Текст книги ""Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Вадим Филоненко,Антон Федотов,Максимилиан Борисов,Андрей Третьяков,Сергей Котов,Иван Алексин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 215 (всего у книги 339 страниц)

Облегчённо вздохнув, я направился вслед за служкой. Что же, пусть и не без потерь, но, вопреки всему, первой намеченной цели я достиг. Начинается новый этап моей жизни. Скоро я стану магом!

* * *

Брр! Холодно!

Зябко поёжившись, я всё же заставил себя залезть в каменный желоб с проточной водой и начал яростно втирать в кожу вонючую пенную грязь выданную служкой вместо мыла.

Блин! Так и околеть недолго! Вода просто ледяная! Неужто и зимой здесь мыться придётся?!

Вопрос был не праздный, так как к проблеме избавления будущих учеников от лишней грязи в школе подошли довольно аскетически. Просто отвели от протекающей через весь город реки небольшой рукав и, пропустив через здание, вернули опять в реку. Простенько, дёшево и очень холодно. Впрочем, выбирать мне не приходилось. И так уже бомжи вслед плеваться начинают. Закончив экзекуцию, быстро прошлёпал по холодному каменному полу к скамейке и, стуча зубами, оделся. Грубые домотканые рубаха и порты унылого тёмно–серого цвета, да кожаные башмаки на деревянной подошве. Вот и весь гардероб, что соблаговолила мне выделить местная администрация. Хорошо хоть покормили! Такой вкусной тыквенной каши я в жизни не ел! Или это мне так с голодухи показалось?

– Ну чего рожу кривишь? – Толик по своей привычке появился неожиданно, заставив непроизвольно вздрогнуть. – Получилось же всё! Завтра доступ к магической энергии получишь, меня освободишь, а я с тебя проклятие сниму. И всем хорошо будет!

– Мы же с тобой о другом уговаривались, – я окинул грустным взглядом каменный пол коридора и уселся на лавочку. Гаврила после купания здесь его велел ждать. – Сначала снятие с меня проклятья, потом свобода. Иначе никак!

– Это сколько ещё ждать то, хозяин! – мордочку лесного духа искривила гримаса невыносимой муки и отчаяния. – Сил терпеть, больше нет! Веками к кольцу этому привязан! Отпусти! А я уж отслужу потом. И тебе же спокойнее будет! Кто знает, в каком настроении был Инсор, когда привратника своей силой наделял? Может и не через два года на тебя его гнев обрушится, а раньше гораздо! Так и будешь жить, каждый день погибели лютой ожидая?! Отпусти! Я мигом за свитком обернусь! И заклятье с тебя сниму, и потом помогать буду!

В глазах айхи плескалась вселенская скорбь. Вот только разжалобить ему меня не удалось. Жалелка у меня закончилась! Скончалась в жестоких мучениях где–то по дороге в Вилич! Меня вон никто жалеть, почему то не спешит. В том числе и Толик. Когда ему нужно было, под проклятье меня не задумываясь, подвёл! И если бы я об этой подлянке сам не догадался, завтра, получив свободу, коварный айхи просто бы исчез, так и оставив меня в неведении о неотвратимой страшной смерти.

– Сил нет терпеть, говоришь? – хмыкнул я, облокотившись на стену. – Что же ты об этом не думал, когда счёты с привратником моими руками сводил? Или думал? И проклятье это – лишь награда, которой ты меня за свою свободу отблагодарить решил? В общем так, – подвёл я вывод своим словам. – Свобода в обмен на снятие проклятья. И никак иначе. Терпел тысячу лет – потерпишь ещё годик! Ничего с тобой не случится!

– Злопамятный ты! Все вы люди такие! И добра совсем не помните! За это мы и не любили вас никогда! – айхи обличительно ткнул в мою сторону лапой и при этом забавно пошевелил носиком. – Я тебя из замка вытащил! До города добраться помог! Кристаллы опять же подарил! А ты всё злишься! Ну да Йоки с тобой! – Толик безнадёжно махнул лапой. – Всё равно я тебе помогать буду! Тут такое дело, хозяин, – коротышка, почесав живот, проникновенно уставился мне в глаза. – Ты, помнится, хотел, чтобы при инициации на твой зов земля откликнулась?

