Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 197 страниц)

кор-варского "барона" в Эболо совершено теми же людьми.

 – Ты спятил? – изумился Этерлен. – Да с чего это ты взял?

 – Вот мне так кажется. Ты когда-нибудь разрабатывал сегодняшние

"киллер-бригады"?

 – Нет, это не мой профиль.

 – Вот видишь... А я тебе скажу совершенно точно – никто и никогда не

работает вдвоем. Система сейчас следующая: в бригаде около десяти-двенадцати

человек. Трое занимаются сбором информации по заказанному объекту – они всегда

нормальные, законопослушные граждане, и никто ни в чем не может их обвинить.

Следом, когда информация собрана, вступают в дело стратеги, которые готовят

план и при необходимости берут на себя функции отвлечения объекта, обеспечивая

нанесение удара. В атаку – а мы, заметь, во всех без исключения случаях имели

дело с прямой, лобовой атакой – идут никак не меньше семи, а то и больше рыл.

Потом все они разбегаются в разные стороны и ждут нового заказа. Бригада в

принципе почти неуязвима... А у нас? Всегда и Всюду – двое, двое, двое...

Уровень исполнения – высочайший. Страха, похоже, они тоже не ведают. Что все

это значит?

 Этерлен отставил в сторону чашку с кофе, бесцеремонно вытащил из автомойки

небольшую рюмку и, перегнувшись через стол, налил себе из предназначенной для

Лоссберга бутылки.

 – Ты прав, – сказал он. – Двое. А может, это какая-то новая бригада? С

новой тактикой, с новыми людьми...

 – Н-не знаю, – покачал головой Йохансон. – Когда-то я серьезно занимался

этим вопросом – был у меня любопытнейший заказец. Времени я на него убил

бездну, зато и платили по-царски. Уж не знаю, кому и зачем это было нужно... но

понял я следующее: во-первых, настоящие профессионалы, то есть экс-гренадеры

ПДС и запасники Конторы никогда в эту профессию не идут, потому что навоевались

уже по уши и доживать жизнь в риске они не хотят ни за какие деньги, а

во-вторых, бесстрашных киллеров в природе не существует. Те, что уложили

Пикинера и Золкина, – это, конечно, одна компания, – они в самом деле ничего не

боятся. Просто бред какой-то!..

 – А у тебя остались связи среди посредников?– спросил Этерлен. – Пойми,

сейчас не время говорить об опасности таких контактов. Если будет нужно, мы

прикроем тебя на любом уровне. Йони заметно поежился.

 – Ну... они никуда и не девались. Но ты сам-то понимаешь, в какое дерьмо

хочешь сунуть башку?

 – Да плевать! – выкрикнул Этерлен. – Мне нужно знать, кто, для чего и

почему убивает людей! Хоть какая-нибудь ниточка, понимаешь? У нас идет время, а

за время Дед снимет с меня башку – без лишних раздумий. Сейчас гибнут те орлы,

что должны быть задействованы в нашей разработке... Мы уже потеряли несколько

человек – что будет дальше?! Что я должен думать по этому поводу, а? Что у нас

появился некий бог, сражающийся с Имперской Службой Безопасности? Плевать я

хотел на дерьмо... Я в нем с детства плаваю.

 Хикки отвернулся. Он прекрасно понимал причины неожиданной вспышки всегда

сдержанного и даже ироничного генерала. Время шло, но главная проблема была не

в нем. Умирали люди – хозяева огромных, прекрасно вооруженных и обученных

флотилий, люди, на которых Дед возлагал большие надежды. Кому, черт возьми,

могла быть выгодна их смерть? Впору было задуматься о неких таинственных врагах

Империи, действующих изнутри и, что невероятно, – осведомленных о планах тех

немногих избранных, что работали с самим Дедом.

 – Ладно, – решился Йони, – я познакомлю тебя кое с кем.

 Два часа спустя они снова въехали в Эболо. Впереди шел серый вездеход

Йохансона, за ним плелся Хикки, проклинавший все на свете -, опять смотреть на

ободранные стены и таких же ободранных проституток ему было тошно. Йохансон

остановился возле старинной башни с рестораном на двух нижних этажах.

 – Ну, идемте, – позвал он, всунув голову в салон "Блюстара".

