Текст книги ""Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Вадим Филоненко,Антон Федотов,Максимилиан Борисов,Андрей Третьяков,Сергей Котов,Иван Алексин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 229 (всего у книги 339 страниц)

Жихарь ловко обшарил тихо стонущего воя, в досаде, ничего не найдя, пнул по рёбрам, разжился парой камней и несколькими монетами у толстого повизгивающего мага и склонился над другим ушлёпком в длинной, отороченной мехом епанче, наброшенной поверх балахона. По всему видать, богатый колдун! Наверняка, за наиглавного при отряде состоит! У такого и за поясом много чего сыскать можно!

Ожидания Жихаря не оправдались. Нет. Четыре магических кристалла, что нащупал он в кошеле мага, богатство конечно не малое, но золото то где? Даже грошика медного не нашлось!

– Дай сюда!

Нависнув неприветливым утёсом, Албыч требовательно протянул руку. Рядом, хлюпая разбитым носом, стоял Миха. Жихарь болезненно скривился, но спорить не стал: камешки отдал. Затем покосился на вконец расстроенного воришку, выразительно молчавшего колдуна и нехотя достал камни, изъятые у толстяка. Ну, их к Лишнему. Не стоят они того!

– Так–то лучше будет! – удовлетворённо хмыкнул маг. Он шустро повертел перед глазами каждый камень, оценивая, и не скрывая язвительный улыбки, вернул один их них обратно, в кошель вершителя. – Пущай, теперича, глотки друг другу повырывают, – Албыч задорно хохотнув, ссыпал оставшиеся камни себе за пояс и решительно махнул рукой. – Пошли отседова. До пелены недалече осталось!

* * *

Голова раскалывалась от дикой боли. Тело ломило, словно кто–то не спеша выворачивал из суставов все кости. Герхард, приглушённо застонав, сжал виски. Легче не стало. Скорее наоборот. Мучения не прекращались, становясь лишь сильнее. В губы ткнулось горлышко баклажки.

– Глотни, мастер. Полегчает.

С трудом разлепив стиснутые судорогой зубы, Герхард послушно сделал глоток, поперхнулся и зашёлся хриплым безудержным кашлем выворачивающем все внутренности наизнанку. И всё же стало чуть легче. Он открыл глаза. Долго бездумно смотрел прямо перед собой. Кто–то вновь поднёс ко рту баклажку. На этот раз Герхард пил долго, чувствуя, как с каждой каплей в голове рассеивается густой туман и возвращается ясность мысли. Взгляд сфокусировался на склонившимся над ним десятнике. Сбоку сидел кто–то ещё, бережно поддерживая голову.

– Ещё воды, мастер? – потряс баклажкой Невронд.

– Потом, – Герхард попытался подняться. Конечности слушались слабо. С новой силой навалились тошнота и головокружение. Маг пошатнулся, но заботливые руки подхватили, не дали упасть, бережно усадив на дороге. – Где мы десятник? – подождав пока головокружение хоть немного уймётся, адепт воды попытался оглядеться. Увиденное не радовало. Всё та же дорога, стиснутая бесконечными завалами и небольшая кучка людей, едва копошащаяся на земле. Слишком небольшая. – Сколько людишек уцелело, Невронд? – похолодев в страшном предчувствии, Герхард только теперь ощутил, как липнет к спине взмокший балахон.

– Четыре воя, да два мага, – на глазах постарел десятник. – Да и те в себя никак прийти не могут! А ушли мы недалече. Как бы эта тварь за нами вслед не приползла.

– Могла бы приползти – уже приползла бы, – не согласился с Неврондом маг. – По всему видать, не может она своё укрытие покинуть. Она и до нас–то с трудом волшбой своей дотянулась. Иначе бы мы все на привале том и остались. Вот что десятник, – Герхард дрожащей рукой вытер щипавший глаза пот. – Ты меня к камню какому спиной прислони и людишкам помоги. Их и так мало осталось. А себя я, теперича, сам подлечу.

– Как кажешь, мастер, – не стал с ним спорить десятник. – Нука Русин, подмогни.

