Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 197 страниц)

 – Итак, – Фишер слез с табурета. – Леди и джентльмены! Дело близится

к концу. По крайней мере его кассанданский этап. В ближайшее время будет

произведен ряд арестов – я в данный момент жду официального приказа, – и

некоторым чинам правоохранительных сил Кассанданы будет предъявлено

обвинение...

 Черная стеклянная стена брызнула во все стороны фейерверком осколков.

Так как я смотрел на Фишера, то в первые секунды именно Фишера я и видел.

Он упал на стойку с развороченной грудью... на лице его застыло выражение

полнейшего безразличия к происходящему. А следующий выстрел разнес его

голову в куски. Через вынесенную стену в бар деловито запрыгивал народ в

полицейских комбинезонах. Надо сказать, шока у меня не было: я кубарем

кувыркнулся за стойку и быстро, как на полигоне, превратил в кровавые

лохмотья тех, кто оказался у меня на линии огня. А оказались все.

 Получив пару секунд на размышление, я осмотрел поле боя. Харрис,

Гречко, Борман и Минарди были убиты еще при проломе стеклянной стены,

вместе с Фишером. Касьян, каким-то чудом успевший укатиться за угол,

изысканно матерился у меня под ногами, пытаясь перезарядить свой бластер.

 – Хана, – простонал он. – Слышишь стрельбу? Они, похоже, везде. Нам

не уйти.

 Налет был произведен тактически грамотно: полицейские смяли внешнюю

охрану раньше, чем она успела поднять шум. Пытаться от них отстреливаться

я не имел желания. Если это таки полиция, от них не отобьешься. Их много.

Только здесь я укокошил четырнадцать человек. А сколько их цо всему отелю?

Конечно, боеприпасов у меня, пожалуй, хватит, чтобы отправить в

преисподнюю всю полицию столицы, но потом?..

 – Что с вами? – спросил я у Касьяна.

 – Нога, – ответил он, – выше колена.

 Мне было совсем не до его ноги, поэтому я схватил милорда за шиворот

и осторожно выглянул в коридор.

 Тотчас из противоположного конца по мне ударили три ствола. Мой

"тайлер" стоял на стрельбе очередями, и я, недолго думая, врезал по

обидчикам длинной искрящейся струей огня. Ответом было истерическое

верещание. Я подкинул добавки и подождал. Тишина. Волоча за собой милорда,

я почти бегом добрался до своего номера и бросился к сейфу. Одеваться не

было времени – у меяя вообще не было ни намека на свободное время, я

отчетливо понимал, что тут сейчас начнется. Поэтому я надел шлем, схватил

"нокк" и защелкнул кофр.

 – Вам придется тащить мой чемодан, – сообщил я Касьяну, – потому как

я потащу вас. Сознание не потеряете?

 – Нет, – поморщился он, – а что там, в чемодане? Драгоценности?

 – Там мое снаряжение, – ответил я. – Без него я голый.

 Убедившись, что в коридоре наступило затишье, я выволок из номера

милорда, который вцепился в кофр, как в спасение души, и быстренько

поволок его к лифту.

 Это было форменным идиотизмом, но иных вариантов я в тот момент не

видел. Лифт вынес нас наверх... дверь его ушла вбок, и тут настал черед

моего доброго друга по имени "нокк-601". Куча копов на крыше меня,

конечно, не ждала. Да еще с таким фейерверком. Недаром я засадил двойной

магазин. Четыре ствола ударили слаженным квартетом, сметая с плоской крыши

всех и вся. Это было забавно. Копы вообще хороши только тогда, когда имеют

подавляющий огневой перевес, а противник их – испуган и деморализован.

Здесь же перед ними находился какой-никакой, а имперский рейнджер, вполне

готовый к любому поединку и абсолютно уверенный в своей правоте. И в руках

он держал не жалкую пукалку из магазина, а сгусток самой передовой

военно-технической мысли, рассчитанный на моментальное и безоговорочное

поражение весьма громоздких целей.

 – Ага! – заорал я. – Получи, сучье племя! Нравится вам такая игра?

 Зрелище, конечно, было жутковатое. Крыша была почти неосвещена,

поэтому я – в шлеме – их всех видел, а копы меня нет. Я бил короткими

прицельными очередями, и спасения от них не было. По мощности моя пушка не

уступала иным стационарам, и людей просто рвало в клочья, сносило с крыши

пачками. Кто-то пытался спрятаться за стоящим на посадочной площадке

коптером, но вот и он полыхнул ослепительно белой вспышкой, разлетаясь на

мелкие кипящие фрагменты...

