Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 138 (всего у книги 197 страниц)

По-моему, в регенерационном секторе есть кто-то из Дипкорпуса – возможно,

навыки этого специалиста могли бы нам помочь. Да и вы сами, насколько мне

известно, имеете некоторый опыт по налаживанию отношений...

 Огоновский мрачно покачал головой. Если честно, он не имел ни малейшего

желания налаживать отношения с представителями местной цивилизации. У этих

"вроде бы людей" могли обнаружиться заскоки, напрочь отбивающие всякую тягу

к общению. Он представлял себе, как может развиваться из колыбельного

состояния достаточно узкий человеческий социум, заброшенный в совершенно

чужой и весьма враждебный мир. С другой стороны, раз они смогли дорасти до

такого уровня развития... ни на одной из открытых Айоранских планет люди не

дошли до звездолетов. Даже самый вроде бы цивилизованный Рогнар, на момент

его открытия, только-только начинал экспериментировать с опасными атомными

преобразователями энергии. С другой стороны, открыли-то его давно, и кто

знает, до чего бы они там добрались к сегодняшнему дню?

 – Ладно, – хлопнул по столу Андрей, – что нам попусту гадать? Там видно

будет, сперва надо еще сесть. Пойду я, пожалуй, к себе, мне перед вахтой не

помешает выспаться.

 Бен Рукка ощущал себя подавленным. Нет-нет, со стороны хозяев не было и

намека на какую-либо агрессию, и все же шок был слишком ощутим. Все, начиная

с широких светлых коридоров, по которым их вели, и заканчивая непостижимым

аппаратом-переводчиком, который транслировал прямо в мозг, заставляло его

сжиматься, как перед поркой в родительском доме.

 Первым делом весь экипаж был доставлен в медицинский центр корабля, где,

кстати, Рукка, окончательно убедился в том, что его догадки были верны -

когда они шли мимо приоткрытых дверей отдельных помещений центра, Рукка

видел множество людей, лежащих в подвесных койках. Некоторые из них были

забинтованы, многие висели на каких-то сложных растяжках. В медицинском

центре экипаж разместили в просторном белом отсеке, который тотчас же

оказался намертво отделен от внешнего мира. Потом все тот же механический,

свербящий виски голос попросил снять скафандры.

 – Они отравят нас! – вскрикнул Казне, сжимая руками голову.

 – Прекратить панику! – приказал Рукка. – Неужели вам непонятно, что они

просто хотят обследовать нас на предмет наличия болезней? Подчиняйтесь без

пререканий. Я уверен, что они не причинят нам зла.

 Обследование – впрочем, совершенно невидимое и даже никак не ощущаемое -

заняло у хозяев приблизительно полчаса, после чего гостям было заявлено, что

скафандры больше не нужны.

 Из медицинского сектора их забирал все тот же мужчина в

антигравитационном кресле, представившийся как Мелеш. Каким-то странным

образом он сразу же признал в Рукке старшего и обращался только к нему,

совершенно игнорируя всех остальных.

 – Вас ждет беседа с командиром нашей эскадры, – заявил он. – Я думаю, нам

удастся договориться.

 Пока уютная многоместная капсула скользила в необозримых дебрях чужого

корабля, бен Рукка ломал голову, о чем хочет договариваться с ними неведомый

командир. Какую помощь они могли оказать этим людям, подавляющим своей мощью

и совершенством? Рукка прекрасно понимал, что низкорослые крепыши, хозяева

этих невероятных звездолетов, обогнали их в своем развитии на много

столетий. Об этом говорили и размеры кораблей, и их невероятные скоростные

характеристики, и, наконец, та уверенная легкость, с которой звездолетчики

провели свою неправдоподобную операцию по захвату "Кронга".

 Капсула наконец остановилась. Мелеш нажал клавишу на потолке, и широкие

двери раздвинулись, открывая выход в ярко освещенный коридор.

 – Идемте, нас ждут, – проговорил он, выплывая из капсулы вместе со своим

креслом.

 Долговязые, одинаково тонкие в кости астронавты нерешительно выбрались из

уютного полумрака и теперь неловко топтались, щурясь от яркого света и

разглядывая кремовую обивку стен.

 – Сюда, – пригласил Мелеш и подплыл к высоким дверям кают-компании.

