Текст книги ""Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

* * *

Дорога обратно в школу была не из приятных. Народу на улице прибавилось, а проводить меня на этот раз никто не удосужился. Даже костыль не вернули, сволочи! Так и шёл, стиснув зубы и припадая на одну ногу по самому краю дороги.

Какие же всё–таки люди скоты! Идёт себе человек своей дорогой. Никого не трогает, никому не мешает, ни в чьи дела свой нос не суёт. Казалось бы – чего к нему лезть? Так нет же! Если появилась возможность безнаказанно поизгаляться над ближним своим, кто же такую возможность упустит? Никак нельзя! Вот и сыпались мне вслед ругательства, плевки и оскорбления. Атмосфера вокруг меня буквально накалилась, напитавшись беспричинной злобой попадавшихся навстречу горожан. В спину с противным чмоканьем ударил комок липкой грязи. И следом задорный смех обрадованной детворы. Чуть слышно процедив ругательство, я лишь ускорил шаг. Нельзя мне отвечать! Стоит только остановиться и оскорбления перерастут в побои. Толпа только сигнала к действию ждёт. Убить – не убьют, но покалечить запросто могут. Быстрее! Вон уже и ворота в школу виднеются неподалёку. Немного осталось! Я что было сил ускорился, проигнорировав ещё пару комков грязи, проскочил мимо, нацелившегося было столкнуть меня в канаву молодого верзилы, отвернулся от замахнувшегося на меня деревянной клюкой старика и замер, почувствовав на своём локте чью–то руку.

– Подайте милостивый господине на пропитание медный грошик.

– Ты что, не видишь, что ли? – раздражённо отмахнулся я, поворачиваясь к одетому в невообразимые лохмотья нищему. – Ученик я мажеский. Откуда у меня деньги? У самого брюхо с голодухи подвело!

И попытался вырваться, нацелившись, на уже такие близкие ворота. Но тот и не подумал отпускать мою руку.

– Так может хлебушка дашь, аль сухарик какой? Я всё с благодарностью приму, – потянулся ко мне побирушка.

– Пропусти, говорю! – начал закипать я. – Я же тебе ска…

Лезвие ножа упёршегося в бок, заставило меня умолкнуть на полуслове.

– Ну, нет, так и нет. Чего так кричать? – дохнул запахом пережаренного лука мне в лицо нищий. – Ты потише будь. Глядишь и шкуру свою без дырки в боку сохранишь.

– Чего тебе? – севшим голосом поинтересовался я, даже не делая попытки вырваться. Уж больно профессионально псевдонищий мне перо в бок упёр. Чуть дёрнешься, и как в масло под ребро вгонит. – Взять с меня и вправду нечего. Нашёл, кого грабить!

– С любого можно что–то взять, – жизнерадостно ощерившись, не согласился со мной побирушка. – Ну а с тобой просто людишки перетереть хотят. Не будешь дёргаться, глядишь целым и уйдёшь.

– И что этим людишкам от меня надо? – спросил я, лихорадочно соображая, кто на этот раз соизволил обратить внимание на мою персону. Вроде все серьезные игроки отметиться уже успели. Разве что шпионы твинского герцога в игре поучаствовать решили. Их по слухам в Виличе не мало.

– А вот сходим, и узнаешь, – хмыкнули мне в ответ. – Тут недалече будет.

В этом мнимый побирушка не соврал. В дом возле которого он сидел, и зашли. Стоило переступить порог, как мой провожатый с силой меня толкнул и, закрыв дверь, молча, встал возле неё. Я, мысленно чертыхнувшись, с трудом сохранил равновесие, огляделся и замер, разом похолодев.

В комнате кроме меня и маячившего за спиной нищего, было ещё четверо. Трое вольготно расположились за большим, занимавшим полкомнаты столом и выпивали, закусывая это дело немудрёной снедью. Особо бросался в глаза сидевший как раз напротив меня гарилообразный детина, с внешностью прирожденного убийцы и шрамом от подбородка до уха. Восседавший слева от него мужик, тоже был довольно колоритен: весь заросший волосами словно шерстью, он к тому же отпустил довольно длинную бороду и зачем то подвязал ее ленточкой к полинялой шапке, которую не снял даже за столом. Третий – тёмноволосый мрачный крепыш в красной полинялой рубахе без воротника, что–то увлечённо выковыривал, в этот момент, из–под ногтей. Но напугали меня не эти трое. Слева, прислонившись плечом в печке и, сложив руки на груди, с усмешкой смотрел на меня Жихарь. Я машинально попятился и уткнулся спиной в замершего сзади нищего.

