Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 197 страниц)

минут, и наши потроха попали бы в полицейские сводки.

 Этерлен дернул шеей, словно бы выходя из секундного транса, и устремился к

покосившейся стене кабинета, из которой наполовину вывалился дорогой старинный

сейф. В его руках появились какие-то странные инструменты.

 – Стоять! – нервно гаркнули за его спиной. Этерлен развернулся не хуже

фокусника: вместо загадочных вороненых причиндалов он теперь держал два

"моргенштерна", и их равнодушные стволы смотрели прямиком в лицо коренастому

полицейскому офицеру, который статуей замер в дверном проеме.

 Молчаливое противостояние длилось недолго – из гостиной появились сразу

несколько полицейских, не понимавших, отчего их начальник застыл, как

приклеенный. Перед кабинетом случилась короткая возня. Увидев за спинами копов

любопытные физиономии местных обывателей, Этерлен медленно разжал губы.

 – Ребята, – сказал он, – я стреляю профессионально. Отойдите все назад и

уберите из квартиры этих охламонов. Мне нужно остаться вдвоем с вашим

капитаном. Вдвоем, понятно?

 С этими словами он почти незаметно дернул правой кистью, и бластер

перекочевал в руки Йони Йохансона, который благоразумно держался подальше от

линии огня, а именно – в дальнем углу комнаты. Детектив тотчас же выдвинулся из

укрытия и направил оружие на толпившихся на заднем плане полицейских.

 – Исполняйте же, болваны, – произнес капитан удивительно чистым и ровным

голосом. – Или вы хотите, чтобы он меня пристрелил?

 Выталкивая из квартиры зевак, нижние чины исчезли. Этерлен дождался, когда

утихнет шум и тревожный гомон, и запустил руку в карман куртки.

 – А-кгм, – сказал офицер, заметно бледнея, – что я могу для вас сделать,

генерал?

 – Через пару минут – упаковать нас обоих в наручники и отвезти отсюда,

причем так, чтобы это видело как можно больше людей. Заодно скажете своим,

чтобы отогнали от подъезда темный "Кронпринц", который там загорает. А пока -

подождите минуту.

 Этерлен спрятал оружие и документы, как ни в чем не бывало повернулся к

стене и занялся сейфом. Тот продержался не более тридцати секунд. Распахнув

дверь, генерал бесцеремонно сгреб в поясную сумку все информдиски, которые

попались ему на глаза, запихнул за пояс тонкую папку с какими-то бумагами и

принялся застегивать куртку.

 – Боюсь, моему начальству это не понравится, – подал голос полицейский.

 – Будем считать, что вы имели счастье оказать услугу Конторе и лично мне.

Все, вы можете звать своих людей.

 Имперский линкор "Оффенрор-44"

 – Я их не вижу, повторяю, я их не вижу, но они наверняка там, за облаком.

Судя по тяготению, там болтается свободный планетоид: они либо за ним, либо в

облаке.

 Лейтенант-полковник Галлай поглядел на своего напарника, вахтенного пилота

майора Зейдлица, – тот облизал губы и решительно тряхнул густой шевелюрой,

пронизанной нитями ранней седины. Они хорошо понимали друг друга.

 – Поднимай командира, – сказал Галлай, переключая необъятный пульт

управления в боевой режим.

 В потолке погасли мягкие плафоны молочного цвета, на смену им вспыхнуло

тревожное малиновое с зеленым сияние козырьков и стоек. Громадные

стереоскопические экраны кругового обзора сразу стали контрастнее. Галлай

выждал с минуту и врубил сирену боевой тревоги.

 – Боевой разворот, – приказал Галлай. – У нас мало времени.

 Зейдлиц кивнул и привычно потянулся к откинутому штурвалу. Звездный узор

на экранах медленно поплыл в сторону: тяжкая махина линкора, не сбрасывая

скорости, начала поворачивать, чтобы оказаться носом к противнику. Они еще не

видели его. Расстояние в полмиллиарда было не слишком велико, но "глазам и

ушам" корабля мешали гравитационные возмущения и плотное водородное облако,

рядом с которым висел только что выжженный кем-то ортианский транспортник.

Галлай догадывался, чья это была работа – здесь, на приличном удалении от

имперских границ, то и дело шастали разведывательные звенья негуманоидов

леггах.

