Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 122 (всего у книги 197 страниц)

лично общаться со знаменитым гангстером. Высокий мужчина с длинными густыми

смолисто-черными волосами выглядел намного моложе своих почти семидесяти лет;

более того, казалось, что время вообще не властно над ним. И хотя серебро

поблескивало средь его лежавших на широких плечах локонов, на всем его

крупном скуластом лице с сильно выдающимся вперед подбородком не набралось бы

и десятка морщинок.

 – Рад вас видеть, джентльмены, – обволакивающий баритон Лейланда довольно

резко контрастировал с его почти величественным обликом, – я давненько жду

вас. Прошу в дом, ночь нынче не жаркая. В холле горит камин, и вино уже

подогрето. Я надеюсь, вы не откажетесь от легкого ужина?

 – С огромным удовольствием, – улыбнулся Роберт, – свинина, я полагаю,

собственная?

 – Я всегда говорил, что у юного Роббо прекрасный нос, – шутливо поклонился

в ответ хозяин. – Разумеется. Разведение свиней – прекрасное занятие для

ворчливых стариков, вы не находите?

 – Да-да-а уж, – скорчил понимающую рожу Роберт. – Идемте, господин

наставник. Тот день, когда вы соизволите целиком и полностью посвятить себя

вашим горячо любимым свинкам, я прикажу объявить днем всепланетного траура. В

просторном, богато отделанном редкими породами дерева холле действительно

пылал камин. Инкрустированный серебряными узорами старинный стол украшали

блюда с ломтями горячего мяса, обильно присыпанными разнообразными специями.

Посреди стола стояли два узкогорлых серебряных кувшина с ароматным подогретым

вином. Роберт первым уселся в высокое деревянное кресло и лукаво пошевелил

носом:

 – Вы не изменяете старым традициям...

 – В моем возрасте поздно менять вообще что-либо. Да и ни к чему, – Лейланд

галантно придержал спинку кресла, в которое села Кэтрин, и усмехнулся

уголками губ: – А вы, следователь, делаете неплохую карьеру...

 – Вы?.. – Кэтрин смущенно покраснела и опустила глаза, умолкнув на

полуслове.

 – Разумеется, – весело кивнул хозяин, – разумеется, я с вами знаком -

заочно. Сегодня же, как видите, мне представилась возможность познакомиться с

вами покороче. Не переживайте, я одобряю ваш выбор и могу за вас только

порадоваться. Лорд Роберт, – гангстер удобно устроился в своем кресле и

поднял руку, – вы среди нас старший следовательно, вам и принадлежит право

налить первый кубок. Прошу вас. Роббо наполнил старинные, оправленные по

имперской предвоенной моде в золото бокалы густым рубиновым напитком:

 – За гостеприимство нашего хозяина, господа!..

 – Благодарю, милорд, – корректно поклонился Лейланд.

 – Превосходный букет, – искренне восхитился Ариф, возвращая на стол

опустевший бокал. – Как ты, старик? Я думаю, от такого чуда тебя в сон не

потянет!..

 – Мне в любом случае не до сна, – вздохнул Роберт. Лейланд улыбнулся и

аккуратно отрезал себе кусочек мяса.

 – Вы зря убрали Мирона, парни, – негромко сказал он, глядя в тарелку. – Вы

развалили тщательно построенную мной композицию. Гибель несчастного Даниэли

изрядно подпортила мне здоровье. Теперь еще и комиссар Граф – этот негодяй

окончательно запутает все следы, и тот скандал, на который я так рассчитывал,

станет невозможным в принципе.

 – Скандал? – удивленно переспросил Роберт. – Вы сказали – скандал?

Проклятье! О чем вы говорите? Какой может быть скандал, кто на него пойдет

при таких-то, поистине фантастических мерах секретности? Лейланд вилку

отложил в сторону. Щеки его неожиданно втянулись, он чуть склонил голову и

посмотрел на Роберта и Арифа долгим изучающим взглядом.

 – Мы что же, говорим о разных вещах?

