Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 169 (всего у книги 197 страниц)

шире в плечах даже его са-

мого. Кузнец нисколько не сомневался, что, дай такому лекарю молот, он сокрушит

наковальню.

 – Но чем же мы можем торговать с вами, господин?

 – Выпей, и пусть твоя торговля будет удачной, принося тебе и доход и

почет. Ваши горы полны сокро-

вищ. Мои соотечественники всегда дадут за них справедливую цену. У вас появятся

и лекарства, и свет вол-

шебных фонарей, и удивительная еда из далеких миров. Вы сможете путешествовать

по этим мирам, потому

что мы, люди, – самые могущественные из всех повелителей звезд и никто не может

противостоять нашей

воле. Вы сможете увеличить поголовье своих животных, сможете посадить новые сады

– за все вам будут пла-

тить свою цену. Вам не нужно будет охотиться, опасаясь свернуть себе шею в этих

чертовых горах, вы будете

жить и честно трудиться, чтобы честно торговать...

 – Увы, господин, – грустно перебил излияния Виктора старейшина. – Немногие

согласятся на это...

и, может быть, даже угроза смерти не проймет их.

 – Они не боятся смерти?! – поразился Ланкастер. – Но ради чего?..

 – Они не поверят вам, господин. Вы будете убивать их, но они все равно не

поверят, уж так они устрое-

ны. Вы всегда будете для них добычей – до тех пор, пока не убьете последнего из

охотников.

 – Твои слова вселяют в меня тоску, кузнец. Поверь, мне всегда больно

убивать моих братьев. Но ино-

гда, к сожалению, приходится делать и это. Все же я надеюсь, что мы сможем стать

одной семьей, одним ро-

дом. Потому что другого пути у нас просто нет.

 – Наверное, ты великий воин, мой господин, – тряхнул бородой Беймаа. -

Но... у нас свой мир, и он

не похож на ваши... миры. Мы должны жить так, как привыкли. Иначе мы не сможем.

 – Увы, вас не оставят в покое. Если мы не примем вас в свою семью, сюда

придут могущественные де-

моны, и нам все равно придется сражаться с ними. Но тогда думать о вашей судьбе

будет некому. Люди войны,

сражающиеся среди звезд, безжалостны к чужим. Либо вы станете своими, либо

падете. Все до единого.

 – Демоны? – прищурился кузнец. – Наш колдун, живущий среди Подземных

Путей, объявил, что в

толще гор ему открылись могучие духи, повелевающие ветрами. Разве они не помогут

нам?

 – Скорее они погубят вас. Я не слышал, чтобы духи несли добро. Они могут и

помочь тебе, но потом

потребуют платы, которая окажется для тебя чрезмерной. Впрочем, мы еще, быть

может, поговорим об этом.

Сейчас же мне пора идти. Спасибо тебе за ружье, кузнец. Пусть твой род не знает

печали!

 – Зачем вам эта идиотская мортира, командир? – удивленно спросил Барталан,

когда катер, оторвав-

шись от грунта, стремительно набрал высоту и лег на курс возвращения.

 – Повешу в кабинете, – устало отозвался Ланкастер. – Учитывая, что я отдал

за нее обычный тесак,

фонарик да пару бутылок дрянного коньяка, мушкет кажется мне вполне недурным

приобретением. Экий ан-

тик! Где такой достанешь, а?

 – Надо было прикупить ящик бус и пару цистерн спирта, – проворчал Чечель.

– Организовали бы

классическую колониальную торговлю: за литр разбавленного спирта – двух козлов.

Интересно, какое жаркое

сварганил бы из них наш дорогой дядюшка Джо?

 – Вы говорили с ним о колдуне? – негромко поинтересовался Барталан.

 – Я беседовал с ним на философские темы, – вздохнул Ланкастер. – Чем

зародил в нем сомнения. Да

еще и заключил, как видите, сделку: а торговля способствует смягчению нравов и

облагораживает смятенные

натуры. Я еще прилечу сюда через пару дней – тогда и поговорим. Надеюсь, Ари, ты

уже догадался, что орби-

тер должен почаще заглядывать в эту идиллическую долину?

 – Думаете, появится колдун?

 – Я не уверен, что его чин обозначен у него на макушке. Но что он появится

– наверняка. Там и по-

смотрим... по месту, так сказать. А со временем кузнец расскажет мне о подземных

духах больше, чем сегодня.

