясо.

Жена Айвата Мьюла сидела возле дома на завалинке, подставляла лицо теплым солнечным лучам и кормила грудью младшенького, которого нарекли Темьяном.

Изба лесничего стояла в одиночестве посреди леса и гор. Деревья подступали к дому так близко, что, казалось, заменяли ему забор, а скалистые вершины затмевали небо. Добраться в такую глухомань было ох как непросто, но для птицы-вестницы не существовало ни преград, ни расстояний, тем более летела она из ближайшей деревни, что за перевалом, где жили родичи лесничего.

Птица-вестница опустилась Мьюле на плечо и торопливо защебетала послание. Женщина выслушала, помрачнела, поблагодарила птицу и поспешила к полянке с коптильней.

– Айват, – окликнула она мужа, – в деревне беда! Похоже, болотная лихорадка. Половина жителей слегли, и твои все тоже…

– Болотная лихорадка? – переспросил лесничий. – Ты уверена?

– Судя по тому, что рассказала птица-вестница, да. У всех заболевших желтоватая сыпь на коже, боязнь воды, сильный жар, беспамятство, бред…

– Значит, болотная лихорадка… – бесцветным голосом повторил Айват. – В начале лета… Высоко в горах…

Мьюла ахнула и посмотрела на мужа со страхом и пониманием: распространителями болотной лихорадки были мушки-кровососы, которые обитали в заболоченных низменностях. Причем просыпались они от зимней спячки поздним летом, а то и вначале осени.

– Не может быть! Ты думаешь?.. Началось?.. Так рано?! – Мьюла прижала к себе младенца, будто пыталась спрятать. – Но ведь Темьяну всего три месяца! Он еще слишком мал для этого!

Айват неопределенно повел плечами и посмотрел на Сцила:

– Сынок, ты помнишь, около года назад мы все читали такие необычные книги…

– «Скрижали пророчеств», – подсказала Мьюла.

– Помню, – кивнул мальчик. – Там говорилось, что когда родится Темьян, к нам придет ВРАГ…

– Вот и хорошо, что помнишь, – поспешно перебил Айват. – Значит, мы все знаем, что каждому из нас надо делать.

– Я в деревню. Болотная лихорадка, что… или кто… бы ее не вызвал это не шутки. – Мьюла передала младенца мужу.

– А ты сможешь справиться с болезнью? – вроде как безразлично поинтересовался Айват.

– Конечно, – Мьюла улыбнулась. – Ты, похоже, забыл, что жена у тебя волшебница, каких поискать?

– Мама самая лучшая в мире волшебница, – веско подтвердил Сцил, подумал и уточнил: – Во всех мирах!

Мьюла ободряюще подмигнула старшему сыну, щелкнула его по носу, отошла в сторонку, привычно быстро скинула одежду и обернулась грациозным серебристым драконом. Раскинула крылья, ловя ветер, оттолкнулась от земли, взмыла над кронами деревьев. Не удержавшись, сделала прощально-беспокойный круг над полянкой, с тревогой вглядываясь в мужа и сыновей, а потом решительно взяла курс на перевал.

– Пойдем в избу, – обратился Айват к Сцилу. – Нужно уложить Темьяна спать. Но вначале придется сделать кое-что еще…

В избе Айват положил младенца на стол, извлек из ларца зачарованное Мьюлой лезвие, склонился над трехмесячным сынишкой.

– Прости, Темьян, сейчас тебе будет больно.

Ребенок загукал, будто понял, и протянул к отцу крохотную пухленькую ручку.

Короткий порез, и по запястью ребенка побежала кровь. Темьян зажмурился, но плакать не стал. И руку не отдернул.

– Терпи, сынок, терпи, – приговаривал Айват, собирая кровь сына в маленькую чашку. Как только на дне скопилось небольшое количество алой жидкости, лесничий пережал рану, окликнул: – Сцил!