Подхватив с двух сторон, мага бережно перенесли в край дороги и прислонили к небольшой гладкой плите, почти вертикально торчащей из земли. Герхард немного посидел, наблюдая за хлопотами десятника и меченого и решившись, осторожно потянулся за изнанку. Спешить было нельзя. Слишком опасное это занятие – лечить себя, а не других. Тут увлекаться нельзя! Упустишь момент, не остановишься вовремя – глядишь и одного много возомнившего о себе адепта воды уже и хоронят. Если останется, конечно, что хоронить. Герхарду на паре таких похорон лично побывать доводилось. И это у адептов, что на магии исцеления специализировались, а не боевой как у него. Вот только выбора у него нет. Людей потерял, амулеты все выгорели, Око сущности тоже на месте привала осталось. В таком состоянии он Ратмиру на один зубок будет. И кристаллы не помогут. Не хочется и думать, что с ним будет, коль перевёртыша упустит.

Тщательно, вымеряя каждое движение, Герхард начертил руну концентрации, осторожно, не обращая внимания на вспыхнувшую боль в груди, напитал её энергией, и следом вывел руны малого исцеления. Те заискрились задорным алым сполохом и начали наливаться красками. Маг быстро добавил рядом с ними руну возврата и, его тут же накрыло ласковой тёплой волной, смывающей боль и усталость. Всё тело начало наполняться удивительной силой, на душе стало легко и беззаботно. Герхард блаженно зажмурился. Видят Трое, так хорошо ему ещё никогда не было! Теперь он мог понять Яцека, того мага из свиты твинского гецога, что так любил лечить самого себя. И последующий откат его не пугал! Откат!!! Мысль о грядущем наказании отрезвила, словно ушат ледяной воды на голову вылили. Похолодев от ужаса, Герхард поспешно оборвал связь с потоком. И скорчился, захлебнувшись криком от боли. Кровь буквально вскипела в жилах, обжигая не хуже кислоты, вены вздулись так, что казалось ещё чуть–чуть, и они взорвутся. Раны Йоки! Он всё же не смог остановится вовремя! И настало время платить за свою жадность!

Приступ прошёл так же внезапно, как и начался, заставив Герхарда неверяще выдохнуть. Он ещё пару мгновений полежал, прислушиваясь к своим ощущениям, убедился, что ничего не болит и, решительно вскочив на ноги, огляделся. За то время, что он провалялся, страдая от последствий отката, остальные успели прийти в себя. Вои, позвякивая оружием, сгрудились возле Невронда, Люциус и Пётр, встав чуть наособицу от воев, озабоченно о чём–то перешёптывались.

Герхард горько усмехнулся. Ишь ты. По всему видать ему больше всех от неведомой твари досталось. Видимо почувствовала, как он за камушком потянулся, добить пыталась. Ан не вышло!

Маги, заметив, что адепт воды пришёл в себя, направились к нему. Герхард посмотрел на них, невольно сравнивая. Пётра: умного, решительного, ещё не старого, в общем, адепта огня, он видеть был рад. Надёжный соратник, с которым вместе не одну сечу пережили. Такой и спину прикроет, и в бою лишним не будет! А вот Ганиус. Герхард мысленно поморщился. Племянник отца Яхима ни умом не блистал, ни смелостью, ни талантом. Зато отличался болтливостью и неимоверной наглостью. Вот как сейчас. Око сущности потерял, шкуру свою, спасая, а на наглой морде и крупицы раскаяния не проступает. Оно, конечно, понятно, что другого выхода у племянника отца–радетеля не было. И сам бы сгинул и кристалл не вытащил. Но попытаться то должен был. Вон из воев, свой меч ни один не бросил, все оружные стоят!

– Как ты, мастер? – в голосе Петра проскочили нотки искреннего сочувствия. – Я уже было тревожиться начал.

– Меня уже опаска взяла, что так и сдохнешь в себя не придя, мастер – решил проявить заботу и Ганиус. – Уж больно откат сильный!

– Не дождёшься! – Герхард заскрипел зубами от злости и решил её сорвать на толстяке. – Ты почему Око сущности бросил? Ты хоть знаешь, что верховный отец–эконом с тобой за его утерю сделает?

– Так не потерялся кристалл то, – выпучил глаза Ганиус. – Вон он, на дороге лежит!

– Как лежит? – Герхард, не веря своим глазам, посмотрел в указанном направлении. – Как ты ухитрился его с собой утащить?

– Так это не он, мастер, – подошёл к магу Невронд. Десятник был хмур и невесел. – Кто–то неведомый расстарался. Русин первый очнулся. Так он сказывает, что мечи и камешек этот уже на дороге лежали, в кучу сваленные. – Невронд помялся, переминаясь с ноги на ногу и, недовольно добавил: – А арбалетов нет.

