Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 197 страниц)

 В коридоре раздались негромкие шаги. Я моментально выдернул из петель на бедре "эйхлер" и развернулся вместе с креслом. В рубку вошел Детеринг.

 – На колени! – рявкнул он, снимая с себя шлем.

 Я недоуменно сполз с кресла и опустился на колени.

 – Не так! На одно!

 Все еще ничего не понимая, я выполнил его распоряжение и принял позу древнего рыцаря. Детеринг вынул меч и плашмя ударил меня по правому плечу.

 – Капитан! – провозгласил он.

 Я поднял голову и заплетающимся от изумления языком произнес уставную фразу:

 – Верность и честь!

 Детеринг вернул клинок в ножны и потрепал меня по голове.

 – Я там немного завозился... хотел взять "языка", но не удалось. А вот и наши.

 В рубку вошли Доридоттир и Рокар. Россианин снял с головы рогатый шлем и проскрипел:

 – Там жуткий холод, джентльмены. И метель.

 Рокар, облаченный в легкий скафандр, молча хлопнул Детеринга по плечу, пожал мне руку и только после этого раскрыл рот:

 – Имперский патруль будет через восемнадцать часов. Росский – через двадцать.

 – Отлично, – Детеринг ухмыльнулся и ткнул Рокара кулаком в грудь, – в метрополии знают?

 – Теперь да. Мы вышли через Килборн-7, – ответил Рокар, – я говорил лично с Нетвицким.

 Доридоттир согласно кивнул и повернулся ко мне – Твоя девчонка у меня в катере, мы сели в километре от "TR-160". Смотри не заморозь ее. Она у тебя модец. Ну что ж, я пошел в штурманскую. К бою, джентльмены.

 Мы покинули корабль через левый шлюз. Едва я ступил на трап, в лицо ударил ветер пополам со снегом, до того колючий и ледяной, что я едва не ослеп. Я захлопнул забрало и огляделся. До нашего катера было километра два. Что ж, неплохо я сел.

 Увязая по колено в снегу, мы пошли (точнее, побрели) вдоль нависающей над нами колоссальной стены корабельного борта. Термосистема моего бронекостюма заработала на полную мощность. Снежные заряды лупили прямо в лицо, но благодаря сублазерной технике отчетливо разглядел силуэт росской машины в стороне от "Тандерберда".

 Мы плелись ужасающе долго. Или, по крайней мере, мне так показалось. Когда наконец я очутился в уютном нутре катера, ноги мои уже почти подгибались. Полуторачасовой подъем на скальную гряду, эти полные адского напряжения минуты пилотирования гигантского корабля да плюс прочие кошмары последних двадцати четырех часов разом навалились на меня, и я, едва оказавшись в просторной, отделанной коврами рубке, почти без сил рухнул в кресло.

 Детеринг, однако, спешил. По-моему, он вообще не знал, что такое усталость. Несколькими снайперски точными рывками штурвала он перебросил "Тандерберд" вплотную к росскому катеру и буркнул, полуобернув шись ко мне:

 – Живее, капитан.

 Надо сказать, в ту минуту мне было глубоко плевать на то, что я (не прошло и семи лет!) произведен в очередной офицерский чин. Мысль была одна: там Тин. И все. Больше я ни о чем не думал.

 Я распахнул створ атмосферного люка, и в уши мне ударил гулкий рев – то стонали на предстартовой нагнетатели планетарных моторов линкора. Титанический бронированный дракон представлял собой величествензрелище. Небольшое расстояние от левого борта не позволяло, конечно, видеть его целиком – лишь спирально змеящиеся потоки пока еще сонного зеленого пламени, изрыгаемые огромными дюзами на брюхе "Индепендента", призрачной рекой уходили вдаль, обозначая его горизонтальный габарит. Готовый к прыжку гигант стоял без единого огня, словно внюхиваясь в темное небо – там, за низкой пеленой облаков, за белесой дымкой атмосферы, раскинулась необъятными звездами узорами его родная стихия.

 Снег был наполовину растаявшим – в радиусе нескольких километров от линкора температура была явно плюсовая, – и, шлепая ботфортами по лужам, я бросился к остроносой росской машине.