Мне кажется, теперь он здорово заинтересуется этим вопросом. Моня, – Ланкастер

расстегнул замки перчатки

и протянул Чечелю левую ладонь, – мне еще со Скоттом беседовать, а я и не спал,

и ром пил с этим старым

олухом. Поставишь меня на ноги?

 – Не вопрос, – отозвался начмед, открывая свой бокс.

2

 Легион-генерал Скарбелотто по кличке Стакан выглядел очень печальным. Ему

и впрямь было невесело.

Большую часть воскресенья он провел за диссертацией, а вечером, плюнув на все и

всех, в том числе бронебой-

но визгливую жену, уехал в свой любимый бар "Два ангела", где и просидел до трех

часов ночи. Как он вел

обратно машину, Валерий Скарбелотто не помнил. С утра, едва продрав глаза, он

кубарем скатился в подзем-

ный гараж и внимательно осмотрел свой серый кабриолет "Осмонд-Сентинел" на

предмет побоев и крови на

бампере. Машина была целехонька. Скарбелотто счастливо вздохнул и в сотый раз

пообещал себе никогда

больше не садиться за руль в таком виде. На самом-то деле и пьяный он прекрасно

управлял любыми транс-

портными средствами, но, во-первых, после подобных загулов ему редко удавалось

вспомнить, что там твори-

лось ночью, а во-вторых, у него уже были проблемы с дорожной полицией. Конечно,

генерала СБ полицейские

не тронут ни за какие блага мира, но делать внушения пытались, а этого Валерий

не любил категорически. Два

раза душеспасительные беседы на ночной трассе заканчивались мордобоем – потом

было ужасно стыдно за

невинно переломанные ребра и свернутые полицейские носы.

 Но хуже всего было то, что генерала Скарбелотто не пробирали решительно

никакие средства борьбы с

похмельем, а пить в понедельник утром не получалось – в десять часов происходил

неизбежный еженедель-

ный брифинг, который проводил начальник управления вице-маршал Озеров. Вот и

приходилось терпеть как

минимум до обеда...

 Сегодня его страдания приняли ну совсем уж мучительный вид. Явившись на

брифинг, Скарбелотто

увидел, что ведет его отнюдь не шеф, а зам по оперативному отделу. Валерий

проклял все на свете. Сидя в сво-

ем кресле и вполуха слушая какую-то ахинею о низком уровне исполнения отчетных

документов за последний

квартал, несчастный аналитик мечтал о бутылке виски, спрятанной в оружейном

отделении служебного сейфа.

Неожиданно зам по оперотделу прервался на полуслове и окутался аудиосферой.

Валерий видел, как он пару

раз кивнул и раздраженно взмахнул рукой.

 – Легион-генерал Скарбелотто – к шефу, немедленно.

 Начальник аналитического отдела воздел очи горе и вышел из конференц-зала.

Бутылка виски все более

напоминала собой призрак далекого рая.

 Едва он переступил порог кабинета, Озеров извлек из стола глиняную пивную

кружку и вылил в нее то,

что еще оставалось в бутылке. Скарбелотто ощутил, как у него вырастают крылья.

Такое обращение начальства

свидетельствовало об одном – произошло нечто серьезное и, наверное, интересное.

Он в три глотка прикончил

коньяк, запил его кофе и вытащил из нагрудного кармана кителя давно припасенную

там конфетку.

 – Смотри сюда, Стаканище, – криво усмехнулся Озеров, снова выбираясь из-за

стола. – А как по-

смотришь – мы тебя послушаем. Дежурный! Распорядитесь, чтобы нам принесли

горячих бутербродов, да по-

больше, и пару лимонов. И еще – меня ни для кого нет!

 Пока Скарбелотто вглядывался в дисплей, вице-маршал, непрестанно вздыхая,

достал из бара очередную

бутылку.

 – Какие драгоценности на вас, гадов, перевожу, это ж с ума сойти можно...

 – Меня вполне устроит ром, – произнес аналитик, не отрываясь от текста.

 – Если ты, Стакан, хватанешь сейчас солдатского, толку от тебя не будет, -

фыркнул Озеров. – А де-

ло, как видишь, серьезное.