 Хикки запустил руку под камзол и взвел свой "моргенштерн". Этерлен

насупился – один лишь Лоссберг выглядел совершенно отстраненным: казалось, его

абсолютно не волнует происходящее вокруг. Из кармана его камзола торчала

недопитая бутылка рома...

 Внутри ресторан оказался с претензией на респектабельность. Этерлен

решительно уселся за свободный угловой столик и приготовился ждать. Йони

куда-то ушел; к ним резво подбежала официантка с обнаженной грудью. Грудь была

очень даже ничего, но Хикки, сражавшийся с душившим его бешенством, не обратил

на нее никакого внимания. Зато оживился Лоссберг.

 – Дайте мне стакан, – попросил он раньше, чем официантка раскрыла рот.

 И выставил на стол свою бутыль.

 – А... а что будет угодно джентльменам?

 – Джентльменам будет угодно пожрать. Салаты какие-нибудь, что ли...

 Дождавшись стакана, Лоссберг плеснул себе'небольшую порцию, раскурил

сигару и погрузился в свою обычную задумчивость. Этерлен посмотрел на него,

тяжело вздохнул и принялся за еду. Хикки есть не хотелось.

 Из-за стойки выбрался Йони. Следом за ним (внимательно оглядев зал) из

служебного помещения появилась высокая, крашенная в огненно-рыжий колер-дама в

клетчатой юбке и коротком приталенном пиджаке.

 – Марина.

 У нее был приятный голос.

 Этерлен выставил вперед челюсть и несколько секунд пристально рассматривал

рыжую Марину. Хикки скользнул взглядом вдоль стола и вдруг увидел, что Лоссберг

перестал хлебать свое пойло и прищурился.

 – На планете стали гибнуть хорошие люди, – мягко произнес Этерлен. – А

ведь убить их было не слишком-то просто. Работали, кажется, очень серьезные

профессионалы. Кто-то... где-то... что-то слышал?

 – Нехороший вопрос, – усмехнулась Марина. – Для коллег Йони вы, ребята,

чересчур назойливы, вам не кажется?

 – Не кажется... тем более что мы с ним давно не коллеги.

 – А кто же тогда?

 Марина резко дернула плечом и уставилась на Этерлена с победной

насмешливостью. Генерал стиснул челюсти. У него не было ни времени, ни желания

разводить политес. Ему требовалась информация – срочно.

 – Сейчас это уже не имеет значения. Меня интересует всего лишь одна вещь:

что слышно?

 – Да он дурак, что ли? – обиделась Марина, поворачиваясь к быстро

бледнеющему Йохансону. – Кто с ним будет говорить о таких вещах?

 Хикки не успел даже почесаться – столик оказался в окружении пятерых

здоровенных молодых лбов. Этерлен недоуменно раскрыл рот, и тут случилось нечто

совершенно непонятное. Из-под стола (да-да, Хикки готов был поклясться, что

именно оттуда) жутко заревели короткие очереди, и молодые люди повалились на

пол, как костяшки домино.

 Лоссберг поставил свой стакан на стол и произнес – очень отчетливо в

наступившей вдруг тишине:

 – Ну что вы на нее смотрите? Берите и пошли. Этерлен взвился в воздух.

Перехватив совершенно отключенную Марину поперек талии, он взмахнул свободной

рукой и выбежал на улицу. За ним, петляя, как зайцы, метнулись Йохансон и

Хикки. Лоссберг выбрался на тротуар почти что неторопливо...

 – Вечно вы куда-то спешите, – недовольно сказал он, запихивая в один

карман бутылку, а в другой – уворованный в ресторане стакан.

 Вездеход с Йони, Этерленом и плененной Мариной с визгом рванул вдоль

улицы, а за ним сорвался и "Блюстар".

 – Из чего ты стрелял? – очумело спросил Хикки. Лоссберг сунул руку под

камзол и вытащил массивный вороненый излучатель с двумя вертикальными стволами.

 – Мой дедушка, – назидательно сообщил он, – был командиром

панцергренадерского легиона.

 Панцергренадерский – здесь – танковый легион в составе элитного соединения

тяжелой пехоты.

 Хикки понял его – когда-то, очень давно, такими штуками в десанте

вооружали экипажи боевых машин. В ту же секунду Хикки понял и еще кое-что:

боевики Марины почему-то не смотрели на Лоссберга.