 Тин сама открыла люк и бросилась мне навстречу. Обхватила меня руками, прижалась щекой к окровавленному наплечнику.

 – Боги, ты весь в крови... ты цел?

 – Все в порядке, – прохрипел я. – Идем скорее, у нас нет времени.

 Крови на мне действительно было в избытке. Это я понял, внимательно осмотрев себя в рубке катера. Ничего страшного. У меня есть запасная мимикрирующая куртка и штаны, а наплечник, шлем и перчатки легко отмоются...

 Детеринг гнал катер вверх на предельной скорости. Гравитаторы работали в амортизационном режиме, гася перегрузку – иначе не очень-то бы мы пошевелились.

 Миновав пределы атмосферы. Танк положил катер на курс к серо-голубому диску Лассига и пришпорил двигатели. Я понял его замысел: зависнуть на геоцентрической орбите дальнего спутника, на самой границе видимости с планеты – Лассиг всегда обращен к Рогнару одной стороной. Засечь нас в подобной позиции будет дьявольски сложно.

 Я сидел в кресле инженера, всматриваясь в экраны бортовых средств ближнего обнаружения. Пока что они были пусты. "Индепендент" ушел, и никто его не преследовал. По всей вероятности, такой ас, как Детлеф Рокар, способен на многое – и я был уверен, что линкор уходит за пределы системы практически на субсветовой скорости. Через несколько часов, выбравшись за пределы сильных гравитационных полей, он ляжет в гиперсветовой разгон курсом на точку рандеву патрулей и будет уже недосягаем для противника. Его можно еще достать сейчас, в пределах пары-тройки часов, если ктото решится на шизофренический разгон в пределах системы. Легкий корабль типа рейдера на это способен. Правда, в восьмидесяти процентах случаев такие вещи заканчиваются быстрой и, наверное, безболезненной смертью – но мало ли идиотов?

 "Пока все идет весьма гладко, – подумал я, – "Кэмел" уже где-то поджидает на параллельном курсе, они на ходу перебросят людей и рванут..."

 Детеринг исторг фонтан ругательств, и рубку наполнил хриплый голос Доридоттира:

 – Дет, повторяю: к вам идет корварский легкий крейсер. "Кэмел" уничтожен. ЛК горит, но еще способен стрелять и маневрировать. У нас повреждена линейная башня дальней связи. Настроить аварийные каналы не можем, сам понимаешь. Уходим самостоятельно, повреждений нет, только ДС.

 – Я слышу, – прорычал Детеринг. – Откуда он взялся?

 – Видимо, шел к Рогнару. Танк, уходи. Через пятьдесять минут он тебя увидит.

 – Черта с два, – вкрадчиво проронил Детеринг. Сколько времени ты еще будешь на связи?

 – Меньше двух часов, дальше я без ДС тебя не достану. Я работаю через релейную систему ближнего боя, другой связи под рукой нет.

 – Все, – шеф хрипло хохотнул, – я вколочу его в Рогнар, не волнуйся. По самые яйца вколочу. Хо-хо! К бою! Королев, ко мне!

 Я поспешно занял место второго пилота.

 – Что случилось, Саша? – встревоженно спросила Тин, сидевшая в кресле борт-штурмана.

 – Пристегни ремень, – вздохнул я.

 Катер свалился с курса, в головокружительном кульбите совершил боевой разворот и вылетел из-за Лассига, как черт из табакерки.

 Легкий крейсер корварского производства был уже виден и без радара. Он действительно горел: из кормовых отсеков веретенообразного корабля тянулся тонкий ребристый шлейф. Видимо, Рокар на ходу слегка достал его ракетой. Если бы он мог ударить бортовыми или еще лучше, главным калибром, мы бы уже не встретились.

 – Главный к бою! – сухо приказал Детеринг.

 – Есть главный.

 – Ракетные батареи к бою!

 – Есть батареи.

 Крейсер спешил изо всех сил и явно не желал с нами связываться – экипажу наверняка было не до того. Правда, огромные крылатые черепа на атмосферных килях не оставляли сомнений в нашей служебной принадяежности.

 Детеринг хищно прищурился и положил "TR-160" в крутой вираж, одновременно выжав из двигателей все, на что они были способны. Крейсер как-то лениво выплюнул жидкую серию ракет, но Танк был к этому готов. Звезды на экранах завертелись в неистовой сарабанде, ракеты прошли мимо и утонули в пламени наших дюз.