 – Вижу, – согласился Валерий. – Только не до конца...

 – Ты тоже так думаешь? – Озеров замер с бутылкой в руках.

 – Думаю. Вы, шеф, наливайте, не стесняйтесь. Я сейчас посмотрю кадровые

файлы. Кто у них там ко-

мандиром, интересно?

 – Тебя интересует командир крейсера? Какой-то молодой...

 – Командир крейсера – обычный баран, каких миллионы. Он даже не понял, что

именно увидел. И до-

несение, естественно, составлял не он. И, может быть, не особист. Вы что, не

поняли, что перед вами далеко не

вся спектрограмма?

 – Господи, какой я идиот! – неожиданно хлопнул себя по лбу Барнет. – Ну

конечно! Теперь до меня

наконец дошло, что же именно казалось мне таким неправильным. Ко-неч-но!

Поисковый конус!

 – Конус? – Озеров удивленно переводил взгляд с одного на другого. – Что вы

имеете в виду?

 – Это жаргонное выражение, вы его просто забыли. Поисковый конус – это

сектор обзора дальнего

боевого сканера корабля...

 – Корабли были у скопцов, – назидательно перебил его Скарбелотто. – А у

наших бравых парней -

звездолеты. Скажи еще "судно"!

 – Так вот, – продолжал Барнет, – сектор обзора, с учетом перемещения

корабля, на самом деле не-

сколько шире, чем они нам показали в спектрограмме. То есть либо крейсер в

момент съемки стоял на месте,

чего быть не может в принципе, либо они не показывают нам какой-то ее кусок.

 – По-моему, начало, – промычал Скарбелотто, резво выплясывая пальцами по

виртуальной клавиату-

ре. – Та-ак, ну вот они все, как на ладони. Читайте вслух, шеф, так нам будет

проще.

 – Ну-ка, ну-ка... – Озеров снова уселся в свое кресло. – Ну, значит,

командир легиона – Энгельберт

Цухес, ох и имечко!., пара крестов, полвойны в тылу, ничего выдающегося. Нигде и

ни в чем не замечен. Пер-

вый заместитель – Роджер Морсби, три ранения, полвойны, опять-таки в

госпиталях... отчислен из Академии

Генштаба по причине неуспеваемости... все понятно: рекомендовали дурня из

уважения к его ранам, так он

даже доучиться не смог. Начальник штаба – Марита Клесс. Вот это номер!

 – Марита? – подскочил Барнет. – Та самая?! Йо-го-го! Я был уверен, что

после двух разжалований ее-

то уж точно ни один идиот в кадрах не оставит!

 – Колоссальная дама! – захохотал Скарбелотто. – Кажется, ее авантюры

стоили вам половины седин,

а, шеф? Тогда все понятно. Точнее, пока еще ничего не понятно, но ясно, кто там

командует легионом на самом

деле. Можно даже не гадать – это она. Дядя Цухес только ротик открывает, а всеми

делами вертит Марита. Без

сомнения, клянусь своей печенкой.

 – У тебя еще что-то осталось от печенки? – скептически поинтересовался

Озеров. – Ох, не знаю, Ста-

кан, не знаю... Что же ты можешь предположить по этому поводу?

 Аналитик глазами указал ему на раскупоренную бутылку. Не вставая из-за

стола, маршал налил ему поч-

ти полкружки и извлек из автомата очередную чашку кофе. В этот момент, как раз

вовремя, появился дежур-

ный с подносом. Скарбелотто понюхал ломтик лимона, затем аккуратно приложился к

своей кружке и закатил

глаза. Озеров и Барнет терпеливо ждали, пока он соберется с мыслями.

 – Они смогли просчитать вероятный курс чужака, – наконец произнес он.

 – Курс возвращения? – не понял Озеров.

 – Да нет же, шеф! При чем тут курс возвращения? Он может сто раз свернуть

куда угодно, и никто ни-

когда не возьмется просчитывать такие вещи. Нет, они, а точнее, я думаю, сама

Марита, просчитали, откуда он

шел. Конечно, такие прикидки тоже совершенно умозрительны, но заметьте – в

донесении отсутствует именно

начальная часть спектрограммы. Я понял это по дальности, с которой они

обнаружили цель. В данной спектро-

грамме приличный "провал" по расстоянию. Значит, они увидели его куда раньше,

чем докладывают. Почему?