– Ты бы не дёргался, дружок, – насмешливо посоветовал мне он. – Я на дверь щеколду накинул. За раз не выскочишь. А там и мы скрутим.

– Да и зачем тебе дёргаться, паря? – отвлекся от своих ногтей крепыш. – Мы тебя для разговору сюда позвали. Побалакаем, и в школу свою побежишь. А его можешь, не бояться, – мотнул он головой в сторону Жихаря. – Он нам только как видок понадобился. Чтобы ошибки, значит, не было. Дело то серьёзное. Но раз ты его узнал, так теперь он и совсем без надобности, – мужик повернулся к Жихарю и повелительно бросил: – Ступай, давай отселя. Понадобишься, я тебя кликну.

Всё так же криво улыбаясь, Жихарь проскользнул мимо меня и вышел за открытую нищим дверь.

– Да ты садись. Что стоишь то? – проявил гостеприимство между тем мужик. – Выпей вон с нами, ежели желание есть. Закуси. Хорошего человека, отчего не угостить?

Двое других, искоса поглядывая на меня, продолжали, молча жрать.

– Оно спасибо конечно, – осторожно ответил я, присаживаясь напротив мужика. – Да только мне сейчас и кусок в горло не полезет. Говори уж скорей, чего звал. Извини, уважаемый, что не по имени обращаюсь.

– Зови меня дядька Курьян, – махнул степенно рукой тот. – Его вон, значитса, – Курьян покосился на оскалившегося в приветливой улыбке меченого, – Кусачём кличут. Ну а колдуна нашего дедушкой Албычем величают. Ну а твоё имя мне и так известно, – и почесав за ухом, Курьян продолжил: – Ну, раз к делу так к делу. Ты не бойся. Пытать про казну спрятанную, мы тебя не будем. Есть она – хорошо. Твоя удача. Ты нашёл – тебе и владеть. А нет и не надо. Ну, и Лишний с ней.

– Это радует, – нашёл я себе силы пошутить, хотя внутри всё сжалось в нехорошем предчувствии. – А то у меня нога только пройти успела. Болела ужас как.

– Это Жихарь погорячился, – бледно улыбнулся Курьян. – Жадность глаза застила, вот и погнался за малым, от большого куша отвернувшись. И дружков своих под правёж жреческий подвёл!

– О чём это вы? – насторожился я ещё больше.

– Да о походе том, что вы с отцом–наставителем в проклятый город затеваете, – хитро прищурился мужик. – В том домишке, где ты казну собрал, если со знанием дела пошерудить, ещё очень много добра собрать можно будет.

– Добра там, конечно, немало будет, – согласился я с мужиком, лихорадочно между тем размышляя. – «Да сколько же вас! И эти в город собрались! Похоже, там скоро просто не протолкнуться будет! Одно радует, что и этим я живым нужен. А, значит, и отсюда ноги целым унести шансы есть».

– Вот ты нам дорогу и покажешь, – заглянув мне в глаза, утвердительно заявил Курьян.

– Показать то я могу, – хмыкнул я в ответ. – Да только я там не один буду. Люди отца Никонта вряд ли вам там спокойно что–то взять позволят.

– Не позволят, да и Лишний с ними, – спокойно пожал плечами мужик. – Там, значитса, и останутся. Тебе–то их жалеть, резону точно нет, – криво усмехнулся он. – Сам же понимать должен, что как к цели их приведёшь, так и не нужен им более будешь.

– Ну, допустим, – согласился я с бандитом. – Только вот в чём беда то. Вам я тоже после этого не нужен буду. Где же моя выгода?

– А вот тут ты паря ошибаешься, – расплылся в улыбке Кусач, смачно хрустя огурцом. – Это храму ты не нужен. У них, таких как ты, как грязи. А вот нам свой колдун в будущем не помешал бы. Много полезного с него потом поиметь можно. Подучили бы тебя немного и к делу пристроили.

– Чему же вы меня подучить в магии можете? – аж опешил я.