 Они смотрели на кого угодно, только не на него.

 Серая машина Йони Йохансона взлетела на ситивэй и еще прибавила газу. Они

шли с солидным превышением скорости, но Этерлену, раздосадованному до

крайности, было на это наплевать. Он находился в таком состоянии, что готов был

издырявить башку любому патрульному. Хикки, двигавшийся сразу за ними,

неутомимо давил на акселератор.

 Йони перелетел через весь город, не сбавляя хода, спустился на южной

окраине и ввинтился в узкую ленту шоссе, ведущего к заливу Подкова – до него

оставалось не более сотни километров.

 – Куда это они ее везут? – озадачился Хикки.-Хотят утопить в океане?

 Он оказался не так уж далек от истины. Пропетляв по каким-то

полузаброшенным тропам среди прибрежных холмов, Йохансон остановил свой джип в

нескольких метрах от кромки галечного пляжа. Первой из машины вылетела Марина -

ткнулась носом в песок, вскочила на ноги, потом, словно обессилев, опустилась

на колени. Хикки заглушил двигатель.

 – У меня нет с собой "химии", – услышал он голос Этерлена, – но, ей же

бог, я порежу тебя на ремни.

 Он не шутил: когда генерал выбрался из кара, Хикки увидел в его руке

острейший десантный тесак.

 – Вот это дядю прихватило, – бросил он Лоссбер-гу, поспешно выскакивая

из-за руля, – ведь точно порежет бабу.

 – Да не знаю я! – заверещала женщина, пытаясь отползти от надвигающегося

на нее Этерлена. – Нет у нас такой бригады! Ну нет, понимаешь ты, а?

 – Погоди, – Хикки отстранил Этерлена и присел рядом с Мариной на корточки.

– Давай, милая, по порядку. Бригады, работающей "на двоих", в Портленде нет.

Это вполне логично. Вопрос сейчас в другом. Ну-ка вспоминай, не было ли в

последнее время слухов о том, что кто-то, дескать, хочет заказать целую кучу

конвойников, так или иначе связанных с лидданами и корварцами?

 Марина всхлипнула:

 – Да не было ничего такого... мы и сами в непонятке. Ребята сейчас только

об этом и говорят, понимаешь? Никто... никого не заказывал, понимаешь ты?

 – Вот сука, а!

 Подкравшись сбоку, Этерлен неожиданно ударил женщину носком ботинка, и она

свалилась на бок. Подняться Марина уже не пыталась: прижимая руки к животу, она

тихонько скулила и старалась зарыться лицом в мягкий сухой песок.

 – Что я тебе... тебе плохого сделала?

 – Ничего себе! – развеселился Этерлен. – А кто собак на нас спустил? Кого

б сейчас на куски рвали – бабушку мою, а? Или меня? Или их вот, а?

 – Пол! – крикнул Хикки.

 Не обращая на него внимания, Этерлен поддел тесаком ворот пиджака и двумя

рывками вспорол находившуюся на женщине одежду – вместе с юбкой. Хикки с

размаху хлопнул его по плечу и развернул к себе.

 – Прекрати. Мы все-таки офицеры. Ты же видишь, она не врет. Тут никакой

"химии" не надо... Если ты хочешь ее убить – пожалуйста. Но такими вещами

заниматься не стоит.

 Этерлен вздохнул и опустил руку,

 – Да черт с ней...

 В его кармане запиликал телефон. Генерал окутался сферой индивидуального

аудиополя и с минуту беззвучно шевелил губами. Хикки вновь присел рядом с

дрожащей женщиной и вытащил свое удостоверение.

 – Смотри сюда, – приказал он. – Видишь? Иди домой и не вздумай шалить, а

то мы тебя и на том свете сыщем. Давай иди, пока он болтает...

 – Раньше ты никогда не оставлял свидетелей, – задумчиво проговорил

Этерлен, глядя, как Марина, прижимая к себе расползающийся костюм, уходит за

холмы.

 – Старею, – пожал плечами Хикки. – Что там у тебя?

 – Едем в бар отеля "Коломбо". Мальцев договорился с парнем из крипо, через

час он будет нас там ждать.

 – Собственно, у нас к нему только один вопрос.

 Этерлен посмотрел на Хикки, недоуменно дернул плечом и полез в автомобиль.