 – Нет, – медленно покачал головой Роббо, мы говорим об одном и том же деле,

но кажется, мы смотрим на него с разных сторон. Признаться, для меня это

выглядит довольно неожиданно. Давайте определимся, господин Гордон: вы

говорите о тех таинственных делах, которые происходят на Бифорте в связи с

резко увеличившимся валом тяжелых синтетиков? Ваше информационное поле

касается только Бифорта и ни в коей мере не распространяется на остальные

человеческие миры? Я правильно вас понял?

 – В данный момент я и не пытался выяснить происхождение этого зелья, -

почти растерянно признался Лейланд. – Я всего лишь хотел пресечь наши,

местные каналы его распространения, а заодно и вытащить на солнышко пару

высокопоставленных покровителей тех мерзавцев, которые занялись вдруг этим

дерьмовым делом.

 – Разумеется, – невесело рассмеялся Ариф. – Разумеется, старина, вы и не

смогли бы раскопать всю эту паутину, ибо, сидя на Бифорте, этого сделать

нельзя, а ваши традиционные интересы, насколько я помню, с Бифорта начинаются

и Бифортом же заканчиваются. Ваша консервативность сыграла с вами злую шутку:

вы верно учуяли источник опасности, но не смогли вырваться за пределы

привычных вам направлений действия. Увы, господин Гордон: выходит, что мы

прилетели сюда для того, чтобы раскрыть вам глаза, хотя мы всего лишь хотели

получить помощь.

 – Так, – гангстер задумчиво потер пальцами виски и облокотился на стол. -

Хорошо, тогда я начну первым. Лорд Ариф, будьте так любезны, наполните наши

бокалы – и слушайте. Вся эта история началась около года назад, когда до моих

развесистых ушей дошли слухи о неких людях с Окраин, предлагающих удивительно

дешевое зелье высокого промышленного качества. Причем – что меня больше всего

насторожило – в неограниченных количествах. Вам, джентльмены, хорошо

известно, как я отношусь к любого рода зелью... и если мелких дилеров я

вполне могу терпеть как некую неизбежность, то со всеми крупными я постоянно

и довольно успешно воюю. Вы знаете, что меня много раз

 пытались убить, отправить в рудники лорда-владетеля, но я всякий раз

выходил сухим из воды. У меня много друзей, и они не оставляют меня своими

милостями... – Лейланд отпил из бокала и продолжал: – Сперва я решил

что все возможные норки, которыми могли воспользоваться эти наглецы.

Для этого я приблизил к себе несколько полицейских чинов полевого уровня, и

они действительно изловили целую стаю мелких уличных бойцов, торговавших

гадостью с подачи моих новых оппонентов. Допросы с самым свирепым

пристрастием не дали абсолютно ничего – олухи в самом деле не знали, с кем

они имеют дело. Тогда я решил двигаться по двум направлениям сразу: с одной

стороны, я продолжал принюхиваться к ситуации носами моих полицейских друзей,

с другой – я начал играть на своей собственной территории, то есть в порту.

Здесь мне пригодился мой старый должник Макс Даниэли. Буквально через два

месяца после нашего с ним разговора он засек достаточно крупную партию

синтетиков, ловко упрятанную среди обычных запчастей для сельскохозяйственных

машин аврорского производства. Тут уж я не стал теряться и быстро вышел на ее

получателя. Получателем оказался убитый вами Пикфорд.

 – Ч-черт! – громко сказал Роберт.

 – Что? – удивился Лейланд. – Что-то не так, милорд?

 – Ничего, – махнул рукой Ариф. – Продолжайте, дружище. Пузырь Пик был убит

по совсем другим причинам. Но это – потом. Продолжайте.

 – Дело было задолго до его смерти, – пояснил Лейланд. – Разумеется, я сразу

же понял, что такой трус, как Пузырь, не станет ввязываться в расширение

своего бизнеса без крепкого прикрытия. Я стал искать его покровителей, но -

увы. Долгое время мне ничего не удавалось выяснить.

 – Простите, – перебил его Роберт, – в случае с той, первой партией,

отправителем была Аврора? Или это был транзит через Аврору?

