Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 197 страниц)

как нашкодивший ребенок, убрал руку и выпрямился.

 – Ты что там потерял, Королев? – услышал я голос Детеринга.

 Я обернулся. Шеф уже стоял на полу, а Ройтер еще только выбирался из

эллипсоидного отверстия в колбе.

 – Тут какой-то блок управления, – ответил я, или что-то в этом роде.

 – Да? – Детеринг включил фару – только теперь я заметил, что свет у

него был выключен – и двинулся в мою сторону. – Блок управления? Стоп, а

это что? Этого раньше не было...

 Он остановился и направил свет вниз. Рядом с его ботинком я заметил

приподнятый край невесть откуда взявшегося люка.

 – Это, наверное, моя работа, – ответил я, подходя. – Я там что-то

дернул...

 – Ты себя, часом, ни за что не дергал? – поинтересовался Детеринг,

садясь на корточки. – Ройтер! Идика сюда...

 – Давайте попробуем поднять эту крышку, – предложил Олаф, – осмотрев

прямоугольный щит, выпятившийся из пола. – Наши пальцы сюда вполне

пролезут.

 – Пролезть-то они пролезут, – озадаченно вздохнул Детеринг, – да вот

вылезут ли? Ну ладно, давайте... лома у нас все равно нет.

 Крышка поднялась совершенно легко. Детеринг посмотрел на замысловатые

петли, которые ее держали, буркнул что-то неразборчивое и направил свет

вниз.

 – Замечательно, – сказал он, – ну и что дальше?

 Под щитом оказался еще один блок управления – какие-то рычаги,

рычажки, треугольнички и колесики.

 – Ройтер, ты не можешь прочесть, что тут написано?

 – Нет, милорд, этот шрифт мне совершенно незнаком... но я думаю, что

нет смысла тратить время на эту ерунду – в трюмах нет энергии. Нужно

резать обшивку.

 – Но там, в стене, я просто дернул какую-то рукоять! – возразил я.

 – Сорвало защелку, – объяснил Детеринг. – Крышка подпружинена...

ну-ка, попробую я.

 С этими словами он начал нажимать и дергать все подряд. Я тем

временем осматривался – не откроется ли еще что-нибудь. И верно: после

энергичного воздействия на длинный, хитро изогнутый рычаг в стене над

обнаруженной мною нишей появился контур овальной двери, ранее совершенно

незаметный. Создатели корабля были знатными мастерами по части подгонки

люков и всяких крышек.

 – Ага. – Детеринг встал и подошел к стене.

 Мы молча наблюдали за его действиями. Шеф без всяких усилий открыл

почти двухметровую довольно толстую дверь и посветил вовнутрь.

 – Все ясно... – протянул Детеринг. – Н-да... будь я проклят!

 – Что там? – спросил я.

 – Там шоу с девочками, – ответил шеф и повторил: – Будь я проклят,

а!..

 Я приблизился к двери и заглянул вовнутрь. На меня смотрело пустыми

глазницами высохшее лицо мумии... это был почти человек. Почти человек,

если бы не клыкастый рот и слишком тяжелая нижняя челюсть.

 – Это обитатель Айоре, – сказал я.

 – Обитательница, – уточнил Детеринг, – у мужчин не было таких клыков.

 – А почему на ней нет скафандра? – удивился подошедший Ройтер.

 – Вы не туда смотрите! Вы посмотрите, на чем она лежит, олухи!

 – Присвети-ка сюда, Сашка, – попросил Ройтер, сдвигая мумию в

сторону. – Да... Это электрощит, здоровый электрощит.

 – У них тут все дерьмо было на электричестве, – объяснил Детеринг, -

я это еще по светильнику понял. А эта дура – и какой же черт ее сюда

принес! – все закоротила на себя.

 – Но как же она сюда попала?

 – Ты видел следы боя наверху? Видимо, этой штукой все-таки

пользовались.,. Конечно, сейчас уже не поймешь, кто там с кем рубился, да

это уже и не важно. А эта красавица приползла с той стороны – ты же

видишь, что за щитом начинается какой-то ход.

 – Без скафандра?

 – Те обгоревшие лохмотья, что на ней, есть скафандр. А что без шлема

– так тут, видно, был воздух... да мало ли?.. Может, шлем с нее сняли еще

какие-нибудь искатели древностей... все, ребята, давайте заканчивать с

этим делом. Здесь нездоровая ментальная атмосфера, скажем так. Мне все

время чудится, что мы здесь не одни.