– Кто расстарался? – Не понял Герхард, вглядываясь в потухшие глаза Невронда. – Ты в своём уме, десятник?! Кто тут мог для нас расстараться?! – последние слова маг уже буквально проорал, выплёскивая на воина поднимающийся в душе страх.

– Неведомый, – упрямо набычившись, повторил тот и вновь уже с каким–то упрёком добавил: – А арбалетов нет!

– Да Лишний с ними, с арбалетами, – влез в перепалку Ганиус, брызгая слюной. – У меня два кристалла из кошеля пропало! И Петра вон тоже обнести успели! Ворюга этот неведомый, так то! Тать и ворюга!

– Что?! – похолодев, Герхард лихорадочно сунулся за пояс. – Да чтоб ему Вопящим стать! – бессильно выругался маг, вынув из кошеля лишь один камешек. – Ишь чего удумал; ржавые мечи на камни мажеские менять! Да чтоб ему всю оставшуюся жизнь с айхи по соседству жить!

– У моих воев снаряга справная, мастер, – обиделся Невронд. – Я за этим строго слежу. Не забалуешь!

– И что?! – и не подумал успокаиваться Герхард. – Много ты ими без амулетов и кристаллов навоюешь? Да нас ещё издали выжгут или в лёд втопчут! – маг повертел оставшийся кристалл в руке, узнал в нём близнеца, полученного от Яхима и, сжав камень в кулаке, помрачнел: – А Вельд уже далеко ушёл и на месте не стоит! Беда!

– И что делать теперь, мастер? – Невронд с сочувствием посмотрел на разом постаревшего мага. – Может вернуться назад, попробуем? Всё равно, на выходе из города Никонт с перевёртышем мимо нас не пройдут.

– Про Никонта и Ратмира забудь, – невесело отмахнулся адепт воды в ответ. – Им в тронный зал живыми хода нет. Неважно почему, – пресёк маг на корню вопрос десятника. Ганиус гаденько усмехнулся, соглашаясь. – Просто не дойдут и всё. Только нам от этого не легче. Ритуал то Вельд пройдёт без нашего присмотру. А этого ни мне, ни тебе не простят, – Герхард проникновенно заглянул воину в глаза и добавил: – Даже если перевёртыша сразу на выходе из города переймут, и он никаких дел натворить не сможет – не простят.

Сунув камешек в кошель, Герхард прошёл мимо понурившегося десятника на дорогу, присел возле Ока сущности, зачем то погладил его и, повернувшись к Невронду, сказал: – Вдогонку надо идти, десятник. Напасть внезапно и в рукопашной сойтись. Авось не успеют Ратмир с Матвеем в ход свои камешки пустить.

Невронд обречённо кивнул. По лицу десятника было прекрасно видно, что в успех такой рукопашной он совсем не верит.

– Хорошо хоть Око сущности не пропало – продолжил, взяв в руки кристалл, маг. – С ним я точно буду знать, где этот змеёныш находится.

Герхард замер на мгновение, сжав камень в руках. По лицу мага промелькнуло недоумение. Открыв глаза, он отложил в сторону Око, вновь достал из кошеля близнеца, сжал в руке и неожиданно для всех улыбнулся.

* * *

Незнакомец был странный. Гонда таких сроду не видел. И дело было даже не в том, что из своей одежды на нём были лишь замызганные порты, да диковинные кожаные сандалии, надетые на босу ногу. В своём доме чай и гостей, судя по всему, не ждал. Хочется ему полуголым ходить – кто запретить может? Поражало лицо. Хозяин, судя по наметившимся на лбу морщинам, был не молод, а лицо гладко выбрито. Не бороды тебе, ни усов, словно у сопляка малолетнего! И на голове волос мало. Стрижены коротко, неровно, словно коза блудливая общипала. Смех, да и только! Вот только смеяться над ним, пожалуй, и Бакай бы не рискнул! Очень уж взгляд у него был нехороший. До костей пробирал!

– Ну что встал столбом? Ты об меня глаза сейчас протрёшь! – хозяин, особо не церемонясь, подтолкнул Гонду к видневшейся в полумраке двери. – Ступай в хату, гость незваный. Чего в сенях у порога торчать!

