Текст книги ""Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Сзади сдавленно охнули и, обернувшись, я встретился с округлившимися глазами Лузги. Рядом озадаченно чесал голову Марк. По всему видать, к такому же выводу, что и я пришли.

– И куда же они подевались, коль живы остались? – продолжил допрос жрец.

– Так обойти они силки эти проклятые решили, всеблагой отец, – голос Миколы вновь наполнился слезами. – Как господине кун яра Бакая убил, так в обход и пошли. В ту арку, что рядом с вами. Только я их впереди не видел.

– И не увидишь, – не сдержавшись, злорадно съязвил я и, повернувшись к Никонту, объясни: – Справа те твари мажески, всеблагой отец, от которых я в прошлый раз чудом спасся. Нету больше куна Абашева! Ну и тех, кто с ним был, – я, оглянувшись, подмигнул побледневшему Лузге, – тоже нет!

– Как ты спасся, я помню, – сердито пожевал губами жрец. – Вот только ты баял, что сквозь эту пелену пройти сумел. Так почему тогда, вой застрял? – глаза Никонта подозрительно сощурились. – Аль лукавить в чём со мной удумал?

– Так и я о том твержу, всеблагой отец! – оживился Путята, оскалив зубы. – Поспрошать бы этого недошлёпка надо. С пристрастием. Дозволь. Я всю подноготную из него вытрясу!

– Ну что же. Видимо по–другому с этим приспешником Лишнего не договорится. Ты ведь сможешь поспрошать его поаккуратней, Путята? Так, чтобы он дальше идти потом смог? – Никонт искривил губы в язвительной улыбке. – Он нам во дворце мажеском ещё шибко нужен будет.

– А то! – начал надвигаться на меня Путята. – Он до дворца и без пальцев на руках дойти сможет.

Я затравленно оглянулся. Сзади дорогу перегородил Невзор, от арки надвигался Мартын.

– Надо ли, всеблагой отец? – неожиданно выступил на мою защиту Ратмир. – Как бы беды не вышло?

– Надо! – поджав губы, мотнул головой жрец. – Не видишь разве? Не пройти нам через пелену! Вон вой так застрял, что даже верёвкой вытянуть не смогли! Тебя ведь пытались вытянуть оттуда? – Никонт раздражённо наморщился, пытаясь вспомнить имя юноши. – Как там бишь тебя кличут, вой?

– Пытались, всеблагой отец! – вновь запричитал незадачливый пленник. – Тимоха я! Не бросайте, всеблагой отец!

– Так то! – подытожил жрец, больше не обращая внимания на крики воина. – Не пройти нам тут. Солгал этот недомерок! Ты понимаешь?! Он мне посмел солгать! – Никонт уже орал, брызгая во все стороны слюной. – А сколько ещё в твоих словах было лжи?! Отвечай?! – надвинулся на меня ополоумевший старик. – Пока Путята тебе кишки на меч не намотал!

Громкая пощёчина обожгла щёку похлеще кипятка. Я вскинулся, чувствуя как вырвавшееся наружу бешенство, напрочь смывает накативший страх. Сердце гулко застучало, норовя вырваться из груди, на глаза накатила багровая полоса. Я уже не видел никого вокруг себя и мерзкого старика: Путята; протянувший ко мне руки, что–то почувствовавший Ратмир, потянувшийся к поясу; шустро убравшийся из–за спины жреца Матвей; вои, кинувшиеся ко мне с двух сторон. Все они исчезли, выкинутые за задворки моего сознания. Здесь и сейчас, были только я и обнаглевший прислужник мерзкой троицы, посмевший унизить меня. Меня!!!

Я ухнул в изнанку. Энергия хлынула в тело сплошной волной, бешеным вихрем закручиваясь над головой. Кристалл в груди буквально закипел, не справляясь с огромными магическими потоками, мгновенно заполнившими его до краёв. Я закричал, норовя разорвать пальцами пылающую грудь. И тут же на голову, словно ушат с ледяной водой вылили. Быстрым мысленным росчерком невидимого пера, я начал выводить перед собой изящные строчки рун. Неизвестных и в тоже время до боли знакомых. Магический поток схлынул, боль почти прошла, руны мгновенно ярко запылали, ослепляя. Повелительный взмах руки и жрец отшатнулся, подавившись собственным криком.

