Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 197 страниц)

 – Это конечно, – охотно согласился Фишер, – вы тут парни крутые, не

дай Бог. Но мы-то ведь тоже не пальцем деланные. Мы, понимаешь, прямо

сейчас можем устроить тебе смерть от несчастного случая. И, разумеется, ни

одна собака не осмелится нас тронуть, потому как эсбэшных людей, тем паче

при исполнении, трогать ну никак нельзя. Ты, наверное, наслышан о наших

талантах, а? Ведь нам приходится воевать не с сутенерами и парками, а с

людьми куда как более суровыми. Ну так что, дружок, закончим полемику при

помощи аккуратного кровоизлияния в мозг? От такой хвори ни один реаниматор

не, вылечит. Какие будут мнения, джентльмены?

 – Ну и хер тогда вы чего получите, – побледнел вдруг Миллер.

 – Получим, получим, не сомневайся. От того самого старшего

начальника. Мы ведь умеем убеждать, слыхал?

 – С-суки вислоухие, – горестно промычал Миллер, отпирая сейф, – вам

это так не сойдёт, вот увидите.

 – Давай-давай, – ободрил его Фишер, – не все ж коту масленица.

 В антиграве на стоянке скучал Гречко. При нашем появлении он заметно

оживился.

 – Ну что? – сверкая глазами, спросил он. – Опустили вы этого урода?

 – А ты как думал, – Фишер похлопал по карману своего кителя, где

лежали два кристаллодиска. – Все в порядке.

 – Меня просто изумляет его упрямство, – заметил я. – С чего бы это?

 – Наверное, парень лихо поставил на этот заезд, – почесался Фишер. -

Это же нужник, Алекс, разве ты не в курсе? Людей там нет, потому что

нормальный человек там жить не сможет. Эти животные грызут друг друга до

смерти, стучат друг на друга начальству и так далее. Вот крыска и решила

рубануться перед начальством, перед командирами, а заодно и обделать

коллег по уши – что ж тут непонятного? Здесь жизнь такая – крысья, не

человечья. Как, понравилось тебе, когда из него дерьмо во все дыры

полезло? Он еще пугать меня надрал, хе!

 – Все-таки тут что-то не так, – зябко поежился я.

 Фишер пожал плечами.

 – Что, собственно? Ты просто слабо ориентируешься в психологии

обитателей прямой кишки. Это с непривычки. Трогай, мастер Гречко. Сперва в

тряпичную лавку, а потом домой.

 Гречко отвез нас в шикарный салон готовой одежды, где мы на пару с

Фишером оставили целое состояние, после чего пересели в коптер, взявший

курс на виллу милорда Харриса.

 Все это время я не переставая думал о странном поведении Миллера.