 Тут почти на голову нам упал еще один полицейский аппарат, который я

не успел заметить – а не успел потому, что не было времени толком

настроить шлем. Из него полезли разного рода малосимпатичные люди, которые

чрезвычайно плотно палили во все стороны, и поэтому я почел за благо

оттащить Касьяна в какую-то яму рядом с башенкой лифта. Там мы и залегли.

Стрельба утихла, и я услышал очень любопытную беседу.

 – Где эти говнюки? – хрипло вопрошал один.

 – Черт поймет, – отвечал второй, – они где-то здесь, дайте свет с

коптера!

 – Там, похоже, у кого-то тяжелая машина, я такого погрома даже и не

видел, – говорил третий.

 – Так добейте этого урода! – требовал хриплоголосый. – И вызовите

лейтенанта. Тут черт знает что творится, а он в воздухе болтается.

 Я уже успел сменить магазин, и ждал, когда голоса отойдут чуть

дальше. Признаться, меня переполняла бешеная ярость – такая, что аж

дыхание перехватывало. Только что на моих глазах погиб мой товарищ, погиб

от руки этих гнусных мерзавцев – за что? А остальные? Ну, получите же! Я

поднялся, высунулся из-за угла и одной длинной очередью отправил всю

гоп-компанию к праотцам. Однако они были не одни. Целая толпа в своих

бумажных комбезах ринулась прямо мне под выстрел.

 – Да сколько ж вас?! – взревел я, нажимая на курок.

 Ураган, брызнувший из четырех стволов "нокка", убрал их словно порыв

ветра. В лицо мне полетели руки, ноги, кишки и прочие запчасти. Короткий

вскрик нескольких глоток резанул уши – и все. Тишь да гладь. Я быстро

прошелся сканером по окрестностям на предмет поиска противника. Пусто.

Коптер я вроде не зацепил. Прекрасно, вот он-то нам и поможет. Я выдернул

постанывающего Касьяна из укрытия, дотащил его до коптера, забросил

вовнутрь и швырнул следом кофр – и откуда силенки-то взялись? Штурвал на

себя, газу, газу! – и вперед.

 – Сзади, Алекс!

 Чуть выше нас, почти точно в кильватер, мчались два таких же, как и

наш, аппарата. На переднем полыхнула малиновым огоньком пушка.

 – Касьян, держись, мужик! – заорал я.

 Отстреливаться от атаки я не мог. Руки заняты. Оставалось

маневрировать, чем я и занялся. Управление машиной не вызвало вопросов, ну

а крутить в воздухе петли на пределе возможностей – этому меня, слава

Богу, долго и нудно учили. Мои былые педагоги – спасибо им, мудрым и

терпеливым! – хорошо понимали: когда-нибудь мне смогут спасти шкурку

различные экстремальные знания и навыки, простым смертным ненужные, а

потому недоступные. Сейчас я уже не был элегантным офицером в золоте погон

– о нет, я был разъяренным зверем, умело и изобретательно уходящим от

погони. Понимали ли это мои преследователи?

 В носовую часть кабины приполз Касьян.

 – Я не могу справиться с кровотечением, – прохрипел он.

 Я быстро содрал с себя портупею и протянул ему.

 Хрипло матерясь, милорд туго перетянул ею простреленную ногу и с

облегчением отвалился на тыльную сторону правого кресла.

 – Куда мы летим, Алекс?

 – В порт, – ответил я. – Уже недалеко... но эти сволочи и не

собираются отставать. Верно, думают атаковать нас при посадке. Милорд, у

вас уцелел телефон?

 – Уцелел... а что?

 – Я свой где-то выронил. Свяжитесь с портовым терминалом и срочно

потребуйте связь с командиром моей "Газели".

 Я глянул в экран заднего обзора. Два коптера неотступно следовали за

нами. Правда, стрелять уже не пытались. То ли поняли, что достать меня не

удастся, то ли выбили боекомплект. Скорее – второе: еще две минуты назад

они гвоздили более чем активно.

 – Держи, – Касьян протянул мне телефон.

 Я снял правую руку со штурвала.