Брызнул во все стороны каменной крошкой Никонтовский кристалл, осыпались чёрной пылью дорогие амулеты. Несколько мгновений бывший жрец ещё стоял, словно отказываясь верить в собственную гибель, а затем рухнул на дорогу нескладной сломанной куклой. И следом опять накатила боль, буквально выкручивая кости. Я что–то закричал, схватившись руками за грудь. В глаза ударила тьма, отправляя в пучину беспамятства.

* * *

Шли осторожно, никуда не спеша. Невронд своё дело знал, и отряд вёл по–походному, с оглядкой. Четверо воев впереди в головном дозоре, четверо сзади. Идут не кучно, по парам разбитые. Двое спереди мечи наготове держат, круглыми щитами грудь прикрывая, двое арбалеты заряженные из рук не выпускают. Да и сам Невронд меч в ножны не убирал, зорко посматривая по сторонам. Герхард, шагавший рядом, одобрительно покосился на десятника. Стережётся Невронд. Вроде и дорога впереди Вельдом и людишками Никонта проторенная, а всё одно стережётся! И правильно! Проклятый город он такой. Одно место может веками не меняться, а в другом, что не день, то новую гадость встретишь. Да и про того же Ратмира, что впереди сейчас ногами дорогу месит, забывать нельзя. Поди, догадайся, в какой момент он каверзу устроить задумает. Ратмира Герхард знал хорошо. Доводилось встречаться. Поэтому точно знал, что подручник сакского отца–приора дураком не был. И без плана, как со жреческим отрядом разделаться, в город асуров не пошёл бы.

– Мастер, – сунулся к Герхарду толстый маг, держа в руках большой чашеобразный камень, мерцающий холодным синим светом. – Они остановились. Видимо до пелены добрались.

– Может и добрались, Ганиус.

Адепт воды покосился на чашу в руках толстяка. «Око сущности “ лгать не могло. Последний великий артефакт и создан то был великим Афронием лишь для одной цели. Державший его в руках мог точно знать, где находится перевёртыш. И никакие заклинания и амулеты этому помешать не могли. Не то, что камешек, которым отец Яхим в палатке пользовался. Выкинул его брата близнеца и всё; ищи зайчишку в бору дремучем. Тут же всё на саму сущность стёртого мага завязано, частичку ауры которого и подхватил будущий перевёртыш. От такого и под землёй не скроешься. Одно спасение. Бежать. Больше чем на один дневной переход, силы артефакта уже не хватает. Собственно говоря, по–хорошему, эту чашу должен был нести он сам. Вот только больно тяжела и громоздка. Умаешься, пока до дворца дойдёшь. Пусть уж лучше этот толстый боров попотеет. Да и руки, опять же, лучше свободными иметь. В бою промедление равносильно смертному приговору. Никто не станет ждать, пока ты камушек на землю положишь и к обороне изготовишься. Враз или схарчат, или голову чем–нибудь тяжёлым проломят.

– А ежели они сквозь неё пройдут, мастер? – не унимался Ганиус. – Тогда как? Известно же, что через неё только перевёртышу прорваться под силу. Он людишек Никонтовых переведёт, – в голосе толстяка засквозила нешуточная обида, – а нам как? В обход? По дорогам неведомым, исчадий мажеских полным!

– Кому известно?! – не на шутку взъярился Герхард. – Вон даже ему неизвестно! – адепт воздуха мотнул головой в сторону прислушивающегося к разговору Невронда. – То сведения, что отцы–вершители пуще глаза хранят! Даже отцу–приору о том не ведомо! А ты тут о том всем баешь! На заступу отца Яхима надеешься?! Так зря! – Герхард презрительно кривил губы. – Он первый тебя и сказнит, чтоб вместе на правёж в конклав вершителей не брести!

Герхард с удовольствием посмотрел на сбледнувшего с лица племянника всесильного отца Яхима и повернулся к Невронду.

– Тебе десятник объясню, коль о том, теперича, всё равно полкняжества знает. Все знания о перевёртышах – тайна великая! И наставителям недоступная. Да и не сильно им интересная, – хмыкнув, добавил Герхард. – Кто же мог знать, что у отца Никонта такая оказия с очередным приспешником Лишнего случится? Потому о том, что этот Вельд пройдёт там, где простой человек обязательно в ловушке завязнет, Ратмир знать не может. Оно ведь как дело будет? – продолжил Герхард, пожевав губами. – Сразу через пелену они Вельда не пустят. Кого–нибудь другого пошлют. А тот там и завязнет намертво! Со всем моим почтением, – маг злорадно захихикал и поинтересовался у Невронда. – И как ты думаешь, десятник. Что они дальше делать будут?