 – Может, рвануть на семь тысяч лет назад и сунуть в рыло этой

красавице раньше, чем она доползет до щита? – вполне серьезно предложил

Ройтер.

 – Она тебе так сунет, что мало не покажется, – мрачно ответил

Детеринг.

 – Ну так вон Сашка с ней справится. Он мастер по этой части.

 – Мысли у тебя, Ройтер... Королев теперь у нас в женихах ходит. Все,

хватит шуток, пошли отсюда. Сейчас я оставлю тут маяк, чтобы мы видели,

где нам резать, и идем. А потом расстреляем эту усыпальницу ко всем

чертям.

 Оказавшись в тесной рубке "элки", я испытал огромное облегчение. Нет,

ну его к черту, лазить по темным, набитым покойниками закоулкам чужого

корабля – это не для меня! Нервы у меня крепкие, но мрачные древние

коридоры, таящие неведомую опасность трюмы... а кого-то ведь за уши не

оттянешь. Бр-р!

 – За каждым углом теперь покойники мерещиться будут, – пожаловался я.

 – Ничего, вот женишься, – пообещал Детеринг, – я посмотрю, что тебе

тогда мерещиться будет.

 "Элка" отцепилась от борта проклятого грузовика и медленно поплыла

вдоль изодранной стены.

 – Что-то сигнал плохо идет... "Рейдер", вы меня слышите?

 – Слышим, милорд.

 – Проверьте, у вас мой маяк устойчиво виден?

 – Да, вполне. Вас сориентировать?

 – Возьмите на дистанционку.

 Детеринг снял руки с рычагов управления и занялся пультом. Катер тем

временем подошел к нужному месту.

 Здесь обшивка пришла в негодность почти полностью. Несколько рваных

ран от ударов микрометеоритов и лохмотьями повисший металл производили

мрачное впечатление, смотреть на это дело было неприятно. Однако же,

сколько я ни вглядывался в ободранную буро-ватую стену, я не мог найти

ничего похожего на контуры трюмного люка. Но как-то же эту штуковину туда

погрузили!

 "Элка" выпустила длинное гибкое щупальце, на конце которого находился

мощнейший плазменный резак, предназначенный для сварки броневых плит

современных кораблей. Кроме резака, щупальце имело сенсор, способный

определить толщину разрезаемого или свариваемого металла. Черная

чешуйчатая змея прикоснулась к обшивке корабля, описала круг и замерла.

 – Ого, – сказал Детеринг, – мало того, что она двойная, так еще и

толщина у нее чуть ли не пять метров... почти как броня у линкора, ядрена

мать! Теперь понятно, почему сигнал плохо идет. Ну что ж, начнем...

 Острый конец щупальца приник к борту грузовика. Через секунду в том

месте, где манипулятор касался металла, появилась крохотная, но очень

яркая звездочка. Щупальце не спеша поехало вправо, оставляя после себя

ровный, добела раскаленный светящийся шов.

 – Берет? – озабоченно спросил Ройтер.

 – Берет... не хватало нам еще, чтобы плазменник железяки всякие не

брал! Оп-па... а вот тебе и каркас.

 Детеринг дожал на пульте регулятор интенсивности потока, и щупальце

поползло дальше. Следуя за ним, съехал в сторону и катер.

 – Туговато идет? – поинтересовался с линкора Брокмоллер.

 – Ты не подглядывай, – огрызнулся Детеринг. – Полазил бы ты там...

Хорошую они форму придали этому корыту – точно отражает его сущность.

 – Я не могу понять одного, – произнес я, – в корабле вроде как

вакуум, пустота, а что же это за сопли над решетками?

 – Это не жидкость, – ответил Ройтер.

 – А что же это? По виду – так самый первосортный понос.

 – Я сам этого не понимаю. Знаешь, мы там лазили... ну, в некоторых

трюмах. Корабль хорошо загружен чемто совершенно непонятным. И трупы

там... – Ройтер почему-то оглянулся и продолжил почти шепотом: – Мне

кажется, в хибернаторе, в большом шаре, лежит весь экипаж.

 У меня вылезли глаза.

 – Экипаж?!