 Бен Рукка первым шагнул через высокий порог и замер, удивленно

разглядывая интерьер просторного помещения, в котором оказался. Стены были

отделаны панелями из полированного дерева, на полу лежало какое-то ворсистое

покрытие, напоминавшее звериную шкуру, с потолка лился мягкий золотистый

свет: В глубоких креслах сидели три человека в похожих темно-синих нарядах,

украшенных, как и одежда Мелеша, множеством блестящих деталей. Два десятка

таких же кресел были расставлены в центре этого мрачноватого зала.

 – Мы ждем вас, – услышал Рукка.

 Он инстинктивно поискал глазами говорившего: им оказался крупный мужчина

с длинными волнистыми волосами, в черном блеске которых просвечивала седина.

 – Садитесь же. Мелеш, они что, до сих пор боятся?

 – Да вроде нет, генерал, они вполне адекватны. Я думаю, все будет

нормально.

 В течение следующего получаса бену Рукке пришлось отвечать на великое

множество вопросов, большей частью довольно конкретных и не допускающих

каких-либо вывертов. Лгать ему и в голову не приходило – если у них есть

аппараты, способные переводить с незнакомого языка и наоборот, то где

гарантия, что тот же аппарат не настроен на фильтрацию его лжи? Наконец

Волльмер, Варнезе и Соич – так представились те трое, что вели эту похожую

на допрос беседу, умолкли. Они узнали уже почти все, что хотели узнать о его

планете, которую бен Рукка привык называть Тройтеллар. Он готов был

поклясться, что они ничего не поняли, когда он говорил о цели их полета, но,

по-видимому, эта тема их не слишком волновала, так как никаких уточняющих

вопросов не последовало.

 Незаметным движением полковник Варнезе отключил общий транслинг и с

улыбкой повернулся к Волльмеру: – Вам не кажется, что религиозная истерия не

слишком сочетается с постройкой звездолетов?

 – Тут что-то не так, – задумчиво вставил Мелеш. – Если их на полном

серьезе послали искать Айорс, и это через столько-то лет... мне это не

нравится.

 – Может быть, вам удастся расспросить их более подробно, – предположил

Волльмер. – Я и в самом деле мало что понял из объяснений этого типа.

Никогда еще не видел, чтобы епископы командовали разведывательными

звездолетами.

 – Он обычный священник, генерал.

 – Вообще бред. Как священника могли допустить к пульту управления

звездолетом?

 – Мне понадобится время. Может быть, несколько часов...

 – И, конечно, бочка коньяка? Ладно, давайте перейдем к более конкретным

вещам.

 Волльмер вновь включил транслинг и повернулся к Рукке. Тот неловко

улыбнулся, ожидая очередного вопроса, но генерал заговорил спокойным,

вежливым тоном, каким говорят с равными: – Видите ли, любезный Рукка, с нами

произошло несчастье. Военная фортуна весьма переменчива, и случилось так,

что сейчас нам придется выступить в роли просителей...

 Лицо командира "Кронга" начало вытягиваться в гримасе недоумения. Слушая

Волльмера, он беспрестанно ловил себя на мысли о том, что этот черноволосый

воин либо лукавит, либо откровенно врет ему. Их корабли повреждены

настолько, что им требуется немедленный ремонт, для которого желательно

опуститься на его планету? У них госпиталь, до отказа набитый ранеными? Но

чем же сможет помочь им его родной Трайтеллар?! И почему, в конце концов,

они не могут вернуться домой?

 На последний вопрос Волльмеру отвечать не хотелось.

 – Все, что нам нужно, – какая-нибудь пустыня с твердыми, желательно

каменистыми грунтами, – говорил он, продолжая вежливо улыбаться. – Времени

нам понадобится немного, что-то около двух-трех месяцев.

 "А потом, – думал в ответ бен Рукка, – вслед за вами прилетят ваши

собратья, и кто знает, хорошо это или плохо? Как отреагируют на это Сыновья,

не очень-то благоволящие к тем, кто не разделяет их Верность? Хотя, конечно,

о какой верности можно говорить в данной ситуации!" Рукка почувствовал, что

у него кружится голова. Он уже почти забыл, с какой целью его послали в эти

безграничные дали, забыл о неминуемом, о том, что было сказано в древнем и

туманном пророчестве о конце его мира. Слушая мягкий, даже вкрадчивый голос

Волльмера, он, как завороженный, соглашался со всем тем, что ему говорили,

совершенно забыв о том, что помощь сейчас требуется ему и его миру.