– Засов бы накинуть хозяин, – немного отдышавшись, смог, выдавить из себя юноша. – Там эти. Ну…

– Да нет там уже никого! – не дослушав, отмахнулся мужик. – Да и засова тоже нет. Мой домишко тут все стороной обходят, – со вздохом пожаловался он Гонде. – Уж я кличу, бывало, кличу, а всё попусту! Убегают без оглядки, хвосты поджавши! А тут ты! Видать вспомнил обо мне Многоликий!

Входить в дом Гонде решительно расхотелось. Изнутри поднималась странная уверенность в неправильности происходящего. Сердце сжалось в тревожном предчувствии. Вот только деваться было некуда. Дорогу к выходу перекрывал хозяин, а в узкое оконце в сенях разве что руку просунуть можно. А за пазухой даже ножа (чтоб Абашеву за кромкой с Лишним повстречаться!) нет. Нехотя, словно невольник в каменоломню, Гонда открыл дверь.

В жилище отшельника оказалось неожиданно уютно. Напротив, мягко обволакивая вошедшего теплом, весело потрескивала дровами печка. В горниле, распространяя по комнате дурманящий запах, задорно булькал чугунок. Слева возле окна, добротный дубовый стол и два табурета, вместо привычной лавки. Рядом кованый сундук. Справа непривычные для крестьянского дома полки с книгами и свитками и громоздкий, явно иноземный шкаф с толстыми резными дверцами покрытыми тёмным лаком. На крашеном дощатом полу, разукрашенные узорами шерстяные половички. Под высоким так же крашеным потолком, завис, ярко сияя, светоч.

– Ну что опять встал? Проходи, – подтолкнул Гонду в спину вошедший следом хозяин. – Седай за стол. Снедать будем.

Гонда, покосившись на пол, снял грязную обувку. Ноги сразу утонули в чём–то донельзя тёплом и мягком, прошёл к столу, сел возле окна, поставив рядом предусмотрительно захваченные сапоги.

Хозяин, между тем, быстро закрутился по хате, сбирая на стол. Выставил глиняные кружки, выйдя в сени, принёс две миски с огурцами и куриными яйцами, бухнул на скатерть полгорбушки ржаного хлеба, вновь вышел в сени, вернувшись с запечатанной баклажкой и, наконец, вооружившись ухватом, поставил на стол булькающий котелок.

Гонда сглотнул, почувствовав, как в тугой узел сплетаются кишки, решившие напомнить о себе.

Мужик, присев напротив, одним движением ловко наполнил обе кружки до краёв, при этом не расплескав не капли и тут же опрокинул одну себе в рот, удовлетворённо крякнув.

– Чего вылупился? – взглянул недовольно на Гонду. – Пей, давай, да опосля погуторим.

– Благодарствую, хозяин, – Гонда с сомнением покосившись на кружку, сделал вид, что пригубил и, поперхнувшись, поспешно потянулся к яйцу, начав его сосредоточенно очищать. – Прости, что по имени не величаю, дядечка. Меня Гондой кличут.

– Ишь ты, ловкий какой, – хмыкнул тот в ответ, вновь наполняя свою кружку. – Пить со мной брезгует, хлеба тож не преломил, а имя ему скажи. Неужто за городом все теперь такие невежи?

– Прости хозяин. Обиды нанести не хотел, – Гонда ничуть не смутился от того, что его хитрость раскрыли. Пить со странным знакомцем он всё равно не собирался. Да и с едой тоже решил поостеречься, не смотря на голод. Не то место, не тот хозяин. Тут бы самому целым убраться по добру. – Не приучен я к вару. Батя покойный в строгости держал.

Хозяин задумчиво пробарабанил пальцами по столу, рассматривая содержимое своей кружки. Гонда подобрался, нащупывая край табурета под собой.

– Не выходит у нас с тобой душевного разговору, – огорчённо вздохнул мужик и внезапно одним взмахом руки смахнул всю снедь со стола. Гонда внутренне сжался, ожидая грохота, но вся посуда, не долетев до пола, растаяла в воздухе. – Ну, чтож. Поговорим напрямую. Ты я вижу человек умный. Что я вокруг да около ходить буду? – хозяин зачем – то протёр ладонью и без того чистый стол и подняв глаза на юношу, строго спросил: – Живым отсюда выйти хочешь?

Гонда молча, кивнул, затаив дыхание.

