Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 140 (всего у книги 197 страниц)

человека двадцатичетырехчасовые сутки, остров находился в довольно высоких

широтах северного полушария – это было все, что знал Андрей.

 Катер стоял носом к толстенным многослойным дверям трюма. Когда насосы

выкачали из помещения весь воздух, в стене перед Огоновским появилась быстро

растущая щель.

 Через нее в трюм били золотые, веселые лучи утреннего солнца!

 – Ага! – восторженно выкрикнул Андрей и потянулся к рукояти пуска

моторов.

 – Что там у вас такое? – встревожился лейтенант.

 – Да там за бортом утречко, солнышко так и лупит! Вы видите?

 – Да как я могу это видеть? – огорчился трюмный. – Завидую вам...

Давайте, возвращайтесь с хорошими новостями.

 – Я постараюсь!

 "Хастлер" выскочил из чрева корабля сразу же, едва гигантские двери

скрылись в своих норах-пазах. Андрей крутнул резкий вираж, затем еще один,

посмотрел на лежащую под ним чудовищную черную махину и полез в набор

высоты.

 – Майор Огоновский – борту, – прочистил он связь. – Кто меня ведет?

 – Вахтенный радарной смены первый лейтенант Бакхэм, – ответил ему молодой

девичий голос. – Вижу вас хорошо, телеметрия в норме. Удачного полета,

майор.

 – Если б вы знали, до чего здесь красиво и здорово...

 Под ним мерно катились густо-синие волны океана. Где-то далеко на

горизонте виднелась цепочка гор. Снизившись, Андрей выбросил заборный зонд и

активировал систему анализа. Пока "мозг" разбирался с местной фауной, он

распахнул аптечку и решительно поднес к шее ярко-оранжевый инъектор.

 "Уништамм, – сказал он себе, – никогда не повредит. Может, и не спасет,

но помешать не помешает, это точно".

 Легкий зуд в позвоночнике подтвердил, что универсальная бакзащита принята

организмом. Это еще не означало, что Огоновскому нечего бояться местных

заболеваний, но позволяло надеяться на то, что большинство из них он все же

не подхватит.

 Анализатор звякнул, сообщая, что первая проба окончена. Андрей, не глядя,

вписал подтверждение, поднял зонд и рванул вперед, целясь к далеким горам.

 Ему хотелось посмотреть на сушу. Вскоре впереди показался белый скалистый

берег какого-то острова. Над ним мрачными серыми клыками возвышались вершины

горной цепи. Огоновский потянул штурвал на себя, и катер, послушно взвыв

двигателем, пошел вверх. На экранах появилась картинка вытянутого, как

сосиска, острова, почти целиком покрытого девственными лесами – в самом

узком месте его пересекали горы, там и сям изрезанные линиями рек. Сделав

круг и не заметив никаких следов человека, Андрей набрал три тысячи метров и

двинулся на северо-восток. Для выполнения почвенных проб следовало достичь

континента.

 Примерно через четверть часа, пролетев несколько тысяч километров, он

начал снижение. Перед ним лежали лесистые берега неведомой земли, уже

одевшиеся в зеленый весенний наряд. Чуть севернее радар показывал наличие

невероятно мощных горных образований, которые тянулись чуть ли не до полюса.

 Андрей опустился над бескрайним морем лиственного леса, зависнув над

самыми верхушками деревьев, и спустил вниз почвенный зонд. Следующую пробу

он взял посреди широкой темной реки, лениво катившей свои воды на запад.

Пока зонд делал свою работу, Андрей смотрел, как на стремнине плещется

крупная рыба Ему вдруг страстно захотелось порыбачить где-нибудь здесь,

вдали от людей и неизменно сопровождавшего их шума. На Оксдэме он частенько

отправлялся в такие же дикие места с целым ворохом удочек и снаряжения -

правда, там, где он жил, редкие леса представляли собой душные и влажные

джунгли, сплошь заросшие отвратительно вонючей губкой и до того насыщенные

насекомыми, что казалось, будто ты находишься в каком-то зудящем и

кусающемся бульоне. И уж конечно, его желтые, мутные реки ничем не

напоминали эту, величественно-черную, окруженную склонившимися к ней

великанами-деревьями, прохладную и зовущую за собой.