 Двигатели продолжали реветь. ЛК остался у нас за кормой, "Тандерберд", повинуясь твердой руке Детеринга, развернулся на 180ё и понесся на крейсер, который уже начал готовиться к сходу в атмосферу. Еще пара минут – и он лег на пологую траекторию, нырнул вниз...

 На экранах полыхала величественная картина дневной стороны огромной планеты. Мы приближались.

 Катер нырнул в верхние слои атмосферы на весьма рискованной траектории, но я уже был уверен, что машина выдержит такую трепку... через минуту мы вышли на дистанцию поражения.

 – Все – огонь! – рявкнул Детеринг.

 Я выполнил его команду... Крейсер не имел возможности ни ответить, ни упредить удар: маневрировать в верхних слоях атмосферы ему было не под силу. Все две надцать ракет легли точно в пробитую корму, туда же ударила и бортовая пушка с фрегата типа "норд", стоявшая на "TR-160" в качестве главного калибра. Расстояние позволяло, и я влепил пушкой еще раз, напоследок.

 Мы промчались мимо бурого шара обломков и нарождающегося пламени, взвыли в развороте тормозные двигатели, и я узрел плоды трудов наших скорбных: то, что осталось от крейсера, полыхающими лохмотьями кувыркалось вниз. А осталось не много: мотоотсеки были снесены начисто, в средней части обшивка была разодрана практически до носа. Видимо, это были последствия второго выстрела – я думаю, с пятисот-то метров, а?

 – Рокар, Доридоттир, – позвал шеф, – вы меня слышите?

 – Да, – донесся встревоженный голос Рокара, – как ты?

 – Я отправил их в океан. На корм рыбам.

 Рокар хохотнул в ответ.

 – Танк, мне придется идти на Килбор, – вмешался Доридоттир.

 – Нет, – быстро ответил Детеринг. – Через патруль свяжись с генералом Фаржем. Ярг все знает. Он все сделает. Я буду ждать.

 – А ты?

 – Со мной все будет в порядке. Я прикрыт Нетвицким, он куратор шоу, а Фарж идет по резерву. Он все поймет.

 – Хорошо. Через 50 минут я выхожу из радиуса связи. Больше ты ничего не хочешь передать?

 – Две вещи, – весело ответил Детеринг, – передай Фаржу, чтобы он оформил Алекса Королева капитаном, и второе: верных клинков!

 – И твердой руки!

 Шеф отправил нас с Тин спать в пассажирский салон, а сам расположился в рубке – и я был очень благодарен ему за это. Потому что Тин не выдержала обилия впечатлений и тихо расплакалась у меня в руках, едва закрыл дверь и свалился рядом с ней. У меня, впрочем, ни на что уже не было сил. Я кое-как содрал с себя окровавленное снаряжение, оставшись в плотно облегавшем тело бронекомбинезоне, лег на широкий ворсистый диван, прижал к себе всхлипывающую девушку и отключился.

 Спал я четырнадцать часов – а мог бы, несомненно, и больше. Меня разбудила заворочавшаяся под боком Тин. Я глянул на часы, недоуменно чертыхнулся, слез на пол, сунул ноги в ботфорты и вышел в рубку.

 Рубка была пуста, атмосферный створ – нараспашку. Все еще недоумевая, я взял в руки излучатель шефа, висевший на спинке одного из кресед, и осторожно выглянул на улицу.

 И обалдел. "Тандерберд" торчал на берегу тихого лесного ручья – для того, чтобы вот так, "впритык", посадить его на лесной поляне, требовалось колоссальное искусство. А рядом с правым крылом на бережку речки сидел полуголый Детеринг... с удочкой в руках. Подле него на траве валялись несколько здоровенных рыбин.

 Неожиданно он по-кошачьи мягко привстал... рванул рукой... трепещущее серебристое тело шлепнулось на траву.

 – Ну чего ты вылупился? – не оборачиваясь, поинтересовался Танк. – Не стой как статуя. Разведи лучше костерок. Сто лет свежей рыбки не едал.