– В обход пойдут. Нипочём через пелену с Вельдом брести не решаться! – расплылся в ответной улыбке тот.

– Вот и пускай идут, – согласился с десятником Герхард. – Мы их пропустим и следом побредём. Кто бы по дороге не встретился, пускай лучше Ратмир с Путятой ратятся. И дорожку нам расчистят, и справится с ними самими, потом, легче будет. Командуй привал, десятник. Мы здесь подождём. Посмотрим, куда они свернут.

– Русин, – окликнул десятник меченого, бредущего в головном дозоре. – Стой. Чутка передохнём, – Невронд посмотрел на возвращающихся воев, презрительно покосился на оживившихся колдунов, привычно огляделся вокруг и веско добавил: – С дороги не сходить и оружие под рукой держать. Не в трактире чай бражничаете.

– Что же. Можно и перекусить слегка, – Герхард опустившись прямо на камни, достал из–за спины небольшой мешок. – Седай рядом, десятник. Не побрезгуй угощением.

– Благодарствую, мастер, – не стал чиниться Невронд, понимая, что маг хочет не столько его угостить, сколько поговорить.

– Ганиус! – Герхард нашёл глазам незадачливого адепта воздуха и строго предупредил: – Ты камешек то из рук выпускать не думай. Не дай Лишний, прозеваешь, когда они дальше в путь тронутся. По всему городу будешь бегать – зубы собирать! А лучше иди сюда: – махнул адепт воды рукой. – Рядом садись. Без догляду тебя оставлять нельзя.

Толстый маг, выдавив угодливую улыбку на кислой физиономии, присел рядом и, положив руки с камнем на колени, с тоской стал наблюдать, как едят другие.

– Отец Яхим думает, что Ратмир нам во дворце стёртого мага каверзу приготовить надеется, – вздохнув начал делиться своими мыслями с десятником Герхард. – Мол, негде ему такие камешки взять, чтобы с защитой наших амулетов справились. Ратмир пустой тут объявился. А Никонт… – маг на секунду задумался, подбирая слова для выражения своего отношения к отцу–наставителю. – Жрец при мажеской школе на окраине империи. Откуда у него сильным артефактам взяться? Оно вроде бы и так, – Герхард машинально, как–то механически, откусил кусок сыра и потянулся за баклажкой. Чувствовалось, что его мысли заняты совсем другим и адепт воды ел скорее по обязанности, чем от голода. – Вот только Ратмир тоже знает, что нападения до дворца мы не ждём.

– Думаешь, что засаду по дороге устроить может? – понятливо кивнул Невронд, приглаживая усы.

– Опаска такая есть, – признался со вздохом Герхард, помассировав шею. – Дюже не прост наш супротивник. Не по наслышке знаю. Ратмир, – маг чуть наклонился к десятнику, сузив глаза, – хоть и адепт воды, а по знаниям и силе иному магу земли не уступит. Не зря его сакский отец–приор к себе приблизил.

– Так у нас амулеты есть, – вскинулся Невронд, догадавшись куда клонит маг. – Неужто не сдюжат?

– Может сдюжат, а может нет, – встрял в беседу Ганиус, поудобнее перекладывая на коленях артефакт. – Смотря чем и с какой силой вдарят!

– Ратмир, коль заклинание заранее подготовит, да бурдюки до донышка вычерпает, может сильно вдарить, – со вздохом признался Герхард, покосившись в сторону воздушника. Делиться с кем–нибудь, кроме Невронда, своими сомнениями он не хотел. Потому и сели они с десятником чуть в стороне от отряда. Но и прогонять Ганиуса было нельзя. Артефакт всегда под рукой должен быть. – А ежели ему ещё Матвей подсобит, да Никонт со своим кристаллом, то один Лишний знает чем это кончится может!

– А делать то что? – озадачился Невронд. – Нам волей аль нет, а вслед им всё одно идти надо. В сторону не свернёшь!