 Тест закончился. Андрей поглядел на датчик внешней температуры и подумал,

что вполне мог бы подышать воздухом. Он просмотрел данные уже готового

баканализа – все было почти в норме, по крайней мере, на основании

имеющегося материала он смело мог рекомендовать уништамм для поголовного

использования экипажем. Активность местных маленьких мерзавцев не выходила

за пределы нормы, это, кажется, была весьма здоровая планета, грамотно

выбранная Айорс для поселения на ней рода homo.

 Радарная система показывала, что на северо-востоке находится

величественный горный хребет. Подумав, Андрей дал газ и снова пошел в набор

высоты – некоторые пробы хотелось бы взять именно там.

 – У вас впереди гроза, – раздался в наушниках голос девушки с

"Парацельса".

 – Я вижу, – усмехнулся Огоновский, – не переживайте, я обойду ее сбоку.

Хочу подняться к горам, провести там кое-какие тесты.

 На самом деле помимо тестов ему хотелось полюбоваться заснеженными

вершинами могучих великанов. Горы и в самом деле выглядели сурово: как

показывали приборы, некоторые из них достигали высоты в двенадцать

километров. Катер стремительно скользил над лесистыми предгорьями, где в

узких долинках там и сям поблескивали веселые серебристые ручейки и речушки.

Добавив оборотов, Андрей нетерпеливо поглядел вперед, ища способ обойти

темный грозовой фронт, сверкающий молниями среди белого сияния снегов.

Наконец он решился, вывернул штурвал влево и быстро прикинул, сколько

времени понадобится на то, чтобы оказаться там, где ему хотелось быть -

среди острых, как пики, южных отрогов хребта. Можно было набрать высоту и

сделать круг, но от полета над горами Андрей получал странное, мало с чем

сравнимое удовольствие – ему казалось, что под ним разворачивается какая-то

нереальная, постоянно меняющаяся живая картина, – и он решил идти напрямик.

 Он вывесил машину в пяти метрах от небольшой площадки, что карнизом

нависала над темной пропастью, таившей в себе изломанный хаос припорошенных

снегом скал. Здесь было холодно. Пока катер работал с тестом, Андрей

решительно распахнул люк атмосферного створа и подставил лицо ворвавшемуся в

рубку чужому ветру.

 – Майор Огоновский! – услышал он требовательный голос с корабля.

 – Да?..

 – Немедленно возвращайтесь. У вас ошибка в системе самодиагностики

радиобуя. Я только что проверяла его, и он почему-то не реагирует на мои

вызовы.

 – Ну и что? – фыркнул Андрей. – Да зачем он мне нужен? Впрочем, я скоро

заканчиваю.

 Полюбовавшись белыми, забитыми сухим снегом линиями скальных разломов,

Андрей спустился в долину и приготовился брать последнюю пробу почвы.

Он-продул кабину сжатым воздухом со специальным антибактериальным газом,

задраил створ и на всякий случай еще раз проглядел материалы исследований. В

этот момент лейтенант Бакхэм встревоженно заерзала на своем кресле в посту

наблюдения "Парацельса": – Майор, к вам идет гроза. Я настоятельно

рекомендую вам прервать полет и возвращаться на корабль. Мне кажется, там

возможны значительные электромагнитные возмущения...

 – Хорошо, – согласился Андрей, поглядев на приборы, – я готов.

 Он поднялся на пятьсот метров, готовясь выскользнуть из-под стреляющих

неподалеку молний, и поплыл вдоль серо-коричневой стены, глядя, как

поднявшийся ветер закручивает белыми струйками сухой, как порошок, снег. Ему

стало неуютно. Уйдя, как он думал, от опасности, Андрей потянул на себя

сектор газа, движок глухо взвыл, и в этот миг что-то коротко, трескуче

ударило в катер, плеснуло белым по экрану, ослепив и его, и приборы.

 – Бакхэм, "Парацельс", – выкрикнул Огоновский, еще ничего не видя, – что

со мной?

 Ответом ему был скрежет в наушниках. Экраны ожили – Андрей, не веря своим

глазам, видел, как стремительно приближается к нему еще далекая

темно-зеленая масса лесов. Он почти падал!