– Не мы, а он, – мотнул в сторону старика Курьян. – Дедушка Албыч колдун сильный. Давно его скрываем.

Старик на миг оторвавшись от стола, взглянул на меня, буквально просверлив бездонными, как пропасть зрачками и поднёс к моему лицу ладонь. На ней затрепетали лепестки ярко–красного огня.

– Час настал. И мы идём к нему, – глядя сквозь меня, туманно сообщил маг и, погасив огонёк, вновь вернулся к трапезе.

– О чём это вы? – не понял я, недоуменно глядя на мага.

– Его никто не понимает, – махнул рукой Курьян. – Не в себе он. Но колдует знатно! И тебя многому научить сможет. Так как, по рукам? Ты нам помогаешь, а мы в свою очередь тебя к себе берём, от храма укрываем, магии учим.

– «Если бы», – с тоской подумал я. – «Даже если мне этот бандит не врёт (А скорее всего всё же врёт), то живым я всё равно не останусь. На мне проклятий больше нацеплено, чем на дикобразе иголок. И все, спасибо Толику, смертельные. Да и то, что Жихарь с ними, сразу резкое отторжение вызывает. Плохой Курьян психолог, раз его мне показал. Нет. Оно понятно конечно, что он таким образом надавить на меня хотел. Намекнул на то, что со мной будет, если не договоримся. Да только, думается мне, что то же самое будет, даже если и договоримся, но только чуть позже. Так что предложение местных татей для меня точно не приемлемо. Вот только знать им это совсем не обязательно».

– Заманчиво, конечно, – сделал я вид, что склоняюсь к союзу с бандитами. – Вот только кто же вам убийство людей отца Никонта с рук спустит? Вершители же весь городок перевернут, но вас найдут.

– А зачем они виновных искать станут? – деланно удивился Курьян. – Ушли их людишки в проклятый город, да и сгинули там! Обычное дело! Место ведь там, заведомо гиблое. Ничего удивительного, что бедолаги головы там свои сложили. Мы–то тут, причём?

– Действительно не причём, – тяжело вздохнул я, соглашаясь.

Каждый сам выбирает свою судьбу.

Глава 15

– И чего в такую рань поднялись?! – позёвывая, проворчал Кусач, пододвигаясь поближе к костру. – Ещё не рассвело! Только ноги в такой темноте поломаем!

Жихарь, делая очередной глоток горячего сбитня из обшарпанной глиняной кружки, мысленно согласился с пожилым громилой. Только поломанные ноги тут совсем не причём были. Страшно ночью в лесу. До жути страшно! И не ему одному! Никто из ватаги Когтя за всю ночь и на пару метров от костерка отойти не решился! А о том, чтобы к границе призрачной стены подойти, что Албыч наколдовал, и речи не было! Так и просидели до утра, от каждого шороха вздрагивая. Ну, кроме колдуна, конечно. Защитный полог сотворил, нажрался каши с мясом, что Проныра на костерке приготовил и спать завалился. Как будто ему и дела нет, что вокруг полянки, где они расположились, какие–то тени шастают. Даже занудливый дождичек, всю ночь не оставлявший попытки загасить густо дымящий костерок, ему не помеха. Жихарь зябко передёрнул плечами. Холодно, мокро и страшно. Это в Виличе ночью жизнь почти замирает. Ну, разве что в кабаке кто–нибудь загуляет да припозднится. В лесу же всё иначе. Ночью жизнь здесь если и не кипит как днём, то уж точно не стихает. Ночных хищников много развелось. И они, в отличие от дневных, в лесных дебрях не прячутся. Те же волколаки бывало, и до Вилича добегали, подъедая неудачников, что в город до заката попасть, не успели. А сколько тварей мажеских, что света дневного не выносят? Тем и волколаки на один зубок! Нет. Ночью по лесу только сумасшедший бродить может! Впрочем, колдун сумасшедшим и был. Жихарь опасливо покосился в сторону Албыча. Страшный старик! Вечно что–то бормочет чуть слышно, на вопросы толком не отвечает и смотрит при этом сквозь тебя, словно пустое место перед ним, а не живой человек. Только Курьян с ним как–то и ладит. И не только ладит, но и к словам колдуна прислушивается!