– Людей своих упреди, чтобы настороже были.

– Так мы и так сторожно идём, мастер Герхард.

– Да знаю я! – обречённо отмахнулся Герхард и неожиданно для самого себя признался: – Что–то устал я за последнее время, десятник, Как весточку о перевёртыше получил; дня спокойного не было. По всем окрестностям метался, людишек своих собирая. Потом сюда спешили. Да с наскоком, чтобы Никонта обогнать и загодя успеть. Устал я десятник, – повторил маг жалобно. – Сил нет никаких.

– Все мы устали, мастер. – Невронд сочувственно вгляделся в посеревшее лицо мага. – Я вот вроде к походам привычный, а и то чувствую, как из рук силушка уходит. Постарел видать. Вот перевёртыша изничтожим, награду получу и на покой уйду. Пора уже.

Герхард кивнул, соглашаясь. Приятная слабость, растекаясь по всему телу, дарила покой. Мысли текли медленно и неторопливо. Нужно отдохнуть. Он слишком устал, чтобы продолжить этот путь. Да и куда спешить? Раз Ганиус молчит, значит, Никонт с его людьми ещё от пелены никуда не ушёл. Видимо тоже устали. И пусть их. Нужно отдохнуть. Нужно отдохнуть.. Нужно отдохнуть…

Как покатился по камням, выпавший из рук Ганиуса ценный артефакт, Герхард уже не услышал.

* * *

Раскалённый уголёк обжигал, не давая погрузиться в блаженное забытье. Герхард почувствовал раздражение. Сама мысль о том, чтобы пошевелиться, казалось кощунством. Бездействие так прекрасно. Оно дарит покой. Но боль мешала. И она становится всё сильней и сильней. Раздражение сменилось злостью. На смену злости пришёл гнев. Сейчас он вырвет эту боль из своего тела. Вырвет! И наконец–то отдохнёт! Герхард заставил себя открыть ставшие свинцовыми веки. Очумело потряс головой, пытаясь сбросить охватившее его оцепенение. Сфокусировал взгляд на лежащем рядом Невронде, попытался приподняться, не смог, сделал ещё одну попытку и бессильно откинулся на спину, не в силах заставить подчиниться непослушное тело. В нос ударил запах гари, горелого мяса и волос. Герхард скосил глаза и заметил маленькую струйку дыма, тянувшуюся вверх от груди.

“ Амулет сгорел. Вот грудь себе и пожёг».

Мысли текли вяло, неторопливо, словно густой кисель разлитый по столу. На мага накатила волна глубокого удовлетворения. Раз амулет выгорел, значит, боль скоро пойдёт на спад. Соблазн вновь погрузиться в сладостную дрёму был так велик, что Герхард практически сдался. Он уже закрыл глаза, когда последняя искорка угасающего сознания забила тревогу.

“ Амулет сгорел! Почему? Он не мог сгореть просто так“!

Во второй раз открыть глаза оказалось ещё сложней, но Герхард справился. Немного полежал, не делая попытки подняться. Осторожно пошевелил пальцами правой руки, убедился, что они его пока слушаются и, решившись, стиснув зубы, начал движение рукой. На то, чтобы добраться до пояса, ушла целая вечность. Потом долго возился с кошелём, пытаясь непослушными пальцами, справится с завязками. В эти минуты Герхард возблагодарил всех богов, что имел привычку носить кошель на поясе сбоку, а не на животе, как было принято в княжестве. Поднять руку, чтобы дотянуться до живота, он бы не смог. Наконец рука в кошеле. Герхард немного передохнул, чувствуя, как по щекам струится обильный пот, который он был не в силах даже вытереть и начал перебирать в кошеле камешки, пытаясь на ощупь определить нужный. Ошибиться было нельзя. Из тех пяти камней, что снарядил ему в дорогу отец Яхим, был нужен только один. Тот, что порождал огненную стену, выжигая вокруг себя всё живое на пару десятков метров. То, что нужно, чтобы как следует врезать притаившейся в укрытии твари, что высасывала сейчас из людей саму жизнь. Но достать его нужно сейчас. Другой попытки не будет. Пальцы слушались всё хуже и маг уже начал сомневаться, что у него хватит сил даже на то, чтобы просто вынуть руку обратно. Герхард уже собирался тянуть наугад, когда один из камней слегка оцарапал руку. Неужели нашёл? Он точно помнил, что на том камне был небольшой острый скол. В любом случае тянуть больше нельзя! Неимоверное усилие и рука просто падает на землю, из последних сил сжавшись в кулак.