 Я пожал плечами: гм... а что делать? – и принялся собирать вокруг сухие ветки и сучья. Детеринг тем временем аккуратно сложил удочку (из аварийного комплекта, как я понял) и, посвистывая, исчез в рубке. К тому моменту, как я разжег небольшой костер, он спрыгнул из люка на землю, держа в руках какие-то непонятные баночки, пакет с саморазогревающимся хлебом и длинный узкий кинжал старинной росской работы с витиевато исполненной рукоятью.

 – Да, – ни к кому не обращаясь, произнес он, – рыбка, да... Гм...

 – А вы проверили, ее есть-то можно? – поинтересовался я.

 Полковник задумчиво почесался и глянул на меня как на сумасшедшего.

 Пока он жарил рыбу, я умылся в речке и смотался в рубку за своим завтраком. Есть полусырую закопченную рыбу мне чего-то не хотелось.

 – Что мы будем делать, полковник? – поинтересовался я, глядя как любезный шеф с видимым аппетитом уплетает свою добычу.

 Он облизнулся и задумчиво оглядел меня с головы до ног.

 – Ждать, Саша. Мы ведь немножко наступили им на хвост, не так ли? Теперь будем ждать. Только мы теперь поменяемся ролями – доселе наступали мы, а теперь в атаку пойдут они. Они ведь не знают, что в скором времени здесь высадится целая орава разъяренных дракончиков во главе с Фаржем. А Фарж – это амбиции, Саша. Это я уже порядком устал от всей этой кутерьмы, а Фарж рвется в бой. Мне-то, по большому счету, ничего не нужно – ни генеральских погон, ни власти... а Нетвицкий, Фарж и еще кое-какие большие начальники мечтают вернуть старые времена, когда Империя сражалась со всем миром...

 – Но... простите, полковник... сейчас, кажется, сражаться не с кем.

 – Увы, мой друг, ты слабо осведомлен, да... В ближайшие десять лет возникнут новые силы, абсолютно враждебные нам, хотя и гуманоидные, даже более того. Пять лет назад мы получили новые данные по Айорс и их, будь он проклят, эксперименту.

 – Я слышал об этом.

 – Краем уха, разумеется. Это не твой уровень доступа. Хотя какое это имеет значение... Суперкрейсер "Алькар" вернулся оттуда в таком виде, что ремонтировать его просто не стоило. Никто и не думал, что наши милые братики могут оказать столь любезный прием...

 – То есть вы имеете в виду ту звездную систему в облаке Тартануса?..

 – Ага... Теперь мы уже поняли, что Айорс тянули именно их, потому-то они и были так глубоко запрятаны. И никто ведь ни черта не знал все эти годы... Ни малейшего намека, ты представляешь? И сами они летали лишь в окрестностях своего района. Нынче нам предстоит новая битва, да... к которой мы совершенно не готовы.

 Он умолк, достал сигарету. Во взгляде его не было ничего, кроме усталости.

 – Двадцать лет назад, Саша, – глуховато проговорил он, – двадцать лет назад все это уже было ясно. Правда, покойник Зеггерс и его команда... они готовились к бою с другим противником... неважно, с каким, да... Но уже тогда, когда начались сокращения флота, когда военную промышленность практически разрушили... они начали готовиться. Сегодня СБ – это империя в Империи, и настало время вкатить пробный шар. Я... я должен раскрыть перед тобой кое-какие карты, Саша. Ты поймешь меня...

 – Кое-что я уже и так понял, – ответил я. – Это несанкционированная акция.

 Детеринг покачал головой.

 – Все только начинается, Саша. Ты узнаешь удивительные вещи, тебе придется работать с разными, зачастую странными, личностями. С представителями колониальной мафии, например. Они крайне недовольны наличием пиратов в этом секторе и готовы заплатить любые деньги за то, чтобы от них избавиться. Ты увидишь, кто возглавляет самые могущественные колониальные кланы. Ты узнаешь изнанку Империи, поймешь причину колониального бума, откроешь для себя другую сторону жизни. Сегодня мы должны очистить от дерьма эту планету. Ты этого не знаешь, но на некоторых маршрутах приходится применять такие громоздкие конвои, что кое-кто ставит вопрос о рентабельности нашей с тобой деятельности.