 – Красивая женщина, – задумчиво произнес Лоссберг.

 Хикки пожал плечами. "Кронпринц" с Этерленом и Йони, взметнув песок всеми

четырьмя колесами, резво вылетел на дорогу. Хикки включил реверс, осторожно

сдал назад и ответил:

 – Змея... Если бы не ты, нас бы уже на части рвали. Что-то Пол стал совсем

наглый, здесь так нельзя. Портленд – такое место, что лучше перестраховаться, а

он лезет на рожон, как бык.

 Всю дорогу до делового центра они молчали. Лоссберг курил, с ленцой

поглядывая на несущийся мимо него город, а Хикки, впавший в некоторое

оцепенение, думал о том, что он так и не успел повидаться с женой, а до вечера

еще далеко, да и вообще – неизвестно, где они будут сегодняшней ночью. Ему

нередко случалось покидать Аврору, мотаясь по делам компании, иногда улетала и

Ирэн, однако сейчас он почему-то остро переживал эту недолгую разлуку, мечтая

как можно скорее оказаться рядом с ней. Большие теплые глаза жены действовали

на него успокаивающе.

 Вездеход Йони заехал на гостевую площадку огромного отеля. Хикки встал

рядом с ним и потянулся в кресле, разминая слегка затекший позвоночник:

 – Будем обедать, Лосси?

 – Самое время, Хик. В Эболо нам обед испортили, а я привык питаться по

хронометру. Последний час я только о жратве и думаю... Пошли, что ли?

 – Да... Пол, а как ты с ними договаривался – как они нас узнают?

 – Не они, а он, – ответил Этерлен. – Парень сказал, что найдет нас сам,

без подсказок.

 – Это уже интересно...

 "Нижний" (был еще и верхний, под самой крышей) бар "Коломбо" оказался

небольшой уютной пещеркой с затемненными окнами и негромкой музыкой. Хикки,

шедший первым, привычно уселся за угловой столик. Этерлен внимательно осмотрел

посетителей – их в этот час было всего трое, – но ни один, по его мнению, не

подошел на роль следователя криминальной полиции. В ожидании заказа Лоссберг

достал недопитую бутылку и стакан. Несмотря на то что он успел поглотить уже не

менее полулитра, генерал выглядел совершенно трезво.

 – А он заставляет себя ждать, – заметил Этерлен, яростно расправившись с

котлетой. – Или мы просто рано приехали?

 – Скорее второе, – отозвался Лоссберг, вытирая губы салфеткой. – Чувство

времени меня редко подводит.

 – Черт! А ну, налей-ка мне своего пойла. Хикки рассеянно обвел глазами

зал. За одним из столиков возле чуть приоткрытого окна сидели двое седовласых

джентльменов весьма почтенного вида, одетые по самой изысканной кассанданской

моде – их подбородки, украшенные почти одинаковыми эспаньолками, тонули в белой

пене кружевных шарфов, темного тона камзолы поблескивали рубиновыми пуговицами.

Перед стойкой, неторопливо болтая с барменом, на высоком табурете восседала

ухоженная, чуточку аристократичная женщина средних лет в элегантном деловом

костюме. Хикки показалось, что где-то он с ней уже встречался. Поймав его

взгляд, черноволосая дама мягко улыбнулась и, сказав что-то бармену,

соскользнула с табурета.

 – Приятного аппетита, джентльмены. Этерлен поднял голову от салата и с

неудовольствием поморщился. "Только тебя нам не хватало", – хотел сказать он.

 – Наверное, вы ждете меня? – В ладони женщины само собой возникло

удостоверение. – Разрешите представиться: дивизионный комиссар Леа Малич.

 Этерлен поперхнулся и поспешно прикрыл рот салфеткой.

 – П-простите, – захрипел он, давясь капустой, – но мы, кажется, ждали...

э-ээ... мужчину. Или я что-то не так понял?

 – С вами разговаривал мой помощник. Капитан Мальцев связался с ним и

сказал, что нашей бригадой интересуется некий генерал СБ. Это вы, как я поняла?

 – Присаживайтесь, бога ради. Да, это я... Полковник Ричард Махтхольф,

легион-генерал Райнер Лоссберг. Но все-таки... Зачем же весь этот спектакль? Вы

все время были здесь, а мы то и дело смотрели на часы.