 – Ариана? Это опять я... Срочно выходите на поле и запускайте

двигатели. Бегом! Экипажу – команда "ближний бой" на все башни. Через пару

минут я буду у вас.

 – Что ты задумал? – спросил Касьян.

 – А что я мог задумать? В порту стоит мой корабль. У меня что, есть

варианты? Или у тебя?

 – Но я не могу покидать планету, я должен спасать семью!

 – А кто об этом говорит? Или кто-то видел, чтобы "черные" уходили не

отомстив? Нет, дружище. Нам просто нужно оторваться от этих ублюдков.

 Касьян выругался – изысканным матом старого флотского мена – и

схватился за телефон.

 – Не звони никому, – остановил его я.

 – Как? Какого черта?

 – Не стоит.

 – Ты хочешь сказать, что...

 – Именно. Посмотри на экран задней полусферы. Они отстали.

 Милорд Касьян просунул голову меж спинок пилотских кресел.

 – Ах-х... Теперь я все понял...

 – Я тоже. Но слишком поздно. Они весьма лихо прослушивают наши

телефоны. И, конечно, уже поняли, что субрейдер – это не патрульный

коптер, а я – совсем не шутник. Ни один человек в здравом уме не полезет

под огонь башен ближнего боя. А жаль.

 Внизу появились ограничительные прожекторы окраины порта.

 – Прямо и направо, – скомандовал Касьян. – Заходи по аэрокоридору,

это километров восемь отсюда.

 Четко выдерживая аэромобильный коридор, я долетел до терминала

"Харрис корпорейшн" и сразу же увидел "Газель" – она стояла на взлетной

мишени в феерическом одеянии бледно-зеленых искр от запущенных двигателей.

Из спины ее хищно щурились в небо стволы ближнего боя. Жаль, жаль, что

мерзавчики убрались от греха подальше. Сейчас бы я им показал... Стоило

лишь отдать команду, и небо раскололи бы яростные молнии Ф-пушек,

превратив моих преследователей в облачко расплавленного металла пополам с

кипящим кровавым желе.

 Возле наглухо задраенного субрейдера торчали несколько служащих

терминала. Я посадил полицейский коптер рядом с правой передней "лапой"

корабля и поспешно выбрался на металл мишени – с Касьяном на закорках.

 – Врача сюда! – крикнул я, опуская его на платформу.

 – Где мне искать тебя? – спросил Касьян.

 – В поместье миледи Ольги Роллинз... при подлете пусть позвонят,

обязательно. Мы ведь не знаем, насколько серьезно за нас взялись... Я

отдам приказ расстреливать любого, кто приблизится к границам. А ты?..

 – Обо мне не беспокойся. Я справлюсь.

 – Уверен?

 – Алекс, – слабо улыбнулся Касьян, – мы ведь тоже не дети. Началась

война... похоже на то по крайней мере. Ну что ж, мы к ней готовились. И

помни, – добавил он, протягивая мне руку, – я твой должник.

 – Ерунда. Я же на работе.

 В борту "Газели" открылся люк, упала вниз легкая суставчатая лесенка.

Я выхватил из салона коптера свой любимый кофр и, махнув рукой лежавшему

на носилках Касьяну, вскарабкался наверх.

 В шлюзе стояла майор Маринина и смотрела на меня совершенно

квадратными глазами.

 – Господи, девочка, – выдохнул я, – можно я тебя поцелую?

 – Если можно, потом, – отстранилась она. – Что с вами?

 Я посмотрел на свою грудь и понял, почему у нее были такие глаза.

Мундир, совсем недавно пошитый у лучшего портного и из лучшего материала,

был испорчен – причем окончательно. Китель был изорван и заляпан кровью,

на Рыцарском кресте повис обрывок чьего-то уха, галифе и сапоги пребывали

в почти аналогичном состоянии. А фуражку я просто где-то потерял. Вид у

меня был самый тот.

 – Подержи мою пушку, – попросил я. – И идем тебе в салон.

 – Она заряжена? – опасливо спросила Ариана.

 – Да, в магазине еще что-то есть. Держи, не бойся. Не могу же я

тащить этот хренов сундук, шлем да еще и мясорубку. У меня рук не хватает.

 Мы миновали длинный коридор, поднялись в лифте на два уровня и вошли

в боевую рубку командира корабля.

 – Связь, – попросил я.

 Маринина кивнула и тронула один из сенсоров в необъятном пульте.