“ Сдохни тварь“! – мысленно пожелал адепт воды, активируя силу артефакта. Вокруг мага, с гудящим рёвом взметнулась в небо стена огня. Хриплый вой невидимой твари, вопли горящих людей и треск плавящегося камня слились воедино. И тут же всё стихло, обрушившись на уши мага гробовой тишиной.

Герхард перевернулся и встал на колени, упираясь в дорогу рукой. Тело вновь слушалось, но слабость никуда не ушла, отдаваясь противной дрожью в каждой мышце. Рядом завозился кто–то ещё. Герхард повернулся и встретился с осоловевшими глазами десятника.

– Что это было? – спросил Невронд, со страхом разглядывая свои трясущиеся как у паралитика руки.

– Не знаю, – затряс головой в ответ Герхард, вслушиваясь в испуганные голоса очнувшихся людей. – Но боюсь, что оно ещё живо.

* * *

– Кто?! – выдохнул вопрос Карп, одним прыжком очутившись у окна. – Вершители?

– Не, – охнув, Миха отступая ещё дальше вглубь комнаты. – Княжьи вои! Я их начального человека узнал, – испуганно добавил он, повернувшись к Жихарю. – То мечник княжий.

– Как же их вершители в город пропустили? – озадачился Карп. – Аль они заодно?

– То вряд ли, – Жихарь, решившись, на цыпочках, словно его могли услышать люди у стены, подошёл к другому краю окна. – Отцы–вершители в таких делах никому спуску не дают. Проклятые города только их вотчина. Туда даже императору ходу нет! – юноша осторожно выглянул в окно и, охнув, сунулся вперёд. – Лопни мои глаза! Промеж них Гонда затесался! Вон ушлый!

– Где?! – забыв про свой страх, сунулся обратно к окну Миха.

– Куда лезешь, сын Лишнего? – оттащил, между тем Жихаря от окна Карп. – Хочешь, чтобы они тебя увидели и сюда полезли?

– А ты Карпуша не журись. То туман, что в окнах клубится – он шибко непростой. Ни из домишки никого не выпустит, ни с улицы увидеть, что в доме творится, не даст. Тебе о другой сейчас думать нужно. Как отсюда живым выйти! Очень уж ты меня старика опечалил, когда с железом ополчиться удумал.

Жихарь обернулся и, судорожно взглотнув, отпрянул в угол комнаты, подальше от напрягшегося Карпа. За то время, пока они людишек княжеских в окно разглядывали, Албыч успел прийти в себя. Старик выглядел плохо. Нездоровая, иссиня–бледная кожа глубокими складками обвисшая на лице, дёргающийся словно от нервного тика левый глаз, капелька крови, запёкшаяся на прокушенной губе. Но на ногах стоял твёрдо, смотрел зло и непримиримо, а в правом руке маленький камушек промеж пальцев перекатывал.

– Так–то за дело, а не абы как, – ватажник угрюмо насупился, не сводя с колдуна тяжёлого взгляда. – Не ты ли нас в эту западню заманил, старик? Всю ватагу тут положили через твои посулы! Да и у нас выбор небольшой остался! Либо здесь подыхать, либо за стеной, на крюке железном вися.

– Нет. Тут ты Карпуша не прав, – Жихарь тихо охнул, только сейчас осознав, что Албыч начал разговаривать вполне осмысленно. Да и искорки безумия, что в глазах старика постоянно плясали, куда–то подевались. – У тебя и этого выбора нет. Ты мне живой, теперича, не нужен. Здесь опасностей много. Ещё и за тобой приглядывать мне недосуг.

– Они сюда идут! – выдохнул так и не отошедший от окна Миха.

И в следующее мгновение, Карп неуловимым движением кисти кинул в Албыча нож. Старый маг даже дернутся, не успел. Албыч наклонился, с неподдельным изумлением рассматривая торчащую из груди рукоять, покачнулся и, выронив из вмиг ставшими непослушными, пальцев камушек, начал оседать на пол.

– А баяли – заговорённый! – облегчённо выдохнул Карп, машинально вытирая испарину со лба. – А тут просто всё!