 – Теперь я вижу три "пульса", – напряженно произнес в интеркоме голос

вахтенного офицера радарных систем. – Четыре!

 Галлай нахмурился и бросил короткий недовольный взгляд на хронометр,

словно бездушный механизм мог ускорить появление командира. Леггахи не ходили

четверками. Пульсация четырех генераторов означала, что где-то поблизости

болтаются еще двое, пока не замеченные операторами "Оффенрора". Такой расклад

не мог понравиться опытному асу. Три крейсера – не беда, огромный имперский

охотник перемелет их без особых проблем, но вот шесть – это уже намного хуже. А

если их там девять?

 – Где командир?.. – раздраженно начал Галлай, но в ту же секунду смолк,

вокруг его узких голубых глаз побежали тонкие лапки морщинок, сразу сделавшие

его намного старше: из-за темного пятна далекого еще облака медленно, уступом

выплывали тройки белых мух – одна, другая, третья, четвертая.

 – Двенадцать, – обреченно сказал Зейдлиц; в красноватых сумерках пульта

его побелевшее лицо выглядело землисто-серым. – Это конец.

 – Конец у тебя в штанах, – скрипнул над ним голос невесть как проникшего в

рубку командира. – А это называется слава или смерть... Сдвинулись.

 Галлай поспешно освободил место первого пилота, пересев в кресло, которое

занимал Зейдлиц. Тот уселся в кресло вспомогательного оператора сбоку от

пульта. Лоссберг решительно выдвинул на себя "пианино" носовой батареи и

позвал:

 – Сэмми, хронометраж?

 – У меня все готово, – отозвался еще гундосый со сна штурман. – Кажется,

сегодня нам выпала дурная карта...

 – Ну нельзя же всю жизнь воевать как на параде, – усмехнулся Лоссберг, -

пора и испугаться по-настоящему. Ты завещание написал?

 – Да давно уже... С тобой до старости точно не дотянешь.

 – Ну так чего ты психуешь? Все, пошел хронометраж. Экипаж, к атаке!

 На самом деле полковника Лоссберга била крупная дрожь. Она молотила его

предплечья, но распространиться на кисти он ей не позволял: сказывалась

многолетняя пилотская практика. Лоссбергу случалось бывать и в худших

ситуациях, но там он оказывался далеко не один, здесь же, в одиночку и,

главное, вдали от родных баз, он чувствовал себя не лучшим образом.

 Повинуясь его руке, линкор сбросил скорость и вышел на курс, обеспечивший

пятнадцатиградусное перекрытие генерального курса неприятеля, – теперь

"Оффенрор" готов был стрелять как носом, так и всем правым бортом одновременно.

Дистанция быстро сокращалась – леггахи шли в атаку, твердо уверенные в своем

огневом преимуществе.

 – А это не разведка, – заметил Лоссберг, – мы ухитрились нарваться на

какой-то конвой... Я надеюсь, наши славные стрелки понимают, что промахиваться

нельзя.

 – Попробуем ракеты? – предложил Галлай, мучимый молчанием и

неопределенностью.

 – Бесполезно, – боднул головой командир. – Они их переловят. Нет, тут

либо-либо: или мы накроем их первым же залпом, или сукины детки успеют нас

окружить. Тогда мы уже не вырвемся.

 Галлай облизнулся. В его мозгу саднила некстати подвернувшаяся мысль о

том, что экипажи линкоров обычно умирают долго и мучительно: хорошо защищенный

корабль горит плохо, трудно, и быстрая смерть в огненном вихре ему не светит.

Нет, они будут подыхать не один час, судорожно заглатывая последние литры

воздуха из аварийных патронов... Кто-то будет молиться, кто-то – тупо смотреть,

как медленно раскаляются вокруг них разрушенные переборки.

 – Круши, – мягко, почти нежно проговорил Лоссберг.

 И нос корабля, покорный его чувственным пальцам, взорвался тяжелой дробью

выстрелов. Почти тотчас же по барабанным перепонкам всего экипажа ударил

металлический грохот бортовых башен.