 Не думая, Огоновский поджал ноги и ударил ладонью по рычагу катапульты,

но вместо грохота отстреливающегося сегмента корпуса и свиста ветра услышал

лишь слабый щелчок какого-то реле.

 – Бакхэм, Бакхэм! – орал он. – Вы меня слышите?! Бакхэм, "Парацельс"!!!

Бакхэм!

 Почти машинально, не очень-то отдавая себе отчет в том, что он делает,

Андрей попробовал вновь запустить умолкший двигатель. Фыркнув, мотор

неожиданно заревел на полной нагрузке. Огоновский рванул штурвал, и катер

послушно, хотя и не очень уверенно, выровнял нос.

 Андрей никогда не был асом, но сейчас, кувыркаясь над засыпанными снегом

ущельями, он вдруг вспомнил слова Акселя Кренца, который летал так же

естественно, как дышал: "Сосредоточенность, полная сосредоточенность. В бою

или в экстремальной ситуации ты должен думать значительно быстрее, чем за

обедом у тещи..."

 Двигатель хоть и сдыхал на глазах, но все же был способен продержать его

в воздухе хоть какое-то время, может быть, достаточное для того, чтобы найти

место, где можно будет сесть. Андрей отчаянно вращал шарик настройки,

осматривая окрестности, но везде видел одно и то же – рвущиеся в серое небо

скалы, кружащиеся в воздухе белые струйки снега и провалы глубоких ущелий.

Он понимал, что двигатель долго не протянет – очевидно, молния поразила один

из главных узлов управления. Постепенно снижаясь, он наконец решил идти вниз

со скольжением, чтобы попытаться достичь лесистого предгорья, где можно

было, в конце концов, упасть прямо на деревья.

 Двигатель вдруг забился в мелкой дрожи. Андрей почувствовал вибрацию всем

своим телом и с ужасом подумал, что это уже, наверное, все. Нос катера

почему-то стал разворачиваться. Совсем рядом плыли скалы... Боковым зрением,

в самом углу экрана, Андрей неожиданно увидел небольшой карниз, покато

переходивший в не очень крутой склон горы, и, действуя почти рефлекторно,

направил нос камера туда. Прежде чем машина приблизилась к спасительной

площадке, он распахнул люк.

 Едва плоское днище катера коснулось снежного покрова, майор Огоновский

выпрыгнул из кресла и покинул кабину.

 – Ух-х... у-уу... ах-хх! – зашипел он, барахтаясь в высоком, едва не по

пояс, снегу.

 Замерший было на месте катер медленно заскользил вниз, прямо в разъятую

черную пасть бездонной расселины. Вместе с ним уползали в пропасть

смонтированный в отказавшей катапульте радиомаяк, запас пищи и воды, оружие

и многое другое...

 2

 К тому моменту, когда на разведенном Касси костре почти вскипела вода для

вечерней похлебки, из редкого леса появились люди – те самые бандитского

вида парни, которые сопровождали Ингра. Каждый из них нес тюк или ящик с

трафаретными надписями на мариш. Вскоре на небольшую полянку выбрался и сам

Ингр. Ни на кого не глядя, он сразу подошел к девушке и отвел ее в сторону.

О чем они говорили, Халеф не слышал, так как мертвая тишина предгорья была

безнадежно испорчена усталыми стонами и руганью бандитов, которые, побросав

как попало свою поклажу, без сил валились на толстый мох.

 – Эй, ты, жратва скоро будет? – спросил один из них у Халефа.

 – Минут пятнадцать, – ответил тот, удивляясь странному, резкому акценту

незнакомца.

 – Брось-ка в котел вот это, – предложил мужчина, вытаскивая из своего

мешка здоровенный окорок. – Порежь на всех, понял?

 – Конечно...

 Лежащий рядом с ним сухой белокожий парень с тонкими висячими усами с

ненавистью посмотрел на Халефа и злобно проговорил что-то, обращаясь к

мужчине с окороком. Тот пожал плечами и ответил короткой односложной фразой.

Халеф, косясь на усатого, поспешил разрезать окорок на множество частей и

побросать их в дымящийся котел.

 К костру подошел Ингр.