 – А они не могли действительно принять чужака за плазмоида? – нахмурился

Озеров. – Тогда это

многое объясняет...

 – В каком-то смысле – да, – согласился Валерий, – но тут больше

психология, следование устояв-

шейся модели поведения пред ликом, так сказать, начальства. Нет. Марита выше

любых моделей, к тому же она

точно знает, что одиночных плазмоидов никто никогда не видел. Они вообще не

способны существовать вне

стаи или сообщества, кой черт их там разберет...

 – Да кто это сказал, в конце концов?

 – Кое-кто, шеф, знал о них куда больше нас с вами. А официальная наука,

как вы знаете, во все века

управлялась исключительно заслуженными маразматиками, априори отрицающими все,

что не втискивается в

их дурацкие "теории". Мы, по сути, до сих пор ни хрена не знаем о процессах,

происходящих в центре Галакти-

ки, а для них не существует ни минус-полей, ни пространственных срывов, ни тайм-

бомберов... Плазмоидов

видели тысячи людей, существуют сотни и сотни записей, но вот поди ж ты -

академики не желают призна-

вать их существование! Бедные плазмоиды – как им, поди, тяжко от отсутствия

официального признания со

стороны Академии Наук!

 – Валерий, давай серьезно, – раздраженно махнул рукой Озеров. – Ты и так

уже увидел больше, чем

мы с Томом. Что все это может значить? Неужели эта сумасшедшая баба задумала

как-то использовать сло-

жившуюся ситуацию? Но что она с этого поимеет?

 – Весьма вероятно, что поимеют ее – в очередной раз, – ответил

Скарбелотто, барабаня пальцами по

кружке. – Но ясно, что она увидела какую-то перспективу. Какую, черт побери?

Если бы я мог знать, каким

уровнем информации она способна оперировать... понятно, что она знает куда

больше, чем простой офицер

ВКС, хоть даже и бывший генерал, – Марита часто совала свой нос в чужие дырки.

Однако же! Если ее так

взбудоражила история с этим чужаком, что тетка пошла, по сути, на должностное

нарушение, значит, там дей-

ствительно что-то серьезное. Я пока могу предположить одно – чужак в плазме шел

с какого-то нашего объек-

та. Причем не простого, а какого-нибудь особого, может быть, секретного или даже

очень. Какие особые объек-

ты могут быть в тех краях?

 – Че-ерт, – скривился Озеров, – значит, придется вызывать куратора ВКС.

 – Ни в коем случае! – замотал головой Валерий.

 – Но я имею полное право потребовать...

 – Шеф, бога ради! Кто вам что-то расскажет? Если Флот крутит какие-то

очередные "темные" програм-

мы, то, поверьте, официально вам никто и ничего... и никогда в жизни.

 – Да знаю я, знаю... Но получается, что драная Марита о чем-то таком

знает, а мы с вами – нет.

 – Шеф, Марита – это Марита, и этим все сказано. У нее более чем широкий

круг знакомств, и служит

она. не забывайте, именно на Флоте. А мы с вами – ЭсБе. И я что-то плохо

припоминаю, когда это Флот доб-

ровольно – а не принудительно – делился с нами своими секретами.

 – Хорошо, Валерий, что ты предлагаешь?

 – Вариант первый – выбросить все это в корзину.

 – Отпадает. Я уже чувствую, как вокруг этого дела начинаются какие-то

игры. Наше счастье, что нам

вообще прислали это донесение, пусть и в урезанном виде, – как раз, похоже, и

рассчитывая, что мы плюнем

на него и забудем. Если не заниматься этим делом, то, я уверен, мы окажемся в

дураках – причем скорее всего

не где-нибудь, а на сенатской комиссии или в Генштабе.

 – Шеф, вы опять считаете, что под нас копают?

 – Под нас копают всегда, не прекращая эти раскопки ни на секунду. Я, как

ты понимаешь, имею не-

сколько другое информационное поле, нежели, к примеру, вы с Томми. Есть вещи,

которые не касаются тебя

напрямую – поэтому, сам понимаешь, и знать тебе о них не очень нужно. До тех

пор, пока и Флот, и банда

мутного гаденыша Шера знают, что контролировать нас у них не получится, они

будут под нас копать. И стоит

нам обосраться по-крупному, как они тут же преподнесут это событие в самом

выгодном для себя свете. Не

сомневаюсь, кстати, что для такого дела Флот объединится с Шером. И тогда.