Что-то не укладывалось оно в нормальные рамки обычной кассанданской

наглости. В самом деле, так рисковать карьерой, мерзавить прокуратора

Метрополии – чего ради? Следователь какой-то там колониальной прокуратуры

– птичка-невеличка, Фишер с его властью такого соплей перешибет. Фишер

прав, конечно, все они тут от рук отбились, добрый пыж в выхлопное

отверстие им никогда не повредит, но всетаки? Не нравилось мне это

железное упорство, хоть стреляйся. Наверное, потому и не нравилось, что не

мог я найти ему логичного объяснения. Миллер на кретина непохож – будь

кретин, жил бы на жалованье, – и терять весьма сиропное место ему явно

было не с руки. Какого ж черта так рисковать? Ради хрустальной мечты о

громкой удаче? Но кикусу понятно, что никакая прокуратура Кассанданы это

кино не раскрутит, горизонт у них не тот. Но тем не менее... С самого

начала точил меня некий червячок – уж больно нелогичным все это мне

казалось. Кровь Христова, да все в этом деле было как сквозь задницу

пропущено: и оба Фаржа, и этот Миллер. Словно дешевый спектакль. Артисты

какие-то корявые, и действуют они мимо денег. Кукловоды, кои дергают за

ниточки в этом представлении, вместо рук тянут за уши, вот в чем дело. Но

ушами в покер не сыграешь, тут нужны хитрущие пальцы и непременный туз в

рукаве. Кто-то пытается сыграть партию, которая ему не по зубам? И при

этом ничего не боится? Сейчас Фаржи, а дальше? Паранойя какая-то. Как же

можно ничего не бояться? И, собственно, а не проспим ли мы это самое

"дальше"? Одни вопросы... Мой дорогой патрон полковник Детеринг всегда

поступает по любимой своей схеме: раззадорить противника, а потом

забраться куда-нибудь подальше и высунуть ушки на улицу. Вражья сила

начинает в запале искать обидчика, при этом полностью себя демаскируя, а

дядя Танк хрясь ей под хвост! – получи, мол, дружище. В зависимости от

обстоятельств, конечно. Так что, возможно, имеет смысл устроить тут много

шума – вдруг клюнет? А потом уж мы их, голубчиков, вытянем за ушко да на

солнышко. Я с самого начала сказал себе: Фишер, он, конечно, Фишером, но я

из себя не Шерлок Холме. У меня тут боевая операция, и по ногам я стрелять

не умею. В некоторых случаях действительно не стоит особенно умничать. Мой

сэнсей Детеринг многомудр и зверохитр, в чем я много раз убеждался, а он

больше делает, чем говорит; ну а что он думает – это уж, извините, хрен

его знает. Мысль его извилиста, как желудочно-кишечный тракт, и его

ассоциативные ряды так же, как его анализ, несколько отличаются от

общепринятого стандарта. Непредсказуемость его, правда, может напугать до

икоты, но не стоит дразнить дракона Ри в период случки, как говорил

когда-то мой преподаватель оперативной психологии полковник Шатонье, мир

его праху.

 Коптер привычно занял свое родное стойло, и мы покинули его уютное

брюхо.

 – Гречко, прикажи обед на двоих в мои апартаменты, – распорядился

Фишер, – и Беркова, если он есть – туда же. Идем, Алекс, я сгораю от

нетерпения.

 Очутившись у себя, Фишер поспешно выволок из сейфа свой кофр, а из

кофра достал мобильный терминал – мощную служебную модель с хорошим

голографическим проектором. Быстро приведя машинку в чувство, он сунул в

вводную щель кристаллодиск. Перед нами возникли какие-то кусты, и нудный

неживой голос понес стандартную околесицу о шифре дела и кодах доступа.

После чего камера сместилась влево и мы увидели окровавленные лохмотья,

ранее бывшие бригадным генералом Яргом Максимилианом Фаржем. Убийцы

постарались от души. Фарж был в буквальном смысле разорван в клочья.

Уцелели ноги и правая рука, сжимающая довольно редкую модель

"эйхлер-кобра", его любимое оружие, с которым покойник не расставался ни

днем, ни ночью. Последовал первичный отчет патологоанатома, затем начался

осмотр местности.

 – Вот это да, – ахнул Фишер. – Стоп, послушаем еще раз.

 Он сдвинул запись назад. Механический голос вещал, следуя за камерой,

которая показывала обугленные шрамы на деревьях, сожженный кустарник,

почерневшие срезы сбитых ветвей:

 – Нападавшие, по-видимому, имели около двух стволов поражающей

способностью свыше сорока условных единиц и не менее пяти стволов

поражающей способностью менее сорока единиц...

 – Нет, это уже не просто полицейский кретинизм, – Фишер потер лоб, -

как тебе формулировочка: около двух стволов, а? Да какие ж, к черту,

"около двух", если там был шквал, просто шквал огня, они его накрыли в

считанные секунды. Ты посмотри на эти деревья, это ж явно пробойником

работали, а не пистолетом, ты глянь, какая кучность! А тип оружия они что,

определить не смогли?

 В дверь позвонили. Фишер выключил аппарат и крикнул:

 – Войдите!

 Появился крепкий парень, толкавший перед собой столик с нашим обедом.

Следом за ним шел Берков.

 – Сдвиги есть? – поинтересовался он, поздоровавшись.

 – Сдвиги, по-моему, начинаются у меня в голове, – сообщил Фишер, – ты

посмотри этот материал, пока мы закусываем.

 – Ну и что? – недоуменно спросил Берков после просмотра. – Что тебя

так удивило?

 – Фантастика, – поперхнулся Фишер, – что это за экспертиза? Я такого

еще не видел. Это что, кража шнурков? Это же не экспертиза, этим делом

даже задницу не вытрешь, это же ни в какие ворота, мать его, не лезет!

 – Здесь это в порядке вещей, – пожал плечами Берков, – тут ведь иначе

не умеют. Вся раскрываемость держится или на стукачестве, или на поимке с

поличным. А ты как думал? Или ты думаешь, они тут что-то всерьез

расследуют?