 – Внимание! Говорит пассажир борта флаг-майор Александр Королев.

Экипажу слушать меня. Штурманская – готовность к расчету атмосферного

маневра. Пилотам – готовность к выполнению. Командорам уничтожать любой

атмосферный объект при попытке преследования борта. При попытке атаки

разрешаю использовать все средства бортового вооружения вплоть до главного

калибра. Офицеру связи – подготовить башню ДС к работе со стандартным

штрих-кодером.

 Я распахнул кофр и достал свой служебный терминал.

 – Ариана, нужно подключить эту штуку к штурманскому "мозгу". Отсюда

можно?

 – Можно. Частота?

 – 001001, субкод "Е". Я, дело в том, что... ну, в общем, я не знаю,

куда лететь. Но сейчас мы это живо узнаем.

 Развернув дисплей, я принялся тыкать пальцами в сенсоры. Вот оно.

Гм... получается около пяти тысяч километров к юго-востоку... посреди гор.

 – Штурман, координаты ясны?

 – Ясно, шеф. Но там какие-то горы, скалы... – ответил мне ехидный

девичий голосок.

 – Ну, значит, я сам сяду за руль. А, пилоты?

 – Пилоты в порядке, командир. Справимся, птичка у нас маленькая.

 Я сел в командирское кресло и помассировал виски.

 – Поехали помаленьку. Отбой... если вдруг что – вызывайте. Ариана, у

тебя есть какой-нибудь стабилизатор в таблетках? Я дьявольски устал, не

пойму даже, от чего. Фишер мертв, кстати...

 – Его убили?

 – Да. Не стой столбом.. так что ты уж прости мертвеца, девочка.

 – Я не держу на него зла. – Маринина подала мне прозрачную капсулу и

стакан сока. – А вы? Вы-то хоть не ранены?

 – Со мной все в порядке. Это у нас работа такая... Ах-х, будь оно все

проклято!

 Я проглотил капсулу, запил ее манговым соком и откинулся на спинку

кресла. Ариана осторожно присела на край пульта рядом со мной и достала

сигарету.

 – Можно, я закурю?

 – Конечно, – не открывая глаз, ответил я. – Раскури и мне.

 – У меня легкий сорт.

 – Не важно.

 Она вложила мне в губы горящую сигарету и спросила: – Куда мы летим?

 – К одной женщине... больше мне деваться некуда. Ты отличный офицер,

Ариана.

 – Спасибо.

 – Это не комплимент. Это констатация факта... Возможно, этот рейс

повлияет на твою карьеру. Я не знаю, сколько времени продлится все это

безумие. О, кажется, я начинаю приходить в себя.

 – Мы над финишем, – сообщил пилот.

 Я посмотрел на экраны. Почти прямо под нами находился очень старый,

сложенный из здоровенных булыжников псевдоготический замок. Такие

постройки были модны в первые годы освоения планеты. Строение имело узкий

и высокий центральный донжон и два широких жилых крыла.

 – Пилоты, мы сможем сесть на лугу перед центральным входом? – спросил

я. – Или спалим? Места, по моему, должно хватить.

 – На малой тяге не спалим, – уверенно отозвались из ходовой рубки.

 "Газель" начала снижаться. Пилоты тщательно прицеливались, чтобы

попасть двухсотметровой иглой субрейдера точно на аккуратно подстриженную

поляну, отделявшую дом от нетронутого леса, со всех сторон обступившего

усадьбу. Тем временем в доме вспыхнул свет, загорелись два прожектора на

крыше, ярко осветив вход и окрестности. Из замка выбежали люди. Я добавил

разрешения экранов. Народ носился взад-вперед, размахивал руками и пялился

в небо. Ясное дело, грохот идущего на посадку корабля был слышен на многие

километры.

 Субрейдер выбросил свои суставчатые "ноги" и мягко опустился на лугу

прямо напротив входа в дом, глубоко вдавив в землю пятки опор. Дрожь его

бронированного тела утихла, двигатели смолкли.

 – Трап с правого борта, – скомандовал я. – И дайте внешний свет.

 Из своих каверн повылазили стояночные прожекторы, развернулись и

залили все вокруг нестерпимо ярким светом фотонных ламп. Я смотрел на

экран. Метрах в десяти от горячего еще корабля стояла кучка людей, коекто

с оружием, и впереди всех – она, закутанная в отороченный мехом халат, с

развевающимися на пронзительном ветру пепельными волосами, мучительно

щурящаяся от яркого света бортовых огней.