 – Да... я не хотел вам говорить. Я там был... там можно поседеть, я

тебе клянусь! В большой шар можно войти только снаружи, он герметичен, и,

судя по показаниям приборов, мы можем там дышать.

 – И что, там... трупы?

 – Сашка, там все работает!.. Я не знаю, откуда у них столько энергии,

но системы жизнеобеспечения работают. Их там сотни, этих карликов, сотни,

клянусь тебе.

 – Ты уверен, что это экипаж?

 – Сашка, это нечистый корабль, тут что-то не так, я тебе точно

говорю.

 – Так, может?..

 – Нет, туда я не полезу ни за что. Понимаешь, они выглядят так, как

будто их вчера туда положили... слушай, у тебя нет с собой сигарет?

 – Есть... сейчас, я расстегнусь, погоди. Слушай, так они что – живы?

 – Нет... я проверял, хибернатор отключен. Но почему они не сгнили -

этого я не пойму.

 – По-моему, ты прав. – Детеринг бросил на Ройтера странный взгляд. -

Все это пахнет чудовищным преступлением. Я сам все время чувствовал, тут

что-то не то... Но мы уже никогда не узнаем, в чем там было дело... а если

б даже узнали, что толку?

 Ройтер вывернул внутри шлема голову, чтобы губы оказались на уровне

раскрытого забрала, и нервно закурил.

 Щупальце тем временем уверенно продвигалось. Оно уже прорезало

горизонталь и теперь довольно быстро ползло сверху вниз. Детеринг хотел

проделать в борту таинственного грузовика большое четырехугольное

отверстие, чтобы трюмные манипуляторы "Рейдера" легко смогли выволочь

оттуда его странный груз.

 – Слушай, – предложил я, – а может, мы все-таки сходим туда, в жилой

модуль?

 – Если хочешь, иди сам. Без меня. Знаешь, уже потом, когда мы шли на

"Ровере" домой, мне стала чудиться всякая гадость... хочешь двинуться

умом, иди. Спишут на пенсию с шизофренией – это как пить дать. Я,

например, потому и хотел забрать отсюда эту машину... чтобы больше здесь

не появляться. Я знаю, что ты во все эти дела не веришь, но я тебе точно

говорю: это нечистый корабль. Знаешь, один тип, его звали, кажется,

Брантом, Бевертоном, или что-то в этом роде, – так он тоже когда-то

наткнулся на нечистый корабль, на какого-то чужака, и почти месяц в нем

ковырялся. Весь его экипаж помер в течение года, причем не от болезни

какой-нибудь, а кто как: кого жена зарезала, кто в бассейне утонул и нашли

только к утру...

 – Ну, в жизни всякое бывает...

 – Ага – у двухсот человек сразу?..

 – Честно сказать, у меня на этакие истории не хватает чувства юмора,

– заметил Детеринг, – потому что я им охотно верю. Это все поля, ребята...

этот корабль наполнен страданием, причем настолько сильным, что мы его

ощущаем даже через скафандр... Я по крайней мере. И есть еще одна

закономерность, она известна довольно давно: чем больше людей подвержено

влиянию поля артефакта, тем оно слабее действует. А вот если поблизости

больше никого нет, человек беззащитен.

 – На линкоре, часом, чудеса не начнутся? – спросил я.

 – Не думаю... во-первых, долго эта штука там не пробудет, а

во-вторых, на линкоре больше пятисот человек, и все они, как ты понимаешь,

не девочки во впечатлительном возрасте.

 Резак прогрыз нижнюю горизонталь и двинулся вверх. С каждой секундой

светящаяся щель становилась все длиннее.

 – Шустро идет, – отметил Ройтер.

 – Шустро... у нас уже заряды почти сели, может не хватить энергии. Ну

если не хватит, я запущу двигатель и кину на него генераторы, горючего-то

нам точно хватит.

 Когда резаку оставалось пройти не более трех метров, Детеринг

выпустил "лапы" с присосками и вцепился ими в вырезаемый фрагмент обшивки.

Щупальце закончило свою работу, и "элка", удерживая огромный щит, тотчас

отошла в сторону.

 – Ну что у вас? – спросил Брокмоллер. – Можно подходить?

 – Не спеши, – ответил Детеринг, – я дам команду.