 – Утром вы пойдете через перевалы, – негромко произнес он, в упор глядя

на Халефа – костер загадочно поблескивал в его глазах.

 – Да, – так же тихо ответил юноша. – Я знаю.

 – Ты должен быть осторожен. И... смотри за Касси. Она знает дорогу, но

иногда слишком рискует. Ты понял меня?

 Халеф кивнул.

 Пока люди Ингра, сгрудившись вокруг костра, жадно насыщались мясным

варевом, он со своей миской отошел в сторонку, присел под деревом и

задумался. Ему адски хотелось спать, ныла спина, но все же в голове

неотступно вертелась одна и та же мысль: что там, в горах? И почему,

интересно, Ингр каждое утро посылает их с девушкой вперед, невзирая на риск,

сопутствующий столь маленькому отряду? Ведь ясно же, что если на них вдруг

нападет зверь, то отбиться одним автоматом Касси они не смогут. Что же

заставляет его так поступать?

 Ингр выглядел задумчивым. Он сидел рядом со своими бандитами, так же

устало глотая горячую похлебку, и не произносил ни слова. Халефу показалось,

что их вожак очень озабочен чем-то. Но чем, он, разумеется, сказать не мог.

 Они вышли на рассвете. Касси двигалась в привычном уже темпе – легко,

пружинисто, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Халеф, еще полусонный,

мерно шагал за ней. У него было достаточно времени, чтобы изучить каждую

складочку на мелькающем перед его глазами рюкзаке, ему даже стало казаться,

что этот рюкзак он видит всю свою жизнь... Под ногами шуршали мелкие

камешки.

 Местность повышалась с каждым шагом, но юноша почти не замечал этого. Он

понял, что они уже в горах, лишь тогда, когда Касси вдруг остановилась на

гребне красноватого холма, там и сям поросшего зеленоватыми кляксами мхов.

Халеф поднял голову и увидел древнюю тропинку, словно прорубленную вдоль

скалы, к которой примыкал красный холм.

 – Да, – тихо, но в то же время торжественно произнесла Касси. – Да!

 Достав радиостанцию, она что-то коротко сказала и обернулась к Халефу.

 – Теперь начинается самое трудное. Тропа очень, очень старая. Кое-где

она, наверное, обрывается. Ты должен смотреть на меня и одновременно себе

под ноги. Мы будем подниматься... перевал – впереди.

 Следующий час прошел в мучительном балансировании на узкой каменной

тропке, которое могло довести человека долин до паники. Иногда слева или

справа от Халефа оказывалась пропасть глубиной в добрую сотню лонов. Пару

раз он решился глянуть вниз и едва не потерял сознание. Не то чтобы он так

уж боялся высоты, нет, но одно дело – лететь в воздухе на прочном

металлическом аппарате, и совсем другое – смотреть в глаза собственной

смерти.

 Касси осторожно, но довольно быстро продвигалась среди скал, и Халефу не

оставалось ничего другого, как молча следовать за ней. Он даже забыл про

свою ношу, еще недавно казавшуюся ему неподъемной. Он просто шел, мягко

ступая по мшистой скале и замирая всякий раз, когда из-под подошвы его

сапога вниз срывалась струйка предательских мелких камешков.

 Он забыл про время и не вспоминал о нем до тех пор, пока дорога не пошла

неожиданно вниз, а впереди, в туманной дымке отгремевшей недавно бури не

появилась темная масса лесов.

 – Там мы будем ждать Ингра, – сказала Касси, указывая рукой вниз. -

Недавно была гроза, ты чувствуешь?

 – Нет, – честно признался Халеф. – Небо темное, это я вижу, но что я

должен при этом чувствовать?

 – Втяни носом воздух. Чувствуешь, какой он свежий?

 – По-моему, просто холодно.

 Касси весело рассмеялась и махнула рукой.

 – Пошли... мне хочется поесть.

 – Мы уже прошли перевалы? – поинтересовался Халеф.

 – Только первый. Мы вышли на дорогу, это самое главное. Если мы найдем ее

и вечером, можно считать, что все в порядке.

 Халеф не совсем понял последнюю фразу, но переспрашивать не решился.