Стакан, ты гарантированно пой-

дешь на пенсию, потому что с пометкой "убежденный алкоголик" тебя не возьмут

даже в провинциальную ака-

демию десанта, а ты, Томми, если и останешься, то знаменосцем в роте

сантехников. Если вам не нравится та-

кая перспектива – я вас слушаю.

 Скарбелотто лично налил себе еще полкружечки и потянулся к лимону.

 – Тогда есть другие варианты, – хладнокровно заявил он и надолго

присосался к кружке. Глядя на его

скачущий кадык, Озеров в очередной раз удивился – как можно столько пить, причем

почти каждый день, и

при этом держать мозговую мышцу в наилучшей форме? Впрочем, сам Стакан над этой

проблемой никогда не

задумывался – он просто пил, и все.

 – Вариант два! – объявил Скарбелотто, поставив пустую кружку на стол. -

Так как в деле крутится

Марита, которая ничего не делает просто так, было бы крайне любопытно узнать, с

чего же именно она так

уцепилась за этого чужака. То есть что она такого знает, чего не знаем мы? Путь

– досье на нее огромное, зна-

чит, нужно внимательно просмотреть списки ее друзей, так или иначе известных

нам. Может, всплывут инте-

ресные личности.

 – М-мм... крайне запутанно, на мой взгляд, но тем не менее. Ты займешься

этим сам или тебе нужны

люди из отдела?

 – Пусть мой отдел трудится как положено, то есть согласно плану... я

разберусь и без них. Есть еще

третий вариант, более затратный по времени.

 – В том-то и дело, что я плохо представляю себе, сколько у нас может быть

времени. Именно так, Вале-

рий, – может быть...

 – Я понимаю вас, шеф. И все же. Вариант таков – осторожно потолковать с

особистами научных ин-

ститутов Флота на предмет новых объектов в сфере... сколько там у нас

получается? Да совсем немного, в об-

щем-то. Странно, кстати, что пустых кислородных миров в этой сфере нашего поиска

нет вообще.

 – Флоту далеко не всегда нужен кислородный мир, – произнес Барнет, – в

некоторых случаях пред-

почтительна безатмосферная планета с низкой тяжестью. Смотря какие эксперименты

они думают ставить.

 – Это верно, – кивнул Скарбелотто. – Здесь, конечно, работать придется

непосредственно вам, шеф.

 – Хорошо, согласен. Итак, договорились – как только кто-то узнает хоть

что-нибудь новое, тут же ко

мне. Я, конечно, тоже буду держать вас в курсе. Все, джентльмены, ступайте себе.

Хватит пить мой коньяк, у

вас уже рожи покраснели. Неужели не стыдно перед собственными подчиненными?

3

 Ди Марцио с трудом открыл глаза и щелкнул пальцами, включая настенный

плафон. Во рту было сухо,

но стакан на прикроватном столике отсутствовал – вчера, засидевшись с

документами, он забыл даже про это.

Ронни посмотрел на часы – было без десяти восемь – и, застонав, сел на постели.

Суставы ломило, в носу

горел огонь, а каждое движение тут же отдавалось в затылке мерзкой пульсирующей

болью.

 – Что-то сегодня вообще, – простонал генерал, поднимаясь. – Ладно б пил

вчера, а то... дьявол, пора

ехать к доктору.

 Он не глядя надел свою сеточку, коснулся сенсора включения и побрел в

сортир. Когда Ронни принялся

раскуривать сигарету, то вдруг понял, что у него трясутся руки. Это было нечто

совсем новенькое, раньше с

ним такого не случалось.

 Продолжая морщиться, он вышел на крыльцо и долго стоял, прислушиваясь к

пению птиц. Постепенно

боль и ломота уходили, да и нос уже почти не напоминал о себе. Ди Марцио

вернулся в дом, снял свою луче-

вую сеточку и уселся за стол в кухне. Автомат испек его любимые булочки с сыром

и ветчиной. Ронни смешал

себе коньяк с красным виски, одним глотком выпил полбокала, выдохнул и принялся

за завтрак. Алкоголь по-

гнал по жилам приятное тепло, заставляя на время позабыть о проклятой болезни.