 – Ну, ладно, пока хватит, – решил Волльмер, вырубая транслинг, -

передайте на "Надир" и "Парацельс": начинаем вход в систему, готовимся к

посадке. "Надир" останется на орбите для выполнения задач по наблюдению.

 – Прямо сейчас? – осведомился старший офицер Соич.

 – Да, зачем нам терять время? Начинайте разгон. Нам еще предстоит

обследовать эту чертову планету, чтобы выяснить, где удастся посадить наши

гробы. Не забывайте, посадка линкора вне оборудованных космодромов – дело

нешуточное. От пилотов потребуется все их мастерство.

 Экипаж "Кронга" разместили в пустых офицерских каютах по двое Мелеш

получил приказ неотлучно находиться рядом с ними. Ксенолога все происходящее

волновало мало: если сперва в нем и проснулся какой-то научный интерес, то в

скором времени усталость взяла свое, и он уединился с Руккой и Огином – в их

каюте обнаружились необозримые запасы алкоголя, оставшиеся в наследство от

погибшего артиллерийского офицера "Саксона".

 Бен Рукка, успевший прийти в себя, решил развлечься беседой с этим

странным типом, который назвал себя "специалистом по иным культурам". Рукка

плохо понимал, о каких культурах может идти речь.

 – Ха, – сказал Мелеш, наливая себе в бокал коньяк из высокой матовой

бутылки, – да разве вы знаете, что вокруг вас существует бесконечное

множество цивилизаций? Или вы, может быть, слышали о теории спиралей?

 Рукка смутился. Ему было непонятно – смеются над ним или нет.

 – Мы делаем только первые шаги в освоении пространства, – робко заметил

он

 Аромат коньяка неприятно щекотал ему ноздри. Было совершенно непонятно,

как можно пить эту темную жидкость, обладающую таким отталкивающим запахом.

 – Из теории спиралей есть только два исключения, – заявил Мелеш, уже

изрядно подогретый, – это Айорс, которая доставила ваших предков на

Трайтеллар, и ее вечный враг Дэф. Они угробили друг друга, так и не успев

подняться на сколько-нибудь заметный Уровень культурно-технического

развития.

 – Айорс? – выпучив глаза, повторил новое слово Рукка. – Отцы?' – А, у вас

их называют отцами? – улыбнулся Мелещ – Хотя... стоп...

 Неистовый восторг, плескавшийся в глазах Рукки, породил в его голове

любопытную мысль. Несколько мгновений Мелеш словно бы катал ее во рту,

обсасывая так и сяк, а потом спросил – совершенно трезво и серьезно: – Отцы

готовили вас к войне? Как долго это продолжалось?

 – Да, – радостно закивал головой Рукка, – они учили нас всему, что умели

сами. Это продолжалось несколько столетий, и многие из наших предков успели

уйти с ними на последнюю битву. Но, как гласит Завещание, никто так и не

вернулся – ни Отцы, ни Сыновья. И все эти годы мы ждем, когда они вновь

призовут нас...

 – И после их ухода вам удалось не опуститься до каменного века, -

задумчиво произнес Мелеш. – Да, все сходится. Трайтеллар – тот самый Седьмой

Мир... Видишь ли, друг Рукка, Отцы заселили людьми целых семь планет, но

потом поняли, что на всех у них не хватит ни времени, ни ресурсов, и

сосредоточились именно на вашей колонии. Остальных они просто бросили на

произвол судьбы. Выжить удалось не всем... Но даже и на вас у них не хватило

сил. Они ушли, вероятно, тогда, когда все было решено, и ваша помощь уже не

играла никакой роли. Да, любопытная получается коллизия. Будет очень

интересно побывать у вас, порыться в библиотеках. У вас, я надеюсь,

сохранились старинные хроники?

 – Очень мало, – пожал плечами Рукка. – Хотя говорят, что в Туманных

городах...

 Его перебил отчаянный стук в дверь каюты.

 – Вот черт, – удивился Мелеш, – что там за дурак-то ломится?