 Катер отцепился от бурого прямоугольника, и тот, лениво вращаясь,

медленно полетел прочь. Врубив прожекторы, Детеринг подошел вплотную к

дыре и осветил мрачное чрево трюма. Теперь, в мощном, чуть розоватом

свете, громадная колба почему-то показалась мне более светлой, почти что

белой.

 – "Рейдер", можете подходить... только сперва дайте мне убраться

отсюда, а то еще раздавите, чего доброго. Кстати, Эдди!

 – Что?

 – Хорошо, что я вспомнил... слушай, пока я не забыл: по прибытии на

базу отправишь на кухню пару специалистов по всей этой технике.

 – На какую, к черту, кухню?

 – На самую обыкновенную. Я не собираюсь давиться пельменями, которые

отдают рыбьим жиром...

 "Барракуда" подошла к левому борту линкора и присосалась к броне

своим переходным "хоботом". Далеко внизу, под нашими ногами, зашипели

насосы шлюзокамер... Детеринг откинулся в кресле и глубоко затянулся.

 Экран командирского салона был настроен точно на носовой шлюз левого

борта, и мне было хорошо видно, как прогибается рифленая труба "хобота" -

по нему шли люди. "Хобот" качнулся и начал отходить от черной брони. Через

полминуты он скрылся в чреве фрегата целиком.

 "Барракуда" закрыла люк и стала медленно удаляться от старшего брата,

чтобы развернуться и лечь в разгон, покидая точку рандеву. Она уходила на

Ахерон, в родное стойло. "Боу Рейдер" оставался здесь, бездумно дрейфуя с

выключенными двигателями на окраине небольшого пылевого облачка.

 Экипаж валялся в койках или шлепал картами по столешницам. Ни один

человек – от техника до самого командира – не имел понятия о том, что за

груз был принят на борт с древней развалины в Богом забытой системе. Ни

один человек не знал, для чего подходила к борту непонятно откуда

взявшаяся "Барракуда". И уж точно никто не имел представления, когда и

куда пойдет сонно болтающийся в пыли линкор. Здесь не принято было

задавать вопросы.

 Брокмоллер тоже не проявлял излишнего любопытства. Местом его работы

была ходовая рубка, и деятельность пассажиров борта его не интересовала.

Он прекрасно понимал, что Служба безопасности нередко занимается делами,

для простых смертных не существующими. Имперская СБ всегда, с самого

момента своего появления на свет, была окутана флером тайны и даже

некоторого мистицизма, ее офицерам нередко приписывали едва ли не

сверхъестественные возможности, связываться с ней считалось делом

смертельно опасным.

 Те же, кому приходилось сталкиваться с ее людьми по долгу службы, с

легким трепетом вспоминали длинноволосых худощавых офицеров в готически

мрачных черных с золотом мундирах. Мало кому приходило в голову, что долго

они не живут, чаще всего не дотягивая и до тридцати...

 Дверь салона отъехала в сторону, и через комингс перешагнул высокий

молодой человек с погонами флагмайора на плечах.

 – Объект доставлен, милорд, – доложил он, поднеся два пальца к

козырьку высоковерхой черной фуражки. – Прикажете ввести?

 – Все в порядке, Форман? – спросил Детеринг, повернувшись вместе с

креслом.

 – Без потерь, милорд. И почти без шума.

 – Что значит – почти?

 – Пришлось провести воспитательную беседу с начальником поста. Жертв

нет.

 – Хорошо. Давайте его сюда. Сами расположитесь в свободных каютах.

 Форман вторично отмахнул честь и вышел. Через минугу двое жилистых

лейтенантов с одинаково безразличными костлявыми лицами (классические лица

Третьего управления!) ввели в салон бледного как смерть здоровяка в

дорогом сером камзоле.

 – Спасибо, – одними губами произнес Детеринг. – Свободны.

 Лейтенанты почти синхронно отдали честь и пропали, как будто их и не

было. Бледнолицый крепыш боязливо огляделся и осторожно сел в свободное

кресло.

 – Я вас не знаю, – сообщил он, нервно царапнув ногтями кожаный

подлокотник.

 – Это неудивительно, – ответил Детеринг, изящным жестом стряхивая

пепел с кончика сигары. – Зато мы вас знаем. Или вы считаете, что этого

недостаточно? Ведь вы, мастер Николас, фигура известная. В определенных

кругах, конечно, но все же, все же... а?

 – Что вам от меня нужно? – спросил Курлов, облизнув пересохшие губы.