Спускаться к лесу было значительно легче, чем подниматься на гору. Когда

скалы остались позади, Касси устало опустилась на сухое бревно и

скомандовала: – Разводи костер. Хочешь немного арры?

 – Хочу, – буркнул Халеф, сбрасывая с плеч вновь потяжелевший тюк.

 Отряд, возглавляемый Ингром, появился лишь через два часа. Люди выглядели

предельно измученными, и, к своему удивлению, Халеф вдруг понял, что в

отряде стало на двоих бандитов меньше. Исчезли усатый парень, споривший

вчера с человеком, который отдал в общий котел свое мясо, и самый крупный

мужчина в банде, раздражительный бритоголовый громила, часто оравший на

своих товарищей, упрекая их в чем-то. Раньше он тащил на себе отобранный у

Халефа пулемет – теперь его оружие перешло к другому человеку.

 Ингр молча хлопнул Касси по плечу и коротко улыбнулся Халефу – юноше на

секунду показалось, что в его глазах мелькнуло странное торжество.

 Похоже, перевал настолько вымотал его людей, что у них даже не было сил

на приготовленную Касси и Халефом еду – они попадали возле костра и

некоторое время молча лежали, дыша тяжело и прерывисто, как загнанные кони.

Ингр же сидел в стороне ото всех, со странным прищуром глядя на только что

пройденные скалы. Неожиданно он встрепенулся.

 В пяти лонах от костра зашуршали ветки, и из леса выбрался очень странный

человек, выглядевший, наверное, даже более уставшим, чем они все.

 Халеф никогда не видел таких людей.

 Ростом он едва достал бы ему до плеча, но был широк в плечах и вообще, по

всей видимости, превосходно развит физически, более того – глядя, как он

двигается, Халеф подумал, что загадочный пришелец несет свое массивное тело

с необычайной легкостью, будто бы танцуя. У незнакомца было узкое белокожее

лицо с большими темными глазами, подведенными кругами давней усталости,

густые почти черные волосы свободно падали на плечи. Он был одет в

лоснящийся черный комбинезон и совершенно удивительные сапоги, доходившие

ему едва не до паха, на широком поясе справа висела какая-то треугольная

сумка, а слева – ножны, из которых торчала рукоять широкого тесака.

 Обведя замерших от изумления людей острым взглядом, мужчина остановился,

коротко улыбнулся и повернулся к Ингру, после чего произнес длинную

непонятную фразу.

 – Что? – не понял тот.

 Незнакомец виновато заулыбался, махнул рукой и принялся шарить у себя на

груди. Рука Ингра потянулась к висевшему на ремне автомату. Тогда человек в

черном повторил свою фразу – и все увидели, как Ингр, выпучив от ужаса

глаза, присел на трухлявый пень.

 3

 – Как это пропал? – недоуменно переспросил Даль. – Что значит пропал? Не

вернулся из вылета?

 – Похоже на то, что он попал в грозу, полковник...

 – Ну и что? Вы хотите сказать, что катер не перенес дождика?

 – В него ударила молния, полковник. Причем, как мы подозреваем, ударила

она в единственное уязвимое место – главный процессор управления. То есть на

ручном он, пожалуй, мог бы посадить свою машину, но, во-первых, доктор

Огоновский не был профессиональным пилотом, а во-вторых, сажать ее в горах,

по сути, некуда...

 – Но вы хотя бы определили его координаты?

 – Нет. – Офицер наведения горестно вздохнул. – Еще в полете выяснилось,

что у него не отвечает радиобуй...

 – А резервный маяк? Черт возьми, там ведь все системы продублированы!

 – Пока ничего, полковник. Мы попытаемся определиться, исходя из его

последних координат, то есть той точки, откуда последний раз шла телеметрия,

и немедленно начать поиски, но...

 – Что у вас все время одни "но", майор? Говорите толком! Как вы угробили

мне парня?

 – Там горы, полковник, понимаете? И, как я понимаю, горы очень высокие.

Ущелья, долины... его трудно будет найти.

 – Я поверю в его смерть только тогда, когда вы доставите мне труп. А пока

– ищите! Можете приступать, майор. О результатах доложите утром.