 – Груз был отправлен с Авроры, – твердо сказал Лейланд. – Это я помню

точно. Если это имеет какое-то значение, я могу поднять свои записи и

уточнить фирму. Это важно?

 – Теперь уже нет. Что же дальше?

 – Даниэли работал достаточно хорошо. Где-то около полугода назад к нему

пришли какие-то странные типы и стали предлагать ему совершенно невероятные

деньги за его помощь в организации "окна" для некоего груза. Груз этот

выглядел абсолютно легальным, и на первый взгляд было совершенно непонятно,

на кой черт в такой ситуации нужно устраивать игры с обходом таможенных

структур. Я-то, конечно, это понимал, потому что к тому времени через таможни

без моей визы нельзя было и бочку с дерьмом протянуть. Точнее говоря, в тот

момент я был в этом вполне уверен. Оказалось, напрасно – протащили и без

Даниэли! Мне уже некогда было выяснять, через кого случился этот казус, я

стал искать получателя. На этот раз товар получал Слай Мирон. И вот с ним-то

мне повезло: буквально через месяц я взял верный след и вышел на человека,

который покровительствовал его большому другу инспектору Санчесу. Его имя

навело меня на некоторые размышления, но никаких активных действий я по-

прежнему не предпринимал: мне было ясно, что ситуация должна созреть как

следует. Время шло, и тут случилась неприятность, которая начала ломать все

мои планы. Младшая сестра Даниэли Женевьева погибла от передозировки того

самого синтетика, который мы с ним отслеживали. Макс был вне себя, и, когда к

Мирону пришла очередная партия товара, он взял и тупо настучал куда надо.

Дальше – проверка. Тут и появился Граф, нанятый тем самым покровителем

Санчеса. Дело закончилось плохо: Даниэли был убит... И тогда в поле моего

зрения попали вы, джентльмены. Если смерть Пикфорда я еще отнес на счет каких-

то крупных недоразумений, не выходящих за рамки вашей обычной деятельности,

то ваше присутствие при той самой перестрелке, когда лорд Ариф был ранен в

ногу, говорило, что называется, само за себя.

 – Насчет Пикфорда вы были совершенно правы, – негромко произнес Роберт. -

Тогда мы еще ни о чем таком не догадывались. У нас проблемы начались после

появления убийцы Даниэли, потому как он в тот момент числился самым обычным

покойником. Когда я вскрыл его могилу и увидел там пустой гроб, мы запустили

машину поисков, которая, в свою очередь, и привела нас в тот самый день в

порт. Этот человек – его звали Райделл – работал на нас, потом вроде как

утоп, причем в самый интересный момент. Затем мы получили информацию о том,

gb. его видели на Бифорте живым и здоровым... Ну а дальше ситуация стала

меняться с каждым днем, и вот мы вышли и на вас. Лейланд допил свой бокал и

склонился над тарелкой, отдавая дань несколько остывшей свинине. Его гости к

тому времени уже почти расправились со своими кусками, и Ариф вновь наполнил

бокалы. Катрин, в течение беседы не проронившая ни слова, неожиданно шумно

вздохнула и выпрямилась в кресле:

 – Простите, господин Гордон, но мне совершенно непонятно, почему вы не

предпринимали никаких попыток остановить зелье еще на пути к потребителям?

Пресечь уже действующие каналы Лейланд поднял на нее свои темные глаза, и она

вдруг поняла, насколько же он на самом деле стар. Гангстер невесело

рассмеялся:

 – Ах, мэм, вам, полицейскому чиновнику высокого ранга, все кажется простым

и вполне ясным остановить, пресечь. Все бы вам останавливать да пресекать. На

самом-то деле все гораздо сложнее. Здесь нужно не пресекать, а вызвать взрыв

– да, настоящий взрыв, скандал с мощными разоблачениями. Только тогда, только

после открытия дела на уровне Содружества и появления на сцене таких героев,

как лорд главный судья и лорд генеральный прокурор, после получения ряда

высочайших санкций – только тогда можно иметь некую уверенность в том, что

никакие Графы вместе взятые не помогут мерзавцам отбиться от всех

предъявленных обвинений, – он лукаво хихикнул, – ввиду отсутствия состава

преступления. Видите ли, мэм, вы, полицейские люди, предпочитаете

действовать, то есть суетиться, тогда как мы, ваши извечные оппоненты, очень

любим думать. Мы можем себе позволить долго сидеть на месте и чесать языки -

зато потом мы если и действуем, то всегда быстро и точно, не размазывая

дерьмо по столу. Слай Мирон, расширяя свою торговлю зельем, застраховался от

неожиданностей мощной поддержкой чрезвычайно влиятельных лиц. В итоге он

легко отбился от проверок и расследований его деятельности: появился

спаситель – комиссар Граф, который быстро и без лишнего шума избавил его от

возможных неприятностей. Кэтрин покачала головой, соглашаясь с логикой

старого пройдохи. Время, проведенное рядом с Робертом, расшатало привычные ей

понятия и нормы: войдя в высшие эшелоны преступного мира изнутри, она

достаточно быстро смогла понять, что в реальной жизни далеко не все так

просто, как виделось ей из окон служебного кабинета. Конечно, сначала был

шок, и причиной его было даже не перевоплощение молодого лорда Вербицкого в

сына Торварда Неукротимого. Нет, дело было совсем в другом: она долго

отказывалась верить, что он, лорд-наследник Бифортский, уже многие годы

возглавляет таинственный и зловещий, едва ли не гангстерский клан, что он

близок и дружен со многими известными преступными авторитетами, и что его

деятельность при любом рассмотрении выглядит весьма далекой от Закона,

которому она, Кэтрин Раш, привыкла служить. И тем не менее ей было хорошо!

Впервые за последние годы она смогла ощутить почти забытый в привычной

полицейской рутине азарт, чувство охотника, идущего по следу редкого и

опасного зверя. Ей казалось, что ее несет свежий, пронзительный ветер – а

рядом с ней летит он, ее насмешливый принц, сумевший вырвать ее из пыли

обыденности и одиночества, безжалостно швырнувший ее душу в огонь неистовой

Игры, ставки в которой были так пугающе высоки...

 – Вы готовы слушать нас? – спросил Роберт, промочив для верности горло

бокалом вина. – Рассказ будет долгим... Он говорил почти полчаса – он не

упускал ни одной, даже самой мелкой подробности, и Кэтрин неожиданно

поразилась его удивительной памяти: все происшедшие за последнее время

события представали в изложении Роберта стройной, четко систематизированной

цепочкой, каждое звено которой было до блеска отполировано остроумным и

профессиональным анализом. Сидящий рядом с ним Ариф молча потягивал вино,

изредка согласно кивая и вставляя в речь Роберта негромкое одобрительное

мычание. Лейланд слушал, подперев правую щеку кулаком, и продольная морщина

на его лбу становилась все глубже и глубже. В его темных глазах застыло какое-

то мечтательное выражение, он слушал лорда-наследника с увлеченностью

подростка, читающего боевик: казалось, он испытывает огромное и давно забытое

чуство.

 .. Несколько часов назад Мэриэн Беллинг пришла в сознание, – закончил

Роберт, – и, узнав нас с Арифом – кстати, странно, что она узнала меня,

назвала нам ваше имя. Малый круг замкнулся: загадочным внутренним союзником

оказались именно вы...

 – Я и не думал, что Макс посвящал свою подругу в такие подробности, -

Лейланд разлепил губы и потянулся за своим бокалом. – Это было небезопасно,

но теперь получается, что вы вышли на меня именно благодаря ей. Забавно, не

правда ли?

 – Раз Граф знает так много, – подал голос Ариф, – то вам, очевидно,

следовало бы принять определенные меры по обеспечению собственной

безопасности. Не сегодня-завтра негодяй может броситься на вас. Кшись и Урбан

– ведь они, "этикетки", были предназначены именно для вас?..