– Было бы неплохо, – осторожно согласился я, боясь спугнуть удачу. Маги земли – товар штучный. Ими здесь дорожат. А, значит, есть хорошие шансы, устроится при дворе какого–нибудь короля. Если выживу, конечно!

– Ещё как, неплохо! – энергично потряс головой Толик. – Да что там не плохо! Замечательно просто было бы! Я тут, пока ты в подвале ночевал, походил, что люди говорят – послушал. Так вот. Их по всей империи десятка не наберётся! И любой правитель, на что угодно пойти готов, чтобы одного из этих магов к себе на службу заманить. Так что, ты хочешь, чтобы я помог тебе стать адептом земли?

Коротышка горделиво напыжился, надув от важности щёки.

– Хочу, – со вздохом признался я, гадая, что может потребовать хитрый дух взамен. Чует моё сердце, не просто так он себе сейчас цену набивает!

– И я хочу, – как–то сразу сдулся Толик и покаянно развёл лапами. – Вот только не смогу. Не получится у меня ничего!

– Так что ты мне тогда голову морочишь?! – я нехорошо ощерился, сильно разозлившись. – Шут гороховый!

– Это я сейчас не могу, хозяин, – голос айхи стал сладким, как медовая патока. – Но в твоих силах всё исправить!

Ну вот. Что и требовалось доказать! Всё–таки этому прохиндею что–то от меня надо. Понять бы ещё, какими неприятностями это мне грозит. Потому как стать адептом земли мне очень хочется. Слишком жирную наживку подлый дух подсунул. Даже зная, что там капкан, всё равно за ней полезешь.

– Что ты хочешь? – тяжело вздохнул я, отлепляясь от стены.

– В том, что я хочу, ты мне всё равно отказываешь! – сварливо парировал коротышка. – Сейчас у нас разговор о том, что мне нужно для того, чтобы выполнить то, что хочешь ты!

– Хватит словоблудием заниматься, – устало отмахнулся я. – Говори уже, что тебе от меня нужно.

– Доступ к магическим потокам, разумеется! – насмешливо оскалился Толик.

– Мы уже, по–моему, этот вопрос обсудили, – хмыкнул я скептически. – Твоя свобода только после снятия с меня проклятия. Да и смысла я в этом не вижу. Мне нужна твоя помощь во время инициации, а не после неё.

– Вижу, не понял ты меня, – айхи почесал мордочку своими пальцами–обрубками. – Колечко твоё перекрывает мне доступ к магическим потокам, что обтекают нас с тобой. И доступ туда я обрету, только лишь получив свободу. Но магические потоки существуют и внутри нас. Их ничтожно мало, но они есть! Мне нужно лишь твоё разрешение! – Толик вкрадчиво заглянул мне в глаза. – И я смогу пользоваться магической энергией, что течёт внутри тебя.

– То есть ты дорвёшься до заклинаний, да ещё будешь вершить их, качая из меня энергию?! – фыркнул я, зябко передёрнув плечами. – Нет уж! Спасибо! Проходите мимо! Тут не подают!

– Ты опять не понял, – коротышка огорчённо вздохнул, закатив глаза к потолку. – Силу, что внутри тебя, я на тебя только направить и смогу. Наружу её кольцо не выпустит! Да и что там той силы! – махнул лапой Толик. – Слёзы! Но на то, чтобы во время инициации заставить откликнутся именно земную составляющую твоего дара – хватить должно!

Я задумался. Соблазн был велик. Гарантированно стать адептом земли и, следовательно, войти в десятку самых могущественных магов империи. О таком безродный изгой мог только мечтать. Вот только разрешать коварному коротышке что–то изменять внутри себя, было откровенным безумием. Кто его знает, что он может там натворить?

– Вижу, не веришь ты мне? – айхи озадаченно почесал шерсть на голове. – А зря! Сам рассуди, зачем мне тебе вредить?

– А под проклятье кто меня подвёл? Пушкин, что ли?

– Там у меня корысть была! Логу, за мои страдания, отомстить! А тут корысть в чём?

– Да кто же тебя знает! – я озадаченно почесал голову. – Шарахнешь меня чем–нибудь убойным, а с другим владельцем, потом, быстрее договоришься.