 Фишер отложил вилку, глотнул вина и помассировал виски.

 – Господи, дай мне терпения... Я чувствую, второй диск и смотреть не

стоит. Выслушивать идиотские домыслы этих дегенератов – пустая трата

времени. Знаешь, давай-ка к вылету дальнобойный коптер. Придется лететь в

поместье. Один черт это необходимо... Я, конечно, понимаю, что на месте

преступления мы после стада этих козлов вряд ли что-то найдем, да и

аппаратуры нет, но все же.

 – 0'кей, – кивнул Берков, – спускайтесь вниз. Коптер я вам сейчас

устрою.

 – Ты устрой еще вот что – вечером мне понадобится связь с Метрополией

через штрих-кодер. Пускай милорд озаботится соответствующей башней.

Говорить через обычный канал я не могу, сам понимаешь.

 – А штрих-кодер? – Берков остановился в дверях.

 – Ну, это мои проблемы.

 – Понял. Спускайтесь.

 Фишер сложил терминал и сунул его под мышку.

 – Идем, Алекс. Отдыхать будем, это вот... в гробу. А сейчас нужно

выразить соболезнование семье покойного... такая у нас работа, будь она

проклята.

 Мы вышли в коридор. Двое спортивного вида парней, дежуривших на

этаже, вытянулись при нашем появлении в струнку. Я лениво отдал им честь и

тронул Фишера за рукав:

 – Ларс, у меня одна просьба, если позволишь...

 – Конечно, – повернулся он, – что стряслось?

 – Я хотел бы воспользоваться твоим терминалом, пока мы будем лететь.

Ничего серьезного... так, справка.

 – Бери, – Фишер протянул мне плоскую кожаную папку.

 Внизу нас ждал мощный остроносый аппарат, возле которого скучали

Берков и трое широкоплечих мужиков в отороченных дорогим мехом плащах.

 – А это кто? – удивился Фишер.

 – Охрана, – спокойно ответил Берков. – Люди свои, проверенные.

 – Охрана, – эхом отозвался Фишер. – Красота. Флаг-майор Королев?..

 – Я.

 – Уровень допуска к транспортным средствам?

 – Включая линкор.

 – Количество боевых вылетов?

 – Девять, пилот третьего класса.

 – Стрелковая квалификация?

 – Офицер-снайпер, включая корабельный стандарт.

 – Полевая подготовка, уровень?

 – Офицер-мастер.

 – Количество боевых операций, в том числе десант ных?

 – Тридцать две и восемнадцать.

 – Берков, кто кого будет охранять?

 Парни опустили очи долу, один аж покраснел. Берков развел руками.

 – Извините, ребята, но вам отбой. Рядом с таким хищником вам работы

нет.

 "Да разве ж я хищник, – усмехнулся я. – Подумаешь, тридцать два

захода... я ведь даже не рейнджер. Так, умею кое-что. Конечно, и стреляю,

и двигаюсь, и думаю я вчетверо быстрее этих орлов, но они ж не виноваты,

что у меня самое высшее боевое образование, меня с пяти лет дрессировали,

как песика. И в пустыне выжаривали, и в джунглях вымачивали, и под водой

неделями держали, и по горам гоняли – словом, мордовали всячески. Даром

это, конечно, не проходит..."

 – Так, поехали, – Фишер взялся за дверцу кабины. – Пилот знает, куда

лететь?

 Берков утвердительно кивнул и нырнул в салон.

 Я уселся на заднем диване и откинул панель терминала. Экран замерцал

бледно-зеленым светом. Для начала мне требовался вход в полицейскую

информационную сеть Кассанданы. Это не составило проблемы – уровень

доступа пользователя служебного терминала СБ не вызывал сомнений.

Оказавшись в сети, я скомандовал: "население". Затем – "лендлорд", и

наконец "Натали Тревис". Запрос был абсолютно конкретным, однако терминал

после секундного размышления выдал "Зеро".