По словам Проныры, щуплого тихого паренька единственного из ватаги снизошедшего до общения с новичками, Албыч прибился к Курьяну давно. И дела у вожака еле сводившей концы с концами ватаги сразу пошли в гору. Одно удачное дело сменялось другим, в поясных кошелях татей не переводилось серебро, а сам Курьян Коготь стал первым разбойником, сумевшим прославиться на все восточные княжества. Удачливый вожак настолько допёк своим разбоем местные власти, что его поимкой даже отцы–вершители озаботились, обычно на татей и внимания не обращавшие. И пару раз на свою беду даже перенять ватагу пытались. Вот только Албыч, не только что–то себе под нос бормотать умеет. Проныра за три года, что к ватаге прибился, по княжествам побродить успел. И ушлёпков тоже немало повидал. Но, чтобы так колдовать! В общем, не повезло вершителям.

Поэтому, когда Жихарь весточку Курьяну о Вельде и казне припрятанной сообщил, всё обернулось не так, как он рассчитывал. Он надеялся лишь деревенскому недошлёпку отомстить, да монет, за наводку получив, в бега из Вилича податься. Оно к тому и шло. Курьян уже и долю Жихаря и Михи обговаривать начал, да как, видимо, сам Лишний этого колдуна принёс! И вот, проклятые понесли ватагу Курьяна в город асуров. Ещё и поспешать пришлось! Кто же знал, что Никонт уже на следующий день после ряда Курьяна с Вельдом с Вилича сорвётся? Насилу догнали. Хорошо жрец сам решил в проклятый город отправиться. К длительным переходам отец Никонт непривычен, а на быках сильно не разгонишься. Их с Михой, опять же, по совету колдуна, разбойники с собой прихватили. Что удивительно, у Курьяна даже сомнений в разумности этого похода не возникло. Ни проклятого города не испугался, ни предстоящей стычки со жреческим отрядом. Крепко безумному колдуну верит!

Жихарь недовольно посопев, вновь припал к кружке. Только как бы вожак Албычу не доверял, а в потёмках по лесу бродить не дело! Кто–нибудь, да схарчит! И никакая магия не поможет!

Набежал ветерок, и лес согласно заскрипел своими ветками, радушно зазывая к себе в темноту. Жихарь поёжился, с отвращением посмотрел на остатки сбитня, выплеснул себе под ноги и вытянул руки к начинавшему затухать костру.

Проклятый колдун! Сам сдохнет и других погубит! И ведь выхода нет! Приходиться тащиться вслед за ним, как баран на бойню. В Виличе без денег у него шансов нет. Вершители уже наверно полгорода на уши подняли. Свои же и сдадут. Выродок айхи! Он во всём виноват! Только надежда и осталась, что удастся с ним в проклятом городе поквитаться!

– Люди Никонта тоже рано подымутся, – снизошёл между тем до объяснений Курьян Коготь. Кусач был с ним с самого основания ватаги и единственный из всех, мог позволить себе иногда поворчать на распоряжения вожака. Что, впрочем, не мешало ему перерезать горло любому, кто ставил под сомнение власть Курьяна. – А им досюда всего пару часов ходу! А нам ещё надо место для засады хорошее найти. И это в проклятом городе, где каждый шаг с оглядкой делать надо!

– Они повсюду и ждут, – неожиданно вклинился в беседу колдун, обычно не обращавший на пересуды бандитов никакого внимания и веско добавил: – Нужен Вельд.

– Кто они то? – оторопело поинтересовался Кусач. Вступление в разговор Албыча оказалось для него полной неожиданностью. – Понять бы хоть, от чего опаску иметь нужно!

Но старик вновь уставился на догоравший костёр, не слыша ничего вокруг себя. Жихарь был почему–то уверен, что безумный маг в такой позе может и сутки просидеть, неподвижный как статуя у главного храма Троим.

– Ясно всем? – Курьян, уже привыкший к манере ведения разговора с Албычем, даже не стал пытаться у него что–то уточнять, лишь приняв его слова к сведению. – В городе рты не раскрываем и шустрим во все стороны. А то вместо добычи сами там головы сложим.

– А может, здесь жрецов встретим, а атаман? – спросил Андрон, любовно поглаживая лежащий на коленях потёртый арбалет. – Их же пятеро всего! Бурдюки и жрец не в счёт! Положим их тут аккуратненько, задохлика, что с ними, переймём, и в город.