 – Ну, – очаровательно рассмеялась Леа, – вы ворвались в бар с таким

голодным видом, что было бы невежливо отрывать вас от еды. И потом, должна же я

была удостовериться, что вы именно те, с кем мне придется иметь дело?

 Хикки вспомнил, где он видел эту женщину. Три года назад случайный подонок

зарезал его хорошего знакомого Фила Рогова – Леа возглавляла следственную

бригаду и раскрыла убийство в рекордно короткий срок. Сын покойного, кажется,

выписал ей именную премию таких размеров, что о службе в полиции можно было бы

и забыть. Однако она не ушла, оставшись в профессии. Хикки посмотрел на

восхитительно породистые руки комиссара и вспомнил, что ей слегка за пятьдесят,

то есть она была старше Этерлена на несколько лет. На руках комиссара Малич не

было ни одной морщинки...

 – Дивизионный комиссар, – напрягся Этерлен, соображая, – это, кажется...

 – Флаг-майор по Табели о рангах. Однако меня, откровенно говоря, поражает

такая представительная компания: два генерала, полковник... – Леа выразительно

посмотрела на Хикки, и он понял, что она, конечно, помнит его.

 – Вы пьете на службе? – спросил Этерлен.

 – В данный момент мой рабочий день окончен.

 – Восхищен вами, мэм... Эй, бой, шампанского, самого лучшего! Кажется, с

вами можно говорить всерьез. Это здорово облегчает нашу задачу. Так вот, мэм,

присутствие такого количества высших чинов в одной, как вы изволили выразиться,

компании говорит о том, что дело у нас достаточно серьезное. Я обязан уведомить

вас о том, что оно идет под грифом "один", и все, что вы так или иначе

услышите, не должно выйти за пределы нашего тесного круга.

 Вокруг глаз женщины побежали мелкие веселые морщинки.

 – Я понимаю вас, генерал. – Она пригубила шампанское и подняла на Этерлена

вопросительный взгляд: – Итак...

 – Нас интересует все, что связано с убийством известного вам

предпринимателя Эдварда Дюваля по кличке Петух. Что вы можете нам сообщить?

 – Пока почти ничего. Эксперты установили, что двое убийц проникли в

апартаменты Дюваля в половине пятого утра по местному времени, заблокировав

сигнализацию и бесшумно вырезав часть стекла в окне его спальни. Дюваль и его

жена Рита были убиты одновременно двумя выстрелами – Дюваль из десантного

излучателя типа "хенклир-350", жена – из давно снятой с вооружения спецмодели

"нокк-РЕ". "Нокк", по всей видимости, имеет практически выработанный ресурс,

так как по следам поражения экспертиза установила значительный прогар

испарителя. Убийцы покинули здание сразу же, не разбудив никого из числа

телохранителей Дюваля. Обнаружен нечеткий след обуви одного из нападавших -

кажется, у него небольшая нога. Это все. Наши технари считают, что здесь

работали спецы очень высокого класса, потому что сигнализация, по-видимому,

была подавлена с применением спецсредств.

 – И они все еще тут, в Портленде, – тихо произнес Хикки.

 – Что? – резко повернулась к нему комиссар Малич. – Что вы хотите этим

сказать?

 – Вы не читали сегодняшние сводки? Утром в окрестностях Эболо был найден

труп корварского гангстера и флибустьера Ан-Нигса. Работала та же самая

парочка.

 – Да, Мальцев что-то говорил об этом... И что? Опять они?

 – Опять, мэм. Они все еще здесь. Кто будет следующим?

 Леа недобро прищурилась и залпом допила свой бокал. Этерлен поспешил

наполнить его снова.

 – Только не спрашивайте нас, почему вся эта чехарда до такой степени

заинтересовала наше заведение, – попросил он.

 – Это меня не интересуете-отмахнулась женщина. – Я думаю о другом: кому

все это может быть выгодно. Пикинер, Золкин, теперь вот Дюваль. А вы слышали,

недавно пропал известный столичный предприниматель Руперт Лоренцо?

 – Не тратьте на него свою энергию, – тихо посоветовал Хикки.

 – А... – поняла его Леа. – Хорошо... И все же – кому все это может быть

выгодно?