 Залп длился чуть более секунды. Лоссберг, еще не видя, но уже уловив – на

уровне подсознания, – что они опередили противника и все двенадцать крейсеров

получили по полной программе раньше, чем успели вцепиться в "Оффенрор" клыками

своих батарей, отдал штурвал от себя, вывернул его каким-то акробатическим

этюдом влево, и линкор провалился вниз, одним рывком уйдя из прицельных визиров

леггах.

 – Держи перекрытие! – крикнул Лоссберг, дублируя команды на главный

баллистический вычислитель.

 Галлай очнулся. Не успев даже поглядеть на экраны – его глаза привычно

скользнули по дисплеям навигационных систем, – он перехватил свой штурвал и

выдержал в иксе указанные кораблю пятнадцать градусов.

 В бортовых башнях не дремали. Противник открылся для них одновременно с

эволюцией Галлая, и комендоры обрушили ноги на педали спуска, наводя визиры уже

во время стрельбы.

 – Ого-го, – произнес далекий Сэмми Кришталь, глядя на свой обзорный экран.

 В то же мгновение он до крови прикусил язык – скоротечный бой вошел в ту

фазу, когда противники, равно открытые друг для друга, в исступлении лупят из

всех стволов, прекрасно понимая, что теперь в живых останется тот, у кого

крепче броня. В этом единоборстве леггахи шансов не имели. Линкор принял на

себя шквал попаданий, его колотило, словно внутри барабана камнедробилки, но

сейчас, в эти короткие секунды, он бил сразу всеми своими батареями, и каждая

из них рвала белые треугольники крейсеров в клочья, тогда как его броня еще

держала большинство ударов.

 Лоссберг ревел, как раненый дракон, его адский, нечеловеческий рык

заглушал вопли докладов по боевому интеркому, писк аварийных контроллеров

пульта и – частично – даже гул и грохот, со всех сторон окружавший рубку.

 Сейчас по всему кораблю плескался такой же хриплый, надсаженный крик и

мат. Обезумевшие в боевом исступлении люди ломали манипуляторы прицельных

пультов, перекусывали металлические проводки микрофонов связи... Теперь они

были намного крепче брони, их окружавшей.

 Лейтенант-полковник Галлай не понял, в какую секунду умолкли батареи.

 Он посмотрел на экран, который показывал заднюю полусферу, и увидел, что

два уцелевших крейсера, форсируя свои поврежденные движки, удирают прочь 'от

разверстой пламенем кормы "Оффенрора". Остальные, изуродованные до полной

неподвижности, медленно уплывают назад и вбок... Галлай поймал себя на мысли,

что ему никогда еще не удавалось засечь, в какой же, собственно, момент

заканчивается бой; он машинально врубил отбой боевой тревоги и посмотрел на

своего командира.

 – Плюс десять побед экипажа!!! – сипло рявкнул Лоссберг, все еще

находившийся во власти огненного безумия. – Х-ха! Сегодня кто-то заработал себе

новые крестики на погон! А? Сэмми?

 – Флаг-майор Кришталь ранен, – ответил ему напряженный голос из-под

потолка.

 – Что?! – не понял Лоссберг. – Что вы там мелете, эй? Что значит ранен?

Нам что, – он задергался, пальцы полетели по пульту, отыскивая наружный сенсор,

– отстрелили нос?

 – Он откусил себе язык, – объяснили ему.

 – Какой, на хрен, язык? – Лоссберг уже видел, что нос, хоть и поврежден,

но все же не настолько, чтобы в навигационном посту кто-то пострадал. – Где

главный навигатор, вашу мать?

 – Флаг-майор Кришталь в лазарете. Докладывает вахтенный штурман капитан

Белоус...

 Когда Лоссберг выслушал доклады секторов, его настроение резко упало.

Тяжело поднявшись из кресла, он приказал:

 – Господам старшим офицерам собраться в кают-компании...

 Пять минут спустя он вошел в просторное помещение, устланное роскошными

коврами. На полированной барной стойке, тускло светившейся в желтом сиянии

люстр, лежала витая хрустальная финтифлюшка, упавшая с одной из них. Лоссберг

налил себе рюмку коньяку и оглядел мрачные лица своих офицеров. Сэмми Кришталь,

уже успевший выбраться из лазарета, где ему обрабатывали прокушенный язык,

посмотрел на него с нескрываемым раздражением.