 Вальтер Даль проводил печальную спину офицера Долгим раздраженным

взглядом и, морщась, откинулся на спинку кресла. Ему нравился этот спокойный

и деловой док, который вызвался лететь на разведку и успел-таки провести все

необходимые тесты – ремкоманды уже проходили положенную им вакцинацию

уништаммом, чтобы начать ремонтные работы снаружи корабля. Даже если парень

и загнулся – жаль, черт возьми, но чего на свете не бывает, – надо

постараться его найти, теперь это – дело чести, в таких ситуациях Флот, как

правило, не отступает... тем более что внутренний голос, которому Вальтер

Даль давно привык доверять больше, чем иным людям, упрямо твердил, что майор

Огоновский жив и где-то бродит: замерзший, голодный и, наверное, чертовски

злой.

 Глава 7

 1

 К тому моменту, когда майор Огоновский спустился к вожделенному лесу, он

немного замерз от пронзительного горного ветра, изрядно проголодался и почти

перестал материть проклятую грозу, чертову старую технику, медицинскую

службу Флота и себя, несчастного и неуклюжего. В сложившейся ситуации плюсом

было одно лишь обстоятельство, а именно то, что гравитация, по его

субъективным ощущениям, была здесь процентов на пять-семь меньше привычного

ему "единичного" уровня, и это здорово облегчало жизнь.

 Сам не зная почему, Андрей не стал углубляться в лес, а пошел вдоль его

края, поглядывая на мелькавшие меж ветвей близкие серые скалы. Он надеялся,

что дальше начнется спуск в долину, где его будет легче обнаружить с

воздуха. Он шел с полчаса, потом решился – остановившись, Андрей порылся в

карманах и достал сигареты.

 Но прикуривать не стал.

 Налетевший ветер вдруг принес с собой совершенно отчетливый задах дыма.

Удивленно закусив губу, Огоновский сориентировался по ветру и шустро

двинулся вперед. Через десять минут он замер, глядя сквозь кустарник на

достаточно странную группу людей в разнородной одежде, развалившуюся у

костра, на котором что-то варилось в большом черном котелке.

 Рядом с ними в полнейшем беспорядке валялись какие-то серые баулы и

ящики, а также оружие. Огоновский рассматривал чужаков, раздумывая над тем,

кто может возглавлять эту странную банду. Выделялись трое: высокий худощавый

мужчина в плотном комбинезоне и коротких ботинках, точно так же одетая

симпатичная девушка и молодой паренек, на котором красовались не совсем

уместные здесь рыбацкие сапоги выше колен. Пораскинув мозгами, майор решил,

что предводителем, скорее всего, является тот задумчивый парень в комбезе.

Андрей покрутил в пальцах сигарету, вернул ее обратно в пачку, взвел на

всякий случай свой бластер и решительно вынырнул из кустов.

 – Я был бы рад, если бы вы разрешили мне погреться у костра, – вежливо

улыбаясь, произнес он.

 – Ойе? – не понял парень в комбинезоне.

 "Ах ты черт, – подумал Андрей, – где же у меня включается этот чертов

транслинг? Хоть бы он был исправен..."

 Махнув рукой, он распахнул нагрудный клапан и принялся нашаривать нужный

сенсор на аппарате. Мужик в комбинезоне погладил висевшую на бедре короткую

черную пушку, но – машинка уже заработала.

 – Я страшно устал, – начал Огоновский, – и был бы вам очень благодарен,

если бы вы позволили мне погреться у вашего костра.

 Парень, на которого он смотрел, выкатил глаза так, что они едва не

вылезли из орбит, и молча сел на оказавшийся за его спиной пенек.

 – Не переживайте, – быстро проговорил Андреи, – с головой у вас все в

порядке. Это у меня техника такая. Автоматический переводчик, действует

прямо вам в мозги... все нормально, я совершенно не агрессивен и вообще не

опасен.

 – Да? – очумело поинтересовался Ингр. – А кто вы такой? Я никогда не

видел... таких, как вы.

 – Ой, это долгая история. Так можно мне присесть? Я не буду просить у вас

еды, у меня есть своя, просто я спускаюсь с гор и очень устал...