Старший сын тут же подал отцу заранее приготовленную повязку с кровеостанавливающими травами.

– Ну, вот и все, Темьян. Ты молодец. Настоящий урмак. – Айват бережно взял младенца на руки и понес к колыбели, которая стояла в дальнем углу за занавеской. – Теперь полежи тихо, ладно? Или постарайся заснуть.

– А мы что будем делать? Ждать? – Сцила заметно потряхивало от волнения. Да, он хорошо знал, что ему надо будет делать, когда придет ВРАГ. Айват и Мьюла проговаривали все действия много-много раз. Но Сцилу шел всего восьмой год, и он не мог не бояться, хотя изо всех сил пытался спрятать свой страх.

– А мы с тобой будем обедать, – безмятежно отозвался Айват.

– Обедать?! Я… я не смогу… – Сцил от волнения словно превратился в туго сжатую пружину. Мысль о еде вызвала тошноту.

– Еще как сможешь. – Айват видел напряжение сына и знал, что расслабить его сможет только какое-то привычное действие. Например, обед. – Мать сварила вкуснейший суп. Чуешь, какой запах? Неизвестно, когда именно придет... ТОТ. Да и придет ли вообще. Так не сидеть же нам с тобой голодными, верно? – Айват потрепал Сцила по вихрастой макушке и легонько толкнул в сторону печи. – Доставай котелок, а я пока расставлю миски.

Когда густой мясной суп был разлит по плошкам, Айват добавил в порцию Сцила несколько капель крови Темьяна.

– Это защитит тебя, – пояснил Айват сыну.

Сцил кивнул. Мать с отцом уже объясняли ему, как именно действует кровь младшего братишки. Для своих – это мощнейшая защита, а против ТОГО, КТО ПРИДЕТ, – оружие.

Мгновение Айват колебался, не добавить ли несколько капель и себе в суп, но потом отказался от этой мысли. Нет, крови и так до обидного мало. Все произошло слишком рано – Темьян еще совсем мал, а потому и крови пришлось взять у него всего ничего. «Ладно, я обойдусь, – решил Айват, – главное, чтобы хватило ТОМУ, КТО ПРИДЕТ…»

Они уже заканчивали обедать, когда в дверь постучали. На пороге стоял путник, укутанный в темный дорожный плащ с капюшоном.

Если бы сейчас в комнате присутствовали Мюрр или Дуэр, они безошибочно узнали бы в незваном госте Творца. Но лесничий с сыном видели незнакомца впервые. Впрочем, «видели» слишком сильно сказано – лицо путника полностью укутывал капюшон, а бесформенный плащ скрывал фигуру. К тому же с появлением неизвестного в избе стало темнее – огонь в очаге потускнел, а за окошком сгустилась сероватая мгла.

Но если Айват и Сцил даже смогли бы заглянуть под капюшон странного гостя, то все равно не увидели бы его лица. Вернее, увидели множество, постоянно сменяющих друг друга мужских лиц разных возрастов и рас.

Творцу никак не удавалось полностью материализоваться в этой Вселенной, зацепиться за конкретную телесную оболочку надолго. Каждое из тел существовало всего несколько мгновений, а потом распадалось, так что Творец был вынужден создавать себе тело вновь и вновь. За последнюю тысячу лет подобное вошло у него в привычку, хотя и доставляло массу неудобств. Например, ему приходилось постоянно кутаться в бесформенный плащ с капюшоном. Впрочем, ни один плащ не мог до конца спрятать его постоянно изменяющуюся внешность.

И Сцил, и Айват сразу заметили в темном силуэте гостя некоторую странность. Его фигура становилась то чуть выше, то немного ниже, плечи раздавались вширь, а потом словно сжимались, или на спине вдруг начинали едва заметно подрагивать крылья.

– Мир вашему дому, – приветливо поздоровался незваный гость. Его голос оказался под стать внешности – вроде и мужской, но модуляции менялись от баса до тенора, а иногда проскакивала рычащая хрипота.