 Выбравшись из кресла, он подошел к двери и нажал на клавишу открытия.

Едва не сбив его с ног, в каюту влетел моторист Блаз. Он был бледен, как

человек, увидевший свою смерть.

 – Я понял! – захрипел Блаз, брызгая слюной.

 Я только сейчас донял, о Светлый! Даже заглушив двигатель, мы не смогли

остановить процесс активного перерождения плазмы! Сейчас, наверное,

электромагнитные ловушки вышли из строя, и в двигателях активно формируется

антиматерия!

 – Что? – не понял его Рукка. – Что вы там говорите?

 – Я говорю, что "Кронг" вот-вот взорвется! Нужно сообщить, скорее

сообщить, нужно вызвать инженеров, может быть, они успеют выбросить его за

борт! Иначе он разнесет половину этого корабля!

 – Ч-что? – поперхнулся Мелещ. – Что вы там такое городите? И где,

интересно, вы были раньше?

 – Я не понимал! – почти плача, простонал Блаз. – Я понял это только

сейчас! Сейчас!

 – У тебя все такие тупые? – спросил у Руккн Мелеш. – Где тут интерком?

Скорее!

 Мелещ ни черта не понимал ни в плазме, ни в антиматерии, как не знал он и

того, что двумя палубами выше начавшего вдруг светиться "Криига" находится

секция с гроздью мощнейших орудийных генераторов. Мелещ не знал, что до

выхода на сверхсвет оставалось меньше минуты, он не мог знать, что в

переходном режиме антимат способен сформировать вокруг себя слабо изученную

"сумеречную зону", в которой любая материя непредсказуемо меняет свою

сущность, – он просто почуял опасность.

 – Главного инженера, срочно, – попросил он вахтенного связиста. – Найдите

его мне, быстрее!..

 Хвостовая часть "Кронга", в которой располагался главный двигатель

звездолета, испускала странное, призрачно-зеленое свечение. Это был свет,

который ничего не освещал в темном трюме. Казалось, броня обшивки звездолета

светится изнутри...

 – Что он там у вас мелет? – не понял Варнезе, когда его наконец нашли и

соединили с встревоженным ксенологом. – Какой антимат? Что такое

перерождение плазмы? Подождите, у нас, кажется, где-то должен быть

резервист-физик, я найду его через несколько минут. Я соединюсь с вами сразу

же... Блаз продолжал стенать и носиться по каюте.

 – Скорее же, – просил он. – Скорее, неужели вы ничего не можете сделать?

 – Да прекратите вы истерику! – заорал на него Рукка. – Говорите толком,

чем это может нам грозить?

 Мелеш устало опустился в кресло. Он отхлебнул коньяку, и в эту минуту ему

показалось, что впереди, где-то там, за орущей мордой этого Рукки и дальше,

за темным пластиком переборки, висит какая-то бесконечная, всепоглощающая

тьма...

 Его поврежденный позвоночник дал понять, что "Саксон" перешел

сверхсветовой рубеж.

 Свечение запертого в трюме "Кронга" вдруг сменило тон, став

насыщенно-красным. Теперь он светился так ярко, что в самом дальнем углу

трюма можно было спокойно читать, не подвергая опасности зрение.

 – О Святое утро, – причитал моторист, заламывая руки в молитвенном жесте,

– о Святое утро, я должен был остаться там, в мотоотсеке! Тогда я смог бы

понять раньше...

 Рядом с ним настырно завыл интерком. Чертыхаясь, Мелещ коснулся нужного

сенсора – в каюте загрохотал незнакомый ему голос:

 – Ну, быстрее, что там происходит с этим вашим драндулетом?

 – Кто это? – не понял Мелеш.

 – Подполковник Хальский, физик. Что там несет ваш моторист?

 – Он говорит... погодите. А! Он утверждает, что в каких-то там чашках

начался процесс активного перерождения плазмы... он говорит, что

электромагнитные ловушки, удерживавшие ее в фокусе, вышли из строя, и теперь

она перерождается в антиматерию...

 – Что?! – В голосе физика Хальского зазвенел такой ужас, что Мелешу вдруг

стало не по себе. – Да... он говорит, что понял это только что и что

теперь...

 Хальский уже не слушал его.