 Видя, что непонятно бледный и почти трясущийся Ингр разговаривает с

черным крепышом на мариш, а тот отвечает ему на своем, совершенно незнакомом

языке, Халеф испытал странное беспокойство. Остальные, кажется, ничего не

поняли, для них вышедший из леса мужчина был просто каким-то путником, и не

более. Но Халеф бен Ледда позвоночником ощущал, что здесь что-то не так: это

было очень странно, но на него прямо давила некая чужеродность и, главное,

неуместность черного пришельца. Он не должен был здесь оказаться! Халефу

казалось, что где-то там, очень далеко отсюда, лопнула и поползла давно

сотканная ткань мироздания, и он, этот загадочный тип, выбрался из мглы

образовавшегося разрыва.

 Тем временем незнакомец присел к костру, протянул к огню руки в тугих

черных перчатках и довольно улыбнулся.

 – Вы... издалека? – спросил Ингр, успевший немного прийти в себя.

 – Ага, – спокойно ответил Андрей и ткнул большим пальцем в серое небо, -

оттуда.

 – С гор? – уточнил Ингр.

 – Что? – не сразу понял Огоновский. – С каких гор? А, да нет, в горах

упал мой самолет. А вообще я оттуда... приблизительно восемьдесят пять

световых лет, если брать по прямой. Майор медицинской службы

Военно-Космических Сил Андрей Трегарт Огоновский, Бифортская Конфедерация

Человечества. Можно просто Андрей. А вы, простите?

 Транслинг перевел его речь на мариш довольно своеобразно – у аппарата

было слишком мало времени, чтобы "считать" в голове Ингра все семантические

выверты, которыми был столь богат его язык, поэтому он плохо понял, что

значат слова "майор", а также "Бифортская Конфедерация". А вот упоминание о

Военно-Космических Силах заставило его содрогнуться и внутренне похолодеть.

 В первые минуты, когда внутри его головы вдруг заговорил вполне понятный

голос (точнее, не так – слова, которые он слышал, были ему совершенно

незнакомы, и в то же время он как бы напрямую воспринимал их смысл:

выглядело это абсурдно и даже ужасно, но все же реально), Ингр решил, что

перед ним один из тех, кто когда-то владел этими обширными хребтами и

ущельями. "Возможно, – подумал он, – они и до сих пор?.."

 Но когда странный мужчина в явно кожаном комбинезоне сказал, что он

принадлежит неким Военно-Космическим Силам, Ингр затрепетал. Он знал, что

рано или поздно это должно было случиться, но чтобы вот так?! Интересно, он

что, специально принял облик, делающий его похожим на людей? Или это... это

просто скафандр? Ингр машинально вытер со лба пот и внимательно вгляделся в

лицо того, кто назвал себя Андреем. Человек в черном комбинезоне поймал его

взгляд и дружелюбно подмигнул. Кожа на его лице двигалась совершенно так же,

как и у любого другого.

 "Если это скафандр, – подумал Ингр, – то это слишком хороший скафандр. А

вообще, с чего, собственно, я взял, что передо мной инопланетянин? Может,

он... шутит? Или, малук его разорви, это просто местный шаман, обожравшийся

грибов и воспользовавшийся телепатией?" – Меня зовут Ингр, – выдавил он, сам

плохо соображая, что говорит, – раньше я был летчиком. А вы?

 – Ну я же сказал, я врач. Просто меня отправили на бактериологическую

разведку, а мой аппарат попал в грозу и нарвался на молнию. Пришлось

садиться.

 Катер при этом упал в какое-то ущелье, а я три часа спускался с гор сюда.

 Андрей не педалировал беседу, прекрасно понимая, что бывший пилот по

имени Ингр все еще пребывает в легком шоке и не очень-то желает верить в его

инопланетное происхождение. Отогревшись у костра, он достал из кармана пакет

с питательной смесью, вскрыл его и принялся пережевывать сладковатые кубики.

 – Я предложил бы вам разделить со мной трапезу, – сказал он наблюдавшему

за ним Ингру, – но, честно говоря, это не слишком вкусно. Хотя метаболизм у

нас совершенно одинаковый. Мы вообще одинаковые. Наши предки вышли из одного

и того же мира.

 – Ч-что?!