Пристроившийся рядом Карп, ловко поигрывая сразу двумя ножами, кивнул, соглашаясь со словами приятеля. Жихарь завистливо покосился на ловкие движения щуплого убийцы. Собственно говоря, Андрон с Карпом и были главной ударной силой ватаги. Мелкий, но подвижный, резкий в движении Карп, виртуозно владеющий ножами и не гнушающийся при случае ударить в спину и здоровый бугай Андрон, выгнанный со службы за чрезмерную даже для стражников пьянку, неплохо владеющий мечом и прилично стреляющий из арбалета, отлично дополняли друг друга, составляя в паре довольно опасную боевую связку. Во всяком случае, Жихарь нисколько не сомневался в их способности перебить боевую пятерку отца Никонта, особенно если нападут изподтишка, да ещё колдун своей магией подсобит.

– И где ты их встречать собрался? – задушевно поинтересовался Курьян. – Прямо тут, али чуть в сторонку отойдём? Ты точное место, где они пройдут, знаешь? Нам ведь надо, чтобы они прямо на нас вышли, потому, как если мы им наперерез пойдём, они нас враз услышат. Там народец к лесу привычный подобран, а мы его только с дороги и видели. Этак не мы, а они нам засаду устроят!

– А если у стены их встретить, ну где они перелезать её будут? Место приметное, – вклинился в разговор Проныра, начав паковать посуду в заплечный мешок.

– И то! – радостно осклабился Андрон. – Можно даже подождать, пока они на стену полезут. Мы на пару с Карпом их оттуда враз посшибаем! Или дедушка Албыч разом всех своей волшбой накроет!

Молчаливый Карп как–то по особенному изящно подкинул оба ножа и ловко их поймал, словно давая понять: – «Конечно, поснимаем! Делов то!»

– Я тебе накрою! – моментально вызверился Коготь. От ощетинившегося вожака ощутимо потянуло скрытой угрозой. За спиной замаячил Кусач. – Недошлёпок нам живой надобен! Забыли?! Сразу говорю, – Курьян начал цедить слова, словно выплёвывая. – Того, кто Вельда случаем убьёт, я сам следом порешу! Дело сделаем, хоть на куски потом режьте! А пока не замай! Глотки повырываю! – атаман обвёл налитыми кровью глазами притихших ватажников и сразу успокоившись, продолжил: – Было бы это обычное отребье, может, мы так и поступили бы. Затаились возле стены и всех окромя недошлёпка перебили. – Курьян потянулся, поднимаясь. – Да только народец у жреца больно ушлый. Наверняка следопыта вперёд пошлют. Он нас сразу найдёт. Не умеет мы в лесу прятаться. А если далеко от стены отойдём – можем не успеть. Потому, засаду устроим уже в городе, – не допускающим возражений тоном резюмировал Коготь. – Там они кучно пойдут! Всех разом и накроем. Только помнить! Вельда не трогать! До поры.

Жихарь в предвкушении осклабился. Хоть Курьян и отмахнулся от припрятанной казны, но потом хотел про неё с Вельдом потолковать. И даже пообещал, что Жихарь в той беседе примет самое непосредственное участие. Вот тогда и наступит время за дружков казнённых посчитаться. Сполна! Лишь бы дожить!

* * *

– Пора уходить всеблагой отец. – сотник склонился в почтительном поклоне. – Уже светает. Скоро они будут здесь.

– У нас ещё есть немного времени, Угрим, – отец Яхим, тяжело кряхтя, поднялся с небольшого пенька, служившего ему вместо стула. – Судя по камню, они только что покинули деревню. Видно любит поспать Никонт!

– Скорей не хочет переться по лесу в темноте, – возразил молодой маг сурового вида, оглаживая коротко постриженную бороду.

– Думаешь им нечем осветить себе дорогу, Герхард? – фыркнул старый жрец. – Насколько я знаю, та пара ушлёпков, что есть среди них, довольно сильны. Особенно Ратмир.

– Ратмир – адепт воды, – согласился Герхард. – Но зачем идти через лес в темноте, рискуя нарваться на какую–нибудь тварь, когда можно это сделать чуть позже, при свете? На их месте я бы тоже вышел на рассвете. Один час ничего не меняет.