 Я достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Как мило. Значит, никакая она,

к дьяволу, не Натали и не Тревис. Да может, и не с Кассанданы? Может,

здесь и искать ее не стоит? К чему ж тогда все эти вздохи и почти что

слезы в постели? Своеобразный способ выразить благодарность? Чушь

какая-то. "Ладно, – решил я, – мы тоже не лаптем щи хлебаем. Кобыла,

верно, с претензиями на хитромудрость. Если это и правда тест на

интеллектуальную зрелость, так я такие штучки в двенадцать лет колол -

какой это был курс?.. "Зеро" – ну и хрен с ним. Мадам, кажись,

унаследовала титул? Ну-ну..." Я вернулся к "лендлордам" и стал искать

покойников от полугодовой свежести, введя параллельный курсор поиска

"наследование". Терминал честно выдал шестерых жмуриков и пятерых

наследников. У шестого таковых не оказалось, и майорат пошел с молотка. В

числе пятерых счастливчиков была одна женщина, некая Ольга Роллинз. Я

сдвинулся на нее. На меня смотрела Натали. "Какого черта ей стукнуло

менять имя, – подумал я. – Это, знаете ли, непростое дело. Ладно – я, но у

меня есть и достаточно серьезные причины, и целая куча абсолютно

правильных документов на разные имена..." Гм... что ж, Оленька, пора

познакомиться поближе. Поехали. Возраст – тридцать лет. Да, я где-то так и

думал. Не девочка. Рост, вес, это вполне знакомо. Антропометрия меня не

интересует. А вот биография... Высший гуманитарный колледж на Домусе. А

потом? Пять лет работы на головидении столицы, степень по разработкам в

области электронных средств массовой информации – реклама. А дальше -

тишина. Нет данных. О, стоп! Осуждена за... что? Что это за статья? Ложные

показания, ну и ну! Год женской тюрьмы на Кассандане-5. Экий бред, никогда

бы не подумал. Впрочем, с местной юстицией, знаете ли... После отсидки -

запрет на перемещения... ну, это уже беззаконие. И вот зачем левые

документы. Лихо она, однако. Дальше. Профессиональная деятельность -

проституция!.. Группа А – что это? О, элитарный патент...

 Я отключил терминал. Закрыл глаза. Элитарная проститутка. Как

здорово. Какой талант, какая импровизация. Или, или, или?..

 Кругом была ледяная пустыня. И я – без шлема, в изодранной куртке,

пробитом наплечнике, весь перемазанный кровью и грязью. Кровь запеклась на

скулах, кровь слепила волосы в грязные бурые космы, кровь тянула разбитые

пальцы, которые сжимали тяжелый "нокк" с полным магазином. Сухой морозный

ветер бил мне в лицо, заставляя щуриться мои измученные глаза.

 Я был один на один с ветром и сверкающим миром льда и мороза. Я,

ветер и тяжелый "нокк". Я, ветер и сталь.

 Где это было? Где это будет?

 Я вновь набрал код. Теперь меня интересовал номер линии связи. Узнав

его, я отложил терминал в сторону: вытащил из кармана телефон. Я сидел в

коптере, мчащемся на высоте двадцать километров, сосал сигарету крутил в

пальцах телефон. "Словно в бой, – подумал я. – Словно мальчишка в первый

бой. Как в Академии, где инструкторы на тысячу холостых маркеров

закладывали в играх один боевой выстрел – чтоб не расслаблялись. К черту,

что это я, наконец?"

 Я решительно набрал номер. С полминуты никто не отвечал, потом в ухе

приятно завибрировал знакомый бархатистый голос: – Алло... почему я вас не

вижу?

 – У меня мобильный аппарат, – ответил я.

 – Боже... – она непритворно задохнулась, – я сейчас завизжу. Ты не

забыл меня? Где ты? Ты здесь?

 – Я здесь, – мягко рассмеялся я, – только я болтаюсь в небе.

 – Когда ты приедешь?

 – Не знаю. А ты ждешь меня?

 – Боже мой, да! Да! Да! Да! Я жду тебя все это время, я хотела искать

тебя, но где и как? Ведь я даже не знаю, кто ты. Ты надолго к нам?

 – Сложно сказать. Может быть, да, может быть, нет.

 – Узнаю моего мастера Алекса, – журчаще рассмеялась она. – Хотя в

каком ты чине, не знаю тоже.

 – Узнаешь, – усмехнулся я. – Я обязательно прилечу. Возможно, через

несколько дней. Пойми, я в командировке и не располагаю своим временем. Но

могу тебе твердо обещать, что не покину Кассандану, не повидав тебя.

 – Точно?

 – Ты не веришь слову офицера?

 – Твоему я, пожалуй, верю. И главное – я верю тебе. И жду. И люблю.