 Андрей быстро пожалел о последней фразе. Его собеседник схватился за

грудь и, глядя Андрею прямо в глаза, прохрипел: – То есть все то, что несут

проклятые Сынки, – правда? И это все действительно было: и Святое утро, и

эти Папаши, которые притащили нас сюда с другой планеты для того, чтобы мы

воевали за них, и все это проклятое дерьмо... и, значит, правы те, кто

говорит, что мы чужие, совсем чужие на этой планете? И, значит, Бу Бруни -

это действительно... и Пророчество сбудется?

 – Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, – Андрей наклонился к Ингру и

доверительно положил ему на плечо руку, – очевидно, речь идет о каких-то

сугубо местных моментах. Но могу сказать точно: да, вас приволокли сюда

почти восемь тысяч лет назад и у нас были общие предки. Материнская планета

погибла, а человечество давно шляется по космосу: туда-сюда... впрочем, вас

мы нашли совершенно случайно. Как, кстати, вы называете эту планету?

 – Трайтеллар, – обессиленно выдавил Ингр.

 От инопланетянина пахло какой-то очень приятной, немного терпковатой

химией вперемешку со сладким дымом.

 – Так вот, Трайтеллар мы нашли совершенно случайно. У нас вообще не

исследовательский корабль, а боевой звездолет. Если точнее – летающий

госпиталь, до отказа забитый ранеными.

 2

 Для того чтобы прийти в себя, Ингру потребовалось несколько минут. Весело

шуруя ложкой в жестяной тарелке с каким-то подозрительным варевом, он

набросился на Андрея с целой лавиной вопросов. Беседуя с ним, Огоновский с

профессиональным интересом разглядывал аборигенов. Все они, без сомнения,

относились к европеоидному типу, но все же отличались друг от друга: Андрей

увидел несколько чернявых, по глаза заросших лиц с крючковатыми носами, и в

то же время Ингр и еще пара других походили, скорее, на отощавших

скандинавов. Впрочем, в привычном Андрею мире все типы перемешались

настолько, что, не будь он врачом, он не нашел бы в облике местных жителей

ничего примечательного. Гравитация, однако, сказывалась на них весьма

заметно: Огоновский готов был поклясться, что мышечная масса у этих людей

ниже, чем у среднего homo, живущего в мире с "нормальной" тяжестью. Они были

высокими и хрупкими в кости, и даже рядом с довольно крупным Ингром Андрей

казался пусть приземистым, но атлетом.

 Пока Ингр и его разношерстная бригада налегали на еду, молоденькая

девушка в летном комбинезоне подхватила того паренька, что мешал в котелке

ложкой, и они незаметно исчезли. Андрей проводил задумчивым взглядом

рыбацкие сапоги парня и подумал, что бы это значило.

 – Вы вообще далеко собрались? – спросил он у Ингра.

 – Уже скоро придем... – Парень неопределенно махнул рукой и посмотрел

куда-то в сторону.

 Андрей понял, что тот не хочет уточнять цель своего похода, и решил не

настаивать. В то же время у него появилась одна идея.

 – Слушай, ты не станешь возражать, если я пойду вместе с вами? Если у вас

там какая-то тайна, так мне на нее, как ты понимаешь, плевать, я человек со

стороны и никому ничего не расскажу.

 Несколько секунд Ингр размышлял над его предложением.

 – Я, конечно, не против, – задумчиво улыбнулся он, – действительно, что

тебе до наших дел? Но тебе-то мы зачем?

 – Понимаешь, группа людей с воздуха гораздо заметнее, чем одиночная

фигура. Меня уже наверняка ищут и, наверное, скоро найдут. Да и сам я, может

быть, смогу быть тебе чем-то полезен.

 – Мне очень интересно с тобой поговорить, – признался Ингр. – У меня

вообще немного кружится голова. Наверное, скоро сюда прилетят ваши? И после

этого у нас все изменится?

 – Не очень скоро, – покачал головой Андрей. – Там, у нас над головами,

идет война, и, пока она не закончится, никому до вас не будет дела. Да и мы

не можем подать голос... Я не знаю, сколько времени наши корабли проторчат у

вас в гостях. Наверное, до тех пор, пока мы не сможем благополучно добраться

до ближайшей базы или пока наших врагов не выметут из окрестного сектора

пространства. С двумя кораблями мы в бою не выстоим, к тому же у меня на