– Ты на обувку свою не косись, – недобро скривил губы хозяин. – Из моего дома живым ни то, что через окно, через дверь ходу нет. Да что там живым, – решил пожаловаться мужик, – я и сам отсюда выйти не могу. Не веришь? Так попробуй. Мешать не буду.

Хозяин демонстративно не спеша встал и, отойдя к печке, присел на корточки, уставившись на огонь.

Осторожно, не сводя глаз с жуткого местного, Гонда привстал, ухватив рукой сапоги и не глядя, резко вдарил локтём назад в хрупкое стекло. И с трудом подавив стон, ухватился за ушибленную руку. Постоял, потирая саднящий локоть и вновь сел за стол, разжав пальцы.

– Я хочу выйти отсюда живым, дядечка.

– А дверь что же, проверять не будешь? – не на шутку удивился тот.

– А надо?

– Ты и вправду не дурак, – вернулся за стол, хозяин. – Может и выживешь. Вопрос у меня один, – всё напускное радушие слетело с мужика как шелуха с озимых. – Ты согласен отвести меня во дорец Инсора?

– Так я и сам туда дороги не знаю, дядечка!

– Мне не нужно показывать дорогу, – раздражённо отмахнулся в ответ мужик. – Мне нужно чтобы ты согласился пойти туда со мной.

– А если я соглашусь? Мне с того какая корысть?

Согласится, всё рано придётся. Иначе смерть неминучая! Вот только сразу, без торга, согласие давать никак нельзя! Тогда нелюдь, лишь только во дворец попав, его живота и лишит. Зачем ему в живых потенциальный беглец нужен? Потому торг и необходим! Убедить страшного незнакомца, что Гонда не из страха, а ради наживы с ним идёт. И пока награды не получит, не в жисть его не бросит. Глядишь, и не тронет до поры. А там или сбежать удастся, или вершителей повстречают.

– Поможешь – награжу! – – мужик достал из сундуку грубую холщовую рубаху и не спеша натянул на себя. – Мне до сферы слияния, что у алтаря Неназываемого стоит, добраться надо. Я тогда жизнь свою обратно в полной мере вернуть смогу, – улыбка вогнавшая Гонду в дрожь. – Видишь. Я с тобой откровенен. И сам туда попасть без помощи живого я тоже не сумею. Помоги мне завладеть сферой и не только останешься жив, – незнакомец, наклонив голову, прожёг Гонду взглядом. – Поможешь мне – и я возьму тебя к себе в ученики.

– В ученики? – Гонда почувствовал, как у него запершило в горле. – А ты разве маг?

– Колдую помаленьку, – не стал отрицать тот и взмахнул рукой. Стена напротив Гонды всколыхнулась, потекла смазанным пятном и на её месте возник мерцающий чёрный круг. – Дай мне свою руку и пошли, – мотнул незнакомец головой в сторону круга. – И раз мы всё же поладили, можешь, теперь, звать меня дядя Янхель.

* * *

Падение нельзя было назвать приятным. Кости рук буквально затрещали, норовя раскрошиться под весом собственного тела, вспыхнуло адской болью левое колено, а ещё какой–то острый камень удачно под ребро подставиться сумел! Я дико взвыл, умудрившись в считанные мгновения выпалить весь свой запас матерных слов. А тут ещё сверху адский жар навалился, словно гигантский дракон в спину дыхнул. Стало совсем весело.

Стиснув зубы до зубовного скрежета, я быстро вскочил и охнул, схватившись руками за колено. Вокруг царил хаос. Дико вопили школяры, вернее вопил близнец, яростно сдирая с себя пылающую одежду, двое других лишь сдавлено хрипели, катаясь по земле маленькими факелами. Справа от меня матерился Мартын. Воин, хоть и был весь в копоти, но сам, судя по всему, не пострадал, спасённый амулетом, но вот пришедший в негодность арбалет пришлось бросить. Жвыкнув железом вой развернулся в сторону развалин, навстречу пятёрки ратников выскочивших их дома. Выскочить – выскочили. Но приближаться не стали, замерев в десятке шагов от нас. Всё вокруг под ногами вновь окрасилось в тёмно–жёлтые цвета. Ну, вот и всё. Из–под этого заклинания за долю секунды не выскочишь. Вон и внутренний голос молчит, понимает, что в этой ситуации рыпаться бесполезно!

– Нет!