 – Рентабельности?! – буквально подпрыгнул я. – Мне почему-то казалось, что мы не коммерческая организация.

 – Ну-ну... – Танк загадочно ухмыльнулся. – Саша, сегодня Империя – это не те гомики, что воняют в парламенте, и не те подонки, что проводят жизнь на пляжах метрополии. Они не стоят того здоровья, что мы с тобой тут теряем. Почему Экарт выгнал тебя с этой планеты, поломал твою карьеру? Потому что ты поступал согласно понятиям о чести имперского воина, ты сражался за жизнь любимой женщины как подобает мужчине. Подумай, возможно ли было такое раньше? Мог ли какой-то штатский педик наказать офицера Службы?

 Он задумчиво поворошил веткой угасающий костер. Вытащил из левого наплечного кармана новую сигарету. Неторопливо прикурил.

 – В течение ближайших суток они должны появиться. Они высунутся наружу, голубчики, и тут мы их прихлопнем. А там и Фарж со товарищи пожалует. Если, конечно, не будет осложнений... На Ахероне все давно готово...

 Он встал.

 – Отдыхай, кэп... пока.

 Я не понял, о каком Ахероне шла речь, но не стал задавать лишних вопросов. Детеринг и так сказал мне слишком много. Мне и в голову не могло прийти, что Служба безопасности в лице ряда своих высших офицеров давно и прочно связана с колониальной мафией. Я, правда, слышал краем уха, что Третье управление проводит какие-то загадочные исследовательские рейды, и тогда еще не мог понять – кто финансирует эти скромные забавы? Теперь мне стало ясно, откуда берутся астрономические суммы на сверхсекретные программы. Но чего ради? Я поднялся в приятно пахнущее, роскошное нутро "Тандерберда" и прошел в салон, где спала Тин. Она лежала на мягких подушках, свернувшись калачиком, словно ей было холодно – трогательно-беспомощная, нежная, лицо ее казалось совсем детским. Я вздохнул, привычными движениями содрал с себя бронекомбинезон и вошел в душевую кабину.

 Стоя под мягкими ароматными струями, я с некоторым удивлением подумал, что несколько суток на этой планете изменили меня. Во-первых, мне еще не приходилось участвовать в столь интенсивной мясорубке. Вовторых, Детеринг, без сомнения, великий воин. В атмосфере излучаемой им ауры человек становится другим – столько в нем какой-то древней мудрости и огромной, всесокрушающей мощи. Он наверняка обладал огромными пси-возможностями – сказывалась давняя дружба с такими людьми, как Доридоттир, а я не сомневался, что тот способен убить взглядом, как это делали его легендарные предки. Интересно, сколько тысячелетий венчают скалы узорчатые башни его клана?

 Я переключил кабину на сушку, с наслаждением покрутился под потоками горячего воздуха, коснулся сенсора отключения и вышел в салон. Распахнув свой кофр, извлек легкий черный комбез, натянул его на себя и уселся по-турецки напротив спящей Тин.

 "Рыжая девчонка, – сказал я себе. – Рыжая. Рыжая. У меня никогда не было рыжих. Ты влюбился, капитан? Или у тебя крыша съехала от переутомления? Какая она беззащитная, когда спит. И кудри цвета темной меди разбросаны по ворсистой подушке. Ты хочешь взвалить на себя ответственность за нее? Сейчас? Очень мило. Интересно, как на это посмотрят важные господа, которые вскорости пожалуют из Метрополии?"

 Она открыла глаза, сладко потянулась, словно большая изнеженная кошка, и одним неуловимым движением очутилась возле меня, обхватила руками мою шею, потерлась носом о щеку...

 – Как спала?

 – Мм-м... хорошо. А ты?

 – Вполне. Завтракать будешь?

 – Угу...

 Она лизнула языком мои губы и исчезла в душевой.

 Пока она мылась, я достал нехитрый пайковый завтрак и задумался о том, во что ее переодеть. У меня было пять комплектов обмундирования, но она-то на пару размеров меньше. Ну что ж, придется подворачивать рукава – а что делать? С оружием для нее тоже надо хорошенько поразмыслить – мясорубка только начинается...

 Тин вынырнула из душевой – очаровательная обнаженная нимфа – и, юркнув в угол салона, принялась быстро одеваться.