– Не хватит в тебе энергии на что–нибудь убойное! – мне показалось или в голосе Толика проскользнуло сожаление? – Но дело даже не в этом. Не верю я тут никому, – решил признаться он. – К кому бы кольцо ни попало, не отпустит он меня! За так не отпустит! Да ты и сам знаешь! – айхи расстроено махнул лапой. – А вот ты – отпустишь! Если только до схоронки Инсора доберёшься. Путь туда неблизкий. Я помочь ничем не смогу. Потому и хочу, чтобы ты к тому времени сильнее стал! Дар твой усилю, землю к нему притяну, затем заклинаниям обучу. Пойми! Не с руки мне тебе вредить!

– Так–то оно так, – в то, что айхи не собирается, менять хозяина, я поверил. Тут он, пожалуй, прав. Никто его на свободу не отпустит. Вот только моего доверия к Толику это нисколько не прибавило. – Вот только, может, ты хочешь, не новых хозяев приобрести, а старого себе подчинить? Сделаешь из меня китайского болванчика, а потом прикажешь тебя на волю отпустить. Я и отпущу. Ещё и радоваться при этом, как идиот, буду!

– Сделать из человека куклу – это уже высшая магия. Очень сложно и хлопотно, – Толик поскучнел. – Можно, конечно, но энергии для этого очень много нужно. Но дело даже не в этом. В принципе, даже если тебя ненадолго подчинить своей воле, толку от этого не будет! Кукла магию творить не может! А, значит, меня ты в этом состоянии не освободишь. И какой тогда в этом смысл?

– И почему я должен тебе верить?

– Можешь не верить, – Толик развернувшись, протопал по коридору и шлёпнулся прямо на пол, давая понять, что разговор окончен. – У меня всё равно выбора нет. Станешь адептом воздуха, тоже попытаюсь научить чему–нибудь. Может, хоть от зайцев отобьёшься!

Я, глубоко вздохнув, встал и не спеша подошёл к окну. Солнце, наступая на пятки съёжившимся теням, уже почти достигло зенита. Времени для принятия решения практически не оставалось.

– Только преобразуешь мой дар и всё! Ты понял?

– Понял! – вскочив с пола, айхи лихорадочно засуетился. – Спешить нужно! Надо успеть ритуал провести!

– Что за ритуал то хоть? – сделав выбор, я больше не сомневался.

– Да ничего сложного! – отмахнулся коротышка, буквально пританцовывая вокруг меня. – В мешке своём поройся. Игла нужна!

Кивнув головой, я вынул из мешка чурбачок обмотанный ниткой и выдернул иголку.

– Ну. Дальше что?

– А дальше всё просто! – Толик начал подпрыгивать от возбуждения. – Колешь иглой палец и смазываешь своей кровью кольцо. И даже говорить ничего не надо! Просто подумай при этом, что разрешаешь мне доступ к твоей силе!

– Как скажешь, друг! – вновь кивнул я, поднося иглу к пальцу. Затем широко улыбнулся и, глядя прямо в глаза взбудораженному коротышке, с невероятным наслаждением произнёс: – Обломись, блохастый! Я уж лучше на удачу положусь, чем тебе доверюсь! – и встал, прислушиваясь, к шагам приближающегося Григория.

Настало время инициации.

Глава 11

– Вельд, сын Велима.

Хриплый, надтреснутый голос школьного писаря, заставил меня вздрогнуть. Вот и настал момент истины! Сейчас мою тушку в мага переделывать будут!

Я потопал к помосту, зябко передёрнув плечами. Как же холодно! Вроде и солнце уже в зените, а холодно. Да уж. Вступает осень в свои права. Вступает. Не май месяц на дворе. А мне кроме рубахи и штанов так ничего выдать и не удосужились. Впрочем, грех обижаться. Не один я такой! Нас таких тут с полсотни наберётся. Мне ещё повезло! Григорий меня сюда перед самой инициацией привёл. А сколько остальные простояли? Судя по посиневшему, трясущемуся Гонде, немало! У него даже сил, моему появлению удивиться, не осталось! Ничего! Пускай привыкает! Нам ещё рандеву с этим подонком, в самом ближайшем будущем предстоит!