Яхим досадливо поморщился, будто горсть клюквы в рот сунул. Ратмир. Преданный пёс отца Виниуса. Его появление во главе отряда, взятого Никонтом в проклятый город, оказалось неприятной неожиданностью. И наводило на нехорошие мысли. Раз отец–приор сакского королевства «слезой» скупца пожертвовал, значит, ставки действительно высоки! Наставители давно рвутся к власти, забыв, что великий Исидор передал управления храмом именно им – радетелям. Вот только воля первого предстоящего для таких как Виниус давно ничего не значит. Он захватил власть в одном из самых могущественных королевств империи, продвигает, где только можно, своих сторонников и, несомненно, мысленно уже примеривает на своей голове клобук предстоящего. Проклятый интриган! Власть храма повсеместно слабнет, правители всё меньше считаются с волей жрецов, а ему и дела нет! Вон даже местный князёк и то, супротив воли храма пойти норовит!

Никонт! Отец Яхим, слегка сутулясь, прошёлся по палатке. Герхард и Угрим застыли, не решаясь прерывать раздумье радетеля. Вот главная головная боль! Понять бы, в чём его интерес. Взяв прилюдно под свою защиту Вельда, отец–наставитель сжёг за собой все мосты, поставив всё на этот поход. Сподвижник Виниуса думал, что мальчишку у него вот–вот заберут, и решился на отчаянный шаг – он попытался заинтриговать Яхима. И у него получилось! Что во дворце проклятого может стоить такого риска? Самого Никонта не спросишь. Даже у отца–приора нет такой власти, чтобы сразу его в пыточную отправить. Набрали силу наставители. Набрали. На правёж, конечно, зарвавшегося жреца привлечь можно, да только пока суд да дело, Никонт скоропостижно и помрёт. И не уследишь! Охранять то его, по обычаю, сами наставители и будут. Вот и проявят заботу о своём слишком много знающем собрате. Много ли старику надо? Ратмира хватать тоже бесполезно. Тот скорей себе язык откусит, чем хоть что–то скажет. Да и нелегко будет подручного Виниуса схватить. Наверняка он к такому обороту готов и живым в руки не дастся. А остальные, скорей всего и не знают ничего. Пытай, не пытай – толку не будет. Вот и выходит, по логике Никонта, что выход у Яхима только один: пропустить Никонта с Ратмиром в проклятый город и уже там проследить. Хитрый план, хотя и абсолютно не правильный!

– Будь поосторожнее, Герхард. ъ, – отец–радетель встряхнул головой, гоня прочь сомнения. – Они наверняка знают, что мы пойдём следом. Никонт то уж точно знает! – Яхим неприятно оскалился. – Знает! И всё же на что–то надеется! На что?! – старый жрец сердито поджал губы, досадуя, что не знает ответ. – Ратмир с собой ничего взять не мог. «Слеза скупца» только живое перебросить может. И то лишь раз в полвека. Ратмиру даже исподнее снимать пришлось, – Радетель ехидно улыбнулся. – А у Никонта кристаллы не чета нашим будут. Значит, во дворце что–то супротив нас найти надеются. И это не алтарь Лишнего! Даже такому дураку как Никонт ясно, что ты не дашь Ратмиру провести ритуал. Есть что–то ещё. Что–то такое, что позволит Ратмиру противостоять даже тебе!

– Пусть надеется, – отмер Герхард, почтительно склонив голову. – Мы то знаем, что ему в тронный зал нипочём не попасть.

– Может в этом и не будет надобности, – решился высказать своё мнение Угрим, – если этот недошлёпок использует «выдох отчаяния», что ты ему дал, всеблагой отец.

– Это вряд ли! – раздражённо отмахнулся отец–радетель. Сотник знал далеко не всё и объяснять что–то ему жрец не собирался. – Никонт наверняка догадывается, что мы с Вельдом успели побеседовать. Как только в город войдут, так недошлёпка сразу и обыщут. И камушки те изымут, – Яхим с притворным сожалением покачал головой. – Да и Лишний с ними! Пускай думают, что нас со следа сбили! Может, и расслабятся чуток. А ты Герхард, – повернулся жрец к магу, – не тяни. Как только Вельд в тронный зал попадёт – сразу и хватай! Только аккуратней! Тебе с ним ещё ритуал проводить! – Яхим повернулся к сотнику. – Невронда покличь.