 Пока она завтракала, я извлек из бездонного кофра штаны, куртку, плоскую 300-километровую радиостанцию, кибердоктора и кое-какие мелочи: кинжал, пояс с гнездами под магазины и спецснаряжение и короткий тупорылый стозарядный "тайлер". Это, конечно, не "эйхлер" и не высокочастотный "нокк-400" Детеринга, с двумя стволами и восьмизарядным ракетометом снизу, но тоже не рогатка. В незащищенном человеке делает дыру размером с тарелку.

 – Это что – мне? – поразилась Тин.

 – Тебе... шлема у меня нет, да и в любом случае им очень сложно пользоваться. А с этим ты легко справишься. Давай надевай все эти штуки, и пойдем на воздух, поучу тебя стрелять.

 Вкратце объяснив ей, как что надевать, я вышел в рубку. Детеринг сидел у выдвинутой панели бортового "мозга", его пальцы порхали над цветной мозаикой сенсоров.

 – Командир, – обратился я к нему. – Я выберусь наружу, потренирую девчонку в стрельбе.

 – Давай, – не оборачиваясь, ответил шеф, – только рядом. Я вижу какие-то шевеления, да...

 В этот момент над моей головой забулькало, пол мягко качнулся. Катер выпустил атмосферный зонд.

 Глава 10

 БЕЗ СОЮЗНИКОВ НЕ ОБОЙТИСЬ

 – Да прекрати ты чавкать, Королев. Прямо как гнум с Корвара.

 Я запихнул в себя остатки обеда и внимательно всмотрелся в экран. По нему прыгали какие-то кружочки всех цветов радуги и суетливо корчились колонки непонятных цифр. Меня не учили работе с такой аппаратурой, тем более что цифры и символы были вообще лидданские.

 – Ах, красавцы, как нервничают! Как им хочется посмотреть, куда зонд будет возвращаться! Но мы, – Детеринг прищурился, – им такого удовольствия доставить не можем. Пускай он себе болтается, пока у него энергии хватит. А может, они его собьют раньше. Но как они задергались, красавчики! Видно, натянули мы им задницу на уши!

 – О чем вы, командир? – поинтересовался я.

 – А... Эта штуковина видит "призраков". У них тут, оказывается, целая противодесантная батарея южнее экватора. Даже не батарея, а полный компактно стоящий комплекс имперского производства. Судя по частотам "призраков" – "Эра– 10", и замаскирован грамотно, визуально его не обнаружишь, на альфа-детекторе – тоже.

 – Хм... я думал, что обнаружить низкочастотный планетарный сонар вообще невозможно.

 – Было невозможно. Лидданы нас в этом вопросе обскакали. Они склеили компактный детектор-излучатель, который дает противофазу в широком диапазоне.

 Правда, пока это все в стадии экспериментов, но я себе такую штуку добыл. Вообще это для меня неприятный сюрприз. Будь я проклят, теперь я понимаю, кто купил на Крэле крупную партию десантной инженерной техники. Когда мои друзья узнают, кому они сплавили это фуфло, они будут искренне рады, да... Ха, я объясню им, что целый ПДК – планетно-десантный комплекс – они врыли в скалы своими руками.

 – Но, командир, подобная сделка... партия военной техники... она должна регистрироваться через торговую палату Комитета конверсии и утилизации... – удивился я.

 – Саша, не смеши меня. Ты торчишь в метрополии и думаешь, что все вокруг только и думают о соблюдении законов, издаваемых нашим любимым парламентом. Не плети веревок, Саша. Ты же прекрасно понимаешь, что стащить где-то целую "Эру" невозможно. Не родился еще такой вор. Следовательно, ее где-то купили. Вот это удивляет даже меня. Ну, инженерные работы – это ерунда, а вот целый комплекс... Чудны дела твои, Господи! Ведь ясно же, что если человек хочет купить планетарно-десантный комплекс, то не для того, чтобы в имении по кроликам лупить. Но не глюки же у меня – вот она, эта "Эра", как чирей на заднице, честное слово. Воистину у нас все есть – даже ПДК в свободной продаже по сходной цене. А ты про какие-то торговые палаты толкуешь. Н-да, эта штука сильно усложняет нам жизнь. И чем вы там, в разведке, занимаетесь? Подвесить бы твою Аверину за одно место... Начальник Департамента внешней разведки, да... со своими, прости Господи, любовницами...