Приказав автомату сварить

большую чашку кофе, генерал вытащил свой инфорблок, положил перед собой коробку

сигар и раскрыл оче-

редную папку на том месте, где он прервался вчера.

 Он скользил взглядом по строчкам и таблицам – во многих случаях все эти

материалы уже были ему

знакомы – и думал о том, что уже полгода не обследовался у медиков, а здоровье

становится хуже буквально с

каждым днем. С другой стороны, лечь сейчас в клинику не получалось. Нужно

постоянно контролировать вер-

фи, и еще – финансовые потоки Фонда, в которых высокомерный лодырь Керс ни хрена

не понимает и пони-

мать не хочет, а значит, приходится постоянно носиться туда-сюда, подписывать

кучу дурацких бумаг, заклю-

чая сделки с такими прохвостами, с какими при иных обстоятельствах он не стал бы

и здороваться. Но без этих

людей – никуда, о легальных способах прокрутки денег нечего и думать, их

мгновенно засекут и пойдут спер-

ва слухи, а потом, упаси боже, проверки. Тогда уж точно все. В лучшем случае

каторга. А скорее всего просто

подстрелят темным вечерком, да и вся недолга. Скандалы такого уровня если и

случались – да, в общем-то,

было кое-что похожее, – то ни разу еще не становились достоянием широкой

общественности. Сукины дети в

Сенате и в правительстве никогда не допустят потери лица, для них это хуже

смерти, а раз так, то до суда уча-

стники аферы вряд ли доживут. А бежать?.. Вроде бы у генерал-коммодора разведки

масса возможностей, но

если задуматься, то – куда? Сейчас даже пиратов, по сути, нет: так, театр

варьете, не более. То ли дело весело

было при Империи! Народ тогда кишку имел покрепче, "волки пространства" самого

дьявола не боялись.

 Ронни потер переносицу, вздохнул и потянул из коробки сигару – первую за

сегодня. Он догадывался,

что к вечеру под такое настроение коробка скорее всего опустеет.

 К десяти часам он дочитал очередную папку отчета, набросал тезисы

"частного определения" и вышел на

воздух. В саду соседней усадьбы весело возились дети. Кутаясь в теплый халат, Ди

Марцио медленно побрел

по дорожке.

 – Я опять не замечу, как наступит осень, – неожиданно отчетливо произнес

он и остановился.

 В ветвях старого ясеня негромко посвистывала какая-то птичка. Ди Марцио

прислушался к ее голоску,

тоненькому и такому печальному, будто птица хотела рассказать ему о каких-то

горестях и потерях, хотела и -

не могла, он не понимал ее слов. Генерал постоял под деревом; птичка умолкла, и

теперь он слышал лишь дет-

ский смех и скрип качелей у соседей. Ронни зачем-то посмотрел на свои ноги,

обутые в смешные домашние

шлепанцы с загнутыми вверх носками, потом перевел взгляд на зеленый ковер травы.

На его губах появилась

странная, грустная и презрительная одновременно, усмешка. Он ощутил себя похожим

на эту неведомую ему

птаху – таким же нелепым, неуместным среди яркой зелени лета и звонких детских

голосов. Жизнь, прожитая

без счастья, без любви, жизнь в бесконечных, сводящих с ума перелетах, стычках,

жизнь в постоянном напря-

жении, выматывающем жилы и заставляющем забывать обо всем, кроме сегодняшней,

непосредственной зада-

чи. Все только сегодня, потому что завтра может и не наступить, а то, что

случилось вчера, не всегда имеет

хоть какое-то значение. Тысячи лиц, навсегда зафиксированных профессиональной

памятью офицера спец-

службы и тут же забытых за ненадобностью, звездное небо далеких планет, не

вызывающее уже никаких эмо-

ций, запах женщин, деливших с ним краткие мгновения любви, не слишком нужной ни

ему, ни им, – затем

война, кошмары отступления, бешеная контратака прямо здесь, на Кассандане,

кровь, крики раненых, мертвен-

но-синие вспышки в ночном небе, тяжелый танк, несущийся по коричневой весенней

равнине, гладкий холод-

ный штурвал в руках и понимание того, сейчас он один успеет смять, сжечь,

намотать на гусеницы тех, кто все-

таки умудрился высадиться... а если не успеет – они развернут батареи, и о том,

что будет тогда, лучше не

думать.