 – Нам придется садиться, – сказал Лоссберг, – и ремонтироваться. А вообще,

я не знаю, взлетим ли мы после этой посадки. Старик "Оффенрор" свое отработал:

его теперь спишет любая комиссия... Но мне чего-то хочется домой. Сэмми,

сколько мы будем идти до Эрилака?

 – Чашов двадчать, – мрачно отозвался штурман, глядя в потолок. – И это

ешли повежет. Можно, я расшибу эту люштру? Теперь уже вше равно...

 – Воздух, воздух! – орал Хикки, резво вываливаясь из люка. – Три

штурмовика, они сейчас будут здесь! Деметриос, перехватив Ирэн поперек тела,

метнулся в сторону грязно-желтых скал, там и сям темневших провалами

многочисленных пещер. Хикки не успел заметить, в какой именно они скрылись. Он

понимал, что второй раз ему не повезет и с тремя штурмовиками ему никак не

справиться. Не глядя на исчезающую спину Деметриоса, он в несколько рывков

вскарабкался на какой-то карниз и, пригнувшись, скользнул в темную нору.

 Его правая нога подвернулась – сапог зафиксировал сустав, страхуя от

вывиха, но спасти от падения он, разумеется, не мог, и Хикки растянулся на

песчаном полу небольшой пещеры. Он судорожно выругался, встал на колени и

осмотрелся, боясь нарваться на какого-нибудь зверя. К счастью, ничего живого

его сканер не обнаружил. Хикки лег на живот и принялся ждать появления

ортианских машин.

 Они появились очень быстро, даже быстрее, чем он думал. По всей видимости,

это звено барражировало где-то в радиусе пары тысяч километров и, услышав вопль

погибающих собратьев, ринулось на помощь. Со своей далекой базы штурмовики не

успели бы дойти за столь короткий промежуток времени.

 "Сейчас тут начнется столпотворение, – подумал Хикки, – тем более что они

уже наверняка обнаружили "Олдридж". Будет очень странно, если эти уроды до сих

пор не смогли найти его... Тем более раз они тут летают туда-сюда, как мухи. Не

слепые же они, в конце концов".

 Один из штурмовиков снизился над поверженным танком, и Хикки поспешно

отполз в глубь пещерки. Ирэн с Деметриосом внушали ему тревогу: Хикки предпочел

бы находиться рядом с ними, теперь же ему оставалось лишь надеяться, что им

попалась достаточно глубокая нора и пилоты штурмовика их не заметят.

 Его подмывало выстрелить по висевшей над ущельем машине, но Хикки

прекрасно понимал, что это будет последний выстрел в его жизни. Оставшаяся на

высоте пара тотчас же превратит мягкие скалы в кучу спекшегося песка. Ему

оставалось только ждать, когда орти уберутся восвояси и можно будет кое-как

добраться до их уютного "дома".

 Хикки нетерпеливо скрипнул зубами и потянулся в карман за любимой

бутылочкой. Добрый глоток несколько успокоил его расстроенные нервы. Засунув

пузырек в карман, Хикки облегченно вздохнул и вдруг, сам не зная почему,

оглянулся.

 В глубине пещеры темнел какой-то ком, лежавший под неровной каменной

стеной. Хикки мгновенно перестроил шлем и понял, что это тюк, обвязанный

широкими ремнями. На четвереньках – низкий потолок не позволял ему выпрямиться

– он подполз к нему и принялся расстегивать запутанные корварские замки на

ремнях. Судя по всему, странный груз лежал в пещере совсем недавно: по свежим

следам на полу пещеры Хикки понял, что его затащили вчера или сегодня.

 Сбросив плотное пластиковое покрывало, Махтхольф озадаченно прикусил губу.

Перед ним находился имперский сейф-консерватор очень древней конструкции.

Вскрыть его было невозможно, ибо время не имело для сейфа особого значения, он

мог хранить свою тайну до тысячи лет. При попытке взлома внутри хитрой машины

включался механизм, уничтожавший ее содержимое.

 Хикки сдвинул вниз защитную крышку панели иммобилайзера и убедился в том,

что взломать таинственный сейф и не пытались – овальный глазок индикатора

светился ровным зеленым светом. Там же обнаружилась и дата выпуска, заставившая

Хикки свистнуть от восторга: сейф был сделан более трехсот дет назад.