 – Я дорого бы дал, чтобы узнать ответ на ваш вопрос, – пробормотал

Этерлен, грустно глядя в свой опустевший стакан. – Я и так совершаю что-то

вроде служебного преступления, общаясь с вами... Но где он, ответ?

 – Могу дать вам один небольшой совет, – задумчиво покачала головой Леа

Малич. – Никлас Батозов – слышали о таком? Наведите справки... Мне кажется, у

него вдруг прорезались весьма крупные интересы в сфере транспорта и конвойных

операций. Я сама никогда не замахнулась бы на такую фигуру, но вы, с вашими

полномочиями, вполне можете рассчитывать на кое-какой успех. Если что – вы

всегда найдете меня, верно?

 Улыбнувшись, комиссарша встала из-за стола и совсем по-девичьи махнула на

прощание ладошкой. Хикки шмыргнул носом.

 – Она меня узнала.

 – Да и черт с ней. Умные, однако, у вас тут красавицы. Хик, что ты знаешь

об этом Батозове? Кто он таков?

 – О Жирном Нике у нас принято говорить шепотом, – вздохнул Хикки. – Это

такой тип, о-оо... Официально он никто. Дырка от бублика. А на самом деле Нику

принадлежат самые "черные" банки в Портленде, целая куча игорных домов, притоны

и вообще все на свете. Правда, что странно, он никогда и никак не связывался с

людьми, работающими в космосе. Для Портленда это звучит довольно дико. Но тем

не менее, насколько я знаю, его интересы всегда лежали исключительно на

поверхности шарика.

 – То есть он обычный гангстер?

 – Да уж если бы – обычный! В том-то и дело, что нет. Жирный Ник – фигура

одиозная даже для нашего чудного острова. Это человек, который убирает людей с

такой же легкостью, как наш дорогой Лосси "убирает" свой ром. Если Ник

действительно решил сунуть лапу в транспортную мафию, то Леа, кажется, права.

По крайней мере, это на него очень похоже.

 Этерлен долго копался в кармане, отыскивая сигару.

 – Хотелось бы мне на него посмотреть.

 – Посмотреть на него, в принципе, можно, только ты учти, что разговора с

этим типом у тебя не получится. Ник – это не шлюшки из Эболо, он завалит нас

всех со сверхсветовой скоростью. Ты ведь не хочешь сражаться с летящей на тебя

ракетой? А Жирный, пожалуй, ничем не лучше.

 Глава 7

 Они встретились за четверть часа до полуночи в небольшом стрип-клубе на

вершине респектабельного небоскреба, что стоял на северной окраине сити. Людей

здесь было немного – программа еще не началась, и за тонущими в полумраке

столиками сидели только три компании.

 Лоссберг приехал в белом вечернем мундире с мечом. Посмотрев на него,

Этерлен возмущенно зашипел.

 – Ну и что? – отмахнулся тот. – Я вас демаскирую? Не смеши меня.

Во-первых, я флотский, а во-вторых, генералов в Империи как собак нерезаных.

 Йони с ними не было – он категорически отказался "светиться" в этом месте

и отправился в темные портовые притоны послушать, что там говорят. Хикки

устроился в дальнем углу, заказал себе коктейль и решил спокойно отдохнуть, не

прислушиваясь к раздраженной возне Этерлена. В этом клубе нередко видели

господина Батозова собственной персоной: генерал во что бы то ни стало желал

взглянуть на сего почтеннейшего джентльмена.

 Потягивая коктейль, Хикки думал о том, что Пол, собственно, имеет

достаточно причин для плохого настроения. Миссия Хикки превратилась в дурацкое,

совершенно неуместное сейчас расследование – они топтались на месте, теряя

время, а где-то далеко, за много парсек от уютного клуба ждал результатов

грозный Дед, который очень не любил, когда исполнители манкируют его

распоряжениями. Бросив взгляд на Лоссберга (перед ним стояли полная бутылка

"Blood of Stars" и вазочка с какими-то орешками), он улыбнулся. Прославленный

ас, кажется, погрузился в размышления. Он глядел исключительно в свой стакан и

не обращал никакого внимания на двух совсем юных красоток, изображавших посреди

зала страстную любовную сценку. На левом рукаве Лоссберга горела золотом

нашивка в виде щита с объемным черепом, скрещенными имперскими флагами и

надписью "200 побед экипажа". Пониже "Рыцаря" с бриллиантами и мечами на груди

белого полуфрака висел Св. Георгий и Дракон, а справа – редкий крест Длани

Господней. Со всем этим иконостасом Лоссберг выглядел довольно колоритно.