Убийца шагнул было в сторону поверженного колдуна и замер на полушаге, с недоумением рассматривая начавшую прямо на глазах истаивать фигуру.

– Что за…

Раздражённый выкрик сменился булькающим всхлипом и разбойник, выкатив от ужаса глаза, схватился обеими руками за вскрытое горло. Появившийся рядом колдун, задумчиво повертел в руке окровавленный нож и раздражённо сунул его Михе.

– Прибери. Ему он боле без надобности.

Затем Албыч подошёл к окну, переступив через корчившегося на полу татя, выглянул и вновь повернулся к Михе. – Так что ты там баял о том, что сюда идут? Вон они в дом напротив подались.

– Старшой их сюда шёл! – побледнел Миха, попятившись вглубь комнаты. – Видать передумал, – бывший воришка покосился на переставшего дёргаться Карпа и, побледнев ещё больше, жалобно добавил: – Троими клянусь, так и было. Зачем бы мне лгать?

Жихарь испуганным воробушком сжался в своём углу.

“ Ну, вот и всё», – промелькнуло у него в голове. – ” Сейчас и нас порешит. Коли Карп не справился, нам его тем более не одолеть»!

– Чего скуксились? – похоже, Албыч читал мысли юношей как раскрытую книгу. – Это у Карпа выбора не было. Мне недруг за спиной не надобен! У вас же он есть, – колдун, прислонившись плечом к стене возле окна, продолжил, косясь в сторону дороги. – Можете идти, куда глаза глядят, коль охотка есть. Я даже вам из дома выбраться помогу. Отчего нет? – старик передёрнул плечами. – Каждый сам выбирает – как ему умереть. А можете со мной пойти, – маг пристально посмотрел Жихарю прямо в глаза. – А там уж как повезёт. Может, всё равно сгинете. Тут смерть на каждом шагу встретить можно. Но коли, нет, – Албыч на секунду замолк, пожевав губами. – Мне, когда я буду править Гвендалоном, всё равно будут помощники нужны. Почему не вы, – пожал старик плечами, – коли заслужили?

– Эва ты замахнулся, дедушка! – Жихарь был так поражён запросами колдуна, что на миг даже забыл, где находится. – Всем Гвендалоном править! Даже у императора такой власти нет!

– Нет, – не стал спорить с ним Албыч. – Потому как силы за ним нет никакой. А у меня будет. Здесь она, во дворце асуровом лежит. Меня дожидается! – маг хищно улыбнулся и наклонился в сторону Жихаря. – Ты думаешь почто вокруг этого мальчишки, Вельда, такая сумятица началась? Почто те же вершители, князь, Никонт, скопом сюда ринулись? – колдун огладил рукой бороду и вздохнул: – Ладно. Поведаю. Всё одно – мы уже здесь и изменить ничего нельзя.

Жихарь затаил дыхание, отчего–то уверенный, что то, что он сейчас услышит, ему не понравиться.

– Перевёртышем дружок ваш бывший оказался! – не обманул его ожиданий Албыч. – Вот его к алтарю Лишнего, где сфера слияния хранится, сейчас и ведут.

– Перевёртыш! – буквально захлебнулся произнесённым словом Миха. – Быть того не может, чтобы седьмой слуга Лишнего у нас объявился!

– Объявился., – подтвердил Албыч таким тоном, что сразу заставил Жихаря ему поверить. – Только не седьмой, а последний, – старик выдержал эффектную паузу и буднично произнёс: – Седьмым то я буду. Вот как–то так.

– Это как? – Жихарь ошарашенно замотал головой, не сводя глаз со страшного старика.

– Никак! – отрезал тот, моментально разозлившись. – Просто остальные дураками были. Что Янхель, что другие, что опосля него появились. Пройдя ритуал до конца, они рабами стали. Ни о чём, кроме возвращения Лишнего и помыслить не могли. Я же поступил иначе! – Албыч победно улыбнулся. – Сначала затаился до поры, чтоб вершителям на глаза не попасться, а после в город и проник тайком. Один, без догляду. Только ритуал тот я доводить до конца не стал. Прервал посередине. Так то! – Албыч победно улыбнулся. – И силу большую получил, и послушным слугой сферы той не стал! Она из–за прерванного ритуала пеплом огненным изошла. С истинным перевёртышем мне, конечно, не тягаться, – вздохнув, признался старик, – но нынешние маги мне не чета!