Ты слышишь? Почему ты молчишь?

 – Да так, – сдавленно ответил я. – Мы уже подлетаем. Извини.

 – Я жду тебя, слышишь?

 – Слышу... ты далеко, но я слышу. Жди меня...

 Коптер заходил на посадку, внизу уже маячили энергомачты поместья. Я

спрятал телефон и уставился прямо перед собой невидящим взглядом.

 Глава 4

 Миледи Эвелин, вдова покойного, остановила легкую антигравитационную

платформу на краю редкой рощицы.

 – Это произошло здесь, – твердо сказала она.

 Она могла бы этого и не говорить. Все было понятно без слов, я аж

присвистнул. Здесь трудилась целая бригада. Кустарник в нескольких местах

был выжжен дотла, пара толстых деревьев пережжены и свалены, кругом

обгорелые ветки и вывороченная, спекшаяся земля.

 Фишера, впрочем, интересовало что-то другое. Он с азартом ищейки

устремился на противоположную сторону почти круглой поляны, где торчал

хорошо опаленный куст рикки. Фарж, верно, стрелял именно в ту сторону.

Обгорелая верхушка куста, однако, Фишера не заинтересовала – он сразу

сунулся в переплет воздушных корней в полуметре от земли.

 – Точно, – с удовлетворением сказал он, – от когото летели клочья.

Фарж не мог не попасть, даже в те секунды, что ему были отпущены. Ах, была

бы аппаратура..

 С этими словами он снова принялся бегать вокруг зарослей рикки, а мы

с Берковым стали рассматривать нашу сторону. Тут явно работали чем-то

серьезная Будь я проклят, но дерево в метр толщиной свалит только машина

мощностью не менее двухсот единиц, а эточто-то десантное, не меньше. Даже

во флоте такого оружия нет.

 – Их тут была целая орава, – задумчиво произнес Берков, – и стрелять

они не особенно мастера.

 – Угу, – согласился я. – В стрельбе из мощного излучателя есть своя

специфика. Тяжелый он, зараза. И кучности добиться нелегко. Правда,

имеются умнье штуки типа прицельных систем, но эти снайперы, вероятно, о

них и не слышали. Даром лес крошили.

 – Даром не даром, а результат налицо, – Верхов по трогал пальцем

обугленный срез толстой ветви, – генерала-больше нет.

 Я махнул рукой.

 – Профессионалы сделали бы это абсолютно чисто. Поверь, я видел

чистую работу. А тут действовали какие-то ублюдки, гнусные трусливые

твари. Вооружились пробойниками и толпой кинулись на ничего не

подозревающего человека. Вообще последнее время оружия мощнее сорока

единиц уж больно много развелось. И где крадут, спрашивается? В десанте,

разумеется.

 – Не знаю, не знаю, – покачал головой Берков. Достать пробойник

чрезвычайно сложно даже для нас. И деньги, в общем-то, роли не играют. Да

и боеприпасы – целая история.

 – Возможно, – пожал я плечами, – но ты сам вилишь... Уж на что я не

криминалист, но смотри: стреляли из трех типов пробойников. Следы разные,

видишь? А стреляли скорее всего почти из одной точки. Ну и что-то еще

вроде обычных цивильных бластеров. Вон дыры в деревьях. Резво колотили,

сволочи.

 – Н-да... – кивнул Берков, – это точно, резво.

 Фишер тем временем перестал лазить под зарослях рикки и приблизился к

нам. Вид он имел несколько озадаченный.

 – Ты что-то нашел? – вполголоса спросил я.

 – Потом, – быстро ответил он. – Ну что ж, миледи... больше нам здесь

искать нечего.

 Уточнив время завтрашних похорон, мы погрузились в уютное чрево

нашего коптера. Машина поднялась в воздух и с глухим ревом нырнула в

нежно-бирюзовое небо субтропиков. Поместье Фаржа находилось много южнее

столицы, расположенной в умеренном поясе северного полушария.

 – Или я съехал с катушек, – негромко произнес Фишер, – или кто-то

действовал очень уж изощренно. Хотя по внешнему виду, так сказать,

изощренностью тут и не пахнет.

 – В чем дело? – удивился в ответ я. – Что тебя так поразило?

 – Да видишь ли... там в этой рикке... пятна крови, пара кусков

мяса...

 – Ну и что? Фарж в кого-то попал, вот и все.

 – Да вся штука в том, что попал он в полицейского...