 – Полковник Варнезе! – завопил он. – Немедленно, вы слышите, немедленно

вышвырните за борт это чудовище!!! Сейчас мы взорвемся ко всем чертям!

Процесс грозит аннигиляцией целого сектора!

 – Объясните толком, – потребовал инженер. – Что там такого страшного?

 – Их звездолет может самоаннигилироваться!

 – О боже!

 Варнезе почувствовал, как выступает на лбу пот. Генераторы, проклятые

генераторы! Он прекрасно знал устройство своего корабля и лучше всех

понимал, что аннигиляцией сектора тут дело не закончится.

 – Командир! – заревел он, вызывая ходовую рубку. – Срочно сбросьте

чужака! Открывайте трюм, скорее, прошу вас!

 – О чем вы говорите? – на удивление спокойно отозвался Волльмер. – На

разгоне? Это категорически запрещено инструкциями. Мы можем сместить центр

поляризации волноводов, и нас снесет с курса. Вы что, не читали наставлений?

Я рекомендовал бы вам проявить немного терпения. Что у вас там такого

страшного? Пожар? Пошлите туда аварийные команды.

 – Он сейчас взорвется, а вместе с ним мы все!

 Для Волльмера угроза взрыва на борту была достаточно иллюзорна.

 – Я запрещаю вам даже думать о том, чтобы открывать трюмы, Варнезе. Вы

слышите меня? Это категорически запрещено, за такие вещи можно угодить под

трибунал!

 Главный инженер понял, что это конец. Со своего места он никак не мог

раскрыть "ворота" ставшего смертельно опасным трюма, а Волльмер, это он знал

твердо, от инструкций и наставлений не отступит никогда. Не потому, что туп,

а потому, что привык верить них, как в бога.

 Варнезе раскрыл свою кобуру, медленно вытянул из ее ворсистого нутра

тяжелый наградной бластер с золотой табличкой на рукояти и так же медленно,

словно бы сомневаясь, передернул затвор.

 В это мгновение хвостовой отсек "Кронга" превратился в сверкающее ничто.

Кроваво-алый, сверкающий поток экзовещества ударил в потолок трюма,

мгновенно прошил все переборки и добрался до генераторов.

 Никто из находившихся на тяжелом линкоре "Саксон-44" не успел понять, что

с ним произошло...

 Глава 5

 1

 Халеф очнулся от сильного удара по ребрам. Застонав, он откатился в

сторону и раскрыл глаза. Над ним нависала загорелая физиономия молодого

мужчины с короткими темными волосами.

 – Давай вставай, – спокойно, даже, как показалось Халефу, немного

иронично проговорил тот. – У тебя полно работы.

 Сказав это, мужчина выпрямился, резко прищелкнул пальцами и отошел в

сторону, наблюдая за ним. Халеф неуклюже сел, протер глаза и огляделся. Он

находился на корме старого военного катера, который стоял, уткнувшись острым

носом в заболоченный берег какой-то заводи. Кругом был лес, густой,

казавшийся непроходимым, – а на востоке, как понял Халеф по солнцу, над

голубоватыми верхушками деревьев величественно белели вершины каких-то гор.

 Халеф втянул носом свежий утренний ветер и подумал, что за то время, пока

он находился без сознания, быстроходный катер прошел огромное расстояние.

Наверное, сказал он себе, они накачали меня каким-то дерьмом, иначе как бы я

провалялся целые сутки. Или, может быть, даже больше?

 – Я хочу есть, – сказал он. – Очень.

 – Поработаешь – покормлю, – усмехнулся мужчина. – Пока грызни вот это.

 Порывшись в набедренном кармане своего кожаного комбинезона, он бросил

Халефу небольшой плоский предмет. Бен Ледда внимательно оглядел обертку, но

не понял ни слова – все надписи были на мариш. Он разорвал хрустящую фольгу

и понял, что мужчина угостил его редким в его краях лакомством – сладкой

плиткой из санны.

 – Мне кажется, ты летал на воздушных кораблях, – сказал он ему, запуская

зубы в вязкую сладость.

 – Не без того, – согласно кивнул незнакомец. – А ты хорошо управляешься с

пулеметом. Как тебя зовут, Светлый?

 – Халеф.