 Детеринг достал сигарету. Вид его был мрачен.

 – Был у меня один приятель, – ковыряясь в ухе, произнес он, – видный теоретик катерной атаки. Так вот он клялся, что может загнать звено "TR-75" на любой комплекс так, что ни одна собака его не увидит. Жаль, жаль... жалко, что его с нами нет.

 – А где он сейчас?

 – Сейчас? Кормит червей, надо понимать.

 – Он погиб?

 – А? Он-то? Да, утонул в бассейне собственного дома после обмывания полковничьих погон. Ч-черт, а... Ты знаешь, почему "десятку" перестали строить?

 – Н-нет, не доводилось с ней сталкиваться.

 – У "Эры-10" было одно слабое место – несущий контур генераторов получился слегка перегруженным. При пиковых температурах система управления начинала вписывать ошибки в "мозг", а тот – сбоить и, соответственно, блокировать цепи. Тогда умники-конструкторы придумали выход: вывести весь несущий контур подальше и устроить ему принудительное охлаждение. Сперва все шло нормально, "десятку" приняли на вооружение, она вполне прилично стреляла, но в один прекрасный день кто-то где-то случайно засадил ракету в несущий контур. И началось. На Сторти-4 десант фаргов нашел генераторную секцию и тупо выключил исправно стрелявший комплекс. После пары случаев прямых попаданий "Эру-10" сняли с производства, хотя она и по сей день кое-где стоит.

 – Вы предполагаете уничтожить генераторную секцию?

 Он откинулся на спинку кресла и задумчиво поглядел на мирно спящий пульт управления катера.

 – Понимаешь, Саша, было бы время... но у нас всего около пяти суток. Ну, двое-трое суток на вытирание задницы, прощальные поцелуи и дорогу до Ахерона. На личном субрейдере Фарж с друзьями, подругами и походно-полевыми клистирами долетит часов за пятьдесят, это не торопясь. А от Ахерона сюда шестьдесят часов хорошего хода. Вот и считай. "Кэмела" у нас больше нет. Следовательно, нет и дальней связи. Значит, они войдут в нашу зону связи, уже находясь на прицеле ПДК. У нас – слабенький передатчик, а у "Эры" башня – огого!

 – Но в конце концов одиночный комплекс можно подавить, – возразил я в некотором удивлении. – Любой десантный линкор... или тем паче суперкрейсер...

 – Саша, – оборвал меня Танк, и взгляд его бесцветно-серых глаз стал подобен острию стрелы, – в Галактике нет частных линкоров и тем паче, как ты выражаешься, суперкрейсеров. Ни имперского производства, ни чьего другого. Нет вообще кораблей такого класса в частном владении. А фрегат – это мощный, быстроходный, большой и крепкий корабль, но он создан для стремительного эскадренного боя или для одиночных дуэлей, и он умеет стрелять только прямой наводкой. А противодесантная батарея может стрелять с обратной стороны планеты.

 – Н-да-а, – промямлил я, – значит, мы должны расчистить им посадочный плацдарм. Кстати, а на чьей территории пристроилась эта гадость?

 – Я смотрел по карте – государство Аххид Малайяк.

 – Гм-м... С трех сторон – непроходимые горы, причем абсолютно непроходимые, а с юга – пустыня. Единственное, что мы о них знаем, это то, что там у власти какие-то религиозные фанатики и чужих они к себе не пускают. А за горами – Солфер... южане. Что ж, придется лететь в Солфер, шеф, а там что-нибудь придумаем; они, похоже, неглупые парни.

 – Ты говорил, что командир той подлодки – известный человек в их разведке?

 – Я так понял, что да. Они догадываются, что на планете творится что-то не то. Это их нервирует. Имеют они разведданные и из Либена, поэтому в контакт с миссией не входят.

 – Я бы эту всю миссию, – поморщился Детеринг, – утопил в сортире, да... Ничего, дойдут руки и до них. Так ты думаешь, что эти твои жуки нам помогут?