 Берков аж закашлялся.

 – Это шутка, я надеюсь?

 – Если и шутка, то не моя. – Фишер опустил голову. Пожевал губами,

потом вскинул подбородок и пристально посмотрел на Беркова. – Боевой

комбинезон колониальной полиции видел?

 – Видел, конечно.

 – Он биоидентифицирующий, ты знаешь об этом? А? В шкафу это просто

белая тряпка. И на тебе это тоже – белая тряпка. А на хозяине – это

серо-зеленый комбез с лучеотражающей защитой третьего уровня.

Перепрограммировать его архисложно. Фактически это сложно даже в условиях

производства – дешевле сделать новый, под конкретного владельца. Заказать

его для "левого" владельца невозможно в принципе – надзор осуществляет мое

родное Второе управление.

 – Ну и?.. – с ужасом спросил Берков.

 – Там, в рикке, в клочьях чьего-то мяса, валяются фрагменты такого

комбинезона.

 С минуту мы молчали, пытаясь осмыслить полученную информацию. На

меня, да, похоже, и на Беркова она подействовала не хуже доброй

зуботычины. Обрывки полицейского комбинезона просто как-то не укладывались

в сознании. Кто-то лазил там в ослепительно белом комбезе? Чушь! "Левый"

комбинезон? Но заказы в самом деле идут через "двойку", там есть целый

отдел по интендантскому надзору. Измена в СБ? Такое мне и в кошмарном сне

не могло присниться.

 – Вот что, джентльмены, – хмуро произнес Фишер, – отныне действует

приказ номер сто сорок, параграф "б". Пребывание на территории, занятой

противником. Приказ отдан, никаких отклонений быть не может, возражения не

принимаются. Мы с Королевым сегодня же переезжаем в "Интерстар". В отеле

нам будет проще. Незачем привлекать лишнее внимание к милорду. Я надеюсь,

в собственном заведении он сумеет обеспечить нашу безопасность?

 – Я приму соответствующие меры, – пообещал Берков. – Все будет на

высшем уровне.

 – Понятно... слушай внимательно: во что бы то не стало найди того

полицейского, который поступил в госпиталь – не знаю в какой, не спрашивай

– с лучевым ранением... по-видимому, плеча или шеи. Хоть наизнанку

вывернись, но найди. И отследи все его контакты. Все, которые могут хоть

что-то нам дать.

 – Ты все-таки считаешь, что это дело рук полиции?! – вывесил челюсть

Берков.

 – Я в этом уже уверен. Это объясняет и всю эту, с позволения сказать,

экспертизу, и поведение Миллера, и методику убийства. Кто-то, самый

трусливый, напялил свой комбез. Он думал, что генерал-рейнджер носит с

собой дамский пугач. Он ошибся. Теперь важно не ошибиться нам.

 – Я все понял, – кивнул Берков, доставая из кармана телефон.

 Я глянул в окно. Мы уже подлетали к вилле.

 – Все-таки я с трудом в это верю, – признался Берков, ожидая ответа

абонента. – Алло, кто это? Бормана, мне, живо! Почему он сам не отвечает?

 – Алекс был прав, – остро прищурился Фишер. Это что-то действительно

из ряда вон, Берков! Кто решает вопросы со связью?

 – А? Коллони, Джо Коллони. Сейчас, минуту...

 Коптер приземлился; пятка мягко ухнула вниз, чьи-то руки услужливо

распахнули снаружи дверцу.

 – Внутреннюю машину к взлету, – быстро скомандовал Фишер, спрыгивая

на пол, – кто-нибудь, соедините меня с милордом. Да быстро, быстро, что у

вас, телефонов нет?

 Принимая протянутый кем-то аппарат, он повернулся ко мне.

 – Алекс, Коллони – сюда, ко мне... да! Милорд?..

 – Джо Коллони – сюда, вниз, срочно! – распорядился я, задержавшись

среди "пехоты" в ангаре. – Легкий коптер – готовность пять минут.

 – Есть, флаг-майор! – хором ответили сразу несколько глоток.

 Я мельком посмотрел на часы и бросился вслед за Фишером, который,

разговаривая на ходу с Харрисом, уже мчался в сторону гостевых

апартаментов. Команда милорда работала вовсю – мимо меня, кивнув на ходу,

бегом проскочил Берков, оживленно орущий что-то в телефон, следом за ним

пробежали двое взмыленного вида джигитов, тоже с телефонами в руках.