 Отложив в сторону свой верный излучатель, Хикки расстегнул на груди куртку

и запустил ладонь во внутренний карман. Несколько секунд он рассматривал

старинный ключ, не решаясь вонзить его в приемную прорезь замка, потом быстро,

рывком, отправил его в узкую пасть... Иммобилайзер покорно съел карточку,

пискнул и включил желтый глазок на панели. Хикки шумно выдохнул и приподнял

тяжеленную крышку сейфа, подвешенную на особых непересыхающих гидропружинах.

 Внутри сейфа находился тщательно запаянный мешок из темного мягкого

пластика, поверх которого под крышкой лежала черно-золотая папка с объемным

крестом и надписью "Имперские Военно-Космические Силы. Фрегат "Робур".

 – Мать честная... – прошептал Хикки, не решаясь притронуться к своей

находке.

 Он поспешно захлопнул сейф, упрятал в карман выплюнутый им ключ и принялся

так тщательно пеленать железный сундук, словно имел дело с собственным сыном.

 Закончив, Хикки вспомнил наконец и о штурмовиках. Машины неторопливо

кружили над тем районом, где он посадил свой камион. Хикки снял с себя шлем,

вытер вспотевший лоб и вылез из темной норы. На него встревоженно смотрел

Деметриос.

 – Мы уже думали обшаривать все эти пещеры – решили, что тебя, наверное,

засыпало или еще что-нибудь. Где ты лазил?

 – Так... – неопределенно махнул рукой Хикки, – ждал, пока они уберутся

подальше. Давайте-ка поспешим: нам предстоит пройти порядочное расстояние по

открытому месту.

 – Ты не боишься, что они начнут охотиться на нас? – спросила Ирэн.

 Хикки посмотрел на нее с большим скептицизмом во взоре.

 – Я почти уверен, что экипажи этой тройки решили, что их коллеги пали в

неравной битве с корварским танком, в котором, кстати, не было ни одного

зенитного унитара. Или ты считаешь, будто безмозглые орти поймут, что эту

парочку угрохал имперский рейнджер с тяжелым излучателем?

 Деметриос довольно оскалился, хлопнул его по наплечнику и полез вверх.

Хикки шел замыкающим, прислушиваясь к сигналам, подаваемым ему шлемом. Пока

ортианские штурмовики кружили над "Олдриджем" и, судя по их поведению, никуда

уходить не собирались.

 Таинственная находка чрезвычайно взволновала Хикки. Он хорошо знал историю

и понимал, какую огромную ценность представляют материалы со старинного фрегата

"Робур", пропавшего когда-то при весьма таинственных обстоятельствах. Теперь он

понял, что искала на Эрилаке пестрая компания авантюристов с корварским танком.

За этот сейф имперское правительство в любую секунду выложит столько, сколько у

него попросят...

 "С темнотой, – решил Хикки, – я вернусь сюда и перепрячу ящичек поглубже -

а вдруг эта группа была не одна, вдруг где-то бродят их друзья и коллеги? И

корварец, обезглавленный корварец: как случилось, что ключ оказался именно у

него, а не у остальных?" На этот вопрос ответа не было, тут крылась еще одна

тайна. "По всей видимости, – думал Хикки, – древний "Робур" нашел свое

пристанище именно на Эрилаке; эти люди каким-то образом прознали о его

местонахождении и ринулись на поиски. Быть может, ключ от сейфа , находился не

на корабле? Может, кто-то из членов экипажа все-таки спасся и оставил после

себя традиционную "карту с сокровищами"?" Хикки усмехнулся. "Если мне повезет,

– сказал он себе, – то повезет уже по-настоящему. Выбраться, выбраться

отсюда!.. Тогда я – богатый человек".

 Глава 9

 Аврора, территория Портленд; тогда же

 Генерал Этерлен меланхолично забросил в корзину для мусора последний диск

из личного архива покойного Конрада Г. Кохана и улыбнулся.

 – Дерьмо, – сказал он. – Ах, какое все дерьмо! Йохансон кивнул. Его офис

располагался на предпоследнем этаже обшарпанного древнего небоскреба неподалеку

от старого центра сити. Через неплотно прикрытое окно в кабинет задувал

прохладный сырой ветер – морщась, Йони выбрался из плюшевого кресла и задвинул

раму до конца.