 – Приехали, – я встал из кресла, привычно вскинул на плечо "нокк". -

По экипажу готовность два. Комендорам – один, посменно. Никого сюда не

подпускать. Если кто-то появится, сперва связать их со мной. Если вдруг

появится полиция – валить без вопросов.

 – Это приказ? – подняла брови Ариана.

 – Это приказ. Радиус десять километров, уничтожение любой воздушной

цели, движущейся к усадьбе. Кофр мой занесите в дом, распорядись.

 Я вышел из рубки и медленно двинулся к шлюзу. Вот я и прилетел туда,

где меня ждут...

 Глава 6

 – Бросьте свои игрушки,олухи.

 Я стоял на верхней ступеньке лестницы и смотрел ей в глаза. Она

что-то быстро приказала, и люди поспешно опустили бластеры. И тогда я

начал спускаться вниз. Она стояла не шелохнувшись, словно не узнавая меня.

А я шагал по мокрой траве, холодный сырой ветер трепал мои кудри, закрывая

ими лицо и щекоча правую руку, обхватившую рукоять покоящегося на правом

погоне "нокка". В глазах этих людей я был, вероятно, какой-то нереальной

фигурой – мужчина в окровавленном и изодранном мундире офицера СБ, с

массивным излучателем на плече...

 – Ты мастер эффектных появлений, – прошептала она.

 – Нет, нет, не обнимай меня... ты же видишь, в каком я виде. Мне,

увы, некогда было переодеваться.

 – Боже, я не ждала тебя так рано...

 – Возможно, ты пригласишь меня в дом?

 – О, прости, я потеряла голову...

 Через три минуты я уже нежился в теплом бассейне, на площадке перед

которым стоял столик с роскошным холодным ужином и пара кресел. Придя

наконец в чувство, я вылез из воды и накинул теплый халат. Мой "нокк"

лежал рядом на отдельном коврике. Я взял его в руки и посмотрел на

индикатор. Точно, осталось пятьдесят выстрелов. Да-а, пострелял я сегодня

от души. Зверская, однако, машина. Куда там копам... даже с десантными

лазерами.

 Едва слышно прожужжала дверь. Я обернулся.

 В дверном проеме стояла Ольга и с улыбкой смотрела на меня. Я вдруг

почувствовал, как дергается жилка у меня на виске. Мои пальцы зачем-то

выдернули магазин... вернули его на место. Я опустил оружие и сделал

приглашающий жест: – Прошу вас, миледи.

 Она грациозно уселась в кресло и рассмеялась журчащим смехом

счастливой женщины.

 – Наливай же, мой воин.

 Я раскупорил бутылку шампанского, плеснул по бокалам.

 – За твой приезд, мастер Алекс. Ты, похоже, голоден?

 – Зверски. У меня был не лучший день и не лучшая ночь.

 – Охотно верю... твой мундир придется выбросить. Флаг-майор СБ! Я

думала, ты десантник, а ты, оказывается, рейнджер!

 – Я работаю в разведке, – улыбнулся я.

 – В разведке? И в какое ж дерьмо ты влез?

 – У нас будет немного времени... Это долгий рассказ. Я пришел

требовать долг, Ольга.

 – Господи! – задохнулась она. – Долг! Я до сих пор не могу поверить,

что ты сидишь в моем доме, а ты говоришь о долге!

 – Ты помнила обо мне? – тихо спросил я, откладывая вилку.

 Она опустила голову.

 – Ты очень странный человек, Алекс... Знаешь, когда-то я мечтала... я

мечтала о мужчине, рядом с которым я смогу быть самой собой,. Я жила этой

мечтой, а она проходила мимо меня. Ты не представляешь, как я жила, через

что мне пришлось пройти и что мне приходилось видеть. Какие роли я

играла... и могла ли я думать, что мечта воплотится... вот так?

 – Я знаю, Ольга, – я глотнул вина и заглянул ей в глаза.

 – Да... ты, наверное, все про меня знаешь.

 – Многое.

 – Но тем не менее ты пришел ко мне.

 – Меня никто не ждет, Ольга.

 – Я ждала тебя всю жизнь. Неужели тебе нечего мне сказать?