Сильные руки, схватит за одежду, резко дёрнули назад, прижимая к себе. И тут же я оказался внутри шара переливающегося всеми цветами радуги. Будто мыльный пузырь надули. Ратмир! Видать тоже понял, что по нам сейчас ещё одним заклинанием шарахнут. А чего тут не понять? Уж больно резко Невронд со своими людьми остановился. Добивать не кинулся. Ждут, пока маги свои аргументы до конца исчерпают. Знать бы, что за пакость в этот раз нам приготовили. И выдержит ли её защита?

И тут неизвестный маг ударил. Казалось, сверху на голову обрушилось само небо. С треском лопнул пузырь и на плечи навалилась неимоверная тяжесть, вдавливая в землю и размазывая по камням. Вдавило сильно, до треска в костях, и тут же отпустило. Я с трудом отлепился от земли, приподнялся на трясущихся руках, сел, очумело качая головой. Да уж! Теперь я понимаю, что чувствует черепаха, когда на неё слон наступает! Болело буквально всё. А что ты хотел? Скажи спасибо, что вообще жив остался. Как ещё кишки наружу не выдавили. Вот только болячки свои пересчитывать времени нет. Невронд с воями никуда не делись. Странно, что до сих пор горло резать не начали.

Я приподнял голову и злорадно оскалился. Не до меня пока десятнику! Двое его воинов на земле лежат, дымятся, один как раз в этот момент на камни, кровью заливаясь, оседает, а сам Невронд на пару с Русиным с трудом от наскоков Путяты отбивается. В бою десятник Никонта был страшен. Огромный меч опускался со страшной силой, наполняя воздух жутким свистом и скрежетом железа, сам Путята ни мгновения не оставался на одном месте, обрушивая удары на своих врагов со всех сторон. Те пятились, не помышляя об атаке, отступали в разные стороны, но держались. Измором берут! Даже Путята не выдержит долго в таком темпе. А что же Мартын? Оглянувшись в сторону воя, я встретился с взглядом мёртвых глаз. Так. Тут всё понятно. Второе заклинание Мартын не пережил. А Ратмир?

Развернулся к магу. Посеревшая, словно пергаментная кожа, кровь тонкой струйкой стекающая изо рта. Без сознания, но дышит. Впрочем – это дело поправимое! Тут у меня рука не дрогнет. Подло убивать того, кто тебя спас? Так он не меня спасал. Он свою надежду отсюда выбраться спасти пытался. Мою жизнь на свою в дальнейшем обменять хотел!

Нужно спешить. Чем бы этот бой ни кончился, я окажусь в числе проигравших. Прежде всего – ключ! Лихорадочно срываю завязки с поясного кошеля, выгребаю всё наружу. Вот он! На то, чтобы снять наручи ушло всего несколько секунд. Оглядываюсь. Рубятся с не меньшим энтузиазмом, но уже не так резво. У Невронда левая рука плетью висит, У Русина половину лица кровью залило, но не отступают. Упорные – уважаю! Впрочем, на сцене появилось ещё одно действующее лицо. Пожилой маг в рваном балахоне шатаясь словно в стельку пьяный сельский алкаш брёл от дома в мою сторону. Полный ненависти взгляд и огромный тесак в руке не оставляли сомнений в намерении. По мою душу, товарищ. На заклинание сил не осталось – жаждет пообщаться поближе. Ладно. Лишний с ним. Такими темпами он полдня до меня идти будет. А пока я сам вооружусь.

Кинулся к Мартыну. Меч брать не стал. Тяжёлый зараза, да и махать я им не приучен. А вот нож за поясом – самое то! Будет чем Ратмира за спасение поблагодарить! Быстро развернулся к магу и сплюнул от досады. Никак сам помер?! Вон и хрипеть перестал. Проверим. Нагнулся к руке. Точно умер! Снять кольцо. Камни что в поясе были, тоже прибрать. Компенсация от этого урода будет! Покосился на продолжавшего упорно ковылять в мою сторону колдуна. Может хоть этого прибить? Поудобнее обхватил рукоятку ножа, сделал шаг. Вскрик Путяты заставил оглянуться. Гигант пятился, зажимая рукой окровавленный бок. Невронд и Русин начали энергично наседать. К чёрту мага – ноги надо делать, пока не поздно!

Выскочил на дорогу – пусто! Вот только бежать по ней опасно. Как бы на Невзора, что с моим камешком вперёд ушёл не нарваться. Вновь взвыл голос в голове!