 – Я так понял, что вы даже не можете склеить официальное дело, – произнес

он.

 – Да, – отозвался Этерлен, – потому что мы не имеем факта хищения. Ты же

прекрасно знаешь, что на любой запрос Флот ответит нам вежливым матом...

Контора давно перестала быть всесильной! Сам Дед вынужден искать обходные пути.

А вообще, конечно, дело тут не в хищении, это все игры, все его дурацкие игры.

Я ставлю свои уши против тертой монеты: сперва он по-думал, что "Хаузер" может

резко усилить кого-то из тех баронов, что не желают с ним дружить. Улавливаешь?

Когда же стало ясно, что наши конфеты ушли на Эри-лак, он возрадовался и стал

прикидывать, в какие игры можно сыграть с ортианскими братками, возглавляющими

влиятельные кланы. Есть у него такой дружок – Сахеб... Сволочь редкая, да еще и

в политику играет. Что-то он там не поделил с "Зеленым Узором" – крепко так не

поделил. Теперь Дед сдаст ему сепаратистов со всеми потрохами: вот, мол, гады

какие, вооружаются как хотят! Сахеб, я полагаю, обрадуется! Дед, наверное, тоже

– вот и вся песня. А я должен рыть носом дерьмо, чтобы обгадить наших флотских

друзей, – это тоже игры, все эти чертовы игры...

 Йохансон покачал головой и вернулся в кресло.

 – Факта хищения нет, – сказал он, наливая себе стакан сока, – факт

прохождения товара через аврорскую внутреннюю таможню мы с тобой будем

доказывать до второго пришествия. Но все равно остается одна зацепка: тот

влиятельный деятель, который поспособствовал на таможне. И, кстати, еще – набор

экипажа. Мы можем прямо сейчас поднять материалы и выяснить, через какое

агентство вербовался экипаж твоего камиона. Или если это не агентство, то

координаты агента-одиночки. Ты ведь помнишь, что экипаж может набираться только

лицензированным агентом? В противном случае – страховка тю-тю, плюс лишние

проблемы с профсоюзами. Когда люди работают с таким грузом, проблемы им не

нужны, правильно?

 – Ты гений, – слегка ожил Этерлен. – Слушай, а можно заказать сюда обед из

какого-нибудь ресторана?

 В ожидании обеда Йони погрузился в какие-то ничего не значащие телефонные

разговоры. Этерлен вполуха слушал, как он обсуждает прибытие на центральный

таможенный терминал каких-то консервов, потом, с другим абонентом, -

прохождение чьих-то денег. Генерал знал, что его друг ведет весьма активную

деловую жизнь.

 – Ну, в общем, я кое-что выяснил, – сообщил Йони, когда посыльный с

контейнером из-под пиццы покинул его кабинет.

 – Выяснил? – не понял Этерлен, разглядывая аппетитно дымящиеся тарелки. -

Когда ты успел? Ты же спорил о консервах?

 Йони негромко рассмеялся в ответ.

 – А еще сыскарь, – хихикнул он. – Консервы консервами, а "Олдридж" с

Авроры за последний месяц ушел только один. Эта серия вообще не очень популярна

у перевозчиков, и тот, что недавно ушел, был наш. Экипаж набирал один

загадочный тип с орегонской лицензией. Никто его не знает, никто его не видел,

но улететь он пока не улетел. Он не снимал временную регистрацию лицензии и

по-прежнему имеет право вести на Авроре свою профессиональную деятельность.

 – Значит, мы его вычислим! – обрадовался Этерлен.

 – Будем надеяться, – кивнул Йохансон. – Приятного аппетита.

 ...Дождь усилился. Прячась под капюшоном, Этерлен забежал под козырек

подъезда и остановился, поджидая своего друга. Желтое здание, в котором

располагался пансион "Эмден", было построено очень давно и раньше, без

сомнения, служило хозяевам в качестве роскошной загородной резиденции. Со

временем Сити разросся, поглотив пригороды, и вилла потеряла свой престиж и

практический смысл. Теперь здесь был тихий частный пансион.