Сцил громко клацнул зубами от страха и едва не захлебнулся водой, которую пил. Айват похлопал сына по спине, помогая откашляться, и ответил незваному гостю со всей возможной вежливостью:

– Благодарю, почтеннейший. Легка ли была твоя дорога?

«Да что ты можешь знать о моей дороге, червяк?» – презрительно подумал Творец, а вслух ответил, продолжая играть роль простого путника:

– В Медных горах нет легких дорог. Заплутал я, хозяин. Нельзя ли немного передохнуть у твоего очага?

– Располагайся, уважаемый. Мой дом – твой дом, – произнес Айват общепринятую формулу вежливости. – Садись за стол, поешь супа. Выпей морса из лесных ягод. А ты, постреленок, марш отсюда. – Айват легонько подтолкнул Сцила к занавеске, за которой стояла колыбель Темьяна. – Не мозоль глаза нашему гостю… Как, кстати, тебя звать прикажешь, уважаемый?

– Э-э-э… Расмур Норк, торговец, – выдал Творец первое, пришедшее на ум имя.

Он прошел к столу, по-прежнему не снимая с головы капюшон. В тот же миг по избе словно пронеслась бледная тень, еще больше затемняя краски, размывая их, будто покрывая толстым слоем пыли стены, пол, мебель, огонь в очаге и даже сам воздух.

Айват несколько раз удивленно сморгнул, еле удержался от желания протереть глаза, чтобы убрать странную пелену и вернуть остроту восприятия, а потом понял: дело не в его зрении, окружающие предметы и в самом деле постепенно блекли, выцветали и темнели, словно забытая в пыльной кладовке картина. Мир делался зыбким и расплывчатым, будто во сне. Голова Айвата наливалась чугунной тяжестью, а ноги и руки, напротив, становились, как ватные. Происходящее все больше и больше походило на вязкий сон, от которого невозможно очнуться.

Айват с трудом вдохнул ставший вдруг необычайно плотным воздух и, прищурившись, посмотрел на гостя. «Вот, значит, как ты действуешь, тварь! Незаметно, постепенно разрушаешь все, что видишь, к чему прикасаешься. Все, до чего может дотянуться твое смрадное дыхание. Убиваешь одним своим присутствием, да? Но и у меня для тебя кое-что припасено! Посмотрим, как ты справишься с моим маленьким сюрпризом…»

Тем временем Творец сел за стол, скучающе оглядел комнату, задержался взглядом на занавеске, за которой сладко посапывал в колыбельке «второй», и оценивающе взглянул на его отца. «Интересно, сколько времени понадобится тебе, червь, чтобы сдохнуть? Обычно смертные не выдерживают рядом со мной и тысячи биений сердца, но то, что ты отец «второго», дает тебе некоторую защиту. Правда, не такую сильную, как его матери – вот с ней бы мне пришлось повозиться. К счастью, ее здесь нет. Моя уловка сработала. Эта дура со всех ног помчалась в деревню, лечить от болотной лихорадки родственничков. А ты, папаша, скоро сдохнешь, и я спокойно заберу «второго». Но пока придется подождать. Поиграем еще немного роль усталого путника».

– А как зовут столь гостеприимного хозяина? – поинтересовался Творец.

– Ай-ват, – с запинкой произнес лесничий, утирая со лба обильно струящийся пот. Ему казалось, что комнату укутывает туман, в голове звенело, а перед глазами все плыло и качалось.

«Быстро его забирает! – обрадовался Творец. – Еще немного и…»

– Я… подогрею суп… а ты… пока… выпей морсу… – еле ворочая языком, предложил Айват. Ему было трудно стоять, ноги подгибались, руки почти не слушались, но он все же нашел в себе силы поставить перед гостем глиняную кружку и аккуратно налить туда ароматную, пахнущую лесными ягодами жидкость из высокого кувшина, умудрившись не пролить ни капли.