 – Старо, – отмахнулся Лейланд, – Граф просто начитался антикварных

полицейских отчетов двадцатилетней давности и вспомнил методы предупреждений,

которые применялись в то светлое время. Сейчас так никто не делает: глупо, да

и вообще, просто смешно. Честно говоря, я был о Графе более высокого мнения,

теперь же вижу, что мне не стоит даже думать о какой-то опасности со стороны

этой блохи. Для того, чтобы испортить старость господину Гордону Лейланду,

нужна – что? – фантазия, а вот ее-то, родимой, у Графа нет. Конечно, чтобы

вычислить и прихлопнуть простодушного Макса, ему много ума не потребовалось,

но я – то, прости Господи, не Макс, чтобы меня стали топить всякие сапожники!

Роберт задумчиво покачал головой. Он знал, что у старика Лейланда имеется

мощная и тщательно продуманная система безопасности – но также он знал и то,

что противостоящие им силы готовы пойти на все, вплоть до самых шокирующих

акций: зловещее предупреждение Ярро Бланта все еще звучало в его ушах...

Никто из них, сидящих сейчас за старинным столом в не менее старинном холле,

не мог быть уверен в собственной неуязвимости. Отблески пылавшего в камине

огня плясали в их глазах, отражались на их лицах. Роберт знал: сейчас они

должны собрать все свои силы, стиснуть их в кулаке железной воли – и

атаковать. Смогут ли они из этой атаки вернуться? Возможно... Если им будет

куда возвращаться! На секунду им овладело странное чувство нереальности, едва

ли не выдуманности происходящего, и Роберт досадливо боднул головой, отгоняя

непонятное наваждение. Генетическая память? – запоздало подумал он и

усмехнулся. Если так, то все верно. Почти четыреста лет назад мир вывернулся

наизнанку, и для человека прежних тысячелетий все происходящее сегодня и в

самом деле выглядит полным бредом. Мы, мафия!.. сражающаяся с

респектабельными подонками, готовыми за тридцать пресловутых сребреников

продать вообще все, и самих себя в том числе. Два полюса истины – мы, плюющие

по большому счету и на законы, и на общество, эти законы породившее, – и они,

благополучные, законопослушные и отвратительно добропорядочные. Два полюса

истины или два полюса морали? Скорее первое, потому что истина всегда

абстрактна, у каждого она своя, и они, черви, тоже правы – для самих себя.

Они не просто правы, нет, они святы – как свят лорд в своем ленном праве

кастрировать мальчиков для гаремной службы. Роберт скрипнул зубами. Ярость,

неудержимая фамильная ярость горячей волной поднималась по его груди,

готовясь накрыть сознание знакомой кровавой пеленой бешенства. В юности он не

раз выходил победителем в неизбежных схватках с более взрослыми, более

тяжелыми и лучше подготовленными старшекурсниками: в минуты алого боевого

экстаза время для него размазывалось, сознание удивительным образом

заострялось на противнике – и очень скоро его стали бояться. Со временем он

научился обуздывать и давить в зародыше нередко накатывавшие на него

приступы, он научился ими управлять – и сейчас, глубоко вздохнув, Роберт

расслабился и протянул руку к наполовину опустошенному кувшину.

 – Следует обсудить возможные варианты, – отстраненно произнес Ариф, глядя в

огонь. – Или мы будем действовать сейчас же, или мы будем ждать...

 – Второй кажется мне более предпочтительным, – заявил Лейланд. – Я же

говорил: скандал, планировавшийся мной с помощью покойника Мирона, стал

 невозможным. Если бы нам удалось скоординировать свои действия чуть

раньше, но – не судьба. Следовательно – ждать. Роберт разлил вино по бокалам.

 – Будущее представляется мне в удручающем множестве вариантов, – мрачно

сказал он. – Да! И в большинстве своем они отвратительны. Меня не покидает

ощущение, что я доигрываю вслед за своим папашей ту часть игры, которая ему

попросту неведома. Не могу сказать, чтобы меня это радовало. Он знает то,

чего не знаю я, – и, соответственно, наоборот: я в курсе событий, о которых

ни он, ни его мозговой штаб даже не догадываются. Ариф устало покачал

головой. Приподнявшись из кресла, он взял в руку стоявшую у камина кочергу и

энергично пошевелил почти прогоревшие дрова. Из глубины очага ударили веселые

желтые искры.