 Я встал, обогнул столик и подошел к ее креслу. Мягко коснулся

ладонями ее плеч, погладил ее, как ребенка, и, не выдержав, стал целовать

ее шею, уши, глаза... Она медленно поднялась, повернулась ко мне и сжала

меня так, что едва не хрустнули кости.

 – Ты все-таки пришел, – чуть хрипло прошептала Ольга.

 Я распахнул на ней халат, целуя ее грудь, чувствуя, как начинает она

непритворно дрожать, и дрожь эта вызывала во мне упоительный сладкий

ураган, которому я не в силах был противостоять.

 – Боже, – простонала она, запрокидывая голову.

 Я прижался щекой к ее животу, вдыхая ее запах – запах прекрасной

возбужденной самки, забывая обо всем на свете, чувствуя ее пальцы на своих

плечах, слушая ее колотящееся сердце... Ее руки потянули меня вверх и

вдруг мягко опрокинули на ковер.

 – Я не дотерплю до постели, – сообщила она и куснула меня за ухо. -

Ты думаешь, я?..

 ...Я спал несколько часов. Проснулся я вскоре после рассвета на

огромном ложе под тяжелым балдахином с золотыми кистями. Рядом спала

Ольга. Я долго глядел В ее счастливое улыбающееся лицо. Во сне она была

похожа на большого трогательно сопящего ребенка.

 Я смотрел на нее, и отчего-то у меня возникло странное ощущение – как

будто после долгого пути я наконец вернулся домой. Я подошел к окну и

раздвинул тяжелые шторы. На меня смотрел мертвый глаз распахнутого

орудийного клюза "Газели". Во тьме металлической норы хищно поблескивал

ствол оружия, направленного прямо в окно. Я поежился и поднял глаза. На

спине субрейдера равнодушно вращался венчик антенн ближнего обнаружения,

комендоры не спали, выискивая в сыром утреннем тумане возможного врага.

Они хранили мой покой, готовые в любую секунду разорвать свинцовую пелену

небес шквалом лазурных молний.

 Ночью я говорил с Метрополией. Узнав о смерти Фишера, Нетвицкий был

вне себя от ярости. Настроение у него и без того было не самое лучшее -

Элиас Лемберг застрелился почти у них в руках. Генерал гнул матом, как

пьяный шкипер. По его словам, Детеринга следовало ждать здесь с минуты на

минуту.

 А Ларс Фишер мертв... и труп его уже наверняка уничтожен. Что,

интересно, эти орлы придумали для объяснения налета? Наркотики, не

иначе... они это умеют. Они здесь хозяева жизни. Ах, какой я был идиот! Я?

А Фишер? Фишер, прекрасно знающий все входы и выходы в этом параноидальном

мире?.. Значит, не все. А ведь видел, что тут творится, видел... Я провел

рукой по лицу и отошел от окна, задернув штору. Детеринг где-то рядом... а

время идет. Теперь уж ясно, что кашу они заварили нешуточную. Такая

атака... безрассудная атака. Если люди наносят такой удар, прекрасно

понимая, что в ответ они получат просто ураган, значит, они во что-то

крепко верят. А мы?.. Я взял сигарету с туалетного столика под огромным

зеркалом в мраморной раме, клацнул изящной золотой зажигалкой и присел на

низкий мохнатый пуфик. Знали мы и видели... что мы знали? Что живем в

мире, под завязку полном дерьма? Знали... знали, что государственные

должности давно стали предметом торговли, знали, что правоохранительные

силы сплошь и рядом занимаются рэкетом, и жаловаться некуда... знали.

Толку того? Толку? Фаржи мертвы, Фишер мертв, я забился в норку,

спрятавшись под прикрытие ни много ни мало пушек боевого звездолета. И

где? В имперской колонии! Префектура, мать ее, Кассандана... А что,

интересно, мне было делать? Стартовать курсом на Метрополию?.. Что же

все-таки они придумали? Что? Если разобраться, не такие уж они и идиоты.

Не проколись эта бригада с покойником Лафроком, все было бы иначе. Но

прокололись. Поступили в полном соответствии с привычной логикой

безнаказанности. Приволокли труп в полицейский госпиталь! И если бы Фишер

не осторожничал, действуя законным порядком, а сразу же ухватил за задницу

хренова Миллера, остался бы жив. Теперь – я в этом уверен – Миллер уже

далеко, Лемберг беседует с предками... остался шкипер Олаф. Остался? Где

он, черт его дери, остался? Кто он вообще такой? Какую роль он играет в

этом кровавом спектакле?