– Спасибо, ты очень добр. – Творцу было не до морса. Конечно, находясь в человеческом облике, он мог и пить, и есть, различал вкусовые оттенки, чувствовал запахи, но в тоже время предпочитал обходиться без пищи и воды.

– Морс… жена варила… Выпей… с дороги…. жажда, небось… – Айват заплетался языком и покачивался, но настойчиво торчал рядом с гостем с кувшином в руках.

Это раздражало. Творец, поморщившись, взял кружку, чтобы только хозяин отстал, и сделал большой глоток…

Поперхнулся, взвыл – по внутренностям словно побежал жидкий огонь. Отшвырнул кружку в сторону, впился скрюченными пальцами себе в горло. Капюшон слетел, обнажая мелькающий калейдоскоп лиц. Но тотчас мельтешение прекратилось, Творец обрел устойчивую внешность – хмурого черноволосого воина-трагги.

Вместе с ним обрел устойчивость и окружающий мир. Туман развеялся, ощутимо посветлело, вернулись присущие предметам краски, воздух стал прозрачен и чист, а огонь в очаге стрельнул яркими искрами.

Айват перевел дух, чувствуя, как дурнота проходит, в тело возвращается легкость и сила.

– Ты… Ты… – захрипел Творец. – Думаешь, справился, да?.. Глупец! Напоил меня кровью «второго» и думаешь, что справился? Со МНОЙ?!

– Еще нет. Это только начало… – Айват обернулся Снежным Барсом и бросился на врага.

Творец сейчас находился не в самой лучшей форме. Выпитая с морсом кровь «второго» лишила его способности к убийственной магии Смерти – главному козырю Творца. А еще она заставила непрошенного гостя обрести устойчивую внешность, дала постоянное человеческое тело, и в то же время убивала это тело, действуя подобно сильнейшему яду, изгоняя Творца из чуждой ему Вселенной, выдавливая обратно за Грань. Но он не мог уйти с пустыми руками. Ведь «второй» находился совсем близко – нужно было пройти всего несколько шагов до занавески, за которой стоит колыбель.

И Творец попытался сделать эти несколько шагов, но на его пути оказался Барс…

Тяжелые звериные лапы ударили Творца в грудь, отбрасывая к двери, подальше от вожделенной колыбели, а острые клыки едва не сомкнулись на шее.

Лишенный доступа к стихии Смерти, Творец был вынужден прибегнуть к обычной магии. Он создал «Огненную петлю» и попытался накинуть ее на урмака, но тот оказался ловчее – отпрянул в сторону, торопливо оборачиваясь гигантским Пауком.

Не успел Творец кое-как встать на ноги, как новоявленный Паук метнул в него свою сеть, состоящую из острых, как бритва, нитей. Незваному гостю пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы не оказаться порезанным на ломти. Сеть задела лишь край плаща, превращая его в лохмотья, а Творец был вынужден поспешно ретироваться за дверь, на ходу облачаясь в «Доспехи тьмы».

Оказавшись во дворе, Творец согнулся в мучительном спазме – кровь «второго» рвала его человеческие внутренности на части. Но отступать он не собирался. Ему и в голову не приходило, что ОН может не справиться с простым смертным, пусть даже и оборотнем-урмаком!

Не обращая внимания на горящие огнем внутренности, Творец торопливо создал «Копье праха», и тут из избы выскочил Паук.

Увидев магическое копье, Айват на ходу начал оборачиваться Драконом, но закончить превращения не успел – Творец метнул свое оружие прямо в незащищенную голову Паука. И снова ловкость спасла Айвата – он сумел немного уклониться в сторону, острие копья ударило в бок. Урмак зарычал, заканчивая превращение. Миг, и во дворе уже стоял облаченный с ног до головы в чешуйчатую броню Дракон.