Инициация, по укоренившейся за многие годы традиции, проходила в школьной дворе – довольно большом стиснутом стенами прямоугольнике вымощенным крупным белым камнем. Любят здесь, похоже, строить дома в виде вытянутой баранки. С одной стороны, над двором нависал продолговатый массивный балкон с не менее массивным навесом над ним. В нём, видимо, и должен был восседать благословенный князь Вилича Уго Милостивый со своей свитой. Вот только не соизволил. Судя по всему, нашлись у местного правителя заботы поважней, чем торчать в такую холодину на скучной процедуре воспроизводства ушлёпков. Соответственно говоря, не явился никто и из дворян. Да и Лишний бы с ним, да только нам битый час ждать на холоде пришлось, пока гонец из дворца не прибыл. Напротив балкона вплотную к стене примыкал невысокий деревянный помост. На нём то и расположились главные действующие лица проводимого спектакля: древний старик–писарь, плотно закутанный в кожаную видавшую виды курточку; здоровенный пожилой маг с лицом отъявленного разбойника с большой дороги, одетый в трещавший по швам, замызганный, почти утративший свой цвет балахон и отец Никонт, расположившийся у самого края возле огромного, окованного железом сундука. За их спинами возле самой стены на массивных серых плитах, стояли четыре круглых стеклянных чаши. Одна из них, крайняя справа, была пуста. В соседней, испуская небольшой еле заметный дымок тлела горстка углей. Донышко следующей, было залито водой, подкрашенной для лучшей видимости в бледно–красный цвет. В крайний слева сосуд, также едва прикрыв дно, насыпали тонким слоем песок.

– Пусть Трое решат твою судьбу, отрок, – привычно приветствовал меня отец Никонт. – Да будет вечно их правление, – и отвернулся, прикрыв рот рукой. По всему видать, наскучило, одно и то же повторять. Как–никак уже больше десятка человек инициацию прошли.

Я, молча, поклонился и подошёл к писарю, близоруко склонившемуся над большой потрёпанной книгой коричневого цвета, обитой металлическими полосками по краям.

– Распишись вот тут, – старик ткнул скрюченным пальцем в книгу и сунул мне в руку перо с уже налившейся на конце каплей чернил.

Вот ведь! Вроде средневековье, а уже бюрократия! А вот интересно, я писать то умею? Тот ещё вопрос! Судя по всему, местные в этом нисколько не сомневаются. Тут грамотность поголовная. Во всяком случае, среди мужского населения. За этим жрецы строго следят. Никто же заранее не знает, кого Трое в ушлёпки выберут. А в школе безграмотные не нужны. Но я-то ничего из этого процесса обучения не помню. А вдруг не умею? И что тогда будет?

– Чего застыл, словно Нерюх перед стадом коровьим?! – зло зашипел на меня писарь. – Подписывай, давай!

Я с замиранием сердца склонился над слегка пожелтевшим листом пергамента и ткнул в него пером, мысленно повторяя " Вельд, сын Велима. Вельд, сын Велима». К моему изумлению, рука послушно вывела на пергаменте нужную надпись. Я даже прочитать её смог! Уф. Даже взмок от напряжения! Но получилось же! Помнит тело вложенную в него науку! Помнит!

– Ты чего опять встал, отродье Лишнего?! – окончательно разозлился старик. – Расписался и ступай отседова! Будет он тут ещё лыбится, выкидыш вопящих!

– Сюда иди, изгой, – рявкнули мне в спину. – Долго я тут из–за тебя мёрзнуть буду?

Я, поспешно отвернувшись от писаря, быстро подошёл к грозно насупившемуся магу.

– Ты чего мешкаешь, выкормыш айхи? – грозно навис надо мной верзила. – Мне что здесь до вечера на ваши мерзкие рожи смотреть? Плетей захотел?!

«В зеркало посмотрись», – подумал я, разумеется, не став озвучивать свою мысль вслух. Глупо плевать в сторону сильных мира сего, не имея никаких козырей на руках. Нет. Плюнуть, конечно, можно. Вот только никому от этого ни жарко, ни холодно не будет, а тебе твой же плевок по морде до кровавых соплей и разотрут. И так вон служки, что возле стены с плетьми в руках стоят, подобрались. Только команды ждут, чтобы наброситься.

– Оставь его, Ликон, – нехотя буркнул Никонт, зябко кутаясь в свою шубу. – С каждым изгоем возиться, и впрямь тут до вечера проторчим. Проводи инициацию.

– Как скажешь, всеблагой отец, – поклонившись отцу–наставителю, Ликон злобно зыркнул в мою сторону и направился к сундуку. – Снимай рубаху и ложись! – бросил он мне через плечо.