 – Так, мелочи... в частности, меня интересует, каким образом некий

милорд Спирос Фиола оф Брэдхэм оказался помимо своей воли втянут в

махинации с федеральными кредитами по ресурсным разработкам его

собственной планеты и хорошо на этом деле погорел.

 – У вас нет никаких доказательств, – тихо ответил Курлов.

 – Доказательств у меня, безусловно, нет. Но что может помешать мне

отдать приказ лететь на Брэдхэм, в гости к милорду Фиоле? Или, может

статься, вы предпочли бы отправиться на Даймонд-Тир, приникнуть к груди

милорда Диркса? Пожалуйста, линкор в вашем полном распоряжении...

 Курлов пошарил по карманам камзола, достал толстую пузатую сигару и

изящную золотукгзажигалку.

 – Как зовут вашего начальника, уважаемый? – поинтересовался он.

 – Какого? – недоуменно поднял брови Детеринг.

 – Ну, того, который вами командует?

 – Командует? Мной, лордом Детерингом оф СентИлер? Иисус Христос,

разумеется! Вы что же, почтеннейший, до сих пор ничего не поняли?

 – А что я должен был понять? Меня среди ночи хватают чины Службы

безопасности, глушат паралитиком и волокут на какой-то корабль. И вот я

здесь. Как я должен это понимать? Если вы получили приказ взять меня и

доставить в Метрополию, то дайте мне возможность связаться с вашим

начальством, и мы решим все вопросы к обоюдному удовольствию.

 Детеринг выбрался из кресла и прошелся по салону. Курлов с

равнодушным видом смотрел куда-то в сторону.

 – Да, – задумчиво произнес Детеринг, присев на край командирского

пульта, – экземпляр уникальный. Какая самоуверенность, какой апломб...

Даже странно – у такого большого человека, и вдруг манеры провинциального

нувориша. Гм... Вы, дорогой мой, вот что: вы сейчас садитесь к терминалу и

пишите мне подробнейшую объяснительную записку по некоторым вопросам... по

каким, я вам сейчас расскажу. А потом мы подумаем, что с вами делать.

 – Послушайте, – умоляюще всплеснул руками Курлов, – я понимаю, что

вам нужно выполнять взятые на себя обязательства, но поверьте, я могу...

могу дать вам гораздо больше! Назовите сумму, и все проблемы будут решены.

С вашими заказчиками я разберусь сам... меня ждут люди, в конце концов, я

не могу терять тут драгоценное время!

 – Вас уже никто не ждет, – ответил Детеринг. – Шкипер Олаф находится

на борту этого корабля, а то, что он вам обещал, пылится в трюме... вам

ведь нужно было исчезнуть? Дела замучили, правда? Я вас понимаю, бывает.

Считайте, что вы уже исчезли.

 Мясистое лицо Курлова посерело, рука с сигарой повисла безжизненной

плетью.

 – Откуда... вы узнали? – прошептал он.

 – А вы сами во всем виноваты, дружище. Если бы ваши подручные не

додумались поднять руку на генерала Фаржа, все прошло бы нормально, как вы

и затевали. Но убить генерала СБ и после этого чему-то удивляться – это

уже, простите, слишком. Вы хоть на минуту представили себе, какую машину

вы привели в действие? Сколько тысяч людей во всех имперских мирах

потеряли сон и покой? Или вы считаете, что наше заведение – это что-то

вроде полицейского участка и любые проблемы решаются при помощи кредитки?

Так я уверяю вас, что вы глубоко заблуждаетесь. Мы контролируем этот мир,

мы! Мы держим в руках колониальную мафию, мы решаем, быть или не быть тому

или иному клану, мы терпим пиратство, поскольку оно является

стабилизирующим фактором, мы строим и рушим финансовые пирамиды, мы держим

банк в этой игре. А ваша игра кончилась. Все, хватит комедии...

рассказывайте.

 – Что?

 – Что хотел от тебя милорд Майкрофт Фарж?