Творец вновь ударил его копьем, но магическое оружие не только не пробило прочнейшую броню, но и само не выдержало удара – рассыпалось тем самым прахом, из которого и было создано.

Дракон подался навстречу Творцу, разинул пасть, демонстрируя острейшие, кинжалообразные зубы, и взмахнул крыльями, создавая магический шквальный ветер, который мгновенно сбил противника с ног, ошеломил, отбросил в сторону, с чудовищной силой впечатывая головой в толстенный ствол лиственницы.

Череп воина-трагги треснул, не выдержав удара, кости смялись, как раздавленная скорлупа ореха. Любой другой на месте Творца сейчас был бы мертв.

Любой другой, но не он.

Нельзя убить того, кто не живет. А Творец и не жил – в общепринятом понимании этого слова – значит, и умереть не мог. Айват прекрасно знал об этом. Он стремился уничтожить лишь телесную оболочку противника. Конечно, несколько дней спустя, максимум через месяц, Творец появится вновь. Но для семьи Айвата даже один выигранный день оказался бы спасением…

Урмак набросился на ошеломленного чудовищным ударом противника и попытался сомкнуть драконьи зубы на теле трагги.

Творцу ничего не оставалось, как пойти на крайние меры – он издал высокий, на грани восприятия, звук, призывая запретную в большинстве миров магию сирен.

Звуковая волна заклинания «Плач страха» затопила двор, уничтожая все живое, превращая оказавшихся поблизости птиц в окровавленные бесформенные кучи перьев.

Досталось и самому Творцу, вернее, его человеческому обличию – заклинание взрыхлило тело воина-трагги, прошлось, словно плугом, срывая кожу, дробя кости, превращая мышцы в кровавое месиво. Но все это было для Творца неважно – главное, он победил-таки неугомонного папашу «второго»!

Убить – не убил, но победил, несомненно.

«Плач страха» накрыл Дракона с головой. Затопил, поверг в шок. Заставил потерять ориентацию, вынудил позабыть о враге и заметаться по двору, подвывая от невыносимой боли. К удивлению Творца, толстая бронированная драконья шкура худо-бедно выдержала магический удар, хотя местами чешуйки слетели, обнажая разъеденную заклинанием плоть.

Урмак был жив, но покалечен изрядно. К тому же его разум ощутимо помутился от боли.

«А ты живуч, скотина. И силен. Ну, надо же, простой урмак, а заставил меня повозиться. Вздумал перечить МНЕ, червь! Так получай!» – Творец несколько мгновений удовлетворенно наблюдал за беснующимся от боли Драконом, ощущая одновременно дикую злость на оборотня и опустошающую слабость от недавней схватки с ним. Подумал, а не добить ли урмака – медленно, мучительно – за то, что этот наглец посмел бросить вызов ЕМУ! Но покалеченное тело воина-трагги доставляло массу неудобств, к тому же кровь «второго» продолжала выталкивать Творца из этой Вселенной, вынуждая спешить. И он с сожалением отказался от мести.

Кое-как встав на переломанные ноги, Творец торопливо поковылял в избу, прикидывая, а не переборщил ли с магией сирен – вдруг гибельная волна докатилась и до избы? Тогда «второй» наверняка погиб!

Изнывая от беспокойства, Творец вошел в дом, приблизился к вожделенной занавеске. Протянул руку, срывая пеструю ткань…

Колыбель оказалась пуста – ни младенца «второго», ни его старшего братца. А в дальнем углу чернел потайной лаз. Пока Айват отвлекал на себя Творца, у Сцила было время сбежать и унести с собой Темьяна.

– Ах ты, мелочь поганая! – прошипел Творец, имея в виду Сцила. – Я-то думал, что ты сдох давно, не выдержав моего присутствия, а оно вон как… Похоже, папаша и тебя напоил кровью братца. Это сколько ж крови он выкачал из младенца! А еще, небось, считает себя хорошим отцом, зараза…

Лаз был слишком мал для крупного мужчины – он специально рассчитывался на мальчишек, поэтому сунувшийся сгоряча Творец надежно застрял там. Но это задержало его ненадолго – мощные заклинания земли быстро расширили проход до размеров приличного туннеля.