 – Почему ты не спишь? – услышал я тихий голос Ольги за спиной.

 – Да так, – улыбнулся я, вставая, – думаю.

 Она выбралась из-под одеяла, подошла к зеркалу, села на оставленный

мной пуфик, взяла сигарету.

 "Странно, – подумал я, – до сих пор как-то не верится, что эта

шикарная женщина совсем недавно сходила с ума у меня в руках..."

 – Ты непохож на самого себя, – сказала она, глядя на меня через

зеркало.

 – Я пришел к тебе не победителем, – ответил я, – я пришел

побежденным.

 – Ты считаешь, что это унижает тебя в моих глазах? – тихо рассмеялась

она. – Ты не можешь быть побежденным.

 – И тем не менее это так. Смотри, – я шагнул к окну и рывком отвел

штору в сторону, – клюзы открыты. Эти пушки – не игра и не рисовка. Они

охраняют мою шкурку. И иного выхода у меня не было.

 Ольга поднялась на ноги и по-кошачьи упруго потянулась. Я невольно

залюбовался совершенством ее золотистого тела, его удивительными линиями,

сочетавшими в себе силу и изящество, пружинистую гибкость и невероятный,

почти магический призыв. Она подошла ко мне, положила руки мне на плечи,

зарылась лицом в моих спутанных во сне волосах. Я порывисто обнял ее,

прижал к себе, чувствуя, как ее вызывающе вздернутые соски твердеют,

касаясь моей груди.

 – Ты можешь не думать об этом? – прошептала она.

 – Нет, – ответил я, дурея от теплого аромата ее тела. – Не могу.

 Ока вдруг толкнула меня своим телом, но я устоял. Некоторое время мы

молча боролись: она пыталась свалить меня на постель, но ей это не

удавалось. Потом я на секунду обманчиво расслабился, позволил ей почти

уложить себя на смятое одеяло, и неожиданными броском перекинул ее через

плечо.

 – Ого! – Ольга смотрела на меня изумленными глазами. – Я ведь не

такая уж и легкая.

 – А я не такой уж и крупный? – спросил я, хватая левой рукой ее

запястья. – Женщина, не играй со мной, – я ехидно щелкнул ее по носу.

 Она закусила губу, пытаясь вырвать руки из капкана моих пальцев. Руки

у нее были сильные, но мои пальцы все ж таки сильнее. Вдруг Ольга

прекратила борьбу, вытянулась на розовом шелке, закрыла глаза. Полные губы

приоткрылись, снежно блеснули ровные крупные зубы... она со свистом

втянула воздух и согнула ноги в коленях.

 – Пожалей меня, – еле слышно произнесла она, я вся мокрая, как

девчонка... Ты заводишь меня одним прикосновением.

 Я отпустил ее руки и лег рядом с ней. Моя ладонь медленно двигалась

по ее плоскому гладкому животу.

 Она откинула набок мои локоны и слегка прикусила мне левое ухо. Я

осторожно высвободился из ее зубов и уткнулся лицом в ее плечо. Ольга

забросила на меня правую ногу, властно притянула ею к себе...

 – А ты сладкоежка, – улыбнулся я, когда мы наконец разомкнули сложную

петлю объятий.

 – Ага, – она легла на живот, сложила руки под подбородком и счастливо

улыбнулась: – Но, понимаешь, далеко не всегда я получаю такое

наслаждение...

 – Ладно, – я провел рукой по ее восхитительно упругому заду, – может,

сходим позавтракаем?

 – Если ты будешь продолжать делать то, что ты делаешь сейчас, -

полуприкрыв глаза, ответила она, – то завтракать мы не пойдем никогда.

 Я быстренько убрал руку. Ольга открыла глаза и насмешливо взглянула

на меня.

 – Вот так, да?

 – Такточно. Идем... И, кстати, не найдется ли у тебя какой-либо

одежды для меня? Мои цивильные шмотки... ну, в общем, они остались в

другом месте.

 – Гм... – Она пружинисто соскользнула на пол и окинула меня

оценивающим взглядом. – Прости, милый, но, по-моему, все мужчины в этом

доме гораздо крупнее тебя. Я, конечно, найду что-нибудь, но...

 – Не надо, – проворчал я, – черт с ним.

 – Можешь пока ходить в халате.