Заскрипев зубами от бессильной злобы, я, молча, снял рубаху и лёг на заляпанные грязью доски. Ничего. Со всеми со временем сочтусь. Месть – это блюдо, которое надо есть холодным. Подошёл Ликон. Склонился, оскалив рот в хищной улыбке, и положил мне на грудь тёмно–бурый камень величиной с мой кулак.

Внутри всё похолодело. Нет, это бы не страх боли как таковой, хотя он и присутствовал, конечно. Вопли моих предшественников ясно показали, что там приятного было мало. Но этот, чисто животный страх, был задвинут на второй план другим, более сильным страхом – страхом неопределённости. Когда ты знаешь, что наступил ключевой поворотный момент в твоей жизни и именно сейчас и решится, какова в дальнейшем будет твоя судьба. Кто–то скажет – и что тут страшного? У каждого такие моменты были. Например, после окончания школы. Так вот – это совсем не то! После школы ты сам сознательно выбираешь свой путь, оптимальный на твой взгляд. И не важно – ошибся ты или нет. На тот момент будущее рисуется тебе светлым и прекрасным. Здесь же другое. Здесь нет твоего выбора. И эти чаши – это даже не лотерея. Всё уже заранее предрешено и, увы, не тобой. Либо есть у меня способности к более престижным здесь стихиям земли и воды, либо нет. Так что здесь больше подходит сравнение не с выпускником школы, с надеждой глядящим в будущее, а с рабом на невольничьем рынке с содроганием гадающим куда он попадёт: к относительно доброму хозяину или на рудники или галеры. Причём светлого будущего априори не предвидится. Невольником ты останешься в любой случае.

Я стиснул зубы, твёрдо решив не заорать. Не хочу доставлять удовольствия этому уроду. Постараюсь перетерпеть.

Пару секунд ничего не происходило, затем камень начал стремительно нагреваться, словно подключенный к розетке утюг. Вначале я ещё крепился, до зубовного скрежета стиснув зубы, но проклятая штука раскалялась всё сильнее, буквально выжигая кожу. Я, взвыв, попытался скинуть проклятый камень с себя и с ужасом понял, что не могу даже приподнять руку. Словно этот кристалл, обжигая, одновременно вытягивал из меня все жизненные силы. Намерение, молча стерпеть боль и сохранить достоинство, было забыто. Я заорал во всё горло, изо всех сил пытаясь, повернуться набок, чтобы сбросить с себя раскалённое ядро. Тщетно. Артефакт словно приклеился к груди, продолжая терзать моё тело. Более того, мне стало казаться, что эта дрянь, спалив кожу, начала вплавляться в мою грудную клетку, выжигая мясо и кости на своём пути. Тело выгнуло дугой, отчаянный крик сменился беззвучным хрипом, пальцы, сдирая ногти, судорожно царапали по доскам. Боль была всюду, боль длилась вечность, боль была частью меня…

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Я всхлипнул и схватился вернувшимися к повиновению руками за грудь. Ничего не болело.

– Вставай, чего разлёгся! – пинок в бок окончательно вернул меня к действительности. Я медленно поднялся на дрожащие ноги и ошеломлённо опустил глаза вниз. На груди не было ни царапинки, ни пятнышка от ожога, будто и не корчился я несколькими мгновениями назад от жуткой боли. Да и камень куда–то пропал. Это что же было такое? Меня даже передёрнуло от воспоминаний. Хорошо, что я никакой страшной военной тайны не знаю, а то бы сразу выложил, да ещё и от себя бы приплёл чего, лишь бы ещё разок под таким камешком не оказаться!

– Ну и визжал же ты, – с презрением сплюнул Ликон. – Я думал, раз деревенский – то покрепче будешь. Да ещё и тугодум, похоже. Чего опять застыл? Брысь к стихиям!

И чего разоряется? Можно подумать, что другие до этого не кричали? Я проковылял к плите с землёй, мысленно чертыхаясь и желая проклятому магу всех благ в этой жизни. Встал перед сосудом. Потоптался перед ним, собираясь с духом. Глубоко вздохнул, пытаясь унять бешеный стук в груди и решившись, протянул было в сторону чаши руку, и … отдёрнул, ошарашено уставившись на возникшего возле неё Толика. Задорно подмигнув, коротышка склонился над артефактом и энергично помахал над ним лапами, заунывно при этом подвывая.