 – Меня можешь звать Ингром. Впрочем, мне все равно. Будешь хорошо себя

вести – выживешь, нет – убью. Если хочешь, можешь попытаться бежать.

 Халеф мрачно хмыкнул. Бежать, ха! Для того чтобы бежать, надо сначала

знать, куда...

 – Ладно. – Он встал на ноги и спрятал остатки плитки в карман своей

куртки. – Чего делать?

 – Хватай вот это, – Ингр указал на груду разнокалиберных серо-голубых

ящиков с трафаретными надписями на мариш, – и таскай во-он туда, под то

дерево, видишь?

 Халеф неловко взвалил на себя средних размеров ящик – внутри что-то глухо

звякнуло – и зашагал по хлипким сходням к берегу. Его крайне удивило

отсутствие людей на катере. Куда они все подевались? Спят в трюме?

Маловероятно, дело уже идет к полудню, да и работы, судя по всему, полно.

Или... или, может быть, этому странному Ингру нужно было остаться в

одиночестве, и все они плавают сейчас на дне реки?

 Под указанным деревом Халеф обнаружил некоторое количество тюков и

ящиков, а также темноволосую девушку в таком же, как у Ингра, летном

комбинезоне. Девушка была совсем молода, наверное, лет на пять младше

Халефа, но, присмотревшись, он с изумлением заметил на ней погоны офицера

Свободных Солдат. Сперва он решил, что девица просто напялила чужой

комбинезон, но вскоре понял, что ошибается – комбез шился явно на нее.

 – Сюда клади, – мрачно буркнула девушка, поднимаясь на ноги. – Вот сюда,

давай, давай!

 – Откуда ты знаешь мой язык? – не выдержал Халеф.

 – А оно тебе надо? – резонно вопросила та.

 Юноша пожал плечами и пошел обратно к катеру.

 С ящиками он провозился больше часа – неутомимый Ингр все таскал и таскал

их из трюма. В конце концов поддеревом оказалась порядочная груда

разнообразных контейнеров и мягких тюков. Все они имели явно армейское

происхождение и надписи на мариш – Халефу оставалось лишь гадать, что же

находится там внутри. Если Ингр запасся таким количеством оружия, можно

предположить, что он готовит восстание среди местных племен. От последней

мысли Халефу стало смешно. Кто тут, собственно, живет? Его познания в

области географии ограничивались в основном родной страной, занимавшей целый

континент, протянувшийся с севера на юг почти по самого полюса. Что было в

другом полушарии, его интересовало мало, и сейчас он смутно представлял

себе, где находится. Про эти горы ходило множество всяких слухов, один

невероятнее другого...

 – Ну, на завтрак ты заработал, – решил Ингр, когда с грузом наконец было

покончено. – Сейчас принесу.

 Он нырнул в рубку, порылся там и вскоре вернулся, неся в руке ломоть

довольно свежего хлеба и плоскую металлическую банку.

 – Сперва потянешь за вот этот язычок, – объяснил он, – подождешь, пока

разогреется, а потом за кольцо, вот так, видишь? Все, жуй. У нас сегодня еще

много дел.

 Саморазогревающиеся консервы Халеф видел впервые. "Вот так штука, -

подумал он, – и как проклятые еретики до этого додумались? Все верно, они

живут куда лучше нас. Живут и, должно быть, посмеиваются над нами..."

 В плоской банке оказались тушенное со специями мясо и, что особенно

поразило Халефа, – крохотная вилочка в герметичной упаковке. Он жадно ел

горячую, сытную пищу и внимательно оглядывал окрестности. Катер, по всей

видимости, поднялся к самым истокам реки. Дальше начиналось узкое болотце,

теряющееся в глубине девственного леса.

 "Да, – подумал юноша, – скорость у него ого-го. И как, интересно, нам

хватило горючего?"

 Ополоснув банку в забортной воде, он нагнулся, чтобы зачерпнуть подальше

от берега, и увидел, как мимо него по сходням легко пробежал Ингр. Халеф

обернулся Ингр подошел к все так же сидевшей под деревом девушке и о чем-то

заговорил на мариш – быстро, эмоционально, даже, наверное, раздраженно.

Девушка ответила ему так же. Сплюнув, Ингр махнул рукой и подошел к Халефу.

 – Наелся, Светлый? – спросил он.