 Потом – ордена, ранение, сперва одно, за ним другое, генеральские эполеты,

наградной меч. Окончание

войны долго не хотело находить свое место в сознании. После войны наступило

похмелье, не отпускавшее

Ронни Ди Марцио года два. Но он научился...

 Он знал, что опять не заметит, как наступит осень.

 Странным казалось лишь то, что это знание огорчило его только теперь.

Менять что-либо было поздно.

Да и... давно поздно.

 Генерал вернулся за стол, достал новую сигару и развернул следующую по

списку папку. Эту часть об-

щего доклада готовила команда незнакомого ему полковника Антрупа. Ронни лениво

прочитал название темы,

потом, вдруг насторожившись, пролистал оглавление параграфов.

 – Откуда, черт возьми, у него эти материалы?!

 Ди Марцио вытащил из кармана халата свой служебный коннектер, с которым не

расставался даже в по-

стели, и вызвал дежурного по управлению.

 – Найдите мне этого... полковника Антрупа из группы Коржа. Что значит -

когда? Сейчас! Чем рань-

ше, тем лучше.

 Дожидаясь, пока офицер разберется с кодами и доступом, Ронни нервно

прошелся по кухне. Спустя пару

минут коннектер взвизгнул резкой трелью.

 – Полковник Антруп, – услышал он. – Господин генерал?..

 – Да, – отрывисто произнес Ди Марцио. – Здравствуйте, господин полковник.

Я тут добрался до пап-

ки с отчетом вашей группы... мне не совсем понятно: откуда у вас взялись такие

странные материалы? Почему

все это прошло мимо меня? Я понимаю, что это, конечно, не, кх-гм, фантазии,

однако все же – мне никто не

докладывал...

 – Ясно, господин генерал. Дело тут в том, что материалы, которые легли в

основу анализа, попали в

наши руки совсем недавно. Вам, возможно, действительно не докладывали: Корж

знает, что вы, э-ээ, загружены

сверх всякой меры, а мы твердо обещали закончить эту разработку к крайнему сроку

сдачи всего доклада.

 – Подробнее, – потребовал Ди Марцио. – Что значит – недавно? Как мне это

понимать – это что,

материалы послевоенного периода?

 – Не совсем так, ваша милость. В марте обычный патруль наткнулся на звено

линейной разведки легио-

на "Эссен", считавшееся пропавшим без вести еще в первый год войны. С этим

звеном случилась не совсем

типичная история. Во время обычного боевого вылета они обнаружили и атаковали

корабль неизвестной конст-

рукции. Тот не сопротивлялся, весь его экипаж погиб почти сразу: когда

абордажная партия взошла на борт,

они поняли, что корабль вообще не имел вооружения.

 На борту этого таинственного чужака инженеры с крейсеров нашли вполне

адекватные нашему техно-

генному мышлению памятные машины и кое-какой архив на кристаллоносителях. Все

это барахло они перета-

щили к себе на борт, сделали какое-то количество записей и двинулись по прежнему

маршруту, но практически

тут же налетели на крупное оперативное соединение эсис. Что там было дальше,

понятно без слов. Парни даже

не успели связаться с базой. Ну, вот... в марте патрульный фрегат нашел эти три

несчастных крейсера, точнее,

то, что от них осталось. Командир приказал обшарить все три корабля, и на

флагмане нашли и кристаллы, и ме-

мориблоки. К сожалению, не все кристаллы уцелели в том бою...

 – То есть тот чужак был кораблем джеров? В первый же год войны у нас под

носом ползали джеры?!

 – Так точно. И не просто корабль – это был летающий командный пункт,

осуществлявший постоянную

связь с правительственным гнездом на столичной планете. Почему он не нес хоть

какое-нибудь оборонительное

вооружение, мы уже никогда не узнаем. Судя по захваченным материалам, на борту

этого корабля находился

один из членов правительственного гнезда, принимающий участие в выработке

основных решений.

 – Решений? Каких решений?

 – Вы еще не ознакомились с документами, ваша милость?

 – А... нет, простите. Я был здорово удивлен темами параграфов в оглавлении

и сразу же кинулся искать

вас, полковник. Некоторые вещи не сразу воспринимаются... Я больше думал о том,

как информация такой

важности могла пройти мимо моих глаз. Теперь мне все понятно. Скажите,

полковник, кто еще знает об этой

находке?