– Чего уставился?! – повернулся ко мне айхи, в несколько мгновений завершив свои манипуляции. – Вот так и стараешься из века в век для таких как ты! Лапы до кровавых волдырей стираешь! Вот дал бы ты мне доступ к своей энергии и всё было бы намного проще. А теперь себя до донышка выжигать приходиться! По крохам энергию собирать! А в ответ, лишь неблагодарность и упрёки! Давай уже! Суй руку! С землицей я уладил всё – откликнется! – Толик с достоинством кивнул на чашу и язвительно добавил: – Только господине сильно могучий и великий маг, я бы на твоём месте соизволил поторопиться. А то вон тот здоровый грязный недомерок в засаленном халате, по–моему, уже совсем терпение потерял. Очень уж он нехорошо в твою сторону смотрит!

Я оглянулся в сторону набычившегося Ликона и быстро вытянул руку над сосудом. Из чаши ощутимо потянуло холодом. Защипало запястье, неприятно заныли кончики пальцев. В глазах слегка помутилось, словно я оказался на грани лёгкого обморока. Превозмогая накатившую слабость, я стряхнул с себя странное оцепенение и перевёл взгляд на дно сосуда. Песок лежал неподвижно, по–прежнему покрывая тонким слоем гладкую поверхность. Похолодев, я судорожно опустил руку ниже, почти к самому краю чаши. Холод усилился, но треклятый песок и не подумал отреагировать. Ни одна песчинка не пошевелилась!

Отказываясь верить своим глазам, я перевёл взгляд на Толика.

– Надо же, не вышло, – озадаченно почесал тот за ухом и, развернувшись ко мне, обличительно ткнул пальцем. – Ты сам виноват! Видишь же! Энергии у меня не хватило! Земля – стихия тяжёлая! Её расшевелить, много силы надо! Ладно! – махнул мне коротышка ободряюще лапой. – Не переживай ты так! Сейчас мы с водой попробуем! Уж тут–то точно всё получится!

Я и ответить ничего не успел, как айхи подскочил к чаше с водой и проделал над сосудом точно такие же манипуляции. Тяжело вздохнув, я перешёл вслед за ним. В душе начала нарастать тревога.

Действие повторилось. Только в этот раз, я будто руку в ледяную прорубь опустил. Аж пальцы от холода свело. И вновь безрезультатно! Вода, подобно земле не обращала на мои усилия никакого внимания, не соизволив, подёрнутся даже тонкой рябью. Уже ни на что, не надеясь, я опустил ладонь ниже, опять почти коснувшись краёв сосуда и разочаровано отошёл к постаменту с огнём. Сердце начало сжимать ледяными тисками отчаяния.

– Вот же! – Толик подскочил к сосуду и чуть ли морду в него не засунул, что–то пытаясь там рассмотреть. – Должно было сработать! Я тебе точно говорю! – возмущённо повернулся он ко мне. – Как же так! – айхи горестно обхватил голову лапами и запричитал? – Что же делать? Друг на глазах пропадает! А я бессилен! – коротышка поник и тяжело вздохнул: – Вся надежда теперь на огонь!

– Стой!

Я попытался перехватить айхи, забыв о его бестелесности. Лесной дух вновь шустро произвёл свои манипуляции над еле дымящимися угольками и лишь, потом развернулся ко мне.

– Что? Не нужно было? Ну, теперь уже поздно! – мохнатая тварь скорчила виноватую рожицу и покаянно развела руками. Мол, а что я могу? Издевается, гад! За мою шутку в умывальне мстит!

Заскрипев зубами от бессилия, я поднёс руку к сосуду. Кисть ощутимо обожгло, но горстка пепла даже не подумала задымиться.

– Сволочь! – с ненавистью выдохнул я, глядя на веселящегося коротышку.

К постаменту с воздухом, возле которого уже успел отметиться подлый дух, я прошамкал походкой старика, опустив голову и ни на что уже не надеясь.

Воздух, сочувственно опутав мою руку тысячами невидимых нитей, нехотя заклубился у самого дна чаши.

– Даже магия воздуха почти не откликается, – недовольно фыркнул Ликон. – Полный бездарь! Уже много лет такого не было!

– Так и запишем, – проскрипел, склонившись над книгой писарь. – К магии способностей нет. Стихия воздуха почти не откликается!