 – Как было бы здорово, если бы все мы могли действовать, прикрываясь не

идиотской нашей конспирацией, а нормальным государственным гербом, -

мечтательно проговорил он. – Но увы...

 – Откровенно говоря, я по сей день не до конца понимаю, почему этого не

происходит, – заметила Катрин, отчего-то понизив голос. – Почему вопросами

государственной измены первой степени должны заниматься вы – в своей

сегодняшней ипостаси частных лиц с преступными наклонностями, – а не

соответствующие государственные службы. Ариф каркающе рассмеялся в ответ и,

отставив в сторону кочергу, прошел в угол холла, где под полированной панелью

стены лежала аккуратная кучка ровно напиленных поленцев.

 – Роберт наверняка объяснял тебе это слабостью маршала Мерсара и

возглавляемой им лавочки, – сказал он, накладывая чурки на согнутую в локте

левую руку, – но на самом деле это не совсем так. Роберт, конечно, это

прекрасно понимает, но в некоторых вещах ему не хочется признаваться даже

самому себе. Да, Мерсар и слаб и трусоват, но почему в таком случае он сидит

в своем кресле, и сидит, позволю себе заметить, далеко не первый год,

обрастая постепенно чинами и орденами? Да потому что он проводит политику,

угодную его милости лорду-владетелю. Запомни, Кэт: на этой планете любая

блоха, находящаяся на государственной службе, проводит только ту политику,

которая разработана их милостями леди Энджелой Бифортской, блистательной

супругой лорда-владетеля, и славным лордом-канцлером Бартоломью Ровольтом

после чего одобрена самим его милостью... и спущена вниз, для почтительного

исполнения. У нас не Аврора и не Орегон, и никакой самодеятельности на

Бифорте не бывает. Все идет по плану...

 – По какому же?..

 – По весьма обширному, мэм следователь. Создание на Бифорте по-настоящему

мощной тайной службы неизбежно привело бы к тому, что ее отдельные

представители, войдя в этакий патриотический раж, кинулись бы выжигать

скверну каленым железом – древнейшее выражение, не слышала? – и всячески

наводить порядок. Знаешь, к чему бы это привело? Начался бы стремительный

отток денег. Сорок процентов работающего на планете капитала находится вне

поля зрения государственных налоговых институтов. Плохо? Говорят, кошмарно.

Но этот капитал дает вал услуг, вал того или иного промышленного продукта,

абстрактно-бумажный вал банковских и прочих финансовых операций – и, что

интересно, так или иначе, но все равно наполняет казну. Я уж не говорю о том

пресловутом бифортском дефиците рабочих рук, который оценивается в три

миллиона рыл ежегодно. У нас самая эффективная в человеческих мирах

экономика, каждый финансовый год мы заканчиваем с большими плюсами – за счет

чего? Ответ прост, как все гениальное, – за счет невиданно, невероятно

либерального подхода правительства к вопросам незначительных нарушений наших

и без того либеральных законов. Человек, который делает вид, что занимается

всякими-разными махинациями, свято убежден в том, что никаких налогов он не

платит а на самом деле это не так, ибо от целого ряда акцизов и сборов уйти

просто невозможно: невыгодно. Таких людей у нас довольно много, и

правительство смотрит на них сквозь пальцы. Безусловно, политика эта

негласна, но попробуй ее изменить?.. В результате Мерсар всячески сдерживает

своих песиков, раз за разом укорачивая им поводки, – и мы имеем сложившуюся

a(bc f(n. Роберт глотнул вина и посмотрел на Лейланда. Гангстер меланхолично

крутил в руках изящную серебряную вилку, и на его губах играла иронично

понимающая усмешка.

 – Браво, милорд, – сказал он, поймав взгляд Роберта. – Ни добавить, ни

убавить. Думаю, редкий аналитик сумел бы разжевать наше сегодняшнее положение

более внятно. Могу лишь добавить, что все это было заложено в бифортскую

политику с самого начала, с первых дней завоевания планеты экипажами Торварда

Неукротимого. Мало кто мог представить себе, к каким результатам эта политика

приведет. Но вот Бифорт стал идеальным местом для зарабатывания больших или,

по самочувствию, очень больших денег, и нам с вами выпало занять на нем свои

места. Мне мое место нравится, и за него я готов воевать до конца... Кириакис

усмехнулся и вновь склонился над очагом, поправляя кочергой занявшиеся

пламенем свежие поленца.