 Йони прошел мимо Этерлена, толкнул массивную черную дверь и оказался в

небольшом зальчике, украшенном креслами и мини-садиком в углу. За стойкой

сидела молоденькая девушка с дамским журналом в Руках.

 – Джентльмены хотят остановиться у нас? – прощебетала она, когда дверь

глухо бахнула за спиной Этерлена.

 – Нет, – расплылся в улыбке Йони, – мы ищем одного нашего друга. Его зовут

Хеннинг, мастер Лукас Хеннинг... Надеюсь, он у себя?

 – Мастер Хеннинг ушел с самого утра. Но он оставил адрес, где его можно

найти... Вы, наверное, знаете. – Девушка зашарила под стойкой, вытащила

какую-то карточку и близоруко поднесла ее к глазам: – Вот, Риорита-драйв, 10.

Он обещал быть там...

 – Ах, ну да, – хлопнул себя по лбу Йохансон, – ну конечно же, конечно.

Простите.

 – Что там такое? – озабоченно спросил Этерлен, когда они вернулись под

дождь. – Что это у тебя с рожей?

 – Риорита-драйв, 10 – это "хитрый" кабак, где собираются таможенные чины.

Простых смертных там не слишком любят.

 – То есть ты хочешь сказать, что тебе туда путь заказан?

 – Мягко говоря...

 Этерлен раздраженно сплюнул и взялся за дверцу кара.

 – Тогда посидишь в машине где-нибудь за углом. Это вообще далеко отсюда?

 – Через весь город, – с тоской ответил Йони. – Отломают тебе там голову...

 – Мне-е? – ощерился Этерлен. – Ну, знаешь... Поройся лучше в сетях: в

регистрационном файле должна быть фотография этого самого Хеннинга. А то ведь

мы даже не знаем, как он выглядит.

 Йохансон обреченно вздохнул и запустил двигатель. По мере приближения к

западной части огромного города небо потихоньку светлело. Когда кар миновал

высшую точку на висящем в воздухе ситивэе, тучи остались позади, и в глаза

Этерлену плеснуло подзабытое солнце. Он удобно вытянулся в кресле и прикрыл

глаза. Таможенная мафия, при всей ее немереной крутизне, генерала не

беспокоила. Пол Этерлен прошел через сотни поединков и мог постоять за себя в

любой ситуации.

 С Йони дело обстояло хуже – он здесь жил и не мог рисковать собой без

особой нужды. Этерлен прекрасно знал, что шутить с жирными портлендскими котами

в мундирах Йони не с руки: они могли достать его незаметным движением пальца.

Не раскрывая глаз, Этерлен вытащил из кармана сигару и поморщился. Будь его

воля, он разговаривал бы со всей этой публикой несколько иначе. Но вокруг кипел

Портленд! Здесь не принято было задумываться о каре за служебно-должностные

преступления, а понятие коррупции просто отсутствовало в местном сленге.

Кому-то это было выгодно... Этерлен даже знал кому, но давно уже привык к

собственному бессилию в вопросах, так или иначе связанных с интересами

"патрициев" Метрополии.

 – Приехали, – сказал Йохансон.

 Этерлен еще раз всмотрелся в спокойное лицо человека на экране и

решительно распахнул дверцу кара.

 – За углом налево, – объяснил Йони. – Я буду здесь...

 Не слишком роскошное на вид заведение встретило генерала зеленоватым

полумраком и парой красоток, вертевшихся вокруг традиционных хромированных

столбиков. По всей видимости, номер подходил к концу, так как на обоих девицах

не оставалось уже почти ничего. Посетители числом около десяти человек не

обращали на стриптизерш особого внимания – почтенные мужи были поглощены ужасно

деловыми беседами.

 В переступившего порог Этерлена уперлись несколько настороженных взглядов,

но к этому он был готов: перед тем как войти, генерал тщательно размазал по

физиономии маску заблудившегося простака-желающего-пива. Дружелюбно и рассеянно

зевнув, он направился к стойке.

 По лицу бармена было ясно, что маска работает как надо. Этерлен забрался

на высокий стул у края стойки – так, чтобы легко контролировать все

пространство зальчика и вход, – и попросил себе кружку светлого.

 – Мясца? – предложил бармен. – У нас из хорошей коптильни.

 Этерлен радостно кивнул. Хеннинга в зале не было.