 – Под утро я влезу в полицейские сети, – сказал Цвдруг Этерлен.

 – Почему под утро? – не понял Хикки.

 – Потому что утром факт проникновения точно не засекут. Тут есть свои

хитрости, ты о них, наверное, и не знаешь. Заодно пошурую и по нашим архивам.

Резидентура, конечно, узнает, но сейчас мне уже не до этого. Если твой Ник и в

самом деле так ужасен, как ты его представляешь, моя возня никого не удивит.

 Хикки покачал головой. Логика Этерлена была ем? вполне понятна. Тот не

хотел "выходить" из режима полной секретности, но сейчас ему и в самом деле

ничего другого не оставалось. Значит, уже утром в местной резидентуре СБ будут

знать, что на Авроре работает легион-генерал Пол М. Этерлен. Нет, никаких

запросов в Метрополию они посылать не станут – соображают, конечно, но все же,

все же...

 Клуб постепенно заполнялся праздной публикой. Преобладали седовласые

колониальные дельцы, прилетевшие в Портленд по делам и желающие отдохнуть после

долгого и многотрудного дня, но встречалась и молодежь. Отвлекшись от

размышлений, Хикки разглядел за соседним столиком двух девушек – высокую,

прекрасно сложенную брюнетку с дерзкими серыми глазами и миниатюрную

рыжеволосую птаху на высоченных каблуках. На лесбиянок они не походили, на

секунду Хикки вдруг показалось, что обе девушки принадлежат к воинскому

сословию – по крайней мере, брюнетка почти наверняка, ибо даже элегантное

вечернее платье не могло скрыть ее прямую спину и властный поворот головы.

 Хикки допил свой коктейль и заказал еще. К рыжеволосой неожиданно подсел

очень строгого вида молодой человек в темном костюме, и между ними завязалась

оживленная беседа. Ее подруга, обведя зал скучающими глазами, остановилась на

Лоссберге. Сперва в ее взгляде сверкнуло веселое удивление, потом уже -

восхищение; Лосси продолжал смотреть в свой стакан.

 Ему было невыносимо скучно, к тому же сердце почему-то сдавила какая-то

странная, незнакомая тоска. Прислушиваясь к самому себе, Лоссберг поднялся со

стула, взял бутылку, стакан, орехи и вышел на открытую веранду клуба.

 Отсюда, с вынесенной вбок круглой площадки, открывался роскошный вид на

северный Портленд. Башня стояла на высоком холме, и Лоссберг, отточивший свое

зрение до необыкновенной остроты, различал даже далекие помаргивания маяков на

побережье. Постояв возле ограждения, генерал уселся за столик и раскурил

сигару. Площадка была пуста – привлеченные буйством девичьей плоти, все

посетители клуба столпились в зале.

 "Дурацкий день, – подумал Лоссберг, – дурацкая Аврора... А на борту вообще

подохнешь от тоски. Может, заказать проституток?"

 Он прекрасно понимал, что книги, ром и Сэмми Кришталь никуда от негр не

денутся. Он был относительно молод, очень богат и амбициозен. Но сейчас

Лоссберг просто не знал, куда себя деть. Над ним стояли звезды – он смотрел на

них сухим профессиональным взглядом человека, для которого небо раз и навсегда

поделено на ходовые часы и вахты.

 Сидя спиной к распахнутым дверям зала, Лоссберг не заметил, как на

площадку вышла высокая, по-спортивному крепкая девушка в красивом синем платье.

Когда он поднял глаза, фигура у парапета едва не испугала его. Генерал

залюбовался совершенными линиями ее тела, и она, словно почувствовав это, вдруг

повернулась.

 – Я не помешаю вашему одиночеству, господин генерал?

 В руке она держала стакан с коктейлем. Лоссберг на секунду утонул в

веселой прелести ее глаз. Он сдвинул назад меч и принял более удобную позу.

 – Ни в коем случае, – сказал он медленно. – Я должен признаться, мое

одиночество вынужденное. Меня притащили сюда друзья, но они так влезли в свои

деловые беседы, что я почел за благо удалиться от обсуждения их проблем.