 – По крайней мере проконсультируют. Как я понимаю, Аххид Малайяк – страна непуганых идиотов, там можно черта с рогами построить – никто и не почешется, только усерднее молиться будут. Тем паче пустыня.

 – Скорее плоскогорье, – поправил Детеринг. – Там этакая... скалистая местность. И вот там-то, в скалах, они и зарылись. Возможности у них были. Но все-таки, черт возьми...

 Он выбрался из кресла и зашагал взад-вперед по ходовой рубке, нервно стряхивая пепел сигареты на темный ворс пола.

 – Сама эта мысль не дает покоя! Я просто ну никак не ожидал таких событий, будь я проклят! Твою мать, да что это, заговор, что ли? Черт знает сколько времени в атмосферу входят тяжело груженные транспортники, целая орава сложной высокопроизводительной робототехники грызет гранит, пыль столбом, целый линкор, наконец, садится – а ни в миссии, ни в разведслужбе ну ни одна собака не почешется! Ладно, хорошо, я догадываюсь, чем там они у Экарта занимаются. Все, поди, педики. Черт с ними. Но покупалось-то все это кино не в Метрополии, наверное! А у колониальных кланов целые дивизии аналитиков сидят и считают, кто где что купил, кто где что продал, кто что заработал, кто что украл. Но никто ни ч-черта не знал! Одни только Россы краем уха что-то услышали. Прилетел дядька Доридоттир... да возьми и умолкни. Затаился он, понимаешь, потому как почуял, чем все это пахнет. А потом мы с тобой, два стойких поносных солдатика – наше вам почтеньице! О времена, о нравы! Всемогущая имперская Служба безопасности – это, выходит, попросту свободный духовой оркестр идиотов в черных мундирах, ибо все, что мы можем, – это пердеть в тиши своих кабинетов. А всесильная колониальная мафия, получается, дурики в спадающих штанишках. А всемогущий – это орел наш, господин Крокер, ядрена мать, потому как пока мы все умничаем, он себе потихоньку целый сеньорат устроил и знай себе парит шишку с местными красотками.

 Полковник Детеринг остановился посреди рубки и четко произнес: – Я его съем.

 Загнав тлеющую сигару в угол рта, Детеринг загибал свои изящные, я бы даже сказал, женственные пальцы:

 – Нам ничего не известно о возможных контактах людей Крокера с властителями Аххид Малайяк, как тайных, так и явных – что, впрочем, маловероятно, – раз. Если южная разведка обладает каким-либо информационным пакетом о действиях наших клиентов, то она могла бы дать нам определенное оперативное поле – два, но три: мы фактически ни хрена не знаем о взаимоотношениях Конфедерации Солфер с этим Малайяком. И это только одна сторона пассива. А вторая – пожалуйста: нам вообще ничего не известно ни об общественно-политическом устройстве Конфедерации, ни об их технологическом потенциале, ни о структурном строении вооруженных сил, ни – что главное – о социальном менталитете и, соответственно, об отношении к нашей проблеме в целом. Молчи, не перебивай меня. Это ты мне должен излагать, а не я тебе. А единственный наш актив – это твоя беседа с командиром подлодки. Комментарии?

 – Шеф, командир Дректен показался мне самым нормальным человеком на этой планете. На уровне быстрого опроса он абсолютно адекватен, из чего я делаю предварительный вывод об общей адекватности видового менталитета.

 – Чего-чего? – хохотнул Детеринг. – Какого менталитета? Видового? Ты прям как на экзамене шпаришь.

 – Простите, – смутился я, – я оговорился.

 – Я понял, можешь не продолжать. Вообще-то говоря, у тебя чувствуется хор-роший провал по узкотактической стороне ведения опроса. Это, конечно, узкое место в оперативной подготовке. Теоретиков из вас готовят, да... Ты совершенно грамотно вышел на ментальный уровень собеседника, но и не подумал выудить из него максимум информации по нашей теме. Я понимаю, времени не было, но тем не менее, помимо общих вопросов, нужно было задолбать его по теме: когда, как, откуда, на каком вообще уровне?.. То есть что именно они знают о происходящем, ч-черт... С его слов ясно, что они вступали с пиратами в открытый контакт, когда те пытались их убедить в невинности своих намерений. А вследствие чего возникла настороженность? Каково, в конце концов, оперативное поле разведки?