 – Да... спасибо, это было очень вкусно.

 – Рад за тебя. Надеюсь, за время перехода ты хорошо отоспался. Голова не

трещит?

 – Уже нет.

 – Вот и ладно. Нам предстоит долгая дорога, и тебе придется немного

поднапрячься. Свалишься – застрелю, понял? С виду ты вроде крепкий... ну

ладно, сиди пока. Скоро начнем собираться.

 Через час из леса появились люди, в которых Халеф с содроганием опознал

разбойников, напавших на спящий поселок. Некоторые бросали на него

откровенно ненавидящие взгляды, но тем не менее никто не произнес ни слова в

его адрес. Переговорив с двумя из пришедших, Ингр отдал какое-то

распоряжение и вновь подошел к Халефу.

 – Идем, – сказал он.

 Халеф покорно прошагал за ним к дереву, где было свалено снаряжение, и

встал, ожидая приказаний.

 – Бери вот это, – Ингр указал на увесистый тюк с лямками, – на плечи,

давай я помогу, и этот ящик. Пока тебе хватит. Касси покажет дорогу.

 За плечами девушки уже висел плоский рюкзак, а на шее болтался компактный

автомат неизвестной конструкции.

 – Пошли, – коротко приказала она.

 – Мы пойдем одни? – не понял Халеф. – Нас догонят.

 И они углубились в лес.

 Уже через полчаса Халеф принялся тихо мечтать о том, чтобы поскорее

настала ночь. Лямки тюка буквально отрывали ему плечи, а ящик, который он

нес то на одном, то на другом плече, заставлял неметь придерживающую его

руку. Касси же, несмотря на явно немалый вес своего рюкзака, совершенно

спокойно перебиралась через завалы из сухих веток, обходила ямы и рытвины и

вообще шагала, как на прогулке.

 "Интересно, – думал Халеф, – где ее готовили? Что-то она слишком крепкая

для простого летуна. Как жаль, что я не разбираюсь в их дурацких военных

эмблемах! Крылатый змей у нее на рукаве – что это значит? Эмблема

подразделения? Или, наоборот, рода войск?" Ему хотелось спросить, но он был

уверен, что не получит ответа. От Касси веяло почти осязаемым презрением, и

он предпочитал молча тащиться вслед за ней по этому дикому и темному лесу.

 Его удивляло то, что сзади не было слышно остальных. Он понимал, что Ингр

вряд ли послал бы его вдвоем с девушкой – тайга таила в своем зеленом

сумраке множество опасностей, и недоумевал, почему разбойники не догоняют

их.

 Часа через два, когда солнце уже давно перевалило зенит, Касси вышла на

небольшую поляну и рывком сбросила на землю свой рюкзак.

 – Можешь пока отдохнуть, – сказала она Халефу, даже не поворачиваясь в

его сторону.

 Юноша устало сел на траву. Касси тем временем довольно уверенно двинулась

к росшему на краю поляны громадному дереву, рядом с корнями которого Халеф с

удивлением разглядел какие-то ровно отесанные камни очень древнего вида.

Подойдя к этим камням, Касси раздвинула кустарник. Халефу показалось, что

там, в кустах, скрывалось нечто вроде треугольного лаза, уходящего под углом

в землю. Это было очень странно – еще и потому, что все это выглядело так,

как будто находилось здесь не одно тысячелетие. Камень был выщерблен и

отшлифован снегами и бурями.

 Касси вернулась из кустов и вытащила из кармана небольшую черную

коробочку радиостанции. Выдвинув тонкий проводок антенны, девушка произнесла

несколько слов, тряхнула волосами и улыбнулась.

 – Можем посидеть несколько минут – Куда мы идем? – спросил Халеф,

облизывая сухие губы.

 – А тебе зачем? – Порывшись в своих необъятных карманах, Касси швырнула

ему плоскую флягу с водой. – Твое дело идти, а об остальном позаботится

Ингр.

 – Мне кажется, мы идем в горы.

 – Ты догадлив.

 – Еще мне кажется, что Ингр пристрелит меня, когда я стану ему не нужен.

 Касси бросила на него короткий испытующий взгляд.

 – Ты не думай об этом, – посоветовала она. – На самом деле все может быть

иначе... тут уж все зависит от тебя самого. Пошли. Мы идем правильно, и они

догонят нас к закату...