 – Ждать нам придется недолго, – загадочно пообещал он.

 Глава 8

 Он был невысок, откровенно пухловат и казался беззащитным. Мягкие карие

глаза дружелюбно щурились в лицо собеседнику, и, не зная, кто он таков на

самом деле, в нем никак нельзя было угадать самого остроумного, самого

язвительного и самого непримиримого репортера Бифорта. Его звали Дин Лоренц,

и последние пять-семь лет это имя, как правило, произносили вместе с намертво

прилипшей к нему кличкой – Дин Разрушитель. Он действительно разрушал.

Разрушал карьеры зарвавшихся чинодралов, излишне громогласных полицейских,

давил, как назойливых клопов, тех, кто, по его мнению, хотел от жизни слишком

многого. Он был самой совершенной на Бифорте машиной по формированию

общественного мнения, и его услуги стоили дорого – Дин Разрушитель знал себе

цену. И ее платили, платили хотя бы потому, что работа ловкого жонглера могла

оказаться более полезной, чем тяжкий труд целой когорты опытнейших адвокатов.

Сегодня перо Лоренца требовалось лорду Арифу Кириакису, и он безропотно

согласился прибыть в неблизкий для него запыленный Арминвилл, где

высокопоставленный работодатель уже млел от жары под полосатым зонтом уютного

летнего ресторанчика. С лордом Арифом Лоренца связывали кое-какие эпизоды из

прошлой жизни. Они не виделись несколько лет – лорд Ариф, разумеется, не раз

любовался физиономией Дина во время его разгромных репортажей "с места

события", но его Лоренц видеть не мог – и тем не менее он узнал его сразу,

едва покрытый слоем белой пыли наемный коптер опустился на веранду

уединенного заведения. Он узнал и Кириакиса, и его мрачноватого друга,

бифортского лорда-наследника, предпочитавшего существовать на своей

собственной планете инкогнито. Дину, несмотря на его гигантское

профессиональное любопытство, вполне хватало мозгов на то, чтобы не задавать

ему дурацких вопросов, но тем не менее, поймав короткий взгляд узколицего

молодого джентльмена, сидевшего рядом с непринужденно хлебавшим виски лордом

Кириакисом, Лоренц внутренне содрогнулся.

 – Надеюсь, вы не успели изжариться, старина? – дружелюбно поинтересовался

Ариф, протягивая своему гостю руку в тонкой нитяной перчатке. – Проклятая

пыль, она забивает даже глаза... Будете виски? У здешнего хозяина недурной

выбор.

 – Сочту за честь, джентльмены, – мило улыбнулся Лоренц, присаживаясь за

столик. – В самом деле, я и не думал, что здесь может быть такая жара.

 – Бывает и хуже, – лениво пошевелился в кресле Роберт. – Это еще терпимо.

Как ваши дела, Дин? Я слышал, что несколько последних э-ээ... разоблачений

принесли вам целое состояние? Лоренц не без труда проглотил свой виски и

осторожно вернул рюмку на стол. Его последние по времени дела, щедро

оплаченные мафией, помогли свалить нескольких крупных чиновников, занимавших

ответственные посты на уровне министерств, в один прекрасный день

потенциальные работодатели Лоренца пришли к выводу, что его гонорар потребует

трат куда меньших, нежели утоление постоянно растущих аппетитов зажиревших

g(-ch. Суммы, полученные им за столь полезные для некоторых людей услуги,

были, понятное дело, тайной за семью печатями – для всех. Но, оказывается, не

для лорда Арифа Кириакиса. Валять с ним дурака не следовало.

 – Да, моя ситуация выглядит довольно безоблачно, – признал Лоренц, – в

целом, я хотел сказать. В деталях все не так гладко. – Сейчас у всех не

гладко, – усмехнулся Ариф. – У нас так вообще...