Угрим вышел из палатки и почти сразу вернулся с десятником.

– Да будут с тобой Трое, всеблагой отец! – Невронд почтительно поклонился, стряхивая капли с промокшей одежды.

– Я слышал, это ты сопровождал обоз, при котором Вельд, поначалу, до Вилича добирался? – спросил Яхим, благосклонно кивнув в ответ.

– Да, всеблагой отец, – вновь поклонился десятник. – Он в деревушке, что недалече отсюда, запропал.

– Как видишь, нашёлся, – усмехнулся одними губами радетель. – Будущие перевёртыши так просто не пропадают. Им сам Лишний ворожит, – он ненадолго смолк, пожевав губами и тоном, не терпящим возражений, добавил: – Запомни одно, раз уж ты с Герхардом в проклятый город пойдёшь. Недошлёпок нужен живым. Так своим людям и скажи. Убьёт его из них кто ненароком, с тебя спрошу. Понял ли?

– Да, всеблагой отец, – Невронд был внешне невозмутим, словно и не расслышал прозвучавшую в словах жреца угрозу.

– Вот и ладушки, – заулыбался Яхим и, покосившись на кристалл, коротко приказал: – Собирай своих людей Угрим. Уходим, – затем повернувшись к Герхарду, передал ему камень. – Как только вы войдёте вслед за ними в город, мы замкнём кольцо. Больше туда никто не попадёт. Да прибудут с тобой Трое.

Герхард, молча, поклонился, разворачиваясь к выходу, но выйти не успел. В палатку, чуть не сбыв молодого мага с ног, заскочил запыхавшийся воин и, низко поклонившись Яхиму, повернулся к сотнику.

– Что? – резко спросил тот, буквально прожигая воина глазами.

– Сюда идут, господине, – тяжело дыша, выдавил тот в ответ.

– Кто идёт?! – схватил воина за плечо Герхард. – Судя по кристаллу, они недавно в лес вошли!

– Я не знаю, – пожал плечами воин. – Несколько человек. И с ними точно есть маг. У них магический шар горит. Я видел такой однажды.

– Похоже, кун Абашев со своими людишками сюда заявиться соизволил, – Яхим причмокнул губами в предвкушении. – Ну что же. В Виличе перехватить не успели – здесь встретим! Угрим, – повернулся он к сотнику. – Ушлёпка по возможности возьми живым. Остальных бейте смело!

– Да, всеблагой отец, – поклонившись, сотник направился было к выходу.

– Погоди. – буквально за локоть схватил его Герхард. – Постарайся без шуму с ними покончить. В лесу далеко слышно. Как бы Ратмир не насторожился. И в любом случае, никакой магии! И трупы убрать не забудьте!

Сотник, понятливо кивнув, выбрался наружу. Некоторое время оставшиеся в палатке молчали, прислушиваясь к тихим командам Угрима и сбору трёх десятков людей. Затем всё стихло.

– Иди и ты Герхард, – мотнул головой в сторону мага отец Яхим. – Пора. Пойдёшь сразу следом за людишками Никонта. Пусть Трое принесут тебе удачу! Я буду тебя ждать.

Маг и десятник, поклонившись, вышли.

– Или того, кто окажется удачливее тебя Герхард, – тихо добавил старый радетель, глядя им вслед. – Кто бы ни победил, он придёт ко мне.

* * *

– Светает, – Остромир задумчиво смотрел на макушки деревьев, небо над которыми едва заметно заалело, предвещая скорое наступление рассвета.

– Какой к Лишнему светает! – зло возразил ему непривычно трезвый Ликон. – Ещё долго в темноте сидеть!

Почти сутки ожидания на холоде без горячей еды, костра и главное вара, сделали старого мага на редкость сварливым.

– Так или иначе, а пора собираться, – примирительно заметил Вимс, привычно старающийся сгладить назревающий конфликт между адептами воды и воздуха. – Мы не знаем точно, когда Абашев заявиться сюда и сцепится с вершителями. Нужно не упустить этот момент. Иначе с входом в город могут возникнуть проблемы.