 – У меня почти та же ситуация, – засмеялась девушка. – Моя подружка

встретила здесь знакомого и сразу же забыла и про меня, и про необходимость

развлекаться.

 – Может, нам надраться вместе? – предложил Лоссберг.

 – Здесь очень дорогая выпивка, – со смехом ответила ему незнакомка.

 – Следовательно, вы не против? Замечательно... а на деньги мне плевать.

 Он взял еще бутылку рому, свиной шашлык со специями и самый дорогой

десерт. Официантка, уходя с веранды, оглянулась и одарила Лоссберга восхищенным

взглядом – небольшое пиршество обошлось ему в целое состояние.

 – Похоже, вы не бедствуете, – заметила девушка, глядя, как генерал

наливает ей темный, немного сладковатый ром.

 – А... вроде того, – отстраненно кивнул Лоссберг. – Кстати, как вас зовут?

 – Меня? – Ему показалось, что она чуть задумалась. – Анна.

 – А меня Райнер. Сегодня звездная ночь, Анна... Я полжизни болтаюсь среди

этих звезд – давайте за них и выпьем.

 Проглотив ром, он впился зубами в мясо и умолк. Девушка с любопытством

наблюдала, как он ритмично шевелит челюстями.

 – О чем вы думаете? – не выдержала она молчания.

 – О том, в каком вы можете быть чине, – спокойно ответил Лоссберг,

протягивая руку к бутылке. – Наверное, первый лейтенант. Для панцергренадера вы

слишком высокая, так что скорее всего – помощник командира роты разведки

гвардии гренадерского легиона. Сперва я решил, что вы обычный офицер-десантник,

но потом понял, что ошибаюсь – у тех заметно хуже с манерами...

 – Командир роты, капитан, – девушка широко распахнула от изумления глаза и

взяла свою рюмку. – Но, боже мой, как вы угадали? Разве мы с вами встречались?

 – Я никогда не носил десант, – Лоссберг элегантно вытер губы салфеткой. -

Но я почти двадцать лет на флоте и видел, наверное, уже все существующие

офицерские типажи. Вы слышали о том, что почти все люди имеют огромное

количество двойников? За вас...

 Лоссберг не стал упоминать о едва заметной татуировке в виде маленького

алого дракончика на левой груди девушки, которую он разглядел, когда она

наклонилась к нему, а также о том, что в изящных туфельках на высоком каблуке

она ходила точно как в бронированных ботфортах гренадера – размашисто и чуть

вразвалку.

 – Я сейчас в отпуске, – произнесла Анна как ни в чем не бывало. – Не так

давно у меня случились кое-какие... э-ээ... ну, в общем, неприятности, и после

всех этих дел меня отправили в отпуск. Прилетела в гости к старой подруге. А вы

местный?

 – Мой линкор болтается за шестой планетой. Я здесь в некотором роде по

делам. Служба, знаете ли. И вот бессонная ночь. На борту я, наверное, уже спал

бы или читал что-нибудь. Смотреть стриптиз мне как-то неинтересно.

 – Вы женаты?

 Лоссберг с неудовольствием поглядел на обручальное кольцо.

 -Не сочтите за банальность... да, женат. В свое время я почему-то решил,

что мне очень не хватает этакой респектабельности, и женился. Через месяц я

понял, что ошибался, но на развод уже не было сил. Так и живем: я редко покидаю

борт, а моя благоверная веселится со студентами гуманитарных кафедр. Технарей

она почему-то не любит.

 – А вы?

 -Я?

 – Ну да, вы. С кем же приходится веселиться вам? Лоссберг хмыкнул и вдруг

заржал. Анна смотрела на него с немым изумлением – отсмеявшись, генерал

сокрушенно махнул рукой:

 – Вы не поверите, но в моем экипаже обычный флотский разврат почему-то не

приживается. Когда ко мне попадают новые люди, то первое время они просто не

могут понять, где они находятся и что с ними происходит. Почему командир не

трахается со всем экипажем, почему весь экипаж не трахает старшего штурмана и

так далее... Я не знаю, почему так. Наверное, это от того, что мы так много

воюем – на секс просто не остается времени. Я ведь "свободный охотник",

командир дивизиона. Мы выходим на границы и громим всех, кто попадается под

руку. Иногда заходим на нейтральную территорию. После всего этого люди сутками