– Что скажешь, всеблагой отец? – почтительно повернулся Ликон в сторону задумавшегося отца–наставителя. – Маг из этого выродка не получится. К отцам–вершителям его отправим? Хоть какая–то польза будет.

– Пожалуй, – кивнул Никонт, не спуская с меня задумчивого взгляда.

– Пошёл отседова, семя волколакское!

Очередная оплеуха направила меня к небольшой дверце, сбоку от помоста. От стены отлепился один из служек. Слишком ошеломлённый, для того, чтобы хоть как–то протестовать, я, молча, пошёл вслед за ним.

* * *

Небольшая круглая камера, всего в несколько шагов в поперечнике, влажные, покрытые ядовито–жёлтой застарелой плесенью стены, маленькое с детскую ладошку величиной оконце–бойница под самым потолком. Что ещё нужно человеку, чтобы спокойно без лишней суеты и метаний подвести черту под бездарно прожитой жизнью?

Я сидел на полуистлевшем пучке соломы, небрежно брошенным возле стены и спокойно с неожиданным для себя фатализмом ожидал, когда за мной придут. Всё, устал я бороться. Видно это судьба у меня такая – ходоком стать. Сколько не крутился, как не отбрыкивался, а постоянно всё к этому поворачивало. Устал…. Пусть будет, что будет! Одна радость. С этой тварью мохнатой я всё же посчитаюсь! Гадом буду, если не попытаюсь как можно дальше в проклятом городе пройти, чтобы Толик оттуда вовек не выбрался!

Тяжело вздохнув, я, кряхтя, поднялся и прошёлся вдоль камеры, разминая затёкшие мышцы. Покосился на белеющее прямоугольным пятнышком оконце и зябко повёл плечами. Сквозь ничем не прикрытое отверстие отчётливо тянуло холодом и сыростью. Да уж. Зимой тут, наверное, и пару часов не протянешь! Уже сейчас далеко не Ташкент. Забирали бы уж скорей, что ли! Чего тянуть? Итак, уже, судя по всему, день к вечеру идёт.

Я развернулся, сунув под мышки начавшие зябнуть руки и, упёрся в довольно ухмыляющего айхи.

– Я тебя не звал! – грубо рявкнул я на коротышку.

– Я сам пришёл, – нагло хмыкнул тот в ответ и критическим взглядом осмотрел помещение: – До чего же тоскливое место! Всё же хорошо, что нам с тобой тут целый год жить не придётся!

– Теперь–то уж точно не придётся?! – взорвался я, моментально растеряв всё своё спокойствие. – Ты что натворил, мартышка облезлая?!

– Почему облезлая? – по–моему, не на шутку обиделся айхи, проведя лапой по шелковистому меху. – Моей шкурке кто хочешь, позавидовать может! Возьмём, к примеру, зайца. – Толик плюхнулся на беспечно оставленную мной без присмотра солому и, увлечённо попытался продолжить: – У него шкурка…

– Да плевать мне какая у тебя шкурка! – окончательно разозлился я. – Пусть она у тебя хоть клочьями облазить начнёт – мне по барабану! Ты почему мне на инициации нагадил?! Вот что я знать хочу?! Ещё и ухмылялся радостно! Весело тебе было?! Ну, ничего! – я буквально навис над Толиком, сжав кулаки. – Скоро я повеселюсь! Когда с колечком обратно в проклятый город возвращаться буду!

– Да не делал я ничего! Как я мог навредить, ежели у меня доступа к магии нет?! – зелёные глазки с вертикальным зрачком, с укором смотрящие снизу вверх, моментально наполнились слезами. – Ты сам виноват! Я же тебе предлагал доступ к своей внутренней силе дать?! Не дал! Сейчас бы адептом земли был, а не тут сопли на кулак наматывал!

– Заврался ты совсем! – заскрипел я зубами от бессилия. Желание придушить наглого фигляра стало почти физическим, разбегаясь по всему телу холодными мурашками. Но осуществление данного мероприятия, в связи с бестелесностью духа, было мне недоступным. – А кто возле чаш лапами махал?

– Так это же шутка такая! – айхи захихикал, косясь в мою сторону. – А ты и поверил! Видел бы ты свою рожу, когда на твой зов земля не откликнулась!

– А вдруг бы откликнулась? – заглянул я в глаза коротышки.