 Проходя мимо своего молчаливого "коридорного", я остановился – уже

зараженный лихорадкой всеобщей беготни:

 – Дружище, банку кофе мне в ангар. Прямо сейчас.

 Парняга молча боднул головой и ринулся исполнять.

 Я же вошел в холл своих апартаментов, выхватил из сейфа кофр и

двинулся в обратный путь, волоча заразу по полу – внизу у него были

специальные ролики. К тому моменту, когда я спустился в ангар, на приемной

пятке уже красовался легкий аппарат, на котором мы летали раньше. Под ним,

жуя, что-то возбужденно орал по телефону Берков. В метре от него

почтительнейше стоял мой порученец с банкой кофе и плиткой шоколада в

руках.

 – Огромное тебе спасибо, – искренне поблагодарил его я. – Жрать хочу

– хоть стреляйся. Слушай, забрось эту штуку в машину, ты у нас парень

крепкий, а?

 – Слушаюсь, кавалер, – широко улыбнулся парень, легко забросив кофр в

салон коптера. – Я вам больше не нужен?

 – А? Да-да, спасибо, это все.

 Я с хрустом распечатал шоколад и щелкнул крышкой саморазогревающейся

банки. Есть я в самом деле хотел до смерти. Запустив зубы в плитку

шоколада, я краем глаза заметил, что в ангар вбежал невысокий пухловатый

человечек в пестром камзоле и забегал глазами, выискивая кого-то. Вид он

имел чрезвычайно запаренный.

 – Мастер Коллони! – наудачу крикнул я.

 – А! – отозвался он, устремляясь ко мне. – А где же кавалер Фишер?..

Он меня искал!.. Он срочно...

 – Он сейчас подойдет. Здравствуйте. Я флаг-майор Королев.

 – Это видно по вашим погонам, – успокоившись, инженер вытер платком

лоб и протянул мне руку: – Очень рад, кавалер, очень рад... Я Джо Коллони.

 Я скосил глаза, пытаясь найти свою фамилию среди золотого шитья

правого погона, но, кроме звездочки старшего офицера и двух флаг-майорских

крестов, ничего там не увидел. Мастер Коллони, вероятно, обладал неким

особым зрением.

 – Как связь? – спросил я у него.

 – Со связью все в порядке, – с гордостью ответил Джо. – Линейная

башня складского терминала в вашем полном распоряжении. Все в полном

порядке, а как же.. А что хотел мне сказать кавалер Фишер?

 – А он вам сам объяснит, что он хотел сказать. Вон он идет.

 За Ларсом важно шествовал носильщик с кофром Сам кавалер Фишер сжимал

зубами сигару и был вполне готов к ведению боевых действий.

 – Алло, Коллони! – заорал он издалека. – Как дела у нас?

 – Отлично, полковник! – расцвел коротыщка. Отлично.

 – Ну и отлично, раз отлично. Ты мне это вот: связь надо

закоммутировать на антенну "Интерстара". Сделаешь?

 – Штрих-кодер, как положено? – насупился Джо.

 – Ага. Усилитель потянет?

 – Потянет. Коллони свое дело знает.

 – Ну вот и здорово. Тогда в бой. Берков! Берков, черт тебя дери!..

 – А? – оторвался тот от телефона.

 – Ты с нами?

 – Да, конечно... Коллони, сядь за руль. Нет, это я не тебе... не тебе

говорю!..

 Продолжая болтать, Берков просунулся в салон.

 Коллони с готовностью уселся к штурвалу. Фишер задвинул дверцу и

хлопнул его по плечу:

 – Давай, Джо. Надеюсь, мы тебя ни от чего не оторвали?

 – Все нормально, – смешно сморщился толстяк, повернувшись к нам.

Коптер тем временем начал подниматься – пятка еще не выехала на улицу, а

Коллони уже потянул штурвал. Оборотов вполне хватило, чтобы оторвать

машину от рифленого металла пятки и шарахнуть носом в отъезжающую створку.

 – Э! – заорал Фишер. – Летун! Икар, мать твою!.. Королев, садись на

его место, а то этот ас угробит нас раньше срока.

 – А? Что? – возмутился Берков. – Что за хреновина? Нет, это я не тебе

говорю...

 – Коллони, вылазь оттуда! – начал разъяряться Фишер.