«Ложись»!

Не раздумывая, упал на дорогу прямо в опротивевшее за последнее время салатовое пятно. Над головой с гулом что–то пролетело, взъерошив волосы. Вот гад! Чуть полголовы не снёс! А били то из дома напротив. Значит, нет там монстров, коль маг в засаде сидит. Неужто, Матвей? Решившись, несусь туда. Скорей, пока он в себя от отката не пришёл. Вскакиваю через оконный проём, а не дверь. Темно, мрачно. Навстречу разворачивается какой–то толстяк. Бью сразу, не раздумывая, чувствуя, как лезвие вонзается в упругую плоть. Рывок и бью ещё раз. Толстый захныкав, ухватился руками за живот и, согнувшись, побрёл вглубь дома потеряв ко мне всякий интерес.

Ну и Лишний с ним. Он мне тоже не очень–то интересен! Отстал и ладно. Бегу по тёмному коридору, вбегаю в комнату с висящей на одной петлёй дверью, выпрыгиваю через окно и вновь бегу по узенькой улочке, стремясь оказаться как можно дальше. В душе поднималось ликование.

У меня получилось! Я сбежал!

* * *

– Эк тебя угораздило то, внучок. – Албыч сочувственно закачал головой. – Ты зачем туда полез, дурашка? Разве ж можно в ловушки магические вот так, без оглядки сигать?

Вой не ответил. Лишь тело продолжало мелко трястись в такт беззвучному плачу.

– Вот ведь невежа, – пожаловался непонятно кому колдун, почесав бороду. – С ним по хорошему толкуешь, а он старику и ответить не хочет.

Жихарь слова старика пропустил мимо ушей. Не до воя было! Юноша, ошеломлённо моргая, присел возле Никонта, неверяще разглядывая отца–наставителя. Это кто же так его? Крови нет, а чёрная мантия буквально вдавлена в грудь. Словно гигантским молотом ударили! Так и костей то целых не осталось, наверное! Крошево одно.

– Мастер, посмотри, – позвал Жихарь Албыча. – Интересно чем это отца Никонта убили.

– Чем и так понятно, – небрежно отмахнулся Албыч. – Меня больше интересует, кто это сделал? Ратмир или наш змеёныш оперяться начал? Думал, внучок расскажет, а он вишь не хочет порадовать старика!

– А зачем мне тебе рассказывать? – буквально взвился юноша, затрепывавшись в невидимых силках. – Что, тоже вытащить пообещаешь, как отец Никонт? Так не верю я этому больше! Не под силу это никому!

– Отчего же не по силам–то? – озадачился Албыч. Колдун решительно шагнул в пелену и, встав рядом с воем, положив тому руку на плечо. – Тут и надо всего несколько шагов сделать. Делов то!

Вой тонюсенько взвизгнул от неожиданности, дёрнувшись всем телом и как то, сразу обмякнув, заскулил уже в голос.

– У меня от него мурашки по всему телу бегают, – присунувшись сбоку, шёпотом пожаловался Миха. – Аж жутко становится!

– Страшный старик, – Жихарь и сам был впечатлён той лёгкостью, с которой колдун добрался до пленённого воя. – Что с яром? – Развернулся он к воришке. – Нашёл что–нибудь?

– Мечом его знатно ткнули, – Миха вздохнул и, шмыгнув носом, огорчённо добавил: – А заодно и за поясом пошарили.

– О жреце тоже не забыли, – вздохнув, признал Жихарь. – Ладно. Пойдем, посмотрим, что колдун с воем делать удумал.

– Эк тебя разобрало! – сочувственно похлопал, между тем, Албыч воя по плечу. – Тебя как кличут то, внучок?

– Тимоха я, – сквозь всхлипы, еле выдавил из себя юноша. – Я всё расскажу дедушка, только вытащи отсюда. Или хотя бы убей, спаси от смерти лютой!

– Ну, будь, по–твоему, – не стал спорить колдун. Старик крякнул и, поднатужившись, выволок Тимоху назад, к стоящим возле пелены Михе с Жихарем. Тот тут же осел на землю, трясясь будто припадочный. Жихарю даже жалко его стало. Губы трясутся, в глазах ужас плещется, а на висках явственно седина проступать начала. Досталось вою, с этим не поспоришь!