 – Он готовился к предвыборной кампании... я полагаю, ему нужно было

крупное шоу с разоблачениями, он играл на имидж этакого борца за

справедливость. В экономическом контексте, разумеется. Благодаря своему

родственнику-генералу он наскреб целую кучу разного дерьма, касающегося

некоторых моих друзей. В тот момент мне, конечно, уже было на все

наплевать, но скандал мог мне сильно навредить... помешать. Поднялся бы

шум со всеми вытекающими... И я дал ему понять, что, если вся эта гадость

всплывет на поверхность, я вмиг разломаю все его построения. Это, в

общем-то, было несложно, политика чистой не бывает, всегда можно найти

какие-то промахи, ошибки, давно позабытое дерьмо. Если его вовремя

вытащить на поверхность, не устоит никакая позиция, даже самая железная,

любой имидж полетит к чертям. Потом, конечно, все это опять забудется, но

уже будет поздно. А за кандидата, вовремя измазанного дерьмом, голосовать

никто не станет, это идиоту ясно. И тогда он мне заявил, что имеет

какую-то совершенно сногсшибательную информацию, способную свалить меня

раз и навсегда. И я запсиховал. Нервы у меня к тому моменту уже были не в

лучшем состоянии...

 – Вот как? Всего-то навсего нервы подвели?

 – Я был уверен, что генерал Фарж раскопал информацию по этому делу...

он жил на Кассандане, а ведь именно там проходили все наши переговоры.

 Детеринг тяжко вздохнул и слез с пульта.

 – Боже, как все глупо... не знали они ничего, морды скотские! Не

знали... Фарж был моим побратимом. Если бы ему в руки попала этакая бомба,

первое, что он сделал бы, – это сообщил мне. Фу-ф-ф... сейчас тебя отведут

в каюту, ты сядешь и будешь писать. Причем подробно, не пропуская ни

единой детали.

 – О чем я должен писать?

 – Первое: кто стоял за аферой Кирилина с акциями "Аврора спейс

корпорейшн". Кому это было нужно и зачем, все подробно. Дальше: каким

образом, почему должники Джонатана Диркса вдруг стали такими

состоятельными людьми. Третье: все детали подготовки биржевого кризиса на

Кассандане. Опять-таки: Спирос Фиола... ты же понимаешь, о чем я?

 Когда Курлова увели, Детеринг вновь занял свое кресло и закрыл глаза.

Он молчал долго. Курил и молчал. Я не решался подать голос, хотя на языке

все время вертелся один и тот же вопрос: что дальше? Что делать с опасной

игрушкой, мирно лежащей в трюме? Страшно подумать, что произойдет, если

она попадет в руки всякого рода авантюристам – пусть даже не сейчас, а

через столетия. Но как ее уничтожить, если мы совершенно не понимаем, что

это? Не понимаем, как эта хреновина работает?.. Что мы вообще знаем о

времени? Ничего. А если попытка уничтожения монстра, предпринятая нашими

обычными средствами – то есть, грубо говоря, топором по затылку, – вызовет

катастрофу?

 – Саша, какие глубины есть на Ралторре?

 – Что? – Я не сразу сообразил, о чем идет речь. – Глубины на

Ралторре? Большие, даже очень. Местами до сорока километров.

 – Интересно, какие давления сможет выдержать ее капсула... Нужно

проверить.

 – Вы что, хотите ее утопить в океане на Ралторре? Вы серьезно?

 – Вполне. А что нам остается? Уничтожить ее мы не можем, это я четко

понял, когда Ройтер показывал мне внутренности капсулы. Там действительно

нечто невообразимое. Это даже не кристаллы. Этому просто нет названия. А

Ралторре – место почти идеальное. На планету никто не заходит, она, ты

знаешь, объявлена зоной гуманитарного карантина на ближайшие триста лет.

За это время о ней вообще забудут.

 – А экипаж?

 – Что экипаж? Во-первых, никто, кроме нас троих, не знает, что именно

находится на борту – я даже трюм на всякий случай опечатал. А во-вторых,

сбрасывать мы ее будем вдвоем, и я прослежу, чтобы ни одна живая душа не

увидела, где это будет происходить. Сами на всякий случай запомним

координаты – и все, дело можно закрывать.

 – На всякий случай? – изумился я.

 – В жизни, сам понимаешь, всякое бывает. И "всякие случаи" в том

числе... Кто знает? – Детеринг встал, подошел к пульту и тронул сенсор

интеркома: – Полковника Брокмоллера ко мне.

 – А что будем делать с Курловым?

 – А это мы посмотрим... что с ним, с Курловым, делать.