 – Да не умею я летать на этом огурце! – попытался я склеить отмазку,

чтобы не обижать невнимательного инженера. – И дороги не знаю.

 – Так я тебе и поверю, – едко хмыкнул Фишер. – Садись за руль, и без

трепа. Коллони к транспортным средствам допускать нельзя. Я это знаю лучше

твоего.

 – Ну уж и нельзя, – обиделся Джо, переходя в салон, – ну подумаешь,

упали один раз...

 – У меня еще с того раза задница болит, – объяснил Фишер. – Ты

помнишь, как мы тогда падали? Забыл?..

 Я сел в кресло пилота, подогнал под себя спинку, прижал слегка

акселератор и потянул штурвал. Коптер поднялся вверх, приемная пятка

осталась внизу. Отжав педаль ориентировки, я перевел машину в

горизонтальный полет.

 – Какой курс, джентльмены? Автопилота я что-то здесь не вижу.

 – Курс сорок пять, – сообщил Коллони. – Эшелон сто.

 – Понял. Ну, держитесь. Сейчас я покажу вам класс езды на тараканах.

 Вывернув штурвал до отказа влево, я вдавил акселератор, слегка

поигрывая педалью ориентировки. Когда утробно урчащий коптер,

развернувшись на сто восемьдесят градусов, задрал нос и в таком положении

стал боком лезть в небо, я от души притопил газ и потянул штурвал на себя.

 – Ты это вот!... – заорал, негодуя, Фишер. – Ты не в бою, мать твою

за ногу!..

 – Сам приказал, – хохотнул я, выводя машину на нужный курс. -

Маневренность у него, конечно, не та, да и реакции какие-то тупые.

 – Не шали особенно, – посоветовал вдруг Берков, оторвавшись от своих

бесконечных переговоров, – эта штука не слишком устойчива. Сковырнемся -

не поймаешь.

 – Поймаю, – уверенно ответил я.

 На горизонте показались шпили небоскребов. Порт Кассандана был

типичным детищем колониально бума, вызванного историческим решением

имперскского парламента о вынесении промышленности прочь со столичной

планеты. Тогда, семьдесят лет назад, закончилась наконец эпоха

изнурительных войн и начался период мирного роста. Еще двадцать лет тлели

угли галактических конфликтов, а потом негуманоидные расы были навсегда

заперты в узких границах своих секторов.

 С несусветной милитаризацией Империи было покончено, пришло время

бурного подъема торговли и промышленности, до этого зажатой тисками

военной машины – она, эта машина, была самой мощной и самой совершенной в

обитаемом секторе космоса... Началось освоение ближайших планет "земного"

типа, не занятых разумными расами. Бум родил полчища авантюристов всех

мастей, тем или иным способом захватывавших земли по принципу "кто смел,

тот и съел". Так возникло сословие лендлордов, ибо по тем же законам

строить любое промышленное предприятие можно было лишь на своей земле.

Аренда допускалась лишь в исключительных случаях. Те, кто успел ухватить

свой кусок, стали отцами могущественных корпораций. Чуть позже был принят

целый свод сверхидиотических постановлений, призванных обеспечить

поступления в бюджет Метрополии – закон о таможне, закон о перевозках и

ряд других. Любая транспортная операция, любая межпланетная сделка

проходили через жернова колониальных таможен, имеющих федеральные

полномочия. И везде приходилось платить налоги и акцизные сборы в пользу

Метрополии. Что и привело к удивительному бедламу, породив контрабанду в

таких масштабах, что зачесались даже господа законодатели. Зачесавшись,

они исторгли ряд указов, окончательно запутавших ситуацию. Создание

частных посадочных комплексов запретили, а все имеющиеся были объявлены

собственностью Метрополии. Очень многим людям (а тогда были еще живы люди,

прошедшие через ад эскадренных сражений и десантных операций минувшей

войны) на такую Метрополию было попросту начхать, и наступила эра

контрабандизма, теневого бизнеса и не существующих в квартальном отчете

сделок. Тем временем началось обвальное сокращение вооруженных сил. Сотни

тысяч кадровых служак, среди которых были и увешанные орденами асы,

остались без работы. А флот продавал вполне живые боевые корабли по чисто

символической цене... родилось пиратство. Корварцы и лидданы от века

баловались пиратским промыслом, теперь же в их ряды влились отмороженные

имперские авантюристы, обозленные на весь белый свет и нередко имеющие