 – Не нужно мне халата. – Я покинул огромное ложе и сладко потянулся.

– Я найду, что мне надеть. Э-э-э, слушай, у тебя одна ванная в этом крыле?

 – Иди-иди, – подтолкнула она меня. – Я потом. Я пока распоряжусь

насчет завтрака.

 Я пожал плечами и шагнул в услужливо распахнувшуюся дверь. Быстро

смыв с себя пот, я с минуту понежился под теплыми ароматными струями,

затем обсушился и тщательно уложил свою волнистую гриву.

 Следовало бы побриться, но бритвы у меня не было – все осталось на

вилле. Закончив прихорашиваться, я вернулся в спальню. Ольга, сидевшая

перед зеркалом, вскочила и быстро проскользнула в ванную, не сказав мне ни

слова. Я тем временем распахнул свой кофр и достал оттуда чистое белье и

легкий черный комбинезон. Натянув его, я извлек полагавшиеся к нему мягкие

туфли на упругой подошве, затем перетянул талию отмытым от крови поясом с

кобурой, в которой мирно покоился перезаряженный "тайлер", и, вспомнив,

что портупея моя осталась на простреленной ноге Касьяна, вытащил

миниатюрный блок боевой связи. Активировав его на волне "Газели", я

отправил его в нарукавный карман, после чего рассовал по другим карманам

то, что было в кителе: служебное удостоверение, бумажник с кредитками и

всякие мелочи вроде расчески и электронной памяти. Рыцарский крест я,

поколебавшись, все же прицепил к левому нагрудному карману. Его полагалось

носить на любой форме, кроме боевого обмундирования. Приладив пилотку

таким образом, чтобы имперский Двуглавый орел нависал прямо над

переносицей, я подошел к зеркалу. Точно подобранный комбез сидел на мне,

как перчатка, без единой лишней морщинки. А вот угробленного повседневного

мундира было безмерно жаль – он шился на заказ, по мерке и из

генеральского материала.

 За моей спиной тихонько прошуршала дверь ванной комнаты. Я обернулся.

 – Ой! – шутливо испугалсь Ольга. – Это ничего, что я стою перед вами

в таком виде, мастер офицер?

 – Ничего, – рассмеялся я. – А что это ты вдруг смутилась?

 – Знаещь, – она присела на край кровати и принялась натягивать чулки,

– у тебя даже лицо как-то сразу строже стало. А форма тебе идет... просто

невероятно идет. Мне сейчас хочется быть послушной маленькой девочкой...

рядом с таким подтянутым и строгим флаг-майором.

 Она надела длинную светлую юбку, накинула на плечи легкую голубую

рубашку и поднялась.

 – Пошли. Завтрак ждет.

 Ольга протянула мне руку, и мы покинули спальню.

 Она унаследовала неплохое поместье: огромный старый дом хотя и не

перестраивался с момента рождения, но свидетельствовал об отменном вкусе и

тугой мошне своего создателя. Интерьер выглядел несколько старомодно, но

зато в полной мере обладал той самой подлинной колониальной

аристократичностью, изящной послевоенной роскошью, какую вряд ли встретишь

в Метрополии. Да, когда-то такие дома строили себе гордые победители,

вышедшие из кромешного ада войны, ринувшиеся осваивать новые миры. У них

было много энергии и мало страха. Они, прошедшие через ураганы эскадронных

сражений и планетарных десантов, ни секунды не сомневались в своем праве

жить так, как хочется. Им тогда казалось, что у их Империи, – той самой

Империи, которую они отвоевали для себя и своих сыновей, впереди лишь

слава и мощь. Новая слава и новая мощь, а иначе за что ж они умирали в

неистовом пламени общегалактического побоища? Но мечтам их не суждено было

обрести плоть и кровь реальности, невзрачные серые людишки, в жизни своей

никогда не державшие в руках оружия, превратили гордую Империю в

заповедник абсурда. В мир, в котором почему-то неприлично говорить о чести

и долге. В мир, в котором ничто не имеет смысла, зато все имеет вполне

конкретную цену – любовь и ненависть, верность и предательство, правда и

ложь.

 А дом этот помнил и другие времена... Времена, когда живы были

привилегии воина, когда никто не ржал в обожженное лицо увешанного

орденами солдата, когда власть добывалась умом и волей, а не ложью и

чужими деньгами. Но я, увы, родился в иное время. Я раб этого времени, я