 Прогудела дверь. Брокмоллер, верно, был выдернут прямо из постели: он

на ходу застегивал комбинезон и вид имел весьма сонный.

 – Э-ээ... я здесь, – доложил он.

 – Я вижу, что ты здесь, – хохотнул Детеринг. – Давай поднимай свою

шайку негодяев.

 – Что – домой?

 – Не суетись, Эдди. Проснись сначала. Проснулся? Теперь слушай: курс

– Ралторре. Запомнил?

 – Я уже не сплю, – обиделся Брокмоллер, – я вообще сразу это вот...

просыпаюсь.

 – Ну и слава Богу. Заводи, командир, поехали...

 – Будет дождь, – сказал я, глядя, как бесформенная зеленая туча

наползает на бронзовый диск солнца.

 Детеринг оторвался от изучения свежераспечатанной таблицы промеров и,

прищурясь, посмотрел на небо.

 – И шторм, наверное?

 – Здесь не бывает штормов. – Я сплюнул в серый песок и зябко

поежился: с полосы прибоя летели мерзкие холодные брызги.

 – Да, дерьмовое место, – кивнул Детеринг, не поднимая глаз, -

действительно холодает. Идем в катер.

 Мы вернулись в кабину "TR-100", чужеродно-черной сплюснутой глыбой

лежавшего на песке. Островок, на который мы опустились, был скалист и

практически гол, если не считать нескольких чахлых кустов на плоском холме

у западного берега. Даже птиц здесь почемуто не было видно.

 – Вот, смотри, – полковник ткнул пальцем в излом на диаграмме, -

здесь почти две тысячи метров, а чуть севернее, вот здесь – впадина, и там

уже ни много ни мало восемнадцать тысяч. Впадина эта вроде колодца,

никакими течениями оттуда капсулу не утащит. То, что надо, а? Как ты

считаешь?

 – М-мм... посмотрим там еще раз?

 – Да, пожалуй. Пройдем весь квадрат целиком.

 Он отложил рулон тонкой бумаги в сторону и запустил двигатели. Катер

дрогнул, добродушно заворчал дюзами и не спеша поднялся в воздух. Я

протянул руку к панели и включил климатизатор на отопление.

 – Холодно, что ли? – спросил Детеринг, выводя "сотку" из набора

высоты.

 – Свежо, – ответил я, – и, главное, сыро. Я едва не свихнулся от этой

сырости за те три месяца, что пришлось здесь проторчать. Возле экватора -

там еще терпимо, даже сухие места попадаются, а выше – просто сил нет.

Возвращаешься в базовый модуль и выжимаешь одежду: пол-литра выливается,

ей-Богу.

 Детеринг молча улыбнулся. Катер вошел в дождь. Струи воды летели

почти горизонтально; глухо ревели моторы, сражаясь с мощными порывами

бокового ветра, норовящего сбить черную кляксу с курса. Я вытянул ноги и

удобно улегся в узком кожаном кресле. "TR-100" поднялся над тучами, и

теперь далеко на западе, в лиловых разрывах облаков темным золотом моргало

солнце. Судя по солнцу, Детеринг вел катер строго на юго-запад.

 Я не мог вспомнить, где находился указанный Детерингом район: за два

дня мы их осмотрели великое множество. Линкор висел где-то там, за

пределами бирюзового неба, а мы болтались по всей планете в поисках

наиболее удобного места для затопления страшного пупырчатого цилиндра. Вот

будет анекдот, если мы ее сбросим, а тонуть она не захочет... Хотя нет,

должна затонуть: в ней все-таки не один десяток тонн, в этом мы уже

убедились.

 – Вот черт, – пробормотал я, вдруг вспомнив коечто, – вот я идиот-то,

а!

 – Что случилось? – удивился Детеринг.

 – Да так... это к делу не относится.

 А вспомнил я, что с доктором Деливером я так и не переговорил, почти

наверняка поставив Ольгу в идиотское положение. Впрочем, что тут

странного: события последних дней не оставляли мне времени на размышления

об этом. Слишком много было всего и всякого.

 Детеринг всегда работает в совершенно бешеном темпе, но тут он

переплюнул самого себя: сумасшедший ритм перелетов, перестрелок и

переговоров, запрессованных в относительно небольшой промежуток времени,

мог сбить с толку даже хорошо подготовленного человека.