Не так уж много времени понадобилось Творцу, чтобы выбраться на поверхность. Он оказался на узком скалистом перешейке. С одной стороны отвесной стеной поднимался высокий, почти гладкий голец, а прямо под ногами раскинулась пропасть.

Не успел Творец толком оглядеться, как на него обрушился жалящий частокол молний. Творец взвыл, пошатнулся, едва не сорвавшись вниз, и попытался вновь призвать на помощь магию сирен. Убийственное заклинание губительной волной побежало по перешейку… но тут же разбилось о «Щит хаоса», который выставил противник… противница! Творец глазам своим не поверил – Мьюла!

– Ты же полетела в деревню! Я видел!

– Тебе показалось, – рассмеялась волшебница в ответ, в ее кошачьих глазах раскаленным золотом плескалась боевая магия, а руки уже плели атакующее заклинание. – Думаешь, только ты умеешь хитрить?

Творца охватило отчаяние. Ему не справиться с матерью «второго»! Вернее, не теперь, когда его человеческое тело покалечено в схватке с Айватом, а в жилах все еще кипит выпитая с морсом кровь.

– Погоди! – завопил Творец. – Давай поговорим! Отдай мне его! Отдай! И взамен получишь все, что угодно! Абсолютно все!

– Ты опоздал, у меня и так уже есть все: Айват и сыновья. Тебе больше нечего предложить мне…

– Есть! – перебил Творец. – Я знаю, ты очень хочешь вернуться домой, в Дарию. Повидать сестру Бьянку. Я могу устроить так, что ты не просто вернешься, ты станешь королевой Дарии! Владычицей всего Островного мира!.. – Он осекся, мотнул головой, в панике глядя на посланное Мьюлой в его сторону «Веретено душ». – Ты отказываешься?! Но почему?!

Ответа он не услышал. Заклинание «Веретена» жадно обняло его человеческую ипостась, оплело, связало, окончательно разрушая связь с телесной оболочкой. Творец не успел даже выругаться напоследок – губы уже не слушались. Тело воина-трагги обмякло, соскользнуло с узкого перешейка, падая в пропасть, а сам Творец стремительно покидал эту Вселенную, вынужденно возвращаясь туда, откуда пришел, пылая ненавистью, кляня себя за самонадеянность и глупость и обещая страшную кару этим смертным наглецам – родителям «второго».

Мьюла некоторое время еще настороженно следила за окрестностями, проверяя, не вернется ли противник, а потом пошла к условленному месту, где ждал Сцил с Темьяном на руках.

– Все кончилось, сынок. Можно возвращаться домой.

Возле избы они нашли лежащего без сознания Айвата. Мьюла провозилась почти до ночи, исцеляя его. А потом собралась лететь в деревню.

– На ночь глядя? – засомневался Айват.

– Болотная лихорадка ждать не станет. – Мьюла устало провела рукой по лицу, убирая со лба непослушную прядь смоляных волос. – Не волнуйся, дорогой, к завтрашнему вечеру я вернусь. А вы пока соберите вещи.

– Вещи? – встрепенулся Сцил. – Зачем?

– Нам нужно уехать отсюда, сынок, – ответил Айват. – Станем жить в другом месте.

– В деревне у бабушки с дедушкой, да?

– Нет. – Айват и Мьюла переглянулись. – Мы уедем дальше. Гораздо дальше. Туда, где ОН нас не найдет.

– ОН?! Но разве вы не убили ЕГО?!

– ЕГО невозможно убить, сынок. ОН обязательно вернется за Темьяном. Вернее, попытается вернуться. Вот только найти нас теперь будет не так-то легко…