 – Командир фрегата, разумеется. Но он не имеет ни малейшего понятия, с чем

именно ему пришлось

столкнуться. Начальник разведки легиона – тоже. По записям, сделанным парнями с

крейсеров, он понял, что

корабль принадлежал джерам: там прямо в кадре трупы плавают, – и сразу же

связался с нашим 6-м отделом.

Так что утечки тут быть не должно. Все материалы расшифровывали уже

непосредственно мы с коллегами,

никто посторонний их не видел и даже не имеет представления об их существовании.

 – М-мм... я понял... спасибо, господин Антруп. Надеюсь, мы с вами скоро

познакомимся поближе. С

меня коньяк за консультацию. Еще раз благодарю вас...

 Выключив коннектер, Ди Марцио автоматически потянулся в сигарную коробку и

потом только понял,

что не разжег и ту сигару, что вытащил из нее, усевшись за стол.

 – Ну и дела, – хмыкнул он. – Это действительно многое меняет!..

Глава 4

1

 Проходите, доктор. Я должен извиниться за свое отсутствие, но меры, увы,

пришлось принимать сразу,

едва рассвело.

 – Налейте мне чего-нибудь, – бесцветно попросил Скотт, мешком падая в

кресло. – Со своими людь-

ми я если и выпью, то потом. А сейчас, кажется, мне это решительно необходимо.

Иначе я могу попросту не

выдержать.

 – Я соболезную вам, дорогой доктор, – как можно мягче произнес Ланкастер,

подходя к стенному

шкафу. – Погибли и мои люди... погиб начальник оперативного отдела, тяжело ранен

начальник штаба, с ко-

торым я прошел всю войну. На этот раз я уже не стал церемониться, – вздохнул он

и выдернул пробку, – ви-

новные казнены.

 – Виновные? – Скотт, похоже, не очень понимал, о ком идет речь.

 – Поверьте, мне очень не хотелось прибегать к этой тактике, но другого

выхода я сейчас не вижу. Я

приказал расстрелять всех мужчин в той деревне, из которой поднялись птицы. У

них как раз был праздник по

поводу удачной охоты. Если и это не остановит аборигенов, я буду повторять

карательные акции до тех пор,

пока они не поймут, что с нами не стоит связываться.

 – Я рассказал вам не все... – вдруг перебил его Скотт.

 – Ну, я и не надеялся. Теперь вы решили открыть мне глаза на некоторые

подробности, о которых

умалчивали в наших прежних беседах?

 – Не совсем так, генерал. Если вы думаете, что я лгал, то ошибаетесь. Я

был честен – но, скажу так, не

до конца откровенен. Дело в том, что мы должны сохранить проект любым способом.

Каким угодно! Компа-

нии, финансирующие наши изыскания, готовы идти на любые расходы, в том числе на

выплаты беспрецедент-

ных компенсаций родственникам погибших. В конце концов, все мы прекрасно знали,

какова здесь степень

риска, и вообще, далеко не все мои коллеги работали в поисковых партиях

исключительно за деньги.

 – Тогда что же вас так беспокоит, доктор?

 – Меня беспокоит реакция вашего командования.

 – Моего командования? Что-то я плохо понимаю вас. Вы хотите сказать, что у

меня могут быть непри-

ятности? Но поверьте, легион "Мастерфокс" вряд ли подвергнется судебному

преследованию за наказание аг-

рессивно настроенных аборигенов, уничтожающих охраняемых лиц из числа подданных

Конфедерации, нанося

при этом потери личному составу военнослужащих. Кажется, я правильно формулирую?

 Скотт помотал головой и залпом выпил предложенный коньяк.

 – Не в вас, собственно, дело. Вы просто не знаете... вокруг этой планеты

идет нешуточная война. Груп-

па энергокомпаний, используя, м-мм... средства, выделяемые им из бюджетных сфер

на восстановление раз-

рушенных в войну мощностей, финансирует наши изыскания.

 – То есть попросту тратит средства не по назначению? – скривился

Ланкастер.

 – Какая разница! Впрочем, я объясню чуть позже, сейчас речь не об этом.

Несколько влиятельных по-