 Катер пошел вниз. Здесь не было туч, не было вообще и намека на

облачность, зеленый океан спокойно катил свои волны, неторопливо

исчезающие в вечности. Километрах в двадцати справа по курсу виднелись

голубоватые островки какого-то архипелага.

 – Это практически шельф, – сказал Детеринг. – Впадина – это скорее

всего разлом в коре. Хорошее место. Кому придет в голову искать на шельфе?

 "Сотка" снизилась, заработал сканер. На экранчике бортового

навигационного "мозга", способного, впрочем, выполнять весьма широкий

спектр работ, появилась красная кривая, подробно отражающая рельеф

океанского дна. Катер пошел по спирали, постепенно увеличивая радиус

облета.

 – Вот, – Детеринг заставил машину замереть на месте и внимательно

посмотрел на дисплей. – Я думаю, нас это вполне устроит. Что скажешь?

 – Да, – кивнул я, – и она достаточно большая, чтобы мы могли сбросить

капсулу почти не целясь, с первого захода. Мне, правда, никогда не

приходилось самому выполнять маневр ходового сброса груза...

 – Не волнуйся, – махнул рукой Детеринг, – я на этом маневре собаку

съел еще в молодости. Знал бы ты, сколько десантов я выбросил своими

руками!.. И сколько раз выбрасывался сам. Тогда было другое время, да...

 Он выключил аппаратуру и запросил с борта программу ориентации. Через

секунду "мозг", побеседовав со своим старшим братом, выдал на дисплей

курсы подхода. Детеринг хмыкнул и потянул на себя массивную сдвоенную

рукоять акселератора. Кормовая часть катера отозвалась раскатистым ревом.

Рывок штурвала – и океан исчез с обзорных экранов, уступив место

бирюзовому свечению неба. Мягкая лапа перегрузки привычно сдавила грудную

клетку. Детеринг не насиловал двигатели, катер шел на орбиту в ленивом

режиме опорной тяги, хотя мощность моторов позволяла вылететь за пределы

атмосферы с резвостью субрейдера. Но спешить нам, слава Богу, было уже

некуда...

 Через полчаса "сотка" вползла в родное стойло, заняв свое привычное

место в одном из многочисленных десантных деков линкора, а мы отправились

в командирский салон. Полковник Брокмоллер изволил немало удивиться при

нашем появлении. Он почему-то решил, что мы проторчим на мокрой планете

никак не менее недели.

 Детеринг развеял его иллюзии.

 – Прикажи экипажу разместиться в личных каютах и проследи за

исполнением, – распорядился он. – Чтоб никто и носа не высунул, пока я не

разрешу.

 – Да как же я за этим прослежу? – возмутился Брокмоллер.

 – Это уже твое дело. И сам тоже исчезни.

 Экипаж рассосался по каютам, а я занял совершенно непривычное мне

место оператора центрального трюма.

 В тесной рубке находилось несколько экранов, блок управления трюмными

манипуляторами и, к огромному моему удивлению, еще и пульт наведения

вращающейся орудийной башни на брюхе корабля. В нужный момент оператор

превращался в комендора четырех довольно свирепых орудий.

 Я включил экраны, настроил их таким образом, чтобы они показывали мне

и створки трюма на брюхе, и часть нижней полусферы. Сектор обзора был

вполне достаточен, чтобы четко видеть, куда пойдет сбрасываемый груз.

Разобравшись с этой кухней, я доложил Детерингу о готовности и опасливо

покосился на пушечный пульт. Как бы не зацепить эту штуку локтем, а то

случится маленький фейерверк... корабль снаряжен "под завязку", и

наверняка моя башня тоже заряжена.

 Линкор дрогнул и начал сход с орбиты. Без работы штурманов затея

Детеринга казалась мне совершенно безумной, но я уже не раз убеждался в

том, что самые безумные свои идеи он осуществляет с непостижимой легкостью

факира. В отличие от большинства современных пилотов он изучал тонкости

управления кораблем не на полигонах, а в жесточайших мясорубках десантных

операций, где малейшее промедление или ошибка могли стоить жизни тысячам

людей.

 "Боу Рейдер" шел по пологой кривой, удерживаемый тормозными

двигателями. Детеринг совершал типично десантный маневр спирального входа

в атмосферу, при котором корабль-носитель появлялся не над головами

атакуемых, а подкрадывался из-за горизонта – словно здесь, на Богом