– Прорвёмся, – беспечно отмахнулся в ответ Остромир, привычно приглаживая короткую бородёнку. – Есть у меня на этот случай один кристалл. Некоторое время жрецам будет не до нас.

Адепт воды был ещё не старым, полным сил мужчиной с мужественными чертами лица и выразительными голубыми глазами. Опрятная, явно выделанная из дорогого сукна, белая мантия, роскошная шуба, пошитая из дорогого, густого коричневого меха, высокие жёлтые сапоги на шнуровках, довершали образ придворного щёголя–сердцееда, по какой–то нелепой случайности оказавшегося в мрачном лесу.

– Охотно верю, мастер, – Вимс мягко улыбнулся. – Но почему бы не приберечь его для города? Уверен, он там не будет лишним.

– Против тех же вершителей, например, – поддержал старого мага Ликон, недобро косясь в сторону Остромира. На фоне элегантного адепта воды, воздушник в своём задрипанном, покрытым мокрым мхом и иголками, армячишке, небрежно накинутом поверх засаленной мантии, выглядел совсем уж убого. – Абашева и татей жрецы в город не пустят, а с людишками Никонта в своё время Вельд разберётся. Всего то и делов – порошок вверх кинуть, когда они в тронный зал войдут. Но с вершителями придётся самим управляться.

– Ты так уверен, что недошлёпок выполнит твой приказ? – иронично спросил маг воды.

– А у него выхода нет, – радостно оскалился в ответ воздушник. – Он думает, что отравлен. А противоядие есть только у меня.

– Думает? – изогнул брови Вимс.

– Ну да, – хохотнул Ликон. – Я ему отвар из листьев эскаролы в пасть влил. Гадость ещё та. И сказал, что это отрава, на магии замешанная. Если раз в месяц противоядие не принимать, то сдохнешь в страшных мучениях.

– И он поверил в этакую чушь? – искренне удивился Остромир. – Самовозобновляющейся отравы не бывает. Ты либо отравлен, либо нет.

– Это мы с тобой об этом знаем, – растянул губы в неживой улыбке Ликон. – А ему, откуда бы? Я о таком на занятиях не сказывал. Да и сколько тех занятий было? – воздушник сокрушённо покачал головой. – Чуть больше седмицы всего и отучились. Не стал Никонт со сборами тянуть!

– А кто бы стал? – Остромир, порывшись в куче набросанных на землю веток, служивших трём магам в эту ночь импровизированным ложем, вытянул небольшой, украшенный узорами мешок. – Там всё на грани, судя по всему, было. В любой момент отцы–радетели могли всё дело переиначить и Вельда этого к себе забрать. Чудо, что не забрали!

– Видать силу за собой чуют, коль людишек Никонта в город пустить решились, – мрачно изрёк Ликон, с нелюбовью покосившись на твинского мага. – Вся надежда на те камешки, что ты с собой приволок. Ежели они все такие, как твой «полог отрицания», то не сносить нам головы, – воздушник зябко передёрнул плечами и с упрёком, добавил: – Ни костра не разжечь, ни от дождя спрятаться – чутка, не околели!

– Зато цел и руки не в цепях, – фыркнул адепт воды в ответ. – Вспомни сколько раз мимо нас люди Яхима проходили! И хоть бы один, хоть что–то заметил! – Остромир потёр большим пальцем нос и язвительно добавил: – А мелкие невзгоды порядочный маг должен стойко переносить! Сам, небось, этому своих недошлёпков учишь.

– Оно и видно, – окончательно взбеленился Ликон. – То–то ты такой же мокрый и грязный, как и мы с Вимсом! И где только кристалл такой добыл!

–Там же, где и другие – в сокровищнице герцогской! – озлился в свою очередь Остромир. – А сколько я ещё забрал?! Да ты знаешь, как я рискую?! – придворный маг буквально навис над адептом воздуха, непроизвольно сжав кулаки. – Если мы сегодня не добьёмся успеха, лучше мне самому с собой покончить! Люди герцога меня уже по всей империи разыскивают!

– Все мы поставили на кон свою жизнь, – глухим голосом произнёс в ответ Ликон. – Думаешь, мне простят мое самовольное исчезновение из школы? Или радетели не смогут связать его с походом в город? – воздушник тяжело вздохнул. – В любом случае проверять я это не хочу.