– Тоже хорошо! – продолжал хихикать Толик. – Тогда бы ты подумал, что стал адептом земли благодаря мне. Не повезло, – огорчённо вздохнул дух. – Ну, зато повеселился! И только! Ну, сам посуди! – айхи рывком вскочил на ноги и прошёлся вдоль стены, энергично размахивая лапами. – Какая мне выгода дар твой губить? В итоге что?! Сегодня ты здесь, а завтра, уже ходоком, обратно в проклятый город топаешь! – он резко остановился и уставился мне в глаза. – И в чём здесь моя корысть? Убытки одни! Не хочу я обратно! Совсем не хочу!

Толик посмурнел. Я тоже замолк, призадумавшись. Ну что тут скажешь. Паскудная ситуация. Безвыходная! И коротышка, тут, судя по всему, не причём. Ему и впрямь смысла не было меня на инициации гробить. В одной лодке сидим. А то, что рожи корчил, так какой айхи поглумиться откажется? Это у них на генном уровне. И подыхая, пакостить не перестанет!

– Ладно, не печалься, – внезапно прервал затянувшееся молчание коротышка. – Собственно говоря, страшного ничего и не произошло. Просто мы с тобой немного по–другому поступим. Так даже быстрее получится. Целый год ждать не надо! Инициацию то ты всё же прошёл? Ведь так?

– Ну, прошёл, – хмуро признал я, стараясь понять, куда этот хитрован клонит.

– Вот! – удовлетворённо протянул Толик. – Освободить ты меня теперь можешь! Заклинание простенькое совсем! Я мигом научу! Ты меня освобождаешь, мы летим в библиотеку Инсора и снимаем с тебя проклятье. Значит так! Слушай! Сначала тебе надо…

– Ничего мне не надо, – прервал я скороговоркой затараторившего коротышку. – Тоже мне, нашёл убогого. Да стоит тебя освободить и через мгновение тебя здесь уже не будет! Даже лапкой своей корявой не помашешь на прощанье! Только тебя и видели!

– Чем тебе мои лапы не понравились? – возмутился Толик, выставив их перед собой. – На свои обтянутые кожей палки сначала взгляни!

– Да бог с ними, с лапами, – хмыкнул я. – Не в них суть. Не верю я тебе! Ни на медный грошик не верю! Вот главная беда!

– Ну и зря! – обиделся коротышка, укоризненно глядя на меня. – Это вы люди на каждом шагу обмануть норовите, а мы договоры свято чтим и исполняем! Вот давай освободи меня и сам, потом поймёшь, как был не прав! Тебе даже стыдно станет! Значит так…

– Никак! – вновь оборвал я айхи. – Не трать своё красноречие. Либо я выпускаю тебя на волю после снятия с меня проклятья, либо не выпускаю вообще! И спорить на эту тему я больше не собираюсь! Понятно тебе?

– Все вы люди одинаковы, – горестно насупился меховой. – Тут стараешься изо всех сил. Как лучше хочешь. А в ответ только оскорбления и плевки. А теперь ещё и пропадать придётся из–за твоей дурости.

– Уж лучше я вместе с тобой пропадать буду, – горько усмехнулся я, – чем один, да ещё и чувствуя себя полным идиотом.

– Ну и Безымянный с тобой, – разозлился Толик. – Хочешь подохнуть? Подыхай! За этим дело не станет! А я подожду! Всё равно это колечко когда–нибудь найдут. Вот тогда я и посмеюсь!

С громким хлопком лесной дух исчез. Я обрёченно вздохнул. Теплилась у меня, если честно, маленькая надежда, что зловредный коротышка что–нибудь придумает. В этом интерес у нас с ним общий. Но и она угасла. Теперь точно всё. Конец!

– Ладно! Я погорячился, ты весь на нервах! Чего между друзьями не бывает! Дело то у нас общее! – вновь возникший передо мной айхи был деятелен и целеустремлён. – Я что думаю, – Толик проникновенно заглянул мне в глаза. – Выбираться отсюда как–то надо! Ну не вышло у тебя здесь поучиться. Ну и ладно. Зато год сэкономим! Главное, что ты инициацию пройти успел и магические потоки тебе теперь доступны. А магии я тебя по дороге научу! Знаю я действенные заклинания воздуха, что даже тебе доступны будут! – коротышка почти ласково посмотрел на меня и спросил: – Ну что, ты со мной?