– Чего встал, орясина? – сурово сдвинул брови Албыч, повернувшись к Михе. – Воды вою дай. И поживее! Не видишь разве? Сомлел он совсем!

Тимоха пил долго, захлёбываясь и проливая половину на землю. Наконец напившись, вернул баклажку Михе и, вытерев рукавом мокрый подборок, настороженно покосился на Албыча.

– Так кто говоришь, жреца так ловко ухайдакал? – не замедлил с вопросом колдун. – Неужто кун княжеский?

– Нет, дедушка. Его Вельд как–то убил. Сам не видел. Но судя по крикам, что опосля поднялись; точно он!

– Как я и думал, – удовлетворённо кивнул Албыч. – Слабоват Абашев для такого заклинания. Оно не каждому адепту земли по силам будет! А яра кто зарубил? Кто–то из воев Никонта?

– Не. Его как раз господине кун и убил.

– Быть того не может? – вскинулся Жихарь, презрительно сплюнув. – Чтоб ушлёпок яра на мечах одолел! Врёшь ты всё!

– А вот и одолел! – Тимоха настолько успел прийти в себя, что уже осмеливался спорить. – Он вправду схитрил как то во время сечи. Мне не видно как – спиной стоял. Но как видишь, яр Бакай тут лежит, а господине кун нет.

– И куда же он делся? – властным жестом Албыч остановил ринувшегося было спорить Жихаря.

– Так он… – Тимоха развернулся в сторону арки и тут же скис, на глазах побледнев: – Так вон он, кун княжий. У арки стоит.

Жихарь похолодев, обернулся и тут же отшатнулся, встретившись с бешеными налитыми кровью глазами Абашева.

* * *

Пётр отшатнулся от оконного проёма, бессильно оседая. Стоящим рядом Герхард заскрипел зубами от злости. Удар огневика цели не достиг. Проклятый недошлёпок, словно что–то почувствовав, за мгновение до этого дёрнулся и, бросившись вперёд, спасся. Лишь другие недошлёпки по земле покатились, магическим огнём полыхая.

Ну что же. Его черёд! Герхард скосил глаза на заполыхавшие руны и с облегчением выпустил заклинание.

«Длань Хунгара» этот выродок айхи точно не переживёт!

Маг злорадно оскалился и тут же скорчился на полу, застонав от жуткой боли. За окном гулко грохнуло.

– Как ты, мастер, – над Герхардом склонился Пётр.

– Не важно. Не сдохну и ладно! – с натугой прохрипел тот в ответ, вслушиваясь в раздавшийся звон оружия и громкие маты. – Другое худо. Выжил видимо этот змеёныш! Не знаю как – но выжил. Иначе бы Невронд в сечу не полез! К дому бы отступил. Пётр, – собрав в кулак все свои силы, Герхард схватил соратника за край одежды. – Сходи. Добей – если что. Иначе нам самим не жить!

Огневик, пошатываясь, ушёл. Герхарду оставалось беспомощно лежать, корчась от боли и вслушиваться в звуки боя снаружи.

А так всё хорошо складывалось поначалу! Око сущности позволило понять, что отряд Никонта затаился поблизости, понадеявшись на хитрость с камнем–близнецом. И это знание дало Герхарду возможность поменять охотников и дичь местами. План был прост. Раз провести задуманный ритуал с перевёртышем стало невозможно, то его нужно просто уничтожить. Нет Вельда, нет проблемы. Никонту с Ратмиром только в петлю лезть и останется! Тут главное, чтобы дома, возле которых тати затаились, пустыми оказались без тварей магических. Пробраться туда незаметно, без спешки заклинания подготовить и вдарить по выкормышу айхи со всей силой! И ведь получилось всё как задумали! Так почто это исчадие Лишнего ещё живо? Впрочем, надежда ещё есть! Не Невронд порубит, так может Ганиус успеха добьётся? Не зря он его в доме, напротив затаиться, заставил!

Наконец всё тихло. Боль к этому времени отпустила, вот только сил не прибавилось. Герхард лежал и просто ждал, когда за ним придут: либо помочь, либо наоборот, перерезать горло.

Неизвестность тяготила, поэтому звук шагов маг воспринял с облегчением. Пусть даже это будет враг. Всё лучше, чем пытка ожиданием!

Это был Невронд. Молча, присел рядом, достал баклажку, глотнул, напоил Герхарда, вновь глотнул сам и тяжело вздохнул