 Дождавшись, когда все в пещере погрузятся в сон, Хикки надел шлем,

запахнулся в куртку и выбрался на воздух. У тесного лаза, настороженно глядя в

темное небо, сидел Джерри Ругач. При виде Хикки он испуганно вытаращил глаза:

 – Вы куда, командир? Что случилось?

 – Пойду проветрюсь, – махнул рукой Хикки. – Что-то сегодня мне не спится.

Не переживай, я буду через пару часиков.

 – Но ведь...

 Не слушая штурмана, Махтхольф перелез через сложенный из камней бруствер и

резво затрусил вниз. Умная электроника, спрятанная в его шлеме, выдавала четкую

картинку местности, и он не боялся свернуть себе шею.

 После того как летающий блин едва не отъел ему голову, Хикки уверовал в

собственную неуязвимость. Шлем, наплечник и бронекомбез надежно защищали его от

любых неприятностей со стороны каких-либо хищников а встреча с вооруженным

противником в темное время суток ему не грозила. Хикки не помнил ни одного

случая, чтобы орти проявляли ночную активность без острой на то нужды – ночами

они всегда спали, спрятавшись по норам.

 Шагая между валунов, он размышлял о том, как бы поскорее убраться с этой

не слишком гостеприимной планеты. Имея при себе обнаруженный в пещере ящик,

Хикки мог рассчитывать на солидное, весьма солидное вознаграждение. Правда, для

того чтобы получить его, нужно было попасть на какую-нибудь имперскую

территорию...

 До ущелья, посреди которого мертвой глыбой возвышался старый корварский

танк, он добрался без всяких приключений. Еще раз поглядев на сожженную машину

и отметив, что трупы уже стали пищей для местных пожирателей падали, Хикки

нашел нору, в которой прятался от налета. Тюк с сейфом находился на своем

месте.

 Некоторое время Хикки неподвижно сидел перед ним на корточках. Ему адски

хотелось вскрыть запечатанный мешок с документами, но он понимал, что делать

этого не следует – пусть все остается так, как есть, пусть печати будут

нетронутыми, тогда никто не сможет обвинить его в краже чего-либо или просто в

излишнем любопытстве. Хикки знал, что архив, находящийся перед ним, имеет

бессрочный гриф секретности – и даже тысячи лет не могли этот гриф снять. Перед

ним был таинственный архив генерала По, свидетеля загадочной гибели росской

колонии Эон. Фрегат "Робур", снявшись с Эона в самый последний момент, так и не

дошел до Империи. Он пропал – а вместе с ним пропала истина, вокруг которой

ломали копья целые поколения историков. Дальней связи в те времена практически

не существовало – ретрансляторы, с помощью которых любой корабль в галактике

всегда мог связаться со всем миром, появились значительно позже, а башни Эона

умолкли, едва успев передать набор бессвязного бреда ...

 Хикки куснул губу и снял с пояса миниатюрную складную лопатку. За час

работы ему удалось вырыть в песчаном полу пещеры яму, вполне достаточную для

того, чтобы спрятать в ней тюк с сейфом. Как следует уперевшись, Хикки своротил

сейф на дно и принялся засыпать его.

 Наконец, порядком уставший, он разметал лишний грунт по всей пещерке и

выполз наружу.

 "Интересно, – подумал он, сидя на обугленных останках складного домика, -

каким чертом их занесло в это ущелье? И почему ключ был у того мертвого

кор-варца?"

 Ответа на эти вопросы не было. Впрочем, в данный момент они интересовали

Хикки лишь постольку поскольку, из чистого любопытства. Больше всего его

волновал вопрос, что делать дальше. Он чувствовал, как пониже спины разгорается

давно знакомый зуд – хотелось действовать, делать хоть что-нибудь. Под

воздействием этого зуда полковник Махтхольф был, способен на любые безумства.

 "Возьмем, к черту, узел связи, – решил он. – Двух минут мне будет

достаточно... а потом удерем. Утопия? Но почему нет? В конце концов, их там не

так уж и много – может, сотни полторы. Вооружены они слабо, организованы плохо,

профессиональных солдат почти нет. Конечно, если бы я был не один..."

 Машинально затоптав свой окурок, Хикки двинулся в обратный путь.