 2

 В боевых рубках "Парацельса" царила паника.

 В первые секунды после того, как нормально разогнавшийся "Саксон"

превратился в ослепительную бело-голубую вспышку, все, кто находился у

обзорных экранов и мог видеть этот ужас, издали многоголосый вопль, полный

потрясения и ярости. Они не могли в это поверить. Впрочем, у астронавтов

любой шок проходит довольно быстро, и вот уже в эфир понеслись нервные вопли

командира госпиталя полковника Вальтера Даля:

 – "Надир", "Надир", система под прицелом! Немедленно определитесь с

параметрами целей и переместитесь в охранный ордер "Парацельса"!

 Госпиталь мгновенно развернул все свои орудийные системы и приготовился

пятиться, прячась за недалекую от него громадину последней, внешней планеты.

"Надир" тем временем неистово – иначе не скажешь – шарил миллионами своих

щупалец, пытаясь отыскать скрытого где-то рядом противника. К тому моменту,

когда последний комендор "Парацельса" занял свой боевой пост, с "Надира"

передали, что система пуста.

 Абсолютно.

 – У второй планеты болтается пара спутников. Еще один, по-моему давно

брошенный, у третьей. И все. Больше ничего нет.

 – Тогда кто мог стрелять? – резонно поинтересовался Даль, уже

распорядившийся, чтобы ему в рубку немедленно принесли коньяк и шоколад.

 – Вальтер, вы подумайте сами: из чего нужно было садануть, чтобы в одну

секунду аннигилировать линкор?

 Даль нервно потер рукой лоб.

 – Да, да, Ник, вы правы, я не припоминаю ничего подобного. Но... тогда

что же это было?

 – Мой главный инженер считает, что взорвался тот чужак, которого они

приняли на борт. Хотя, конечно, это тоже очень странно. Что там могло так

грохнуть?

 – У меня возникло ощущение, что он напоролся на пороговую стену из

антимата. Как будто влетел в черную звезду...

 – Здесь нет никаких черных звезд, Вальтер. Гравитация... в конце концов,

"чернуха" всегда здорово сворачивает пространство, и мы почувствовали бы это

на очень большой дистанции.

 – Разумеется, я и сам понимаю, что порю чушь. Но все же, что же там могло

сработать? Откуда на этой дешевой рухляди мог взяться антимат?

 – Наверное, Вальтер, мы этого уже никогда не узнаем. Вы предлагаете

созвать совещание?

 – Я думаю, Ник, для этого нам необязательно слетаться. Мы можем

поговорить и так.

 – Вы старший, Вальтер.

 – Вы снова правы, Ник, хотя я предпочел бы, чтобы все было наоборот.

 – Увольте, полковник. Вы гораздо опытнее меня. Решение принимать вам.

 – Я считаю, что "Парацельс" все равно нужно сажать. У меня здорово

потекли обводы, несколько отсеков полностью разгерметизированы, один из

двигателей еле дышит. В пространстве мои парни с таким ремонтом не

справятся, об этом нечего и думать. Я думаю, что мы сделаем витков пять,

внимательно присмотримся, что там творится внизу, и потом уже будем

принимать окончательное решение. Вряд ли в нас шарахнут с поверхности, как

вы считаете?

 – Я согласен. Значит, вы хотите оставить меня на орбите в охранении?

 – Вы же сами понимаете, что мое корыто можно спрятать только на

поверхности. В конце концов, я Могу уйти в океан или принять какие-то меры

по маскировке. На орбите я обречен. А вы сможете отремонтироваться и там.

 – Хорошо. И все же я предлагаю начинать заход по боевой тревоге. Это

будет разумно.

 Даль согласился. Коньяк несколько взбодрил его, и он приказал штурманам

пересчитывать курсы захода. Через несколько минут "Парацельс" лег в

эволюционный разгон.

 Шестьдесят два часа спустя громоздкая туша летающего госпиталя вышла на

орбиту второй планеты системы.

 Огоновский и Харпер, совершенно озверевшие от долгого пребывания в тесной

"банке" своего поста, несколько взбодрились.

 – Ну, давайте посмотрим, что у нас там, – зевая, предложил Андрей. -