Жихарь плюхнулся на пол. Ноги просто не держали, предательски отказываясь служить, в голове царил полный сумбур. Даже сообщение Албыча о том, что соседей напротив начал кто–то активно харчить и они ломанулись из дома, словно тараканы из под поднятого противня в харчевне, ничуть его не заинтересовало, не в силах затмить тот факт, что рядом с ним стоит перевёртыш. Самый настоящий! Монстр из страшных сказок, рассказываемых стариками по вечерам.

– Дедушка Албыч, – робко подал голос из своего угла Миха. – А зачем ты тогда сам сюда полез? С такой силищей сытно жить можно! Ты даже камешки мажески мастерить можешь. Мне Проныра про то сказывал. Я тогда не поверил, а тут… Это ж какую деньгу заработать можно, камни мажески продавая? – мечтательно произнёс воришка. – Иль к королю, какому в услужение пойти. А то и императору. Такому магу везде рады будут!

– Камешки продавать. Ишь шустрый какой! – недобро улыбнулся Албыч. – Кристаллы товар редкий. Вершители враз насторожатся! Проверять станут. Сразу поймут, что я маг. А грамотки у меня, что я на службе состою, нет! – пожаловался Албыч язвительно. – И к правителям без грамотки тоже ходу нет. Прямая дорога к кату. Нет уж, – категорично заявил колдун. – Я лучше сам править буду и грамотки другим раздавать! Так оно сподручнее! – старик даже ногой топнул от охватившего его возбуждения и вновь посмотрел на Жихаря. – Ну, так что? Вы со мной али как?

– Конечно, дедушка! – тут же закивал Жихарь. Он ни секунды не сомневался в том, что выбора, о котором говорил перевёртыш, на самом деле нет. Убьёт их колдун, в случае отказа. Слишком много они узнали. Ещё неизвестно как оно там повернётся. Так зачем же их живыми отпускать? – Я вот только не понял, – почесал голову юноша. – Вельд то тебе зачем?

– Затем же, зачем и другим! – отрезал Албыч недовольно. – Ну, кроме вершителей, конечно. Те просто хотят дождаться, когда он, проведя обряд, перевёртышем станет и сразу убить. Пока слаб. Ему несколько дней нужно после обряда, чтобы силу набрать!

– А почему сразу не убить? Ещё в Виличе? – озадачился Жихарь.

– Потому что другой на его место появится, – хмыкнул в ответ колдун. – И будет появляться вновь и вновь, до тех пор, пока ритуал слияния со сферой не произойдёт. К ней вся магия Лишнего привязана! Только в следующий раз, будущий перевёртыш может мимо них проскользнуть и в храм Лишнего самостоятельно попасть. Как я. – Албыч неприятно улыбнулся и добавил: – Или Вельд. Он ещё в прошлый раз обряд пройти должен был. Из тронного зала прямая дорога к алтарю Лишнего. Ума не приложу, что ему помешать могло!

– Ну, тут понятно, – шмыгнул носом Жихарь, соглашаясь. – А отцу Никонту, какой интерес Вельда в храм вести и там убивать?

– Да не будет он его убивать! – раздражённо фыркнул Албыч. – Тут и кроется главный соблазн. Нужно в конце ритуала сферу из рук перевёртыша вырвать и себе забрать. У кого сфера, тому он и служить будет! – колдун ещё раз выглянул в окно и удовлетворённо кивнул: – Вот и вершители в сторону дворца Инсорова протопали. Сбирайтесь! – повернулся он к юношам. – Нам, теперича, поспешать нужно, чтобы первыми в храм Лишнего попасть, да гостинцев гостям дорогим приготовить!

– Это как же мы вперёд всех успеем, коли после всех идём, дедушка? – озадачился Миха.

– А мы напрямки пойдём, внучёк, – страшно оскалился Албыч. – Через пелену ту, что впереди – простому человеку ходу нет. Только перевёртыш пройти и может! Вельда одного Никонт нипочём не отпустит. Значит в обход пойдут. И вершители следом за ними. А мы напрямки! – колдун ласково улыбнулся Жихарю. – Я вас через ту пелену за ручку переведу. Чай не брошу. Глядишь – дорогу то и скоротаем!