 – Вам требуется моя помощь, – утвердительно произнес репортер.

 – Вы удивительно догадливы, дружище... Многого мы от вас не потребуем, но

то малое, которое нам необходимо, должно быть выполнено быстро и на

высочайшем профессиональном уровне. Лоренц презрительно фыркнул.

 – Простите, джентльмены, но у меня ведь иначе не бывает...

 – Разумеется... Что ж, слушайте. Вам необходимо проникнуть в сектор

портовых таможенных терминалов А, Е и Ф. Они ориентированы на грузопоток со

стороны Авроры и, в меньшей степени, – Объединенных Миров. В последнее время

внутренние пользователи этих терминалов жалуются на резкое усиление

контрольно-ревизионного пресса, комиссии следуют одна за другой, и у

некоторых весьма уважаемых людей сложилось такое впечатление, что официальные

чины, ответственные за соблюдение ряда таможенных процедур, вступили в

преступный сговор с целью совместно оговоренного, так сказать, увеличения

аппетитов. Вы меня понимаете, не правда ли? Это безобразие необходимо пресечь

самым жестким образом. Страдают очень серьезные люди, почтенные

налогоплательщики. Если так пойдет и дальше, казна его милости лорда-

владетеля может потерять достаточно серьезные суммы...

 – Конечно, – понимающе улыбнулся Лоренц. – Моя команда приступит к

расследованию завтра же. Если все будет нормально, материал пойдет в эфир

через пять-шесть дней. Такие сроки вас устраивают?

 – Думаю, что да, дружище. Вопрос гонорара обсуждать не будем – вы получите

столько, сколько закажете. Эта работа чрезвычайно важна для нас...

 – Приятно иметь дело с солидными людьми, коротко поклонился Лоренц,

вставая. – Результат заказа вы увидите воочию. Всего наилучшего, джентльмены.

Еще раз поклонившись, репортер повернулся и зашагал к ожидавшему его коптеру.

 – Все-таки странная штука этот наш благословенный Бифорт, – проговорил

Роберт. – Лоренц силен именно тем, что в его материалах нет ни слова лжи... А

почему? Да потому, что куда ни копни, а все одно уткнешься носом в дерьмо.

Важно суметь его правильно подать – он вот умеет, молодчина. Класс!..

 – Свобода средств массовой информации – одно из самых мощных средств

противодействия произволу властей предержащих. Конец цитаты, – усмехнулся

Ариф. – Изобретение твоей матушки, между прочим. До сих пор не могу понять,

как на это согласились Ровольт и прочие...

 – Их заставили согласиться. В первые годы после Завоевания мой папаша был

невероятно либерален... так говорят. На самом же деле он исступленно искал

механизмы того самого общественного противодействия, он хотел свой либерализм

зацементировать намертво – так, чтобы обратной дороги уже не было. Я полагаю,

что он побаивался самого себя. Ты ведь понимаешь, с какими соблазнами ему

приходилось сражаться. Я не думаю, что ему было легко. Ариф криво усмехнулся

и достал из массивной хрустальной пепельницы забытую там сигару, которая

успела дотлеть почти до середины.

 – Странно, что мы с тобой заговорили на эту тему именно сейчас. За его

спиной негромко скрипнула калитка старинной литой ограды, и в загончик вошла

Кэтрин, ожидавшая их в припаркованном неподалеку коптере с затемненными

окнами.

 – Вы невежливы, – обиженно произнесла она. – Ваш гость давно улетел, а я по-

прежнему сижу и кого-то жду.

 – Упрек принят, – покачал головой Роберт: – Прости, мы немного заболтались.

Я понимаю, что тебе было скучно, но поверь – память у Лоренца

профессиональная, а связывать твое имя с нашими мне все-таки не хочется. По

крайней мере – пока... Лоренц – это ходячая картотека, и кто знает, что

придет ему в голову через пару лет? Ну что. Ара, повернулся он к своему

пилоту – мы летим?

 – Угу, – кивнул тот. – Поехали. Расплатившись по счету, они вернулись в

коптер. Ариф опустил деревянную перегородку, отделявшую салон от передней